Он проснулся. Комната была необычайно темной.
И влажной.
И пахла одновременно кремом от загара, спагетти, плесенью и ромом.
Подушка под его щекой была грубой текстуры, маленькой и влажной в том месте, где он пускал слюни во сне. Но, как ни парадоксально, рот его был сухим и покалывал. Он сел, перемещаясь с запоздалой осторожностью, его мозг, казалось, болтался в голове, и в течение нескольких секунд он понятия не имел, где находился.
Он чувствовал себя дерьмово.
Тяжело моргая, он медленно осознал, что был внизу в гостиной комнате; отрубился на диване. Причудливая форма с правой стороны от него медленно преобразовалась в фигуру лежащего на спине Чарли, растянутого на двухместном диване, его ноги свисали с одного подлокотника, рука была согнута в локте у лица. Он храпел. Глаза Малдера продолжали выхватывать фигуры из таинственного полумрака - появившегося, понял он теперь, из-за забитых окон - и он увидел доказательство того, что привело к причине его недуга. Стаканы, стоящие на перекошенном журнальном столике, брошенная колода карт, бутылка Mount Gay, которая была новой, когда они открывали её, теперь была почти пустой. Он глубоко вздохнул и немедленно пожалел об этом. Тогда он задержал дыхание и пожалел обо всем, что случилось за последние двадцать четыре часа.
Раздалось тихое громыхание и содрогание, когда в угол дома врезался ветер. Малдер осторожно поднялся с дивана и направился к балконной двери, которая вела на веранду - единственной двери, которую они не заколотили днём прежде. Мир снаружи был различных оттенков холодной, безразмерной серости, покрытой тонкой вуалью дождя. Быстрый взгляд на ручные часы сказал ему, что не было ещё и шести утра – было где-то за час до того, как взойдёт солнце - но день, казалось, уже определился со своим настроением, и Малдер знал, что даже рассвет вряд ли прорвется сквозь мрак.
За столь короткое время всё стало настолько плохо. И теперь плохо собиралось стать только хуже...
Он прижал к глазам ладони, повернулся спиной к двери и зловещей погоде и подумал, что должен попытаться подняться наверх. Скалли будет задаваться вопросом, где он. Он опустил руки, моргая и таращась в полумрак комнаты. На диване все еще равномерно сопел Чарли в изгиб своей руки. Кроме его сопения и стука ветра все было тихо, выжидало, приостановившись в беспокойной тишине. Малдер осторожно дышал. Всё его чувство равновесия было нарушено. Может, он просто полежит некоторое время, прежде чем попытается подняться по лестнице. Ему просто нужно еще нескольких минут сна. И, может, большой стакан воды…
Он добрался до дивана и с благодарностью опустился на подушки, думая о прохладной воде и о том, как приятно позволить глазам снова закрыться.
Он просто полежит здесь с закрытыми глазами. Просто полежит и послушает. Он слушал слегка храпящего Чарли, слушал ветер, слушал тиканье своих наручных часов и погружался в путанный, беспокойный сон.
*****
Комната была темной, и она не могла видеть дальше своей кровати или слышать то, что происходило в комнате - всюду слышались странные голоса, шепот заполнял ее уши так, что она не могла слышать. Повсюду была опасность.
Они были здесь из-за ребенка - они хотели забрать ее ребенка…
Она попыталась сесть, но на ее грудь что-то давило. Кто-то держал ее за лодыжки - она не могла двинуться.
Она попыталась крикнуть - Где вы? Но голос застрял в горле и никакого звука не вышло…
Где Малдер?
Странные руки на ее лодыжках - она не могла видеть…! Поблизости парило лицо агента Рейес, как привидение, как призрак в темноте - почему она не включит свет…? Агент Рейес…?
Руки тянули ее, сжимали - и она услышала плач своего ребенка. Уим плакал. Шепот в ушах становился громче, она могла чувствовать, что они подошли ближе, окружили ее, чтобы она не могла двинуться - где Малдер?
Малдер…!
Она резко села в кровати с его именем на губах, ее приглушённый вскрик все еще висел в воздухе. Всё ее тело дрожало и покрылось холодным потом, лодыжки запутались в смятых простынях.
Малдера не было.
Она сделала несколько мелких вздохов, ожидая, когда сердце перестанет стучать в ушах. Ветер с дождем стегали закрытые окна, походя на хор шепотов.
В кроватке плакал Уим.
Дрожа всем телом, она встала и немедленно подошла к нему, вынула из кроватки и быстро прижала к груди, чувствуя укол слез. Их было слишком много, и она опустилась на пол и позволила им хлынуть на щеки и влажную пушистую головку Уима.
Некоторое время они сидели так, мать и сын, плачущие вместе.
*****
Она тихо спустилась по лестнице, чувствуя себя немного чужой в затемненном доме, не знала, сколько было времени, и была не уверена в том, где Малдер провел ночь. Уим перестал плакать, но все еще хотел есть, корчился у ее плеча и неистово куксился, путаясь влажными кулачками в ее волосах. Она спокойно предложила ему вести себя тише, не желая, чтобы он разбудил кого-нибудь еще. Она чувствовала себя такой же раздражительной и более чем немного не сфокусированной благодаря кошмару; она не знала, могла ли прямо сейчас иметь дело со своей семьей. Она просто согреет бутылочку и вернётся наверх.
"Привет. Ты в порядке?"
На кухне стоял Билл и наливал себе чашку кофе. Скалли остановилась на пороге, когда он посмотрел на неё. Она знала, что была похожа на развалину, и почувствовала румянец на щеках. Глубоко вздыхая, она взяла себя в руки и вошла в кухню. Билл снова поглядел на нее через плечо, вынимая из холодильника сливочник. "Все в порядке, Дана?" снова спросил он. "Ты ужасно выглядишь".
Она подняла бровь, глядя на него. "Спасибо", сказала она. "Ты не мог бы передать мне бутылочку…"
Билл схватил с верхней полки бутылочку и закрыл дверь холодильника. Он прислонился бедром к столу. "Тяжёлая ночь, а?"
Скалли глядела на него, нахмурившись, и не могла прочитать выражение его лица. Его лицо было серьезным, почти обвиняющим. Она снова почувствовала, что была не в курсе дел. "Да", сказала она несколько неохотно. Ей пришла в голову мысль, что, на что бы ни намекал ее брат, это, вероятно, имело отношение к Малдеру. Она была не уверена в том, что хотела так рано услышать мысли Билла на сей счет, но она все еще не знала, где Малдер. Потому спросила. "А что?"
Прежде чем Билл смог ответить, из области гостиной послышался приглушенный звук – полу вздох, полу всхрап. Лицо Билла приняло скучающий вид, и он кивнул к диванам. "Лично убедись", сказал он.
Скалли взяла со стола бутылочку и пошла с Уимом в гостиную, щурясь в полумраке. Сначала она заметила Чарли, растянувшегося на двухместном диване и громко дышащего через открытый рот. Скалли ухмыльнулась и посмотрела на другой диван. Там находился Малдер, лежащий главным образом на животе, уткнувшись лицом в подушку. Она вздохнула, подтянула Уима повыше и немного нагнулась, чтобы отвести несколько влажных прядей волос с виска Малдера. Он едва пошевелился от ее прикосновения, и Скалли выпрямилась, замечая беспорядок на журнальном столике.
"Так вот что случилось", выдохнула она, глядя на разбросанные карты и долларовые банкноты, грязные стаканы и бутылку рома. Взяв бутылочку Уима в другую руку, она обошла диван и подняла бутылку из-под рома, глядя на этикетку, будто ища подтверждения. Тогда она оглянулась на находящегося в отключке Малдера, и ее бровь беспокойно нахмурилась.
"Ещё было вот это", сказал из кухни Билл. Она подняла голову и увидела, что он держит пустую бутылку из-под водки, которая находилась в раковине.
"О, Боже мой", потрясенно простонала Скалли и переводила взгляд с бессознательной фигуры Малдера к младшему брату. Что они с собой сделали? "Разве они не знают об отравлении алкоголем?" пробормотала она.
У основания лестницы появилась Мэгги и направилась к кухне. "Доброе утро", тихо произнесла она. Билл поднял голову и с решительно злобным блеском в глазах встретил взгляд Скалли. "Привет, мам", сказал он.
Мэгги остановилась на полпути, когда увидела в гостиной Скалли. "Что случилось?" спросила она. Ее глаза метнулись к бутылке в руке дочери. "Что это?"
Скалли вздохнула и направилась к кухне, прежде чем ее мать смогла войти во мрак гостиной и увидеть растянувшихся на диванах. Она поставила бутылку из-под рома на стол и свирепо глянула на Билла с видом предупреждения.
"Ничего", сказала она. От Мэгги было не так легко отделаться.
"Дана? Что это?" снова спросила она, на сей раз подразумевая звук прерывистого храпа Чарли. "Что это за звук?"
"У Чарльза с Малдером прошлой ночью была здесь небольшая вечеринка", сказал Билл. Скалли впилась в него взглядом, и он скрылся позади своей кофейной кружки, делая глоток.
Мэгги всматривалась в темноту за пределами кухни. "Вечеринка? О чем вы говорите?"
" Ни о чём ", повторила Скалли с глубоким вздохом. Она крепко сжала бутылочку Уима. "Просто ночью они оба спали здесь, вот и все".
Но Мэгги заметила на столе ром и пустую бутылку Absolut в раковине, и ее глаза с пониманием расширились. "Понятно", сказала она. Скалли закрыла на мгновение глаза и вздохнула.
"Я забираю Уима наверх", сказала она, наконец. Ее мать кивнула и мрачно сжала губы.
"Да, полагаю, так лучше", сказала Мэгги. Скалли глянула на Билла, который взял вторую кружку и снимал с конфорки сваренный кофе. Он встретил ее взгляд с поднятой бровью, и Скалли могла слышать голос Тары в тот день на маяке…
Иногда он может быть таким ублюдком...
Она сердито вздохнула и отвела взгляд, подтягивая Уима выше и идя в прихожую. Голос Билла последовал за нею вверх по лестнице, когда он обратился к матери.
"Кофе?"
*****
Когда он проснулся во второй раз, комната была еще странно темной, но теперь преобладал запах свежесваренного кофе, напавший на его обоняние. Кто-то варил кофе. Он перевернулся на спину и уставился на потолочный вентилятор. Он двигался все еще слишком медленно, потому снова с тихим стоном закрыл глаза.
Кто-то был внизу и варил кофе. Сколько было времени?
Ему потребовалась минута, чтобы зарегистрировать 10:13 на своих часах, когда он встал, и еще дольше, чтобы перевести это в четыре часа. Четыре часа с тех пор, как он просыпался прежде. Четыре часа, Скалли, вероятно, уже проснулась и задавалась вопросом, какого черта он не пришёл спать.
Он провёл руками по лицу, обходя журнальный столик и следуя на манящий аромат кофе, и застонал внутри, когда заметил, что кто-то убрал их стаканы и бутылку рома и поправил мебель. На обеденном столе лежала аккуратно сложенная колода карт рядом с маленькой кучкой смятых однодолларовых купюр. Малдер вздохнул, оборачиваясь через плечо и глядя на Чарли, который, казалось, не двигался за последние четыре часа. Они оба, должно быть, являли собой эффектную картину.
Как по заказу Чарли пошевелился, поднял голову с долгим стоном и мутным взглядом оглядел комнату. Он моргнул, в замешательстве глядя на Малдера, и провёл рукой по лицу.
"Привет, парень - что происходит?" прохрипел он.
"Ничего", сказал ему Малдер, направляясь на кухню. "Но уже поздно. Десять пятнадцать".
Чарли насмешливо хмыкнул. "Это не поздно..."
"Тогда продолжай спать", сказал Малдер, улыбаясь, несмотря на увеличивающуюся пульсацию в черепе. Чарли уже последовал его совету и снова лёг, накрыв рукой голову.
Свет на кухне был включен и на столе был оставлен небольшой сливочник в форме коровы. Под ним на столе находились две маленьких белых капли молока. Малдер на мгновение уставился на них. Его глаза, казалось, не работали. Он моргнул и повернулся, уставившись на кофеварку. Она была полу наполнена, конденсационные капельки внутри капали в темную, ароматную жидкость. Он почувствовал волну отвращения, которая частично была из-за голода, а частично из-за тошноты. Тошнота выигрывала. Он не думал, что будет в состоянии справиться с кофе. Отведя взгляд от кофеварки и пытаясь игнорировать густой аромат, доносящийся от машины, он начал открывать дверки шкафов, ища аспирин, или Адвил, Тамс - что-нибудь…
"Чёрт", пробормотал Чарли с дивана, его голос был сонливым и приглушенным под рукой. "Это дождь?"
Малдер остановился послушать и узнал звук дождя, который хлестал по крыше и окнам. "Да", сказал он. Моросящий дождь, который он засвидетельствовал ранее, стал, очевидно, сильнее. Ненамеренная дрожь пробежала по нему от мысли о приближающемся шторме. Уже нельзя было от него укрыться; они застряли. Он открыл дверку буфета, наконец-то наталкиваясь на полупустую коробочку Алка-Зельтцера.
Бинго.
"Дерьмово", произнёс Чарли из-под руки. Возникла долгая пауза, во время которой Малдер наполнил высокий стакан водой из-под крана, и затем Чарли снова заговорил. "Дерьмо. Моя голова. Чувствую себя дерьмово. Я хотел бы быть мертвым..."
Озноб пробежал по коже Малдера, когда он бросил в стакан таблетки и они запузырились. Его собственная голова была будто выскоблена и снова наполнена свинцом, но если бы встал выбор между похмельем и быть мертвым, он бы бесспорно выбрал похмелье.
"Будь осторожен в своих желаниях", сказал он, слыша странный хрип в своём голосе. Его рот был таким сухим. "Мертвый не оправдывает ожиданий".
У Чарли даже не было сил хихикнуть, что Малдер принял за признак того, как действительно ужасно он себя чувствовал. Ну, не удивительно, подумал Малдер, учитывая обстоятельства. Они за несколько часов разделались с бутылкой водки и большей частью бутылки рома. Чувствовать себя дерьмово было в порядке вещей. Малдер подождал, пока таблетки не растворились, и выпил всё содержимое стакана тремя большими глотками. Неудовлетворённо отрыгнув, он снова наполнил стакан водой, снова бросил туда таблетки и направился к дивану. Он постучал донышком стакана по поднятому локтю Чарли.
"Держи", сказал он, когда Чарли посмотрел на него. "Выпей это и ещё поспи".
"Спасибо, док", сказал Чарли, беря шипящий стакан и сомнительно смотря на него. Он поглядел на Малдера, который направился к лестнице. "Это вызовет у меня тошноту?"
Малдер остановился на нижней ступеньке. "Сомневаюсь".
Чарли воспроизвёл звук, который был отчасти хныканьем, отчасти вздохом. "О, очень жаль", сказал он. "Но, думаю, всё равно выпью".
*****
В прихожей наверху было темно из-за забитого окна в конце неё, но дверь в его со Скалли комнату была окружена золотым ореолом света. Малдер остановился. Скалли не спала. Вообще-то, она и могла быть тем человеком, кто спускался вниз, чтобы прибраться и сделать кофе, в то время как он и Чарли валялись в пьяном оцепенении. Часть его съежилась от мысли о том, что она видела его таким - хотя, конечно, она видела его в худшем состоянии - но он предположил, что скорее предпочтёт, чтобы Скалли стала свидетелем результата их с Чарли распущенного вечера, чем кто-либо еще из ее семьи. Особенно Билл.
Он действительно надеялся, что это был не Билл.
Сделав глубокий, одурманенный вздох, он медленно открыл дверь, щурясь, когда свет атаковал его зрачки.
Скалли стояла у окна - смотря неизвестно на что, так как окно было забито - над ее плечом были видны лобик и глазки безучастно глядящего Уима, пока она нежно покачивала его.
"Скалли?" тихо позвал он.
Когда она повернулась, стало очевидным, что она едва спала. Под ее глазами были темные круги - почти столь же темные, как синяк - веки были тяжелыми, а рот напряжённо сжат. Она выглядела опустошенной. Кроме того, нахмуренная бровь и то, как нервно она качала Уима, сказали ему, в каком состоянии она находилась.
"У тебя снова был сон", прошептал он, сглатывая, чтобы прочистить горло.
Ее лоб и лицо сморщились, уголки губ напряглись. Она загнала угрожающие пролиться слезы обратно и кивнула.
"Извини", сказал он, "я не хотел оставаться внизу…"
"Я знаю", ответила она, делая вдох и выдох, чтобы успокоиться. "Я спускалась ранее".
Внизу хлопнула дверь, и затем послышался топот сандалий Мэтью по плиткам прихожей. До них донёсся монотонный и кислый голос Билла.
"Думаешь, скоро встанешь с этого дивана, Чарльз?"
Чарли что-то неразборчиво простонал и быстро был заглушен визгом и смехом Мэтью.
"Господи Иисусе, Чарльз!" с отвращением произнёс голос Билла.
"Гоподи Сусе, Чальз!" отозвался эхом Мэтью. "Гоподи Сусе, Чальз!"
"Мэтью…" побранил Билл.
"Папа! Дядя Чальз пукнул…"
"Не говори так, скажи: 'Он испортил воздух'", сказал Билл.
Малдер не смог сдержать улыбку. Он поднял голову и встретил взгляд Скалли. Она отвела взгляд и прикрыла рот тыльной стороной руки, ее глаза блестели.
Внизу Мэтью пел: "Дядя Чальз пук-нул, дядя Чальз пук-нул…"
Малдер услышал хихиканье Чарли и сам захихикал.
"Извини, парень", прохрипел Чарли, "полагаю, это ром или что-то ещё…"
Билл говорил все еще с отвращением. "Так почему бы тебе не пойти в ванную, ради Бога? Мы будем заперты здесь весь день и не сможем даже открыть окно…"
Послышался ещё один громкий вопль и смех Мэтью, сопровождаемый хихиканьем Чарли. "Извините…"
"Чарльз! Будь добр!"
"Да, будто ты никогда..." парировал Чарли, его голос исчез позади звука закрывшейся двери.
Малдер засмеялся громче, и даже Скалли была неспособна сдержать хихиканье. Она посмотрела на него, и часть утомления, казалось, исчезла из ее глаз. Малдер открыл рот, чтобы что-то сказать, но был прерван громким стуком внизу. Кто-то стучал во входную дверь дома.
Весёлый взгляд Скалли быстро превратился в тревожный.
"Кто-то выходил?" спросил Малдер. Скалли покачала головой.
Внизу Билл быстро сказал: "Мэтью, возвращайся в свою комнату".
"Там кто-то есть, папа".
Малдер и Скалли обменялись взглядом и вышли в прихожую, останавливаясь наверху лестницы. В дверном проеме стоял мужчина в одежде, предназначенной для любой погоды, с его тяжелого дождевика капала вода, и на плитках коридора образовывалась лужа. Билл жестом пригласил его войти, с трудом закрывая дверь против ветра, который прилепил одежду к его телу. Мэтью стоял позади Билла, обернув руки вокруг бедра отца.
Незнакомец смотрел из-под мокрого капюшона, когда Скалли и Малдер спускались по лестнице, он оглядел их и, наконец, остановил взгляд на Уиме, которого Скалли прижимала к плечу. Человек мгновение таращился на ребенка и затем повернулся к Биллу.
"Я не думал...", он снова поглядел на Скалли и Уима. Его глаза несколько сузились, и Скалли почувствовала что-то скрутившее живот, странное мимолётное ощущение узнавания. "Я не знал, что с вами маленькие дети", закончил человек.
Скалли остановилась у основания лестницы, все еще изучая мужчину. Он ничем не был примечателен, лет сорока пяти или пятидесяти пяти, худощавый, с вежливым выражением лица. Она видела этого человека раньше? Она почувствовала позади себя на нижней ступеньке Малдера, подвинулась, чтобы уступить ему место, и крепче прижала Уима к груди.
"Это мистер Фессен из Hatteras Realty", сказал им Билл.
"Какие-то проблемы?" спросила она.
Мистер Фессен открыто посмотрел на Уима, который корчился против плеча Скалли. Он слегка покачал головой и встретил взгляд Скалли. "Мы арендуем соседний дом", сказал он. "Я просто проверял, чтобы дома по соседству все были заколочены, когда увидел ваши машины…"
"Мы не арендуем этот дом", сказала ему Скалли.
Мэтью сжал ногу Билла. "Кто это, папа?" спросил он. Билл положил руку на волосы Мэтью, спокойно утихомиривая его. Мистер Фессен нахмурился.
"Я также волонтёр Красного Креста в Outer Banks", сказал он, оглядывая взрослых с выражением серьезного беспокойства. "Когда я увидел ваши машины, то пришёл узнать, нужна ли вам помощь, чтобы выбраться из дома. Шторм превратился в ураган - я не знаю, слышали ли вы об этом…"
"Мы слышали об этом по радио вчера вечером", сказал Малдер. Скалли почувствовала его руку на своём локте.
"Ну, тогда вы знаете, что для вас намного безопасней будет не оставаться в доме". Мистер Фессен снова уставился на Уима. "Здесь возможны штормовые волны, и если они обрушатся на дюны, будет довольно опасное положение для всех вас".
"Мы подумали, что будем в большей безопасности в доме, чем в своих машинах на шоссе", объяснил Малдер. Скалли немного передвинулась, склоняясь к нему. Мистер Фессен пристально смотрел на Малдера, все еще нахмурившись, и качал головой.
"Может быть", сказал он, в его тоне был очевиден скептицизм. Он поднял голову и оглядел холл, как будто проверяя конструкции дома на признаки прочности или недостатка таковой. "И я вижу, что вы забили окна - это хорошо. Но мне все равно не нравится мысль, что все вы застряли здесь с двумя маленькими детьми".
"Угроза настолько серьезна?" спросил Билл. Он наклонился и поднял Мэтью, ухватив его за подмышки. "Я думал, эти здания были построены, чтобы противостоять…"
В этот момент балконная дверь, которая вела на веранду и которую они не забили днём прежде, распахнулась, громко ударившись о стену, и в дом ворвался влажный ветер. Малдер пересек комнату и быстро закрыл ее.
"О, конечно, конечно", проговорил Фессен, следя за действиями Малдера. "Ветер делает это, распахивает двери и тому подобное - вы захотите забить её". Он снова посмотрел на Билла. "Нет, не из-за дома или ветра вы должны волноваться – а из-за того, что пойманы в ловушку. Волна - опасная часть шторма. Вы можете оказаться без возможности выбраться - машины утонут или будут похоронены в песке".
Все затихли, и Скалли увидела тревожный взгляд, которым обменялись Малдер и ее брат, когда Малдер вернулся в коридор. Она почувствовала острую боль раскаяния, что не надавила сильнее вчера, чтобы уехать утром, когда был еще шанс. Мистер Фессен откашлялся и попятился к двери.
"Что ж - я должен заняться другими домами", сказал он. "Вы все можете последовать за мной к нашему офису - мы чуть дальше по дороге…"
"Там безопасней?" сомнительно спросил Билл. Фессен фыркнул.
"Ну, вы не застрянете, во всяком случае. У нас есть там радио, чтобы вызвать..." Он сделал паузу, поскольку его глаза снова устремились к Уиму, и Скалли охранительно прижала ребенка к груди, борясь с убеждением уйти из комнаты. Мистер Фессен поднял взгляд и встретился с ее глазами. "Я не хотел бы, чтобы что-нибудь случилось с этим ребенком", сказал он ей.
Скалли моргнула, глядя на него и чувствуя холодный укол страха в животе.
"Мы должны будем обсудить это с остальными членами семьи", проговорил Билл. Мистер Фессен посмотрел на него и кивнул. Он открыл дверь.
"Что ж, хорошо", сказал Фессен, выходя, нагибаясь, в ветер и дождь. Он искоса посмотрел на них. "Берегите себя - и не рискуйте!"
Билл с трудом закрыл за ним дверь, ветер пытался пробиться внутрь. Мэтью погладил отца по щеке. "Там штолм, папа".
Билл подтянул Мэтью повыше. "Да, там шторм", сказал он, и, взглянув на сестру и Малдера, понес Мэтью в гостиную комнату.
Скалли посмотрела на Малдера, который встретил её взгляд с напряжённым выражением беспокойства. Это все начинало быть слишком знакомым. Феликс и его ветры в семьдесят миль в час обрушатся на них в течение часов, и снова она и Малдер оказались пойманными в ловушку, пережидающими ураган при менее желательных обстоятельствах. Только на этот раз всё было хуже. Вместо комнаты, полной незнакомцев, они были с семьей; и вместо Малдера, раненого в урагане, в то время как она принимала ребенка в импровизированной родильной палате, у нее был собственный ребенок, о котором она волновалась.
Это определяло всё.
*****
Несколько часов спустя, или, может, это были только минуты - Скалли потеряла всё чувство времени, она спустилась вниз, медленно обходя комнаты, в то время как дождь и ветер бушевали за пределами дома. Тара и Мэгги забрали обоих детей в комнату Мэтью, где Мэгги читала им большую книгу, которую взяла с одной из полок в гостиной. Уим крепко спал на коленях бабушки, а Мэтью тихо прижался к Таре, которая сидела на кровати, рассеянно поглаживая прядки золотистых волос на лобике сына. Только Мэтью поднял взгляд, когда Скалли остановилась в дверном проеме, его веки были тяжелыми, глазки тусклыми, он посасывал большой пальчик. Его пальчики медленно разжались перед маленьким ротиком, и он помахал ей ими как нежная актиния, затем снова мягко сжал их у носика, слушая усыпляющий голос бабушки.
"'...Я не смогу нарисовать вам картину Питера и Бенджамина под корзиной, потому что было темно, и потому что запах лука был ужасным; он заставил Кролика Питера и маленького Бенджамина плакать...'"
Скалли глубоко вздохнула и прошла мимо темной спальни Тары и Билла в гостиную. Все обсуждали идею собраться и последовать за мистером Фессеном в офисы их компании, где, по крайней мере, они будут среди людей, которые привыкли к этим штормам и которые знали, что делать, если возникнет чрезвычайная ситуация, но Скалли заняла твердую позицию, удивив всех. Снаружи бушевал шторм, медленно усиливаясь, дом дрожал, сотрясаемый ветром; она не вытащит своего ребенка во всё это. В конце концов, все были вынуждены согласиться, что, вероятно, находиться в ловушке в доме было намного предпочтительней, чем находиться в ловушке в машине где-то между офисом мистера Фессена и домом.
Она чувствовала себя нервной, заторможенной, неспособной избавиться от слабо колющего беспокойства, которое переполняло её уже многие часы – с тех пор как она проснулась от кошмара, только чтобы найти, что Малдер так и не пришёл в постель. Беспокойство становилось все хуже и хуже после визита мистера Фессена. Она хотела приписать свою тревогу зловещей погоде, темной неподвижности и чувству заключения в доме, но знала, что всё было серьёзней. Они с Малдером едва обменялись тремя предложениями с утра и были отдельно друг от друга, и теперь только одного вида его, сидящего за обеденным столом, было достаточно, чтобы послать маленькие волны одиночества по ее позвоночнику и обосноваться в яме в животе.
Почему так тяжело любить кого-то так сильно?
Малдер оторвался от своей книги, когда она вошла в комнату, и их глаза встретились. Она глубоко вздохнула, находя, как всегда, силу и уверенность в возвращении его взгляда. Они проходили и через худшее, не так ли? Они решали и б
о льшие проблемы, чем такие, как должны ли они разделять квартиру или - если уж на то пошло - имя. Последние восемь лет они провели, борясь с одним бедствием за другим - преступники, заражения, призраки, угрозы, опасности и вторжения в универсальном масштабе... Почему самые простые вопросы об их будущем внезапно должны замирать?
У нее не было на это ответа. Она начинала терять всю объективность. Единственное, что она действительно знала без сомнения, то, что Малдер всегда будет частью ее жизни.
Она остановилась за стулом, стоящим в конце стола, и положила руки на спинку. Малдер смотрел на нее немного суженными, вопрошающими глазами, как будто она была загадкой, которую ему поручили решить. Он выглядел усталым.
"Привет", сказала она.
"Привет. Где Уим?" тихо спросил он. Скалли выдохнула и отвела взгляд, заправляя волосы за ухо. Билл стоял у стола и читал газету. Он поднял голову и на миг встретил взгляд сестры. Скалли снова посмотрела на Малдера.
"Он с мамой", сказала она.
Они смотрели друг на друга в тишине, и она задавалась вопросом, чувствовал ли он что-либо из того, что чувствовала она после их спора днём прежде. Задавалась вопросом, переворачивал ли он в уме каждую фразу, как она. Она верила в то, что он не собирался спать на диване, но в то же время знала, что не скука вытащила бутылку алкоголя из буфета прошлой ночью. Взгляд в глазах Малдера был более чем усталым, более чем страдающим с похмелья.
"Почему бы тебе не присесть, Дана", сказал Билл, не отрывая взгляда от газеты. Она подняла голову, и Малдер вернул внимание книге, связь нарушилась.
Скалли вздохнула и отошла от стола.
В углу дивана сидел Чарли, положив голову на спинку, а ноги - на край журнального столика. Он открыл один глаз, чтобы посмотреть на нее, когда она подошла к другому концу дивана.
"Привет, сестрёнка - что нового?" спросил он, его голос был хриплым и низким. Она слабо улыбнулась ему, и он ухватил ее за колено, когда она села около него. Он закрыл глаз и запрокинул голову. "Какие-нибудь хорошие шутки?" Скалли тихо рассмеялась и покачала головой.
"Нет?" спросил Чарли, снова смотря на нее. Скалли положила руку поверх его руки, лежащей на ее колене, и погладила её.
"Не думаю, что смогу сегодня рассмешить тебя, Чарли".
Чарли промычал. "Да", сказал он. Он повернул голову набок, и его глаза встретились с ее, темные и обеспокоенные, несмотря на его предпринятую радость. Он тяжело сглотнул. "Не в очень смешном настроении", сказал он. "Слишком больно".
Скалли увидела дрожь в его вымученной улыбке и прикоснулась к его щеке. Он признательно закрыл глаза и, взяв ее за руку, наклонился к ней, пока его голова не легла на её плечо. Скатываясь ниже, чтобы устроиться поудобней, он освободил длинный, хриплый вздох.
"Я дерьмово чувствую себя, Дейни", прошептал он.
Скалли поглядела на него и позволила ему свернуть их руки у ее ноги. Она прижалась щекой к его лбу. Он был теплым. "Вот что случается, когда пьешь столько, сколько нужно для того, чтобы вырубить маленького слона", прошептала она в ответ. Чарли тихо хихикнул, что закончилось стоном.
"Это не то", сказал он, в его голосе прозвучало глупое, раздражительное хныканье. "Я знаю, как пить. Я – настоящий мужчина".
Скалли улыбнулась. "О, неужели?"
"Да", вздохнул он менее чем убедительно. Он затих, и они долго смотрели на свои свободно сжатые руки. Он нежно сжал ее пальцы, поднял их руки и положил их на подушку. "Хотя больше не кавалер".
Скалли глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Джой была наверху с тех пор, как они с Чарли вернулись, а Чарли - и все его вещи - были весь день внизу. Он прижался лбом к плечу Скалли, а она облизала губы. "Ты говоришь о себе и Джой", сказала она.
Чарли в подтверждение промычал, прогибаясь против нее. Скалли приобняла младшего брата. "Так и что - я подразумеваю, что теперь?" тихо спросила она. "Вот так просто?"
"Вот так просто", пробормотал Чарли. Он сел, смотря на неё пронзительным взглядом. "Это потрясающе", сказал он, ища ее глаза. "Разве нет? Когда всё заканчивается – вот так просто …"
Он слабо сжал пальцы. Она смотрела на него, неспособная ответить. Его голос был тихим, и на мгновение на лице появился запутанный, далекий взгляд.
"Ты никогда не думаешь, что всё может произойти так быстро: в одну секунду есть каждый день, и затем – бух …"
Скалли неловко поёрзала. Она узнала это на собственном опыте после того, как исчез Малдер. Но она находила, что в это трудно поверить - особенно учитывая то, что вчера она слышала через вентиль - что Чарли не ждал наступления этого. Джой была, конечно, непредсказуема, но Скалли не думала, что всё произойдёт настолько неожиданно. "Ты уверен, Чарли? Может, как только вы вернётесь домой…"
"Нет", сказал он, качая головой и отводя взгляд. Он быстро замигал. "Мы прошли все это вчера в машине. Нет. Как только мы вернемся домой, она уйдёт. Она уже где-то там".
Скалли сглотнула и подняла их руки, чтобы провести суставами по его подбородку. Он посмотрел на нее, его глаза были темными.
"Мне жаль", тихо сказала она. Он кивнул, отводя взгляд.
"Да", прошептал он. Его рука выскользнула из ее ладони, и он наклонился вперед, положив локти на колени. Он закрыл лицо руками, на мгновение прижимая пальцы к глазам, и затем провёл ладонями по остриженной голове, сжимая руки за шеей и затем прикрывая рот. Он оглядел комнату, моргая. "Я просто…" произнёс он из-под пальцев, остановился и фыркнул. Он посмотрел на неё и снова положил руку на ее колено. Его хватка была крепкой, голос был шепотом. "Я действительно люблю ее, Дейн…"
Скалли коснулась спины брата, проведя рукой по хлопковой футболке, он медленно свернулся на боку и положил голову у ее бедра. Она погладила его по лбу и колючей голове, медленными кругами водя ладонью. Это было точно так же, как в старших классах школы, когда она успокаивала Чарли после болезненного разрыва отношений с девушкой. Он всегда падал сильно и быстро, но всегда умел подняться и идти дальше. "Ты будешь в порядке", мягко сказала она.
"Я в порядке", сказал он. "Я просто хочу, чтобы она могла быть в порядке..."
Скалли ничего не сказала, просто поглаживала его голову.
"Я знаю, что у нее есть некоторые дурацкие идеи", говорил он. "Я всегда знал, что у нее проблемы в определенных вещах - она права в этом..." Он замолчал на какое-то время, и Скалли продолжила поглаживать. Ощущение бархата его головы было захватывающим, почти ошеломляющим. "Полагаю, я думал, что, если бы мы любили друг друга достаточно, это не имело бы значения", сказал он тогда. "Я думал, что этого будет достаточно".
Рука Скалли остановилась. Она сглотнула. "Но этого недостаточно", сказала она. Чарли покачал головой под ее рукой, и она почувствовала, что его пальцы впились в ее бедро, когда он повернул лицо.
"Нет, этого недостаточно", сказал он, его голос был приглушен подушкой и ее шортами. "Уже нет".
Скалли слегка провела пальцами по его голове и глубоко вздохнула. "Мне жаль", снова сказала она, ее голос застрял в горле и был едва ли шепотом. "Мне так жаль..."
Свет замерцал, и Скалли подняла голову, когда комната резко погрузилась в темноту. Из спальни донёсся протестующий вопль от Мэтью.
"Что ж, мощь растёт", сказал Билл. Он включил фонарик, помогая себе найти фитиль на фонаре Коулмена, стоящем рядом с ним на столе. Коснувшись фитиля, он установил уровень пламени. Фонарь осветил комнату слабым светом, едва достигая их, сидящих на диване.
Малдер встал из-за стола, задвинув стул бедром. Из спальни вышли Мэгги и Тара, Уим извивался в руках Мэгги, а Мэтью сидел на руках Тары, посасывая большой пальчик.
"Он только что проснулся", сказала Мэгги, поворачивая Уима в руках, пока он коротко, раздражительно вскрикивал. "Думаю, его нужно переодеть".
Подошёл Малдер и осторожно забрал у нее ребенка. "Я сделаю это", сказал он, идя на кухню и беря со стола несколько свечей, зажигалку и один маленький фонарик, прежде чем пересечь гостиную и направиться наверх. Скалли следовала за ними взглядом, ее нервозность и неловкость становились сильнее с каждой минутой.
*****
Малдер поднимался в темноте, крепко прижимая Уима к груди и освещая каждую ступеньку желтым светом карманного фонарика. В спальне он подтянул Уима выше на плечо, взял фонарик в зубы и поставил две толстых свечи на комод, доставая из кармана зажигалку и зажигая фитильки.
Вытащив изо рта фонарик и положив его на комод, он уложил Уима на пеленальный столик и расстегнул его комбинезон, глазки ребенка устремились к танцующему огню свечей.
"Тебе нравится?" спросил Малдер, взглянув на свечу, прежде чем открыть застёжку на липучке памперса, с весельем и отцовским обожанием смотря на личико Уима.
Уим махал ручками, лепеча "дай-дай-дай-дай", пока Малдер поднимал его ножки, чтобы вытащить грязный памперс.
В спальне звук ветра и дождя, стучащих по окнам и дому, были сильнее почти вдвое, чем внизу. Нав
