Надпись на футболке. На несколько чудесных мгновений я почти забыла, что Рейес мог уже умереть, и что я могла больше никогда его не увидеть

 

На несколько чудесных мгновений я почти забыла, что Рейес мог уже умереть, и что я могла больше никогда его не увидеть. Но в ту секунду, когда я влезла в Развалюху и двинулась домой, многотонное горе опустилось мне на плечи. Я сосредоточилась на дыхании и на том, чтобы не врезаться в машины на дороге. Я себя знаю – с меня станется. В офис мы вернулись после шести. Заехать к папе я не потрудилась. Его уже выписали, и он наверняка дома. А значит, чтобы увидеться с ним, придется тащиться в Хайтс. Четыре часа сна прошлой ночью испарились из меня еще до полудня, поэтому я решила навестить его завтра, после того как хорошенько отосплюсь.

Куки собиралась еще немножко поработать и как раз проверяла автоответчик, когда я направилась на выход. Диби оставил одно сообщение – объяснял, где находится машина Куки, и требовал от меня заявления. Разве я не преподнесла его на блюдечке? Все ему мало.

– Ты домой? – недоверчиво нахмурилась Куки.

– А что, не похоже?

– Отвечай.

– Домой, – усмехнувшись, честно призналась я.

– Ладно. Что насчет мадам Мариголд?

– Та еще загадка. – Я изумленно покачала головой. – С чего вдруг, черт возьми, она упомянула о сыне Сатаны?

– Если бы я знала. Я создала тебе липовый ящик и написала ей письмо. Проверяй время от времени. – Она вручила мне клочок бумаги с логином и паролем. Наконец выражение ее лица смягчилось. – Он в порядке, Чарли. Я уверена.

От одной мысли о Рейесе легкие отказались наполняться воздухом. Я решила сменить тему, пока не посинела от нехватки кислорода. Синий цвет мне не к лицу.

– Мадам Мариголд чокнутая. И я думаю, что Мими подалась в бега. Куки улыбнулась:

– Согласна. По обоим пунктам. Мне кажется, Мими знала, что происходит, поэтому и залегла на дно.

– Мы ее найдем, – заверила я, кивнув для убедительности, и направилась домой.

Там меня ждала холодная миска хлопьев и душ. Горячий душ, потому что мертвый парень из багажника больше не придет. Плут.

Едва моя голова коснулась подушки, меня разбудило знакомое ощущение на коже. Тепло. Покалывание. Распахнув глаза, я уставилась на единственного и неповторимого мистера Рейеса Александра Фэрроу. Он сидел на полу под окном и наблюдал за мной.

Он был в нематериальной форме. Несмотря на темноту, которая скрывала предметы в спальне, каждая линия его тела была отчетливо видна, маня, соблазняя смотреть и смотреть, как это бывает, когда смотришь на гипнотизирующие волны океана. И я не стала сопротивляться – прошлась взглядом по всем его равнинам и долинам.

Я перевернулась, чтобы заглянуть ему в лицо, и зачем-то сильнее натянула на себя одеяло.

– Ты умер? – спросила я, не узнавая собственный голос.

– Разве это важно? – ответил он вопросом на вопрос.

Он сидел, как и на черно-белой фотографии, которую я видела у Маньячки Элейн Оук: рука лежит на согнутом колене, голова откинута к стене. Я попала в ловушку его магнетического, тяжелого взгляда. Даже дышать было трудно. Ничего на свете мне в тот момент не хотелось так, как подойти к нему, узнать каждый сантиметр его крепкого тела… Но я не посмела.

Как будто зная, о чем я только что подумала, Рейес улыбнулся и склонил голову набок.

– Маленький ангел смерти. – Голос его был похож на ириски: такой же мягкий, сладкий, соблазнительный. У меня едва слюнки не потекли. В буквальном смысле. – Я привык часами наблюдать за тобой.

Я поборола прилив восторга, вызванный его словами. Только подумать! Он за мной наблюдает. Смотрит. Изучает. Хотя он все равно наверняка почувствовал то же, что и я. Ему ли не знать, какой легкомысленной я становлюсь, когда дело касается его.

– Я часто смотрел, как ты бежишь через парк к качелям. Помню, как развевались у тебя за плечами блестящие волосы, как они водопадом струились по спине. Как после фруктового мороженого краснели твои губы. А твоя улыбка… – Он тяжело вздохнул. – Господи, она была ослепительна.

Учитывая, что он на каких-нибудь три года старше меня, его слова вовсе не звучали так по-извращенски, как может показаться. В глубоком голосе я слышала призыв, манящую энергию, которая тянула меня к нему, соблазняла, как будто он какой-то инкуб, и каждая клеточка во мне трепетала в ответ, дрожала от примитивной, такой всепоглощающей тоски по нему, что я едва дышала.

– А в старших классах, – продолжал Рейес, как будто заново переживал прекрасный сон,

– ты так по-особенному носила книги… Помню изгиб твоей спины, безупречную кожу. Я хотел тебя, как звери жаждут крови.

Я слабела с каждым словом, с каждым биением его сердца, которое эхом отражалось в моем. Я знала: если он продолжит, мне не устоять. У меня нет такой суперчеловеческой силы, чтобы долго сопротивляться ему. Во мне просто-напросто совсем не много суперского, и неважно – человеческого или не очень.

– А что такое самородная сера? – спросила я, надеясь потушить бушующее пламя. А еще я хотела напомнить ему, откуда он родом. Хотела хоть немного сделать ему больно, потому что он делал больно мне. Тем, что не доверял мне. Тем, что плевал на мои желания и заботы. Как и все остальные знакомые мне мужчины в последнее время.

Его губы сложились в холодную, расчетливую улыбку.

– Если ты еще раз побеспокоишь мою сестру, я разрежу тебя пополам. Ну что ж, сработало. Я поддеваю его, он – меня. Жить можно.

– Если ты не собираешься мне говорить, где твое тело, если не собираешься довериться мне, чтобы я могла помочь, то что ты здесь делаешь? Зачем пришел?

По комнате разнеслось рычание, и он исчез. Я чувствовала, как его сущность покидает квартиру, метр за метром, оставляя за собой холодную неподвижность. За секунду до того, как исчезнуть окончательно, он пронесся мимо меня и шепнул на ухо:

– Потому что только из-за тебя я все еще дышу.

Вздохнув, я спряталась под одеялом с головой и долго-долго лежала, вспоминая… все. Его слова. Голос. Поразительную красоту. Только из-за меня он все еще дышит? А мое сердце только из-за него и бьется.

Ахнув, я резко села в кровати. Сердце. Я слышала, как бьется его сердце. Пока он говорил со мной, каждый удар я чувствовала так, будто оно билось в моей груди. Ровно. Спокойно. Он жив!

Я выскочила из постели, чуть не грохнулась, запутавшись в скомканной простыне, и поскакала в ванную, чтобы посидеть на фарфоровом троне по малой нужде. У меня осталась еще одна ниточка, которая могла привести меня к Рейесу. Надеюсь, его лучший друг, Амадор Санчес, не против, если среди ночи к нему нагрянет с визитом чокнутая дамочка с удостоверением частного детектива. Прихвачу, наверное, пушку. Мало ли. Одевшись и завязав волосы в хвост, я прихватила аксессуар в виде Глока и понеслась в офис, чтобы взять все материалы, которые накопала Куки на лучшего друга Рейеса по школе и камере. Мистер Амадор Санчес. Как трогательно, что они оставались такими близкими друзьями столько лет. От этой мысли захотелось фыркнуть вслух.

Машин на дороге было мало – три часа ночи, на секундочку. Я доехала до Хайтс меньше, чем за пятнадцать минут. А ведь в Хайтс я сегодня как раз и не собиралась.

Амадор Санчес был нищим студентом. Его несколько раз арестовывали за мелкие преступления. Наконец он был арестован за вооруженное нападение с причинением тяжких телесных повреждений, за что получил четыре года. Вдобавок он подрался с офицером полиции. Вот уж чего точно не нужно было делать. А теперь он жил в самом престижном районе города. Надо не забыть спросить у него, кто его брокер. Мы с мистером Вонгом, наверное, могли бы осилить парочку удачных инвестиций.

Дом, к которому я подъехала, оказался не совсем таким, как я ожидала. Я даже адрес еще раз проверила. Я-то думала увидеть нечто вроде недорогого многоквартирного здания или пансионата. Шикарный трехэтажный кирпичный особняк с матовыми стеклами на парадных дверях с трудом вписывался в мое представлении о жилище человека, который отсидел в тюрьме за вооруженное нападение.

Мне стало как-то нехорошо, но я все равно вылезла на улицу, пронеслась сквозь холодную ночь и нажала на кнопку звонка. А вдруг это вовсе и не дом Амадора Санчеса? Может быть, он живет в домике для прислуги на заднем дворе. Но, если верить записям Куки, именно здесь он и жил с женой и двумя детьми. Мне оставалось только надеяться, что адресом я не ошиблась. Меня очень порадует, если окажется, что бывший преступник сумел сломать устоявшиеся стереотипы и сделать успешную и, надеюсь, легальную карьеру.

Запахнув поплотнее куртку, я снова позвонила, чтобы дать понять жильцам: я никуда не уйду, пока мне не откроют. На крыльце зажегся свет, и по ту сторону матового стекла появилась размытая фигура. Наконец я услышала щелчок замка, и дверь осторожно приоткрылась.

– Да? – На пороге стоял латиноамериканец лет тридцати с хвостиком. Он тер кулаком один глаз, а другим изучал меня.

Выудив удостоверение, я стиснула зубы.

– Рейес Фэрроу. Где он?

Он уронил руку и уставился на меня, словно я лунатик, к тому же сбежавший из психушки.

– Не знаю никакого Рейеса Фэрроу.

Я сложила на груди руки.

– Да неужели? Значит, вот так вы хотите все решить? А я упоминала, что мой дядя – детектив полиции Альбукерке, и я могу устроить так, чтобы он появился здесь через двадцать минут?

Он тут же стал огрызаться:

– Заодно и тете позвони. Я ни хрена не сделал. Надо же, какой вспыльчивый.

– Амадор, – послышался женский голос с нотками недовольства, а затем и его обладательница появилась у Амадора за спиной, – прекрати грубить.

Смущенно пожав плечами, он уступил ей место на пороге.

– Чем мы можем вам помочь?

Я снова показала удостоверение.

– Прошу прощения за столь поздний визит.

– А передо мной и не подумала извиниться, – буркнул Амадор жене. Я наградила его злым взглядом. Ябеда.

– Я приехала по поводу Рейеса Фэрроу. Надеюсь, ваш муж в курсе, где он сейчас находится.

– Рейес? – переспросила женщина, придерживая воротник халата. На ее красивом лице отразилось беспокойство. – Его до сих пор не нашли?

– Нет, мэм.

– Давайте зайдем в дом. Здесь холодно.

– Ты приглашаешь ее в дом? – взорвался Амадор. – А если она серийная убйица? Или чокнутая фанатка? Ты же знаешь, у меня таких куча.

Женщина улыбнулась, бросив на меня извиняющийся взгляд.

– Никаких фанаток у него нет. Он так говорит, чтобы я ревновала.

Я не смогла сдержать ответной улыбки. Меня проводили в великолепную гостиную, по которой тут и там были разбросаны игрушки всех цветов радуги.

– Прошу прощения за беспорядок, – проговорила женщина, начиная собирать игрушки с пола. – Мы не ждали гостей.

– Не извиняйтесь, пожалуйста. – Мне и так было не по себе.

– Ясное дело, мы не ждали гостей, – рявкнул Амадор. – Сейчас полчетвертого утра.

Прекрати сейчас же, черт побери.

Вздохнув, она села возле мужа, и мне пришлось признать, что они оба не менее потрясающие, чем их дом. До невозможности красивая пара.

– Это Амадор, как вы наверняка знаете, – сказала его жена, – а я Бьянка.

– Ой, простите. – Наверное, надо бы представиться. – Меня зовут Шарлотта Дэвидсон Мне нужно как можно скорее найти Рейеса Фэрроу. Я… я… – Я замолчала, осознав, что они оба уставились на меня с открытыми ртами.

Первой пришла в себя Бьянка и ткнула мужа локтем.

– Извините, о чем вы говорили? Вот те раз.

– Ну, эм-мм… дело в том, что…

Амадор все еще пялился на меня. Бьянка протянула руку и закрыла ему рот.

– Честное слово, обычно мы ведем себя более вежливо, – проговорила она, нервно хихикая.

– Да ничего. У меня что-то с волосами, да? – Я смущенно пригладила волосы.

– Нет-нет, просто мы немного удивлены встречей с вами.

– Понятно. Значит, мы виделись и раньше?

– Нет, – очнулся Амадор.

Они переглянулись, покачали головами, а потом снова повернулись ко мне, продолжая качать головами.

Ладненько.

– Ну хорошо, тогда я вернусь к делу. – Я опять сердито уставилась на Амадора. – Так где Рейес Фэрроу?

Я и не думала шутить, но единственной эмоцией, которую он сейчас испытывал, была радость. Меня это всерьез озадачило.

– Я не знаю, где он. Клянусь.

Они опять стали качать головами. Это уже выглядело нелепо.

– Короче, – сказала я, подняв руки, – что происходит? Теперь и Бьянка почти смеялась. Я уперла руки в бока.

– Я что-то пропустила? Вы, ребята, кажетесь… не знаю, счастливыми. Позвольте напомнить, что сейчас так чертовски рано – или поздно, – что просто не время быть счастливыми.

– Мы вовсе не счастливые, – счастливо отозвалась Бьянка.

И тут меня осенило. Хотя скорее пробрало до кишок. Они знали, кто я такая.

– Святой ежик, Рейес обо мне говорил?

Они так быстро закачали головами, что я почувствовала движение воздуха. И они лгали. Поверить не могу, что он мог такое сделать. Встав, я принялась мерить шагами гостиную, дважды споткнувшись о трансформер. До меня же с первого раза никогда не

доходит.

– Поверить не могу, – процедила я сквозь зубы и повернулась к ним. – А он говорил вам, кто он такой? Говорил? Говорил? Конечно же, нет.

Он не стал бы говорить своему лучшему другу, что он чертов и хренов сын Сатаны. Ни за что.

Через мгновение я поняла, что они смеются. Я остановилась, посмотрела на них и уселась на место.

– О’кей, без обид, но… какого черта?!

Улыбка, которую изобразил Амадор, была очаровательной.

– Дело в том, что, – он взглянул на жену, – мы понятия не имели, настоящая вы или нет.

– В каком смысле?

– Вы же Датч, – ответила Бьянка.

От упоминания этого прозвища у меня екнуло сердце. Только Рейес меня так называл.

– Вы – девушка из его снов.

– Созданная из света, – добавил Амадор.

Девушка из его снов? Так значит, они не знают, что я ангел смерти? Вероятно, не знают. Сомневаюсь, что они были бы хоть наполовину так же рады меня видеть, если бы знали всю историю.

– Минуточку, – проговорила я, подаваясь вперед, – что значит из снов? Я ему снюсь? – Это мне уже нравится.

Смеясь, Бьянка прикрыла рот ладонью, пока говорил Амадор:

– Он только о вас и говорит. Даже в старших классах, когда все девчонки увивались за ним, он говорил только о вас.

– Но он сказал, что никогда не видел вас в реальности, – продолжила за него Бьянка. – Поэтому мы и не знали, существуете ли вы на самом деле.

– Сами подумайте, – снова подал голос Амадор, – прекрасная девушка, созданная из света? Кстати, я не совсем понимаю, что это значит. Ну, я имею в виду, вы белая и все такое.

Бьянка стукнула его в плечо и повернулась ко мне.

– Чем больше мы о нем узнавали, тем больше верили, что вы настоящая.

– Он назвал меня прекрасной? – спросила я, зациклившись на одном этом слове.

– И постоянно называет, – усмехнулась Бьянка.

Обалдеть. Это самые приятные слова, которые я слышала за весь день. Конечно, день только-только начался, но все же.

Напомнив себе, что приехала сюда по делу, я проморгалась и сказала:

– Мне очень-очень, честно-честно нужно узнать, где он. Мне не хочется вам это говорить, но, если я как можно скорее не найду его, он умрет.

Мои слова притормозили радость Санчесов.

– О чем вы? – спросил Амадор.

– Так, хорошо. Скажите мне, что именно вам известно о Рейесе? – Мне нужно было знать, сколько я могу им рассказать.

Бьянка прикусила губу, а потом ответила:

– Мы знаем, что он может выходить из тела и так посещать разные места. У него удивительный дар.

– Он частенько так делал в тюрьме. К тому времени он уже научился лучше контролировать этот процесс. А раньше все было иначе.

Я и понятия не имела, что раньше Рейес не мог контролировать этот процесс. Интересно. Однако их знания и вера в способности Рейеса помогут мне объяснить, что происходит.

– Рейес решил, что материальное тело ему больше ни к чему. Красивые брови Бьянки беспокойно нахмурились.

– Не понимаю.

Я уже так придвинулась к краю, что еще чуть – и грохнулась бы на пол.

– Вам же известно, что он умеет покидать тело. – Оба кивнули, и я продолжила: – Так вот, теперь он хочет постоянно быть вне тела. Хочет избавиться от него. Он считает, что материальное тело замедляет его и делает уязвимым.

Бьянка прикрыла рот изящной рукой.

– С чего ему так думать? – сердито спросил Амадор.

– Отчасти потому, что он упертый осел. – Остальное я решила оставить при себе. Ни к чему им знать всю правду. К тому же им никак не облегчит жизнь информация о том, что демоны существуют. – У него мало времени. – Я умоляюще посмотрела на Амадора. – Есть у вас хоть какие-то предположения, где он может быть?

Амадор печально повесил голову.

– Понятия не имею. Когда он очнулся и сбежал из больницы, я был уверен, что он придет к нам.

Взяв его за руку, Бьянка переплела свои пальцы с его.

– Копы тоже так думали, – продолжал Амадор. – Они постоянно патрулировали наш

район. Вот почему я догадался, что он не стал бы подвергать нас риску, поэтому так и не появился здесь.

Он не лгал, а я по-прежнему ни на шаг не продвинулась. Очень захотелось зареветь. А еще кого-нибудь ударить и поорать. У меня был только один детектив, которому я могла бы доверить прочесывать улицы в бестелесном виде. И он уже несколько дней не показывался. Я начала серьезно обдумывать мысль уволить его к чертям собачьим.

– У вас есть какие-нибудь догадки, Амадор? Он задумчиво закрыл глаза.

– Рейес умен, – наконец проговорил он, все еще не открывая глаз.

– Я в курсе.

– Да нет же, он по-настоящему умен. Абсолютно гениален. Я таких еще не видел. – Он открыл глаза и посмотрел на меня. – Откуда, по-вашему, у нас этот дом?

Я замерла от любопытства.

– Пока мы с ним сидели в тюрьме, он изучал рынок ценных бумаг и через меня передавал информацию Бьянке, куда сколько вложить, когда забрать деньги и когда что-то купить.

– Он взял у меня всего одну тысячу долларов, – добавила Бьянка, – и сделал нас миллионерами. Я смогла продолжить учебу, а Амадор после тюрьмы открыл собственный сварочно-производственный бизнес.

– Он наш герой, – заявил Амадор и добавил, обведя рукой комнату: – И не только из-за этого. Вы себе не представляете, сколько раз он спасал мне жизнь. Даже до того, как мы оказались в одной камере. Он всегда был рядом в нужный момент.

Внезапно мне стало трудно представить, чтобы Амадор на кого-нибудь напал. У него добрая душа, и я могла держать пари, что он попался, вступившись за кого-то из своих.

– И он очень умен, – повторил Амадор, опять погружаясь в мысли. – Он скрывается не от кого-нибудь, а от вас. Значит, он там, где именно вы стали бы искать в последнюю очередь.

– Шарлотта, – вдруг спросила Бьянка печальным голосом, – не хотите выпить кофе? Амадор одобрительно кивнул:

– Нам все равно через час пришлось бы вставать.

– Ну, если так…

Это то же самое, что помахать морковкой перед зайцем. Весь следующий час мы сидели на кухне и говорили о Рейесе. О том, каким он был в школе, о чем мечтал и на что надеялся. Все его мечты и надежды строились вокруг меня, что привело меня в настоящий шок. Об Эрле Уокере – человеке, который вырастил Рейеса и жестоко его избивал, – Амадор знал совсем не много, потому что Рейес не любил о нем рассказывать. Но сам Амадор был уверен, что Рейес никого не убивал, в том числе и Эрла Уокера, и мне хотелось в это верить.

В конце концов, разговор привел нас к сайтам. Я рассказала о своей встрече с Элейн Оук. Бьянка посмеивалась и бросала на мужа веселые взгляды.

– Расскажи ей, – предложил он с улыбкой. Она сосредоточилась на мне.

– Когда Рейес стал изучать рынок, у меня не было денег, чтобы начать их вкладывать. Он сказал мне позвонить этой женщине. Она постоянно пыталась подкупить охранников, чтобы получать о нем информацию. Я и позвонила. Сказала, что мой муж – сокамерник Рейеса, и что я могу добыть для нее что угодно. Она купила все, что мне было о нем

известно. За наличные. У нас уже не осталось для нее сведений. Так я и получила свою первую тысячу.

– Вы продавали информацию? – переспросила я, даже не пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

– Ага, но только незначительные подробности. Ничего такого, что можно было бы использовать против него. Время от времени Рейес передавал через меня некоторые подробности из своего прошлого, чтобы эта Элейн не соскочила с крючка. И все равно кое- что просочилось к ней через охранников. Несколько фактов, о которых Рейес рассказывать ей не хотел. И мы понятия не имели, откуда охранники добывают такую информацию.

Кажется, один такой факт известен и мне.

– Как, например, о его сестре? Бьянка поежилась.

– Точно. Мы понятия не имеем, как о ней узнал охранник.

– Рейес никогда о ней не говорил, – подтвердил Амадор.

Я была уверена, что федеральные маршалы узнали о Ким с веб-сайтов. Однако Амадор был прав: Рейес до чертиков умен. Не то чтобы я об этом не знала, но… Минуточку. Я внимательно посмотрела на него.

– А как насчет фотографий в душе?

– Как, по-вашему, мы накопили на первый взнос за этот дом? У меня отвисла челюсть.

– А Рейес знал?

Амадор громко рассмеялся:

– Это была его идея. Он знал, что за такие фотки дамочка выложит кучу денег, а ему хотелось, чтобы этот дом стал нашим.

Я была ошеломлена. Все это он делал ради своих друзей. И все же ни разу не попытался разубедить меня в том, что может причинить вред невинным людям. Теперь я сомневалась в этом даже больше, чем раньше. Но что, если он умрет? Потеряет ли он тогда свою человечность? Неужели такое вообще возможно?

Я надеялась, мне удастся собрать хоть какие-то подсказки, где искать Рейеса, во время разговора. Надеялась, что, быть может, Санчесы что-то знают, даже не подозревая об этом. Но ничего особенного так и не всплыло. Вручив им свою визитку, я встала из-за стола. Амадор умчался в душ, а Бьянка проводила меня до двери.

– Так что он обо мне говорил? – спросила я у нее. Смеясь, она покачала головой.

– Ну серьезно. Он о моей заднице упоминал?

 

 

 

Домой я попала с лопающейся от мыслей о Рейесе головой и полным надежды сердцем. Не знаю, правда, почему. Может быть, просто то, что он жив, уже поднимало мне настроение. Никогда не думала, что могу слышать его сердце, но, если вспомнить, я всегда его слышала. Особенно перед тем, как заснуть, когда по сознанию бродили полуясные сны.

Биение его сердца всегда убаюкивало меня лучше любой колыбельной.

Вставив ключ в замок, я услышала голос миссис Аллен:

– Чарли?

Великий властелин колец, что на этот раз? Лишь однажды миссис Аллен со мной заговорила. Тогда сбежал ее пудель Пипи, он же Принц Филипп, и ей срочно требовался частный детектив с лицензией, чтобы его найти. Принц Филипп – настоящее зло, если хотите знать мое мнение. У меня серьезные подозрения, что тот, кто вообще выдумал пуделей, продал душу дьяволу. Сами посудите, кто станет придумывать пуделей? Пуделей?!

Я повернулась к миссис Аллен. В худшем случае, меня ждет тарелка домашнего печенья, если миссис Аллен посчитает домашнее печенье достаточной платой за выслеживание Всеамериканского Зла. А я, кстати, и не против.

– Привет, миссис Аллен, – сказала я, сделав шаг к ней.

И в ту же секунду услышала странный звук, как от удара. В голове взорвалась ослепительная вспышка боли, и навстречу моему лицу устремился пол. Прежде чем тьма поглотила меня, я успела подумать только об одном: ну, блин, не может быть.