Первоначальная постановка вопроса и модели исследования атрибуции

10.1.1.2.1. «Наивный» анализ деятельности Хайдером

Хайдер исходит из левиновского общего уравнения пове­дения, в котором поведение пред­ставлено в виде функциональной за­висимости от личности и соответ­ствующего окружения:

Поведение = f (личность, окружение).

Хайдер различает в личности и в окружении (или, как он говорит, в «эффективных возможностях лично­сти» и «эффективных возможностях окружения») два компонента. Эффек­тивные возможности личности слага­ются из старания (мотивации) и из спо­собностей (обозначаемых Хайдером более широким понятием «power» — «возможности»):

Возможности личности = Старания + Спо­собности.

Старание, в свою очередь, слагается также из двух компонентов, связанных между собой мультипликативно, а именно из наме­рений человека (интенция) и из ин­тенсивности, с которой он добивается их осуществления (настойчивость). Следовательно, старание есть произ­ведение интенции и настойчивости:

Старание = Наме­рение х Настойчивость.

Каждого из этих компонентов в от­дельности недостаточно: интенция должна быть дополнена некоторой настойчивостью, а настойчивость нуж­дается в интенции, чтобы действие вообще могло осуществиться. Если старание (интенция х усилие) является переменным компонентом возможно­стей личности, то способность — его константный компонент. В окружении основную (константную) величину составляет трудность, которую необхо­димо преодолеть на пути к цели. Иногда на преодоление трудности по­зитивно или негативно (ве­зение или невезение) может влиять случай.

Важно, что компоненты личности и окружения, т. е. способность и труд­ность, вычитаясь одно из другого, определяют умение личности:

Умение = f (Способность - Трудность).

На рис. 18.1 приведена схема анализа действия.

Возникает вопрос: объ­яснять ли действие и его последствия силами личности или окру-жения, либо, как это делает Хайдер, различать личностную (намеренное осуществле­ние чего-либо) и неличностную причинность. Выбор одной из этих альтернатив приобретает особое значение, когда наблюдателю важно (как в ситуациях межлично­стного восприятия) сделать будущие события более предсказуемыми и тем самым более контролируемыми. Если, например, наблюдатель приходит к заключению, что развертывающаяся на его глазах деятельность определя­ется личностной причинностью, т.е. намерениями и диспозициями действу­ющего субъекта, то он может прогно­зировать сходное поведение этого субъекта во множестве других анало­гичных ситуаций. Локализация причин в личности дает наблюдателю боль­ший выигрыш в информации, чем вы­вод о том, что поведение определяет­ся не самим действующим субъектом, а специфической ситуацией (нелично­стная причинность). Ведь в первом случае наблюдатель может предска­зать поведение для целого класса ситуаций, а во втором — только для одной конкретной ситуации. Таким образом, если человек имеет основа­ния приписать другому человеку оп­ределенные личностные диспозиции, в особенности мотивы, то поведение другого становится для него значи­тельно более предсказуемым.

 

Рис. 18.1. Схема анализа действий по Хайдеру

Источник: Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность, т. 2, С. 76.

 

Вывод о личностной или неличностной причинности в хайдеровской модели дей­ствия делается по следующим правилам:

1) Решающим в приписывании дей­ствию личностной каузальности явля­ется, прежде всего, признание за действующим субъектом определен­ного намерения. Чтобы это произошло, необходимо проверить:

А) не вовлечен ли субъект в более широкое событие,

Б) не является ли рассматриваемое дей­ствие или следствия из него побоч­ным результатом намерения более вы­сокого уровня,

В) действи­тельно ли осуществляется данное намерение. При такой проверке важную роль играют сведения об усилиях и возможностях субъекта.

Заключение о наличии определенного намерения, если за основу берется понятие «ста­рание», может быть сделано только при фиксации соответствующего уси­лия. Намерения, о которых нельзя ска­зать, как и что необходимо сделать для их реализации, нельзя рассматри­вать в качестве необходимого усло­вия личностной причинности.

2) Суще­ственное значение имеет также ин­формация о соответствии способно­стей и трудностей, т.е. информация о том, считает ли действующий субъект свои умения достаточными для дости­жения цели действия.

3) Наблюдаемая эквифинальность поведения человека имеет определенное значение для раскрытия намерений, в которых про­являются личностные мотивационные диспозиции. О наличии мотива эквифинальности действий можно говорить, если некто при различных ситуационных условиях выби­рает такие способы действия, каж­дый из которых ведет к одной и той же цели.

Фактор окружения «трудность» ог­раничивает анализ действия только деятельно­стью достиже-ния. Хайдер, однако, не ограничивается этим типом деятель­ности поскольку возможности окру­жения могут быть связаны с привле­кательностью определенного объек­та. Об этом свидетельствует про­странная цитата из работы Хайдера «Атрибуция желаний и радости». Эта цитата дает также представление о специфике его подхода и указывает на важность индивидуальных разли­чий, которые необходимо учитывать при решении вопроса о личностной или неличностной причинности.

«Мы начнем с основного правила осуще­ствления атрибуции: следствие порождается данными условиями, если их наличие ведет к появлению следствия, а их отсутствие — к от­сутствию следствия... (курсив мой – В.К.).

Посмотрим, как работает этот принцип в случае атрибуции радости относительно кон­кретного объекта (ситуации). Если я всякий раз, имея дело с данным объектом, испытываю радость и пережи-ваю нечто иное (например, тоску, раздражение или безразличие) при его отсутствии, то я считаю дан-ный объект обус­ловливающим мою радость. Следствие — охватывающее меня чувство радости— рассматривается как изменяющееся в зависи­мости от наличия или отсутствия данного объ­екта...

Рассмотрим теперь действие этого же принципа при атрибуции радости относительно испытывающего ее человека. Если объект ино­гда доставляет мне радость, а иногда нет, тогда следствие обусловлено чем-то во мне самом, а не внешним объектом. Неважно, могу я определить или нет, в чем дело, но я знаю, что данное следствие обусловлено меняющим­ся субъективным состоянием. Такие состояния, как настроение, голод и т. д., часто могут признаваться как условия, определяющие дан­ное следствие, несмотря на временный харак­тер таких состояний. Поскольку при этом виде причинного объяснения источник радости ус­матривается в преходящем явлении, то при таком объяснении привлекаются в какой-то мере недиспозициональные свойства лично­сти...

Чтобы радость можно было приписать лич­ностной диспозиции, необходимы дополнитель­ные сведения о реакциях других людей. Говоря конкретно, если я вижу, что объект доставляет радость не всем людям, то могу приписать следствия индивидуальным различиям... Иными словами, следствия, в данном случае радость, зависят от человека, один испытывает ра­дость, а другой—нет. Иногда в связи с этим говорят о различных вкусах. Важна лишь кон­статация, что наличие или отсутствие радости коррелирует с наличием или отсутствием не объекта, а, скорее, с различиями между людь­ми. В зависимости от «человека объект z может вызывать радость, а может и не вызы­вать».

Таким образом, важнейшим показателем локализации причины служит межиндивидуальное совпадение эффектов. Если оно налицо, то причи­ной эффекта является конкретный объект (неличностная причин­ность).