Экстринсивно и интринсивно мотивированное поведение

По Хайдеру и Келли, человек, объясня­ющий причины поведения, стремится приписать их возможностям либо лич­ности, либо окружения. Это противопоставление не остав­ляет места объяснению поведения и свойствами личности субъекта, и возможностями окружения одновременно.

При атрибуции мотивации скорее имеются в виду вопросы «Зачем?», а не «Почему?», т.е. имеются в виду основания действия, а не их причины. Основаниями для определенных ин­тенций или мотивации обладает дей­ствующий субъект (а не его окруже­ние). Но основания могут относиться к возможностям как личности, так и окружения. Привлекатель­ность ситуации может заставить дей­ствовать только потому, что специфи­ческая личностная диспозиция как раз и придает этой привлекательно­сти столь стимулирующую силу. И наоборот, возможности личности про­буждаются только потому, что возни­кает соответствующая ситуационная привлекательность.

Деси предлагает различать «экстринсивные» (внешне обусловленные) и «интринсивные» (внутренне обусловленные) тенденций поведения. Он определяет оба вида поведения следующим образом: «Интринсивно мотивированное поведе­ние — это поведение, награду за которое инди­вид несет в себе. Действующий субъект нахо­дит удовлетворение в чувстве собственной компетентности и самоутверждении. Экстринсивно мотивированное поведение — это поведе­ние, при котором действующий субъект нахо­дит удовлетворение в каком-то внешнем воз­награждении. Если Дэвид перепечатал руко­пись, чтобы заработать деньги, он был экстринсивно мотивирован, но если он сделал это потому, что ему нравится печатать на машинке, что он воспринимал эту работу как способ проявить свою компетентность и самоутвер­ждение, то он мотивирован интринсивно.

И в том и другом случае он вел себя одинаково. Однако желательные эффекты при этом различны. При экстринсивной тенденции желательный эффект — получение денег, или, как сказал бы Келли, если Дэвид делал это ради денег, то он имеет ярко выраженную особенность (Дэвид печатает, только когда обстоятельствами подразумеваются деньги), низкую согласованность (люди с ярко выра­женной диспозицией экстринсивной мотивации печатают только тогда, когда им платят) и высокую стабильность (обычно его желание печатать зависит от денег). Использование модели Келли ведет не совсем прямо, но с определенной тенденцией к атрибуции относи­тельно окружения. Ярко выраженная особен­ность задает атрибуцию относительно обсто­ятельств, хотя низкая согласованность нес­колько снижает такую атрибуцию.

При интринсивной тенденции желательный эффект заключен в самом поведении. Награду индивид несет в себе, так что атрибуция осуществляется относительно личностной дис­позиции, т.е. относительно интринсивной моти­вации. Как сказал бы Келли, если Дэвид мотивирован интринсивно, то он обладает сла­бо выраженной особенностью (Дэвид станет печатать, даже если обстоятельства изменят­ся), низкой согласованностью (только интрин­сивно мотивированные индивиды печатают в подобных случаях) и высокой стабильностью (он, по-видимому, очень много печатает, раз в этом и состоит его внутреннее вознагражде­ние), а это значит, что атрибуция носит субъек­тивный характер» [р. 248-249].

При внутренне обусловленной мотивации намерение субъектно детерминировано, при внешне обусловленной мотивации оно ситуаци­онно обуслов­ленно.

Деси между субъек­тной и объектной причинностями вы­деляет промежуточный тип: если внешние последствия результата действия усиливают причину дей­ствия, то имеет место ситуационно обусловленное намерение, которое следует приписать субъектной при­чинности, т.е. связать с личностными свойствами субъекта. Таким образом, для эк­стринсивно мотивированных действий оказывается возможным объяснение поведения и свойствами личности субъекта, и возможностями окружения одновременно.

Таким образом, будет ли субъектом (или сторонним наблюдателем) при­писана действию экстринсивная моти­вация (ситуационно обусловленное намерение), зависит от того, насколько сильно одно (или несколько) из мно­гих благоприятствующих оснований (скажем, награда или наказание) дей­ствия обусловлено окружением. Как только человек замечает или допу­скает подобное благоприятствующее внешнее последствие, в силу вступа­ет, как полагает Келли, принцип обес­ценивания. Субъектная причинность не представляется уже единственно возможной. Как считает Деси, именно под влиянием этого принципа дей­ствию приписывается экстринсивная мотивация.

10.3.3. Процесс атрибуции мотивации: модель Деси

Деси предложил модель атрибуции мотивации, состоящую из ряда последовательных этапов. охватыва­ющую оба экстремальных случая.

На первой стадии учитываются несубъектные при­чины, т.е. все то, что, по Келли, характе-ризуется ярко выраженными особенностями, высокими стабильно­стью и согласованностью. На-пример, когда собравшаяся на прогулку ком­пания прячется от внезапного ливня. В этом случае кау-зальная атрибуция, согласно Хайдеру, имеет статус фено­менального описания. Очевидно, что ника-кой другой атрибуции не требует­ся, поскольку достаточно простой констатации предписаний, дикту-емых явлениями природы (возможностями окружения). Очевидно, несубъектные причины учитыва-ются прежде всего именно потому, что они больше бро­саются в глаза, чем субъектные при­чины.

На второй стадии в том случае, когда на первой стадии процесса атрибуции мы не можем приписать несубъектным причинам какой-либо роли (либо это роль недостаточно значима), мы обращаемся к вторич­ным возможностям окружения, спо­собным вызвать ситуационно обусловленное намерение. В работе Деси и его коллег за исходное брались размер оплаты и вид вознаграждения и на этой основе оценивалась соот­ветствующая диспозиция действу­ющего субъекта, например мотив «хо­рошо заработать». Если ситуационная привлекательность была необычайно высокой (как в «ситуации искуше­ния») либо оказывали свое воздей­ствие другие объектные причины, то в соответствии с принципом обесцени­вания снижалась значимость базовой диспозиции в ситуационно обусловленном намерении. Если же к этому добавлялись препятствующие объек­тные причины, то ценность базовой диспозиции возрастала. Если на второй стадии ситуационно вызванное намерение проявляет­ся в качестве достаточного объясне­ния, то на этом процесс атрибуции прекращается.

Если же обоснование оказывается недостаточным (или по­ка недостаточным), то на третьей стадии этого процесса подключается субъектно детерминированное намерение. Таким образом, на последнем этапе к атрибуции привлекаются личностные диспозиции действующего субъекта, т.е. выявляется, что за цели он преследует и как самоутвер­ждается. Значимость таких диспози­ций может возрастать, если одновре­менно с ними выявляются препят­ствующие объектные или субъектные причины, если при этом выявляются благоприятствующие объектные и субъектные причины, то ценность та­ких диспозиций может уменьшиться.

В целом ход процесса можно оха­рактеризовать следующим образом: сначала рассматривается достаточ­ность объяснения поведения с позиций решающего воздействия ситуационных эффектов. Когда такого объяснения оказывается недостаточно, то предпринимается попытка объяснить поведение с точки зрения ситуаци­онно обусловленных (экстринсивных) намерений. Но когда такого объяснения оказывается недостаточно, то в кон­це концов остается лишь обратиться к объяснению поведения действующего субъекта как выте­кающего единственно из его диспози­ций.

Вообще говоря, модель Деси не столько фиксирует протекание процесса, сколько дает общую поисковую схему. Концентрация внимания и ожи­дания может с самого начала зафик­сировать процесс атрибуции на какой-либо из его стадий. Мотивационный эффект также может сказаться на атрибуции. При высокой мотивации раскрыть основания действий и их результатов можно лишь после тща­тельного разбора всех стадий. При этом могут сказаться и индивидуаль­ные различия в основаниях объясне­ния положения дел. В конечном счете сыграть свою роль может и мотиваци-онная предубежденность осуществля­ющего атрибуцию субъекта. Личный интерес, причастность собственного «Я», может побудить искать причины собственных или чужих действий не в ситуационно индуцированных, а в субъектно детерминированных интен­циях или наоборот. Теперь мы и зай­мемся такой мотивационной преду­бежденностью.

 

Теперь можно подвести итоги рассмотрения теорий атрибуции в контексте их места в психологии социального познания. Итак, атрибутивный процесс начинается с мотивации индивида понять причины и следствия поступков других людей, т.е. в конечном счете понять смысл человеческих отношений. Причем у человека всегда присутствует как потребность понять эти отношения, так и потребность предсказать дальнейший ход этих отношений. Причина, которую индивид приписывает явлению (или человеку), имеет важные последствия для него самого, для его чувств и поведения. Значение события и реакция человека на него детерминированы в большей степени приписанной причиной. Поэтому сам поиск причин, их адекватный выбор в различных ситуациях есть важнейшее условие ориентации человека в окружающем его социальном мире.

Эта ориентация есть сложнейший мыслительный процесс, требующий умения оперировать полученной информацией, а так же «достраивать» её случае её недостаточности. Поэтому в атрибутивный процесс включен целый ряд не только познавательных, но и мотивационных операций, а также учет и эмоциональных компонентов познания. Анализ атрибутивных процессов важен не только сам по себе, но служит стимулом для дальнейшего углубления в процесс социального познания. Будучи своеобразной предтечей психологии социального познания, исследование атрибутивных процессов оставляет на ее долю целый ряд нерешенных проблем и необъясненных феноменов, касающихся того, как человек, черпая сведения об окружающем его мире, строит в целом его образ, с тем чтобы успешно в нем функционировать.