Глава 1. В мастерской по ремонту автомашин шёл перерыв

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 78

В мастерской по ремонту автомашин шёл перерыв. Рабочие, работавшие вместе с Фаруком, собирались на обед. Вся рабочая бригада работников собралась в комнатке с телевизором и старым холодильником. По телевизору, так как работали, в основном, русскоязычные, почти всегда был включён русскоязычный канал. Иногда включали иврит-язычный «Канал 10». Этот израильский канал, часто транслировал интересные сюжеты и передачи. Темы, затрагиваемые на этом телеканале, были намного актуальнее, чем то, что можно увидеть на других иврит-язычных каналах.

Фарук, в свою очередь, был знаком с менталитетом большинства тех, с кем работал.

По телевизору шла передача одного российского канала «Пусть говорят». Темой рассуждения были причины, условия, вследствие которых произошёл чеченский конфликт.

…Микрофон протягивают генералу российской армии, на которого скинули вину за многие события 91-96 годов.
– Дело к тому же в том, что когда в одном из выступлений Дудаева в 91-м году, он сказал перед толпой: «Вы будете молиться два раза в день.» После этого, к нему подходит помощник и, отведя его в сторону, говорит ему тихо: «Генерал, в исламе принято молиться пять раз в день.» И тут же Дудаев возвращается и говорит в микрофон: «Народ Чечни. Вы будете молиться пять раз в день.» – рассказывает российский генерал.

В это время, коллеги Фарука сидели и ели. После последней фразы из телевизора, Алексей, самый старший из русскоязычных, посмотрел на экран телевизора. Коллега начал внимать в тему передачи, а остальные ели и разговаривали о своём между собой. Вдруг, в помещение вошёл Андрей, помывший руки перед едой. Он положил на стол коробочку с едой, которою собирался трапезничать и переключил канал, на котором шла, не способствующая аппетиту тема. Он включил израильский «Канал 10», на котором шла юмористическая передача. Израильский юмор не привлекателен для русскоязычного зрителя, но на этом канале с аккредитованной актуальностью, юмор преподносится так, что он выглядит актуальным и аттрактивным многим и многим. Есть и ещё другие проекты, которые говорят о прогрессивистских проявлениях в местном СМИ. Коллеги давно знали этот канал и ни смотрели на это никак. Что касается одного из наших главных героев Фарука, то он, как говорил Махатма Ганди: «Я люблю, когда лёгкий ветерок других культур шелестит края моего шатра, но я никогда не позволю, чтобы буря снесла его главную опору.»

На телеканале, на который переключил телевизор, Андрей выступала одна женщина-сатирик на тему радио. Она говорила, критикуя одну из местных радиостанций:
– На этой волне есть голос, который говорит успокаивающим тоном, что меня больше всего злит: «Добрый вечер… сейчас семь минут шестого… легко дует ветер… солнце садиться.» Однако, вы застряли в пробке. И вы знаете, что есть люди, которые убийственно хотят поменять ведущего вместе с его этим голосом, чтобы тот сказал: «Слушайте меня внимательно, холеры вы такие! Сейчас семь минут шестого, вы застряли в пробке, и никогда в жизни не доберётесь домой! – заканчивает на эмоциональной ноте сатирик. – Всё! Пускай передают вот так!

Коллеги сидели за столом, и пока шла передача, Фарук угощал парней, приготовленными дома закусками. Все были довольны.

Коллеги использовали перерыв, чтобы пополнить силы. Игорь спросил Фарука:
– Та штанга в коробке передач в Голфе, она, кажется, износилась. Я её пытался немного согнуть.
– Она поддельная,– говорит Фарук, взглянув в глаза Игорю. – Она, либо сделана не из того материала, либо снята с другой, более, там, старой машины.
– У меня знакомая отдала в ремонт машину,– рассказывает Игорь, поддерживая разговор. – У неё оказалось, что масло в коробке передач разбавлено.

Тут, вмешивается в беседу Иотам, который слушал разговор, и следил глазами за Игорем:
– Говорят, что каждая вещь, которая отправляется в Израиль, сделана из стружки (точнее – железяка, которая упала на пол). Мой преподаватель в техникуме сказал так, однажды.

Несколько минут спустя, когда коллеги доедали свои блюда, приправленный специями их хевронского коллеги, вернулся с деловой поездки их начальник – Барух. Он вышел из машины, подошёл к столовому помещению. Он стал на выходе и пожелал подчинённым приятного аппетита. Немного постояв, о чём-то думая, он вошёл в столовую и уставился в телевизор. У него были прекрасные отношения с подчинёнными. Рабочие доедали обед, начальник, минуту постояв, говорит самому старшему из работников:
– Фарук, мы с клиентом поехали на его Dodge к месту, где эта машина стоит. Я её осмотрел.
– Ты говоришь о том грузовике? – выясняет Фарук.
– Да. Мы поехали к нему с утра. Я осмотрел, чуть в масле не измазался.
– Так чего он эвакуатор не вызвал? – перебивает его Фарук.
– Он, кажется, хочет, чтобы мы самостоятельно его отбуксировали сюда. Машина не ходит.
– Тот клиент считает, что если мы транспортируем его грузовик сюда то, это будет ему выгоднее,– заключает один из наших героев.

Когда обед закончился, все пошли работать. Во время того, когда товарищи расходились по местам работы, но не успели ещё погрузиться в атмосферу работы, Наум начал, попутно с работой, рассказывать сюжет из одной местной передачи, которую недавно смотрел, посмеиваясь над недостатками той страны, в которой живёт:
– Смотрел одну новую передачу, где несколько местных сидят и рассуждают на тему «Кто следующий лидер?» Тогда же были выборы Премьер-министра.
– Помню это время,– сказал двадцативосьмилетний выходец Игорь из Кривого Рога. – Премьера – «изеры» тогда хотели приколотить к стене.
– Один из тех, кто рассуждал,– продолжает Наум. – Достал небольшой плакат с надписью: «Биби – народ за тобой!!» А сам сказал: «Но у этого есть продолжение.» И он переворачивает плакат, а там написано: «Давай беги!!»
– Как давно я хотел увидеть это по телевизору,– с облегчением говорит Игорь.

Оба товарища стали у рабочего места и продолжили, начатую утром работу.
– «Ржач», как говорится, а не …,– продолжает Наум, перебирая руками с детали и гаечные ключи. – Потом, ведущий передачи говорит: «Я предлагаю в роли Премьер-министра человека инициативного.» …Ведущий взмахивает рукой и продолжает: «Человека, который следит за целью, человек – никогда не отступающий.» Его спрашивают: «Кто это?». Ведущий показывает плакатик с изображением Гаргамеля (злодей из мультика «Снурфы») и добавляет словами: «Если он попробует решать проблемы, так же как он пытался словить гномиков – мы будем в порядке.» Все смеются, а потом он иронично и издевательски посмеиваясь, продолжает: «Я вам скажу, какое у него есть преимущество – это не тот, который будет тратить деньги на дорогие рестораны и на жизнь.… Дай ему суп из гномиков и всё – ничего больше не надо.»
Игорь засмеялся. Остальные коллеги, находившиеся рядом, взглянули на Наума, и он заулыбались от услышанного.
– А кот будет его советником,– добавляет Наум.
Тут все засмеялись. После рассказа коллеги, рабочие почувствовали себя веселее.

Вечером, после работы, Фарук, поужинав, сидел у себя в комнате и читал книгу. После салата «Наваим», в который входят: мелко нарезанная картошка, грибы, лук, варёные яйца, и всё это заправлено майонезом, Фарук отдыхал со спокойной душой. Этим блюдом угостили люди, которым семья наших героев помогала. Асаля спокойно снимала высохшую одежду с верёвок. Сыновья и дочери ещё не легли спать.

Раздаётся звонок в калитку. Глава семьи встал и пошёл к выходу из комнаты. Тут прибежал к комнате Таисир. Отец встретился с ним, только что выходя из комнаты.
– Папа, пришли к нам трое мужчин, и просят, чтобы позвали тебя.

Фарук, удостоверившись, что его младший сын ушёл к себе, направился к калитке. Он спустился, вышел из дома, подошёл к воротам своих владений и увидел, что за ними стоят трое молодых мужчин. Двум из них было около тридцати лет, а одному было за сорок.

Слово «измена» на русском языке имеет многие значения. Измена это не только измена супругу или супруге, в паре, идеям, товарищам, чьих-то надежд или намерений, но иногда можно услышать это слово как обозначение ситуации, когда посреди веселья или радующего намерения, как-то внезапно, возникает плохое настроение или плохая мысль.

Это бывает из-за больших проблем, стоящих за этим, иногда, проблем, пережитых в прошлом. Это последствия потерянных надежд или врождённое, или от полученных нервных или черепно-мозговых травм.

Фарук был знаком с одним из пришедших к нему. Его звали Хузейфа. Внешность троих говорила о том, что они не трудятся так часто и одновременно не занимаются никакой духовной деятельностью. Одеты они были хорошо. На каждом были недавно купленные штаны и хорошие дорогие майки. Однако они не выделялись из толпы.

Фарук и трое гостей поздоровались. Хузейфа, которого знал наш герой, представил остальных:
– Его зовут Заир,– представил Хузейфа пришедшего с ним.
– Меня зовут Асаф,– представился третий.
– Приятно познакомится,– гостеприимно говорит Фарук, потом, он постепенно стал развивать мысль. – Вы пришли ко мне пообщаться? – Фарук пригласил их в дом, не дождавшись ответа, как следует по законам гостеприимства. – Входите, входите,– сказал он им.

Фарук пригласил их в гостиную. Они последовали за ним. Члены семьи, узнав, что пришли гости, разошлись по своим комнатам. Хозяин рассадил гостей по креслам и дивану. Диван был чёрного цвета, покрытый кожей. Напротив его стоял столик с накрытой белой, нежного оттенка, скатертью. Несколько шагов от столика стоял телевизор, который был установлен в выемке в стене, которая была выкрашена в приятный песчаный оттенок жёлтого. На стене был бра. Красивые белые занавески прикрывали окно на улицу. Интерьер гостиной Фарука имел расслабляющий и располагающий к лёгкой приятной беседе. Асаля принесла на столик кофейницу, чашки и остальное к кофе.

– Как дела? – спрашивает Хузейфа, устроившийся удобно на диване гостиной нашего уважаемого героя.
– Нормально, хорошо,– ответил гостеприимно хозяин.
– Как работа? Как ты решаешь задачи достатка?– спросил Заир.
– Нормально, хорошо, работаю, хватает. Семья довольна,– с достойным выражением лица мужчины сорока пяти лет ответил Фарук, при всём полагающемся гостеприимном и вежливым поведении с гостями на восточном средиземноморье.

Асаф – один из гостей, сидел молча пока. Он следил взглядом за беседой и поэтому он воспринимался, как приличный участник беседы. Не спеша все вчетвером пили кофе. Разговор, согласно принятому этикету развивался…

– Как дети? Как семья? – согласно принятому приличию спросил Хузейфа.
– Дети ходят в школу, ты знаешь: все заняты всем, чем нужно заниматься.

Асаф коснулся, почесал, невзначай, прыщик у него на виске.

– Иногда,– продолжает лёгкий разговор хозяин дома. – Цены на мебель, шкафы например, подскочит, иногда их найти нельзя.
– С мебелью не просто,– говорит Хузейфа, после последней фразы которого, Заир и Асаф оглянулись на него. – Даже у «земляков» её не просто купить – дорого.
– Там умеют делать мебель,– говорит хозяин дома.
– Вот у Асафа детей нет – не жениться,– кинул шутливую реплику Хузейфа и обстановка в комнате стала готовой к перемене темы. Кофе стал заканчиваться, в гостиную вошла Асаля и принесла новый.

– Нам нужно поговорить насчёт одной важной темы,– сказал Хузейфа.
– Хорошо,– сказал в ответ Фарук, и умело продолжил. – Я заинтересован в важных делах.
– Слушайте, у нас к вам дело,– говорит Хузейфа. – Перестань работать в израильской фирме, иначе пеняй на себя.
– Политика – одно, работа – другое,– возразил хозяин дома. – Мы с израильтянами работаем вместе, едим вместе, живём рядом. Они относятся ко мне, как к старшему брату. Я всегда учил своих детей любить других, а не ненавидеть. У меня эта работа уже тридцать лет. Почему я должен её бросить. Мне просто завидуют, что я в состоянии прокормить семью.

Лицо Асафа приобрело вид человека, понимающего мотивы Фарука. Заир говорит:
– Ты решил, что будешь продолжать работать в израильской фирме?
– Да. У меня отличные отношения с моими товарищами по работе – израильтянами.

В глазах Хузейфы было видно, что он выражает уважение к хозяину дома старше, чем он на десять, а то и больше лет, и одновременно искал речь убедительного, но и предупредительного тона. Асаф обратился к мужчине более почётного возраста, чем у него, принимавшего гостей:
– Так ты будешь работать в израильской фирме, с коллегами, с которыми у тебя хорошие отношения? – После этого, кто-то из гостей говорит Асафу:
– Он хорошо работает, есть работа, он может прокормить семью, у него всё в порядке.
– У меня родственник ушёл из израильской фирмы,– говорит Заир Асафу. – Вложил деньги в магазин в Рантисе.

– Ты не уволишься от израильтян? – перебивая разговор двух своих товарищей, повернул разговор к хозяину дома опять.
– Нет,– ответил с тем же видом, так и тогда, Фарук. – Мне хватает, моей семье хватает, и чтобы ненавидеть других людей, я серьёзно подумаю.
Асаф хотел сказать, что Фарук благородный человек, но у него не хватило духа.
– Я пытался починить диван у моего брата,– начал новую тему, стал рассказывать историю по теме с более спокойным содержанием. – Младшего брата… Я пришёл однажды к нему и предложил.
– Сегодня мебель делают из разных материалов,– поддерживает тему хозяин. – Не таких как раньше.

Гостившие почувствовали начинавшуюся снисходительность от того, к кому они пришли, и поэтому начали настраиваться на то, чтобы уходить. Асаф, примолкший немного, поддержал новую тему разговора
– Лично я уважаю таких людей, которые умеют что-то хорошо делать.

Беседа стала клониться к концу и вскоре гости попрощались и ушли. Фарук закрыл за ними калитку, когда те ушли. Какое-то время, он с каменным взглядом смотрел на неё.

Искусство общения в гостях у представителей этой культуры развито прекрасно, если говорить о степени эмоциональности этих людей.

Глава 2.

В Хевроне начались каникулы в связи с праздником. Улицы были полны детей и молодёжи.

Десятилетний Таисир взял мяч и выбежал из дом, сказав, что он пойдёт на улицу гулять и играть. Самура пошла на улицу сразу за ним. Возможно, начинающий футболист пробежал мимо шедшего соседа, не заметив его, а Самура, шедшая гулять к подругам, поздоровалась с ним: «Здравствуйте.» Сосед прошёл мимо молча, будто их семьи не общались друг с другом. Он прошёл мимо соседнего ребёнка, а потом призадумался на ходу.

Таисир подошёл к друзьям и ровесникам, и воодушевлённо сказал быстро, на лету пропустив, заряжая всех энергией:
– Привет! Давайте продолжать то, во что играли в прошлый раз. Помните, как Абэд и Набих пустили мяч тогда?
Дети молча смотрели на него, но он этого молчания, словно не заметил. Один из детей, на ком взгляд Таисира был дольше всех, поздоровался:
– Привет Таисир.
После этого все остальные поздоровались с мальчиком, частично наполнившись к этому времени его вдохновением.

Самура встретилась с подругами неподалёку от того места, где играл её десятилетний брат. Одна из девочек крикнула своему брату, который играл в футбол вместе с Таисиром:
– Я пойду играть со своими подругами, Набих.

Мальчики играли футбол в полном настроении. Однако, почти каждому, родители и старшие братья сказали им, что отец Таисира помогает израильтянам. Однако, они были поглощены настроением, которое он принёс. Один из друзей Таисира, стоявший в обороне, говорит второму:
– Я вчера смотрел, как играли Аль-Шабаб.
Тем временем, когда младший сын играл со сверстниками, его младшая сестра играла и общалась с подругами.
– Мне нравится, как играет Набих,– говорит Самура одной из своих подружек.
– Да. Он хороший мальчик, смешной,– говорит в ответ подруга.
– А как ты думаешь, кто из них играет лучше в футбол?
– Твой брат,– ответила подруга Самуры.

Пообщавшись, компания девочек пошла дальше. Гуляя дальше, они поменяли тему о кино, снятом в пространствах стран современных северной Африки, Ливана, Сирии и Ирака.

Слегка коснувшись этой темы, пришёл момент, когда беседа стихла и Самура стояла молча со своей лучшей подругой. У них начался разговор:
– Моя мама говорит, что твой папа работает на израильтян. Он помогает им,– говорит ей подруга.
– Мой папа работает в израильской фирме и очень давно,– говорит в ответ Самура, не подозревая о слухах, которые начали ходить вокруг.
– Мне говорили, что он твой папа помогает этим израильтянам. Он дружит с ними, они платят вам большие деньги, поэтому он помогает им.
– Мой папа честный человек. Я его очень люблю,– ответила без всякой предвзятости Самура.
– Мне мама говорила, что ему много платят,– сказала лучшая подруга, успокоившись.
Самура призадумалась. Остальные девочки и подруги стали слушать разговор этих двух подруг. Две секунды спустя – после небольшой паузы, подружка невзначай поменяла тему разговора, а по сути, вернувшись к той теме, о которой говорили перед нынешней:
– Я пыталась как-то поговорить с мамой о Мозна Аль-Атраш, её в основном интересует Умар Шариф – старый актёр.
– Старик, что ты хочешь,– сказала шутливо, лучшей подруге Самура и обе девочки засмеялись. В компании девочек стало весело.

Гассан принёс мешок с продуктами. Когда он раскладывал по шкафам и холодильнику продукты на кухне, он пересёкся с отцом. Сын говорит отцу, между слов:
– Сосед Мади с нами решил не здороваться.
– Это они обиделись,– ответил отец.
– Люди, некоторые вокруг, обманулись слухами, которые пустили про нас кто-то из Фатх-а.
– Это завистники отец, я думаю.

Играя в футбол, Таисир, устав, отошёл назад и стал у ворот. Остальные, пока, не заметили его отлучку.

– Устал играть. Я отошёл назад, сбавлю немного напор. Они и так нам ничего не сделают – они не в состоянии,– говорит Таисир.
– Будь готов,– сказал юный футболист, стоявший у на воротах. – Они заберут мяч и побегут сюда.

Он подозрительно относился к Таисиру в начале игры. И вот то, о чём говорил вратарь, произошло – команда противников приблизилась к воротам, и вот-вот выпустит мяч по воротам. Тут, неожиданно сотоварищ по команде Таисира отнял мяч у них и Таисир, после этого, пробежал к воротам противника. Ему передали пас, и он забил гол. С тех пор, перетянувший дыхание Таисир внёс переломный момент в игру. Однако, спустя несколько минут, товарищ занимавший роль вратаря отошёл от ворот ближе к игроку, тактически повлиявшему на ход игры, и позвал его. Таисир подходит к нему, и вратарь говорит ему:
– Таисир, ты должен сейчас уйти,– сказал мальчик и повторил. – Ты должен сейчас уйти.
– Почему?
– Уходи сейчас домой,– в ответ сказал ему товарищ по команде.

Уставший Таисир послушал товарища и спустя три минуты сообщил, что он уходит вот-вот. Дети перестали играть и стали собираться в кучу, отдыхать.
– Отец зовёт Таисира домой,– сказал товарищам вратарь.
– Я пойду домой,– говорит младший сын Фарука сразу после слов вратаря. Ну и после этого, друзья и другие ребята попрощались с ним, поблагодарив за успех и хорошую игру. Таисир пошёл домой.

– Почему он не остался играть? – спросил один из мальчиков. – Мы так хорошо играли. С ним интересно играть.
– Его домой позвали, а мы передохнём,– сказал сверстник по имени Набих. После этого, все замолчали, но находились на одной волне, так как устали после хорошей игры.

Глава 3.

В городе Рамат-Ган на своей квартире семья Хавив занималась своими делами – Ави, Оранит и их дети. Янив был с Томэр на свидании, Катрин сушила волосы после душа, Яков смотрел телевизор, Кармит сидела в комнате, мама занималась домашними делами по хозяйству и немного позднее позвала младшую дочь помочь по хозяйству.

Когда дождались Якова со свидания, сели все семьёй есть. На столе была израильская кухня со спецификой тех средиземноморских кухонь, которыми владела семья. Поев, разошлись по делам. Яков собирался спуститься под подъезд постоять. Кармит и Яков пошли смотреть телевизор.

У Янива, Катрин с папой завязалась беседа.
– Мы знаете, что видели,– рассказывает Янив. – Мы с Томэр идём такие, разговариваем, и вдруг появляется на проезжей части, до ужаса, старющая машина. Такая, знаете, с большим багажным отделением. У «частников» обычно такие. – По его мимике, которая дополняет прямую речь, было видно, что они увидели что-то странное, затем, он продолжил. – Какой-то страшный, старый Пежо. Сбоку висит старая, стареющая лестница. Видно, хозяин жадный – йеменец или как много ашкеназов рассказывают них – персы.
– Ну, ты знаешь, какие анекдоты про них ходят. Персы – это диаспора, про которую говорят, что они жадины. Это всё завистники, хотя, в реальном общении, персов уважают,– сказал отец.
– Вот один человек рассказал про них анекдот,– рассказывает Янив. – Перса спросили: «Скажи, ты умеешь хранить тайны?» Тот ему ответил: «Конечно, я умею.» Первый ему говорит: «У меня тяжёлое положение, ты можешь одолжить деньги, двести шекелей?» Перс ему отвечает: «Ты можешь положиться на меня – я не слышал ничего.» В этом анекдоте видна неестественность этих слухов.
– Да. Да. Видишь, сын,– говорит отец. Спустя некоторое время Ави добавил. – Они действительно бережливы.… Кстати, однако, анекдоты придуманы словно – исходно, оригинально. Мол, видишь, какие люди бывают. Легко придумать много глупостей.
– Это не логично, по сути,– добавила Катрин. – Они тоже сефарды, но они рассудительнее относятся к жизни.
Люди восточного средиземноморья в обсуждениях чувства юмора и связанных с этим нравов проявляют быстроту такта, так как чувствуют, что в обсуждениях о других культурах пользу для собственной нравственности.
– Но что я скажу,– глава семьи. – О грузинах шутят справедливо. Вот слушайте: «Не рассказывать шутки о грузинах: начальник заведения – грузинка… с усами. К ней подошли и спросили: «В чём дело?» Она отвечает: «Что я могу поделать!? У меня отец умер. – Подлец, причём женщина,– закончил реплику отец и затем посмотрел на Катрин. Потом к трём Хавивам подошла мама.

В салоне (гостиной) Яков и Кармит смотрели телевизор. Ави обратился к ним:
– Яков.
– Что папа?
– Что там идёт по телевизору? Что вы смотрите?
– Юмористическую передачу.
– Ясно. Хорошая передача.

Яков и Кармит увидели, как вышла выступать молодая женщина-сатирик.
– Я хочу вас спросить: Зачем, нас израильтян, учить вежливости? Ведь отсутствие вежливости это – символ знакомства с нами. Недостаток вежливости невозможно у нас отнять. Французы вложили в мировую культуру Мольера, мы вложили – ноги на столе. Помните? Учительница в школе всегда говорила: «Что, дома ты тоже так делаешь?» «Конечно – там я этому научился.» Больше всего стыда,– продолжает сатирик. – Мы делаем за границей. Э-эх! Какой мы противный народ! Израильтяне просто не умеют себя вести. Миниотели в Таиланде, Латинская Америка, где израильтяне балаганили, ломали, крали…. Так стали ставить знаки: «Нет входа израильтянам.» – С моей точки зрения,– продолжает выступать сатирик. – Нужно поставить такой щит при въезде в Израиль.

Яков и Кармит продолжали смотреть выступление. Им было весело и одновременно любопытно смотреть о вещах, которые сами наблюдали.

– Как вы видели,– выступавшая сатирик поменяла тему. – Меня отправили на галерею современного искусства поделиться со мной более высокой культурой. Показали мне произведение искусства – что более чем что-то в роде начёрканного с полно-полно красных полосок и экскурсовод объяснил нам, что этот рисунок символизирует тяжёлый период в жизни художницы. Это мне ясно – это период, когда она не умела рисовать. Что это за рисунок?!
Сатирик продолжает:
– Надеются от нас – израильтян, чтобы мы вели себя в галерее как следует. Посмотри, как мы ведём себя в зоопарке! Мы не умеем себя вести! Это удивляет. Там есть знаки, на которых написано: «Не бросать еду животным!» И в то же время, люди… швыряют весь поднос на зебру. Тебе говорят: «Не совать руки в клетку» – они тянут слону хобот. Вы видите обезьяну, которая закрывает своему ребёнку глаза, чтобы не учился от них как себя вести. Что это за поведение! – ругается сатирик.
– Мы даже не умеем разговаривать тихо. Нет культуры разговора в стране: Ты едешь в поезде, ты слышишь в людей, разговаривающих по мобильному, о самых интимных вещах. Даже не говорим – орём! В чём дело!? Не стесняемся!? Вчера, перед тем, как слезть с поезда, я сказала: «Ты брось его; а ты женись на ней; а ты… не желательно с твоим положением иметь с кем-то отношения.» В чём дело?

– Но всё же, давайте освидетельствуем,– сатирик перешла на другую проблему. – Что самая большая проблема в стране – это мужчины. Правильно?
– Правильно,– кричат ей из зала, зрители. Сатирик дружно посмеялась им на встречу и говорит: – Ничего с вами не поделаешь, друзья. Европейский мужчина, учитесь у него – он джентльмен. Когда он начинает с тобой отношения, дарит цветок, покупает вино. Как израильский мужчина с тобой начинает? Как он это делает?
Здесь, через полминуты, сатирик изображает выражение лица, где один глаз наполовину закрыт и резко, через рот набирается воздух, то похоже на свист.
– Я годами презирала этот свист,– комментирует сатирик. – До тех пор, пока я поняла, что останусь одна. Однажды, я шла по улице. Кто-то «свистнул» мы оба с собакой подошли…. – Израильские мужчины любят ходить дома в трусах,– после небольшой паузы продолжает молодая женщина-сатирик. – Это меня убивает. Я не могу это терпеть, мой пока в трусах дома постоянно. Я однажды ему сказала: «Это ничего, если ты пришёл в них на вечеринку моего класса.» Большое спасибо,– поблагодарила публику сатирик.

Вот, что думают современный израильские сатирики об израильском обществе. Конечно, здесь преувеличение, но сатирики обращают внимание на видимые мысли людей, которые люди пытаются скрыть.

К Якову и Кармит подходили Ави и Оранит, и спросили, с выражением лица, с которым родители подходят, когда хотят увидеть, как дети играют.
– Ну что вы тут делаете. Как дела? – спросил отец, немного наклонившись, когда стал перед ними.
– Смотрим передачу,– ответила Кармит.
– «Цхок мэ-авода». Тут показали только что выступление сатирички,– дополнил речь сестры Яков. Отец, выслушав ответы, выпрямился, а потом призадумался.

Янив вышел под подъезд, пока младшие смотрели передачу.

Сергей готовился к экзамену. Сидел дома и читал учебники, распечатки, один в детской.

Прошло время, и он захотел освежить голову, поменяв занятие. Он встал с кровати, на которой сидел, и подошёл системе, на которую стала падать его тень, включил музыку. Потом он пошёл к холодильнику за квасом, который был куплен в магазине товаров из Украины.

Любое решение, которое положено принять человеку служит для того, чтобы получать удовольствие или оберегать его (может быть – счастье). Разница лишь в размере долгосрочности, мол – одни решения приносят удовольствие сразу после их принятия, а другие лишь спустя много лет, как например занятием самообразования.

Сергей отпил от кружки кваса, а из колонок доносилось:

Если б я был наглым – снимал бы девок.
Если б я был чёрным – играл бы блюз.
Если б я был моложе – свалил бы в Сингапур.
Если б я был смелее – сказал бы: «Не боюсь.»