Собрание

 

 

Тиан никогда не в жизни не испытывал большего испуга, чем в тот момент, когда подошел к краю сцены Павильона и посмотрел на собравшихся жителей Кальи Брин Стерджис. Он знал, что на собрание пришло чуть больше шестисот человек, максимум, семьсот, но толпа казалось огромной, а напряженная тишина нервировала. Он нашел взглядом свою жену, в надежде успокоиться, но спокойнее ему не стало. Осунувшееся, темное, лицо Залии больше напоминало лицо старухи, чем женщины, находящейся в детородном возрасте.

Не прибавляла спокойствия и природа. Небо во вторую половину этого дня оставалось синим, без единого облачка, но для пяти часов вечера было очень уж мрачно. Причиной тому стал громадный вал облаков на юго-западе, и солнце нырнуло за него в тот самый момент, когда он поднимался по ступенькам сцены. Такая погода предвещала сильную грозу. И постоянную тьму, которая звалась Тандерклеп, рвали яркие молнии.

"Знал бы я, что до этого дойдет, никогда бы заваривал эту кашу, - мелькнула дикая мысль. - И на этот раз отец Каллагэн не сможет прийти мне на помощь, поддержать". Хотя Каллагэн и стоял у сцены, рядом с Роландом и его друзьями, стрелками, сложив руки на груди, в простой черной рубашке с воротником-стойкой и распятым Человеком-Иисусом на груди.

Он сказал себе, не дури, Каллагэн поможет, и пришельцы из другого мира тоже помогут. Они здесь, чтобы помочь. Закон, по которому они живут, требует, чтобы они помогли, даже если эта помощь - смерть для них и провал миссии, которую они выполняют. Он сказал себе, что от него требуется самая малость, представить Роланда, а остальное сделает сам стрелок. Он уже стоял на этой сцене, станцевал каммалу и завоевал их сердца. Неужто Тиан сомневался, что Роланд завоюет их сердца и во второй раз? По правде говоря, нет. Боялся он другого: на этот раз это будет танец смерти, а не жизни. Потому что этот человек и его друзья несли с собой смерть. Смерть была их хлебом и вином. Шербетом, которым они споласкивали рот после трапезы. На том, первом, собрании (неужто после него прошло меньше месяца?) Тианом движило отчаяние, но этого месяца хватило, чтобы прикинуть цену. А если они допустили ошибку? Если Волки сожгут Калью лучевыми трубками, возьмут тех детей, которые им нужны, а всех остальных, детей, взрослых, стариков, уничтожат жужжащими шарами смерти?

Они ждали, собравшиеся жители Кальи, когда же он начнет собрание. Эйзенхарты, Оуверхолсеры, Хавьеры, бесчисленные Туки (среди последних не было близнецов, которых могли забрать Волки, Тукам повезло). Телфорд стоял с мужчинами, его полная, суровая лицом жена - с женщинами. Стронги, Росситеры, Слайтманы, Хэнды. Росарио и Посельи. Мэнни вновь сбились в одно синее пятно. Рядом с седобородым Хенчеком стоял молодой Кантаб, которого так любили дети. Пришел и Энди, другой любимчик детей, он встал чуть в стороне, серебристые руки висели плетьми, синие глаза сверкали в сумраке. Сестры Орисы держались вместе, как птицы на заборе (среди них была и жена Тиана). Пришли ковбои, все наемные работники, даже старик Бернардо, городской пьяница.

Темноту на востоке продолжали рвать беззвучные взрывы молний.

Роланд, он, тоже сложив руки на груди, стоял рядом с Отцом Каллагэном, поймал взгляд Тиан и чуть кивнул. Тиан отметил, какие они холодные, эти выцветшие синие глаза. Почти такие же холодные, как у Энди. Однако этого кивка вполне хватило, чтобы Тиан сделал все, что он него требовалось.

Он поднял перышко и вытянул руку перед собой. Толпа затаила дыхание. Где-то далеко за городом раздался крик расти, словно отгоняющий ночь.

- Не так уж и давно я стоял перед вами в Зале собраний и говорил о том, во что верил. О том, что Волки, приходя, забирают не только наших детей, но наши сердца и души. Каждый раз, когда они берут, а мы стоим и смотрим, они вгрызаются в нас чуть глубже. А если достаточно глубоко врезаться в дерево, оно умирает. Тоже самое можно сказать и про город. Он тоже умрет.

Тишину прорезал голос Розалиты Мунос, которой боги не дали детей: "Правильно, мы говорим, спасибо тебе! Слушайте его! Слушайте его внимательно!"

- Отец Каллагэн в тот вечер рассказал нам о стрелках, идущих с северо-запада, идущих через Срединный лес по Тропе Луча. Некоторые сомневались, но отец говорил правду.

- Мы говорим, спасибо ему, - откликнулись горожане. - Отец сказал правду, - и тут же закричала женщина: "Восславим Марию! Восславим Марию, мать Господа!"

- Все эти дни они жили среди нас. Кто хотел с ними поговорить, тот мог поговорить. И они не обещали ничего, кроме помощи...

- А потом они уйдут, оставив за собой окровавленные руины, если мы по глупости дадим им волю! - проревел Эбен Тук.

Толпа удивленно ахнула. А когда вновь установилась тишина, раздался голос Уэйна Оуверхолсера: "Заткнись, горлопан!"

Тук повернулся к Оуверхолсеру, самому крупному фермеру Кальи и одному из постоянных покупателей. На лице читалось полнейшее изумление.

- Их дин - Роланд Дискейн из Гилеада, - продолжил Тиан. Они это знали, но упоминание легендарных имен вызвало восторженный рокот. - Он пришел сюда из Внутренних феодов. Вы будете слушать его? Что скажете, горожане?

Ответа долго ждать не пришлось: "Слушайте его! Слушайте его! Наконец-то мы его услышим! Слушайте его внимательно, мы говорим, спасибо тебе!" - а потом раздались какие-то ритмичные звуки, и Тиан не сразу понял, что происходит. А когда до него дошло, заулыбался. Так топали сапоги, не по доскам Зала собраний, а по траве леди Орисы.

Тиан вскинул руку. Роланд выступил вперед. Топанье усилилось. К мужчинам присоединились женщины. Роланд поднялся по ступенькам. Тиан передал ему перышко и спустился со сцены, взял Хедду за руку, подал знак остальным близнецам подойти к нему. Роланд поднял перышко, держа древнее лакированное древко обеими руками, на которых остались только восемь пальцев. Наконец, топот стих. Лишь трещали факелы, освещая задранные кверху лица, на которых читались надежда и страх, читались очень отчетливо. Крикнула расти и замолчала. На востоке большие молнии резали темноту.

Стрелок стоял лицом к горожанам.

 

 

Долго, очень долго только смотрел на них. И во всех, смотрящих на него и испуганных глазах читал одно и то же. Он много раз стоял перед такой вот толпой, так что прочитать выражение глаз ему не составляло труда. Эти люди голодали. Им хотелось что-то купить, наполнить урчащие желудки. Он помнил продавца пирожков, который ходил по улицам Гилеада в самые жаркие летние дни, громкими криками предлагая свой товар. Мать Роланда называла его сеппе-сэй, потому что от этих пирожков потом многие мучались животом. Сеппе-сэй означало продавец смерти.

"Ага, - подумал он, - только я и мои друзья не берем денег".

От этой мысли его лицо осветила улыбка. Сам он разом помолодел, а по толпе прошелестел вздох облегчения. Начал он, примерно с того же, что в первый раз: "Нас тепло встретили в Калье, послушайте меня, прошу вас".

Тишина.

- Мы открыли вам свою душу. Вы приняли нас с открытой душой. Так ведь?

- Ага, стрелок! - выкрикнул в ответ Воун Эйзенхарт. - Так!

- Вы видите в нас тех, кто мы есть, и согласны с тем, что мы делаем?

На этот раз ответил ему Хенчек, дэш-дин Мэнни.

- Ага, Роланд, и, клянусь Книгой, мы говорим, спасибо тебе. Вы - из рода Эльда. Белизна пришла, чтобы противостоять Тьме.

На этот раз долгим был вздох толпы. А где-то в задних рядах зарыдала женщина.

- Жители Кальи, ищите ли вы нашей помощи и поддержки?

Эдди замер. За недели, проведенные в Калье Брин Стерджис этот вопрос задавался многократно, но только отдельным людям, и Эдди полагал, что задавать его на общем собрании - большой риск. А вдруг они скажут нет?

Мгновением позже Эдди понял, что волновался зря. Роланд, как и всегда, прекрасно чувствовал настроение аудитории. Кто-то, конечно, ответил: "Нет", - Хейкоксы, Туки, маленькая группа, которую возглавлял Телфорд, но в большинстве своем жители Кальи проревели во всю мощь легких: "АГА, МЫ ГОВОРИМ, СПАСИБО ТЕБЕ!" Нашлись и такие, Оуверхолсер среди них, кто промолчал. Эдди подумал, что в большинстве случаев это вариант был самым мудрым. Самым политически грамотным. Но этот случай отличался от большинства, это был момент истины, когда каждому полагалось сделать выбор. Если ка-тет Девятнадцати побеждал Волков, горожане до конца своих дней помнили бы, кто сказал нет и кто промолчал. И у него серьезные возникли сомнения, что годом позже Уэйн Дейл Оуверхолсер останется крупным фермером.

Но тут Роланд продолжил, и Эдди полностью сосредоточился на речи стрелка. Слушал и восхищался. Учитывая место и время, где он родился и вырос, Эдди довелось услышать немало лжи. Лгал он и сам, иной раз очень даже неплохо. Но к тому времени, когда Роланд произнес половину речи, Эдди уже понял, что впервые в жизни, ранним вечером в Калье Брин Стерджис, он столкнулся с истинным виртуозом лживости. И...

Эдди огляделся, удовлетворенно кивнул.

Они проглатывали каждое слово.

 

 

- Последний раз, появившись перед вами на этой сцена, - начал стрелок, - я станцевал каммалу. Сегодня...

Его прервал Джордж Телфорд, заговорил слишком уж масляным голосом, слишком уж застенчиво, но Эдди не мог не отдать должное храбрости ранчера, потому шел он явно против прилива.

- Ага, мы помним, ты танцевал хорошо! А как ты станцуешь мортату <Мортата - от murta (смерть), танец смерти>, скажи мне, прошу тебя.

Толпа неодобрительно загудела.

- Неважно, как я ее станцую, - ответил Роланд, без малейшей запинки, - потому что танцевать в Калье мне уже некогда. У меня есть работа, у меня и моих друзей. Вы нас пригласили, и мы говорим, спасибо вам. Вы поверили нам, обратились к нам за помощью и поддержкой, и теперь я прошу выслушать меня очень внимательно. Менее чем через неделю придут Волки.

Все согласно вздохнули. Время в Пограничье вело себя странно, но не настолько, чтобы местные жители не знали, что до прихода Волков осталось пять дней.

- Я хочу, чтобы вечером, накануне их прихода, все близнецы Кальи, возрастом до семнадцати лет, пришли туда, - Роланд указал влево, на шатер, который поставили Сестры Орисы. Сегодня у Павильона собралось много детей, но, конечно, меньше сотни, которая попадала в зону риска. Старшие дети приглядывали за младшими, но кто-то из Сестер периодически наведывался к шатру, чтобы убедиться, что там все в порядке.

- В шатре они все не уместятся, Роланд, - вставил Бен Слайтман.

Роланд улыбнулся.

- Уместятся, если шатер будет побольше. И я уверен, что Сестры Орисы такой найдут.

- Ага, и устроим им ужин, который они никогда не забудут, - воскликнула Маргарет Эйзенхарт. Толпа откликнулась на ее слова добродушным смехом, который, однако, сразу увял. Многие подумали о том, что в случае победы Волков половина детей еще через неделю не сможет вспомнить своего имени, а уж про ужин забудет вовсе.

- Я хочу, чтобы они провели ночь здесь, потому что мы отправимся в путь на рассвете, - продолжил Роланд. - Из того, что мне рассказали, следует, что невозможно заранее предсказать, прибудут ли волки ранним утром, поздним или после полудня или ближе к вечеру. Мы окажемся круглыми дураками, если они прибудут рано и захватят нас на дороге.

- А что мешает им прибыть днем раньше? - спросил Эбен Тук. - Или в полночь, накануне дня их ожидаемого прибытия?

- Они не могут, - просто ответил Роланд. Отталкиваясь от истории, рассказанной дедом Тиана, они полагали, что так оно и есть. Именно история деда убедила стрелка в том, что Энди и Бена Слайтмана можно не трогать буквально до последнего дня. - Они едут издалека и большую часть пути - не на лошадях. Поэтому день их прибытия определяется заранее.

- Откуда ты это знаешь? - спросил Луис Хейкокс.

- Будет лучше, если я не отвечу на этот вопрос. Возможно, у Волков длинные уши.

Толпа озадаченно молчала.

- В ту же ночь, накануне прибытия Волком, мне потребуется десяток крытых повозок, самых больших в Калье, чтобы вывезти детей из города. Возниц я назначу сам. А так же тех, кто будет сопровождать детей и постоянно находиться при них. И не надо спрашивать, куда я их повезу. Об этом тоже лучше не говорить.

Разумеется, многие думали, что и так знали, куда он повезет детей: на север от города, к старой шахте "Глория". И слухи эти не составляли для Роланда тайны. Бен Слайтман придерживался другой версии: на север, да, но к шахте "Красная птица-2". Обе версии в полной мере устраивали Роланда, потому что не имели ничего общего с его планами.

- Не слушайте его, прошу вас! - выкрикнул Джордж Телфорд. - А если уж слушаете, заклинаю вас вашими душами и жизнью нашего города, не делайте этого! То, что он говорит, безумие! Мы пытались спрятать наших детей, но из этого ничего не вышло! Но, если он это сделает, они придут и из мести сожгут город, сожгут дотла...

- Молчи, трус, - резко, как ударом хлыста, оборвал его Хенчек.

Телфорд продолжил бы речь, невзирая на оклик, но старший сын взял его за руку и заставил замолчать. Правильно сделал, потому что вновь затопали сапоги. Телфорд посмотрел на Эйзенхарта, словно крикнул: "Но ты - то не можешь участвовать в этом безумии!"

Ранчер покачал головой.

- Нет смысла так на меня смотреть, Джордж. Я полностью поддерживаю жену, а она верит Эльду.

Эти слова вызвали аплодисменты. Роланд подождал, пока они смолкнут.

- Ранчер Телфорд говорит правильно. Волки наверняка узнают, где спрятаны дети. И, когда они придут, мой ка - тет встретит их. Нам не впервые придется столкнутся с такими, как они.

Горожане одобрительно заревели. Затопали. Зааплодировали. Телфорд и Тук недоуменно оглядывались, будто люди, заснувшие в своих кроватях, а проснувшиеся в дурдоме.

Опять Роланду пришлось дожидаться, пока стихнет шум.

- Некоторые горожане согласились поддержать нас, и они придут не с пустыми руками, а хорошо вооруженные. Опять же, нет нужды говорить вам об этом, - но в городе не было ни одного человека, который не знал бы о Сестрах Орисы и их тарелках. Эдди оставалось только восхищаться той ловкостью, с которой Роланд манипулировал горожанами Кальи. Он посмотрел на Сюзанну, которая закатила глаза и улыбнулась ему. Но рука, которая легла на его предплечье, была холодной. Она хотела, чтобы собрание поскорее закончилось. И Эдди понимал, что она чувствует.

Телфорд предпринял еще одну попытку.

- Люди, послушайте меня! Такие попытки уже предпринимались!

Ему ответил Джейк Чеймберз.

- Но не стрелками, сэй Телфорд.

Толпа взревела. Снова затопала и захлопала. Роланд даже поднял руки, чтобы восстановить тишину.

- Большая часть Волков направится к тому месту, где мы спрячем детей, и мы с ними разберемся. Маленькие группки, возможно, доберутся до ферм и ранчо. Некоторые могут попасть и в город. И, да, без пожаров не обойтись.

Они слушали молча и внимательно, кивая, догадываясь, какой будет следующая фраза. Как ему и хотелось.

- Сожженный дом можно отстроить заново. Из рунта нормальный человек уже не вырастет.

- Ага, - кивнула Розалита. - И сердце рунта не станет нормальным.

С этим согласились в основном женщины. В Калье Брин Стерджис (как и во многих других местах) мужчины на трезвую голову о сердце предпочитали не говорить.

- Теперь слушайте меня внимательно, потому что сейчас я скажу вам, кто такие Волки. Джейми Джеффордс подтвердил многие из наших предположений.

Послышались изумленные ахи. Повернулись головы. Джейми, который стоял рядом с внуком, распрямил спину и даже, на пару секунд, выпятил грудь. Эдди оставалось только надеяться, что старик промолчит, услышав продолжение. Если начнет возражать, у них появятся новые проблемы. К примеру, придется гораздо раньше разбираться со Слайтманом и Энди. И у Финли О’Тего, голоса, которому докладывал Слайтман из "Догана", могли бы возникнуть подозрения, если бы эта парочка за день-другой до прихода Волков не вышла на связь. Эдди почувствовал, как шевельнулась рука на его предплечье: Сюзанна скрестила пальцы.

 

 

- Под масками не живые существа, - продолжил Роланд. - Волки - ходящие покойники, слуги вампиров, которые правят Тандерклепом.

В толпе дружно заахали.

- Мои друзья, Эдди, Сюзанна и Джейк, называют их зомби. Их можно убить стрелой из лука, арбалета или пулей, лишь попав в голову или сердце, - Роланд похлопал себя по левой стороне груди. - И, разумеется, отправляясь в рейд, они надевают под одежду толстую броню.

Хенчек кивнул. Несколько стариков и старух, которые помнили приход Волков, не один раз - два, последовали его примеру.

- Это многое объясняет, - сказал он, - но как...

- Послать пулю в мозг тоже не представляется возможным, потому что под капюшонами у них шлемы. Но мы видели таких существ в Ладе. Их слабое место - здесь, - он опять похлопал себя по груди. Ходячие покойники не дышат, но у них есть некое подобие жабр повыше сердца. Если прикрыть жабры броней, они умрут. И именно туда мы и будем бить.

Низкий гул завязавшихся в толпе разговоров перекрыл пронзительный и взволнованный голос деда Тиана: "Истинная правда, именно туда попала Молли Дулин своей тарелкой, вроде бы и бросила не со всей силы, но эта тварь грохнулась на землю!"

Рука Сюзанны так сжала предплечье Эдди, что он почувствовал ее короткие ногти. Когда посмотрел на нее, она улыбалась. Ту же улыбку он видел и на лице Джейка. "Ну, ты и хитер, старик, - подумал Эдди. - Извини, что засомневался в тебе. Пусть Энди и Слайтман пересекут реку и доложит все эту собачью чушь". Он спрашивал Роланда, поверят ли они (этих неизвестных им они олицетворял тот, кто называл себя Финли О’Тего) этой байке. "Их набеги на эту сторону Уайе длятся больше ста лет, и за все время они потеряли только одно Волка, - ответил Роланд. - Я думаю, они поверят чему угодно. На данный момент их действительно слабое место - самодовольство".

- Приведите ваших близнецов к семи вечера. Их встретят Сестры Орисы со списками на досках из сланца. Они будут вычеркивать каждую пришедшую пару. Я очень надеюсь, что к девяти вечера в списках не останется ни одной невычеркнутой фамилии.

- Ты не вычеркнешь из списка моих близнецов! - выкрикнул злобный голос из задних рядов. Обладатель голоса протолкался вперед, встал слева от Джейка. Коренастый, широкоплечий мужчина, которому принадлежала рисовая ферма у южной границы Кальи. Роланд покопался в памяти и она услужливо подсказала имя и фамилию: Нейл Фарадей. Один из тех немногих, кого не оказалось дома, когда Роланд и его ка-тет разъезжали по фермам и ранчо, знакомясь с хозяевами. Возможно, дома его не было только для них. Трудолюбивый человек, по словам Тиана, но и выпивоха. На последнее указывали черные мешки под глазами и паутина лиловых прожилок на щеках. Такие обычно уважением не пользуются, однако Телфорд и Тук одарили его благодарными взглядами. "Еще один здравомыслящий человек в толпе безумцев, - говорили эти взгляды. - Спасибо богам".

- Да я сам привезу их в город. Пусть Волки возьмут по одному от каждой пары, у меня все равно останутся трое. А кроме них останется еще и ферма! - он пренебрежительно оглядел горожан. - Никто ее не сожжет! Идиоты! - он повернулся и вновь проложил дорогу через изумленную и потрясенную толпу. Его тирада произвела куда большее впечатление, чем аргументы Телфорда и Тука.

"Он, возможно, беден, как церковная мышь, но я думаю, что в ближайший год проблем с кредитом у Тука для него не будет, - подумал Эдди. - Если магазин уцелеет".

- Сэй Фарадей имеет право на собственное мнение, но я надеюсь, что в ближайшие несколько дней оно у него изменится, - вновь заговорил Роланд. - Я надеюсь, что вы поможете сэю Фарадею его изменить. Потому что, если он не изменит своего мнения, у него не останется ни одного ребенка, - он возвысил голос и простер руку к тому месту, где стоял Фарадей. - И тогда он поймет, каково это, обрабатывать землю с помощью только двух мулов и жены.

Телфорд шагнул к сцене, его лицо побагровело от ярости.

- Ты сказал все, что мог, в защиту своей позиции, ты, человек, несущий смерть? Ты выплеснул на нас всю ложь?

- Я не лгу и я ничего не утверждаю, - ответил Роланд. - Если у кого-то создалось ощущение, что я знаю ответы на все вопросы, учитывая, что месяц тому назад я понятия не имел о существовании Волков, извините. Но позвольте, перед тем, как я пожелаю вам спокойной ночи, рассказать одну историю. Когда я был мальчишкой в Гилеаде, до прихода Доброго Человека и великих пожаров, в одном из восточных феодов была лесная ферма...

- Да разве могут быть фермы, на которых выращивают деревья? - недоверчиво выкрикнули из толпы.

Роланд улыбнулся и кивнул.

- Речь идет не об обычных деревьях, и даже не о железном дереве, а о бальзовом, с удивительно легкой, но прочной древесиной. Лучшего дерева для постройки лодок не найти. Тоненькая пластинка едва ли не легче воздуха. Их выращивали на тысяче акров земли, десятки тысяч бальзовых деревьев стояли стройными рядами, росли под присмотром главного лесника феода. И на ферме действовало правило, которое никогда не нарушалось: срубил два дерева - посади три.

- Ага, - кивнул Эйзенхарт. - То же правило действует и в отношении породистых лошадей. Имей четырех на каждую, которую хочешь продать или забить. Только не все могут его выполнять.

Взгляд Роланда обежал толпу.

- В то лето, когда мне исполнилось десять лет, мор поразил бальзовый лес. Какие-то пауки оплетали белой паутиной верхние ветви некоторых деревьев, и они начинали гнить сверху, падали задолго до того, как болезнь добиралась до корней. Лесник, увидев, что происходит, отдал приказ немедленно спилить все деревья. Чтобы спасти древесину, пока ее еще можно было спасти. И правило спили два дерева - посади три, больше не действовало. Потому что потеряло всяческий смысл. К следующему лету базовых лесов в востоку от Гилеада уже не существовало.

Толпа затихла. Сгущались слишком ранние сумерки. Трещали факелы. Все взгляды скрестились на лице стрелка.

- Здесь, в Калье, Волки собирают урожай детей. И им не нужно их сажать, потому что, слушайте меня, женщины и мужчины все делают сами. Даже дети это знают. Каммала - это не только сорт риса, это еще и действо, в результате которого появляются новые дети.

Глухой ропот прошелестел по толпе.

- Волки берут, потом ждут. Берут... и ждут. И все у них получалось, потому что мужчины и женщины всегда рожают новых детей, независимо от того, как растет рис и плодится скот. Но теперь ситуация меняется. Теперь городу грозит мор.

- Ага, ты говоришь правду, - воскликнул Тук. - Ты и есть мор, все... - тут кто-то сбил шляпу с его головы. Эбен Тук развернулся в поисках обидчика, увидел пятьдесят враждебных лиц. Подобрал шляпу с земли, прижал к груди, более не произнес ни слова.

- Они увидят, что вы больше не собираетесь растить для них детей, - продолжил Роланд, - и на этот раз не будет брать по одному ребенку из каждой пары близнецов. На этот раз они возьмут всех, до кого смогут дотянуться. Так что приводите ваших малышей к семи часам. Я даю вам хороший совет.

- А разве ты оставляешь им выбор? - выкрикнул Телфорд. Его лицо побелело от страха и ярости.

Роланд решил, что с него хватит. Голос поднялся до крика, Телфорд отшатнулся, так сверкнули синие глаза.

- Тебе-то волноваться не о чем, сэй, твои дети выросли, и все в городе это знают. Ты уже все сказал. Так почему бы тебе не заткнуться?

Гром аплодисментов и топот сапог стал ответом на эти слова. Телфорд набычился, втянув голову в плечи, потом развернулся и проложил путь сквозь толпу. За ним последовали еще несколько человек. А вскоре после их ухода закончилось и собрание. Обошлось без голосования. Роланд не предложил им альтернативы.

"Не предложил, - думал Эдди, толкая кресло Сюзанны к столам с едой, - потому что ее и нет".

 

 

Вскоре после завершения собрания Роланд подошел к Бену Слайтману. Тот стоял у столба, на котором горел факел, с чашкой кофе и куском пирога. Роланд тоже пил кофе и ел пирог. В шатре, которому предстояло приютить детей, в этот вечер поставили столы с угощением. К входу тянулась длинная очередь. Люди тихонько разговаривали, практически никто не смеялся. На лужайке Джейк и Бенни перекидывались резиновым мячом, изредка бросали его на траву, чтобы и Ыш мог принять участие в игре. Ушастик - путаник радостно лаял, но мальчиков отличала та же сдержанность, что и стоявших в очереди горожан.

- Ты хорошо говорил, - Слайтман чокнулся своей чашкой с чашкой Роланда.

- Ты так думаешь?

- Ага. Разумеется, они были готовы к твоей речи, полагаю, ты это знал, но вмешательство Фарадея могло стать для тебя сюрпризом. Однако, ты не растерялся.

- Я говорил правду. Если Волки понесут большие потери, они действительно будут хватать всех, кого смогут. Легенды обрастают бородой, и двадцать три года - достаточный срок, чтобы отрастить длинную бороду. Жители Кальи полагают, что Волков Тандерленде тысячи, может, миллионы, но я думаю, это не так.

Слайтман в изумлении воззрился на него.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что с годами многое ломается, - ответил Роланд и добавил. - Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

Слайтман настороженно посмотрел на него. Стекла очков блеснули в свете факела.

- Если смогу, Роланд, пообещаю.

- Твой мальчик должен прийти сюда с остальными детьми. Его сестра мертва, но я сомневаюсь, что из-за этого Волки его не тронут. Скорее всего, у него есть то, что им нужно.

Слайтман и не попытался скрыть свое облегчение.

- Конечно, он придет. О другом я и не думал.

- Хорошо. И у меня есть для тебя работа, если ты согласишься.

Настороженность вернулась.

- Какая работа?

- Я склоняюсь к мысли, что шестерых взрослых недостаточно для того, чтобы приглядывать за детьми, пока мы будем разбираться с Волками. Вот и Розалита спросила меня, что я будут делать, если они испугаются и запаникуют.

- Но ведь ты собираешься спрятать их в пещере, не так ли? - спросил Слайтман, понизив голос. - В пещере дети далеко не убегут, даже если и испугаются.

- Но могут удариться о стену и разбить голову. Крики, дым и ли огонь могут привести к тому, что в толпе кого - то затопчут. Я решил, что для присмотра за детьми мне нужны десять человек. Я бы хотел, чтобы ты вошел в их число.

- Роланд, я польщен.

- Ты говоришь, да?

Слайтман кивнул.

Роланд пристально смотрел на него.

- Ты понимаешь, что тех, кто будет с детьми, убьют, если ты проиграем?

- Если бы я думал, что вы можете проиграть, то никогда не согласился бы находиться с детьми, - он помолчал. - И не отдал бы своего сына.

- Спасибо, Бен. Ты - хороший человек.

Слайтман еще больше понизил голос.

- Какую ты выбрал шахту, Роланд? "Глорию" или "Красную птицу-2"? - а поскольку стрелок сразу не ответил, добавил. - Разумеется, я пойму, если ты мне не ответишь...

- Не в этом дело, - прервал его Роланд. - Просто мы еще не решили.

- Но это будет одна из них?

- Да, какая же еще? - рассеянно ответил Роланд, начал сворачивать самокрутку.

- А вы попытаетесь забраться выше?

- Нет смысла, - ответил Роланд. - будет не тот угол, - он похлопал себя по груди, повыше сердца. - Надо попасть им сюда, помни об этом. В другие места... бесполезно. Пуля, даже пробив броню, не причинит зомби вреда.

- Это проблема, не так ли?

- Это возможность, - поправил его Роланд. - Ты знаешь каменистые осыпи, которые есть перед в входом в каждую из старых шахт, где добывались гранаты?

- Ага.

- Вот там мы и спрячемся. Ниже шахты. А когда они подъедут, встанем и... - указательным пальцем левой руки Роланд нажал на воображаемый спусковой крючок.

Улыбка осветила лицо бригадира ковбоев.

- Роланд, это блестящая идея!

- Нет, - возразил Роланд, - всего лишь простая. Но простота обычно дает наилучшие результаты. Я думаю, для них это будет сюрприз. Не успеют они очухаться, как полягут от наших пуль. Раньше это срабатывало. И нет причин, по которым не сработает вновь.

- Нет. Пожалуй, что нет.

Роланд огляделся.

- Лучше нам об этом не говорить, Бен. Я знаю, тебе можно доверять, но...

Резиновый мячик подкатился в ногам Слайтмана. Его сын, улыбаясь, вскинул руки.

- Па! Брось его!

Бен бросил, сильно. Мяч полетел, как тарелка Молли в истории деда Тиана. Бенни подпрыгнул, поймал мячик одной рукой, рассмеялся. Слайтман тепло улыбнулся сыну и посмотрел на Роланда.

- Они - хорошая пара? Твой мальчик и мой?

- Ага, - губы Роланда чуть искривились, почти что в улыбке. - Почти как братья, все так.

 

 

Ка-тет направился к дому священнику. Ехали они в ряд, чувствуя, что на них смотрит весь город. Смерть на лошадях, вот кого видели в них.

- Ты доволен тем, как все прошло, сладенький? - спросила Сюзанна Роланда.

- Пожалуй, - ответил он и начал сворачивать самокрутку.

- Я бы тоже хотел попробовать, - подал голос Джейк.

Сюзанна коротко глянула на него.

- Прикуси язык, сладенький... тебе еще нет тринадцати.

- Мой отец начал курить в десять.

- И умрет, скорее всего, не дожив до пятидесяти, - отрезала Сюзанна.

- Невелика потеря, - пробормотал Джейк, но с повторной просьбой обращаться к Роланду не стал.

- Как Миа? - Роланд зажег спичку, чиркнув по ногтю. - Ведет себя спокойно?

- Если б не вы, парни, не знаю, поверила бы я, что такая дамочка когда-либо существовала.

- И живот не беспокоит?

- Нет, - Сюзанна полагала, что у всех свои правила насчет лжи. Ее правило заключалось в краткости: если уж лжешь, говори, как можно меньше. Если у нее в животе и сидел малой, какой-то монстр, пусть они волнуются о нем через неделю. Пока же у них и так хватало забот. Так что, незачем им знать о редких коротких схватках, которые периодически донимали ее.

- Тогда все хорошо, - кивнул стрелок. Какое-то время они ехали молча, потом он добавил. - Надеюсь, парни, вы умеете копать. Скоро нам придется поработать лопатой.

- Будем рыть могилы? - спросил Эдди, сам не знал, шутит он или нет.

- Очередь могил придет позже, - Роланд посмотрел на небо, но облака уже наползли с запада и закрыли звезды. - Главное, помнить, что могилы роют победители.