ПРОКЛЯТЫЙ

 

Первыми появились кошки. Шесть изящных крылатых теней с горящими золотыми глазами. Эрасти слегка шевельнул рукой, и твари, расценив это как приглашение, облепили его со всех сторон. Они были одного поля ягода и могли не церемониться друг с другом. Обычный человек, окажись он в эту ночь в покоях Анхеля, увидел бы красивого нобиля и пристроившихся у него на коленях и плечах короткошерстных остромордых кошек, но старый хозяин обладал иным зрением и иным знанием. Все повторилось. Удивление, сменившееся ужасом, беспомощный и нелепый жест, бессвязные слова.

– Хватит, Анхель. – На сей раз Эрасти знал, что делать. – Возьми себя в руки. Нам нужно поговорить.

Самая большая из кошек подняла морду и уставилась на пришельца, словно подтверждая слова Проклятого. Статный пожилой человек в алом медленно опустился в кресло напротив Эрасти. Теперь в кабинете было два императора, и еще вопрос, кто казался более живым.

– Сначала покончим со старым. – Рука Эрасти коснулась кошачьей спинки, холодной и жесткой, как эллский гематит. – Без этого не обойтись. Ты меня предал, старый друг. Послал на смерть, а потом надавил на Церковь, чтобы меня объявили святым. Твои сообщники привезли тебе твое же кольцо вместе с моими руками, и ты выставил их в храме, с помощью магов сделав нетленными. При таких доказательствах ты не мог усомниться в моей смерти и вместе с тем чуял, что это не так. Мы были слишком связаны, чтобы не знать, на каком кто свете, хотя в те поры оба были людьми. Я правильно говорю?

– Да, – с трудом выдавил из себя бывший император. – Эрасти, пойми…

– Я давно все понял. Сегодня ты для меня значишь не больше, чем дарнийский ювелир, всучивший нам за твой последний бриллиант фальшивые ауры. Я не хотел твоей смерти, мне была нужна твоя помощь, но ты испугался.

– Нет, – глаза Анхеля блеснули, – я испугался не тебя. Я испугался собственного безумия, потому что это был ты, но это не мог быть ты…

– У тебя всегда ум брал верх над сердцем. Сто раз это помогло, на сто первый подвело.

– Как ты меня нашел?

– То, что ты вернулся, я понял сразу, а дальше все было просто. Если Анхель остался Анхелем, он придет в свой дворец в день свадьбы его нового хозяина. Кстати, о дворце. Что ты сделал со своим предшественником и его семьей?

– Раньше ты об этом не спрашивал.

– Раньше я боялся за нашу дружбу. Теперь мне терять нечего.

– Что ж, значит, ты и вправду свободен. А Пурину с женой и детьми я приказал казнить. Они это заслужили, кому это и знать, как не тебе.

– Казнят на площади, если о казни не знает никто, это называется иначе.

– Я ошибся, Эрасти. Ты отнюдь не свободен… от самого себя. Ты и впрямь хочешь знать, почему я не казнил Пурину и Берту прилюдно, а детей не роздал на воспитание честным ремесленникам?

– Нет, потому что знаю ответ. Их убили те же, что потом привезли мне твое кольцо?

– Почему я должен тебе отвечать?

– По сотне причин. Я сильнее тебя. Предав меня, ты совершил первый из Непростимых Грехов, и во время Великого Суда, если он будет, твою судьбу решать мне. Но я не хочу, чтоб он был. И ты не хочешь. Я не стану тебе грозить и тем более взывать к твоей совести, ты от нее отказался. Я взываю к твоему уму и к твоей гордости. Тебе вряд ли нравится быть рабом раба, и ты не горишь желанием вернуться за Грань. Мы можем стать союзниками. Разумеется, на время. Если мы победим, ты вновь попробуешь от меня избавиться…

Анхель вскочил. Кошка, сидевшая на плече Эрасти, сиганула вперед и, оказавшись между бывшими побратимами, выгнула спину и зашипела, расправляя блеснувшие в свете свечей крылья.

– Иди назад! – прикрикнул на бестию Проклятый. – Так как, Анхель?

Кошка сложила крылья, но на плечо к Эрасти не вернулась, а улеглась у его ног в позе льва-стража, не сводя с древнего императора злобных желтых глаз. Анхель Светлый сел, вперив взгляд в висевшую на стене секиру. Церна знал: он думает, чем можно пожертвовать, чтобы спасти главное. Когда-то главным для Анхеля было освобождение Арции от Пурины, и во имя этого он не щадил ни чужих жизней, ни своей. Затем главным стали империя и власть, и ради них он предал сначала себя, потом друга… А что важнее всего для императора сейчас? Новая жизнь? Новая власть? Или все-таки Арция и Тарра? Анхель думал. Эрасти и кошки ждали, Проклятый чувствовал напряжение, охватившее тварей. Они не верили Анхелю, они ненавидели его.

– Эрасти, – император поднял голову, и Церна понял, что тот принял решение и теперь его ничто не остановит, – Тарра принадлежит нам, и только нам. Чужаки нам не нужны, а конец света тем более. Ты хочешь того же, что и я. Мы заключим союз. А Пурину с семьей убили в подвалах Духова Замка, где они решили спрятаться. Говорят, там было очень много крови, но сам я не видел.