БЕЗДОМНЫЕ ЖИВОТНЫЕ — СЛЕДСТВИЕ БЕСКОНТРОЛЬНОГО РАЗВЕДЕНИЯ 2 страница

I. Во хвалу ПресвЯтой Троицы

A Patre ad Patrem: инициатива Бога

17. Созерцание славы Господа Иисуса Христа в иконе Преображения открывает посвященным Богу людям прежде всего Отца, Творца и Подателя всякого блага, Который привлекает к Себе (ср. Ин 6, 44) Свое творение особой любовью, имея в виду его особую миссию. “Сей есть Сын Мой Возлюбленный: Его слушайте!” (Мф 17, 5). Откликаясь на этот призыв, сопровождаемый внутренним влечением, призванный вверяет себя любви Бога, Который желает его исключительного служения Себе, и совершенно посвящает себя Ему и Его замыслу спасения (ср. 1 Кор 7, 32–34).

В этом содержится смысл призвания к посвященной жизни: это инициатива, полностью исходящая от Отца (ср. Ин 15, 16), Который требует от тех, кого Он призвал, ответа в полной и исключительной отдаче себя самих[28]. Опыт этой дарованной Богом любви является до такой степени сокровенным и сильным, что человек ощущает потребность ответить на нее безоговорочным отданием своей жизни, посвящая Ему все, как настоящее, так и будущее. Именно поэтому, следуя св. Фоме Аквинскому, можно осознать особенное своеобразие посвященной Богу личности, исходя из целокупности его жертвы, сравнимой с подлинным всесожжением[29].

Per Filium: вслед за Христом

18. Сын — Путь, ведущий к Отцу (ср. Ин 14, 6), — призывает всех, кого даровал Ему Отец (ср. Ин 17, 9) к следованию за Ним, которое направляет все их существование. Но от некоторых, а именно от лиц посвященной жизни, Он требует безраздельного участия в этом следовании, которое влечет за собой отказ от всего (ср. Мф 19, 27) ради сокровенной жизни с Ним[30] и следования за Ним, куда бы Он ни пошел (ср. Откр 14, 4).

Во взгляде Иисуса (ср. Мк 10, 21), “образе Бога невидимого” (Кол 1, 15), сиянии славы Отчей (ср. Евр 1, 3), улавливается глубина вечной беспредельной любви, доходящей до основ бытия[31]. Человек, который даст этой любви возможность уловить себя, не сможет не оставить все и не последовать за Ним (ср. Мк 1, 16–20; 2, 14; 10, 21.28). Подобно Павлу он почтет все остальное “тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего”, в сравнении с которым он без колебаний станет принимать всякую вещь “за сор, чтобы приобрести Христа” (Флп 3, 8). Его желанием будет уподобиться Ему, перенимая от Него чувства и образ жизни. Это оставление всего и следование за Господом (ср. Лк 18, 28) составляет действенную программу для всех посвященных Богу во все времена.

Евангельские советы, которыми Христос приглашает некоторых разделить Его опыт девственности, бедности и послушания, требуют от тех, которые их принимают, открытого желания совершенного уподобления Ему и проявляют в них это желание. Живя “в послушании, лишенными всего и целомудренными”[32], посвященные исповедуют Иисуса образцом, в котором все добродетели достигают своего совершенства. Его целомудренный, нищий и послушный образ жизни оказывается в действительности наиболее радикальным способом жизни по Евангелию на этой земле, способом, можно сказать, божественным, поскольку Он, Богочеловек, принял его на себя как выражение Своих отношений Единородного Сына с Отцом и Святым Духом. Именно поэтому христианская традиция всегда говорит об объективном превосходстве посвященной жизни.

Кроме того, невозможно отрицать, что практика этих советов также образует особенно глубокий и плодотворный способ участия и в миссии Христа, по образу Марии из Назарета, первой Его ученицы, которая согласилась служить божественному замыслу через полное принесение Себя в дар. Всякая миссия начинается с того отношения, которое явила Марии в Благовещении: “Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему” (Лк 1, 38).

In Spiritu: освященные Святым Духом

19. “Облако светлое осенило их” (Мф 17, 5). Глубокое духовное истолкование Преображения видит в этом облаке Святой Дух[33].

Как и все христианское существование, призыв к посвященной жизни является теснейшим образом связанным с действием Святого Духа. Именно Он на протяжении тысячелетий влечет все новых людей к осознанию призыва, исходящего от столь требовательного выбора. Ведомые Им, они в каком-то смысле заново переживают опыт пророка Иеремии: “Ты влек меня, Господи, — и я увлечен” (20, 7). Именно Святой Дух пробуждает стремление дать полный ответ; именно Он ведет к возрастанию этого стремления, делая более зрелым положительный ответ, и затем помогает его правильному осуществлению, именно Он формирует душу призванных, уподобляя их Христу целомудренному, бедному и послушному и побуждает их к принятию на себя Его миссии. Предав себя водительству Святого Духа на бесконечном пути очищения, они становятся день ото дня подобными Христу людьми, продолжением в истории особого присутствия воскресшего Господа.

С проницательной интуицией Отцы Церкви определили этот духовный путь как филокалию*, то есть любовь к Божественной красоте, которая есть излияние Божественной благости. Человек, силой Духа Святого неуклонно ведомый к полному уподоблению Христу, отражает в себе самом луч неприступного света и в своем земном странствии направляет путь к неиссякаемому Источнику света. Таким образом посвященная Богу жизнь становится особенно глубоким образом Церкви-Невесты, побуждаемой Святым Духом в стремлении воспроизвести в себе самой характерные черты Жениха, предстать перед Ним “славною, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но святой и непорочной” (ср. Еф 5, 27).

И Сам Святой Дух, вовсе не изымая из человеческой истории тех, кого призвал Отец, утверждает их в служении братьям, следуя особенностям их образа жизни, и направляет их к осуществлению особых задач в том, что касается нужд Церкви и мира, посредством харизм, присущих различным Институтам. В этом — источник разнообразия форм посвященной Богу жизни, посредством которых Церковь “также украсилась различными дарованиями своих детей, как Невеста, украшенная для мужа своего” (ср. Откр 21, 2)[34] и обогатилась всем необходимым для осуществления своей миссии в мире.

Евангельские советы, дар Пресвятой Троицы

20. Следовательно, евангельские советы являются прежде всего даром Пресвятой Троицы. Посвященная жизнь есть благовестие того, что Отец через Своего Сына в Святом Духе совершает Своей любовью, Своей благостью, Своей красотой. Воистину “монашеское состояние [...] выявляет исключительным образом превосходство Царства Божия над всем земным и его абсолютную необходимость; оно показывает также всем людям все превышающее величие силы Христа-Царя и бесконечное могущество Святого Духа, чудесным образом действующее в Церкви”[35].

Первая обязанность посвященной жизни — сделать видимыми те чудеса, которые Бог производит в хрупкой человеческой природе посвященных людей. Еще более, чем словами, они красноречиво свидетельствуют об этих чудесах языком преображенного существования, способного изумлять мир. Человеческому изумлению они отвечают возвещением чудес благодати, которые Господь совершает в тех, кого Он любит. В меру того, как посвященный Богу человек предает себя водительству Святого Духа к вершинам совершенства, он может воскликнуть: “Зрю красоту Твоей благодати, созерцаю ее сияние, отражаю ее свет; я заворожен ее неизреченным блеском, я уношусь прочь от себя, когда думаю о себе самом; я вижу каким я был и, чем я стал. О чудо! Я бдителен, я полон уважения к самому себе, почтения и страха как будто перед Тобой Самим; я не знаю, что делать, я охвачен робостью, я не знаю где присесть, куда идти, где упокоить эти члены, которые принадлежат Тебе; в каких начинаниях, в каких трудах я могу применить эти удивительные божественные чудеса!”[36] Так посвященная жизнь становится одним из тех конкретных следов, которые оставляет в истории Пресвятая Троица для того, чтобы люди ощущали влекущее очарование красоты Божией и испытывали томление по ней.

В евангельских советах отражается жизнь Пресвятой Троицы

21. Соотнесение евангельских советов с Пресвятой Троицей, источником всякой святости, раскрывает их более глубокий смысл. Они являются подлинным выражением любви, которую Сын приносит Отцу в единстве со Святым Духом. Исполняя их, посвященный Богу человек живет с особой интенсивностью тринитарными и христологическими характеристиками, которыми отмечена вся христианская жизнь.

Целомудрие безбрачных людей и дев как проявление принесения себя Богу в святости тела и души (ср. 1 Кор 7, 32–34) представляет собой отражение бесконечной любви, которая связывает три Божественных Лица в мистической глубине триединой жизни, любви, о которой свидетельствовало Воплощенное Слово вплоть до отдания Своей собственной жизни, любви, которая “излилась в сердца наши Духом Святым” (Рим 5, 5) и побуждает к ответу всецелой любовью к Богу и братьям.

Бедность исповедует, что Бог есть единственное истинное богатство человека. В жизни по примеру Христа, Который, “будучи богат, обнищал ради вас” (2 Кор 8, 9), бедность становится выражением всецелого дара самого себя, который взаимно приносят три Божественных Лица. Этот дар изливается на творение и полностью проявляется в Воплощении Слова и в Его искупительной смерти.

Послушание, осуществляемое в подражание Христу, пищей Которого было творить волю Отца (ср. Ин 4, 34), раскрывает освобождающую красоту сыновней, а не рабской зависимости, исполненной смысла ответственности и одухотворенной взаимным доверием, которое является в истории отражением исполненной любви гармонии трех Божественных Лиц.

Следовательно, посвященная жизнь призвана постоянно углублять дар евангельских советов все более искренней и сильной любовью в тройственном измерении: любовью ко Христу, призывающему к сокровенной близости с Собой, любовью к Святому Духу, располагающему душу к принятию Своего вдохновения, и к Отцу, первоистоку и наивысшей цели посвященной Богу жизни[37]. Она становится, таким образом, исповеданием и знамением Пресвятой Троицы, тайна Которой явлена Церкви в качестве образца и источника всех форм христианской жизни.

Сама братская жизнь, в силу которой посвященные Богу люди стараются жить во Христе “одним сердцем и одной душой” (Деян 4, 32), предлагается как красноречивое исповедание Троицы. Она исповедует Отца, который желает объединить всех людей в одну семью, она исповедует воплощенного Сына, который в единстве собирает искупленных, указуя им путь Своим примером, Своей молитвой, Своими словами и, прежде всего, Своей смертью, источником примирения для разделенных и рассеянных по миру людей. Она исповедует Святого Духа как источник единства в Церкви, где Он непрестанно порождает духовные семьи и братские общины.

Посвященные, как и Христос, Царству Божию

22. Жизнь, посвященная Богу, “наиболее верно выражаемая и непрестанно являемая в Церкви[38]” действием Святого Духа, есть тот образ жизни, который принял на Себя Иисус, наивысший Посвященный и Отчий провозвестник Его Царства, и который Он предложил ученикам, последовавшим за Ним (ср. Мф 4, 18–22; Мк 1, 16–20; Лк 5, 10–11; Ин 15, 16). В свете посвящения Иисуса становится возможным обнаружить в инициативе Отца, Источника всякой святости, первоисток посвященной Богу жизни. Сам Иисус есть Тот, Кого “Бог помазал Духом Святым и силою” (Деян 10, 38), Кого “Отец освятил и послал в мир” (Ин 10, 36). Принимая посвящение от Отца, Сын в свою очередь посвящает Себя Ему ради человечества (ср. Ин 17, 19): Его жизнь в девственности, послушании и бедности выражает Его сыновнее всецелое слияние с замыслом Отца (ср. Ин 10, 30; 14, 11). Его совершенная жертва придает освящающее значение всем событиям Его земного существования.

Он есть образец послушания, сошедший с небес не для того, чтобы творить собственную волю, но чтобы творить волю Пославшего Его (ср. Ин 6, 38; Евр 10, 5.7). Он предает в руки Отца образ Своего существования и образ Своих действий (ср. Лк 2, 49). В сыновнем послушании Он принимает облик раба: Он “уничижил Себя Самого, приняв образ раба, [...] быв послушным даже до смерти, и смерти крестной” (Флп 2, 7–8). При таком подходе к послушанию Отцу Христос, хотя и одобряя и защищая достоинство и святость супружеской жизни, все же принимает для Себя форму девственной жизни и тем раскрывает высочайшую ценность и таинственную духовную плодотворность девственности. Свое полное соединение с замыслом Отца Он проявляет также в отрешенности от земных благ: “Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою” (2 Кор 8, 9). Глубина Его нищеты раскрывается в совершенном жертвенном отдании всего, что принадлежало Ему, Отцу.

Воистину посвященная жизнь являет собой живую память об образе существования и действий Иисуса как Воплощенного Слова по отношению к Отцу и братьям. Она является живой традицией жизни и вести Спасителя.

II. Между Пасхой
и исполнением времен

От Фавора к Голгофе

23. Озаренное дивным светом событие Преображения приуготовляет иное событие — трагическое, но не менее славное — Голгофу. Петр, Иаков и Иоанн созерцают Господа Иисуса Христа вместе с Моисеем и Илией, с которыми, согласно евангелисту Луке, Иисус говорит “об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме” (9, 31). Поэтому взоры апостолов устремлены на Иисуса, Который размышляет о Кресте (ср. Лк 9, 43–45). В этом Его девственная любовь к Отцу и всем людям достигнет наивысшего выражения, Его нищета — полного самоистощения, Его послушание будет простираться вплоть до отдания жизни.

Ученики призваны к созерцанию Иисуса, вознесенного на Крест, где в безмолвии и одиночестве “происшедшее из молчания Слово”[39] пророчески утверждает абсолютную трансцендентность Бога над всем творением, побеждает в своей плоти наш грех и привлекает к себе всякого человека, даруя каждому новую жизнь в воскресении (ср. Ин 12, 32; 19, 34.37). В созерцании Христа Распятого обретают вдохновение все призвания, в нем находится исток всех даров, вместе с изначальным даром Святого Духа, но особенно — дара посвященной жизни.

Вслед за Марией, Матерью Иисуса, этот дар получает Иоанн, ученик, которого любил Иисус, свидетель, который вместе с Марией стоит у подножия Креста (ср. Ин 19, 26–27). Его решение полностью посвятить себя Богу является плодом Божественной любви, которая покрывает его, поддерживает его, наполняет его сердце. Наряду с Марией, Иоанн находится у начала длинной череды мужчин и женщин, которых с начала Церкви вплоть до ее конца коснулась любовь Бога и которые ощущают призвание следовать за некогда принесенным в жертву, но ныне живым Агнцем, куда бы Он ни пошел (ср. Откр 14, 1–5)[40].

Пасхальное измерение жизни, посвященной Богу

24. В различных формах своей жизни, вдохновленных Святым Духом на протяжении истории, посвященный Богу человек раскрывает для себя, что чем более он утверждается у подножия Креста Христова, тем более непосредственно и глубоко он постигает на опыте истину Бога-Любви. Именно на Кресте Тот, Кто в Своей смерти предстает перед взорами людей не имеющим ни вида, ни величия, так что стоящие поодаль отвращают от Него свое лицо, раскрывает красоту и могущество любви Бога. Святой Августин так воспевает Его: “Прекрасен Бог, Слово сущее с Богом [...] Он прекрасен на небесах, прекрасен на земле; Он прекрасен в утробе, прекрасен в родительских объятиях, прекрасен в Своих чудесах, прекрасен в страданиях; Он прекрасен, призывая к жизни, и прекрасен, не тревожась о смерти; Он прекрасен, добровольно отказываясь от жизни, и прекрасен, вновь принимая ее; Он прекрасен на Кресте, прекрасен в гробнице, прекрасен на небе. Слушайте песнопение со вниманием, и да не отвлечет немощь плоти ваших взоров от сияния Его красоты”[41].

Жизнь, посвященная Богу, отражает это сияние любви, потому что в своей верности тайне Креста исповедует, что верует и питается любовью Отца, и Сына, и Святого Духа. Таким путем она помогает Церкви сохранять осознание того, что Крест есть изобилие Божественной любви, изливающейся в мир, и что он есть великое знамение спасительного присутствия Христа, особенно в трудностях и испытаниях. Об этом свидетельствует непрестанно с восхитительным бесстрашием огромное число посвященных Богу людей, многие из которых живут в сложной ситуации, связанной даже с гонениями и требующей мученичества. Их верность единой Любви раскрывается и закаляется в смирении скрытой жизни, в принятии страданий ради восполнения в собственной плоти “недостатка скорбей Христовых” (Кол 1, 24), в молчаливой жертве, в предании себя святой воле Божией, в безмятежной верности даже перед лицом упадка сил и собственного авторитета. Из верности Богу проистекает отдача себя ближнему, отдача, которой посвященные Богу люди живут не без жертвенности в постоянном ходатайстве о нуждах своих братьев и сестер, в щедром служении бедным и больным, в принятии на себя тягот других людей, в причастности к заботам и испытаниям Церкви.

Свидетели Христа в мире

25. Из Пасхальной тайны также проистекает миссионерская природа Церкви, которая отражается во всей полноте церковной жизни. Она находит свое особое воплощение в посвященной жизни. В действительности же вне и помимо харизм, свойственных тем Институтам, которые посвящены миссии ad gentes (10) или же непосредственно подвизаются в апостольской деятельности, можно сказать, что миссионерская природа присутствует в самом сердце всякого рода посвященной Богу жизни. В той мере, в которой посвященный Богу человек живет полностью отданной Отцу жизнью (ср. Лк 2, 49; Ин 4, 34), которой твердо придерживался Христос (ср. Ин 15, 16; Гал 1, 15–16), жизнью, вдохновляемой Святым Духом (ср. Лк 24, 49; Деян 1, 8; 2, 4), он действенным образом соработает миссии Господа Иисуса Христа (ср. Ин 20, 21), внося свой особо глубокий вклад в обновление мира.

Первый миссионерский долг посвященные Богу люди исполняют по отношению к самим себе и выполняют его, открывая свои сердца действию Духа Христова. Их свидетельство помогает всей Церкви не забывать о том, что на первом месте стоит безвозмездное служение Богу, ставшее возможным по благодати Христовой, которая сообщается верующим через дары Святого Духа. Они благовествуют всем людям мир, нисходящий от Отца, отдание себя самого, о котором свидетельствует Сын, радость, которая есть плод Святого Духа.

Посвященные Богу люди станут миссионерами, прежде всего постоянно углубляя осознание своего призвания и избранничества Богом, к Которому должна быть поэтому обращена вся их жизнь и отдано в жертву все, чем они являются и что они имеют, — освобождаясь от препятствий, которые могли бы удержать их от всецелого ответа любви. Так они станут подлинным знамением Христа в мире. Их стиль жизни должен также явственно проявлять исповедуемый ими идеал и тем выказывать себя живым знамением Бога и красноречивым, хотя часто молчаливым, благовествованием Евангелия.

Всегда, но особенно в современной культуре, часто столь секуляризованной, но все же восприимчивой к языку знамений, Церковь должна стремиться сделать видимым свое присутствие в повседневной жизни. В этом отношении Церковь вправе ожидать существенного вклада от посвященных Богу людей, призванных в любых обстоятельствах ясно свидетельствовать о своей принадлежности Христу.

Поскольку монашеское одеяние является знаком посвящения, бедности и принадлежности к определенной монашеской семье, я присоединяюсь к синодальным Отцам и настоятельно советую монахам и монахиням носить присущие им одеяния, соответствующим образом приспособленные к обстоятельствам места и времени[42]. Там, где того требуют убедительные нужды их апостольства, монашествующие в соответствии с нормами их Институтов могут также носить простое и скромное платье с подходящей символикой так, чтобы их посвящение было узнаваемым.

Те Институты, которые с самого начала своего существования или же по предписаниям их конституций не предусматривают особых одеяний, должны заботиться о том, чтобы одежда их членов по своему достоинству и простоте соответствовала природе их призваний[43].

Эсхатологическое измерение посвященной жизни

26. Поскольку сегодня потребности в апостольстве сказываются все более настоятельно и причастность делам этого мира рискует стать все более поглощающей, особенно насущным представляется еще раз привлечь внимание к эсхатологической природе посвященной жизни.

“Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше” (Мф 6, 21): единственное сокровище Царства Небесного порождает стремление, ожидание, приверженность и свидетельство. В ранней Церкви ожидание пришествия Господа переживалось особенно напряженно. По прошествии столетий Церковь, тем не менее, не прекратила взращивать этот подход надежды: она постоянно приглашает верующих взирать на спасение, ожидающее своего раскрытия, “ибо проходит образ мира сего” (1 Кор 7, 31; ср. 1 Петр 1, 3–6)[44].

Именно в этой перспективе мы можем более ясно осознать роль эсхатологического знамения, присущего посвященной Богу жизни. В действительности Церковь постоянно провозглашает учение о том, что посвященная Богу жизнь предвосхищает собой грядущее Царство. Второй Ватиканский Собор вновь предлагает это учение, утверждая, что посвящение “предвозвещает грядущее воскресение и славу Царства Небесного”[45]. Оно совершает это прежде всего своим выбором девственности, который всегда понимался церковным преданием как предвосхищение грядущего мира, действующего уже с этого времени ради преображения человека в его полноте.

Посвятившие свою жизнь Христу не могут не жить в надежде встретить Его, чтобы быть окончательно и навеки с Ним. Отсюда — пламенное ожидание, отсюда — желание “погрузиться в Пламя Любви, горящее в них, которое есть не что иное, как Святой Дух”[46], ожидание и желание, порожденные теми дарами, которыми Господь свободно наделяет тех, кто жаждет горнего (ср. Кол 1, 3).

Сосредоточась на делах Господних, посвященный Богу человек помнит, что “мы не имеем здесь постоянного града” (Евр 13, 14), поскольку “наше же жительство — на небесах” (Флп 3, 20). Необходимо только одно — искать “прежде Царства Божия и правды Его” (Мф 6, 33), непрестанно взывая о пришествии Господа.

Деятельное ожидание: приверженность и бодрствование

27. “Гряди, Господи Иисусе!” (Откр 22, 20). Это ожидание вовсе не является пассивным: хотя оно и обращено к грядущему Царству, но выражает себя в труде и миссии, чтобы осуществить присутствие Царства Божия здесь и теперь через утверждение духа Блаженств, духа, способного породить в человеческом обществе действенные стремления к справедливости, миру, солидарности и прощению.

Об этом ясно говорит история посвященной жизни, которая и для этого мира всегда приносила обильные плоды. Своими харизмами посвященные Богу люди становятся знамениями Духа Святого, указующими на новое будущее, просвещенное верой и христианской надеждой. Эсхатологическое ожидание превращается в миссию, чтобы Царство Небесное еще более полно утверждалось здесь и теперь. Моление “Гряди, Господи Иисусе!” соединяется с другим призыванием: “Да приидет Царствие Твое” (Мф 6,10).

Те, кто в бодрствовании ожидает исполнения Христовых обещаний, в состоянии наполнить надеждой своих братьев и сестер, столь часто падающих духом и пессимистически смотрящих в будущее. Надеждой бодрствующих является упование, которое основано на обещании Бога, заключенном в откровении Слова: человеческая история движется к новому небу и новой земле (ср. Откр 21, 1), туда, где Господь “отрет всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло” (Откр 21, 4).

Жизнь, посвященная Богу, служит этому окончательному явлению Божественной славы, когда всякая плоть узрит спасение Божие (ср. Лк 3, 6; Ис 40, 5). Христианский Восток подчеркивает это измерение посвященной жизни, рассматривая монахов как ангелов Божиих на земле, возвещающих обновление мира во Христе. На Западе монашество является совершением памяти и бдением: памяти о чудесах, совершенных Богом, бдением окончательного исполнения нашей надежды. Послание монашества и созерцательной жизни — это непрестанное напоминание о том, что первенство Бога дает полноту смысла и радости человеческому существованию, потому что человек сотворен для Бога и сердце его не успокоится, пока не обретет в Нем покой[47].

Пресвятая Дева Мария, образец посвящения и подражания Христу

28. Дева Мария является Той, Кто с самого момента своего непорочного зачатия наиболее совершенным образом отражает божественную красоту. “Прекраснейшая” — таким именованием призывает Ее Церковь. “Те отношения с Пресвятой Девой Марией, которые возникают у каждого верующего вследствие Ее союза со Христом, еще более явственно выражаются в жизни посвященных Богу людей. Во всех Институтах посвященной жизни существует убеждение, что присутствие Пресвятой Богородицы имеет основополагающее значение как для духовной жизни всякой отдельной посвященной Богу души, так и для прочности, единства и прогресса всей общины”[48].

Мария является высочайшим образцом совершенного посвящения Богу, поскольку она всецело принадлежит Богу и полностью предана Ему. Избранная Господом, пожелавшим исполнить в Ней тайну Воплощения, Она напоминает посвященным о первенстве инициативы Бога. В то же время, дав Свое согласие Божественному Слову, Которое стало в Ней плотью, Мария становится образцом принятия благодати со стороны человека.

Прожив вместе с Иосифом в непосредственной близости к Христу сокровенные годы в Назарете и присутствуя рядом со Своим Сыном в решительные моменты Его общественной жизни, Пресвятая Дева является наставницей в безоговорочном следовании и усердном служении. В Ней, Которая есть “святилище Духа Святого”[49], блистает все сияние нового творения. Посвященная жизнь взирает на Нее как на высочайший образец посвящения Отцу в единстве с Сыном и в послушании Святому Духу, в осознании того, что принятие “девственной и нестяжательной жизни”[50] Христа также означает подражание образу жизни Марии.

Более того, в Пресвятой Деве Марии посвященный Богу человек обретает Мать совершенно особого рода. Воистину, если новое материнство, вверенное Марии на Голгофе, является даром всем христианам, то оно имеет особое значение для всех тех, кто полностью посвятил свою жизнь Христу. “Се, Матерь твоя!” (Ин 19, 27): эти слова Христа, сказанные “ученику, которого Он любил” (Ин 19, 26), приобретают особую глубину в жизни посвященного Богу человека. Он призван вместе с Иоанном взять к себе Пресвятую Деву Марию (ср. Ин 19, 27), любить Ее, подражать Ей со всей решительностью своего призвания и ощущать в ответ Ее особенную материнскую нежность. Пресвятая Дева сообщает ему ту любовь, которая позволяет ему каждодневно приносить в дар свою жизнь Христу, соработая Ему в спасении мира. Поэтому сыновние отношения с Девой Марией образуют самый надежный путь к верности полученному призванию и самую действенную помощь в последовательном преуспеянии и полноте жизни в этом призвании[51].

III. В ЦЕРКВИ И РАДИ ЦЕРКВИ

“Хорошо нам здесь быть”: посвященная Богу жизнь в тайне Церкви

29. В евангельской сцене Преображения Петр говорит от имени других апостолов: “Хорошо нам здесь быть” (Мф 17, 4). Это переживание славы Христа, хотя и привело в упоение его ум и сердце, но не обособило его, а, напротив, теснее связало его с этим “нам”, сказанным им от лица апостолов.

Это измерение, заданное словами “мы” и “нам” апостолов, приводит нас к тому месту, которое занимает посвященная жизнь в тайне Церкви. В последние годы богословские размышления о природе жизни, посвященной Богу, углубили новые перспективы, которые родились из учения Второго Ватиканского Собора. В свете этого учения было признано, что следование евангельским советам является неотъемлемой принадлежностью жизни и святости Церкви [52]. Это означает, что посвященная жизнь, существовавшая в Церкви изначально, будет всегда и неизменно ее существенным и характерным элементом, поскольку она выражает саму природу Церкви.

Это ясно следует из того факта, что следование евангельским советам сокровенным образом связано с тайной Христа и должно в известной мере являть присутствие того образа жизни, который избрал для Себя Христос, и указывать на него как на абсолютную эсхатологическую ценность. Сам Иисус, призвав некоторых оставить все, чтобы следовать за Ним, установил этот образ жизни, который по водительству Святого Духа постепенно развивался в течение веков в различные формы посвященной жизни. Следовательно, понятие Церкви, состоящей только из священнослужителей и мирян, не отвечает намерениям ее Божественного Основателя, как то следует из Евангелий и других новозаветных писаний.

Новое и особое посвящение Богу

30. В предании Церкви принесение монашеских обетов рассматривается как особенное и плодотворное углубление посвящения, принятого в Крещении, поскольку оно является средством, через которое сокровенный союз со Христом, уже установленный в Крещении, развивается в дар более полного, ясно выраженного и воплощенного уподобления Ему посредством следования евангельским советам[53].

Вместе с тем, это дальнейшее посвящение принимает особенный характер в сравнении в крещальным посвящением, из которого оно не является необходимым следствием[54]. В действительности каждый обновленный во Христе призван жить силой, проистекающей из дара Святого Духа, в целомудрии, приличествующем его собственному образу жизни, послушании Богу и Церкви, в благоразумной отрешенности от материальных благ, поскольку все призваны к святости, которая состоит в совершенстве любви[55]. Однако Крещение само по себе не влечет призыва к безбрачию и девственности, отказа от обладания мирскими благами, послушания настоятелю в форме, свойственной евангельским советам. Следовательно, следование евангельским советам предполагает особый дар Бога, не предназначенный каждому, как Иисус Сам подчеркивает это по отношению к добровольному безбрачию (ср. Мф 19, 10–12).