ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Впервые я увидел Reverend Black & Rocking Vicars в Манчестерском клубе «Оазис»

Соблазн (Jailbait)

 

 

Впервые я увидел Reverend Black & Rocking Vicars в Манчестерском клубе «Оазис». «Оазис» был местом, где играли все успешные рок-группы. Я сразу обратил своё внимание на Vicars. У барабанщика было две бочки - это я видел впервые, и он сидел впереди. На них были финские национальные костюмы: ботинки с оленьим мехом, белые брюки со шнурованной ширинкой, лапландские рубашки и воротнички священников. Я решил, что это классно, знаете ли. Они играли чрезвычайно громко и вдребезги раздолбали всю свою аппаратуру. Это тоже было очень круто. И у них были длинные волосы.

Дело в том, что барабанщик в Motown Sect добивался того, чтобы мы все подстриглись. Как-то мы ходили в «Оазис» на Who и он восторгался: «Как классно они выглядят с короткими причёсками, не так ли?». Да ну на хрен! Я не собирался подстригаться. И оказался в группе последним с длинными волосами. Остальные все подстриглись. И вообще, отношения с парнями в группе у меня портились всё больше и больше. Наконец, я снова увидел Rocking Vicars в Оазисе, они выглядели просто превосходно, и я немного прозондировал почву. Оказалось, что они хотят распрощаться со своим гитаристом, так что я не выпускал их из поля зрения.

В тот вечер, когда я прослушивался для Rocking Vicars, я разбил свою первую гитару. У меня никогда не получалось играть соло, я и до сих пор не могу этого. Но я заморочил их, очень быстро елозя пальцами по всему грифу. В конце-концов я вскочил на фортепьяно. Оно грохнулось на пол, я свалился и разом уничтожил всё своё гитарное имущество. Вообще-то это говорит о многом. За все эти годы я был должен бы разбить множество гитар, но не разбил, потому что долгое время имел всего одну гитару. С другой стороны, если бы разбивал, у меня всё равно появлялись бы новые. Получается - был бы более обеспечен.

Vicars тут же наняли меня, и я был с ними более двух лет, с 1965 до 1967. В группе была гитара, с которой они ездили на концерты, Fender Jazzmaster. Разбитый мной инструмент был Telecaster - я как раз выменял его на свой Gibson 330 - и я переставил гриф Телека на корпус Jazzmaster. Получилась замечательная гитара, и я играл на ней всё моё время с Vicars. Когда я уходил, пришлось вернуть им корпус Джаза - жаль, но что поделаешь?

Вокалист, Гарри Фини (Harry Feeney), был известен как Преподобный Блэк (Reverend Black). Он здорово походил на Питера Нуна (Peter Noone) из Herman’s Hermits. У него была привычка во время пения показывать «автомобильные дворники» - знаете, махал в воздухе туда-сюда указательными пальцами. Но он был хороший фронтмен, и девчонки обожали его.

Басист Пит вскоре ушёл, и его заменил Стив Моррис (Steve Morris), или Моггси (Moggsy). Он был очень скупым человеком, эта черта досталась ему от отца. Я не забуду, как однажды был у него дома. Я поднимался по лестнице в туалет, а его отец кричал мне снизу: «Используй только четыре листа!». Скрудж в городе!, понимаешь.

У нас некоторое время был гитарист по имени Кен, который имел Мини-Купер, гоночную модель. Он с неё пылинки сдувал. Но никак не мог купить шины с металлокордом, которые было очень трудно достать. Однажды на дороге другой Мини-Купер пролетел мимо него, как камень из пращи. И за следующим поворотом Кен увидел эту тачку в стороне от дороги, вверх тормашками, всю разбитую, с еще вертящимися колесами, и водителя, висящего из неё, в крови и без сознания. И Кен тут же подумал, «Оба-на! Он же в отключке, верно?», затем отвинтил эти чёртовы колеса, отвёз на ферму и спрятал в стоге сена. Потом вызвал полицию и вернулся к повороту, и этот полицейский стоял там и говорил: «Гляди-ка, какой-то ублюдок успел украсть колёса!» А Кен рядом поддакивал: «Да, бывают же такие козлы!» Вот такими людьми и были Rocking Vicars.

Ещё был Саджи (Ciggy) (уменьшительное от Сайрил), барабанщик. Он был лидером группы, и был одним из тех людей, которые во всём, что делают, стремятся быть лучшими. Если вы проплывёте километр, - он проплывёт полтора. Если вы полезете на дерево, он уже слезет с него прежде, чем вы доберётесь до вершины. Будете играть в бильярд - он загонит в лузы все шары и останется с восьмым шаром, пока вы будете спрашивать себя, как же, чёрт возьми, ему это удаётся. Одержимый человек, но превосходный барабанщик. Он был похож на Кита Муна (Keith Moon).

Помните, барабаны Саджи на сцене всегда находились впереди? Это многое говорит о его индивидуальности.

Саджи был настоящий тиран. У нас был роуди, парень по имени Нод, с которым Саджи жил в одном доме. Нод был, и есть, человек с неустойчивой психикой, но поистине удивительный, на самом деле, человек, - во всём. Он теперь очень успешный бизнесмен на острове Мэн, откуда родом. Он получил работу басиста у Vicers, когда ушёл Моггси, но, как оказалось, только на один вечер; он так перевозбудился во время выступления, что разгромил всё вокруг и чуть не прикончил сам себя. Прежде, чем попасть к Vicers, Нод был первым ди-джеем, который работал на Радио Кэролин, первой в мире пиратской радиостанции. Такого больше нет, но раньше, в середине шестидесятых, люди ставили судно на якорь в трёх милях от берега Англии, чтобы быть вне ее радио-законов и играть то, что не стали бы обычные радиостанции. Таких пиратских станций было несколько, и Нод был на первой. Но он бросил её и стал роуди Саджи, потому что увидел Rocking Vicars и немедленно ушел с ними.

У Саджи была огромная кровать в его спальне, а Нод спал на раскладушке в нескольких футах от него.

- Ты знаешь, что я делаю сейчас, Ноддер? - спрашивал Саджи.

- Нет, Садж.

- Я вытянулся, а мои руки даже не достают до края кровати, настолько она большая. А ты на этой раскладушке.

- Да, знаю.

- Говори «сэр», когда разговариваешь со мной!

- Да, сэр, я знаю!

А по утрам Саджи щёлкал пальцами, и Нод уже со сковородкой, готовит ему завтрак. Вот такой вид латентного гомосексуализма. Они не трахали друг друга, потому что Саджи спал с подружкой, помнится, её звали Джейн. И Ноддер тоже спал с девчонками. Так что вряд ли они на самом деле думали об этом. Это было, надо полагать, на подсознательном уровне.

Однажды Ноддер вел нашу машину на студенческий вечер в Дуглас, на острове Мэн - большой фургон, с золотым крестом на крыше, весь исписанный губной помадой, вроде «я люблю длинноволосых мужчин». Это тогда была фишка - помада на фургоне; чем больше исписан, тем круче была группа, - обычные, в общем, понты. И вот Саджи обводит нас взглядом:

- Думаю, ребята, вы даже не представляете себе, как Ноддер мне предан, - говорит он.

- Представляем, - отвечаем мы ему.

- Нет, не представляете. Ноддер, останови фургон.

Ноддер останавливает фургон.

- Выходите все, - объявляет Садж.

Мы выходим из задней двери фургона. Саджи захлопывает дверь и говорит Ноду:

- Ноддер, въезжай прямо в это окно, - и указывает на огромную витрину магазина свадебных товаров, со множеством выставленных в ней платьев.

- Есть, сэр.

Гром, звон, лязг!!! Прямо в витрину! Весь наш фургон был покрыт свадебными платьями!

Парни в Vicars были со странностями, но я хорошо провел время, играя с ними. Мы гастролировали по всему северу Англии, и производили фурор везде, где выступали. И я всегда делал трюк с фортепьяно. Часто там, где мы играли, имелся рояль, обычно белый, я прыгал из глубины сцены на его крышку и съезжал по ней к толпе. Мы были адской группой, громкой и дикой, что-то вроде Who, только с длинными волосами. Однако у нас никогда не было собственного материала. Мы играли одни каверы, вроде «Тощей Минни» Билла Хэйли, или Бич Бойс (Beach Boys). Ещё играли «Здесь и сейчас», из альбома Pet Sounds, который был довольно популярен тогда.

Наши выступления были похожи на номера кабаре. С басиста Пита, игравшего ещё до Моггси, во время концерта сваливались штаны, и он оставался в огромных цветастых трусах. В Англии любят такие приколы. Так вот Пит стоял там в своих трусах, а я бил его в лицо тортом с заварным кремом. Я шел к толпе с тортом в руке и кричал: «Уделать его? Уделать?». А они кричали: «Да-а-а-а-а! Давай!» - они же другого не захотят, не так ли? Ведь, само собой, ничего нет на свете смешнее, чем парень, получающий тортом в лицо. Каждый вечер - бац! Пит весь в торте, все веселятся, мы заканчиваем песню и пакуемся. Роуди делали торт из муки и воды, укладывали на картонную тарелку, и каждый вечер ставили позади усилителя. Я никогда заранее не проверял это. И вот однажды я схватил было торт, а он возьми да окажись в оловянной тарелке - тяжеленной оловянной тарелке, вроде тех, что когда-то использовались в армии. Я останавливаюсь, и - к Саджи: «Это оловянная тарелка!»

- Бей его! - шипит он.

- Ты сдурел? Она же металлическая! Ты посмотри!

- Делай, что говорят! Бей его!

- Ну ладно.

И вот я двинулся к Питу и - хрясь! «...Твою мать!» услышали все его приглушенный вопль. Я сломал ему нос в двух местах! И повсюду кровь и сопли. Подростки решили, что это восхитительно, так и было задумано. Так что мы в Rocking Vicars весельчаки были ещё те.

У нас был жуткий менеджер, еврей Джек Венет (Jack Venet), торговец посудой. Он имел оптовый магазин в Солфорде, к северу от Манчестера, недалеко от еврейского местечка Читэм-Хилл. Он там устроил нам квартиру, и все евреи страстно ненавидели нас, потому что мы валялись на лужайке на полотенцах с нашими подружками, которые полировали наши ногти и расчёсывали нам волосы, в то время, как эти ортодоксы тащились мимо, пялились на девок и матерились про себя. Очень они нас не любили. Неправильную, понимаешь, жизнь мы вели. Но убить нас всё-таки не убили, потому что были людьми тактичными, по крайней мере большинство из них. Конечно, были там и активисты, так и мечтавшие доставить нам всяческие неприятности, но разве не в каждой нации есть деятели, кто за идею или из политических убеждений готов уничтожить кого угодно? Мы тоже были не подарки, доложу вам, так что пошли они на хрен.

Так вот, была у нас там хорошая, большая квартира в Читэм-Хилл, и, пока мы там жили, влюбился я во французскую девочку. Она была прелестной, я был сражен наповал. Её звали Энн-Мэри. Она была похожа на Брижитт Бардо. Она была дочерью дантиста из-под Лиможа, и потом приехала на каникулы ко мне домой в Уэльс. Через два дня я оставил ее одну, а сам уехал с парнями. Не знаю, зачем я сделал это. Наверное, она была не та. Я никогда не находил ту самую. Несколько лет спустя я подумал, что нашел, но она умерла. И теперь навсегда останется той самой, потому что у неё так и не будет шанса доказать обратное.

Когда я был в Rocking Vicars, случилась и моя следующая неумышленная попытка покончить с вольной жизнью. Были две девушки, которые пели в группе, гастролировавшей по американским авиабазам в Европе. Я забыл, как называлась их группа - то ли Rock Girls, то ли Rock Birds (Рок-птицы), то ли какой-то вид птиц (вокруг Ливерпуля тогда сплошь были «птицы»). Так или иначе, Трейси и ее подруга часто заходили в гости. На самом деле я запал на её подругу, но та выбрала Гарри. Трейси тоже была симпатичная, с большой грудью, так что я был весьма не прочь. Обе они снова приехали к нам на квартиру в Манчестере и остались на уикенд. И после этого они приезжали и гостили у нас время от времени. И однажды около шести утра Трейси возникла у нас дома и разбудила меня.

- Я беременна, - сказала она, стоя у моей кровати.

- А? Что? Беременна? - спросонок пролепетал я. В смысле, кто может сообразить что-либо в шесть утра?

Она восприняла как ужасное оскорбление то, что я был невнимателен и немедленно не вскочил.

- Ах так?! - воскликнула она и вышла.

Вот так это было. Она ушла и родила ребенка, Пола, и вырастила его самостоятельно. Я увидел его, когда ему было лет шесть. Я пришел на Эрлс Корт Роуд, чтобы купить немного кокаина у одних бразильцев. Мы все ждали человека, а я был на кухне, делал тосты. И вошёл маленький белокурый мальчик.

- Вы - мой папа, - сказал он мне. - Мамочка в другой комнате.

Я вошел туда, и, действительно, это была Трейси. Я знаю, почему там был я, но как, чёрт возьми, там оказалась она? Я так никогда и не узнаю. Так что я купил ей холодильник, которого у неё не было. Тащил его к ней четыре лестничных пролёта. Мы с парнем, помогавшим мне, чуть не сдохли тогда.

Так вот, этот мальчик был замечательным ребенком. И есть, конечно. Я помню, однажды он пришёл повидать меня. В то время ему было примерно двадцать три.

- Папа?

- Да?

- У меня проблема.

- Сколько это стоит, Пол?

- Это домовладелец, папа.

- Сколько это стоит, Пол?

- Он сказал, что выбросит нас на улицу со всем нашим барахлом, и хочет забрать мою гитару.

- Сколько-Это-Стоит-Пол?

- Ну, довольно много.

- Чёрт возьми. Сколько это стоит?

- Двести фунтов.

Так что я дал ему эти двести фунтов, и он ушел. На следующий день я увидел этого маленького засранца в подержанном Линкольн-Континентале. Он, не торопясь, проезжал мимо дома: «Ну-ка, взгляни на мою новую тачку!»

- Хорошо нагрел, Пол, - сказал я ему, - Но впредь не проси денег заплатить за квартиру - не получишь.

Превосходное жульничество, конечно. А затем он увёл у меня одну из моих поклонниц. Но я ответил тем же - увёл одну у него. Больше того, мы с ним менялись девочками однажды ночью, в Стрингфеллоус (Stringfellows) в Лондоне. Поразительно, как много женщин хочет трахнуть и старика и его сына!

Пол прилетал в Штаты несколько лет назад. Он приехал ко мне и жил у меня один день. А на другой две крошки заехали за ним в автомобиле и забрали его. Он уехал с ними в Беверли-Хиллс, и я больше не видел его. Он вернулся домой и даже не позвонил, не сказал «до свидания». Я помню, как он спрашивал у меня совета, и я давал ему. А он всегда делал всё наоборот, и, наверное, это нормально. Старая развалюха, разве не так? Но, как обычно, я отвлёкся.

Rocking Vicars записали три сингла за то время, что я был с ними, - два для Си-Би-Эс и один для Декки (Decca) в Финляндии. Одна из песен называлась «It’s All Right». Саджи утверждал, что её написал он, но это была просто испорченная версия песни Who - «The Kids Are All Right». Ещё одна песня была «Dandy», из репертуара The Kinks, и мы с ней добрались до 46 места в хит-параде. Мы даже заинтересовали продюсера Who и The Kinks Шэла Талми (Shel Talmy). Он был американцем и жил в Лондоне. Его офис находился над китайским продовольственным магазином на Грик-стрит в Сохо. Лондон - весьма многонациональный город. И тот китайский магазин со всей его имбирью и с дерьмом в банках вонял настолько отвратительно, что, когда нам надо было навестить Шэла, мы зажимали носы и мчались через улицу и вверх по лестнице, пока не захлопывали за собой дверь в офисе.

Шел был слеп, как летучая мышь. Он что-то видел, но очень плохо. Он входил в студию, говорил «Привет, парни!» и тут же натыкался на барабаны. Он всегда пытался пройти сквозь стены, закрытые двери и прочее такое дерьмо. Разные доброхоты его постоянно поднимали, ставили на ноги, но он никогда не признавался, что не может видеть, - у него просто были «друзья, которые случайно оказались рядом» и вытаскивали его из передряг. Его брови, лицо всегда были в свежих шрамах. Но он был в порядке. Своё дело он знал отлично.

У нас никогда не было хита, но на севере мы были очень популярны. К югу от Бирмингема никто и не слышал о нас, но в городах вроде Болтона мы собирали тысячи зрителей. Одна площадка в Болтоне имела вращающуюся круглую сцену, и однажды фаны чуть не разорвали нас прежде, чем мы успели сделать первый круг. Девчонки хватали нас и срывали с нас одежду - настоящая битломания, знаете. Звучит смешно, не так ли? Ха! С вас когда-нибудь срывали джинсы? На внутренней стороне штанин лопались швы! Бывало очень больно, поверьте. А ножницы? Они ведь специально брали их с собой, чтобы заполучить локоны волос своих любимцев! Вы когда-нибудь видели сорок серьезных, мрачных фанаток, стремительно надвигающихся на вас с ножницами в руках?..

На одном концерте, в самом начале, Гарри, как всегда, вышел взять микрофон, но девчонки схватили шнур и тянули его к себе. Так вот, он вышел и не вернулся, потому что его просто стянули в толпу со сцены в семь футов высотой. Позже он рассказывал нам, о чём думал в ту долю секунды, пока летел: «О, какой кайф! Слава! Популярность! Они любят меня! Щас поплыву в море женских ножек, сисек и писек»! Эти девчонки расступились, как Красное море перед Моисеем, и он увидел, как быстро летят на него гвозди в досках пола. Свой нос он сломал тоже в двух местах. А кто-то из девчонок сломал ещё и его палец, пытаясь стянуть золотое кольцо. В другой раз они стащили ботинки Саджи, пока тот играл на сцене. Саджи потом бегал по залу босиком и орал: «Где эта чёртова курица! У меня нет запасных!»

Иногда в голову Саджи ударяла мания величия. Однажды мы должны были играть в Манчестерском Университете вместе с Hollies, и Саджи настаивал, чтобы мы выступали последними. Hollies в то время были суперпопулярны - у них тогда в хит-парадах на первых местах было около шести синглов подряд. А тут Саджи: - «Rocking Vicars будут играть последними, и точка!» Парень, всем там заправляющий, говорит: «Я не могу сказать такое Hollies! Раскиньте мозгами; они - главные на афише!»

Саджи настаивает: «К чёрту! Скажи им, что Rocking Vicars будут последними, только так».

Парень пошел к Hollies, а тем было плевать - «Нет проблем! Свалим домой пораньше!», так что они выступили первыми, а когда вышли мы, зал был пуст - на самом деле все ведь пришли на Hollies, верно? А сцена в этом зале состояла из двух частей, соединявшихся между собой неким замком. Накануне Саджи жаловался Ноду, что бас-барабаны при игре уползают вперёд: «Если завтра, Ноддер, барабаны сдвинутся с места хоть на дюйм, ты знаешь, что произойдёт, мой мальчик». Поэтому Ноддер позаботился об этом и хорошенько укрепил бочки. Прямо в месте соединения двух частей сцены. Единственная проблема состояла в том, что кто-то отпер замок. И вот мы начинаем, Саджи даёт отсчёт, «Раз, два, три, четыре!» Бум - Ба-Бах! Чёртова сцена разделяется, и все его барабаны проваливаются в яму! Один Саджи торчит на своём табурете с палками над головой! Это было концом шоу. Хорошо, однако, что почти никого там не было!

Если все это не достаточно ирреально, то в бытность мою в Rocking Vicars я видел НЛО. Мы ехали в нашем «Зефире» через торфяники, направляясь домой в Манчестер из Нельсона, что в Ланкашире, и ЭТО вдруг появилось над горизонтом. Оно было ярко розового цвета и имело форму шара. Оно подлетело ближе и замерло. И не говорите мне, что это было скопление чаек, или какой-нибудь воздушный шар, - забудьте это. Ничего подобного. Этот объект двигался, словно адская летучая мышь и так же резко останавливался. Мы все вышли из машины и смотрели на это. Оно висело там, и, казалось, пульсировало, но это, может, было эффектом атмосферы, вроде мерцания звёзд. И вдруг - раз! - оно прошло прямо над нашими головами, мгновенно набрав скорость от полной неподвижности до ста миль в секунду. И через мгновение исчезло за горизонтом. Ни одна земная машина не может совершить такое. Так что, судя по его возможностям, это был НЛО, как бы ни казалось это невероятным. Я уверен, что эта штука не заметила нас. Она, наверное, больше интересовалась Америкой - и явно была уже там к тому времени, как мы вернулись в машину!

Несколько раз Rocking Vicars выезжали, чтобы поиграть вне Англии. Один раз ездили в Финляндию (снова я туда попал уже только с Motorhead). Vicars имели там сингл на первом месте в хит-параде. Для этого понадобилось продать около 30 000 сорокапяток.

Vicars была первой британской группой, которая играла за Железным Занавесом. Я не знаю, как это было устроено - наш менеджер был инициативным старикашкой, несмотря на посуду. Мы играли в Югославии, которая была типа буфера со странами Восточного Блока. Такой край вообще-то мало подходит для этого. В основном, всё, что там было, это камни, кустарник и всеобщая бедность. Мы играли в Любляне, теперь столица Словении. Потом мы поехали в Черногорию и Боснию. И все там жаловались друг на друга. Думаю, они действительно хотели поубивать друг друга, очевидно по историческим причинам, о которых теперь и сами не помнят. Это у них впитывается с молоком матери и потребуется чудо, чтобы они когда-нибудь остановились. Сербы, ненавидящие хорватов - это то, что вы могли слышать тогда, и это то, что вы слышите теперь. Конечно, я понимал, что все они были типа «плохие парни должны проиграть», потому что коммунисты творили такое дерьмо, чего никому не пожелаешь. Я не знал, что мы делали им то же самое. Не сказал бы, что поездка в Югославию открыла нам глаза. Мы видели лишь хорошую сторону – вам дают гида, понимаешь, но в коммунистической стране этот гид становится надсмотрщиком, верно? Если он говорит, что мы туда-то не пойдём, то мы не имеем права идти туда ни под каким видом!

Наконец, в начале 1967 я оставил Rocking Vicars. Они потом ещё семь или восемь лет работали в своём стиле кабаре. Что касается меня, я имел гораздо более далеко идущие планы. Завоевание севера Англии меня больше не устраивало. Мне нужен был Лондон.