У гробницы блаженнаго.У гробницы блаженнаго.
«Всякая страна и всякiй городъ славится святыми своими» *).
Въ святой вечеръ Великой субботы горожане наши имѣютъ добрый обычай, запасшись восковыми свѣчами, обходить церкви города, чтобъ помолиться у плащаницы, поста-
вивъ здѣсь прекрасный символъ своего тяготѣнія къ свѣту и Небу — свѣчу. Иной усердствующій не оставитъ непосѣщенной ни одной церкви. Вездѣ побывалъ и вездѣ лобзалъ раны Распятаго и, сокрушаясь умиленнымъ сердцемъ, что нѣтъ плащаницы въ особо чтимомъ, «старомъ» соборѣ, не забудетъ посѣтить часовни Ѳаддея блаженнаго. На гробницѣ ея настланъ кѣмъ-то новый парчевый покровъ и, невѣдомо чьи, усердныя руки украсили крышку всю сплошь пестрымъ ковромъ бумажныхъ цвѣтовъ. Среди нихъ на груди блаженнаго небольшая иконка Спасителя. Предъ иконами стѣны зажжены лампады, свѣчи. Около гроба сосредоточенныя фигуры молящихся, колѣнопреклоненіе, вздохи и слезы; затѣмъ пригибаются, цѣлуютъ иконку на груди Ѳаддея, кла-
няются ему въ ноги и уходятъ. Уходятъ одни, приходятъ, заходятъ другіе. Святая могила влечетъ къ себѣ, и приходятъ къ ней, приносятъ бутылочки съ масломъ, цвѣты, иконки, прошенія. Много этихъ просьбъ набирается по временамъ на камнѣ могилѣ и разнообразно ихъ содержаніе, какъ горе мірское. Но во всѣхъ бумажкахъ разберется блаженный и отвѣтитъ помощью на каракули безграмотнаго письма — иначе бы и не наростала на его мощахъ груда бумажекъ. Когда стоишь въ этой часовнѣ среди поклоновь, вздоховъ и шепота молящихся, то чувствуешь всѣмъ сердцемъ, что близится, по милости Божіей, время канонизаціи блаженнаго, ибо упорно и напряженно проситъ того сердце народное, вѣрующее и благодарное праведному старцу за его утѣшеніе въ настоящемъ и за его услуги въ прошломъ. По всей справедливости, старецъ былъ духовнымъ вождемъ Петровской слободы и правою рукою Великаго царя въ основанномъ имъ заводѣ. Были у царя здѣсь знающіе инженеры; были съ крѣпкими руками и тѣломъ рабочіе; заводъ работалъ днемъ и ночью, снабжая армію орудіями и снарядами; но инженеры были люди не русскіе, духовно чуждые своимъ рабочимъ; рабочіе же были люди подневольные и недовольные царемъ, по указу котораго ихъ согнали сюда съ разныхъ заводовъ, преимущественно Пермскаго края, для тяжелой работы; много было раскольниковъ. Вотъ въ эту-то разнародную массу связующимъ, умиротворяюшимъ и облагораживающимъ началомъ вошелъ блаженный Ѳаддей. Онъ былъ родомъ Олончанинъ и подвижникъ, спасавшійся въ лѣсу по рѣкѣ Лососинкѣ, на Древлянскихъ горахъ. — Задолго до основанія завода Петромъ I старецъ говорилъ объ этомъ событіи мѣстнымъ крестьянамъ. Пришлое населеніе слободы уважало старца за его постническую жизнь, молитвы и полное безкорыстіе; отмѣчали его прозорливость и мудрость, хотя старецъ часто принималъ на себя личину юродства. Угнетаемые тяжелымъ трудомъ и впечатлѣніями суроваго края, насельники слободы въ дни отдыха искали забвенія въ винѣ и разгулѣ. Противъ того и другого возставалъ строгимъ обличителемъ правдивый старикъ. Его били, поносили, но слушали и уважали — онъ воспитывалъ
массу; для всего пестраго состава людей изъ разныхъ мѣстъ и вѣръ — онъ былъ одинъ, общелюбимый и чтимый, подвижникъ—учитель. Раскольники хотѣли бы считать его исключительно своимъ молитвенникомъ, но зазвучалъ колоколъ вновь построеннаго Петропавловскаго собора, и первымъ на его зовъ поспѣшилъ блаженный Ѳаддей. Впечатлѣніе громадное, но отречься отъ старца нѣтъ силъ: онъ своей сильной душой сросся съ крѣпкими духомъ раскольниками, и смолкаютъ на устахъ послѣднихъ анаѳемы противъ православнаго храма, за порогомъ котораго каждую службу молится смиренный Ѳаддей. Такимъ образомъ, въ распрѣ по вопросамъ вѣры, блаженный Ѳаддей явился цѣлебнымъ бальзамомъ: онъ помогалъ своимъ вѣщимъ и любвеобильнымъ словомъ каждому, взыскующему его, не справляясь, въ какомъ храмѣ онъ молится. Глубоко прикрывшись подъ страхомъ жесточайшихъ наказаній, въ сердцахъ невольныхъ насельниковъ слободы таилось недовольство царемъ. Мятежное и злое чувство ихъ вѣдомо было прозорливцу Ѳаддею, но онъ молчаль, какъ-бы выжидалъ время, когда люди эти еще больше полюбять его, всецѣло расположатся духовно слѣдовать ему. Онъ медлилъ показаться государю, хотя тотъ уже неоднократно посѣщалъ заводъ и слободу, и злорадно улыбались скрытые противники царю: «Ѳаддей прячется отъ государя; слѣдовательно»….. Мысль боязно было окончить, но она утѣшала и радовала недовольныхъ царемъ почитателей Ѳаддея. Въ 1719 г. Ѳаддей разомъ положилъ конецъ всѣмъ долгимъ и сладкимъ надеждамъ. По выходѣ государя изъ Петропавловскаго собора на площадь, на которой собралось населеніе всей слободы, толпу, почтительно разступившуюся, прорѣзалъ старецъ въ веригахъ, опираясь на желѣзный посохъ. Онъ произноситъ царю привѣтственныя слова съ пожеланіемъ многолѣтія и земно кланяется. Между старцемъ и царемъ завязывается своеобразная дружба. Орлиный взоръ царя въ потнотѣ оцѣниваетъ зчаченіе старца въ мѣстной жизни и знаніе имъ людей и нравовъ слободы. Онъ постоянно зоветъ его къ себѣ во дворецъ, когда пріѣзжаетъ на заводъ, бесѣдуетъ съ нимъ. Въ этихъ бесѣдахь царь пости-
гаетъ духовную силу старца, и эта сила смущаетъ его, столь сильнаго и безстрашнаго. Блаженный старецъ безъ труда читаетъ въ душѣ великаго царя, и, не стѣсняясь, идетъ къ нему въ его скромный дворецъ. Впечатлѣніе отъ этого нежданнаго сближенія старца съ царемъ на всѣхъ недовольныхъ государемъ было разительное и самое благотворное въ государственномъ смыслѣ, потому что въ народномъ убѣжденіи блаженный Ѳаддей ошибаться не могъ. Личнымъ примѣромъ старецъ показалъ населенію Петровской слободы, что государю надо повиноваться безъ разсужденій: ему, лѣсному отшельнику, царь приказалъ поселиться въ самой слободѣ — старецъ безропотно повинуется, и остается въ слободѣ; нынѣшнемъ Петрозаводскѣ, до дня своей смерти. Въ другой разъ, въ послѣдній пріѣздъ Петра Великаго въ Петрозаводскъ въ 1724 г., царь былъ разгнѣванъ на старца за предсказаніе ему скорой смерти, и старецъ былъ лишенъ свободы, заключенъ въ мѣстный острогъ,— и опять никто не замѣтилъ ни противодѣйствія, ни недовольства со стороны старца. Все это дѣйствовало сдерживающимъ и облагораживающимъ образомъ на населеніе завода и края, воспитывало и укрѣпляло въ немъ чувство вѣрноподданничества. Дисциплины Ѳаддея блаженнаго доселѣ сильны въ народѣ: объ этомъ говоритъ почитаніе его могилы, приверженность горожанъ къ храму, слабость раскола, отсутствіе сектантства; одно лишь пьянство бьетъ Ѳаддея блаженнаго по смерти такъ же сильно, какъ било при жизни. Въ записи и устномъ преданіи хранятся случаи разныхъ предсказаній блаженнаго старца. Сряду же послѣ смерти старца надъ его могилою была воздвигнута деревянная часовня, въ которой духовенство собора совершало литіи. Съ теченіемъ времени слобода обратилась въ городъ; кладбище около собора было уничтожено, но дивно сохранялась, оберегаемая общимъ почитаніемъ, могила праведнаго старца. Въ 1802 г. на нее посягнулъ было воевода Окуневъ, но рука святотатца была остановлена самимъ старцемъ, не позволившимъ разрушить «дома надъ его могилою». Тогда воевода, раскаявшись, поставилъ надъ могилою старца каменную ча-
совню; которая существовала до 70 г.г. XIX ст. Когда часовня разрушилась, могила съ ея чугунною, ушедшей въ землю плитой обнажилась, и такъ долго стояла живымъ упрекомъ для горожанъ, которые собирали деньги на постройку новой часовни. Съ 1883 г. существуетъ нынѣшняя прекрасная часовня, сдѣланная изъ кирпича съ мраморнымъ иконостасомъ, и почитаніе блаженнаго Ѳаддея не умаляется, а все ширится и напрягается въ ожиданіи дня его канонизаціи. Для многихъ въ городѣ стало невозможнымъ пройти мимо часовни, не зайдя туда: «зоветъ», говорятъ: «блаженный Ѳаддей». Заходятъ мимоидущіе, заходятъ и послѣ богослуженiй въ соборѣ. По окончаніи Пасхальной утрени въ старомъ соборѣ туда же, въ часовню, заходили богомольцы — похристосоваться съ старцемъ. И хорошо тамъ было въ сумракѣ часовни безъ назойливыхъ и докучныхъ лампъ электричества! Онѣ прогоняютъ тайну. А. С.
//нихъ союзныхъ и дружелюбныхъ между собою старцевъ», которые ообирались «по обыкновенію своему» къ дѣду и отцу автора на бесѣду. Эти старцы были соременники и очевидцы того, о чемъ они разсказывали. Рукописное жизнеописанiе автора было извѣстно первому Олонецкому и Петрозаводскому епископу Игнатію и послужило ему матеріаломъ для его сочиненія «О пришествіяхъ Петра Великаго въ Олонецкій край». Древній экземпляръ рукописи хранился у покойнаго Петрозаводскаго купца М. Н. Пикина, и этимъ-то важнымъ историческимъ документомъ воспользовался въ своей брошюрѣ архимандритъ Ѳаддей въ бытность свою ректоромъ Олонецкой духовной семинаріи; той же рукописью въ краткомъ извлеченіи пользовалась «Памятная книжка» Олонецкой губерніи» за 1858 г. Горячимъ почитателемъ и ревнителемъ прославленія бл. Ѳаддея былъ и другой ректоръ Олонецкой духовной семинаріи, архимандритъ Никодимъ (нынѣ епископъ Бѣлгородскiй), который внесъ описаніе жизни блаженнаго въ «Олонецкій Патерикъ», изданный имъ въ 1910 году, и еше раньше, въ 1906 г., въ «Жизнеописанія отечественныхъ подвижниковъ благочестія 18 и 19 вѣковъ», въ томъ І-й. Тому же предмету, но въ болѣе подробномъ и мотивированномъ изложеніи посвящены епископомъ Никодимомъ страницы въ ХІV томѣ его «Жизнеописаній» изданномъ въ 1912 г. Мысль о канонизаціи блаженнаго Ѳадтея близка и дорога сердцу не только простого народа и просвѣщенныхъ лиць духовнаго званія, но и образованныхъ лицъ свѣтскаго званія. Покойный ученый олончанинъ, А. П. Вороновъ, работая въ Архивѣ Морского Министерства и найдя собственноручное письмо императора Петра Великаго къ Муравьеву касательно старца Ѳаддея,— спѣшилъ послать его въ Петрозаводскъ И. И. Благовѣщенскому, секретарю Губернскаго Статистическаго Комитета. Императоръ признаетъ, что въ Петровской слободѣ Ѳаддея «за чудо имѣютъ». Письмомъ этимъ тоже воспользовался арх. Ѳаддей въ названной брошюрѣ.
|
