Глава 1. Меган опаздывала. Звонок, оповещающий, что до начала урока осталось пять минут, уже прозвенел, и все ученики прошли на собрание
Перран. Март 2012.
Меган опаздывала. Звонок, оповещающий, что до начала урока осталось пять минут, уже прозвенел, и все ученики прошли на собрание. Я стояла у главного входа и ждала ее. Стояло морозное мартовское утро, небо было чистым и голубым. Высоко над зданием школы против часовой стрелки кружили два канюка[1], словно стрелки перевернутых часов. Прищурившись, я вглядывалась вдаль в надежде заметить фиолетовое пальто Меган и тогда увидела его впервые. Он появился из ослепительного белого света, высокий парень со светло-русыми волосами, которые отливали серебром в свете тусклого зимнего солнца. Шагая к школьным воротам, он расстегнул свою кожаную куртку, из-под которой показались школьный свитер и белая рубашка, а потом накинул на шею галстук, небрежно его завязав, словно хотел как можно дольше избегать неудобства. Он бросил взгляд в мою сторону, прежде чем направиться к главному зданию. Ему потребовалось около тридцати секунд, чтобы пройти через школьные ворота и войти в центральный вход. Мне потребовалось значительно меньше времени, чтобы сообразить: красивый, уверенный, недосягаемый.
* * *
Ко времени ланча казалось, будто вся женская часть одиннадцатиклассников говорила только о новеньком. Всю дорогу от профориентатора до столовой я слышала обрывки разговоров. — Он — канадец. — Он — южноафриканец. — Вероятно, он так хорош в футболе, что мистер Такер захочет видеть его в команде. — У него есть татуировка. — С ним живет нереально сексуальная подружка. — Он водит серебристый спортивный автомобиль. — Хлоя Мэйсон собирается предложить ему встретиться. Мое собеседование по профориентации закончилось и к тому моменту, как я пришла в столовую, она практически опустела, но у кассы еще стояла небольшая очередь. Я нетерпеливо ждала, вспоминая прошедшую встречу. Кабинет миссис Мингл был скрыт наверху в административном корпусе, вдалеке от остальных помещений. Она была средних лет женщиной в очках с яркой оправой и копной вьющихся рыжих волос. — Итак, Эдем, — сказала она с энтузиазмом, как только мы обе удобно устроились в креслах. На столике между нами стояла тарелка с печеньем и две кружки чая. — Расскажи мне, где ты видишь себя в будущем. Много о будущем я не думала. По крайней мере, не о далеком будущем. Я раздумывала только о сдаче экзаменов летом и поступлении в местный колледж осенью. На неделе бы я усиленно училась, а по субботним вечерам ходила на вечеринки. Но не такие вечеринки, которые нравятся Эми, — где все пьют сидр из дешевых пластиковых стаканчиков и жмутся по углам с парнями из школы, а такие, где люди пьют вино из настоящих бокалов, обсуждают книги, политику и пытаются изменить мир. — Представь себя девяностолетней женщиной, — сказала миссис Мингл, опуская шоколадное печенье в чай; она держала его там так долго, что я ожидала увидеть, как печенье отломится, — вспоминающей свою жизнь. Какую историю ты сможешь рассказать? Я постаралась представить себя пожилой женщиной, седой и морщинистой, с целой жизнью за плечами. И внезапно я поняла, чего хочу. Не детально, а в общем виде. Я хотела, чтобы моя жизнь была похожа на историю одной из любимых книг: большого романа, каждая страница которого заполнена мелко напечатанными словами, словно единственный способ уместить такую жизнь — выбрать очень мелкий шрифт. Я хотела быть смелой, рисковать, изменить что-то к лучшему, влюбиться. Герои моей истории были бы яркими, а ландшафты экзотическими. Я хотела, чтобы моя жизнь была захватывающей. Но проблема в том, что я не знакома с яркими персонажами, никогда не была в экзотических местах, а храбрости мне не достает. Я сидела здесь, в кресле в кабинете миссис Мингл, и осознавала, что если не начну думать о будущем, моя жизнь закончится, как полупустой блокнот: страница за страницей будут чистыми и лишь изредка прервутся списком продуктов или запиской чистильщику окон.
* * *
— Что это такое? — рядом со мной раздался низкий мужской голос. Вздрогнув, я подняла глаза. Это новенький. Он нахмуренно смотрел на специальное предложение дня. Я пожала плечами. — Твое предположение хорошо так же, как и мое. Думаю, это должно было стать карри. — А это что? — спросил он, показав на пиццу. — Круглая штука с красной ерундой на ней. Сложно было понять, что у него за акцент. Нечто среднее между американским и австралийским. — Ты о пицце? Он кивнул. — Что это на ней? Еда из столовой частенько была ужасающей смесью из неопределяемых продуктов, но пицца была узнаваемым и, как правило, безопасным выбором. Я повернулась к нему в поисках намека на то, что это какая-то шутка, — возможно, подмигивания или улыбки. Но он уставился на кусочки пиццы, а между его бровей пролегла морщина. — Обыкновенная пицца. С томатной пастой и сыром. Он серьезно не знает, что такое пицца? — Да, — сказал он, внезапно усмехнувшись. — Так и знал. Я выбрала картофель в мундире и немного кукурузы, а также яблоко. Он взял то же самое. — Выглядит аппетитнее, — произнес он, пожав одним плечом. Я заплатила за еду и направилась к столику, за которым сидели Меган и Коннор. Мы были странной компашкой. Не относились ни к одной из главных групп в Перране, как, например, серферы или скейтеры, девочки из клуба любителей пони или музыканты, но при этом время от время тусовались с ними. Меган — обладательница красивого голоса и хорошо вписывается в компанию музыкантов. Коннор занимался серфингом (хотя и не входил в их тусовку) и по пятничным вечерам после школы посещал астрономический клуб, но не был законченным научным гиком. Что касается меня, я была членом команды по бегу по пересеченной местности, но избегала любых других видов спорта и всего с ними связанного. Коннор и Меган сидели с соседом Коннора, Мэттом, и его девушкой Эми. Мэтт был хорошим парнем. Играл на гитаре и достаточно непринужденно себя вел. Эми же была королевой драмы, всегда играла, постоянно находилась в поисках себя и была центром всеобщего внимания. Ее последний образ, по ее словам, назывался вампирский шик. Она покрасила в черный цвет свои от природы светлые волосы, отчего ее бледная кожа приобрела практически зеленоватый оттенок. Это было улучшение по сравнению с последним ее образом, когда она обесцветила волосы до платинового оттенка и усовершенствовала свой словарный запас на южно-калифорнийский манер. — Думаю, пляжная вечеринка была бы отличным вариантом? — говорила Эми, когда я выдвинула стул. Меган взглянула на меня и тайком закатила глаза. Эми уже несколько недель планировала вечеринку на свой день рождения. Меган не очень нравились пляжные вечеринки, но я сразу же представила себе пламя, ярко сияющее на фоне чернильной ночи, звездное небо и, если повезет, луну. — Эми, сейчас начало марта. Как можно устраивать пляжную вечеринку в марте? — спросил Коннор. — Это практически середина зимы. — Вообще-то, это весна, — ответила она. — Да все равно, не будет никаких бикини и посиделок на багажниках машин. Ты никогда, кроме лета, не тусовался на пляже? — Нет. — Коннор пожал плечами. — Зачем кому-то это делать? — Потому что на пляже нет родителей. Я могла бы устроить вечеринку и дома, а в соседней комнате были бы мама с папой. Уверена, они бы с радостью предоставили нам пиццу и лимонад. Или же мы можем тусоваться на пляже, где нет родителей и можно пить все, что душе угодно. — Приму к сведению, — ответил Коннор. — Но там будет холодно. — Разведем костер, — сказала Эми. — Вечеринка будет такой классной. Я отвлеклась от их болтовни и отломила кусочек картошки. Краешком глаза я наблюдала за новеньким, который в одиночестве сидел за столиком в углу. Три десятиклассницы, сидящие за ближайшим к нему столиком, хихикали, взмахивали волосами и стали разговаривать громче. Что-то подсказывало мне, что у него не возникнет проблем с вливанием в коллектив, несмотря на позднее появление в школе. — Что думаешь, Эдем? — спросила Эми. — А? — Я их не слушала. — Звучит отлично. Эми повернулась в направлении моего взгляда. Потом подмигнула мне. — Изучаем новенького? Коннор застонал. — И ты туда же. — Он толкнул меня локтем. — Он сказочный? При виде него у тебя трепещет сердце? — Отвали, Коннор. — Я пихнула его в ответ. — Ты просто ревнуешь. Я откусила яблоко, смущенная тем, что меня поймали. — Он умный, — сказала Эми. — Утром у нас было совместное естествознание. — Не такой уж умный, — ответил Мэтт. — У нас была история, и выяснилось, что он никогда не слышал о Гитлере. Ради Бога, кто не слышал о Гитлере? — Или о пицце? — пробормотала я себе под нос, но никто меня не услышал. — Все равно меня интересуют не его мозги, — сказала Меган со смешком. — Я не врубаюсь, — произнес Коннор, качая головой. — Что в нем такого, чего нет во мне? — Мышцы, — начала перечислять Меган. — Красивые скулы. И... Коннор снова застонал. Меган его проигнорировала. — И классные волосы. — Да ты издеваешься, — ответил Коннор. — Они торчат во все стороны. Он что, не знает, как пользоваться расческой? — Говорит парень, у которого расчески нет вообще, — произнесла я, взъерошив лохматую шевелюру светловолосого Коннора. — Может, такую прическу они носят в Америке или откуда он там, — сказала Меган. Эми нахмурилась. — Не думаю, что он — американец. По-моему, у него австралийский акцент. — Определенно не австралийский, — заспорила Меган. — Он слегка гнусавит. Может, он канадец. Или с Гавайев. — Или южноафриканец, — сказала Эми. — Их акцент похож на австралийский. — Почему бы просто не спросить его самого? — произнес Коннор с налетом раздражения в голосе. — Он идет сюда. Уверен, он избавит вас от страданий. И точно, новенький доел свой ланч и ему пришлось идти мимо нашего стола. Я изучала яблоко, надеясь, что Коннор не скажет и не сделает ничего унизительного. Коннор встал и загородил ему дорогу, когда парень приблизился. — Извини. Ты не против разрешить спор? Парень осторожно улыбнулся. — Если смогу. — Девушки пытаются понять, какой у тебя акцент. Варианты такие — Австралия, Канада, Гавайи и Южная Африка. Парень заулыбался сильнее. — Близко, — сказал он. — Америка. — Америка. Вот и решили. Спасибо за помощь. Парень выгнул бровь. — Пожалуйста. Прозвенел звонок на пятый урок и я вздохнула. Парное искусство у миссис Линк. — Какой у тебя следующий урок? — спросил Коннор у парня. — Я покажу тебе направление. Новенький держал в руках карту школы. По ней было видно, что с утра он уже несколько раз ее сворачивал и разворачивал. — Искусство. Миссис Линк. — Эдем идет на искусство к миссис Линк, — сказала Меган, подмигнув мне. Я поморщилась. Зачем Меган ведет себя так прямолинейно? Я проглотила кусок яблока, который жевала, и подняла поднос. — Можешь пойти со мной. — Эдем. Красивое имя, — сказал он, когда мы шли к зданию Годреви. — Оно распространено в Англии? — Нет. Я не знаю никого с таким именем. — Правда? Я не ответила. Не могла придумать как. Я покосилась на него. Он смотрел на меня с задорной улыбкой. Внезапно лицо потеплело, и я поняла, что покраснела. Я — обладательница каштановых волос и бледнейшей кожи, которая просто жутко краснеет от груди до лба. — Что привело тебя в Корнуолл? — в конце концов, спросила я, держа открытой дверь. Он помедлил. — Работа. Отцовская. — Должно быть, это тяжело, приехать посреди учебного года. Экзамены и все такое. — Все не так плохо. Окружающие очень дружелюбны. Миссис Линк уже была в классе, встречая, приветствуя и наблюдая, как мы заходим. Как обычно, на ней был кафтан, подчеркивающий ее огромные бедра. И от нее пахло кофе с фундуком, который она всегда пила. — Ты, должно быть, Райан Вестленд, — сказала она и, сияя, решительно пожала его руку. — А теперь, куда же нам тебя посадить? У Эдем нет пары. Можешь сесть с ней. Я опустилась на свое обычное место и отвела взгляд, пока Райан присаживался рядом со мной. Я слышала скрип стульев и шепотки, когда несколько девушек выгнулись, чтобы лучше видеть. — Так ты из Америки? — спросила я через некоторое время. — Ага. — Бойфренд моей тети американец. Его акцент очень сильно отличается от твоего. — Страна большая. — Из какой ты части? — Ты задаешь много вопросов, не находишь? Я поняла намек, так что вытащила альбом для рисования и пролистала несколько последних рисунков, над которыми мы работали. Руки, ступни, глаза. Все до постыдного плохо нарисовано. Я резко захлопнула альбом, опасаясь, что Райан заметит. — Я из Нью-Гэмпшира, — мягко произнес Райан. Он улыбался. — Из городка в сельской местности. — Откройте альбомы, — прервала нас миссис Линк, передав чистый альбом Райану. — Сегодня мы будем рисовать портреты. Лицо и верхняя часть туловища. Я почувствовала, как внутри все сжалось. Это ужас. Мне придется рисовать лицо Райана. Я в принципе плохо рисую, но хуже всего у меня получаются люди. Миссис Линк выбрала в партнеры парня из первого ряда, а затем показала, как нужно подойти к заданию. — Полчаса каждому, — сказала она нам. — Что ты хочешь сначала — позировать или рисовать? — спросил Райан. Оба варианта звучали непривлекательно. Я подумала, если буду рисовать последней, может, мне и не придется показывать ему результат. — Позировать. Я не знала куда смотреть. Я выглянула в окно. Посмотрела на висящую на стене картину, а потом на дверь. — Ты не могла бы сидеть спокойно? — спросил Райан. — Извини. Сложно не ерзать. — Может, тебе нужно смотреть на что-то. Я пожала плечами и обвела взглядом комнату, пытаясь найти нечто интересное. — На что мне смотреть, как думаешь? — Можешь смотреть на меня. Должно быть, он заметил выражение ужаса на моем лице. Я ни за что не смогла бы удерживать зрительный контакт с ним и не залиться краской при этом. — Или можешь просто смотреть в окно. Я выбрала окно. За ним было мало вариантов для концентрации внимания: только слегка покачивающаяся пальма и блочная стена здания. Миссис Линк включила какую-то медленную джазовую музыку, которая, что было ясно, предназначалась для расслабления. Звуки фортепиано и трубы. Я пыталась увести мысли в другое русло. Думала о пляжной вечеринке, спланированной Эми. Думала о своей тете Миранде и ее бойфренде Трэвисе, по которому она сходила с ума. А еще я думала о симпатичном парне, сидящем напротив, который сосредоточенно рисовал мой портрет. Я почувствовала, что щеки у меня пылают. — Почему бы тебе не снять свитер? — предложил Райан через несколько минут. — Извини? — Выглядишь так, словно горишь. Ты хорошо себя чувствуешь? — Нормально. Просто мне немного жарко. А от его внимания становится только хуже. — Тогда сними свитер. — Это не повредит твоему рисунку? Он покачал головой. — Я все еще работаю над твоим лицом. Медленно я стянула свитер через голову, убедившись, что школьная рубашка не поднимется вместе с ним. Я расстегнула верхние пуговицы на блузе и ослабила галстук, прекрасно понимая, что на цвет лица это никак не повлияет. — Я легко краснею, — сказала я. Райан поднял взгляд с моей груди к лицу и, наконец, остановился на глазах. Он улыбнулся и продолжил рисовать. Я старалась сосредоточиться на музыке, но она была медленной и романтичной, и, это смешно, но я поняла, что представляю, каково было бы танцевать с Райаном — мы вдвоем босиком, над морем садится солнце, а на фоне играет эта композиция. Я взяла в руки свой альбом и помахала им перед лицом в попытках немного охладиться и успокоиться. — В школе есть научный клуб? — спросил Райан. — После занятий проводятся дополнительные занятия. Для учеников, которым нужно улучшить оценки. Райан нахмурился. — И больше ничего нет? Например, клуба для любителей этого предмета? — Вообще-то, нет. По крайней мере, если не считать астрономию. Полагаю, это наука. Туда ходит мой друг Коннор. Райан отложил карандаш и посмотрел на меня. — Коннор? — Ты встречал его за ланчем. Блондин, который тебя остановил и спросил про акцент. Райан кивнул. — Звучит идеально. Когда проходят встречи? — По пятницам. Руководит клубом мистер Чинн. Больше тебе может рассказать Коннор. Райан напряженно вглядывался в меня. — Именно это мне и нужно. Какая у Коннора фамилия? Мне нужно с ним поговорить. — Пенроуз. Он — один из моих лучших друзей. Я вас познакомлю. — Спасибо. Он взял альбом и начал водить карандашом по бумаге. Я снова посмотрела на пальму. Запах кофе с фундуком известил меня о приближении миссис Линк. — Очень хорошо, Райан, — сказала она. — Тебе удалось очень красиво передать ее выражение лица. Спустя полчаса невыносимой застенчивости, миссис Линк сказала нам поменяться ролями. Я не была уверена, то ли испытывать облегчение, то ли прийти в ужас. — Как тебе хочется меня видеть? — спросил Райан, его глаза игриво сверкнули. — Да мне все равно. Я не знала с чего начать. Я посмотрела ему в глаза: карие. Но не грязно-карие, кофейно-карие или светло-карие. Его глаза были цвета осенней листвы. Ближе к зрачку они были ярко-ореховыми, а дальше — насыщенно медными. Около белка радужка была практически золотистой. Его глаза были самыми красивыми из прежде мной виденных и смотрели на меня с задором. — Вообще-то, может, будет лучше, если ты посмотришь в окно, — сказала я. — На то дерево? — Было бы отлично. — Что это за дерево? — Просто пальма, — пожала плечами я. Я попыталась зарисовать форму глаз Райана. Но не смогла. Получались глаза как глаза. Словами я могла объяснить, что они были открытыми, дружелюбными, улыбающимися, но не могла выразить эти мысли на бумаге. Я попыталась нарисовать его волосы. Они были светло-русыми. Обладай я талантом, выбрала бы двенадцать разных оттенков коричневого и смешала их вместе. Волосы его были убраны со лба назад и торчали в разные стороны. Карандашом я постаралась показать это, но результат на бумаге выглядел каким-то хаосом. Я решила нарисовать характерную для многих овальную форму лица, уверенная, что не смогу зарисовать нечто, даже отдаленное напоминающее его высокие скулы и квадратную челюсть. Лицо на бумаге выглядело, как результат творчества восьмилетнего ребенка, и я взвесила мысль разорвать весь альбом на мелкие кусочки. Вздохнув про себя, я перешла к зарисовке его тела. Он слегка отклонился от меня, глядя на одинокую пальму за окном кабинета искусств. Райан снял свитер и закатал рукава, и я заметила золотистые волоски на его предплечьях. Руки его были немного напряжены, а кисти сжаты в кулаки. Мышцы выступали, словно тугой канат. Мой взгляд поднялся выше по его туловищу. Очертания его груди ясно виднелись под рубашкой. Тело выглядело крепким и накачанным. — Ты занимаешься? — спросила я. — Нет, — ответил он, выглядя немного растерянно. Я видела, что он заметил, как я разглядываю его грудь. — Выглядишь накачанным. Слова сорвались с языка, прежде чем моя внутренняя цензура смогла их поймать. Он приподнял бровь. — Это хорошо? Я покраснела. — Разницы никакой не создает. Я не смогла бы это нарисовать. Искусство — мое больное место. — Могу я посмотреть, что ты изобразила? — Абсолютно точно нет. Минуты пролетели слишком быстро и пришло время оценить наши портреты. Миссис Линк хотела, чтобы мы определили, что получилось, а в чем нужно совершенствоваться. — Смотри, — сказал Райан, подталкивая ко мне свой рисунок. Хорош. Нарисованная девушка прикусила нижнюю губу, смотря в никуда. Непослушные, длинные, волнистые волосы и напряженный взгляд. Тень на щеках предполагала наличие небольшого смущенного румянца. Да, это была я. Намного более привлекательная версия меня. — Так что, получилось хорошо? — спросил Райан, криво улыбаясь. — Мне нравится, как струятся ее волосы, — сказала я. — Тебе удалось хорошо это уловить. Он улыбнулся и поблагодарил меня. — А какие нужны усовершенствования? — Не знаю. Она выглядит слишком идеальной. Ненастоящей. — Я рисовал, что видел. Я прикусила губу, неуверенная, как ответить. — Хотела бы я выглядеть так хорошо, — наконец, произнесла я, пожав плечами, и улыбнулась. Надеюсь, улыбка вышла самоироничной. — Тогда посмотрим твой рисунок. Я подтолкнула к нему свой альбом. — Буду счастлива услышать два пункта для улучшения. Я отлично понимаю, что хорошего тут ничего нет. Райан улыбнулся и встретился с моим взглядом. — Несомненно, человек. Но мне надо что-то сделать с волосами. — На следующей неделе, — сказала нам миссис Линк в конце урока, — мы поедем на экскурсию в «Проект Эдем», чтобы зарисовать растительность. Вас всех отпросят с утренних уроков, и мы вернемся к автобусам, отходящим в половине четвертого. — Что такое «Проект Эдем»? — спросил Райан. — Огромные куполообразные здания, похожие на оранжереи. Они построены на месте заброшенных глиняных карьеров в Сент-Остеле. В каждом из них произрастают растения из различных биомов[2]. Там классно. — И называются «Эдем»? Я кивнула. — Как сады Эдема. — Я уловил связь. Прозвенел звонок и я убрала альбом в сумку. Райан быстро соскользнул со стула и пошел к выходу. Он помедлил у двери и обернулся, посмотрев на меня. — Спасибо, партнер, — с улыбкой сказал он.
|