Магазин Тука: ненайденная дверь

 

 

Покинув "Рокинг Би", первые полчаса Роланд и Джейк в молчании ехали на восток, к маленьким фермам. Их лошади шли бок о бок. Роланд знал, Джейка волнует что-то очень серьезное, об этом говорила тревога, написанная на лице мальчика. Однако, стрелок изумился, когда Джейк сжал правую руку в кулак, приложил к левой стороны груди и сказал: "Роланд, до того, как Эдди и Сюзанна присоединятся к нам, могу я поговорить с тобой дан-дин?

Могу я открыть сердце твоему приказу. Но подтекст был более сложным, более древним, выражение это пришло из столетий, предшествующих Артуру Эльдскому, так, во всяком случае, говорил Ванней. Обычно речь шла о неразрешимой эмоциональной проблеме, чаще всего, любовной, с которой обращались за помощью к старшему. Идя на такой шаг, он или она соглашались в точности последовать совету старшего, незамедлительно и без единого вопроса. Но, само собой, у Джейка Чеймберза не могло быть любовных проблем... если, конечно, он вдруг не влюбился в ослепительную Френсину Тавери... и откуда он узнал эту фразу?

Тем временем Джейк смотрел на него широко раскрытыми глазами, и Роланду решительно не нравилась серьезность бледного лица мальчика.

- Дан-дин... где ты это слышал, Джейк?

- Нигде. Думаю, почерпнул из твоей головы, - тут Джейк торопливо добавил. - Специально я туда не залезал, будь уверен, но иногда что-то мне перепадает. Обычно всякая ерунда, но бывает, и какие-то фразы.

- Ты подбираешь их, как ворона или расти подбирают блестящие предметы, за которые во время полета цепляется глаз?

- Полагаю, что да.

- Какие еще? Перечисли мне несколько.

Джейк смутился.

- Многие я запомнить не могу. Дан-дин означает открыть тебе свое сердце и согласиться сделать все, как ты скажешь.

Выражение это вбирало в себя значительно больше, но суть мальчик уловил. Роланд кивнул. Солнечные лучи приятно согревали ему лицо. Показательное выступление Маргарет Эйзенхарт в значительной степени успокоило его, а позднее у него состоялась плодотворная беседа с отцом леди-сэй, и впервые за много ночей он крепко спал.

- Да, - кивнул Роланд.

- Что же еще... Ага, тэлами, что означает... я думаю... сплетничать о человеке, о котором ты сплетничать не должен. Почему-то я ее запомнил, хотя сам вроде бы сплетничать не люблю.

Роланд улыбнулся. Джейк все говорил правильно. Чудеса, да и только. Он дал себе зарок в будущем лучше охранять глубинные мысли. Способы для того имелись, спасибо богам.

- Еще даш-дин, так называют религиозного лидера. Это выражение мелькнуло у тебя в голове утром, думаю, в связи с этим стариком-Мэнни. Он - дэш-дин?

Роланд кивнул.

- Именно так. А его имя, Джейк? - стрелок сосредоточился на нем. - Мы можешь увидеть его имя в моей голове?

- Конечно, Хенчек, - без малейшей запинки ответил Джейк. - Ты говорил с ним... когда? Вчера, поздней ночью?

- Да, - вот на этом он не сосредотачивался, даже предпочел бы, чтобы Джейк об этом не узнал. Но в прикосновениях мальчику, похоже, уже не было равных, и Роланд верил его словам о том, что он не залезает в чужих головах. Во всяком случае, специально.

- Миссис Эйзенхарт думает, что ненавидит Хенчека, а тебе кажется, что она просто его боится.

- Да, в прикосновениях ты силен. Стал куда сильнее Алена и сильнее, чем раньше. Причина в розе, не так ли?

Джейк кивнул. Естественно, в розе. Какое-то время они ехали молча, копыта лошадей тонули в тонкой пыли. Несмотря на солнце день выдался холодным, чувствовалось приближение осени.

- Хорошо, Джейк. Поговори со мной дан-дин, если считаешь это необходимым, а я благодарю тебя за доверие мудрости, которой, по твоему разумению, я обладаю.

Но Джейк молчал почти две минуты. Роланд пытался проникнуть в его голову, как с другими проделывал это мальчик (и с легкостью), но ничего не увидел. Совершенно ни...

Ан, нет. Увидел крысу. Извивающуюся, на что-то насаженную...

- Где находится замок, в который она ходит? - спросил Джейк. - Ты знаешь?

Роланд не смог скрыть удивления. Точнее, изумления. Наверное, потому что чувствовал за собой вину. Внезапно он понял... если не все, то многое.

- Замка нет и никогда не было, - ответил он Джейку. - Это место, в которое она приходит в своей голове, и создано оно на основе сказок, которые она, должно быть, читала, и историй, которые я рассказывал у костра. Она приходит туда, чтобы не видеть, что она в действительности ест. Что требуется ее ребенку.

- Я видел, как она ела жареного поросенка. А до нее этого поросенка ела крыса. Она насадила крысу на вилку для мяса.

- И где ты это видел?

- В замке, - он помолчал. - В ее сне. Я попал в ее сон.

- Она тебя видела? - синие глаза стрелка сверкнули. Его лошадь что-то почувствовала и остановилась. Как и лошадь Джейка. Они стояли на Восточной дороге, примерно в миле от того места, где Молли Дулин убила Волка из Тандерклепа. Стояли лицом к лицу.

- Нет, - ответил Джейк. - Она меня не видела.

Роланд думал о той ночи, когда последовал за ней в болото. Он знал, что мысленно она где-то еще, чувствовал это, только не мог сказать, где именно. Очень уж смутными были образы, которые он выуживал из ее головы. Теперь он знал. Знал и другое: Джейк встревожен решением старшего оставить Сюзанну в неведении. И возможно, мальчик тревожился правильно. Но...

- Ты видел не Сюзанну, Джейк.

- Я знаю. Это другая личность, с ногами. Она называет себя Миа. Она беременна и до смерти напугана.

- Раз уж ты говоришь со мной дан-дин, расскажи все, что ты видел, и все, что тревожило тебя после пробуждения. Потом я отдам тебе мудрость моего сердца, мудрость, которая у меня есть.

- Ты не... Роланд, ты не сердишься на меня?

И на этот раз Роланд не смог скрыть изумления.

- Нет, Джейк. Отнюдь. Может, это я должен просить тебя не сердиться на меня.

Мальчик устало улыбнулся. Лошади двинулись дальше, на этот раз чуть быстрее, словно знали, в месте, где они стояли, чуть не случилась беда, и хотели как можно быстрее уйти оттуда.

 

 

Пока Джейк не начал говорить, он и знал, что именно расскажет, насколько откроет душу. Проснувшись вновь, он так и не смог решить, говорить Роланду об Энди и Слайтмане-старшем или нет. В конце концов ухватился за предложение Роланда: "Расскажи все, что ты видел, и все, что тревожило тебя после пробуждения", полностью исключив из рассказа встречу у реки. По правде говоря, утром встреча эта уже не казалась ему столь важной.

И он рассказал Роланду, как Миа спускалась по ступеням, о страхе, который она испытала, увидев, что в обеденном зале нет еды. О том, как пошла на кухню. Как увидела жареного поросенка, которым лакомилась крыса. Как убила соперницу. Как жрала добычу. Как он проснулся, дрожа всем телом и с трудом подавив крик.

Тут он запнулся и посмотрел на Роланда. Стрелок нетерпеливо вертанул рукой: продолжай, скорее, расскажи все до конца.

"Что ж, - подумал Джейк, - он обещал не сердиться и держит слово".

Все так, но Джейк по-прежнему не решался сказать Роланду, что собирался обо всем рассказать Сюзанне. На полном серьезе обдумывал эту идею. Он, однако, озвучил свой главный страх: если трое о чем-то знают, а один нет, значит, ка-тет разбит, и именно в тот момент, когда он должен быть максимально крепок. Даже пересказал Роланду байку о спущенном колесе, "хорошо хоть, оно спустило только внизу". Он не ожидал, что Роланд рассмеется, и ожидания его полностью оправдались. Но он почувствовал, что Роланд в определенной степени пристыжен, и вот это его испугало. Поскольку считал, что стыдиться могли лишь люди, которые не знали, что делали.

- И до последней ночи ситуация была еще хуже, чем теперь, когда трое знают, а один - нет, - продолжил Джейк. - Потому что ты пытался держать в неведении и меня. Так?

- Нет, - ответил Роланд.

- Нет?

- Я просто не мешал естественному ходу событий. Эдди рассказал о Сюзанне только по одной причине. Они остались вдвоем, вот я и боялся, что он, узнав о ее странствиях, попытается разбудить Сюзанну. Боялся, что может произойти между ними, когда он ее разбудит.

- А почему просто не сказать ей?

Роланд вздохнул.

- Послушай меня, Джейк. Когда мы были мальчиками, Корт занимался нашим физическим воспитанием. Ванней - духовным. Оба пытались научить тому, что знали об этике. Но по обычаям Гилеада, наши отцы учили нас всему, что касалось ка. А поскольку отцы у нас всех были разные, каждый из нас, оставляя позади детство, имел свое представление о том, что есть ка и что ка делает. Ты это понимаешь?

"Я понимаю, что ты уходишь от ответа на простой вопрос", - подумал Джейк, но кивнул.

- Мой отец много чего рассказывал мне на сей предмет, и большая часть рассказанного им благополучно забылась, но одно я помню четко. Когда у тебя нет уверенности, предоставь ка определять курс.

- Значит, все дело в ка, - в голосе Джейка слышалось разочарование. - Роланд, пользы от этого немного.

Стрелок уловил тревогу в голосе Джейка, но куда больше его задело разочарование. Он повернулся в седле, открыл уже рот, собрался что-то сказать в подтверждение своих слов, и закрыл рот. Не стал ничего подтверждать, сказал правду.

- Я не знаю, что делать. Не хочешь ли подсказать мне?

Лицо мальчика до корней волос залила краска, и Роланд понял, что мальчик думает, что он издевается над ним.

Злится на него. Такое отсутствие взаимопонимания пугало. "Он прав, - подумал стрелок. - Наш ка-тет дал трещину. Да помогут нам боги".

- Не думай так, - добавил Роланд. - Слушай меня, прошу... и слушай внимательно. В Калье Брин Стерджис нам предстоит схватка с Волками. В Нью-Йорке - с Балтазаром и его "джентльменами". И произойдет это в самом скором времени. Досидит ли ребенок в чреве Сюзанны до того, как эти проблемы разрешатся, так или иначе? Я не знаю.

- Она даже не выглядит беременной, - пробормотал Джейк. Щеки его чуть побледнели, но головы он не поднимал.

- Согласен, не выглядит, - кивнул Роланд. - Груди у нее чуть налились, может, увеличились и бедра, но это единственные признаки. Так что у меня есть основания надеяться. Я должен надеяться, должен и ты. Потому что, еще до Волков и до розы нам придется решать вопрос с Тринадцатым Черным. Думаю, я знаю, что надо с ним сделать, надеюсь, что знаю, но сначала я должен вновь поговорить с Хенчеком. И нам еще предстоит дослушать до конца историю отца Каллагэна. Ты думал о том, чтобы самому рассказать все Сюзанне?

- Я... - Джейк прикусил губу и замолчал.

- Вижу, что думал. Выброси эти мысли из головы. Если что-то и может, за исключением смерти, навсегда порушить нашу дружбу, так это твой разговор с ней без моего разрешения, Джейк. Я - твой старший.

- Я это знаю! - Джейк чуть ли не кричал. - Не думай, что я этого не знаю.

- А ты думаешь, мне это нравится! - возвысил голос и Роланд. - Или ты не видишь, насколько мне было легче до того... - он замолчал, в ужасе от тех слов, которые хотел произнести.

- До того, как появились мы, - ровным голосом закончил за него Джейк. - Но знаешь, что я тебе скажу? Мы об этом не просили, ни один из нас.

"И я не просил тебе сбросить меня в пропасть. Убить меня".

- Джейк... - стрелок вздохнул, поднял руки, они вновь упали на бедра. Впереди показался поворот к ферме Джеффордсов, где их ждали Эдди и Сюзанна. - Я могу только повторить уже сказанное: когда человек не уверен в том, что хочет ка, лучше всего предоставить ка полную свободу. Если же человек пытается вмешаться, он наверняка все сделает не правильно.

- В королевстве Нью-Йорк это называется "умыть руки", Роланд. Ты не можешь предложить своего решения, вот и не противишься чужому, пусть оно тебе и не нравится.

Роланд задумался. Губы его затвердели.

- Ты попросил меня командовать твоим сердцем.

Джейк кивнул.

- Тогда слушай меня. Первое, я говорю, что мы втроем, ты, я и Эдди, поговорим с Сюзанной до прихода Волков, расскажем ей все, что знаем. Что она беременна, что отец этого ребенка - демон, что она создала вторую личность, женщину по имени Миа, которая и стала матерью этого ребенка. Второе, я говорю, что до нашего разговора с ней мы эту тему больше обсуждать не будем.

Джейк жадно ловил каждое слово, на лице ясно читалось облегчение.

- Ты серьезно?

- Да, - ответил Роланд, стараясь не показать, как обидел и рассердил его этот вопрос. Но он понимал, почему мальчик его задает. - Я обещаю и клянусь выполнить свое обещание. Тебя это устраивает?

- Да! Более чем!

Роланд кивнул.

- Я поступаю так не потому, что считаю это решение правильным, Джейк. Лишь потому, что так считаешь ты. Я...

- Подожди, подожди, - улыбка Джейка поблекла. - Не пытайся переложить все на меня. Я...

- Избавь меня этой ерунды, - к такому сухому, отстраненному тону Роланд прибегал крайне редко. - Ты захотел быть в числе тех, кто принимает решение, как положено мужчине. Я тебе это разрешаю, должен разрешить, потому что по велению ка ты играешь мужскую роль в этих событиях. Ты сам открыл эту дверь, когда засомневался в правильности моего суждения. Ты это отрицаешь?

Побледневший было Джейк вновь покраснел, снова побледнел. На лице отражался испуг, он качал головой, не произнося ни слова. "О, боги, - думал Роланд. - Как же я ненавижу эти разговоры. Они смердят сильнее дерьма мертвеца". Но продолжил он более ровным, спокойным голосом.

- Нет, ты не просился сюда. И у меня не было ни малейшего желания лишать тебя детства. Однако, мы здесь, а ка стоит в стороне и смеется. Мы должны делать все, что хочет ка, или нам придется пенять на себя.

Джек опустил головы, с дрожью в голосе прошептал: "Я знаю".

- Ты уверен, что Сюзанне надо все рассказать. Я, с другой стороны, не знаю, что делать... в этом вопросе определенности у меня нет. Когда один знает, а второй - нет, второй должен склонить голову и подчиниться, а первый - взять на себя ответственность. Ты меня понимаешь, Джейк?

- Да, - прошептал мальчик и вытер со лба пот.

- Хорошо. Мы закрываем эту тему, и я говорю, спасибо тебе. Ты силен в прикосновениях.

- Я только жалею об этом! - вырвалось у Джейка.

- Тем не менее. Ты можешь прикоснуться к ней?

- Да. Я не проникаю внутрь, ни в ее разум, ни в любой другой, но иногда прикасаюсь. Улавливаю отрывки песен, о которых она думает, мысли о ее квартире в Нью-Йорке. Ей недостает этой квартиры. Однажды она подумала: "Как же мне хочется прочитать новый роман Аллена Друри <Друри, Аллен Стюарт (1918-1998) - американский писатель, лауреат Пулитцеровской премии (1960)>, который как раз прислали из книжного клуба". Я думаю, Аллен Друри - известный писатель ее времени.

- Другими словами, выхватываешь то, что лежит на поверхности.

- Да.

- Но ты можешь проникнуть глубже?

- Я, наверное, могу наблюдать и как она раздевается, - мрачно ответил Джейк, - но ведь это нехорошо.

- В сложившихся обстоятельствах хорошо, Джейк. Воспринимай ее, как колодец, к которому ты должен наведываться каждый день и доставать одно ведро, чтобы убедиться, что вода по-прежнему вкусная. Если у нее в голове возникнут какие-то перемены, я хочу об этом знать. Особенно хочу знать, не планирует ли она убежать.

У Джейка округлились глаза.

- Убежать? Куда убежать?

Роланд покачал головой.

- Не знаю. Куда уходит кошка перед тем, как окотиться? В чулан? Под крыльцо?

- А если мы все ей расскажем и другая возьмет верх? Если Миа убежит, Роланд, и утащит с собой Сюзанну?

Роланд не ответил. Собственно, именно этого он боялся, а Джейку хватило ума, чтобы докопаться до сути.

Джейк смотрел на него. Он все понял и, похоже, согласился.

- Раз в день. Не чаще.

- Чаще, если ты почувствуешь изменения.

- Хорошо, - кивнул Джейк. - Мне это противно, но я сам открыл сердце твоему приказу. Пожалуй, ты победил.

- Это не армрестлинг, Джейк. Не игра.

- Знаю, - Джейк тряхнул головой. - У меня такое ощущение, что ты обвел меня вокруг пальца, но пусть так и будет.

"Я и обвел тебя вокруг пальца, - подумал Роланд. Как хорошо, добавил он про себе, что никто из них пока не почувствовал его растерянности. Интуиция, которая позволяла ему выходить из многих сложных положений, молчала. - Обвел... потому что другого выхода не было".

- Пока мы будем молчать, но расскажем ей все до прихода Волков, - уточнил Джейк. - До того, как мы сразимся с ними. Так?

Роланд кивнул.

- А если сначала нам придется сразиться с Балтазаром... в другом мире... мы скажем ей до того, как это случится. Да?

- Да, - кивнул Роланд. - Будь уверен.

- До чего мне это противно, - вырвалось у Джейка.

- Мне тоже, - ответил Роланд.

 

 

Эдди сидел на крыльце дома Джеффордсов, строгал палку, слушал какую-то запутанную историю деда, кивал, как он надеялся, впопад, когда во двор въехали Роланд и Джейк. Эдди тут же отложил нож и сбежал со ступенек, оборачиваясь на ходу и зовя Сюзи.

Этим утром он пребывал в превосходном настроении. Страхи прошлой ночи как ветром сдуло, что обычно и бывает с нашими самыми жуткими ночными страхами. Страхи эти ничем не отличаются от вампиров первого и второго типа отца Каллагэна, точно также не выносят дневного света. Во-первых, на завтрак собрались все дети Джеффордсов. Во-вторых, в хлеву действительно недосчитались поросенка. Тиан спросил Эдди и Сюзанну, не слышали ли они ночью каких-то подозрительных звуков, и с мрачной удовлетворенностью кивнул, когда оба покачали головами.

- Ага. В наших краях живут мутанты, правда, южнее. Стаи диких собак появляются здесь каждую осень, две недели тому назад их видели в Калье Амити. На следующей они доберутся до нас, потом отправятся в Калью Локвуд. Мутанты, они молчаливые. Не в смысле спокойные - немые. Тут у них ничего нет, - он похлопал себя по голу. - И потом, они, можно сказать, заплатили за поросенка. Я нашел около клети для поросят огромную крысу. Дохлую. Ей практически оторвали голову.

- Фу, - Хедда отодвинула тарелку, картинно скорчив гримаску.

- Тебе бы лучше съесть эту овсянку, мисс, - прикрикнула на нее Залия. - Она тебя согреет, когда ты будешь развешивать выстиранное белье.

- Ма-ма, почему-у-у?

Эдди поймал взгляд Сюзанны и подмигнул ей. Они подмигнула в ответ, и все у них разом наладилось. Ладно, она устроила себе ночную прогулку. Закусила в темноте. Спрятала то, что не осталось после трапезы. Да, конечно, предстояло решить вопрос с ее беременностью. Эдди понимал, что от этого никуда не деться. Но почему-то не сомневался, что все будет хорошо. При дневном свете нелепой казалось сама мысль о том, что Сюзанна может причинить вред ребенку.

- Хайл, Роланд, Джейк.

Эдди вновь обернулся. На крыльцо вышла Залия. Сделал реверанс. Роланд приподнял шляпу, приветствуя ее, вернул на место.

- Сэй, - спросил он ее, - ты встанешь плечом к плечу с мужем, когда придет время сразиться с Волками, ага?

Она вздохнула, но глаз не отвела.

- Встану, стрелок.

- Ты просишь помощи и поддержки?

Каких-то особых интонаций в голосе Роланда не слышалось, вопрос задавался походя, как бы между прочим, но Эдди почувствовал, как екнуло у него сердце, а когда рука Сюзанны коснулась его пальцев, крепко ее сжал. Потому что Роланд задал третий вопрос, ключевой вопрос, и задал его не самому крупному фермеру Кальи, не самому крупному ранчеру, не самому крупному бизнесмену. Вопрос адресовался жене мелкого фермера, с забранными в узел на затылке каштановыми волосами, с загорелым до черноты лицом, в вылинявшем от многих стирок платье. И Эдди полагал, что адресат Роланд выбрал правильно. Потому что душа Кальи Брин Стерджис жила в четырех десятках таких вот маленьких ферм. Так пусть Залия Джеффордс ответит за них всех. Почему нет?

- Я прошу и говорю, спасибо тебе, - ответила она. - Пусть Господь Бог и Человек Иисус благословят тебя и тех, кто с тобой.

Роланд кивнул, как будто ответ этот ровным счетом ничего не значил.

- Маргарет Эйзенхарт мне кое-что показала.

- Правда? - спросила Залия и улыбнулась. Тиан вышел из-за угла, вспотевший и усталый, хотя было только девять утра. С порванной упряжью на плече. Пожелал доброго дня Роланду и Джейку, подошел к жене, обнял за талию.

- Ага, и она рассказала нам историю о леди Орисе и Сером Дике.

- Это хорошая история, - отозвалась Залия.

- Хорошая, - согласился Роланд. - Я не буду ходить вокруг да около, леди-сэй. Ты выйдешь на линию огня со своей тарелкой, когда пробьет час?

Глаза Тиана широко раскрылись. Он уже открыл рот, тут же закрыл его. Посмотрел на жену, как человек, которому вдруг открылась истина.

- Ага, - ответила Залия.

Тиан бросил упряжь на землю и обнял ее. Она обняла его, крепко, потом вновь повернулась к Роланду и его друзьям.

Роланд улыбался. Эдди просто не мог поверить своим глазам, так случалось во всех случаях, когда ему доводилось лицезреть этот феномен.

- Хорошо. И ты покажешь Сюзанне, как бросать тарелку?

Залия задумчиво посмотрела на Сюзанну.

- Она сможет научиться?

- Не знаю, - ответила Сюзанна. - Я чему-то должна научиться, Роланд?

- Да.

- Когда, стрелок? - спросила Залия.

Роланд задумался.

- Через три или четыре дня, если все пойдет хорошо. Если у нее не будет получаться, отошлешь ее ко мне и возьмешься за Джейка.

Джейк аж вздрогнул.

- Но я думаю, что у нее все получится. Я не знаю ни одного стрелка, который с ходу не мог бы овладеть новым оружием. И одному из нас придется бросать тарелки или стрелять из арбалета, потому что на четверых из стрелкового оружия у нас только два револьвера и один пистолет, которые точно не подведут. И мне нравится тарелка. Очень нравится.

- Я покажу тебе, на что я способна, не сомневайся, - и Залия застенчиво посмотрела на Сюзанну.

- А потом, через девять дней, ты, Маргарет, Розалита и Сари Адамс придете в дом Старика и мы посмотрим, что вы умеете.

- У тебя есть план? - спросил Тиан. Его глаза горели надеждой.

- К тому времени будет, - ответил Роланд.

 

 

Они ехали к городу в одном ряду, неспешным шагом, но, когда Восточную дорогу пересекла другая, уходящая и на север, и на юг, Роланд натянул поводья.

- Здесь я вас покину, - он указал на север, в сторону холмов. - В двух часах отсюда находится место, которое одни Ищущие Люди называют Мэнни Калья, а другие - Мэнни Красной тропы, маленькое поселение внутри большого. Там я встречаюсь с Хенчеком.

- Их старшим, - вставил Эдди.

Роланд кивнул.

- За деревней Мэнни, еще в часе езды, находятся выработанные шахты и множество пещер.

- Место, которое ты указывал на карте близнецов Тавери? - спросила Сюзанна.

- Нет, но близко. Пещеру, которая меня интересует, они называют Пещерой двери. Мы услышим о ней от Каллагэна этим вечером, когда он будет заканчивать свою историю.

- Ты это точно знаешь или руководствуешься интуицией? - спросила Сюзанна.

- Я узнал об этом от Хенчека. Прошлой ночью он рассказал мне и о пещере, и об отце Каллагэне. Я могу ввести вас в курс дела, но я думаю, будет лучше, если мы услышим все это от Каллагэна. В любом случае, пещера для нас очень важна.

- Через нее мы сможем вернуться, не так ли? - подал голос Джейк. - Ты думаешь, что через нее мы сможем вернуться в Нью-Йорк?

- И не только, - ответил Роланд. - Я думаю, что имея при себе Черный Тринадцатый, через пещеру мы сможет попасть куда угодно и когда угодно.

- В том числе и в Темную Башню? - спросил Эдди. Он внезапно осип, вопрос задал едва ли не шепотом.

- Этого я сказать не могу, - ответил Роланд, - но я уверен, что Хенчек покажет мне пещеру, и тогда я, возможно, узнаю больше. А у вас пока будет дело в магазине Тука.

- У нас? - удивился Джейк.

- Да, - Роланд подтянул кошель на колени, открыл, порылся в нем. Достал кожаный мешочек с завязанными тесемками, который они увидели впервые.

- Его мне дал отец, - рассеянно продолжил Роланд. - Он был со мной и когда я с друзьями ехал в Меджис, столько лет тому назад.

Она с благоговейным трепетом смотрели на мешочек, думая об одном и том же: если стрелок говорил правду, а сомневаться в этом не приходилось, кожаному мешочку многие сотни лет. Роланд развязал тесемки, заглянул в мешочек, удовлетворенно кивнул.

- Сюзанна, подставь руки.

Она подставила. В сложенные лодочкой ладони Роланд высыпал с десяток серебряных монет, опустошив мешочек.

- Эдди, теперь ты.

- Роланд, я думаю, загашник пуст.

- Подставляй руки.

Эдди пожал плечами, но подчинился. Роланд перевернул мешочек над его ладонями, и "лодочку" высыпались золотые монеты, тем же числом, что и серебряные. Мешочек опустел.

- Джейк?

Мальчик молча подставил руки. Из нагрудного кармана пончо Ыш с интересом наблюдал за происходящим. На этот раз из мешочка высыпались драгоценные камни. Сюзанна ахнула.

- Это всего лишь гранаты, - в голосе Роланда слышались извиняющиеся нотки. - Здесь их цена невысока, но, думаю, ты сможешь купить все, что тебе захочется.

В их взглядах, устремленных на мешочек, читалось такое изумление, что Роланд улыбнулся.

- Большая часть магии, которую я знал или к которой имел доступ, канула в лету, но, сами видите, кое-что осталось. Как напитавшиеся водой листочки чая на дне чашки.

- А в нем еще что-то осталось? - спросил Джейк.

- Нет. Но со временем что-нибудь да появится. Потому что деньги в нем не переводятся, - Роланд убрал древний мешочек в кошель, достал кисет с табаком, которым снабдил его Каллагэн, свернул самокрутку. - Зайдите в магазин. Купите все, что пожелает ваша душа. Несколько рубашек, к примеру. Одну и мне, если вас не затруднит. Она мне не помешает. А потом возвращайтесь на крыльцо и посидите там, как принято у местных жителей. Сэю Туку это не понравится, он будет счастлив, лишь увидев ваши спины, удаляющиеся на восток, в сторону Тандерклепа, но он вас не прогонит.

- Пусть только попробует, - пробурчал Эдди и коснулся рукоятки револьвера Роланда.

- В этом не будет необходимости, - покачал головой Роланд. - Он не выйдет из-за прилавка, таков обычай. Да и настроение горожан удержит его.

- Они склоняются на нашу сторону, не так ли? - спросила Сюзанна.

- Да, Сюзанна. Если бы ты прямо сейчас задала бы им тот же вопрос, который я задал сэй Джеффордс, они бы не ответили, поэтому лучше их не спрашивать. Но да. Они готовы сражаться. Или позволить нам сражаться за них. И это нельзя ставить им в укор. Наша работа - сражаться за тех, кому это не под силу.

Эдди уже открыл рот, чтобы пересказать Роланду услышанное от деда Джеффордса, потом закрыл. Роланд ни о чем его не спрашивал, хотя послал к Джеффордсам, чтобы они выслушали историю старика. И тут до него дошло, что и Сюзанна не спрашивала. Даже не упомянула про его разговор со старым Хейми.

- Ты задашь Хенчеку тот же вопрос, что задавал миссис Джеффордс? - спросил Джейк.

- Да, - ответил Роланд. - Ему задам.

- Потому что знаешь, что он ответит.

Стрелок кивнул и вновь улыбнулся. Не той улыбкой, от которой становится легко на душе, а холодной, как отблеск солнца на снегу.

- Стрелок никогда не задает этого вопроса, пока не знает, каким будет ответ. Встретимся в доме отца Каллагэна за вечерней трапезой. Если все пойдет хорошо, я приеду, когда солнце скатится за горизонт. Вы в порядке? Эдди? Джейк? - короткая пауза. - Сюзанна?

Все кивнули. В том числе и Ыш.

- Тогда до вечера. Всего вам хорошего, и пусть солнце никогда не упадет на ваших глазах.

Он пришпорил лошадь и повернул на заросшую травой дорогу, видать, пользовались ей не так, чтобы часто, уходящую на север. Они наблюдали за Роландом, пока он не скрылся из виду, так было всегда, если он уезжал и оставлял их одних, и каждый в этот момент испытывал смешанные чувства: страх, одиночество, но и гордость.

Втроем они двинулись к городу, стараясь держаться ближе друг к другу.

 

 

- Нет, нет, нельзя приносить сюда этого грязного зверька-путаника, никак нельзя! - закричал Эбен Тук из-за прилавка. Голос у него был высокий, пронзительный, скорее женский, чем мужской, и сонную тишину магазина он разорвал, как звон разбившегося стекла. Его указующий перст нацелился на Ыша, который выглядывал из нагрудного кармана пончо. С дюжину покупателей, в основном, женщины, повернулись, чтобы посмотреть на возмутителя спокойствия.

Двое рабочих с фермы, в коричневых рубашках, грязных белых брюках и сомбреро, стоявшие у прилавка, поспешно отошли в сторону, словно ожидали, что пришельцы из другого мира тут же выхватят оружие и их пули превратят сэя Тука в решето.

- Да, сэр, - бесстрастно ответил Джейк. - Извини, - он вынул Ыша из кармана, опустил на залитое солнцем широкой крыльцо, у двери. - Подожди нас здесь, малыш.

- Жди Ыш, - ответил ушастик-путаник, и его хвост обвился вокруг задних лап.

Джейк присоединился к своим друзьям и втроем они прошли в магазин. Сюзанна решила, что пахнет в нем, как в магазинах Миссисипи. Те же смешанные запахи солонины, кожи, пряностей, кофе, моли и обмана. У прилавка стояла большая бочка с чуть сдвинутой крышкой. Рядом на гвозде висели щипцы. Из бочки шел сильный запах маринованных огурцов.

- Кредита не будет! - все тем же пронзительным, вызывающим раздражение голосом выкрикнул Тук. - Я никому не давал кредита и никому не дам! Правду говорю! Спасибо вам!

Сюзанна схватила Эдди за руку, сжала, призывая к спокойствию. Эдди нетерпеливо вырвал руку, но когда заговорил, голос его звучал так же бесстрастно, как и у Джейка.

- Спасибо тебе, сэй Тук, мы его и не просим, - тут ему вдруг вспомнились слова Каллагэна. - Никогда в жизни.

Послышался одобрительный шепот покупателей. Никто из них более не делал вида, что интересуется товарами. Тук покраснел. Сюзанна вновь взяла Эдди за руку и на этот раз, пожимая ее, улыбнулась.

Поначалу они выбирали то, что им нужно, в молчании, но вскоре к ним начали подходить люди, все они были в Павильоне на торжественной встрече стрелков, здоровались, спрашивали (застенчиво), как они поживают. Все трое отвечали, что отлично. Они взяли рубашки, в том числе две для Роланда, штаны из плотной хлопчатобумажной ткани, нижнее белье, три пары сапог с короткими голенищами, уродливых, но похоже, крепких. Джейк попросил Туда достать с полки пакетик с леденцами. Тот достал, что-то ворча себе под нос. А вот когда Джейк захотел прикупить мешочек табака и пачку папиросной бумаги для Роланда, Тук отказал с видимым удовольствием: "Нет. Нет. Я не продаю курительную траву мальчикам. Никогда не продавал".

- Хорошая идея, однако, - кивнул Эдди. - Уверен, что министерство здравоохранения выдало бы тебе похвальную грамоту. Но ты продашь табак и бумагу мне, не так ли, сэй? Наш старший любит покурить вечерком, размышляя, как помочь тем, кто попал в беду.

Послышались смешки. Магазин начал заполняться. Не покупателями - зрителями. Теперь они выступали перед аудиторией, и Эдди ничего не имел против. Тука в Калье, похоже, не жаловали, но удивляться этому не приходилось. В том, что он - говнюк, двух мнений быть не могло.

- Никогда не видел, чтобы кто-то танцевал каммалу лучше, чем он, - крикнул мужчина из одного из проходов, и остальные одобрительно загудели.

- Я говорю, спасибо вам, - ответил Эдди. - Обязательно ему передам.

- И твоя леди прекрасно поет, - добавил другой мужчина.

Сюзанна сделала реверанс. Сама она напоследок сдвинула крышку с бочки и щипцами достала огромный огурец. Эдди наклонился, присмотрелся к нему.

- Вроде бы однажды я достал из носа что-то такое же зеленое, но точно не помню.

- Не паясничай, дорогой мой, - с улыбкой ответила Сюзанна.

Право определиться с окончательной ценой Эдди и Джейк предоставили Сюзанне, что ее вполне устроило. Тук приложил все силы, чтобы взять с них по максимуму, но Эдди пришел к выводу, что он не стремился ободрать именно стрелков, просто полагал выкачивание денег из покупателей частью своей работы (а может, и считал сие призванием). Однако, ему хватало ума учитывать настроение конкретных клиентов, потому что в конце концов он заметно удавил свои аппетиты. Что не помешало ему взвесить монеты на специальных весах, которые, похоже, служили исключительно для этой цели, а также посмотреть на просвет гранаты Джейка и отказаться принять один из них (который выглядел точно так же, как и остальные, по мнению Эдди, Джейка и Сюзанны).

- Как долго вы пробудете здесь? - вежливо осведомился Тук, когда покупки стали собственностью стрелков, а монеты и камни исчезли с прилавка. Однако, глаза пристально поглядывали на них, и Эдди не сомневался, что их слова в самом скором времени станут достоянием Эйзенхарта, Оуверхолсера и всех тех, чье слово окажется весомым в день принятия решения.

- Ну, все зависит от того, что мы увидим, - ответил Эдди. - А что мы увидим, зависит от того, что вы нам покажете, не так ли?

- Ага, - согласился Тук, несколько озадаченный ответом. В магазине собралось уже человек пятьдесят. Никто ничего не покупал, все глазели на стрелков. Чувствовалось, как нарастает напряжение. Эдди все это нравилось. Он не знал, хорошо это или плохо, но да, ему все это очень нравилось.

- А также зависит от того, что хотят горожане, - внесла свою лепту Сюзанну.

- Я скажу тебе, что они хотят, коричневая! - прозвенел пронзительный голос Тука. - Они хотят мира, чтобы все было, как и всегда! Они же останутся в городе после того, как вы четверо...

Сюзанна схватила большой палец Тука и вывернула его. Продела это на удивление ловко. Джейк не сомневался, что ее маневр увидели только двое или трое человека, которые стояли у самого прилавка.

- Я разрешаю произносить это слово старику, который практически лишился разума, но не тебе. Назови меня еще раз коричневой, толстяк, и я вырву у тебя язык и подотру им твою задницу.

- Извини меня! - прохрипел Тук. Пот большими каплями катился по его щекам. - Извини, прошу тебя!

- Хорошо, - Сюзанна отпустила палец. - А теперь мы выйдем на крыльцо и немного посидим, ибо шопинг - занятие утомительное.

 

 

На крыльце магазина Тука не было тотемов, изображавших хранителей луча, какие Роланд видел в Меджисе, но кресла-качалки стояли, рядком, не меньше двух десятков. И все три лестницы охраняли пугала, поставленные по случаю приближения праздника Жатвы. Выйдя из магазина, Эдди, Сюзанна и Джейк заняли три центральных кресла. Ыш улегся между ног Джейка и вроде бы заснул, положив мордочку на передние лапы.

Эдди мотнул головой в сторону двери.

- Жаль, что здесь нет Детты Уокер. Она бы что-нибудь умыкнула у этого сукиного сына.

- Думаешь, меня не подмывало последовать ее примеру? - хмыкнула Сюзанна.

- Горожане выходят на крыльцо, заметил Джейк. - Думаю, они хотят поговорить с нами.

- Конечно, хотят, - кивнул Эдди. - Для этого мы здесь и сидим, - он улыбнулся, и от улыбки его красивое лицо стало еще красивее. Прошептал. - Встречайте стрелков, горожане. Кам-кам-каммала, говнюка я наказала.

- Закрой свой грязный рот, сынок, - строго бросила Сюзанна и тут же рассмеялась.

"Они чокнутые", - подумал Джейк. Но, если он - исключение, почему тоже засмеялся?

 

 

Хенчек из Мэнни и Роланд из Гилеада вторую половину дня проводили в тени массивной скалы. Ели холодную курицу с рисом, завернутые в тортильи, запивая сидром из кувшина, который передавали друг другу. Перед едой старик произнес молитву тому, кого называл Силой и Всевышним, после чего замолчал. Роланда это устраивало. Хенчек уже дал положительный ответ на вопрос, заданный стрелком.

Когда они поели, солнце уже укатилось за высокие хребты. Так что и шли они в тени, поднимаясь по тропе, усыпанной камнями и слишком узкой для лошадей, которых они оставили в осиной роще. Десятки маленьких ящериц разбегались из-под ног, многие ныряли в щели между камнями.

Солнце зашло, но воздух остался горячим. После мили подъема Роланд уже тяжело дышал и то и дело стирал банданой пот с лица и шеи. Хенчек же, несмотря на почтенный возраст, если судить по внешнему виду, где-то под восемьдесят, размеренно шагал впереди. Дыхание оставалось ровным, как у человека, прогуливающегося по парку. Свой плащ он оставил внизу, и Роланд видел, что по черной рубашке не расползаются пятна пота.

Они достигли поворота тропы, и на мгновение перед ними открылся великолепный вид на лежащую внизу равнину. На западе и севере Роланд видел прямоугольники пастбищ, с крошечными фигурками пасущегося на них скота. На юге и востоке поля становились все зеленее по мере приближения к реке. Он видел и Калью, и, пусть и очень далеко на западе, границу огромного леса, который они пересекли, чтобы