Наклейка на бампер. Было уже поздно, когда я тайком пробралась в палату Гаррета

 

Было уже поздно, когда я тайком пробралась в палату Гаррета. Он до сих пор спал, поэтому я решила совершить налет на его поднос с едой. Мне диагностировали сотрясение мозга, ему – три огнестрельных ранения. Так что он выиграл. На этот раз.

– Что делаешь? – спросил он хриплым от усталости и лекарств голосом.

– Ем твое мороженое, – ответила я с полным ртом ванильного великолепия.

– Почему ты ешь мое мороженое?

Вот всегда он задает самые тупые на свете вопросы.

– Потому что свое я уже съела, тупица.

Своупс рассмеялся и тут же беспомощно сморщился от боли. Целую вечность его продержали в операционной, потом в палате интенсивной терапии, а теперь перевели в обычную палату, потому что, несмотря на серьезную потерю крови, его раны больше не представляли опасности для жизни.

– Пришла забраться мне в штаны? – поинтересовался он.

– Нет на тебе никаких штанов, – услужливо напомнила я. – На тебе девчачья ночнушка со встроенной вентиляцией для задницы.

На мне был точно такой же прикид, но Куки привезла мне хотя бы трусы.

Лечащий врач неохотно отпустил меня домой, строго-настрого наказав Куки и Диби не давать мне спать в течение двенадцати часов. Сейчас он заполнял какие-то бумажки. Было уже поздно, и ничто не заставляло меня сидеть в больнице, в то время как мой компьютер скучал дома без меня, и посидеть я могла там не хуже, чем здесь. К тому же дома можно было пялиться на фотки Рейеса в сети.

Отложив мороженое, я залезла на койку к Гаррету.

– Ты же не станешь тянуть на себя одеяло?

И почувствовала присутствие Рейеса. Ощутила, как он напрягся, когда я залезла к Своупсу. Неужели он ревнует? К Гаррету? Я здесь только ради того, чтобы поддержать и утешить друга. Точка.

– Мне очень неудобно, – проворчал Своупс.

– Не смеши. Всем удобно от одного моего присутствия.

– Да не особенно.

Протянув руку над его головой, я уткнула его носом в свое плечо.

– Ай.

Я закатила глаза:

– Не выеживайся.

– Мне прострелили плечо, к которому ты прижимаешься.

– Ты на болеутоляющих, – парировала я, не очень ласково гладя его по голове.

– Они уже растворились во мне.

– Видимо, здравомыслие не твой конек, верно? – С громким вздохом я отпустила его голову и отодвинулась к краю. – Лучше?

– Будет, если дашь потрогать Угрозу и Уилл Робинсон.

Не обращая внимания на то, как затрещала в палате атмосфера от едва сдерживаемого гнева, я прикрыла девочек руками.

– Конечно же… нет, – заявила я и хлопнула его по руке с капельницей.

Гаррет снова рассмеялся и схватился за бок. Придя в себя, он поинтересовался:

– Кроме груди и яичников, другим частям тела ты тоже дала имена?

Буквально на прошлой неделе я познакомила его с Угрозой, Уилл Робинсон, Улыбнись и, наконец, со своим правым яичником Скотти.

– Ну, недавно, например, я окрестила пальцы на ногах, когда накидалась «Маргаритой» и играла в бутылочку.

– Познакомишь меня с ними?

Я села и принялась стягивать носки. От моих манипуляций кровать дергалась, заставляя Гаррета время от времени едва слышно вздыхать от боли.

– Ну ты и нытик, – пристыдила его я, снова укладываясь рядом, и подняла ноги. – Итак, начиная с мизинца на левой ноге, знакомься: Глупыш, Док, Ворчун, Счастливчик,

[24]

Скромняга, Чихоня

, Соня, Королева Елизавета Третья, Сексапильная Святая Заступниц

[25]

Обалденных Задниц и Пинки

Флойд.

– Пинки Флойд? – переспросил Своупс после недолгих раздумий.

– Ну да, как группа, только не совсем.

– Понятно. А у пальцев на руках тоже имена есть? Повернувшись, я наградила его скептическим взглядом.

– Это самая большая нелепица, которую мне доводилось слышать в жизни.

– Это еще почему? – разобиделся Гаррет.

– С чего вдруг мне давать имена пальцам на руках?

– Кто тебя знает, – отозвался он, с трудом проговаривая согласные.

Его взгляд был затуманен лекарствами, и я поняла, что начала действовать последняя доза морфия.

Прижавшись к нему, я чмокнула его в щеку как раз в тот момент, когда его глаза закрылись. Я ожидала очередной вспышки гнева Рейеса, но вдруг осознала, что его нет. Вместе с его уходом у меня в груди воцарилась пустота.

 

 

 

После бесконечной череды больниц, униформ и вопросов меня наконец отпустили на собственное попечение. Поскольку я понятия не имела, что такое попечение, то решила, что будет нечестно считать меня ответственной за провал дела. Которое я провалю однозначно. Состояние Гаррета оставалось стабильным, а меня опять заклеили суперклеем. То есть мою голову. Тупая пульсирующая боль не давала забыть, каково это – получать по башке.

Когда в заброшенный отель прибыли копы, стрелявший был мертв. Его шея была сломана. По всей видимости, это случилось, когда он свалился с багажника своей тачки, откуда стрелял по нам. Ладно, я могу такое съесть и не подавиться. Я сказала полицейским, что Гаррет волновался, что меня похитили, потому и поехал за теми мужиками. Убедившись,

он вызвал полицию и во всеоружии явился меня спасать. Тогда-то и застрелил одного из похитителей. Злого Риггза.

Однако у мужика со свернутой шеей, которого нашли на улице, глаза были не голубые. А значит, это был не Злой Мертаф, он же один из липовых агентов ФБР. Того, что пристрелил Гаррет, я знала как агента Фостера. Он оказался мелким преступником из Миннесоты. Тогда куда делся второй «федерал»? Специальный агент Пауэрс? Должно быть, успел слинять. Потому что стрелка со сломанной шеей я никогда в жизни не видела.

От поклонника «сочного» белья мистера Смита не было ни слуху ни духу, поэтому мне оставалось только надеяться, что с мистером Чао все в порядке. Попросить дядю Боба проверить больницы, чтобы найти его, я не могла, иначе он бы узнал, что в представлении участвовало больше людей, чем я рассказала. Если они не хотят светиться, то кто я такая, чтобы болтать о них направо и налево?

Куки с Диби провожали меня домой. Перед дверью миссис Аллен я остановилась и постучала. Было очень поздно, но я-то знаю, что по ночам она бродит по своей квартире с одной ей известной целью. А мне нужно было убедиться, что она не пострадала, когда меня похитили. Она приоткрыла дверь.

– Миссис Аллен, с вами все в порядке?

Она кивнула. Лицо ее выражало страх и сожаление. Я выяснила, что она позвонила в полицию, как только меня забрали, но не смогла описать ни похитителей, ни их машину. По крайней мере, она пыталась мне помочь.

– Ясненько. Если вам что-нибудь понадобится…

– Ты как? – спросила миссис Аллен дрожащим от возраста и беспокойства голосом.

– Все прекрасно, – ответила я. – Как Пипи? Она бросила взгляд через плечо.

– Он очень волновался.

Я выдавила самую широкую, самую ободряющую улыбку, на какую была способна.

– Передайте ему, что я в порядке. И большое спасибо за то, что позвонили в полицию, миссис Аллен.

– Они тебя нашли?

– Они меня нашли.

Диби и Куки сопроводили меня в мою квартиру, а я решила, что больше никогда не буду недооценивать миссис Аллен и ее пуделя.

– Кажется, нас ждет много-много кофе.

– Не смей, – сказала я, когда Куки направилась к творцу. Конечно до Творца, который Господь Бог, ему далеко, но кофе мистер Кофе творит великолепный. – Пойди, отдохни. Обещаю, что не буду спать, но больше на ногах ты не простоишь ни минуты.

Было почти двенадцать ночи, а неделька выдалась самая нелегкая в моей жизни.

Конечно, если не считать того раза, когда я расследовала исчезновение туриста во время

[26]

Марди Гра.

Куки и дядя Боб обменялись сомневающимися взглядами.

– Давай я первый ее постерегу, – предложил он ей, – а ты передохни немного. Через пару часов я тебя разбужу.

Поджав губы, Куки все равно подошла к кофеварке.

– В любом случае, кофе не помешает. А вы обещайте разбудить меня ровно через два часа.

В ответ Диби ухмыльнулся. Ухмыльнулся! Он флиртовал! Бога ради, у меня же сотрясение, меня и так подташнивает. А она взяла и улыбнулась ему в ответ. Точно так же. Фу-фу-фу!

– Это еще что? – резко спросила Куки.

– А что там?

– Записка. Откуда она взялась?

Наверняка она имела в виду записку с угрозами, которую я нашла этим утром.

– Я же тебе рассказывала, – ответила я самым невинным на свете голосом. Стиснув зубы, она медленно пошла ко мне, размахивая запиской.

– Ты спросила, не оставляла ли я тебе записку. И ни слова не сказала о том, что в ней угрожают твоей жизни.

– Что?! – Диби вскочил с дивана, куда только что уселся, и выхватил записку. Прочитав ее, он с упреком воззрился на меня. – Клянусь, Чарли, не будь ты моей племянницей, арестовал бы тебя за препятствие правосудию.

– С чего вдруг? – возмутилась я для проформы. – На каких, черт возьми, основаниях?

– Это улика. Ты должна была рассказать мне о записке, как только она появилась.

– Ха. – Сейчас я им всем покажу! – Я понятия не имею, когда она появилась. Она лежала на кофеварке, когда я проснулась.

– В твою квартиру кто-то проник? – изумился Диби.

– Ну, я, кажется, никого не приглашала. Он повернулся к Куки.

– И что нам с ней делать?

Та все еще пыталась испепелить меня взглядом.

– Думаю, уложу ее к себе на колени и отшлепаю.

Дядя Боб просиял. Неужели Куки жизнь совсем не учит?

– Можно мне посмотреть? – поинтересовался он. Словно меня тут вообще не было.

Куки хихикнула и вернулась к мистеру Кофе. Блаженный шоколад! Все это не может происходить на самом деле.

 

 

 

В дверь ванной постучали.

– Чарли, солнышко?

– Да, Диби, дорогуша?

– Ты не спишь? Смешной он у меня.

– Сплю, – ответила я, смывая мыльную пену со спины.

Раздраженный вздох я даже через дверь услышала, а потом Диби снова заговорил:

– Меня вызывают в участок. Похоже, у нас что-то есть по делу Кайла Кирша. – Слова

«Кайла Кирша» он произнес шепотом, и я чуть не прыснула от смеха. – Я поставил двоих ребят следить за домом. Одного пошлю к тебе.

– Дядя Боб, я обещаю не спать. Мне еще нужно кое-что проверить. – Например, еще раз поглазеть на сногсшибательную фотосессию мистера Рейеса Александра Фэрроу из серии

«Шальные парни». За фотки его задницы я и сама бы отвалила целое состояние. – Все будет путем.

Несколько долгих секунд он раздумывал и наконец согласился:

– Ладно. Я мигом. Одна нога там, другая здесь. На всякий случай предупрежу ребят вдруг тебе что-то понадобится. И не засни.

Я захрапела. Громко.

– Уморительная ты барышня, – сказал Диби, но я чувствовала, что восхищается он вовсе не искренне.

Надеясь на качество суперклея, я как можно осторожнее вымыла волосы. Кто бы знал, что обзавестись сотрясением так больно? Пришлось сесть, чтобы побрить ноги. Мир продолжать крениться вправо, поэтому стоять на одной ноге было самоубийством. Все-таки отходняк – редкая гадость.

Я как раз собиралась выключить воду, когда ощутила его присутствие. Пробирающий до костей жар устремился ко мне. Воздух потрескивал, как от электричества. Меня окружил его земной запах, такой, какой бывает в полночную грозу, и я глубоко вдохнула. Я слышала, как бьется его сердце. Сильные удары наполняли атмосферу и эхом отдавались у меня в груди. Прекрасный звук. Дождаться не могу, когда увижу его настоящего. Из плоти и крови.

Он не сказал ни слова, не попытался подойти ближе. Я уже подумала, нет ли у него еще одной суперсилы.

– Ты умеешь видеть сквозь шторку? – поинтересовалась я, шутя лишь наполовину.

Послышалась звон металла, а через мгновение срезанная с карниза шторка с мягким шуршанием опустилась на пол.

– Теперь могу, – сказал он с кривоватой ухмылкой, от которой запнулось мое сердце.

Меч исчез в складках плаща, а потом и сам плащ испарился, открыв моим глазам холмы и долины мощного тела. На Рейесе была все та же футболка, только без пятен крови. Но я знала: если что-то заставит его прийти в себя, там, где сейчас он на самом деле находится, я снова увижу растерзанную жертву пыток, в которую превратилось его человеческое тело. Живот скрутило от этой мысли, и я задвинула ее подальше. Мне давали еще один шанс. Еще одну возможность убедить его рассказать мне, где он. И я была готова на все – от взятки в любой форме до хладнокровного шантажа.

Выключив воду, я потянулась за полотенцем. Рейес отобрал его у меня. Я стояла перед ним голая и мокрая, чувствуя, как капает с меня вода. Что ж, воспользуюсь ситуацией по полной.

– Этого ты хочешь? – спросила я, разведя руки, чтобы показать ему всю себя. Оставалось надеяться, что он ничего не имеет против суперклея, потому что оттереть эту фиговину не так уж просто.

С голодным взглядом он шагнул вперед и обнял меня. На несколько секунд замер, пристально вглядываясь мне в глаза, словно ему было любопытно. Потом провел пальцами по моей щеке, по губам. Я заметила, что глаза его цвета кофе, обласканного солнечными лучами. В них блеснули золотистые и зеленые искорки, а через мгновение Рейес закрыл глаза и прижался ко мне губами. Поцелуй был обжигающим. Его язык раздвинул мои губы и скользнул мне в рот. На вкус он был темным и опасным.

Одна рука опустилась и накрыла мою ягодицу, в то время как Рейес прервал поцелуй и

принялся губами искать пульс на моей шее. От удовольствия меня била дрожь. Пришлось собрать каждую каплю силы воли, чтобы прошептать ему на ухо:

– Ты можешь получить меня, всю меня, после того, как скажешь, где ты.

Он застыл, помолчал немного, переводя дух, затем отступил на шаг и, прищурившись, посмотрел на меня.

– После того, как скажу?

– После того, как скажешь.

В мгновение ока в ванной стало холодно. Я разозлила его, и мы опять оказались в тупике. Я забеспокоилась, не взорвется ли он на этот раз. В наших отношениях столько не сочетаемых нюансов.

– Ты используешь свое тело, чтобы добиться того, чего хочешь?

– Не задумываясь.

Ему было больно. Я чувствовала эхо его боли всем своим существом. Он снова приблизился, наклонился ко мне так, что до моего лица оставалось каких-нибудь два сантиметра, и тихо сказал нежнейшим из голосов:

– Шлюха.

– Теперь можешь уходить, – отозвалась я, не в состоянии побороть укол боли, вызванный его заявлением.

Он исчез, оставив меня в горькой пустоте. А потом до меня дошло. Шлюха, то бишь, хм- м, проститутка. И кинозвезда. О чем я раньше-то думала?

 

 

 

– Куки, просыпайся скорее.

Я тряхнула ее так, что у нее застучали зубы, и метнулась к шкафу.

Куки резко села в постели и сдвинула на лоб очки для сна. Прямо как мультяшный персонаж. Я бы рассмеялась, если бы не трещала голова, обремененная сотрясением. Но хихикнуть я смогла.

– У тебя на голове взрыв макаронной фабрики. Смущенно пригладив волосы, она покосилась на меня.

– Что случилось?

– У меня появилась идея.

– Идея? – Целую минуту она сверлила меня сердитым взглядом, пока я не нашла трусы, которые тут же полетели ей в лицо.

Ну не смогла я удержаться. Едва успев глубоко вдохнуть, я согнулась пополам от хохота. В основном потому, что месть – это блюдо, которого подают холодным. Ну или хотя бы чуточку остывшим. Тогда она вкуснее всего.

– Тебе надо поработать над меткостью, – проворчала Куки, снимая с головы трусы и сонно хмурясь.

– Чтоб ты знала, с меткостью у меня все в порядке.

В моей голове назревала ядерная катастрофа, пока мы с Куки выходили из дома через заднюю дверь и в обход подбирались к Развалюхе, чтобы не наткнуться на копов, о который

говорил Диби. Мне было не по себе, но я очень сомневалась, что полицейский эскорт как-то поможет мне в задуманном.

Когда мы подъехали к кафе «Шоколадный кофеек», Куки с надеждой посмотрела на меня.

– Мы что-то пропустили? У тебя появились новые зацепки?

– Не совсем. – Я повернулась к ней перед тем, как выйти из машины. – У меня возникла идея. Но для Нормы, Брэда и любого, кто может оказаться внутри, все будет выглядеть очень странно, поэтому мне нужна твоя помощь.

– Что угодно, если не придется танцевать у шеста.

Мы вошли в кафе и осмотрелись. Была смена Нормы, но кто сейчас на кухне, нам видно не было. А еще в самом неудобном месте сидели двое посетителей. Но с этим я разберусь позже.

Я кивнула в сторону стойки, и мы с Куки двинулись к ней. Моя кинозвезда стояла возле стойки, опираясь на нее локтями и скрестив ноги. Коричневая шляпа и длинный плащ явно были прямиком из сороковых. Ни дать ни взять Хамфри Богарт. Я даже немножко обалдела при виде его. Мы с Куки в Хамфри капельку влюблены.

Я уселась на табурет прямо рядом с ним, и ко мне тут же подошла Норма.

– Приветики, девочки. Нашли кого искали?

Куки села рядом со мной, но не с той стороны. Я схватила ее за куртку под стойкой и обвела вокруг себя.

– Нет, – печально ответила я Норме, – все еще ищем.

Поцокав языком, Норма без вопросов налила нам две чашки. Меня немного беспокоила мысль пить кофе с пульсирующей болью в голове, но отказаться от кофе – это все равно, что отказаться от мира во всем мире. Любой на моем месте согласился бы, чем принес бы кучу пользы всему человечеству. Поэтому, оказавшись перед выбором, я с чистым сердцем сказала кофе да.

Усевшись, Куки нервно взглянула на меня.

– Слова помнишь? – спросила я ее.

Она нахмурилась, но все же начала играть свою роль и кивнула. Я улыбнулась.

– Замечательно. Нам надо выучить роли до завтрашней генеральной репетиции.

– Точно. – Она нервно захихикала. – Генеральная репетиция.

– Где-то играете? – поинтересовалась Норма, подавая нам меню.

– Ага, ставим маленький спектакль. Ничего особенного.

– Чудесно, – отозвалась она, отходя, чтобы вытереть столики. – Я немножко играла в старших классах. Позовите, когда будете готовы сделать заказ.

– Спасибо.

Я повернулась к Куки. Богарт стоял между нами. Он бросил на меня взгляд исподлобья.

– Привет, – поздоровалась я, стараясь казаться безобидной. Он повернулся ко мне и сердито поджал губы.

– Из всех кафе во всех городах мира она пришла в мое.

Мое сердце пропустило удар. Он так похож на Богарта! Меня просто убивало, что Куки его не видит.

– Пришла забрать мою душу? – спросил он.

Меня немного удивило, что он в курсе, чем я занимаюсь.

– Если вы не против, – ответила я, потом вытащила из кармана фотографию Мими и протянула ему. – Вы видели эту женщину?

Он отвернулся и уставился в окошко Брэда.

– Я не очень-то смотрю по сторонам. Я улыбнулась:

– Но на меня же вы смотрели.

– Тебя сложно не заметить. Что ж, это честно.

– Почему вы не хотите перейти? Он пожал плечами:

– А у меня есть выбор?

– Ну конечно. Сами посмотрите – косы у меня нет, так что я не могу вас заставить. Он удивленно уставился на меня.

– Милочка, ты-то как раз единственная, кто может. Спорить с ним мне не хотелось.

– Если не хотите перейти, я не буду вас заставлять.

Я посмотрела сквозь него на Куки. Она молча кивала, будто оценивая мою игру. Я фыркнула, она смущенно огляделась и процедила сквозь зубы, чтобы никто не заметил, что она говорит:

– Ты смеешься надо мной?

– Нет, – заверила я ее и снова переключилась на Богарта.

– Крошка!

Повернувшись, я улыбнулась голове Брэда, торчащей в кухонном окне.

– Ты вернулась ко мне.

– Естественно, – ответила я. – И я голодна, красавчик.

– Ты только что произнесла волшебные слова, крошка, – заявил он с самоуверенной ухмылкой и нырнул обратно в кухню, чтобы приготовить одному Богу известно что.

Я же была на сто процентов уверена, что с его плиты сойдет настоящий шедевр.

– Иногда, – обратилась я к Богарту, – наша память прячется под слоем времени и разных переживаний. Когда люди переходят, я могу увидеть их воспоминания. Я надеялась, что вы, возможно, видели Мими или что-то еще, что могли не заметить остальные. Если вы перейдете через меня, я смогу посмотреть ваши воспоминания, поискать в них Мими. Но заставлять вас я не стану. – Я решила не упоминать о том, что никак не могу это сделать.

Он покачал головой:

– Меня там никто не ждет.

– Ерунда. Каждого кто-нибудь ждет. Вот увидите, у вас обязательно есть такой человек.

– Знакомых у меня полно, – сказал он, после чего глубоко вздохнул. – Если там все так же, то, думаю, я пас.

У меня заболело сердце. Он знал, что его ждут, но считал себя не достойным перейти. В прошлом он совершил нечто такое, что привело к отчуждению, и я подозревала, что это касается его семьи.

Я надеялась, мне удастся его уговорить. Он не осознает, чего лишается, оставаясь привязанным к земле. Но у него свои мотивы, и я не собиралась на него давить.

– Когда будете готовы, я к вашим услугам, – сказала я, положив ладонь ему на руку.

Он посмотрел вниз, поднял мою руку, поднес к холодным губам и, запечатлев на

пальцах поцелуй, исчез.

Я расстроенно посмотрела на Куки.

– Он не купился.

– Ты можешь видеть их воспоминания? – восхищенно спросила она. Ума не приложу, почему она до сих пор чему-то удивляется.

– Могу, но я никогда не пыталась просматривать их, чтобы найти что-то конкретное. И все-таки мне кажется, у меня получится. По крайней мере, стоит попробовать. И есть еще кое-кто, с кем я хотела бы перекинуться словечком.

Я жестом показала ей брать кофе и идти за мной. В просторном помещении с кабинками вдоль стен легко умещалась дюжина столиков. Свет был приглушен. У большого зеркального окна с видом на перекресток перешептывалась молодая парочка. За столиком в дальнем углу сидела женщина, смахивающая на проститутку, давно и прочно подсевшую на наркотики. Судя по виду ее кожи, я бы сказала, что наркоты в ее жизни было немало.

Показав глазами на стул, я взглянула на Куки и с сожалением предупредила:

– Тебе будет холодно.

Однако на нас уже странно поглядывала Норма, и мне было необходимо, чтобы Куки сидела напротив меня, пока я буду разговаривать с призраком.

Словно идя по яичной скорлупе, она шагнула вперед и вся съежилась, сев за стол. Женщина просочилась сквозь нее, совершенно не обращая внимания на факт вторжения в ее личное пространство.

– Мне очень и очень не по себе, – проговорила Куки.

– Знаю, и мне очень жаль.

– Нет-нет, – назидательно сказала она, – ради Мими я готова делать это целый день. А ты давай щелкай пальцами, твори свое волшебство и выясни наконец, где она прячется.

Я усмехнулась и села напротив нее.

– Заметано.

Женщина смотрела в окно. Ее руки лежали на столе, и она то и дело терла запястья. Внезапно я поняла, что она резала себе вены. Правда, раны свежими не были и даже успели зарубцеваться, так что умерла она не от этого. Что бы ни прикончило эту женщину, по виду можно было утверждать, что жизнь ее немало потрепала.

– Солнышко, – сказала я, взяв ее за руку. Она прекратила пялиться в одну точку и перевела на меня пустой взгляд. – Меня зовут Шарлотта. Я пришла, чтобы тебе помочь.

– Ты такая красивая. – Она подняла руку к моему лицу и погладила по щеке. Я улыбнулась. – Как тысячи звезд.

– Если хочешь, можешь перейти через меня. Она отдернула руку и покачала головой.

– Не могу. Я попаду в ад.

Потянувшись к ней, я взяла ее за руки.

– Ничего подобного. Если бы тебе суждено было оказаться в аду, ты бы уже была там. Я, конечно, не эксперт, но ад способен и без меня о себе позаботиться.

Губы ее задрожали, и на ресницах выступили слезы.

– Значит… значит, я не отправлюсь в ад? Но я думала… раз я не попала в рай…

– Как тебя зовут?

– Лори.

– Лори, должна признаться, даже я не всегда понимаю, почему кто-то не переходит

сразу. Чаще всего это случается, когда умерший оказывается жертвой жестокого преступления. Можешь рассказать мне, как ты умерла?

Куки обняла себя, борясь с холодом.

– Я не помню, – ответила Лори, подаваясь вперед, и крепко сжала мои пальцы. – Зная меня, наверняка от передозировки. – Она бросила на меня пристыженный взгляд. – Я была не самым хорошим человеком на свете, Шарлотта.

– Уверена, ты делала все, что могла. И, очевидно, кто-то тоже так считает, иначе, как я уже сказала, ты бы отправилась в другой пункт назначения. Но ты здесь. Наверное, ты просто запуталась. – Я вытащила фотографию Мими и показала Лори. – Ты видела эту женщину?

Она прищурилась и покачала головой.

– Кажется знакомой, но я не уверена. Я не всегда обращаю внимание на людей. Они так далеко…

– Если ты решишь перейти, можно мне посмотреть твои воспоминания и попытаться найти ее в них?

Лори удивленно моргнула.

– Конечно. А это возможно?

– Понятия не имею, – усмехнулась я. Она улыбнулась:

– Что я должна делать? Я поднялась с места.

– Пройди прямо сквозь меня. Остальное произойдет само собой.

Глубоко вздохнув, она тоже поднялась. Воздух вокруг нас так и дышал волнением. Я была счастлива за нее. Она казалась такой потерянной. Может быть, как раз об этом мне постоянно талдычит Рокет. Может быть, многие из оставшихся просто потерялись, и я должна искать их, а не они – меня. Но как? На ум приходят только бесконечные скитания по стране.

Мне нужно было сосредоточиться, чтобы найти Мими в воспоминаниях Лори. Я сделала глубокий вдох. Лори шагнула ко мне и прошептала:

– Боже мой…

На меня лавиной обрушилась вся ее жизнь. С того момента, как ее еще ребенком мать продала на день соседу, чтобы свести концы с концами, до выпускного класса, когда одноклассницы таскали ее за волосы у шкафчиков. Но печальные картины быстро сменились радостью, когда я увидела, как она победила в конкурсе стихотворений. Ее напечатали в местной газете, даже с фотографией. Никогда в жизни она так не гордилась собой. Решив начать все сначала, она поступила в колледж. Но за семестр быстро отстала, и тяжелый вес неудач глубоко пустил корни. Она вернулась к жизни, которую знала. Снова стала жить на улицах, продавая себя первым встречным за очередную дозу. И умерла от передозировки в грязном номере дешевого отеля.

Мне пришлось проталкиваться через множество важных воспоминаний, чтобы просмотреть все, пока Лори не ушла окончательно. Я нашла ту часть, когда она впервые вошла в это кафе. Она села за столик и больше никогда не вставала, закрывшись в себе на долгие годы. Я продвинулась дальше. Один за другим менялись ее «ухажеры». Так много, что не сосчитать. Я вызвала в воображении образ Мими и увидела в воспоминаниях Лори, как в кафе заходит женщина, споткнувшись на пороге. С огромными глазами, полными

страха.

Она села за столик и стала ждать, провожая взглядом проезжающие за окном машины. Наконец, нервы ее сдали, она схватила со стойки запакованный маркер и помчалась в туалет. Через минуту туда вошла еще одна женщина, и Мими бросилась к выходу, где ее поглотила ночь.

Глотнув воздуха, я открыла глаза и схватилась за грудь, словно меня только что вытащили из бассейна, в котором я тонула. Наполнив легкие кислородом, я упала на стул, удивленно моргая. Я это сделала. Я смогла просмотреть воспоминания другого человека. Пришлось побороть печаль, которая угрожала переполнить меня до краев. Жизнь у Лори была не сахар. Но теперь она однозначно в лучшем месте, как бы банально это ни звучало.

И я ее нашла. Нашла Мими.

Я взглянула на Куки, с трудом сдерживая улыбку.

– Позволь-ка мне кое о чем тебя спросить, – сказала я, затаив дыхание.

– Давай.

– Будь ты женой преуспевающего бизнесмена с шикарным домом и замечательными детьми, которых ты любишь больше жизни, где, по-твоему, тебя станут искать в последнюю очередь?

Лицо Куки выражало все надежды мира.

– Сработало?

– Сработало.

Я глянула в окно и кивком указала на улицу.

– Приют для бездомных? – недоверчиво спросила она. Я снова повернулась к ней и пожала плечами:

– Идеальное место. Поверить не могу, что не додумалась раньше. Все это время она была прямо у нас под носом.

– Но… о боже мой! Что нам теперь делать? – Куки постучала ладонями по столу, излучая мегаватты энтузиазма.

– Пойдем, поздороваемся.