Принятие решения следовать духовному пути

Прежде чем решить следовать пути духовного учения, к какой бы культуре или религии оно не относилось, необходимо понять, почему мы хотим этого. Основная причина нашего стремления следовать учению состоит не в том, что нам нечем больше заняться или нам нужно что-то делать, но в том, что мы хотим, чтобы наша жизнь была отличной от того, что мы видим вокруг себя. Когда мы обнаруживаем, что жизнь "нормальных" людей (которые не находят ничего важного в своем существовании) и их деятельность, которой мы привыкли заполнять свою жизнь, не дает разрешения проблем страданий, привносимых нашим существованием в круговороте самсары, мы начинаем понимать, что нам следует делать нечто отличное от нашей повседневной жизни. Большинство людей и не пытается понять эти вещи, и то, что лежит вне пределов их понимания, для них не существует. Их не интересует то, что мы, следующие духовному пути, стремимся открыть для себя, что мы пытаемся делать. Они не верят в то, что не могут увидеть невооруженным глазом. Мы должны избегать такой крайней слепоты, но наш духовный поиск не должен стать и некой духовной фантазией, способом побега от повседневной реальности.

Для того чтобы выполнять практику, прежде всего необходимо разобраться в вопросе смерти и перерождений, ибо именно через осознание круговорота страданий мы впервые приближаемся к учению. Исследуя эти вопросы, мы можем осознать, что наше человеческое существование, наше драгоценное человеческое рождение дает нам великую возможность, ибо только посредством нашего контакта с учениями мы можем научиться использовать свой интеллект для наблюдения за нашими мыслями и за тем, как они приводят к возникновению привязанности, и мы можем обнаружить как покончить со своим стремлением цепляться за самсару и таким образом положить конец круговороту страданий.

К слову, духовные учения не ограничиваются лишь человеческим планом бытия; даже животные могут выполнять практики и достигать самореализации. Существуют истории, рассказанные мастерами, которые могли общаться с животными и которые передавали учения и им. Например, есть история об одном таком мастере начала нашего века, который часто общался с йети, козами и голубями. Однажды к палатке, где этот мастер давал учение, прилетел голубь. Учитель прервал обучение, вышел из палатки, сел перед голубем и начал без слов общаться с ним. Птица была очень слаба и не могла сидеть в правильной позе, поэтому мастер взял миску с рисом и усадил в ней птицу так, чтобы она могла принять медитационную позу. Получив в течение некоторых мгновений учения, в правильном положении тела для медитации, голубь умер и достиг освобождения.

Кем бы мы ни были - человеком или животным, для того чтобы положить конец круговороту самсары, мы должны обнаружить источник страданий. К возникновению страстей и привязанности приводит именно размышляющий ум, и единственный путь преодолеть яд пяти страстей и их проявлений - это привести ум под контроль. Это можно сделать посредством практики, основанной на учениях, побуждающих нас наблюдать за собой, с тем чтобы понять и с помощью практики победить свой цепляющийся ум. Таким образом, учения ведут нас к познанию основополагающей природы ума и к соединению его истинного состояния с нашей повседневной жизнью.

Однако многие люди, критически относящиеся к Дзогчен, спрашивают:

Зачем нам вообще нужно выполнять практику, если, согласно этому учению, изначальное состояние уже представляет собой состояние просветления? Если наша истинная природа - это состояние Будды, какая необходимость в достижении просветления? Мы не можем обойти стороной эту критику, поскольку, согласно Дзогчен, состояние Будды действительно является нашим естественным состоянием: мы не создаем его, а просто раскрываем посредством своей практики медитации. Но если мы просто согласимся со своими критиками, это будет означать, что в практике на самом деле нет никакой нужды. Над этими вещами необходимо поразмышлять. Наш ответ должен быть таков: хотя естественное состояние ума изначально чисто, существует два пути достижения чистоты. Загрязнение, или затуманенность, характерны не для природы ума (семс ньид), а для движущегося ума (семс), поэтому они могут быть устранены. Это напоминает тибетскую историю о старухе-нищенке, которая по ночам спала на подушке из золота; она была богата на самом деле, но поскольку она не знала цену золоту, то считала себя бедной. Точно так же изначальная чистота нашего ума не имеет для нас никакой пользы, если мы не осознаем ее и не объединим ее с нашим движущимся умом. Если мы осознаем свою врожденную, исконную чистоту, но привносим ее в свою жизнь лишь время от времени, мы не являемся полностью реализованными. Полное объединение означает конечную самореализацию. Но многие люди предпочитают размышления и разговоры о таком объединении действительному вредрению его в жизнь.

Практикующие Дзогчен часто говорят:

"Нельзя думать или говорить о Дзогчен, поскольку выразить его невозможно".

Но это не так: переживания Дзогчен действительно вне пределов мыслей и слов, но мы, практикующие, не свободны от сомнений и вопросов, поэтому нам нужно разрешать их. Мы не можем просто сказать: "Я практикую Дзогчен, я не хочу иметь никаких сомнений". Простосказать так - не значит избавиться от них, поэтому важно размышлять над этими вопросами, иначе мы останемся в состоянии сомнения и не достигнем чистоты. Например, если мы в Дзогчен говорим, что наше естественное состояние спонтанно совершенно, мы имеем в виду, что мы уже несем в себе это качество самореализации, и что это не нечто, что мы должны получить снаружи. Но хотя это наше врожденное качество, мы должны его развивать.

Традиционная аналогия: качество масла уже изначально присутствует в молоке, но чтобы его получить, мы должны взбить молоко.