Глава восемнадцатая

ПОМНИ АЛАМО![12]

Денвер, штат Колорадо

Пятница, 21 декабря 1951 года

 

Денверский федеральный центр располагал собственной тюрьмой — и именно там под строжайшим надзором содержалась особо опасная преступница Сьюзен Фарли в первые дни после покушения на президента Грейса.

Комната свиданий представляла собой унылое помещение с зелеными стенами, зарешеченными окнами и мебелью, намертво прикрученной к полу болтами. По иронии судьбы единственным ее украшением были три портрета: главы администрации федерального центра, вице-президента Маккаллена и президента Грейса.

Перед тем как пропустить Хейла в комнату свиданий, его обыскали, причем не один раз, а дважды. Пара вооруженных конвоиров стояла спиной к бетонной стене, дожидаясь появления Сьюзен.

Кандалы на руках и ногах гремели, поэтому Хейл узнал о приближении сестры еще до того, как стальная дверь распахнулась и Сьюзен вошла в ярко освещенную комнату. Ее голова была обрита наголо, а место, где чиркнула пуля Хейла, скрывала белая повязка. Пролети пуля на дюйм правее, и Сьюзен не было бы в живых. На Сьюзен была серая тюремная одежда, в том числе пальто с капюшоном, откинутым на плечи.

— У вас пять минут, — строго предупредила надзирательница. — Не прикасаться друг к другу, не разговаривать шепотом, не передавать без разрешения какие-либо предметы. Время пошло.

Равнодушно кивнув, Сьюзен посмотрела в золотисто-желтые глаза Хейла.

— Значит, ты пришел.

— Конечно, я пришел, — ответил Хейл. — Ты же моя сестра. Я нанял адвоката… Он тебя навестит.

— К чему все это? — безучастно ответила Сьюзен. — Это сделала я. И всем это известно.

— Ну да, черт побери, это сделала ты, — угрюмо подтвердил Хейл. — Но как знать… Может, нам удастся смягчить наказание.

Сьюзен мрачно усмехнулась.

— Всем нам вынесен смертный приговор. И ты, как никто другой, должен это понимать. От этой линии «Свобода» нет никакого толка, администрация Грейса, вместо того чтобы всеми силами добиваться победы, отчаянно цепляется за власть, а все, у кого хватает духа выступить против, попадают в охраняемые лагеря… или того хуже. Я жалею только о том, что промахнулась. В этом виноват ты, Натан… И ты тоже когда-нибудь об этом пожалеешь, — с горечью добавила она.

— Все, достаточно, — сурово произнесла надзирательница, заметив возбуждение заключенной. Она кивнула конвоирам. — Сажайте ее в автобус. И смотрите в оба. Эта стерва входит в «Только свободу», а у нас здесь полно их обожателей.

Хейлу хотелось как-то утешить сестру, помириться с ней на прощание, но он не нашел подходящих слов. Конвоиры накрыли голову Сьюзен капюшоном и вывели на улицу, под холодные лучи зимнего солнца.

— Не беспокойтесь, господин лейтенант, — пробурчала надзирательница. — С ней все будет в порядке.

— Спасибо, — машинально ответил Хейл, однако он сильно сомневался, что что-либо «будет в порядке».

 

После нескольких дней, проведенных в тревоге за Сьюзен и под градом вопросов от сотрудников всевозможных правоохранительных органов, Хейл был рад вернуться к работе. Даже если первым делом надо было отправиться на совещание.

Совещание назначили в том же федеральном центре, но только в противоположном его конце, а поскольку «Рыси» у Хейла больше не было, он двинулся быстрым шагом и через десять минут был возле нужного корпуса.

Денверское отделение АСНИП обосновалось в непримечательном кирпичном четырехэтажном здании, где, если верить вывеске на фасаде, размещалось «Федеральное агентство землепользования». Самая что ни на есть настоящая организация, занимавшая половину первого этажа. Все остальное было отдано под нужды АСНИП. Группа сотрудников напряженно работала над планированием и координированием диверсионно-разведывательных операций на всем западе страны.

Оперативный центр был на втором этаже. Хейлу пришлось преодолеть несколько контрольно-пропускных постов, и в зал совещаний он вошел с пятиминутным опозданием. Оказавшись в просторном, довольно аскетичного вида помещении, Хейл увидел майора Блейка, главу президентской администрации Дентвейлера и еще одного, незнакомого мужчину.

— Прошу прощения за опоздание, сэр, — сказал Хейл. — Пришлось идти пешком из противоположного конца центра.

— Ничего страшного, — ответил Блейк. — Мы только сели. Бери стул. С мистером Дентвейлером ты знаком… А это мистер Берл. Еще несколько дней назад он был узником лагеря, который, вне всякого сомнения, является химерианским центром превращений.

Хейл пожал руку Дентвейлера, такую холодную, будто тот не успел ее согреть еще с прошлой встречи, и повернулся к другому штатскому.

— Здравствуйте, мистер Берл… Рад знакомству, сэр. И разрешите поздравить с успешным побегом. Если вы не против, могу я спросить, как вам удалось уйти?

У Берла было крепкое рукопожатие и прямой, откровенный взгляд.

— Мне повезло, — просто ответил он. — Вонючки держали всех в большом котловане. Мы постоянно рыли подземные ходы, и один из них вывел на свободу. К сожалению, воспользоваться им удалось немногим.

— Мистер Берл оказался последним, кто успел бежать, — добавил Блейк. — Уже была поднята тревога, и мистер Берл, вместо того чтобы бежать прямо в объятия химер, спрятался менее чем в пятидесяти шагах от выхода из тоннеля. Настолько близко, что вонючки не потрудились обыскать это место сколько-нибудь тщательно.

— Я едва задницу не отморозил, черт бы меня побрал, — пожаловался Берл. — Но одежда на мне была в четыре слоя, и это меня спасло. По-настоящему удача улыбнулась шесть часов спустя, когда начался буран. Пока было ни черта не видать, я дал ходу.

— Мистер Берл наткнулся на дорогу, прошел по ней до заброшенного дома, обнаружил там пикап и смог завести его, — с восхищением продолжал Блейк. — Он мчался на юг, и его заметил пилот СВВП.

— Прекрасно сработано, — искренне произнес Хейл. — Еще кто-то спасся?

— Из прохода успели выбраться единицы, — угрюмо ответил Берл, уставившись на свои руки. — Но я не знаю, что с ними случилось дальше. А в котловане по-прежнему остаются две-три сотни пленников.

— Да, — впервые заговорил Дентвейлер, — и один из них — бывший министр обороны Уокер.

Хейл поднял брови.

— Вот как? Тот самый, кого мы искали?

— Совершенно верно, — угрюмо подтвердил Дентвейлер. — Судя по всему, вонючки схватили мерзавца, когда он с женой пробирался в Чикаго. Так что нам остается только его забрать.

Берла не покидало неприятное предчувствие. Он был слишком откровенен. Теперь это уже не вызывало сомнений. Но ведь он действовал из лучших побуждений.

Буквально с того самого момента, как он оказался на борту СВВП, Берл говорил всем и каждому, что Уокера держат в плену; он надеялся, что власти захотят освободить министра — а вместе с ним и прочих несчастных, томящихся в Вонючей Дыре.

Однако он ни словом не обмолвился о магнитофонных записях и не собирался этого делать, пока не наступит нужный момент. Берл кашлянул.

— Да, но, должен напомнить, вонючки каждые три дня уводят людей. Так что Уокера, возможно, уже нет в живых.

— Надо убедиться в этом наверняка! — нетерпеливо воскликнул Дентвейлер. — Этот человек изменник! — Он повернулся к Хейлу. — Я хочу, чтобы вы отправились туда и забрали Уокера. Больше того, этого хочет президент.

— А что насчет остальных пленников? — спросил Берл.

— Их мы тоже освободим, — поспешно ответил Блейк, словно опасаясь, что Дентвейлер скажет что-то другое. — Но действовать нужно без промедлений… Чтобы не дать химерам время нанести ответный удар. Иначе придется уже спасать спасателей.

Хейл кивнул.

— Вас понял. Какие силы будут у меня в распоряжении?

Этот вопрос был обращен к майору Блейку, однако на этот раз Дентвейлер ответил на него.

— Вы получите все, что посчитаете нужным, — быстро сказал глава президентской администрации.

Майор Блейк нахмурился, но промолчал.

— И еще одно, — добавил Дентвейлер, глядя Хейлу в лицо. — Относительно вашей сестры… Отличная работа. Мы скрыли вашу фамилию от прессы — нам пришлось так поступить, поскольку официально вы числитесь погибшим, — но президент вам очень признателен. Он хотел бы лично поблагодарить вас, когда завершится эта операция. И, с разрешения майора Блейка, мы собираемся добавить к службе охраны президента подразделение «часовых», возглавить которое предстоит вам.

Еще несколько дней назад Хейл гордился бы таким предложением. Однако сейчас, увидев, что Сьюзен была готова пожертвовать всем, лишь бы убрать Грейса с поста, он уже не знал, как к нему относиться.

Но Хейл был военный — и ответил так, как только и мог ответить:

— Слушаюсь, сэр. Буду стараться.

 

Призрак только что взошедшего солнца витал на востоке, а с запада летело шесть СВВП. Не шибко скорые даже при самых благоприятных условиях, сейчас самолеты двигались особенно медленно, поскольку под каждым из них болталось по бронированной боевой машине. Глядя на ползущий внизу заснеженный ландшафт, офицер, руководящий операцией, не переставал терзаться сомнениями: правильное ли решение он принял.

Хейл находился в головном СВВП, присев на корточки между старым приятелем Первисом и вторым пилотом «Очаровашки». Все трое не отрывали взгляда от земли. По большей части это были равнинные сельскохозяйственные угодья, разоренные войной, однако изредка попадались фермы, сараи и силосные башни, которые казались нетронутыми под слоем пушистого снега.

Хейл был уверен, что ударный отряд «Зебра» уже обнаружили, и разумно было предположить, что вонючки готовят ответ. Тут-то и вставал вопрос: верно ли он поступил, пожертвовав скоростью ради дополнительного груза? Захватив с собой помимо солдат два танка М-12 и четыре многоцелевых бронеавтомобиля «Линкс», Хейл сделал ставку на то, что, как бы быстро ни отреагировали вонючки, его группа сумеет отразить массированный контрудар. Для чего «часовым» понадобится тяжелая техника.

Естественно, Блейк ждал от Хейла, что тот вернет назад все бронемашины. А значит, надо будет закреплять стропы, что опять же замедлит бегство из тыла врага. Техника стоила дорого, и Хейл прекрасно сознавал, какая на нем лежит ответственность.

Его размышления прервал Первис, заговоривший по внутренней связи:

— Мы в пяти минутах от цели. Будьте готовы сбросить технику и высадиться. Добро пожаловать в Висконсин, господа.

Хейл встал, и Первис повернулся к нему. Он отключил внутреннюю связь, так что его могли услышать только Хейл и второй пилот.

— Береги свою задницу, Хейл, — сказал Первис, — чтобы мы смогли вернуться и спасти ее в очередной раз.

Улыбнувшись, Хейл показал ему большой палец и ушел в грузовой отсек.

Помимо бронированной машины каждый СВВП нес на борту двенадцать человек. Таким образом, общая численность группы составляла семьдесят два солдата, включая самого Хейла. Для второго лейтенанта командовать таким большим подразделением было чем-то необычным, особенно если учесть, что больше половины группы составляли «часовые», каждый из которых считался равным трем простым десантникам, вследствие их молниеносной реакции и способности быстро поправляться от ран.

Но, учитывая боевой опыт Хейла и то, что он уже был знаком с делом Генри Уокера, Блейк назначил командиром именно его, предоставив сержанту Кавецки командовать взводом. Поэтому Хейл, занимая свое место, чувствовал на себе пристальное внимание солдат.

— Помните, — сказал он, обводя взглядом своих людей, — я ненавижу бумажную волокиту… Так что позаботьтесь о том, чтобы вас не убили.

Его слова несколько разрядили обстановку и вызвали смешки, а тем временем бортовые стрелки «Очаровашки» начали расчищать место высадки от вонючек. Затем, когда поступательное движение полностью прекратилось, бортмеханик потянул за рычаг. Хейл почувствовал, как самолет внезапно дернулся вверх, освобождаясь от танка, болтавшегося под брюхом.

Сбросив тяжкий груз, Первис посадил «Очаровашку» в пятидесяти футах от М-12, приказал бортмеханику опустить трап и заглушил двигатели. Горючего и так ушло очень много, и пилот хотел сберечь все, что можно. Винты еще вращались по инерции, когда Хейл повел своих людей на площадку, окружавшую карьер.

Два солдата побежали к танку, а остальные последовали за Хейлом к месту, откуда вражеский автоматический миномет выпускал в котлован одну мину за другой. В воздух взлетали столбы земли и грязного снега, а беззащитные пленники метались из стороны в сторону, ища, где укрыться.

— Заткните миномет! — приказал Хейл. — Потом разверните. Если вонючки пойдут в контратаку — отведают собственных мин.

Потребовалось целых пять минут, чтобы перебить гибридов, защищавших огневую точку, и завладеть минометом. Сразу Хейл оставил трех человек, чтобы развернуть миномет в противоположную сторону, а сам осмотрелся вокруг. Причин для беспокойства оказалось предостаточно, о чем и предупреждал Блейк.

— Ты привык командовать маленькими группами, — предостерегал Хейла опытный офицер. — Эта операция другого сорта. В ней гораздо больше переменных величин — не последнее место среди которых занимает мистер Дентвейлер. Главное — не отвлекайся на тактические мелочи, держи перед глазами общую картину.

И Хейл уже начинал чувствовать справедливость слов Блейка. Вся ударная группа была на земле, тут и там вспыхивали быстротечные схватки — отделения выполняли свои конкретные задачи. Хейл понимал, что нельзя вникать в подробности всех стычек, надо сосредоточить внимание на главном. К нему с ревом подкатили два бронеавтомобиля.

Первый «Линкс» предназначался Хейлу, второй выделили для Дентвейлера и Берла. Оба они были в форме десантников, но только без знаков различия и с пистолетами.

Хейл решительно возражал против того, чтобы брать с собой штатских, но безуспешно. Командир его не поддержал.

— Ты хотел танки? — риторически спросил Блейк. — Что ж, ты их получил… Вместе с тем, кто выдал тебе карт-бланш. Наслаждайся.

— Поехали! — крикнул Дентвейлер, стоявший в открытой кабине «Рыси» во весь рост. — Спускаемся в котлован и ищем Уокера!

Берл, сидевший рядом с пулеметчиком, заметно волновался. «Какие мысли у него сейчас в голове?» — подумалось Хейлу. Человек вернулся в ад всего через несколько дней после того, как ему удалось оттуда выбраться.

Забираясь на место рядом с водителем, Хейл поднял руку в знак согласия. Он был вооружен револьвером «магнум» сорок четвертого калибра и автоматическим гранатометом «беллок». И револьвер, и гранатомет были выбраны с расчетом на ближний бой, если до него дойдет дело.

— Так, — обратился к водителю Хейл, — езжай мимо вон тех строений и вниз, в котлован.

Двигатель взревел, колеса завертелись, разбрызгивая грязь, и «Линкс» рванул с места. Второй бронеавтомобиль не отставал. Хейл едва успел взглянуть на зияющий слева карьер и поразиться его размерам, как из-за укрытия выскочили два ревуна. За спиной Хейла заработал пулемет пятидесятого калибра.

Обеих химер разом скосило, и бронеавтомобиль подскочил, проехав по одной из них, что заставило Хейла судорожно ухватиться за ручку. Несмотря на привод на все четыре колеса, «Линкс» пошел юзом, и тут из ближайшего здания высыпал десяток гибридов. Они открыли пальбу из «буллзаев», пулеметчик стал разворачивать пулемет, но еще раньше Хейл начал стрелять из «беллока». Сдвоенный огонь сразил наповал с полдюжины вонючек.

Водитель выравнивал бронеавтомобиль, а тем временем оставшихся химер поливал свинцом второй «Линкс». С помехой было покончено, и обе машины помчались по серпантину вниз. Они уже были на полпути, когда пулеметчик крикнул: «Зонды слева!» — и нажал на гашетку.

Подняв взгляд, Хейл увидел стаю летающих машин, посланных на перехват бронеавтомобилей. Он выстрелил из гранатомета и полюбовался, как один из зондов исчез в яркой вспышке. Тут же пулеметчик сбил еще две машины.

— Йи-ха! — прокричал он, провожая взглядом очередной зонд, который устремился к земле, оставляя за собой шлейф дыма. — Жрите свинец, сволочи!

Первый бронеавтомобиль помчался дальше, предоставив второй «Рыси» добивать уцелевшие зонды, и, описав последний виток спирали, резко затормозил у края полузамерзшего озера. Через мгновение толпа оборванных пленников, выбравшихся из укрытий, с восторженными криками бросилась к машине. Кое-кто даже пытался забраться внутрь.

Но тут Берл выпрямился во весь рост и рявкнул:

— Назад!

Члены группы «Всем и поровну», узнав предводителя, поспешили к нему на помощь. Неожиданно Хейл обрадовался, что захватил этого штатского: Берл уже строил пленников в колонну по два, готовя их к подъему. Дентвейлер тем временем выбрался из машины и проталкивался сквозь толпу, показывая всем глянцевую фотографию Генри Уокера.

— Вы видели этого человека? — громко спрашивал он. — Если видели, то где он?

В ответ глава президентской администрации слышал все, что угодно, в том числе и крепкую брань, но только не прямые ответы. Берл же, отставив узников под присмотром членов «Всем и поровну», поспешил туда, где обычно ели Уокеры. Там, тщательно упакованные, в щели между двумя большими камнями были спрятаны диктофон и катушки с проволокой.

Однако теперь их там не оказалось.

Поникший Берл начал искать в толпе Уокера, но тут к нему подошел один из приятелей.

— Харли, сукин ты сын! Тебе удалось бежать! И ты вернулся… Забудь, что ты должен мне миску похлебки. Теперь квиты.

Берл улыбнулся.

— Отлично. Я как раз собирался напомнить тебе об этом. — Продолжая всматриваться в лица, он спросил: — А где Уокер? Я его нигде не вижу.

— Его забрали вонючки, — услышал он печальный ответ. — Вчера утром увели двадцать четыре человека. Бедняга пробыл здесь долго, Харли, сам знаешь, и его везение кончилось.

— Дьявол, — в сердцах пробормотал Берл. — Двадцать четыре часа. Грань между жизнью и смертью. Будь другом, помоги нашим собрать людей. А я должен переговорить с лейтенантом Хейлом.

 

«Часовой» стоял у бронеавтомобиля, выслушивая по рации донесения сержантов о положении дел наверху, когда из толпы вышел Берл.

— Спасибо за помощь, — сказал Хейл, кивнув на строящуюся колонну. — Что-то не так?

— По поводу Уокера… — угрюмо промолвил Берл. — Я знаю, что с ним.

Обернувшись, Хейл посмотрел ему в глаза.

— Да? И где он?

— Наверняка на том свете, — ответил Берл. — Но надо разыскать тело. При нем были магнитофонные записи, где Грейс делится планами по переговорам с вонючками. Можешь поверить в такое? Лично я не верил. Пока Генри не дал мне послушать. Вот почему они с женой рвались в Чикаго… Хотели передать записи «Только свободе». Но их схватили химеры…

Хейлу потребовалось какое-то время, чтобы осознать всю важность услышанного. Но как только он хорошенько подумал, все встало на свои места. Решение Уокера бросить пост, отчаянная попытка добраться до Чикаго, стремление Дентвейлера во что бы то ни стало отыскать бывшего министра. Все это, а также прощальные слова Сьюзен помогло Хейлу определиться.

— Значит, ты считаешь, что записи должны быть на теле Уокера?

Берл не скрыл своего облегчения.

— Да. Их нет в тайнике, а значит, он взял их с собой.

— Наверх, в центр переработки?

— Да, — ответил Берл. — Мы сами не знали, что это такое… но да, туда.

— Ясно, — задумчиво произнес Хейл. — Посмотрим, что можно сделать. Но держи язык за зубами. Понял?

— Понял, — сказал Берл, и признательность читалась в его глазах.

В эту секунду подошел Дентвейлер.

— Подонок сдох! — торжествующе возвестил он, занимая место в бронеавтомобиле. — Надо шевелиться… убираемся отсюда ко всем чертям.

Хейл собирался ответить, но тут в наушниках послышался голос Кавецки.

— «Эхо-пять» вызывает «Эхо-шесть»… У нас неприятности, сэр. С востока идут два «сталкера» и «голиаф». И много пехоты. Две сотни или около того.

Хейл про себя выругался. Времени загрузить всех пленников и покинуть место не хватало. Придется вступать в бой. А тут еще эта проблема с Уокером.

— Говорит «Эхо-шесть»… Установить наблюдательный пост на западе и смотреть в оба. Когда повернем на восток, меньше всего хочется, чтобы кто-то подкрался сзади. Остальных расставить перед теми зданиями. Используем их в качестве укреплений и попробуем держать линию обороны. О минометах не забудь. Включай их в работу. Я буду наверху через пять минут. Прием.

Снова на Хейла свалилась вся тяжесть командования крупным соединением: он размышлял о «сталкерах», «голиафе», освобожденных пленниках, выстроившихся в начале серпантина, об уязвимых СВВП, застывших у края котлована. Все решало время, а вот его-то как раз было недостаточно.

Пока узники поднимутся, химерианская бронетехника приблизится на дальность прямого выстрела…

Тут на Хейла заорал из «Рыси» Дентвейлер:

— Лейтенант, чего мы ждем? Мы получили то, ради чего пришли… Мне нужно обратно в Денвер.

Хейл оглянулся на пулеметчика, застывшего на корме бронеавтомобиля. Указав на главу президентской администрации, он раздельно произнес:

— Видишь вот этого человека? Если он еще раз откроет рот без моего разрешения, размозжи ему голову.

— Слушаюсь, сэр! — без колебаний ответил пулеметчик и развернул крупнокалиберный пулемет прямо на Дентвейлера.

Другой пулеметчик, стоявший на второй «Рыси», выругался и отскочил в сторону. Дентвейлер же побледнел и бессильно опустился на сиденье, словно сдувшийся воздушный шарик.

Получив время, чтобы подумать, Хейл повернулся к Берлу.

— Ситуация изменилась… Построй всех в алфавитном порядке и разбей на группы по тридцать человек. Места рядом с озером мало, так что самолетам придется приземляться по одному. Будешь следить, чтобы люди залезали как можно быстрее. Понял?

Берл мрачно кивнул.

— А записи? Ты их разыщешь?

— Если смогу, — честно ответил Хейл. — Но на первом месте пленники и мои люди.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Берл. — Огромное спасибо.

— Жми наверх, — сказал Хейл, усаживаясь на место.

Водитель вдавил педаль в пол, бронеавтомобиль помчался по серпантину, а Хейл начал отдавать распоряжения Первису.

— «Эхо-шесть» вызывает «Браво-один». С востока идут вонючки. Вам придется садиться на дно котлована, чтобы забирать пассажиров. Но места здесь хватает только для одной «птички». Как понял? Прием.

— Говорит «Браво-один», — ответил Первис. — Вас понял. Сколько всего пассажиров? Прием.

— Человек сто пятьдесят, плюс-минус. Прием.

— Тогда для твоих людей места совсем не останется. Прием.

— Это и так ясно, — стоически ответил Хейл. — Так что на обратном пути не задерживайся на кружку пива… А то, возможно, ты нас уже не застанешь. «Эхо-шесть» связь закончил.

Первый СВВП уже опускался в котлован, когда два бронеавтомобиля выскочили из карьера и резко остановились. Хейл встал в машине.

— Если хочешь жить, — ткнул он пальцем в Дентвейлера, — молчи и не отставай от меня.

Обернувшись к водителям, Хейл отдал новый приказ.

— Поезжайте на восток, найдите «сталкеры» и разберитесь с ними. «Голиафом» займутся танки.

Шоферы кивнули, и, как только ботинки Дентвейлера коснулись земли, бронеавтомобили с ревом рванули вперед. Сражение началось с того, что химеры обрушили залп фугасных снарядов на скопление зданий, а люди ответили огнем танковых орудий и стремительными наскоками быстроходных бронеавтомобилей.

Под грохот канонады Хейл и Дентвейлер подбежали к восточной стене большого ангара, в котором размещались ремонтные мастерские, и укрылись в смотровой яме, где Кавецки устроил свой штабной бункер. Первая задача Хейла заключалась в том, чтобы вникнуть в общую ситуацию и взять командование на себя.

Загнав на бетонную яму грейдер, люди Кавецки хоть как-то прикрыли импровизированный бункер сверху. Слушая непрерывный стук пуль, что ударяли на излете в грейдер, Хейл достал бинокль и быстро осмотрел слева направо поле боя.

Танки расположились футах в ста друг от друга, укрывшись за отвалами пустой породы. Кучи земли надежно защищали их от химерианских снарядов. Чуть дальше, за линией разрывов минометных мин, застыл объятый огнем «сталкер», а три изрядно потрепанных в бою «Рыси» пытались затравить вторую машину. Однако задача была не из простых. Каждый раз, когда один из бронеавтомобилей совершал набег на химерианский танк, ему, чтобы подойти достаточно близко, для начала приходилось прорубаться через десятки гибридов.

От четвертой «Рыси» остался лишь обгоревший остов, обозначавший то место, где бой шел десять минут назад. Шофер или пулеметчик, определить издалека было нельзя, укрылся за подбитой машиной и стрелял в надвигающийся «голиаф» из карабина М-5А2.

Поступок храбрый — и бесполезный.

— Говорит «Эхо-шесть», — сказал Хейл в закрепленный у рта микрофон. — «Фокстрот-шесть» и «семь» стоят слишком близко друг к другу… «Шестерке» отойти назад, сместиться на север. «Семерке» отойти назад, сместиться на юг. Обоим приготовиться зайти «голиафу» с флангов. Действуйте. Прием.

Получив два быстрых подтверждения, Хейл повернулся к Кавецки.

— Выдвигай все ЛБРГ в центр позиции — но не на самый передний край, чтобы было место для поперечного маневра. Как только «голиаф» подойдет на достаточное расстояние, пусть стреляют и тут же перебегают на другое место. Завалить гада не смогут, зато отвлекут внимание на себя, пока передислоцируются танки.

Кивнув, Кавецки бросил: «Слушаюсь, сэр» — и поспешил передать распоряжение своим людям.

Покончив с этим, Хейл приказал заметно нервничающему Дентвейлеру сидеть на месте, а сам отправился обходить оборонительные позиции, устроенные Кавецки. Его провожатым был рядовой Дженкинс.

— Будьте осторожны, сэр, — предупредил он. — Мы уже перебили чертову тучу сволочей, но кое-кому удалось остаться в живых, а здесь полно мест, где можно спрятаться.

Проверив, что его «беллок» готов к бою, Хейл выбрался из относительной безопасности смотровой ямы и следом за Дженкинсом побежал на юг к зданию администрации. Брошенная техника, строительные бытовки и груды ржавого металла обеспечивали неплохое укрытие, и разведчики двигались короткими перебежками, стараясь использовать ее по полной.

Пробежав всего несколько сот футов, они укрылись за цистерной, но вдруг заряд, выпущенный из «огера», прошил насквозь стальной цилиндр и пролетел в волоске от головы Хейла.

Дженкинс мгновенно открыл ответный огонь из собственного «огера», а Хейл, обогнув цистерну с другой стороны, стал искать взглядом вонючек. Это оказалась пара железноголовых. Химеры стремительно обернулись, но Хейл уже начал стрелять из автоматического гранатомета. Под градом разрывных гранат железноголовые попятились назад, но Дженкинс ударил им в тыл.

Оба рухнули на бетон, роняя оружие.

Хейл успел израсходовать боеприпасы и уже собирался сменить «беллок» на «Огер-2», но тут заметил возле трупа одной из химер кое-что другое. Судя по всему, импульсная пушка МП-47 была вырвана из рук убитого «часового». Обложив химер последними словами, Хейл подобрал оружие и поспешил за Дженкинсом в административное здание. Оно получило несколько попаданий, и вся его южная часть была объята огнем, но в северной части солдаты продолжали поливать из трофейного крупнокалиберного пулемета открытое пространство впереди. Нахлынувшая волна вонючек откатилась назад под градом увесистых пуль.

Дав знать о своем появлении сержанту, командовавшему этим участком обороны, Хейл перевел взгляд на поле боя. Второй «сталкер» горел ярким костром, последний уцелевший «Линкс» спасался бегством, а «голиаф» один за другим посылал ему вдогонку неуправляемые реактивные снаряды. Боевая машина в двести футов высотой, вооруженная скорострельными многоствольными пушками и пусковыми установками реактивных снарядов, была так близко, что земля под ногами Хейла содрогалась каждый раз, когда одна из массивных лап «голиафа» делала очередной шаг.

И вот оба сменивших позицию танка обрушились на химерианскую машину с севера и юга. Колосс закрутился из стороны в сторону, распыляя внимание сразу на две цели. Грохотали взрывы. Громадный механизм получал один бронебойный снаряд за другим, но продолжал неумолимо двигаться вперед.

К этому времени почти все трофейные минометы умолкли, однако «часовые», вооруженные ЛБРГ, стреляли без передышки, и Хейл наблюдал разрывы реактивных гранат на корпусе и шарнирных ногах бронированного чудовища.

Но одного этого было недостаточно. Что стало очевидно, когда «голиаф» перешагнул через командный бункер и опустил гигантскую лапу на расположенный позади ангар. Нога прошла сквозь крышу, и ангар обвалился. После чего боевая машина сделала еще шаг и выстрелила в «Очаровашку», которая как раз поднялась из котлована.

 

Первис оставил последний вылет себе. Он выругался, когда реактивный снаряд пролетел рядом с кабиной и разорвался на западной стенке карьера.

Первис переключил винты на горизонтальный полет. СВВП пронзительно взвыл двигателями и тут же судорожно вздрогнул, получив прямое попадание.

Однако самолет сумел сдержать удар, а «голиаф» уже отворачивался в другую сторону. «Очаровашка» на бреющем полете устремилась на юг.

 

Хейл добежал до административного здания. Дженкинс не отставал. Они ворвались внутрь и, громыхая тяжелыми ботинками, поспешили по металлической лестнице на остатки плоской крыши. В сотне шагов по-прежнему бушевал пожар, но северный ветер разгонял клубы черного дыма.

Было два способа завалить «голиаф». Либо просто разрушать его часть за частью — однако это процесс долгий и опасный. Либо выстрелить разрывным снарядом в выхлопные сопла на корме корпуса. Поднявшись на западный сектор крыши и увидев, что «голиаф» поворачивается обратно на восток, Хейл решил поступить именно так. Он вскинул к плечу импульсную пушку МП-47 и увидел раскаленные докрасна сопла. Хейл знал, что скоро они пропадут из поля зрения, поскольку бронированный колосс продолжал разворачиваться.

Он быстро выстрелил, понимая, что, если промахнется, погибнут его люди. Времени хватило только на два выстрела, однако оба снаряда попали в цель и разорвались внутри механического монстра. Это не уничтожило «голиаф», но его по-прежнему непрерывно обстреливали из ручных гранатометов, что вывело из строя один из ножных активаторов. В сочетании полученные повреждения заставили чудовище застыть на месте. Край котлована обвалился под его огромным весом, и «голиаф» повалился кормой вперед. Скрывшись из вида, конструкция рухнула на дно, произведя маленькое землетрясение. Чувствуя, будто сердце бьется прямо в горле, Хейл со всех ног бросился к лестнице.

Оказавшись на земле, он вызвал последний бронеавтомобиль и помчался к карьеру. Было ясно, что «голиаф» сохранил способность двигаться, — из котлована доносились настойчивый вой могучих серводвигателей и скрежет металла о камень. В любой момент, Хейл это хорошо понимал, смертоносная машина могла подняться над кромкой котлована.

Но когда «Линкс» резко затормозил на краю карьера, взору Хейла открылось совсем другое зрелище. «Голиаф» лежал на спине и отчаянно дергал ногами, пытаясь встать. Брюхо его оказалось открытым. Мрачно усмехнувшись, Хейл вылез из машины и навел импульсную пушку. Оружие несколько раз дернулось у него в руках. Хейл выпустил оставшиеся снаряды, и все они попали в цель.

Прогремел мощный взрыв, ударной волной Хейла сбило с ног, и в воздух на сотни футов взметнулся огненный шар. Казалось, пылающие обломки сыпались с неба несколько минут, хотя на самом деле это длилось считаные секунды. Падая на дно карьера, осколки поднимали фонтанчики грязного снега.

— Так его, сэр, — с восхищением произнес пулеметчик «Рыси», поднимаясь обратно на ноги. — Это послужит вонючкам хорошим уроком!

Было очень соблазнительно насладиться мгновением триумфа, но Хейл давно знал, что за право командовать людьми расплачиваешься бесконечной ответственностью. Он уже думал о дальнейших действиях, и тут появился Кавецки в сопровождении десятка опаленных боем «часовых». Хейл был рад увидеть сержанта, но в представшей его взору картине чего-то недоставало.

— Где Дентвейлер?

— Сбежал, — угрюмо ответил Кавецки. — Мы палили по шагавшему прямо на нас «голиафу», а этот подонок слинял. Я не мог бросить своих, чтобы его догонять. Простите, сэр.

— Ты поступил совершенно правильно. Куда он делся? Кто-нибудь его видел?

— Так точно, сэр, — ответил один из солдат. — Я видел, как он забежал вон туда.

Посмотрев в указанном направлении, Хейл увидел здание, где раньше располагались печи. И где, по сведениям разведки, химеры устроили центр переработки.

— Хорошо, — сказал Хейл, поворачиваясь к Кавецки. — Я возьму шесть человек и посмотрю что к чему. А ты тем временем отведи остальных к месту высадки, организуй оборону и подготовь уцелевшие машины к транспортировке. Да, и держи ухо востро… Не исключено, что, когда вернемся к самолету, нам придется иметь дело со второй волной вонючек.

Кавецки кивнул.

— Так точно, сэр. Сержант Дэнби, ты со своим отделением сопровождаешь лейтенанта. Остальные — за мной.

Сменив разряженную импульсную пушку на ружье, Хейл повел отделение к длинному низкому зданию центра переработки. Его поразило, что оно оставалось целехоньким, как будто химеры почему-то сознательно не вели по нему огонь. И, шагнув в ворота, через которые мог пройти самосвал, Хейл понял почему. В лицо ударил невыносимый смрад — верный признак того, что здесь обитало множество химер.

— Смотрите в оба, — предупредил Хейл. — И сразу дайте знать, если найдете что-то, хоть чуть-чуть похожее на человека.

Внутри царил полумрак, а тишину нарушал звук дыхания. Причем дышало не одно существо, а множество.

Луч света, отброшенный «россмором» Хейла, скользил по грязным стенам и по испачканному фекалиями полу. Вдруг послышался душераздирающий визг, и на одного из солдат набросился прядильщик. Злобную тварь тотчас сбил с ног град пуль, но она все еще продолжала отчаянно щелкать челюстями, пока Дэнби не выстрелил ей в мозг трижды.

— Здесь таких должно быть много, — предупредил Хейл, когда группа приблизилась к стене с аркой посредине. — Доставайте «огеры». Найдем вонючек до того, как они найдут нас.

Вперед выдвинулись двое с «огерами». Водя стволами из стороны в сторону, они выискивали затаившихся химер, готовые в случае необходимости стрелять сквозь стены.

— Есть! — вдруг воскликнул один из солдат, когда вспыхнул его прицел.

— Вижу! — подтвердил второй. — Минимум три или четыре! Похожи на вонючек!

— Убрать! — отрывисто приказал Хейл, и «часовые» принялись за работу.

Заряды «огеров» прошли сквозь стальную стену и поразили скрытые за ней цели. Послышались пронзительные крики. Прядильщики не могли вести ответный огонь, и скоро с ними было покончено.

Хейл повел отделение через арку в ужас соседнего зала. Трупы шести прядильщиков, поджидавших в засаде, валялись на земле.

За ними, похожие на созревшую кукурузу, так и просящуюся под комбайн, стояли десятки коконов, высотой не уступающих взрослому человеку. В каждой оболочке было небольшое отверстие, позволявшее дышать заключенному внутри существу. Именно это ритмичное дыхание и раздавалось вокруг.

— Проверить все коконы, — приказал Хейл. — Нам нужны Дентвейлер и министр обороны Уокер.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Дэнби. — Но ведь не надо вскрывать коконы, правда?

— Сожалею, но надо. И времени у нас мало, так что пошевеливайтесь.

Хейл занялся самой омерзительной работой в своей жизни. Закинув ружье на спину, он достал из ножен боевой нож и выбрал ряд коконов. Вонзая лезвие в верхушку живой оболочки и распарывая ее до пола, он вскрывал похожее на початок образование. Оболочка лопалась с отвратительным треском, изнутри на ноги Хейлу выплескивалась гнойная жижа, а воздух тотчас наполнялся тошнотворным смрадом.

Но это было далеко не самое страшное. Хуже было то, что внутри находились куколки; в одних уже угадывались черты химер, в кот