Фокус-группаОбсуждение телепередачи "Времена" Участники: Лена, ж, 53, в/о, преподаватель французского языка;
М. - модератор
М.: И еще вопрос – кто из вас пользовался за последние две-три недели Интернетом, а кто нет? Настя: Я. Юрий: Я. Александр: Я. Лена: Нет. М.: А вообще пользовались когда-нибудь Интернетом? Нет? Лена: Интернета не было. М.: Нет? Алла, пользовались когда-нибудь Интернетом? Алла: Никогда. Юля: Нет. М.: Нет? Сергей: Никогда. Тема: Обыденные телекритики. М.: А теперь скажите, пожалуйста, вам было интересно смотреть передачу? Настя: Мне было интересно. Алла: Мне всегда интересно, потому что я эту передачу, Познера, очень люблю. М.: О Познере мы еще поговорим. Алла: Интересно было. М.: Почему? Алла: Ну... Настя: Я считаю, что там достаточно актуальные вопросы подняты относительно вот как раз той самой передачи, которая это... Алла: "Дом-2". Настя: Забыла фамилию этой дамы. Юля: Стебенкова. Лена: Неважно. Настя: Стебенкова. Нет, важно, важно. Я хочу знать в лицо народных героев, потому что она очень здравые мысли высказывала. И надо сказать, что вот невеста моего среднего сына, она женщина с высшим образованием и очень любит смотреть вот эту самую передачу, которую вела... шла речь здесь. Я искренне пыталась понять, что же привлекает человека. М.: Кто она, простите, Вам? Настя: Она невеста моего среднего сына. Вы знаете, я ее очень... М.: Вы как свекровь, Настя. Настя: Нет, нет, я ее очень уважаю и более того, я ее очень люблю, она сделала очень много для моего сына, но вот я пытаюсь понять: женщина с высшим образованием, умница, бизнес-леди что называется... Лена: А что Вы не спросили у нее? Настя: И она смотрит, вот она сидит перед телевизором, смотрит. Если я прохожу мимо, она вообще ни на что не реагирует. Я однажды села и посмотрела эту передачу, мне просто интересно, что может заинтересовать даму – такую интересную, грамотную, интеллектуально развитую – что может заинтересовать в этой передаче? Я ничего не могла понять. Единственное, что я услышала, как человек там воспроизводит Тото Кутуньо – песню, очень плохо воспроизводит. Я, чтобы никаких конфликтов не было, я считаю, что раз она нравится моему сыну, она должна нравиться мне... Я ничего не стала говорить, я не стала критиковать эту передачу. М.: Так почему Вам было интересно смотреть, мы ж не дома Вам показывали ее? Настя: А "зачем было"?.. А-А, "зачем" Вы говорите? А смотреть было интересно потому, что вот я впервые услышала... я почему-то, видимо, пропустила эту передачу с Познером, когда речь шла вот о "Доме-2". Мне было интересно, как люди, вот например, Познер, он уходил от вопроса, вы заметили? Он все время говорил: "Да, мы сами должны..." Лена: Это же вырезано было. Настя: Нет, нет. Лена: Это же кусочки. Настя: Нет, нет, его последние слова, вот он говорил о свободном человеке и о... Лена: О рабстве? Настя: О рабстве, Да. Раб... Раб ни за что не отвечает. Ведь вот это вот его желание увести, показать, что, мол, если мы хотим помощи от государства, как вот депутат говорила, то, значит, мы рабы, мы не способны думать. Принижение... Лена: Когда мы только хотим помощи от государства. Вот так же и эта депутат. Она не поняла то, что сказал человек из кафедры... "Психологии личности", по-моему. Сергей: Асмолов. М.: Асмолов. Лена: Асмолов. Ведь он же правильно сказал. У нас было отношение к государству – вот приедет барин, барин нас рассудит. А теперь наступило время, когда мы берем ответственность за все происходящее на себя. Настя: Должны брать. Лена: Не только. Она это не услышала. Она услышала, что, значит, он отрицает государство, и отсюда у нее, значит, возникло это самое... Мне очень не понравилось, кстати сказать, то есть вот она не уловила его мысли, а начала рассуждать и спорить там, где не было спора совершенно. Да, государство отвечает за что-то, а мы в свою очередь тоже должны за что-то отвечать. Настя: Совершенно верно. Лена: Ну наконец-то уже вот начали. И все, и Познер об этом... Он сейчас его начал, вы посмотрите. Сначала я, когда смотрела, я вообще поставила на единицу его начало этой самой беседы: "Я вчера попала в автомобильную катастрофу". Оксана: Кого это интересует? Лена: Кого, кому это интересно? Настя: Да, абсолютно. Лена: Но он... как это... Ребята, я педагог по образованию и я... Сергей: А по-моему, великолепный прием. Алла: Да что ж такого? Лена: Это потом я это поняла, и тут же я... это самое... Я педагог по образованию, я знаю, что сначала заходишь – как в том анекдоте: сначала детей надо поразить, а потом значит удивить, а потом ты сам. То есть вот с этого. Здесь будут слушать все, сразу. Ведь он с чего вывел? Человек, который совершил аварию, он встал и сказал: "Светофор не на месте". И он тут же делает переход, настолько изящный переход... Сергей: Великолепный. Лена: Я действительно... я говорю: ну что же это я так поторопилась и поставила это самое? Учтите это. М.: Я это не учту. Лена: Нет, учтите при расшифровке вот этих наших самых. М.: А я не смогу это учесть. Лена: Тут что? Он так красиво сделал переход, что, оказывается, мы так живем все. И вы посмотрите, на таком, на таком вот... ну я не знаю, как... вот нагляднейшем примере, нагляднейшем. Человек, совершивший аварию, говорит: "Не там стоит светофор". Все. Алла: Правильно, он прав. Лена: И мы понимаем, что сейчас мы начинаем себя во всех смыслах, во всех смыслах... М.: Сейчас, Настенька, извините... Лена: В грязном подъезде кто-то виноват, там не то показывают по телевизору – кто-то виноват. Вы посмотрите, вы расширьте эту мысль дальше. Ведь здесь же нам дали куски из передачи, 16 минут, да? М.: Угу. Лена: А ведь передача-то у него идет час. Поэтому мы и видим вот эту усеченность... М.: Подождите. Да, Алла? Алла: Вот правильно, что Вы и сначала поставили на единицу, а потом Вы поняли, почему он это сказал – что я вот попал в катастрофу. Мог бы этого не говорить, а он же подвел как раз к тому, что... Лена: Ну да, ну да. Сергей: Оксана: Что в России плохие дороги и дураки. Если раньше... Лена: Это скорее надо относить сейчас вот к умению подать... Алла: Ну он вообще... Лена: И к умению ввести в тему. Настя: Вот! Вот именно – умение ввести в тему. Лена: Вот если мы приходим... если ты приходишь и начинаешь с порога там на уроке там значит... на это самое... А когда ты умеешь вот повернуть так, чтобы дети вот открыли рот и начали на тебя смотреть... А тогда ты уже грузи, что хочешь, уже то, что нужно тебе, и нужный материал подавать. Алла: А я вот, знаете, вот ну Чубайс этот – Игорь, да. Чубайс. Вот мне не понравилось, что он говорит, что, мол, что по телевизору мы видим вот эти вот... криминал бесконечный там, убийства. На улице еще больше увидишь там криминал, и поэтому... Настя: Это не он сказал. Оксана: Это Дыховичный сказал. Настя: Да, Дыховичный. Лена: Дыховичный. Причем как-то очень странно... М.: Леночка, извините, хорошо? Лена: Да. М.: Что Вы? Алла: А, по-моему, на улице увидишь, может быть, но не в такой же мере. Лена: Я пока не увидела. Оксана: Дыховичный. Лена: Я пока не увидела. Алла: По телевидению, извините... Лена: По телевидению – да. Алла: Там вообще сплошное... Ну какой бы вы канал ни переключили, ну везде сплошной криминал смотришь. Сплошной. Лена: Нет, тут понимаете что. Тут мы можем выбирать. Я, например, смотрю канал "Культура", но дело в том, что я живу с троюродным братом, и вот когда бы я ни зашла, ведь всегда идет или "ЧП" или, значит, "Дежурная часть"... Алла: Ну, это Вы смотрите то, а... Лена: Или, значит, там еще что-то такое, но я просто... я просто не могу находиться в комнате... Алла: Да, да. Лена: Откуда постоянно вот этот вот негатив?! Но ему это надо, он смотрит. Оксана: Телевидение агрессивное. Лена: А я могу и не смотреть... Оксана: В основном оно агрессивное. Лена: Смотрите, мы говорили о детском канале, но он же есть, детский канал. А чего? "Детский мир" – это не детский канал, что ли? Это канал для кого сделан? Оксана: Этого так мало. Это такой мизер в море вот этого... Лена: Ну я не знаю, насколько, что... Это скорее... Оксана: Я сижу, щелкаю каналы иногда – именно хочу остановиться на чем-то хорошем и добром... Лена: Ну вот... Оксана: Реально я не нахожу это. Лена: А "Культура"? У нас у всех есть альтернатива – "Домашний". Оксана: Один канал из 20-и? Лена: Два. Уже два. Сначала не было "Культуры" и не было "Домашнего"... Оксана: Ну, понимаете, два из двадцати. Алла: Нет, теперь уже, извините, минуточку... Лена: А на каждом канале есть дивные передачи. Дивные передачи, да. Алла: Советские фильмы – добрые, наивные. Лена: Да, совершенно верно. М.: Сейчас, можно секундочку, а то у нас... Лена: Наш выбор. М.: Сереж, что Вы хотите сказать? Сергей: По-моему, Дыховичный очень хорошо заострил с этой вот фразой об улице тему-то... А? М.: Что значит "заострил"? Сергей: Заострил. Он показал, что действительно суровая серьезная действительность, и не надо воспринимать агрессивность такую телевизионную на фоне бытового, бытового какого-то там... и так далее, да. И хорошо. Но он ее не раскрыл, эту тему надо было раскрыть. Я думал, что вмешается... М.: Как раскрыть? Сергей: Вот тут-то разговор только и начинается. Реальность и телевидение. М.: Ну-ка, а какой разговор именно? Сергей: Очень простой разговор. Что всё, что люди впитывают с экрана, не обязательно повод для реакции на улице, а может, наоборот. Оксана: Просто живые люди. М.: А может быть, наоборот? Сергей: Я просто мягко спросил. Оксана: К сожалению. Александр: Здесь все взрослые люди, а подростки этого не осознают. Лена: Конечно. Настя: Абсолютно. Лена: Все впитывают. Юля: У них критерии очень снижены. Сергей: Телевидение бьет по территориям. М.: Простите, а кто на что влияет? Телевидение на людей или люди на телевидение? Оксана: Телевидение на людей, естественно. Юрий: Телевидение, конечно. Алла: Конечно, вы что?! Скорее всего. Оксана: На подростков в первую очередь. Алла: Конечно, телевидение на людей. Сергей: Вот тут тема-то... Лена: Ну там дивно вот было противопоставлено вот этому – а родители где? То есть показывать, что раз мы не можем влиять на подростков – она приходит в восемь, а ребенок приходит в четыре. Она ничего не может сделать. Ребята, а я с ребенком поговорю, и он не будет это смотреть. Или, наоборот, он пусть смотрит, а я буду комментировать, я буду контролировать, а я скажу... Оксана: Он не всегда слышит... Сергей: Он всего не слышит. Лена: Неправда. Ребята, этот... эта передача выявляет нашу несостоятельность. Мы не знаем, что ответить молодежи. Александр: Но с другой стороны... Лена: Скажите, Вы смотрите "Дом-2"? Вот Вы смотрите? Александр: Вы очень много сказали, можно я скажу? Вы говорите о своих детях, вы еще о каких-то... А вы уверены, что все способны?.. Лена: Нет, конечно, никто не способен. Так вот это и показывают. Александр: Я не закончил. М.: Лена, я обещала. Александр: А не все способны правильно разговаривать с детьми – так, чтобы ребенок послушал и не стал смотреть. А вот вопрос: научить людей, как правильно общаться с людьми. Лена: Да, конечно. Александр: Это тоже вопрос к телевидению, я думаю: один из вопросов – научить. М.: Все вопросы к телевидению? Лена: Нет, нельзя так. Александр: Ну один -, это очень удобный инструмент научить людей общаться с детьми и воспитывать. Лена: Ну только что он сказал там, что этот рынок, что пошло, то и пошло. Это рынок. Как же он может нас научить? Рынок! Оксана: Но рынок должен... Лена: У них там планиро... там правят рыночные отношения. Александр: Это инструмент на сегодняшний день. Он есть рыночный, но если бы он был не рыночным... Лена: Так, но так есть канал не рыночный. Александр: Какой? Настя: Нет, это не совсем так, я не согласна с Александром. Оксана: Рынок должен быть управляемым... Настя: Управляемый. Оксана: Вот о чем говорит: что все-таки государство должно рулить. Лена: Кем? Оксана: Конечно. Обязательно. Настя: А пока "Геккельбери Финна" запретим? Лена: Ребята, мы запретим Геккельбери Финна... Настя: Да это мы не знаем, это вот... Кстати, когда он говорил... Оксана: Вы знаете, вот эти ссылки Познера на Америку... Настя: Это неизвестно, мы этого не знаем. Оксана: Вот это вот столько раз... Мы вот доглядывались на Америку. Настя: Мы не знаем этого, так ли это. М.: Настя, извините, девушки, простите. Юрочка, да? Юрий: Да, я думаю, что тема, конечно, правильно поставлена – Познер и молодежь... А в общем и в целом у меня отношение к Познеру, как это... к негативу. М.: Мы поговорим о Познере чуть позже, давайте это не сейчас. Юрий: Да, вот. Но всех гостей я бы разделил на два лагеря, причем на два совсем по количеству неравных лагеря: одна, где Дыховичный и все остальные. Именно... М.: Почему? Юрий: Ну Дыховичный вроде как-то старался сглазить... то есть сгладить, нивелировать обстановку. Мол, вот и в Советском Союзе так же было, тоже была и преступность, и убийства, и прочие, но всего два канала было. Но каналы были именно содержательные каналы, не так, как сейчас. Алла: Но не было связи с телевизором. То есть нельзя было свалить на телевидение. Мы знали не все, не видели, я считаю. Оксана: А Вы хотели знать всё, вот весь негатив? М.: Давайте мы друг друга послушаем. Юрий: Но он... сейчас у нас заключенных, может быть, в десять раз больше, чем было при Советском Союзе, что сейчас детей бросают больше, в основном мамы не берут детей из роддомов больше, чем в то время было... Значит процесс идет по эскалации, по возра... М.: В этом телевидение виновато? Юрий: Да. Это, как мы знаем, цензура нужна. М.: То есть телевидение в этом виновато? А я все-таки вернусь к сережиной фразе. Юрий: Виновато. Сергей: Абсолютно нет. М.: Подождите. Александр: Нельзя абсолютизировать телевидение, что только оно. Это один из факторов. М.: Извините, у меня сегодня права особые, мне разрешили с вами спорить. Юрий: Правильно, детективы книжные тоже. М.: Юра! Нет, мне интересно, начали с чего? С того, что там психология раба, что мы все время ищем виноватых, мы обвиняем светофор... Сергей вспомнил фразу о том, что кто на что влияет, такое телевидение, потому что мы такие. Большинство такое или большинство такое, потому что такое телевидение? Так кто в чем виноват-то? Лена: Телевидение выявляет то, что есть... Да, это еще к Чернышевскому вернуться... Стоп, стоп!.. Он выявляет, показывает... Он или оно? Вот еще как сказать-то? Настя: Оно. Телевидение. Лена: Оно. Телевизор – он. Значит, телевидение показывает, что у нас есть, что мы имеем. Мы имеем вот все, что это мы имеем. М.: Так а причем тут... Юрий! Лена: А они тут не причем. М.: Кто виноват-то? Юля: Мы все. М.: То есть телевидение не причем? Юрий: Ну как нет? Юля: Нет. И телевидение причем, но... А телевидение, естественно, показывает – правильно Лена сказала – то, что... вот ну... То, что есть... Лена: Нет, у телевидения там... Юля: То, что есть у нас в жизни, то оно и показывает. Лена: У нее замечательная фраза была, у депутата. Юрий: Оно сильнее, чем здесь в жизни показывает. Лена: Да, что показывает нам жизнь... Оксана: Нет, но функции телевидения и информации любой людей, наверное, воспитывать и давать возможность жить, дышать. Но здесь же перекрывают просто кислород, дышать нечем. Лена: Ну я ж говорю-то... мне никто не верит. Оксана: Нечем дышать. Ни в газетах, в основной массе. Вот эта желтая пресса, вот эта вот, знаете... вот эта личная жизнь... Вот этого не было раньше. Как можно? Ругать не ругать там Советский Союз, советскую власть, но вот этого... Вот я не хочу знать, как Элина Быстрицкая... Она для меня – звезда, Нонна Мордюкова – звезда. Я совсем не хотела знать, насколько у них сложная была личная жизнь, и не надо грязь на них лить, я их все равно уважаю. Для меня великая актриса Нонна Мордюкова. Лена: Ну вот это тот самый случай, когда телевидение... Оксана: И пресса, и телевидение. Выборочно все. М.: Оксана, минуточку, вы же сказали: не надо мне, все равно я их люблю. Значит оно на вас не оказало влияния? Оксана: Но это в этом... Хорошо, на меня не оказало, потому что я с ними жизнь прожила, а моя дочь почитает, она это... Они для нее не звезды. Еще надо, чтобы в ней вот этот вот процесс прошел, чтобы она увидела все фильмы с их участием. Настя: А если ей не нравится? Оксана: Но ведь их не показывают. Настя: А если не понравится ей? [Говорят все вместе).] Лена: Понимаете, в советском телевидении... Оксана: Вот смотрите, "Дом-2" или Нонна Мордюкова... Лена: Нет, сейчас, секундочку... Оксана: Это воспитывать надо вкус. А телевидение не воспитывает, оно разлагает. Лена: В советском телевидении был какой положительный момент? Там был... каждый раз, когда показывали негатив, он был прокомментирован, и был показан, отчего считать, что это негатив. М.: То есть что такое хорошо, а что такое плохо? Лена: Да. А сейчас мы показываем "Дом-2", когда там этот... как... Извините, я прожила 20 лет в Грузии, и вот буквально несколько лет... И там как отзываются вот об этих передачах? – Свиноферма. Свиноферма. И еще мне очень неприятно, там было такое это самое... "Вот они, русские." Мама моя дорогая! Я готова была выбросить все телевизоры и уничтожить их одним своим волевым усилием, когда вот это я услышала. Представляете? Как можно это?.. Можно как угодно относиться к этому, куча людей смотрит... Раз смотрит, значит, кому-то это надо, у каждой кастрюли есть своя крышка... Смотрят, значит, надо, да? Всё. Принимаем. Ну вот, значит, в этом "Дом-2" есть какой-то... Но я как вспомню вот эту реакцию... Да. То есть о нас там судят... М.: По нашему телевидению? Лена: То есть по нашему, по этим самым... И есть момент негативный, да. Вот отделились, там вот это вот все... Вот отделились, и теперь все вот эти... вот такие вещи они распространяют на всю нацию, на весь народ, и вот это вот русэби... Вот когда эта идет эта передача, вот русэби... русские, да. Вот мама моя дорогая, мне этого достаточно. М.: Леночка, остановлю. Алла: Ну мы слишком гнались за Америкой, давно уже, хотели у них что-то такое интересное... Так мы, по-моему, их переплюнули уже давно, потому что у нас показывается самое... Лена: У них в той области? Алла: Да, да. Александр: У них специально... Оксана: Уже хуже, чем они. Александр: А американская система образования скопировала советскую полностью. У них очень сильно развито среднее специальное образование профильное, профессиональное. Оксана: Но они в этом не признаются. Александр: Они не признаются... Оксана: Естественно. Александр: Но они скопировали советскую систему, а нашу – развалили. Юрий: А мы... под американскую систему. М.: Дорогие мои, вы все время... Простите. Сереж... Сергей: Я запамятовал, кто там сказал, что... О нищете чего-то и богатстве информационном... Настя: Наша школа. Лена: А-а-а, наше образование сейчас нищету души развивает... Сергей: Вот. Лена: И богатство информации. Совершенно. Я прям когда услышала, прям обалдела. Сергей: По-моему, это универсальное. Оксана: Это про школу говорили. Лена: Да, да. Оксана: Но это так и есть. Лена: Вот нет! Образования вообще нет. И университетское в том числе. Сергей: Вот от него нужно было тоже оттолкнуться на рассуждении. Они не развили ни одного же серьезного... они подали, как блестки, как золото... Лена: Я учитываю купаж вот этот. Сергей: Малые золотники, вы понимаете? И они их вместе с породой куда-то выкинули. Такое впечатление от передачи. Лена: Сергей, но ведь они же нам вырезали. М.: Что-то повырезали, да? Лена: Нам просто дали тему. М.: Нет, что касалось телевидения, мы оставляли. Оксана: Такое ощущение остается. Лена: Да, то есть вы дали темы... вот какие-то. М.: Нет, мы взяли все, что касалось телевидения, все, что обсуждение телевидения. Мы всё... Сергей: Так интересно начали, эти вот тезисы – надо было развивать. Потом потихоньку, может, дальше... М.: А почему Вам этот тезис так понравился, Сергей? Сергей: Не знаю. Лена: Да, душа... Сергей: Может быть... я был немножко учителем – может, поэтому, извините меня. М.: За что извинять? Сергей: Мы говорим: объяснял, пока сам не понял вот этого тезиса. Лена: А вот скажите, а кто-нибудь еще запал на этот тезис, кроме нас с Сережей? Оксана: Я тоже. Я там очень сильно куда-то крутила, я не помню. Лена: Да, Вы почувствовали? Да? Юрий, извините, а Вы? Юрий: Я не согласен с вами, потому что... широкий круг, так сказать... широкий кругозор дает. Лена: Кругозор. Но опять же – кругозор, про это никто не говорит... Душа.... А душа? Оксана: А душа, а школа вот. Лена: Там же говорили: информацию нам дают море, а души? Юрий: А-а-а, ну если кругозор... Лена: Обнищает душа. Разум и душа – это разные вещи. Информация. М.: Юля, дайте я Вас уже послушаю. Вы чего? Подождите, все-таки мне интересно, я вернусь к сережиному. Как вы считаете, телевидение такое, потому что мы такие, или нет? Юля: Ну, мне кажется, что все-таки – да. Ну это... на кино, на телевидении-то работают такие же люди, как и мы, те же самые, да? Значит, они видят жизнь нашу. Почему они снимают эти передачи? Лена: Пелевина не хочется вспоминать. М.: Сейчас, Лена. Лена: Пелевина? М.: А почему они – подождите! – а зачем они вставляют вот эти передачи? Вам нравится телевидение сейчас? Юля: Нет, не все. М.: Почему? Юля: Не все. М.: А что? Вот что нравится, а что – нет? Юля: Ну вот не нравятся фильмы с насилием, с кровью, с убийствами. М.: Не нравятся? Юля: Нет, конечно. М.: Кому нравятся фильмы с насилием? Оксана: Да кому же это нравится? Алла: Ну что вы! М.: Давайте по-другому задам... Лена: Вы не ту аудиторию бы взяли. Юля: Боевики. Настя: А мне нравятся триллеры. М.: Вот Насте нравятся триллеры. Лена: Саша, а тебе что нравится, какие фильмы? М.: Боевики же нравятся, наверное, Саш? Юля: Ну Саше, может, и нравятся. Александр: Мне нравится Эйзенштейн. М.: Хорошо, детективы не нравятся? Алла: Нет. Детективы – да, нравятся. М.: А мисс Марпл – это кровавое или нет? Настя: Нет, тут... [Говорят все вместе] Оксана: Пуаро – великолепный фильм, наши выходят... Настя: Там ведь преступление не самое главное – там игра ума. Оксана: Это классика, это... Лучше Шерлок Холмс наш. М.: Там же тоже есть кровь, друзья мои! Оксана: Нет, там совсем все по-другому. Александр: Там кровь – инструмент показания... что-то другого, а в боевиках – кровь есть само собой разумеющееся... Настя: Цель. Александр: Уже самоцель. Лена: Нет, кровь даже не самоцель. Это просто вот она само собой там вот идет, как вот ты сказал. Александр: Да. Оксана: А когда показывают... Александр: А вот вспомнить: у Шерлока Холмса очень кровавых сцен много? Лена: Нет. Александр: Там метод дедукции и размышления. Оксана: Каждый раз новоиспеченные фильмы про Афганистан, где наши мальчики гибнут... Я не могу это смотреть, я начинаю плакать, я рыдаю... М.: То есть этого не надо показывать? Оксана: Ну я не могу, я же реально понимаю, что это дети наши, и что это было. Алла: Нет, но все равно это ж... Оксана: И что они сейчас брошены... Лена: Оксана, можно спросить, а кто выставляет-то? Оксана: Но не в таком количестве. М.: Подождите, Оксана, минуточку! Лена: Вот это вот тоже: говорят, кто заставляет смотреть? Оксана: Я не смотрю, я просто... у меня душа настолько начинает страдать... Лена: У меня самое любимое чтиво – это программа. Я просмотрела программу и мне достаточно – сегодня я телевизор не включаю. Или мне интересно вот это посмотреть, а чего же я буду смотреть то, что мне не нравится? Если я буду смотреть про Афганистан... то есть это мне вот надо для чего-то, я это буду смотреть, потому что мне это надо. Удовольствия, конечно, я не получу, но ведь там еще... Ну мне нужно там по теме, там по... Ну понятно, да, это самое... Но в основном я выбираю себе. Я выбираю. Дело в том, что вот я... Вы говорите, о телевидении можно, да? Я скажу? То есть сначала телевидение, когда вот началась перестройка и когда пошло как бы правдивое телевидение, когда пошел "Взгляд", когда пошла "Тема", когда пошло... Значит, и у нас возникло вот это вот... Это было очень малое время... М.: Что такое "правдивое телевидение"? Лена: Очень небольшое время. То есть оно отражает веяния и чаяния и то, что мы... <;P align='justify'>М.: А кто определяет – телевидение правое или неправдивое? Лена: Да оно уже неправдивое – это был кусочек. Это мы сейчас отсюда можем посмотреть. Тогда мы просто все... Сергей: Власть была объективной. Лена: Тогда мы просто... это самое... все кинулись, а теперь на телевидении главное – пипл схавает. То есть на потребу. Или вот говорят словами Пелевина – ботва. То есть мы – потребители, мы, телезрители, это ботва. Ботва. Вот это ботва скушает, а вот это ей не попрет. А вот это надо поставить так, что это самое... И вообще, когда Пелевин там – все-таки я прошу прощения у всех... Настя: Какое произведение? Лена: Дженерейшн Пи. Юля: Поколение? Лена: Конечно. Алла: Ну сейчас же везде коммерция. Лена: Это самое... Алла: Коммерция. Лена: И вам как кажется?.. Вы посмотрите, реклама во что превратилась? Дивный этот вот крем – "Дав", по-моему, да? – который там загар дает. Да господи боже мой, сколько голов и тел на одну эту рекламу. И оказывается, телевидение, как говорит нам Пелевин, да, – словами героя – должно превратиться в вагину. То есть когда человек... ему не нужна уже женщина... Вот оно, телевидение. Когда ее... оно его будет привлекать... И так далее. И сейчас о чем мы говорим? Мы делаем телевидение или оно нас? Отталкиваясь от нас, телевидение нас делает. М.: Леночка, можно, я Вас сейчас остановлю? Саша, как Вам то, что было сказано? Александр: Я думаю, человек состоит из: а – многих потребностей; и телевидение актуализирует некоторые из них. Легче всего апеллировать к базовым вот, как сказали... Лена: Эрос и Танатос. Александр: Танатос и Эрос. Но, извините, духовные потребности тоже есть, но их нужно культивировать. Легко – вот если представить чашу весов – легко положить телевидение очень много на чашу весов вот... М.: Что такое духовная потребность? Лена: А как культивировать? М.: Лена, подождите. Александр: Духовные потребности. Духовные потребности, я думаю, те ценности, которые имели место быть вот в советский период, да. Было вот то, о чем сказал режиссер, да, было то, чего не афишировалось, было и предательство, коррупция, зависть, разврат, вот. Но это не афишировалось... Оксана: Абсолютно. Александр: Но на другую чашу весов тоже нужно что-то класть, для того чтобы был баланс. Если на другую чашу весов не класть канал "Культура" и не класть "Домашний" канал, не класть хорошие фильмы, да, то будет просто перекос. И он на сегодняшний день есть. Вот вы все смотрите, да: криминальных передач очень много, слишком много страха вызывает у людей, а сколько в процентом соотношении вызывает чего-то другого? А как вот товарищи психофизиологи сказали, на одну единицу отрицательных эмоций должно быть 17 единиц положительных. У нас сейчас наоборот, я думаю. М.: Можно я теперь... Лена: Ну давать сами себе... М.: Леночка, Вы говорите, правда, интересно... Сергей: И естественно, каналы на телевидении... Александр: Я за себя отвечаю, но я знаю, что есть еще другие люди. М.: Какой? Сергей: Для людей бедных, но пытливых, особенно для детей. Александр: Я думаю о том, что телевизор смотрю не только я. Оксана: Вы абсолютно правы. Лена: Заставить нельзя смотреть. Оксана: Я абсолютно согласна. Лена: Никого нельзя заставить смотреть то, что он не хочет. Александр: А они никого не заставляют. Я просто задумываюсь об этом и беспокоюсь. М.: Стойте! Меня вот гложет – Лена об этом говорила, Сергей сейчас об этом говорил, на самом деле, Саша, Вы об этом, вы все об этом говорите... Оксана: Да. М.: У нас есть огромный выбор. Раньше было два канала. Два, и то был выбор – смотреть, не смотреть. Смотреть это, не смотреть ничего или смотреть что-то выборочно по программе. Скажите мне, пожалуйста, так кто же нас, таких, заставляет смотреть этот ужас? Ну не смотрите, бога ради. Юрий: Потому что дети... чтобы не видели, не смотрели. Они же смотрят. М.: Ну выключите телевизор. Юля: Мы это не смотрим, а дети-то смотрят. М.: Ну выкиньте из дома телевизор. Юрий: Как это выкиньте? Алла: Ну зачем же тогда такие материальные затраты на?.. Юрий: Есть передачи хорошие, передачи. Алла: На такие фильмы, где сплошные ужасы. Лена: Нет, я например, вот сейчас работаю в семье, да, вот это... частные уроки. Где телевизор не смотрят. Вообще не смотрят. У них DVD и так далее, они покупают то, что вот они считают нужным, чтобы оно было в доме. Я вот когда смотрю вот там вот их фильмотеку – да, мне нужно ребенку что-то поставить – я поражаюсь... То есть идет контроль над тем, что смотрит... Ребенок не может посмотреть ничего. Сергей: Отбор. Лена: Да. М.: Отбор, да? То есть контролируют? Лена: Четверо детей в этой семье. Четверо детей. Алла: Ну это редкое... Редкая семья такая. Настя: У них есть возможность контролировать – очевидно материальная возможность. Не будем забывать, что большинство наших... Лена: Нет, они не смотрят, они не включают телевизор вообще. Сергей: Умно. Настя: Большинство наших семей – и об этом не стоит забывать – на самом деле родители безумно заняты тем, чтобы обеспечить ребенку материальные блага, к сожалению. Лена: Но и эти родители тоже обеспечивают детей. Настя: И некогда духовно, о духовном думать, потому что государство, я извиняюсь, поставило всех людей в такие условия, когда вот капитализм... это строится... Лена: Настя, это мы сейчас светофор обвиняем. Настя: Нет, мы не обвиняем светофор. Лена: Мы сейчас светофор обвиняем. Эти родители – врачи оба. Настя: Мы не обвиняем светофор. Лена: И причем работают так, что и после работы и так далее. Но просто есть... Настя: Простите, Алла, позвольте, я свою мысль доведу до конца. Так вот, что касается государства. Государство не создало родителям условий для нор... А это забота государства, задача, а вовсе не самих родителей. Что я могу сделать, если я вынуждена зарабатывать, для того чтобы своего ребенка обучить, чтобы он был здоровым, потому что нужно платить за его лечение? Что я сделаю в духовном плане, преподам? Ведь это редко бывает, это только нам про Володю Ульянова рассказывают, какой он был умный мальчик и сам сидел, учил уроки. Нет-нет... Лена: Настя, но я же только что вам говорю о живом примере и даже не о своем – это родители... Настя: Это один пример на один миллион. Лена: Подождите. Настя: У меня очень много... Лена: Вы говорите: нас государство поставило... А они же живут в нашем государстве, эти люди... Настя: Правильно. Лена: Значит, в нашем государстве... То есть смотрите, вот так есть, вот и так есть, вот есть такая ситуация, такое государство, такие мы, такое все, да? Настя: Совершенно верно. Лена: И есть проблема – дети и телевидение, да? Так, может быть, вот посмотреть, как эти родители справляются с этой проблемой? Настя: Вы понимаете, в чем дело? Вот статистика против того, что Вы сейчас сказали. Это одна семья из десяти миллионов московских семей. Понимаете, в чем дело-то? Лена: Почему одна? Настя: Ну потому что... ну не все семьи в состоянии... Лена: Нет, почему? Настя: А я не знаю, почему. Лена: А вот сейчас вы говорите "не в состоянии". Мы сейчас оправдываем, что мы не в состоянии, мы оправдываем тем, что мы вынуждены. Настя: Нет, не оправдываем. Не оправдываем, а объясняем. М.: Девочки! Лена: Подождите, мы до печенья еще не дошли, мы еще не кидаемся печеньем. М.: Я сейчас в вас сама печеньем. Нет, я просто хочу остальных послушать. Настя: И потом я, простите, а потом последняя мысль: не будем забывать дедушку Ленина – он в свое время сказал, что кино самый массовый вид искусства. А вам никогда не приходило в голову, раз вы читаете Пелевина, вы, наверное, читаете и других фантастов, что телевидение – это способ делать из людей просто зомби... Лена: Ну да. Настя: Причем хотите вы того или не хотите, все равно это будет вклиниваться в ваше... в вашу жизнь. Лена: Настя, мы о чем спорим-то? Мы об одном и том же говорим. Настя: Прошу прощения. М.: Лена, мне правда, очень интересно. Настя: Извините, да. Сергей: Во время войны вот нас спасли детские радиопередачи. Лена: А Вы где были во время войны? Сергей: В Москве к счастью. Лена: И здесь. Сергей: Я помню, как – родители были на фронте, не до нас было, но эти передачи настолько увлекали и настолько они в памяти остались на всю жизнь и дали направление и призвание даже... Алла: Да, это... Настя: У меня без войны остались... Сергей: Какая разница с телевидением? Только видеоряд, а суть-то... Вот дайте ту суть. Ну я как?.. Примитивно скажу, да, что это... ну гуманистическое, если хотите, человеческое, да. Почему нам в самые страшные военные годы это так запало? Почему? Дети были разные – и безкультурные, и культурные, и... Разные были дети. И мы все собирались и слушали в десять часов эту радиопередачу всей квартирой. Алла: Вот у такого телевизора крохотного. Лена: Нет, про радио, наверное, говорит. Радио, конечно. Сергей: Вот именно радио. Радио, милые мои. Лена: Тогда не было. Алла: Было уже. Сергей: Причем при обсуждении... Лена: Сорок пятый. В 45-м году. Сергей: Кстати, была вся мировая классика, мы... Какие актеры!.. Алла: Да, это сразу после войны. Сергей: Какие голоса! Оксана: Да, спектакли опять же. Сергей: Кто по разным причинам не мог там поставить... требованиям появиться на сцене – было закулисно. Голоса на все остались. И бабановский голос, и великолепная постановка радиоспектаклей детских. Александр: Простите меня... Алла: Да, совершенно верно. Точно было. Сергей: И никакое телевидение не может перешибить... Алла: Точно, точно. Сергей: Никакие эти потоки ни порнографии, ничего. Отсутствовали совершенно... Лена: То есть у нас... у вас какой-то стержень. Сергей: Ненавязчиво. Оксана: Я помню, да. Ну вообще с этого на радио... Сергей: Вот вам и "пропаганды не надо бояться", вы извините, пожалуйста. Лена: Нет, а пропаганда – это нормально. Оксана: А очень многие годы "Радионяня", вы помните? Сергей: Я не застал уже, я уже... Оксана: Так это вот недавно, ну то есть... М.: Юрий, Вам как кажется? Юрий: Ну я хочу, конечно, сказать, что все триллеры и боевики... нужно относиться не только терпимо, но вообще отрицательно. Приезжали к нам – вот я сегодня по информации... по радио слышал: студенты журналисты из Америки эти, практиковаться в университет... и что они посмотрели телевизор и сказали... самое, что их удивило, что у нас очень много убийств и крови. У них в Америке это не показывают, Америка бережет свой народ. Она не воспитывает его таким – зомби не зомби, а человеконенавистным. Там есть хорошие очень передачи, но они нам не посылают, а мы, как такие послушные куклы, все это воспринимаем для себя. Ведь правильно сказали, здесь сказали, что это... что у людей... проще им смотреть, интереснее кровь и секс, чем какие-нибудь философские передачи, там новинки науки и техники, экранизацию литературных произведений. Им хочется вот именно кровь и секс посмотреть. Настя: А мы согласились. Алла: Вы знаете, меня радует, что теперь все-таки все больше и больше дают каких-то старых советских фильмов, добрых таких, наивных таких. М.: А чему они могут научить? Вы все говорите: учить, учить, фильмы должны учить... Алла: Чистоте. М.: Чему могут учить старые советские фильмы? Алла: Ну вот они какие-то... Оксана: Они добрые. Они только доброте могут научить. Лена: Чистоте, доброте. Александр: Ценностям человеческим. М.: Ценностям человеческим? Лена: Совершенно точно Алла подметила – советских фильмов стало больше. Оксана: Вы понимаете, я не знаю, кто-то обратил внимание: по радио и по телевидению идет реклама – и
|
