Конституцией РФ "Каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом". Статья 128 ФЗ «О федеральном бюджете 2003» от 24.12.2002 года нарушает конституционное право гражданина на получение гарантированного государством социального обеспечения в части приостановления финансирования федеральной программы по предоставлению льготных кредитов инвалидам войны в Афганистане, что предусмотрено в п. 2 ст. 10 ФЗ «О ветеранах» и делает невозможным получение от кредитных организаций разовых льготных кредитов на приобретение (строительство) квартир, жилых домов. В Конституционный Суд РФ было направлено заявление о признании несоответствующей Конституции РФ нормы закона, лишающей ветеранов боевых действий в Афганистане права на получение гарантированного государством социального обеспечения.
Вместе с тем, имеются значительные проблемы, касающиеся социально-правового положения названной категории населения. Среди них: отсутствие возможности получить в полном объеме своевременную и квалифицированную медицинскую помощь, услуги социального патронажа; недостатки в обеспечении ветеранов необходимыми лекарственными средствами; не все ветераны обеспечены жильем. Имеются инфраструктурные проблемы в сфере социальной защиты ветеранов: существующая реабилитационная сеть недостаточна для оказания адресной помощи всем ветеранам и инвалидам войны; не все ветеранские организации и их реабилитационные структуры обеспечены в достаточной мере помещениями.
Недостаточный уровень социальной защищенности не позволяет ветеранам и членам их семей иметь достойный уровень жизни, негативно сказываясь на их морально-психологическом состоянии.
В целях улучшения социально-правового положения ветеранов и инвалидов войны, боевых действий и военной службы комиссии Общественной палаты Российской Федерации рекомендуют:
Президенту Российской Федерации:
– в преддверии 20-летия вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана, дать политическую оценку его пребыванию и действиям, в том числе по противодействию международному терроризму, и определить комплекс мер по улучшению социальной защищенности и морально-психологического состояния ветеранов боевых действий в Афганистане;
– создать федеральный орган исполнительной власти по делам ветеранов в целях координации и совершенствования государственного управления в сфере социальной защиты ветеранов и инвалидов войны, боевых действий, военной службы;
– дополнить систему показателей эффективности функционирования органов государственной власти субъектов Российской Федерации и местного самоуправления (Указы Президента Российской Федерации от 28 июня 2007 года № 825 и от 28 апреля 2008 года № 607) показателями (индикаторами) удовлетворенности проживающих на их территории ветеранов и инвалидов войны различными аспектами социальной защищенности;
– восстановить право безвозмездного выделения земельных участков для строительства индивидуальных жилых домов в отношении военнослужащих (лиц, уволенных в запас), проходящих (проходивших) службу по контракту.
Государственной Думе и Совету Федерации Федерального Собрания Российской Федерации:
– рассмотреть возможность внесения изменений в законодательство с целью:
а) расширения перечня мер социальной поддержки инвалидов войны, восстановив нормы об обеспечении данной категории граждан бесплатным автомобилем, приоритетном выделении жилья и др.;
б) закрепления норм компенсации потери трудоспособности военнослужащим, в силу ранения (травмы, контузии, заболевания), полученного при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей);
в) изменения пенсионного законодательства в части повышения выплат военнослужащим, которые проходили службу по призыву, и стали инвалидами вследствие боевых действий и военной службы;
– развить законодательные нормы о наличии в системе социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов государственного и негосударственного секторов (ст. 25 Федерального закона от 2 августа 1995 года № 122-ФЗ «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов») путем включения в законодательство норм о механизмах использования государством на принципах равного и взаимовыгодного партнерства социальных, информационных и реабилитационных возможностей институтов гражданского общества в интересах обеспечения благоприятного социально-правового положения и морально-психологического состояния ветеранов и инвалидов войны, боевых действий и военной службы;
– совершенствовать законодательство по вопросам поддержки институтов гражданского общества, представляющих интересы ветеранов и инвалидов боевых действий, для чего:
а) закрепить законодательно норму о передаче общественным объединениям ветеранов и инвалидов помещений, которые они используют (по аналогии с организациями малого бизнеса);
б) продолжить практику основанного на законодательных нормах целевого финансирования головного негосударственного учреждения восстановительного и реабилитационного лечения ветеранов и инвалидов боевых действий – Центра восстановительной терапии имени М.А.Лиходея, предложив Комитету Государственной Думы по труду и социальной политики в 2008 году провести с этой целью парламентские слушания «О состоянии и перспективах развития законодательства в сфере социальной защиты инвалидов войны»;
– рассмотреть вопросы:
а) об установлении статуса «член семьи погибшего военнослужащего» и «инвалид военной службы»;
б) о предоставлении мер социальной поддержки, выраженной в реальной реализации льгот, ветеранам военной службы со времени получения данного статуса (а не со времени достижения пенсионного возраста);
– внести изменения:
а) в законодательство по вопросам пенсионного обеспечения, связанного с предоставлением права на одновременное получение пенсии за выслугу лет и страховой части пенсии по старости работающим военным пенсионерам;
б) в ст. 217 Налогового кодекса Российской Федерации «Доходы, не подлежащие налогообложению (освобождаемые от налогообложения)» с целью исключения из объектов налогообложения доходов физических лиц из числа ветеранов и инвалидов войны, боевых действий и военной службы на субсидии, предоставляемые им в качестве компенсаций на приобретение и строительство жилья из средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов, а также материальной помощи, выдаваемой в качестве компенсации стоимости санаторно-курортного и медицинского обслуживания;
– ускорить рассмотрение законопроекта № 423464-4 «О внесении изменений в статью 16 Федерального закона «О ветеранах» (об установлении дополнительной меры социальной поддержки ветеранам боевых действий из числа лиц, указанных в подпунктах 1-4 пункта 1 статьи 3 Федерального закона «О ветеранах» в части оплаты в размере 50 процентов коммунальных услуг);
– восстановить в Бюджетном кодексе Российской Федерации норму, предоставляющую местным органам власти право выделять бюджетные средства на поддержку инвалидов (институт грантов).
Правительству Российской Федерации:
– продолжить практику использования программного подхода для решения социальных проблем ветеранов и инвалидов войны, боевых действий, военной службы, в том числе:
а) выделения подпрограмм по социальной поддержке инвалидов вследствие боевых действий и военной травмы в федеральной целевой программе по социальной поддержке инвалидов и учесть это при формировании проекта очередной программы (после завершения ныне действующей, с 2011 года);
б) изучить возможность включения в проект формируемой программы по патриотического воспитанию комплекса мер по развитию системы социально-патриотического воспитания молодежи, предусматривающей формирование у юношей и девушек патриотической направленности на основе привлечения их к оказанию помощи ветеранам и инвалидам (аналог «тимуровского движения»);
в) изучить опыт МВД России по формированию и реализации ведомственных социальных программ с целью возможного его внедрения в федеральных органах исполнительной власти, в которых законодательством предусмотрена военная служба, создав для этого необходимые условия;
– продолжить развивать инфраструктуру, предназначенную для работы с инвалидами, участниками войны и боевых действий, в том числе поручить:
а) Минобрнауки России дополнительно рассмотреть предложения о создании на базе Московского государственного социально-гуманитарного института Центра по обучению инвалидов вследствие боевых действий и военной травмы, используя возможности общественных объединений инвалидов войны;
б) федеральным органам исполнительной власти, в которых законодательством предусмотрена военная служба, рассмотреть вопрос о развитии системы медико-психологической реабилитации военнослужащих, принимавших участие в выполнении боевых задач, связанных с риском для жизни, боевых дежурств (походов) и т.п.;
– уточнить порядок получения статуса ветерана боевых действий в отношении военнослужащих (лиц, уволенных с запас), проходящих (проходивших) службу на территории Чеченской Республике, исходя, прежде всего, из непосредственного их участия в контртеррористических операциях, а не из временных сроков пребывания;
– предоставить право поступления без экзаменов в государственные учебные заведения высшего и среднего профессионального образования и обучения в них за счет федерального бюджета инвалидам из числа участников боевых действий. Рекомендовать распространить данный порядок на негосударственные учебные заведения;
– поручить Фонду социального страхования Российской Федерации выделить отдельной строкой расходы на обеспечение инвалидов из числа участников боевых действий техническими средствами реабилитации.
Министерству здравоохранения и социального развития Российской Федерации
– рассмотреть вопрос о включении в состав Общественного совета при Министерстве представителя(ей) общественной(ых) организации(й) инвалидов (ветеранов) войны, боевых действий, военной службы;
– разработать стандарты социального обслуживания инвалидов войны, боевых действий и военной службы.
Органам государственной власти федерального уровня и субъектов
Российской Федерации, органам местного самоуправления:
– содействовать процессу активного участия институтов гражданского общества в реализации социально значимых задач на основе государственного заказа в сфере социальной защиты инвалидов войны, ветеранов боевых действий и военной службы. Поддержать инновационный проект Общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане, одобренный Российским организационным комитетом «Победа» (решение от 26 декабря 2007 года) по созданию негосударственных реабилитационных центров в регионах Российской Федерации;
– оказывать необходимую организационную, информационную, методическую и финансовую помощь общественным ветеранским организациям, Общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане в создании региональных негосударственных реабилитационных центров (в том числе оказывающих бесплатную помощь, содействующих получению высшего образования).
Структурам, ответственным за реализацию информационной политики:
– с участием средств массовой информации содействовать повышению морально-психологического состояния ветеранов, объективно освещая их заслуги перед Отечеством, а также формировать положительное отношение населения к памятным датам в истории страны;
– продолжить практику целевой финансовой поддержки ветеранских СМИ;
– предусмотреть выделение средств для подготовки патриотических видео- и аудиоматериалов и последующего комплектования ими фондов учебных заведений, воспитательных структур федеральных органов исполнительной власти, в которых законодательством предусмотрена военная служба, ветеранских организаций, а также социальных, медицинских и реабилитационных учреждений.
Государственным и негосударственным научно-исследовательским структурам:
– активнее развивать современные инновационные методы исследования, анализа и социального проектирования в сфере социальной защиты ветеранов и инвалидов боевых действий и военной службы;
– при реализации задач ежегодного Мониторинга социально-экономического и правового положения военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, и членов их семей, привлекать ветеранские организации для получения дополнительной информации и проведения экспертиз;
– продолжать совершенствование методической исследовательской базы по ветеранам и инвалидам войны, повышая надежность инструментария и его адаптацию под законодательно закрепленную систему показателей социальной защиты ветеранов;
– поддержать предложение о создании негосударственного центра исследования проблем инвалидности на базе ведущих организаций инвалидов войны и их специализированных структур.
Институтам гражданского общества, представляющим интересы ветеранов и инвалидов войны:
– продолжить разработку стратегии своей деятельности в социальной сфере, согласуя ее с Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации (на период до 2020 года);
– при развитии концептуальных основ своей деятельности в условиях российского социального, правового и суверенного государства учесть необходимость обоснования принципов и критериев социальной ответственности ветеранов и инвалидов войны, которые всегда были и остаются активными гражданами общества. При этом рассмотреть внедрения в содержание своей деятельности комплексных технологий оказания помощи ветеранам и инвалидам войны, которые рассматривают не сугубо медицинские аспекты их положения, а вопросы социальной интеграции, трудоустройства, укрепления семейных связей.
Репрессированные
| Льготы, предоставляемые реабилитированным и пострадавшим от политических репрессий
| 
| 
|
| 08:09:2009 г.
|
| Реабилитированные лица - лица, подвергшиеся политическим репрессиям в виде лишения свободы, ссылки, высылки, направления на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, в том числе в "рабочих колоннах НКВД", иным ограничениям прав и свобод, необоснованно помещавшиеся в психиатрические лечебные учреждения и впоследствии реабилитированные. Лица, признанные пострадавшими от политических репрессий. В соответствии со статьями 7 и 19 Закона Московской области от 23.03.2006 № 36/2006-ОЗ «О социальной поддержке отдельных категорий граждан в Московской области» реабилитированным лицам и лицам, пострадавшим от политических репрессий предоставляются следующие меры социальной поддержки: 1) ежемесячная денежная выплата (ЕДВ) в размере 82 рубля; 2) ежемесячная денежная компенсация в размере 50 процентов платы за занимаемую общую площадь жилого помещенияв пределах стандарта нормативной площади жилого помещения, установленного законом Московской области. Установленные меры социальной поддержки по оплате жилого помещения предоставляются лицам, проживающим в жилых помещениях независимо от формы собственности жилищного фонда, и распространяются на членов семьи, совместно с ними проживающих; 3) ежемесячная денежная компенсация в размере 50 процентов оплаты коммунальных услуг (холодное и горячее водоснабжение, водоотведение, электроснабжение, газоснабжение (в том числе поставки бытового газа в баллонах), отопление (теплоснабжение), в том числе поставки твердого топлива при наличии печного отопления, и транспортных услуг для доставки твердого топлива) в пределах нормативов потребления коммунальных услуг, утверждаемых органами местного самоуправления, за исключением нормативов потребления коммунальных услуг по электроснабжению и газоснабжению, утверждаемых органами государственной власти Московской области, в порядке, установленном Правительством Российской Федерации. Установленные меры социальной поддержки по оплате указанных услуг предоставляются лицам, проживающим в жилых помещениях независимо от формы собственности жилищного фонда, и распространяются на членов семьи, совместно с ними проживающих; 4) внеочередное оказание медицинской помощииоплата в размере 50 процентов стоимости лекарств, приобретаемых по рецептам врачей; 5) компенсацияв размере 100 процентовстоимости проезда в пределах Российской Федерации один раз в год железнодорожным транспортом (туда и обратно), а в районах, не имеющих железнодорожного сообщения, - компенсация в размере 50 процентов стоимости проезда водным, воздушным или междугородным автомобильным транспортом.Если указанные лица при наличии железнодорожного сообщения воспользовались другим видом транспорта (водным, воздушным или междугородным автомобильным транспортом), компенсация составляет 100 процентов стоимости проезда железнодорожным транспортом; 6) первоочередная установка телефона; 7) компенсация в размере 100 процентов стоимости установки телефона; 8) бесплатные изготовление и ремонт зубных протезов (за исключением протезов из драгоценных металлов, металлокерамики, других дорогостоящих материалов и искусственных имплантатов) в лечебно-профилактических учреждениях по месту жительства в соответствии с перечнем, утвержденным центральным исполнительным органом государственной власти Московской области, уполномоченным в сфере здравоохранения. В исключительных случаях изготовление протезов из драгоценных металлов, металлокерамики и других дорогостоящих материалов разрешается в порядке и на условиях, установленных Правительством Московской области. Установленная мера социальной поддержки предоставляется указанным лицам, за исключением лиц, социальная поддержка которым установлена законодательством Российской Федерации; 9) первоочередное получение путевок на санаторно-курортное лечение и отдых в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством Московской области. А в случае прекращения трудовой деятельности и получения пенсии в размере ниже 6500 рублей, а также при наличии медицинских показаний и отсутствии противопоказаний для санаторно-курортного лечения, обеспечиваются бесплатными санаторно-курортными путевками, за исключением лиц, социальная поддержка которым установлена законодательством Российской Федерации; 10) первоочередное право при вступлении в садоводческие, огороднические и дачные некоммерческие объединения граждан; 11) внеочередной прием в дома-интернаты для престарелых и инвалидов; 12) бесплатный проезд по маршрутам регулярных перевозок по регулируемым тарифам (автобус, трамвай, троллейбус, кроме такси, маршрутного такси) по социальной карте жителя Московской области; 13) бесплатный проезд на внутреннем водном транспорте пригородного сообщения по удостоверению единого образца; 14) бесплатный проезд на железнодорожном транспорте пригородного сообщения (кроме скорых и скоростных поездов повышенной комфортности) по социальной карте жителя Московской области; 15) ежегодная денежная выплата в размере 6500 рублей.В случае смерти указанных лиц, гражданам или организациям, взявшим на себя расходы по их погребению, производится компенсация указанных расходов за счет средств бюджета Московской области в порядке, установленном Правительством Московской области. Лицам, пострадавшим от политических репрессий, предоставляются меры социальной поддержки, установленные для реабилитированных лиц, за исключением мер социальной поддержки, предусмотренных в пунктах 5, 7 и 8. По вопросам предоставления иер социальной поддержки можно обращаться в Воскресенское управление социальной защиты населения Министерства социальной защиты населения Московской области.
|
Беженцы
Правовое положение беженцев и вынужденных переселенцев в Российской Федерации (автор: Светлана Кравченко) << Назад Содержание Вперед >> 2.4. Правовые проблемы реализации статуса беженцев и вынужденных переселенцев. Проблемы самозащиты беженцев и переселенцев
В первую очередь, коснемся некоторых проблем, непосредственно связанных с определением статуса беженца.
Проблема разработки эффективно и четко действующей процедуры определения статуса стоит чрезвычайно остро. К сожалению, едва ли какое-нибудь из наших государств может похвастаться наличием такой процедуры. В некоторых странах закон о беженцах принят недавно и статус не предоставлен еще ни одному ходатайствующему, но дано уже множество отказов. Неграждан бывшего СССР, т.е. людей из дальнего зарубежья, получивших статус в России, более 500 человек. Для такой страны, как Россия, и 500 тыс. было бы немного. В частности, афганцы, находящиеся на территории России, имеют все основания претендовать на предоставление им статуса беженца. Однако Россия уже много лет не может решиться легализовать их положение на своей территории, хотя, казалось бы, власти должны быть заинтересованы в том, чтобы проживающие в стране люди имели определенное правовое положение[1].
Относительно большой процент людей, получивших статус, из числа тех, кто подал заявление, — около 12% в России в 2003., — к сожалению, указывает не на то, что у нас щедро предоставляется статус. Скорее это происходит из-за отсутствия доступа к официальной части процедуры, т.е. отказ дается еще до того, как человек формально вступил в процедуру. Есть множество способов препятствовать подаче ходатайства: запись за много дней до приема, отказ в выдаче бланка, устные советы не подавать ходатайство, дискриминация некоторых категорий беженцев (выходцев из стран СНГ или афганцев), создание местных правил подачи ходатайств, противоречащих законодательству, и т.п.[2]
Чтобы решение о предоставлении статуса принималось на основе объективных данных, ответственным лицам необходимо иметь надежные источники информации о положении в местах исхода беженцев. Неправительственные организации основным источником информации называют Управление Верховного комиссара ООН. А по сведениям, полученным из самих представительств УВКБ ООН, за информацией к ним чаще обращаются правозащитники и юристы, оказывающие помощь беженцам, а не миграционные службы. Довольно редко органы миграции учитывают мнение экспертов, ученых; их оценки, к сожалению, не принимаются во внимание. Власти, определяя статус, с большим доверием относятся к полученным из страны исхода сведениям, которые не могут служить адекватной информацией и должны использоваться с большой осторожностью.
Как правило, от ходатайствующих о предоставлении статуса требуют подтверждения того, что они подвергались преследованиям в прошлом. Если это и не обязательно, то уж во всяком случае весьма желательно при определении статуса. Однако мы знаем, что существует большая категория лиц, ищущих убежище, которым реальная опасность возвращения служит достаточным обоснованием для обращения за статусом беженца. К сожалению, все это принимается во внимание весьма в малой степени[3].
Фактически почти не используется возможность применения процедуры, когда статус предоставляется без личных бесед на основании общеизвестных фактов относительно места, откуда человек прибыл. Такая процедура применялась прежде, в советское или непосредственно последовавшее за распадом СССР время, до присоединения наших государств к Конвенции 1951 г. и до появления соответствующего внутреннего законодательства. Таким образом получили статус беженцы из Армении в Азербайджане и беженцы из Азербайджана в Армении и России. Прискорбно, что с появлением правовой базы такой способ определения статуса перестал применяться. Сейчас опасения вызывает то, что право жертв карабахского конфликта называться беженцами подвергается сомнениям, поскольку они не прошли надлежащей процедуры определения статуса[4].
Возможность обжалования отказа в предоставлении статуса беженца и доступность процедуры обжалования также не всегда очевидны[5].
В 2003 г. апелляционная комиссия ФМС России приняла 10% положительных решений от числа поданных апелляций, что существенно больше, чем в предыдущие годы. Было удовлетворено всего 7 жалоб иностранных граждан из 113. Из 140 тыс. человек, ходатайствовавших о статусе беженца или вынужденного переселенца, отказы получили 20 тыс. Однако до апелляционной комиссии добрались только 367 человек. Остальные не обращались или не получили вообще никакого решения по апелляциям. Это вызывает большую озабоченность. Аналогичная картина наблюдается с обжалованием отказов в судах. Наши бывшие сограждане по Советскому Союзу не обращаются в суд, поскольку не верят судебной системе и знают, что она умеет так затянуть дело, что оно становится фактически бесконечным. Судебные процессы длятся по нескольку лет, не потому что ведется серьезная проверка обстоятельств и анализируется ситуация, они просто бесконечно откладываются. Судьи часто не подготовлены к принятию решений по такого рода делам. Представители НПО приносят с собой тексты законодательных актов, потому что подчас судьи их вообще не знают и предпочитают отказывать заявителям, чтобы не вступать в конфликт с официальными структурами.
Есть еще один момент, который необходимо учитывать: на постсоветском пространстве нет традиции обращения в суд. Такой образ действий представляется не слишком этичным. Приходится убеждать не только беженцев, но и официальных лиц, что это единственный цивилизованный способ разрешения конфликтов, что отношения в судебном процессе не надо переносить в сферу личных отношений. Более того, иногда при отсутствии отработанной законодательной базы чиновник заинтересован в судебном решении, снимающем с него груз ответственности.
Особенно важным становится квалифицированное применение критерия определения статуса беженца: создание эффективных, детально разработанных процедур, позволяющих наиболее точно выяснить, удовлетворяет ли заявитель определению Конвенции 1951 г.
Основная часть процедуры определения статуса беженца — доказательство того, что ходатайствующий действительно соответствует определению беженца. В этом смысле критерий, или стандарт доказательства, обоснованности ходатайства о предоставлении статуса — одна из важнейших задач, которую мы должны научиться решать[6].
Отметим, что в последние десять лет Российская Федерация переживает некий законодательный бум, который характеризуется как количественными, так и качественными показателями. Курс на законодательное регулирование самых различных вопросов общественной жизни (количественный аспект) представляется правильным, когда регулируются вопросы права или процесса. Но законодатель пошел по пути детализации и процедурных правоотношений (качественный или содержательный аспект), что, с одной стороны, заслуживает положительной оценки, так как ограничивает чиновничье усмотрение, но, с другой стороны, делает законодательный акт излишне громоздким и, как следствие, менее гибким и менее приспособленным к динамике современной жизни.
Еще одна проблема, которая возникает при детализации законодательных актов, - это их согласованность между собой, унификация юридической терминологии. Конечно, мы допускаем, что в различных отраслях права могут неодинаково пониматься омонимичные термины. Даже внутриотраслевая терминология может иметь свои нюансы в зависимости от конкретного правоотношения. На это уже не раз обращалось внимание в юридической литературе, поэтому законодатель пошел по пути описания в самом законе терминов, используемых в его тексте. Одним из первых таких законов был Федеральный закон РФ «О беженцах». Но даже это не позволило ему избежать отдельных коллизий[7].
В п. 7 ст. 7 данного Закона указывается, что лицу, признанному беженцем и достигшему возраста восемнадцати лет, федеральным органом исполнительной власти по миграционной службе либо его территориальным органом выдается удостоверение установленной формы, которое является документом, удостоверяющим личность лица, признанного беженцем. Данная формулировка в принципе может служить образцом юридической техники, так как четко и однозначно определяет статус выдаваемого документа. При этом используется унифицированная терминология «документ, удостоверяющий личность».
Далее в этой же статье указывается, что «...сведения о членах семьи лица, признанного беженцем, не достигших возраста восемнадцати лет, заносятся в удостоверение одного из родителей, а при отсутствии родителей — в удостоверение опекуна либо в удостоверение одного из членов семьи, достигшего возраста восемнадцати лет и добровольно взявшего на себя ответственность за поведение, воспитание и содержание членов семьи, не достигших возраста восемнадцати лет». Если термины «родители» и «опекуны» в российском законодательстве достаточно четко определены, то этого никак нельзя сказать о понятии «члены семьи» и тем более о правовом статусе данного лица, «добровольно взявшего на себя ответственность за поведение, воспитание и содержание членов семьи, не достигших возраста восемнадцати лет[8]».
Понятие «член семьи» не имеет унифицированного значения. Это вынуждает органы государственной власти дополнительно определять его содержание для каждого конкретного случая. Для примера достаточно упомянуть Закон РФ «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» или Приказ МВД РФ от 14 июля 1993 г. № 335 «О порядке организации медицинского и лекарственного обеспечения, санаторно-курортного лечения и оздоровительного отдыха в системе МВД России». Если обратиться к Семейному кодексу, который в силу своего статуса может претендовать на акт, способный дать общее понятие данного термина, то вопрос может быть запутан еще больше с учетом того, что СК РФ допускает для регулирования ряда семейных отношений использование законодательства той страны, гражданами которой являются члены семьи.
Принимая во внимание, что определение круга «членов семьи» имеет важное правовое и экономическое значение, так как связано с материальными затратами федерального бюджета, на наш взгляд, было бы логичным предложить именно законодателю определить круг лиц, относящихся к членам семьи[9].
Как мы уже отметили, статус лица (члена семьи), «добровольно взявшего на себя ответственность за поведение, воспитание и содержание членов семьи, не достигших возраста восемнадцати лет», не определен и в силу оригинальности формулировки не понятен. По первому впечатлению можно предположить, что это лицо, заменяющее родителей. Но при более детальном анализе мы приходим к выводу, что эти понятия не идентичны.
Словосочетание «родители или лица, их заменяющие» достаточно часто используется в законодательстве. Оно, например, содержится в диспозиции некоторых статей Кодекса РФ об административных правонарушениях, предусматривающей ответственность за злостное невыполнение ими обязанностей по воспитанию и обучению несовершеннолетних детей[10]. Ученые, комментирующие данную норму, к этой категории относят усыновителей, опекунов и попечителей и не более того. Соответственно, сразу встает вопрос: «Могут ли быть субъектами данного правонарушения эти лица?»
По нашему мнению, вопрос спорен и поэтому признать их таковыми нельзя. Отношения лиц, заменяющих родителей и детей, возникают в силу юридического оформления материальных отношений и не могут вытекать из процессуальных. Закон РФ «О беженцах» в данной части регламентирует не материальные, а процедурные вопросы (куда и кому сделать запись) и не только не определяет, но даже не констатирует правовое положение лица, добровольно взявшего на себя ответственность за поведение, воспитание и содержание членов семьи, не достигших возраста восемнадцати лет.
Аналогичная проблема может возникнуть и по уголовным делам при совершении преступлений, предусмотренных статьями 150, 151 и 156 УК РФ. В частности, статьями 150 и 151 в качестве квалифицирующего признака указан признак субъекта — «лицо, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего». В нашем же случае лицо добровольно изъявляет желание, а закон на него обязанностей не возлагает[11].
Конечно же, поставленные вопросы — это издержки юридической техники, и их необходимо исправить. По нашему мнению, здесь будет достаточно указать, что после внесения соответствующей записи, на это лицо возлагаются обязанности опекуна. Что касается вопроса предоставления прав опекуна, то это вопрос дальнейшей дискуссии и изучения.
Коснемся вопросов судебной практики, связанной с правовым статусом беженцев и вынужденных переселенцев.
Судебная практика, связанная с применением законодательства о беженцах и вынужденных переселенцах, относительна невелика. На сегодняшний день можно с удовлетворением констатировать, что она стабилизируется. Одним из поводов для этого послужило обобщение судебной практики по данной категории дел, которое было сделано Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации[12].
Прежде всего необходимо отметить, что количество дел с участием вынужденных переселенцев больше, чем с участием беженцев. Причем случаи отказа в принятии исковых заявлений или жалоб по делам данной категории крайне редки. Так, судами г. Новосибирска за исследуемый период не выносились такие определения. По Воронежской области был один случай отказа я принятии жалобы гражданина Руанды на отказ Миграционной службы Воронежской области в признании его беженцем. Ленинский районный суд г. Воронежа вынес определение об отказе в принятии жалобы по мотиву отсутствия у гражданина Руанды права на обжалование действий Миграционной службы Воронежской области. Указанное определение было отменено в кассационном порядке ввиду нарушения норм ГПК РФ, и дело направлено для рассмотрения по существу.
Все дела с участием беженцев и вынужденных переселенцев условно можно подразделить на две группы. Во-первых, это рассмотрение требований о предоставлении статуса беженцев или вынужденных переселенцев. Во-вторых, это дела, связанные с реализацией прав указанной категории граждан (трудовых, жилищных и т. п.[13]).
В первом случае обращает на себя внимание тот факт, что в судебной практике встречаются попытки получить статус беженцев по экономическим причинам (безработица, низкий уровень жизни, чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера), что противоречит действующему законодательству. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ оставила без изменения решение Санкт-Петербургского городского суда, которым оставлена без удовлетворения жалоба гражданина Иордании на действия Миграционной службы Санкт-Петербурга, отказавшей ему в предоставлении статуса беженца. Суд, выяснив обстоятельства дела, пришел к выводу о том, что причинами, побудившими заявителя выехать из Ливана и не возвращаться в страну его гражданской принадлежности — Иорданию, явились опасность преследования со стороны властей этих государств не за политические убеждения, а за конкретную военную деятельность, а также социально-экономические факторы: нестабильность обстановки в данном регионе, слаборазвитая экономика, желание заявителя дать своим детям возможность жить в иных условиях. Однако законодательство о беженцах не предусматривает эти причины в качестве достаточных оснований для предоставления статуса беженца.
При реализации беженцами и вынужденными переселенцами своих прав также возникают проблемы, требующие судебного рассмотрения. Таким примером является дело Тверского межмуниципального (районного) суда г. Москвы по иску 3-вых к комитету труда и занятости правительства Москвы, Тверскому отделению управления
