Месяцев назад. Он смеется; чувствуется сексуальность

 

Я ОСТАНАВЛИВАЮСЬ НА ПОЛПУТИ К ДВЕРИ ФИИ С ПОДНОСОМ В РУКАХ… – «Ты новичок», – говорю я. Он пахнет апельсинами…и чем-то мрачным. Богатым. Не дешевый, далек от Стюарта, постоянного охранника.

Он смеется; чувствуется сексуальность. Мне 18 лет. Я ничего не знаю о сексуальности. Или о мужчинах. Я бы хотела знать. Мне интересно, как это жить в мире мужчин, быть их частью.

Этот парень, кто бы он ни был, знает все о сексуальности. Я могу понять это по его запаху и смеху. – «Я новенький. Как ты узнала, что я здесь?»

– «Стюарт пахнет намного хуже. Он похож на лошадь».

Он опять смеется: – «Ты должно быть Анабель».

Я улыбаюсь, внутри ругая себя. Что я делаю? Он один из них. Даже хуже, он новенький. А это значит, что все меняется. Мне страшно. – «Зачем ты здесь?»

– «Они искали замену на предыдущего руководителя».

Предыдущий руководитель. Кларисса. Мертвая Кларисса.

– «Итак, что же ты натворил, чтобы попасть сюда?»

– «Оу, может ты имела в виду, что я сделал хорошего, чтобы попасть сюда? Потому что мне здесь нравится».

Не знаю, покраснела ли я; мои щеки горят, и мне хочется то убрать волосы за уши или потрогать шею, но я держу поднос. Поднос Фии. – «Я должна отнести поднос Фие. Открой дверь».

– «Фие», – говорит он, потом тихо повторяет себе. – «Да, по поводу этого».

Чувствую, как мой поднос слегка пошатывается. Он касается его.

– «Что ты только что сделал?»

– «Я думаю, что пора ей прекратить давать успокоительные, как думаешь?»

– «Ты серьезно?» – Я поворачиваюсь к нему, слыша его голос, переполненная надеждой. Они держали ее на наркотиках так долго…до этого дня. Она просто человек. Я спрашивала их неоднократно, умоляла, спорила, требовала. Какой смысл держать ее здесь, если она все равно оставалась зомби?

– «Серьезно».

Слезы катятся по лицу, руки потеют. Я не знаю, что делать. Я кидаю поднос на пол и неожиданно обнимаю его. Он высокий и сильный, а пахнет еще лучше. – «Спасибо тебе».

– «Пожалуйста, но я делаю это не для тебя».

– «Спасибо, спасибо, огромное спасибо». – Я убираю руки и отхожу назад, немного смущенная. – «Прости. Я даже не знаю твоего имени».

– «Джеймс».

– «Красивый пьяный мальчик?» – Спрашиваю я, шокированная. Это именно к нему нас с Фией отправили после той ночи. И сейчас от него зависят наши жизни.

Как бы я хотела вернуть время назад и не обнимать его.

 

 

– «Да ладно тебе, ну пожалуйста! Никто так не описывает фильмы как ты». – Я заканчиваю расчесывать ее волосы, но она продолжает равнодушно сидеть на кровати. Прошлым месяцем я переехала в другое место, мне выделили квартиру.

Джеймс позволил мне забрать Фию из охраны, она переехала сюда пять дней назад. Она пока не виделась с ним. Я еще не говорила ей, что он наш куратор. Я до сих пор не знаю, что это значит, и что поменяется после всего.

Но благодаря ему она больше не будет принимать успокоительные. Я только даю ей одну таблетку на ночь, чтобы она заснула. Почти нет разницы между Фией на успокоительных и обычной Фией.

– «Ты ведешь себя, как будто ничего не произошло», – шепчет она.

– «Почему я должна вести себя по-другому?»

– «Ты же знаешь прекрасно, что я сделала!»

Я вздрагиваю от ее голоса, но часть меня даже рада. По крайней мере, она проявила хоть какую-то реакцию. – «Мне все равно».

Она смеется. Грубо и пусто. Лучше бы она не смеялась так. – «Это же не ты так поступила».

– «Давай жить дальше. Забудь об этом. Тебя не собираются за это наказывать. Все понимают. Я говорила с – я говорила с Мистером Кейном».

– «Мистером Кейном?» – спрашивает она.

– «Да. По телефону, сразу после случившегося. Я была так напугана, что они тебя убьют. Я все ему рассказала, о том, что ты увидела, о том, почему это случилось. Он не разозлился!» Вообще-то он посмеялся. Тихий смех. Не могу выкинуть его из головы. Это был единственный смех, который я от него слышала, даже хуже, чем смех умирающей Фии. – «Так что мы двигаемся дальше. Возвращаемся к нашему плану. План заключается в том, чтобы ничего не планировать, помнишь?» – Я слегка подталкиваю ее локтем, улыбаюсь с надеждой на лучшее. У нее должна быть надежда. У нее должно остаться хоть что-то.

Еще до того, как все стало ясно, я знала, что в действительности представляет из себя эта школа, что я не видела ничего кроме редких проблесков Фии, другие просто меня игнорировали. Я могу делать все, что я хочу до тех пор, пока я в числе отобранных. Но им больше не надо беспокоиться о моем будущем – никакой новой техники, нет больше визитов врачей. Мне интересно, когда-нибудь была хоть малейшая надежда для моих глаз. Любая другая ложь заставила бы держать здесь меня и Фию.

Просто я потеряла другое будущее.

– «Ты не можешь видеть моих рук», – шепчет Фиа.

Я пытаюсь дотянуться до ее пальцев, но она резко убирает руки.

– «Ты не можешь видеть моих рук, и ты не видела ее лица. Помнишь ту ночь, когда мы поссорились? Еще до того. Ты сказала, что ты будешь в порядке без меня. Ты действительно так думаешь?»

– «Фиа, милая, давай не будем об этом. Это было так давно».

Она вздыхает: – «Я хочу спать».

Я оставляю ее одну. Я попытаюсь все исправить. Но я не знаю, как помочь ей. Ничего не работает.

И дело в том, что я даже не могу сказать ей, что ей не надо было делать то, что она сделала. Просто знание того, что они могут убить меня, заставляет ее делать то, что они хотят. Убийство. Кларисса не была главной причиной. Если бы она спросила меня, если бы только дождалась меня и мы бы поговорили, я уверена, я бы уговорила ее не делать этого.

Думаю, она знает. Она выбрала первое, что взбрело ей в голову, чтобы больше такие видения не повторялись. Но она выбрала неправильный путь. Этот путь только разрушает ее.

Ночью, когда я приношу Фие таблетки, нахожу пустую бутылку бренди.

 

– «Пожалуйста» – говорю я, – «Вставай с дивана. Мы никуда не выходили с тех пор, как ты заболела». С тех пор, как ты съела таблетки. С тех пор, как ты хотела оставить меня. – «Давай погуляем». Школа – это площадка с открытым внутренним двором в центре. Они разрешают нам гулять здесь. Может если я вытащу ее на солнце, она увидит всю красоту, почувствует себя лучше, и это ей поможет.

– «Эйден может пойти с тобой».

– «Не хочу идти с Эйден».

Она даже не отвечает. Я больше не знаю, что делать. Она ведет себя даже хуже, чем когда была на таблетках, никаких ссор, никаких шуток как раньше. Она практически потеряна для окружающего мира, и я не знаю, как вернуть ее назад.

Кто-то стучится в дверь, и я говорю, чтобы входили, надеясь, что это Эйден, и я смогу отойти от разочарования, от этой ужасной действительности. Но уверенные шаги, запах апельсинов, и ночной бархатный воздух наполнили мою комнату.

– «Джеймс?» – Голос Фии недоверчивый.

– «Ну, вообще меня назвали красивым пьяным мальчиком. Но я думаю, Анабель не сказала тебе, что я вернулся».

Конечно, я не сказала ей. Я слышала, как девочки сплетничали о нем. Он бесстыдно флиртует с каждой. Экстрасенсы шепчутся между собой, что он постоянно думает только о сексе. Эйден говорит, что он охотник. Не хочу, чтобы он был здесь. Не хочу, чтобы он приближался к моей маленькой сестренке.

– «К сожалению», – говорит он, – «Перед своим приходом я не стырил ни одной бутылки виски. Я все еще могу зайти внутрь?»

Выдох. Был ли смех? Неужели опять смех мертвой девочки преследует меня?

– «Мне все равно», – отвечает она.

– «Отлично». – Я слышу скрип дивана. Как близко он сидит с ней? Прикасается ли к ней? Хочу, чтобы он ушел прочь. Я бы хотела сидеть рядом с ней, и не подпускать его к Фие.

– «В честь чего пожаловал к нам?» – спрашиваю я.

– «Мне было скучно. Это школа убивает, скука».

Голос Фии громче, чем недели назад. – «С тех пор как ты работаешь на своего отца?»

– «Ты разве не слышала? Я владею школой. Мне 21 сейчас, я унаследовал ее от матери. Я бы предпочел иметь свой собственный остров, но есть некие интересы впереди». – Пауза; все молчат, а я еще никогда не чувствовала себя настолько слепой, как сейчас, пытаясь представить, с каким выражением он произносит слово «интересы».

Наконец, Джеймс вновь говорит: «Сейчас, Фиа, я должен признаться». – Я напрягаюсь, в ярости. Он не должен ее так называть. Он не заслуживает называть ее по прозвищу.

– «Хмм?»

– «В первую ночь, когда мы встретились, когда я спросил твое имя, ты помнишь, что ты ответила?»

Она не отвечает.

– «Ты ответила, ‘Я должна убить тебя прямо сейчас’. Я извиняюсь за то, что подумал, что ты врала и флиртовала со мной. Сейчас я вижу, что ты была достаточно убедительна, должно быть я тебя обидел, милая».

Я открываю рот от ужаса. Как он может? Как он может шутить над этим? После того, что она сделала?

– «Таким образом, я клянусь принять все угрозы смерти по номинальной цене, если ты не будешь флиртовать со мной, в этом случае можешь убить меня, пока я подмигиваю, как-то так».

А затем –

Она смеется. Она на самом деле смеется, не так, когда мы попали сюда, а так, словно с ней ничего и не случалось плохого. Труднее и чувствуется нервозность, но это действительно смех.

– «Я должен сказать тебе, когда я услышал, что случилось, я думал, мой отец будет очень зол, но ты знаешь, что он сказал мне? ‘Она все предугадала’».

– «Какой ужас!» – слышится мое шипение.

Фиа еще громче смеется. – «Кто-то учил меня, как попадать в неприятности с ясновидящими».

– «И ты звездная ученица. Ты обошла даже мой рекорд, которым я всегда гордился. Если у нас останется тот же счет, и ты опять опередишь меня, я буду должен тебе эту бутылку».

Я машу руками. – «Прекрати». – Он что принес алкоголь? Шутка по поводу виски – он что смеется надо мной, потому что я не могу видеть, держит он что-то в руке или нет. – «Ты ничего ей не дашь».

– «Расслабься. Я захватил всего лишь кока-колу. Это просто напиток».

– «Наряду с тем, что мы говорим о той ночи», – говорит Фиа, и ее голос обычный. – «Мне кажется, что надо напомнить тебе, когда ты хотел меня поцеловать, но сказал, что тебе нужно выпить больше алкоголя, чтобы позволить себе сделать это. Тебе хватило достаточно времени, чтобы осилить этот алкоголь?»

Джеймс смеется; их смех синхронный. Они заставляют меня чувствовать себя маленькой и одинокой. Ревнивая. Ревную ее к Джеймсу Кейну. Как ему удается заставить ее по-настоящему смеяться? Я все время заботилась о ней. Я практически заставляла ее жить дальше. Он же один из них!

– «Думаю», – говорит он, – «Если бы я сдержал обещание, Эни бы выполнила твое обещание, убив меня».

– «Проблема решена. Она никогда не посмеет».

Она дразнит его. Это та самая Фиа, какой я ее знаю. Он наглеет, болтая об убийствах и выпивке, забирает ее у меня. Почему ей так хорошо с ним, а не со своей собственной сестрой?

– «Отлично. Я бы возненавидел еще кого-нибудь, у кого есть честь. Сейчас. С тех пор как я здесь, у меня возникло предложение».

– «Я слишком молода для женитьбы. К тому же, Эни не переваривает тебя и любая другая не захочет быть подружкой невесты. У меня не очень хорошая репутация». Она подчеркивает слово «репутация». Как она может флиртовать с ним?

– «Оу, это проблема. В этом случае у меня имеется другое предложение. Ты не против отправиться в отпуск? Что-то вроде учебы за границей. Я думаю, ты слишком долго застряла в этой школе. Ты же знаешь, что это небезопасно. Кто-то скажет, что это просто сведет тебя с ума».

– «Когда?» – спрашивает она, ее голос звучит бездыханно и с надеждой. Я тону. Я теряю ее, и я не знаю, как и почему.

– «Как быстро ты можешь собраться?»

Она вскакивает с визгом, и я слышу, как она выбегает с комнаты. – «Просто возьму самое основное», – Джеймс выкрикивает. – «Мы можем купить тебе все необходимое».

– «Что ты делаешь?» – Возмущаюсь я.

– «То, что тебе не по зубам». – Я слышу, как он встает. Он подходит ко мне ближе, кладет руку на плечо. – «Я собираюсь сделать ее лучше, спасти».

Я убираю его руку, пристально смотрю ему в глаза. – «Как? Пользуясь тупыми шутками о вещах, которых она не должна помнить? И зачем тебе делать ее «лучше»? Чтобы опять ее использовать? Ты видел, что произошло с последним человеком, кто был ответственен за нас».

– «Осторожней, Анабель. Не надо притворяться, что ты беспокоишься о том, что сделала Фиа. Ты была бы рада вообще ни о чем не беспокоиться, или тебя просто заставляют это делать. Она знает, что ты где-то между, и ее собственная вина больше, чем она может выдержать».

– «Не веди себя, как-будто знаешь ее! Она моя сестра!»

– «В таком случае, ты не обратила внимание, что потеряла власть над ней, как только переступила порог благородного фонда Кейна. Она не твоя. После этого звонка моему отцу, он решил отдать большую роль мне в этой работе. Сейчас она под моей ответственностью. Не беспокойся. Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям».

Не может быть, что из-за меня он здесь. Это не то, чего я хотела, когда говорила с его противным отцом. – «Я не отдам тебе ее».

– «У тебя нет выбора». – Ему почти жаль, когда он говорит это. Он лжец.

– «Если ты тронешь ее – если только осмелишься», – Я дрожу с ужасом. – «Не смей. Даже не смей забывать, сколько ей лет, и что она сломана».

Больше в его голосе нет сожаления. – «Как я могу? И как она может с такой прекрасной сестрой, которая каждый раз напоминает ей о том, что она безнадежно сломана».

– «Я готова!» – Ее голос радостный. Я слышу что-то тяжелое на земле. Это ее багаж.

Я пытаюсь ее отговорить. – «Не уезжай! Ты не можешь уехать!»

– «А ты что не едешь?» – спрашивает она.

– «Я сожалею», – Говорит Джеймс, и он уходит от меня. Прикасается ли он к ней? – «Но мой отец разрешил мне взять тебя только при условии, что Эни останется здесь и продолжит свое обучение. И она должна оставаться здесь в случае, если появится прогресс в ее лечении».

«Ох», – следует пауза, а потом ее голос… ее голос опять потерянный. Я могу только сказать, что это ее прежний голос. – «Думаю, тогда, я останусь».

– «Нет». Я останавливаюсь на слове, рисую улыбку на лице, рада, что не вижу ее реакции. Она знает, что я лгу. Она всегда знает, когда я лгу. Поэтому она знает, что я вру каждый раз, когда говорю, что мне все равно на то, что она сделала, что мы будем в порядке, что мы выберемся отсюда. Пожалуйста, Фиа, поверь в эту ложь. – «Ты должна поехать. Ты заслужила отдых. Просто привези мне подарок. К тому же, со мной будет Эйден».

– «Боюсь, что нет», – говорит Джеймс. – «Она тоже едет».

Одна. Он забирает мою сестру и мою единственную подругу. Я останусь здесь совсем одна. Я улыбаюсь еще больше. – «Хорошо, тогда они обе привезут мне подарки».

– «Ты уверена?» – спрашивает Фиа.

Я не уверена. Я не доверяю Джеймсу. Я думаю, что он даже опасней, чем его отец, потому что он красивый, смешной и игривый. Я пытаюсь дарить ей любовь и надежду, но это место убивает ее. В его голосе имеются дополнительные импульсы, которые вызывают раздражение, бурля под его внешностью. Я знаю, что это объединяет их. Я знаю, что ее влечет к нему, и что ей хорошо с ним, даже лучше, чем со мной. Если я отпущу ее с ним, боюсь, что потеряю ее навсегда.

Но Джеймс прав. Я потеряла ее еще в тот момент, когда привела ее сюда. И если он сможет спасти ее, вернуть ее прежнюю, неважно игра ли это, или нет, я должна позволить ему. Не хочу больше тратить время напрасно. Я должна выяснить, что происходит в этой школе. Потому, что если я пойму что к чему, я смогу освободить нас обеих, где нас ждет лучшее будущее.

– «Повеселитесь. Я люблю тебя. Не забывай свои обещания». – Я поворачиваюсь в сторону Джеймса. Никаких поцелуев. Никакого алкоголя. Она будет помнить. – «И ничего не планируй без меня».

Она бежит и обнимает меня – она так давно не обнимала меня, она так похудела, и стала выше, я больше не узнаю ее тела, но возможно, я надеюсь, ее голос вернется – затем она уходит, и я остаюсь одна.