Часть 2. В настоящую магию люди не верили, а большая часть знающих о ее существовании боялись ее до дрожи

 

В настоящую магию люди не верили, а большая часть знающих о ее существовании боялись ее до дрожи. Те, кто обладал магией незначительной, слабой, легко смешивались с населением, но более сильных волшебников вычислить было проще. Вокруг них постоянно происходили какие-то странные вещи, вызывая беспокойство у соседей, как следствие — сил правопорядка, а потом, в конце концов, правительства. Попытки задержать волшебников или их семьи были бесполезны, потому что в большинстве случае они уклонялись от ареста или сбегали. Конечно же, можно было бы прибегнуть к пыткам или геноциду, но на самом деле никто не хотел брать на себя ответственность за начало Третьей Мировой. Поэтому за такими волшебниками просто пристально следили.

Мерлин Эмерсон всегда был особенным. Когда он был маленьким мальчиком, его игрушки могли начать двигаться сами по себе, цветы — распускаться не в сезон, а еда — менять цвет. Его отец, Балинор, был магом, и тот факт, что Мерлин обладал теми же талантами, никого не удивил. Удивило иное: то, насколько могущественным он был в столь юные годы. Чтобы дотянуться до собственной магии, ему не нужны были заклинания, которыми приходилось пользоваться почти всем волшебникам. Мерлину стоило лишь подумать о том, что ему хочется, и это происходило.

Когда Мерлину было семь лет, его отец умер. Мерлин был с ним очень близок, и горе затопило его. Он плакал, и под его ногами дрожала земля. Едва ли он замечал, как тряслась мебель, а оконные стекла грохотали в рамах. Его мать, Хунит, обняла его, пытаясь успокоить и удержать подальше от падающих предметов. Двадцать секунд материнских объятий, и дрожь прекратилась, но слезы все так же лились ручьем, пропитывая блузку его матери насквозь.

В день похорон Балинора Мерлин превратил идеальный солнечный день в унылый и пасмурный. В этот миг Хунит поняла, что нужно что-то делать с даром Мерлина. Когда Балинор был рядом, силы Мерлина обычно успокаивались, но теперь, когда его отца не стало, у Хунит не осталось никакой возможности нейтрализовать всплески магии сына.

Гаюс был близким другом семьи и обладал магией. Его силы были не столь могущественны, как в былые времена, но это искупалось обильными знаниями. Гаюс согласился помочь научить Мерлина всему о магии, о том, как ее контролировать, как прятать. И как направить в мирное русло.

Взрослея, Мерлин впитывал от Гаюса все возможные знания о магии. Бывали времена, когда ему не удавалось до конца понять заклинания, или же его банально смущали некоторые практические методы, но в конце концов он, казалось, хорошо справлялся со всеми поставленными целями.

В подростковом возрасте у Мерлина случались моменты — их по пальцам можно было бы пересчитать, — когда ему хотелось бросить изучение магии. Сверстники замечали, что с ним что-то не так и никогда не боялись подтрунивать над ним по этому поводу. Мерлин всего лишь хотел быть нормальным, но магия была чем-то настолько колоссальным, что он так и не смог отказаться от нее, и неважно, сколько раз он пытался.

У Мерлина было несколько друзей. Например, его лучший друг Уилл, который думал, что Мерлин был не таким уж и странным, и что вполне можно было показаться в его компании возле школы. Мерлин держал голову как можно выше и научился скрывать свою магию и странности лучше. Он вечно болтался со своей фотокамерой, красками и карандашами и, чтобы отвлечься, занимался тем, что приносило удовольствие. Время от времени он ввязывался в драки, потому что не понимал, когда нужно отступить, и часто бросался на защиту себя и других, когда, казалось, не было ни одного долбаного шанса, что ему удастся выбраться из очередной заварушки целым и невредимым. Но в конечном итоге он всегда выкарабкивался и жил дальше.

Окончив старшую школу, Мерлин поступил в один из университетов Лондона. Совершил каминг-аут и встречался с несколькими парнями. Немного подкачался. Изучал магию при любой возможности. Познакомился с Фрейей, которая и сама была немножко волшебницей, а еще стала первым встреченным им человеком (за исключением Гаюса и отца), который обладал магией. Вскоре после выпуска они с Уиллом и Фрейей уехали из страны.

Вот так и вышло, что в свои двадцать пять лет Мерлин жил в Париже и пытался сделать себе имя в качестве фотографа, попутно рисуя карандашами и красками на досуге. К сожалению, в итоге большую часть своего времени он проводил за работой в местном кафе вместо фотографии и рисования. Он несколько раз получал приглашение поработать фотографом то тут, то там для мелких линий одежды, в остальном же очереди клиентов к нему не выстраивались.

Конечно, Мерлин не блистал в обращении с тарелками и заполненными горячей жидкостью чашками, зато был просто очень хорошим человеком, к тому же говорящим на двух языках, почти на трех. Он легко управлялся с посетителями, говорящими на английском, поскольку это был его родной язык, практически бегло говорил на французском и в достаточной мере понимал и мог ответить по-испански. Его начальник, Клемент, почти наверняка к этому времени уволил бы Мерлина, если бы не такая любовь к тому посетителей.

Он как раз принимал заказ клиента, когда в кафе вошел блондинистый придурок из поза-позавчерашнего вечера. Мерлин приложил все усилия, чтобы достаточно связно разговаривать по-французски, принимая заказ пожилой пары, и в итоге оттянул неизбежный разговор с Джеймсом, тут же начав этот заказ собирать. К сожалению, заняло это не больше минуты, и его коллега Женевьев, как раз подошедшая из подсобки, отнесла чашки паре, оставляя Мерлина разбираться с Джеймсом. Он понятия не имел, почему Джеймс оказался именно здесь. Мерлин мог подумать только о плохих причинах, которые заставили бы парня, имеющего доступ к оружию и не слишком боящегося магии, вдруг последовать за ним.

— Привет, — поздоровался Мерлин, как только Джеймс шагнул к прилавку. А потом выпалил: — Ты за мной следишь?

Джеймс скривил губы, перед тем как ответить:

— А ты как думаешь?

— Я думаю, да. И это совсем не добавляет тебе привлекательности в моих глазах.

— О, так ты обо мне думаешь? — заносчиво усмехнулся Джеймс.

Мерлин вздохнул и посмотрел на него тяжелым взглядом.

— Чего желаешь?

— Просто поговорить.

Мерлин слегка нахмурился.

— Я имел в виду заказ.

От допущенной ошибки Джеймс не смешался и лишь спокойно ответил:

— Кофе, черный, пожалуйста. И черничный кекс.

Мерлин кивнул и, пробив заказ по кассе, отдал его Женевьев на приготовление. Краем глаза он наблюдал за тем, как Джеймс занял место в углу, спиной к стене. Ожидая приготовления его заказа, Мерлин весь извертелся от догадок, о чем Джеймс хотел с ним поговорить. От ощущения взгляда Джеймса у Мерлина волосы на встали дыбом. Мерлин не сделал ничего плохого. Джеймс на самом деле ничего не мог ему сделать, так ведь? Кроме как застрелить его или утащить в какое-нибудь чокнутое тайное заведение специально для владеющих магией, о котором он никогда не слышал. Которого, как он надеялся, никогда и не существовало.

Когда кофе приготовился, Мерлин осторожно взял чашку в одну руку, а кекс на тарелке — в другую, и понес к столику Джеймса.

— Благодарю, — вежливо сказал тот.

— Не за что, — ответил Мерлин. — Я уже брал перерыв, но моя смена заканчивается примерно через пару часов, так что, если хочешь, можешь вернуться позже.

— Я подожду, — поспешно возразил Джеймс.

Мерлин поджал губы, а затем, отрывисто кивнув Джеймсу, развернулся и ушел.

Следующие два часа тянулись медленно. Мерлин поглядывал на Джеймса, который все так же терпеливо ждал, сидя в углу и почитывая какую-то французскую газету или время от времени ковыряясь с телефоном. Джеймс сидел с прямой спиной и регулярно бросал беглые взгляды в зал кафе. Неважно, делал он это для того, чтобы убедиться, что Мерлин не пустился в бега, или нет, тут Мерлин не был уверен, зато чувствовал себя от этого под непрестанным наблюдением.

Спустя час Мерлин начал потихоньку расслабляться и забыл о следившем за каждым его шагом мужчине в углу. Он общался с посетителями и дарил им прямодушные, солнечные улыбки. Он протирал грязные столы и смеялся вместе с коллегами. К тому моменту, как его смена подошла к концу, Мерлин уже практически забыл о Джеймсе.

Выходя из подсобки, Мерлин поискал взглядом Джеймса и обнаружил его уже стоящим возле двери. Приметив ровные стрелки на черных брюках, отглаженную белоснежную классическую рубашку с закатанными в тот момент до локтей рукавами, идеально сидящую на крепкой фигуре, Мерлин подумал, что на самом деле совсем не знает Джеймса. Он был незнакомцем. Мерлин не знал, чем Джеймс зарабатывал на жизнь, каких придерживается взглядов. Но чувствовал, будто может доверять ему, будто может сознательно и без вопросов пойти за ним через темноту.

— Готов? — поинтересовался Джеймс, открывая дверь и придерживая ее для Мерлина.

Мерлин кивнул.

— Куда мы идем?

— В паре кварталов отсюда есть парк, если ты, конечно, не возражаешь, — предложил Джеймс.

Мерлин поймал себя на очередном кивке и подстроился под шаг Джеймса. Случись им встретиться при других обстоятельствах, Мерлин мог бы развлечь себя фантазиями об этой прогулке как о чем-то вроде свидания или прелюдии к нему. Было бы ошибочно отрицать, что Мерлин испытывал легкое влечение к этому человеку, если, конечно, последние три дня размышлений о Джеймсе о чем-то говорили. Хотя Мерлин и понимал, что Джеймс почти наверняка натурал, потаскун и вообще совсем не его уровня. Однако это понимание ничуть не помогало.

Они молча шли совсем рядом — близко друг к другу, но не настолько, чтобы их руки могли соприкоснуться. Люди проходили мимо, не обращая никакого внимания на Мерлина и Джеймса, а те отвечали им взаимностью, но Мерлин размышлял, как они видят Джеймса со стороны. Для стороннего наблюдателя Джеймс выглядел как любой бизнесмен, который только что ушел с работы и снял пиджак, но Мерлин знал, что Джеймс был совсем не таким. Джеймс мог быть опасным, ничуть не менее опасным, чем та женщина из переулка. Но даже понимая это, в глубине души Мерлин ему доверял.

Когда они пришли в небольшой парк, эдакую прямоугольную лужайку зеленой травы, окруженную лавочками, дорожками и высокими деревьями, то заняли одну из металлических скамеек подальше от пути других гулявших по парку людей.

— Итак, — протянул Мерлин, положив на колени сжатые в кулаки руки и нервно притопывая. Он повернул голову, чтобы посмотреть на Джеймса.

— Начну с главного, — взгляд Джеймса блуждал по посетителям парка. Семья, устроившая ранний ужин на природе. Трое подростков, пинавшие мячик. Парочка, лежавшая бок о бок на траве. — Единственное, что я могу тебе сказать: люди, на которых я работаю, хотят на неделю или около того использовать тебя и твои таланты. Тебе выплатят хорошую компенсацию и не будут накладывать обязательства помогать нам вновь, или вообще помогать, если не хочешь. Было бы нечестно не предупредить тебя, что то, о чем я тебя прошу, подразумевает огромный риск. И когда я говорю «огромный риск», я имею в виду вероятность смертельного исхода. И только если ты согласен с этими обстоятельствами, я смогу рассказать тебе, в чем состоит задача.

Чем дольше Джеймс говорил, тем больше Мерлин чувствовал, что выходит за рамки своей скучной повседневной жизни и попадает в какое-то кино, потому что такое в реальности не происходит. В дверь не стучатся никакие полувеликаны со словами, что ты волшебник, нельзя провалиться ни в какие кроличьи норы, и не бывает никаких очаровательных принцев, от которых просто теряешь голову. Но то, о чем просил Джеймс, было в стиле фильма «Миссия невыполнима». «Ваша миссия, если вы за нее возьметесь…»

Однако слова Джеймса были туманны. Он не раскрывал деталей, даже намеков на то, о чем просил Мерлина, кроме того факта, что понадобится магия. И хотя все инстинкты Мерлина говорили ему соглашаться, небольшая рациональная часть его мозга, звучавшая как смесь голосов Гаюса и его матери, говорила, что вся эта затея абсолютно самоубийственна. Но опять же, Мерлину всегда казалось, что магию нужно использовать для каких-нибудь благих целей, а не просто вытравливать пятна с одежды и переключать каналы, когда лень поднять задницу за пультом. Это могло стать его шансом сделать что-то с помощью своего дара, сбежать от ощущения, что он лучше, чем просто какой-то официант, пытающийся продать себя через свои фотографии.

— Вот совсем не туманно, — съязвил в ответ Мерлин.

— Ну, больше ты ничего не получишь, — парировал Джеймс.

Мерлин сцепил руки в замок и чуть прикусил нижнюю губу.

— Ты хоть мое имя знаешь? В смысле, откуда тебе знать, вдруг я собираюсь банально согласиться, а потом вдруг схалтурю? Ты меня совсем не знаешь, так почему просишь об этом? — разразился неожиданной тирадой Мерлин, с каждым выплюнутым словом все сильнее размахивая руками. — Я не знаю о тебе ничего, за исключением того факта, что тебя зовут Джеймс, тебе нравится носить дорогую одежду, будто ты какой-то там бизнесмен, хотя это точно не так, а еще ты придурок.

Закончив, Мерлин посмотрел на Джеймса и увидел на его лице веселое, ну, по крайней мере, Мерлин думал, что веселое, выражение. Он тут же фыркнул.

— Вообще-то, меня зовут Артур, — просто ответил Джеймс, то есть теперь уже Артур. — Артур Джеймс, и это все, что тебе действительно нужно знать обо мне.

— О, так ты хочешь, чтобы я согласился на что-то опасное, наверняка несущее угрозу для жизни, только потому, что узнал твое имя? — ядовито уточнил Мерлин.

Лицо Артура все еще выражало неподдельное веселье.

— В общем и целом, да.

Когда Мерлин нахмурился, Артур вздохнул и подался вперед, упираясь локтями в бедра.

— Видишь ли, Мерлин, — произнес он, взглянув на Мерлина и заметив, как тот удивленно подпрыгнул от звука собственного имени, — хотя ты можешь и не знать меня, я знаю тебя. Не простые факты вроде любимого цвета, а о твоей личности. Ты упрям как черт. Ты любопытен, так и норовишь пожертвовать собой, и, вероятно, немного небрежен. У тебя очень развито чувство ответственности за свои поступки, и тебе плевать на последствия, хотя ты не убьешь человека, пока это не будет обусловлено необходимой самообороной, или пока тот не представит достаточную угрозу. В тебе есть огромная мощь, и ты не знаешь, что с ней делать… Я даю тебе шанс узнать, на что ты способен.

Налетел легкий ветерок, беспокоя деревья и оседая прохладой на бледной коже Мерлина. Тот вдохнул чистый запах природы и попытался не впасть в панику из-за всего, что сказал Артур. Правда была в том, что Артур был вроде как прав, и это пугало Мерлина. Вот он, Артур, предлагал шанс, выпадающий раз в жизни, играя на всех слабостях Мерлина, которые вычислил всего за один вечер знакомства. Это совершенно обезоруживало.

Взгляд Мерлина метнулся к Артуру, все это время неотрывно наблюдавшему за его лицом.

— Так, а вы хорошие парни или плохие? — спросил Мерлин, вместо того чтобы пытаться найти ответ на откровение Артура.

Артур ухмыльнулся.

— Хорошие, конечно же. Хотя в моем мире на самом деле нет ни хороших, ни плохих, только те, кто лучше стреляет.

— Не особо убеждает.

— Не беспокойся, я буду рядом с тобой на каждом шагу. И я чертовски хороший стрелок

— Все еще не убеждает.

— Заткнись, Мерлин, и соглашайся, — Артур закатил глаза.

Мерлин усмехнулся.

— Подумать только, да мы, никак, нетерпеливы? Я думал, у меня есть выбор.

— Да? Ну, я аннулировал эту привилегию, раз уж ты слишком долго раздумываешь.

— Просто к сведению, мне это не слишком нравится.

— Мерлин.

Мерлин коротко рассмеялся.

— Тебя так весело бесить.

— Повезло тебе, что я не могу тебя пристрелить. А то у меня есть привычка убивать людей, которые меня раздражают, — пошутил Артур.

— Так у тебя поэтому нет друзей? — съязвил Мерлин, приподняв брови.

Артур скривился.

— Откуда ты, черт тебя дери, это взял?

Мерлин пожал плечами.

— Не знаю. Просто ты кажешься слишком уж придурком, чтобы люди с этим мирились.

Артур издал звук, который Мерлин определил как нечто среднее между рычанием и вздохом, и встал, бормоча что-то, что Мерлин так и не смог разобрать. Но слово «убить» прозвучало отчетливо. Это не слишком успокаивало

— Пойдем, — приказал Артур, шагнув в сторону выхода из парка.

Мерлин нахмурился — как-то слишком часто это случалось за время разговора — и встал следом за Артуром.

— Куда мы идем?

— К тебе. Тебе понадобится одежда, — заявил Артур.

— Ко мне?

— Да. Нам нужно будет выезжать сегодня вечером.

— Но я не соглашался! — крикнул Мерлин, когда они шагнули на тротуар. Мерлин едва заметил, что Артур повернул в верном направлении — прямиком к квартире Мерлина.

Артур с невинным видом взглянул на Мерлина.

— Разве?

 

*

 

— Я говорил, что терпеть не могу летать?

— Да, Мерлин, в пятнадцатый раз повторяю, я слышал, — проворчал Артур. Он закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

— Ну, я правда терпеть не могу, — жаловался Мерлин, вцепившись в подлокотники.

Маленький частный самолет загрохотал, опускаясь на посадочную полосу. Мерлин выглянул в иллюминатор и попытался не заскулить, наблюдая за проносящимися мимо строениями.

Уилл был дома, когда Мерлин собирал кое-какие вещи. Врать Уиллу было не так уж и легко, учитывая его умение определять, когда Мерлин лжет. Но Уилл спокойно отнесся к отговорке Мерлина насчет предложения работы фотографа в Лондоне. А еще Мерлин позвонил на работу и сказал, что по возникшим чрезвычайным семейным обстоятельствам не сможет выйти на работу в течение недели. Ему поверили, потому что он был хорошим работником и не давал повода в себе сомневаться.

Мерлин летал лишь однажды, и это был краткий перелет из Лондона в Дублин, во время которого, похоже, было слишком много турбулентности на вкус Мерлина, да еще и с посадкой возникли проблемы из-за сильного дождя. Этот же полет был в разы хуже по одной простой причине: Мерлин и понятия не имел, куда они направляются. Артур был немногословен до тех пор, пока они не поднялись в воздух, где никто не смог бы подслушать детали.

Мерлин держал глаза закрытыми и сконцентрировался на своем дыхании, когда почувствовал, как самолет начал разгон по взлетно-посадочной полосе. Его пальцы чуть сжались, когда самолет оторвался от земли и начал ровно взлетать. В конце концов самолет набрал нужную высоту, и Мерлин открыл глаза, когда услышал раздавшийся в салоне звонок, обозначавший, что можно расстегнуть ремни.

Сбоку от него послышалось звяканье, и Мерлин, открыв глаза, увидел, что Артур, устроившийся в одиночном кресле на другой стороне салона, расстегивал свой ремень безопасности.

— Пойдем, — поторопил Артур, встав и направившись в хвост самолета. — Давай сядем за стол.

Мерлин отрывисто кивнул и поднялся со своего места.

Стол в хвосте салона оказался небольшой кабинкой с одинаковыми сиденьями сливочного цвета и столешницей из темного дерева.

— Ладно, — сказал Артур, усевшись на свое место и свободно положив руки на стол. — Начнем с начала. Ту женщину, которую ты видел пару дней назад, зовут Моргауза, она — одна из самых опасных магов в этом полушарии и тренированная убийца по совместительству. На этот раз ее сучкой был Цендред — тоже убийца, но, определенно, совсем не ее калибра и не маг.

Мерлин слушал все, что Артур рассказывал об осколках венца и том, что должно произойти, если соединить вместе все куски. Все это казалось вполне правдоподобным Не то чтобы Мерлин был специалистом в области некромантии и призыва мертвых, зато он знал, что возможности магии часто непостижимы.

— Мы направляемся к Мертвому морю. Последний раз Моргаузу видели на окраине Иерусалима, наши разведчики полагают, что она будет именно возле Мертвого моря. Там находится самая низкая точка земли в мире, что, видимо, делает это место очень благоприятным для доступа к аду или мертвым в целом. Кроме того, это море — самое соленое в мире водное пространство, а ничто так хорошо не сдерживает духов от побега, как соль.

Мерлин потер веки, чувствуя, что ему необходимо покемарить.

— Итак, а какая роль во всем этом отводится мне? — устало вопросил он.

— Тебе — не дать себя убить ни при каких обстоятельствах и защищать меня от всевозможных угроз. Моя работа — убить Моргаузу и, по возможности, Цендреда, а еще приглядывать за твоей жалкой задницей.

— А, ну тогда давай надеяться, что ничего магического не затевается.

Артур приподнял бровь, отчего Мерлин вздохнул и откинулся на сидении.

 

*

 

Когда они приземлились и наконец добрались до отеля, уже почти перевалило за полночь. Им достался шикарный большой номер, в котором, к счастью, оказались две кровати (не то чтобы Мерлин стал бы слишком рьяно возмущаться, если бы обнаружилась всего одна). В комнате был маленький телевизор, зато размеры ванной это вполне компенсировали, как и мятные пастилки на подушках.

Мерлин тут же бросил свою сумку куда-то на синий ковер и упал лицом на ближайшую кровать. Он поерзал и устроился посередине, устроив голову на перьевой подушке. И тут же застонал, почувствовав ее мягкость.

— Я собираюсь поспать, если не возражаешь, — пробормотал Мерлин.

Артур покачал головой и подошел к гардеробу, где его уже ждал чистый комплект одежды. Сменив рубашку и приготовившись ко сну, он вернулся в общую комнату и увидел, что Мерлин отрубился в той же позе, в какой и упал на кровать

С секунду Артур подумывал оставить его в том же положении, но укол вины подтолкнул его разбудить Мерлина.

Артур, вздохнув, потряс Мерлина за плечо.

— Мерлин, проснись, — тихо позвал он, когда Мерлин что-то проворчал и отодвинулся от прикосновения Артура. — Мерлин.

Не получив ответа, он положил забытые пастилки на прикроватный столик и начал стаскивать с Мерлина ботинки. Аккуратно освободив Мерлина от куртки на молнии, он сложил ее и положил на гардероб. Вернувшись к кровати, он как можно осторожнее вытащил покрывало из-под Мерлина и накрыл его.

Вздохнув, Артур всмотрелся в лицо Мерлина. Тот казался расслабленным и беззаботным, как и всегда, а может, и более. Мерлин не обладал классической красотой, учитывая его огромные уши и вытянутое узкое лицо. Но у него были ярко-голубые глаза, резкие скулы, тонко очерченный нос и невероятно обаятельная улыбка. Артур никогда не склонялся к одной определенной стороне в сексуальных предпочтениях: теплое тело оно теплое тело и есть, вне зависимости от отдельных частей, но обычно его пассии производили великолепное впечатление и знали об этом. Мерлин был не таким. Мерлин сам не понимал, как легко очаровывает людей. Мерлин казался неуклюжим мальчишкой, но что-то в нем все равно цепляло Артура.

Снова вздохнув, Артур потер ладонями лицо и поставил будильник на прикроватный столик. А потом рухнул на кровать и мгновенно провалился в сон без сновидений.

 

*

 

На следующий день они уже ехали в машине. Мерлин совсем не хотел думать о способе, которым Артур ее достал, как о краже. Они ее просто одолжили. Да, одолжили. Мерлин пытался воспротивиться, но Артур сказал, что все в полном порядке и что крадет машины постоянно и не собирается попадаться. Стыд и позор, что агентство не смогло предоставить ему хорошую машину в Иерусалиме.

Мерлин отыгрался, ни на секунду не затыкаясь на протяжении всей поездки в машине, особенно раз уже его совсем не деликатно подняли в семь утра, что соответствовало пяти по его внутренним часам.

Уезжая из Парижа, Мерлин взял фотоаппарат, но сейчас не стал брать его с собой: был шанс его сломать, а у Мерлина совсем не было сбережений на новый. Но он все равно прихватил маленькую камеру размером с ладонь, которую таскал в кармане на всякий случай.

Они выехали к побережью сразу после двух пополудни; судя по всему, Моргауза пересекла границу Иордана ночью. Они выдвинулись из Иерусалима, проехали через Иерихон, пересекли границу и теперь держали путь на юг. Вокруг виднелись лишь руины и куски пустыни, окаймлявшие огромные горы. Мерлин никогда не видел ничего подобного. Он бывал лишь в Великобритании и в нескольких провинциях Франции, так что пока Артур концентрировался на нарушении дюжины различных правил дорожного движения, Мерлин сфокусировался на пейзаже и фотографировании. Он знал, что скорее всего никогда и никому не сможет показать снимки, потому что не сможет объяснить, какого черта забыл на Среднем Востоке.

Они миновали несколько съездов к крупным отелям, и Мерлин подумал, что Моргауза вполне могла оказаться в одном из них, но Артур не сворачивал с дороги.

Мерлин удивился, когда они остановились у обочины посреди какой-то глухомани. Последний примеченный ими отель был в нескольких милях позади, и вокруг, насколько хватало глаз, не было ничего.

— Черт, она уже здесь, — пробормотал себе под нос Артур, выбираясь из машины. — Пойдем, Мерлин.

Мерлин повернул голову в сторону воды и увидел пять стоявших на большом расстоянии от их остановки, вдоль кромки прибоя, фигур. Дорогу и пляж разделяли примерно четверть мили и покрытый грязью пологий холм.

Мерлин вслед за Артуром вышел из машины в жару и перепрыгнул через металлическое ограждение вдоль края дороги. Сердце в его груди начало биться быстрее.

Как можно быстрее, не падая и стараясь держаться под прикрытием терна, они подобрались к холму. С их места обзора они могли наблюдать, не боясь быть замеченными. Мерлин смотрел, как в воду вошли пятеро человек, трое из которых держались перед Морганой и Цендредом.

Мерлин несколько раз оцарапал ладони о камни, но бежавший по венам адреналин пересиливал жжение. Он неловко поерзал, когда по спине вдоль позвоночника скатилась капля пота. Мерлин атлетом не был и с отчаянием посматривал на Артура, на вид прямо-таки рожденного для физических заданий.

Они как раз прошли три четверти пути, когда Мерлин наконец заметил: трое людей впереди были связаны по рукам за спиной, а их рты были заткнуты кляпами. Он пытался ползти, не отрывая от них взгляда и наблюдая, как людей подталкивали в воду, пока та не дошла им до пояса.

И стоило ему только отвлечься на камни, по которым он как раз проползал, как раздались отдаленные выстрелы — три отдельных быстрых хлопка. От этого шума Мерлин споткнулся и упал навзничь, неловко приземлившись на задницу и бедро. От одной мысли о том, что могли означать эти выстрелы, его кровь заледенела, но другого объяснения, кроме самого очевидного, быть не могло. Сердце у него защемило, а желудок скрутило.

Артур тоже остановился и чертыхнулся, услышав выстрелы. Обернувшись назад, он увидел сидевшего на камнях Мерлина. Артур замер, не зная, как поступить. Он привык иметь дело с оружием, кровью, убийствами и трупами. Но не с Мерлином.

— Скажи, что это было не то, на что я подумал, — тихо попросил Мерлин.

Артур мельком выглянул из-за их прикрытия и увидел, что Моргауза направляла поднятые руки на три упавших тела. Он наблюдал, как те неестественно погружались в воду.

Артур снова повернулся к побледневшему и смотревшему на него с обеспокоенным видом Мерлину.

— Давай, нам нужно туда, — мягко сказал он, не озаботившись ответом. Артур понимал, что Мерлин все равно узнает правду, вне зависимости от его слов.

 

*

 

Когда Моргауза произнесла заклинание и бросила восстановленный венец в воду, на поверхности поднялись пузырьки. Она жертвовала жизнь в обмен на другую жизнь. Три жизни за три другие. Троих, несправедливо убитых раньше срока.

После того как она закончила говорить, из воды медленно поднялись три тела. Их головы вместе с туловищами первыми показались на поверхности, от пояса и ниже их скрывала вода. Все трое были обнажены: вода бежала вниз по телам обратно в море. Двое оказались темноволосыми мужчинами, а еще одна — женщиной с русыми волосами. Они смотрели на Моргаузу с отсутствующим выражением лиц, но понимающими взглядами.

— Моргауза, — формально поприветствовал стоявший посередине мужчина со свисавшими неровными прядями волосами.

— Корнелиус, — слабо улыбнулась Моргауза. — Мордред. София. — Каждому она адресовала отрывистый кивок. — Полагаю, пришло время.

— Посмотрите-ка, кто тут, — жеманно улыбнулась София, глядя куда-то мимо Моргаузы и Цендреда в сторону пляжа.

Моргауза и Цендред синхронно развернулись и увидели возле берега Артура и Мерлина. Артур нацелил пистолет, а Мерлин стоял в двух шагах справа от него.

— Смотрю, ты приютил новую зверушку, — глядя на Мерлина и явно вспоминая его, усмехнулась Моргауза.

— Если его присутствия достаточно, чтобы перепугать тебя, думаю, стоит держаться к нему поближе, — ответил Артур. Ни его взгляд, ни вытянутая рука не дрогнули.

Артур нажал на курок.

Что не удивительно, пуля отклонилась от курса и вошла в воду.

— А, ты же помнишь Корнелиуса, да, Артур? — риторически спросила Моргауза.

Артур взглянул на стоявшего за ее спиной мужчину, чьи руки были подняты, а синие глаза отливали золотом. Он помнил, что Корнелиус обращал к жизни неодушевленные предметы и использовал их, чтобы сеять хаос. Он помнил, что Корнелиус мошенничал и отмывал деньги, и помнил, как убил его три года назад посреди торгового центра глубокой ночью.

Артур посмотрел на женщину слева. Он мало что помнил о Софии. Помнил, что наблюдал, как она соблазняла окружающих ее мужчин, в итоге пропадавших без вести неделю спустя. Он помнил, как почти оказался одним из них, и как четыре года назад его спасла засадившая пулю в Софию Моргана.

Справа же стоял Мордред. В двенадцать он уже представлял угрозу. К семнадцати у него было столько приводов, что их список едва помещался на двух листах, а к девятнадцати он убил пятерых людей одним лишь взмахом руки. Мордред был одним из самых могущественных волшебников, каких Артур когда-либо встречал, — даже сильнее Моргаузы, — и с явным психическим расстройством. Артур убил его в прошлом году.

— Просто вспоминаю, как наслаждался тем, что убрал его, — в тон ей ответил Артур. Он взглянул на Мерлина и тихо сказал: — Постарайся убрать их щит, если сможешь.

Мерлин посмотрел на Артура перепуганным взглядом, не понимая, как это сделать, но тот уже отвернулся. Артур рассказывал ему о щитах, но ничего о том, как их уничтожить. Вздохнув, Мерлин поднял руку и изо всех сил постарался избавиться от выросшего перед ними щита.

— Мордред, дорогой, ты не мог бы освободить нам путь? — тут же пропела Моргауза.

Мордред вскинул руки из воды. Вокруг них поднялся ветер, раньше легко омывавшая песок вода начала приливать быстрее и все дальше накатывать на берег, а потом резко отхлынула назад, далеко от изначальной линии прибоя. Ветер продолжал закручиваться вокруг, а Мерлин изо всех сил пытался его остановить. Но вскоре ветер подхватил воду и образовал небольшой торнадо.

Мерлин противостоял воде, снова ее утихомиривая, и вода слушалась, пока к Мордреду не присоединился Корнеулиус и не придал ветру еще больше силы.

Когда торнадо стал еще больше и начал двигаться в их сторону, Артур отступил на шаг назад. Он верил в силу Мерлина, но теперь сомневался, что тот знает, как ее обуздать. Ему нужно было тренироваться.

Когда торнадо двинулся на них, вся пятерка в обход него вышла на пляж. К тому моменту как они достигли берега, Мерлин большей частью ослабил торнадо, но вокруг него и Артура все равно бушевал ветер, а брызги воды не давали до конца открыть глаза.

Мордред с криком швырнул торнадо в Мерлина и Артура. Мерлин как раз вовремя поставил барьер, и вода обогнула их, образовывая водяной пузырь с ними в центре.

— Мерлин! Сделай что-нибудь! — крикнул Артур, пригибаясь и отклоняя голову.

Мерлин попытался сделать как можно более глубокий вдох и, вытянув руки в стороны, заставил окружавшую их воду образовать стену. Его руки следовали движениям воды, пока обе не оказались вытянутыми перед ним. Он чувствовал, как стену с той стороны толкает Мордред, но теперь, понимая, что делает, Мерлин был сильнее.

С последним усилием Мерлин оттолкнул стену в сторону пятерки. Вода сплошной волной хлынула на них, пропитывая до самых костей и, наконец, находя покой в песке.

Мерлин тяжело дышал, а Моргауза вытянула руку в сторону утеса и потянулась туда магией. Раздался грохот, когда камни отделились от утеса и быстро покатились по песку. Мерлин поднял руки как раз вовремя для того, чтобы не дать цепочке камней упасть на них с Артуром сверху, и быстро отбросил их в сторону. Камни сложились в барьер между двумя группами людей, подняв облако грязи и пыли. Взмахнув рукой, Мерлин очистил воздух.

Артур уставился на стену.

— Ну, это все равно не имело смысла, — выплюнул он и, развернувшись, направился обратно к машине.

Мерлин посмотрел на Артура.

— То есть ты не собираешься их преследовать? — он поплелся следом за ним. Ноги вязли в песке, отчего бежать было сложно.

— К тому времени как мы переберемся через это, они уже наверняка будут на приличном расстоянии, — пояснил Артур. — Да и что, если мы их все же настигнем? Мое предположение: случится то же самое, что было только что. Три волшебника против одного, который к тому же не так хорошо, как они, знает, как пользоваться своей магией.

Мерлин глянул на него исподлобья.

— Я знаю, как пользоваться своей магией.

— Ты знаешь, как пользоваться ею для всяких мелочей. Бытовых мелочей, — парировал Артур. — Тут ничего общего с твоими привычными маленькими трюками, тут ты должен выпустить своих демонов. Сейчас самое время пробовать всё и без колебаний.

Мерлин нахмурился, его лоб прочертили мелкие гневные морщинки.

— Я не собираюсь никого убивать, — уперся он.

— Я и не сказал, что тебе нужно это делать, — ответил Артур, остановившись и повернувшись к Мерлину. — Но ты можешь сбить их с ног, вырубить, впечатать в стену. Вывести из строя.

Они долго смотрели друг на друга, а потом Мерлин решительно кивнул.

 

*

 

Обратный перелет до Лондона днем позже не был богат на события, хотя Мерлин все так же цеплялся за подлокотники, словно от этого зависела его жизнь, и Артур снова над ним по этому поводу потешался.

Чтобы его отвлечь, Артур спросил Мерлина о его жизни и позволил ему сделать то же самое, по крайней мере, в некоторой степени — Артур был чрезвычайно закрытым человеком. Казалось, у них вполне получалось ладить друг с другом, когда они не швырялись взаимными оскорблениями. Мерлин смеялся над сухими, саркастическими шутками Артура, а тот улыбался, когда Мерлин рассказывал занимательные истории о том, как однажды, будучи четырехлетним малышом, достал мать — его магия трижды за один день все переставила на кухне.

Потом Мерлин попытался расспросить Артура о работе. Но продвинулся не особо далеко, потому что кроме «иногда я убиваю людей, выслеживаю представляющих угрозу террористов и преступников» Артур мог сказать не слишком много, так что Мерлин сменил курс и начал спрашивать, что нравится Артуру. Какая у него любимая телепередача, любимая книга, любимая еда. Ответы были не особо удовлетворительными, потому что Артур не смотрел телевизор, годами не брал в руки книгу и ел все подряд. Мерлин был несколько разочарован.

И даже несмотря на счастье оказаться наконец на твердой земле, Мерлину хотелось, чтобы у него было больше времени получше узнать Артура.

 

*

 

— Я не понимаю, почему ты так уверен, что они здесь, — пожаловался Мерлин. Но когда открылась дверь в номер-люкс, Мерлин разинул рот, оценив размеры общей комнаты с обтянутыми черной кожей креслами, окнами от пола до потолка, газовым камином и хрустальной люстрой. В противоположных стенах комнаты были двери, которые вели в две отдельные спальни. Рядом с главной дверью располагалась небольшая кухонька с маленьким островом.

Артур закрыл и запер за ними дверь.

— Ты поймешь, что глаза есть всюду, Мерлин, — ответил он, направившись прямиком в комнату по левую руку, и кинул свою сумку на королевских размеров кровать.

Мерлин фыркнул и продолжил распинаться насчет правительства, что Артур подчеркнуто игнорировал, вместо этого занявшись прочесыванием номера на предмет на