ЧЬЯ-ТО ЧУЖАЯ НАУКА?

Поговорим теперь о Венере, планете очень большого символического значения для всех древних народов Цент­ральной Америки, которые связывали ее с Кецалькоатлем (он же Гукумац, или Кукулкан, как называется Пернатый Змей на диалектах майя).

В отличие от древних греков, но подобно древним егип­тянам, майя понимали, что Венера — и утренняя, и вечер­няя "звезда". Они понимали также и другие связанные с ней вещи. Синодическое обращение планеты — это период времени, который требуется, чтобы она вернулась в задан­ную точку неба (для земного наблюдателя). Венера совер­шает оборот вокруг Солнца каждые 224,7 суток; Земля об­ращается по собственной, несколько большей орбите. В ре­зультате совместного учета обоих этих циклов оказывается, что Венера восходит в одном и том же месте на земном небе примерно раз в 584 дня.

Кто бы ни изобрел изощренный календарь, унаследо­ванный майя, он Знал об этом и отыскал остроумный спо­соб объединить его с другими взаимопересекающимися цик­лами. Более того, ясно, что древние создатели календаря были достаточно сведущи в математике, чтобы понимать, что 584 дня — значение приблизительное, и вообще переме­щения Венеры на небе не являются регулярными. Они рас­считали точную величину синодального цикла, усреднен-

ную на базе очень длительных периодов времени. Эта вели­чина составляет 583,92 суток и вплетена в ткань календаря майя многочисленными деликатными и сложными способа­ми. Например, чтобы согласовать ее с так называемым "свя­щенным годом" цолкин (260 дней, 13 месяцев по 20 дней каждый), календарь требует вносить поправку в 4 дня через 61 венерианский год. Кроме того, в течение каждого пятого цикла в конце 57-го оборота вносится поправка в 8 дней. После этого цолкин и синодическое обращение Венеры ока­зываются столь тесно связаны, что погрешность расчета ока­зывается до смешного малой — одни сутки за 6000 лет. И что еще более замечательно, серия последующих поддаю­щихся точному расчету поправок не только обеспечивает полную взаимную гармонию между цолкином и венерианс-ким циклом, но и точное соответствие солнечному году. Причем методика гарантирует безошибочность в течение очень протяженных отрезков времени.

Зачем "полуцивилизованным" майя была нужна эта пре­тенциозная точность? Или они унаследовали в рабочем со­стоянии календарь, приспособленный для нужд более ран­ней и гораздо более развитой цивилизации?

Рассмотрим теперь так называемый "длинный счет", венчающий календарную систему майя. Эта система расчета дат выражает веру во всеобщую цикличность, свидетель­ством чего являются повторявшиеся в прошлом акты творе­ния и разрушения. Согласно майя, нынешний Великий цикл начался во тьме 4 Ахау 8 Кумку (13 августа 3114 года до н.э.. Как мы уже знаем, считается, что цикл закончится посреди всеобщего разрушения 4 Ахау 3 Панкина (23 декаб­ря 2012 года). Задача длинного счета — зафиксировать, сколь­ко времени прошло с начала текущего Великого цикла, как утекают один за другим 5125 лет, отпущенные нашему се­годняшнему миру.

Этот длинный счет можно представить в виде некоего небесного сумматора, который постоянно считает и пере­считывает масштаб нашего растущего долга Вселенной. Счет завершится в тот момент, когда счетчик нащелкает 5125.

По крайней мере, так думали майя.

Разумеется, этот компьютер вел свой длинный счет не в наших цифрах. Майя пользовались системой отображения величин, позаимствованной у ольмеков, которые заимство­вали ее... никто не знает, где. Эта система представляла собой комбинацию точек (обозначавших единицы либо числа, кратные двадцати), тире (обозначавших пятерки либо чис­

ла, кратные пяти помноженному на двадцать) и иероглифа в виде раковины, обозначавшего ноль. Единицами измере­ния времени служили дни (кин), периоды по 20 дней (уи-наль), "расчетные годы" по 360 дней (тун), периоды, рав­ные 20 тун, имевшие название катун, и периоды по 20 катун (бактун). Кроме того, для обозначения более крупных ин­тервалов времени использовались периоды по 8000 тун (пик-тун) и 160000 тун (калабтун).

Из этого становится ясно, что, хотя майя и считали, что их жизнь идет в пределах одного Великого цикла, кото­рого ждет неизбежный и ужасный конец, они также знали, что время бесконечно и продолжает свои загадочные циклы независимо от жизни личностей или цивилизаций. Томп­сон так резюмировал исследование данного вопроса:

"В схеме майя дорога, по которой шагало вре­мя, настолько далеко протянулась в прошлое, что человеческий разум не в силах оценить этой протяженности. Однако майя без коле­баний двинулись по этой дороге в поисках ее начала. На каждом этапе этого пути от­крывается новый вид в прошлое; столетия сли­ваются в тысячелетия, те—в десятки ты­сяч лет, по мере того как неутомимые иссле­дователи все глубже и глубже погружаются в прошлое. На стеле в Кириге (Гватемала) обо­значена дата, удаленная от нас в прошлое на 90 миллионов лет; на другой — на 300 с лиш­ним миллионов лет. Причем здесь указаны ре­ально вычисленные дни и месяцы, совсем как у нас, когда мы вычисляем по своим календа­рям, на какие дни и месяцы приходилась Пас­ха в разные времена в прошлом. Голова кру­жится от таких астрономических цифр... "

Не кажется ли вам все это слегка, скажем, авангардным для цивилизации, которая в других отношениях не слиш­ком выделялась? Да, действительно, архитектура майя была хороша — в своих ограниченных пределах. Но эти жившие в джунглях индейцы не совершили практически ничего, что давало бы возможность прогнозировать их способность (или потребность) представлять себе столь огромные проме­жутки времени.

Заметим, что прошло меньше двухсот лет с того време-

ни, как большинство интеллектуалов Запада отказались от точки зрения, что мир был сотворен в 4004 году до н.э., в пользу того, что мир бесконечно старше. Говоря попросту, это означает, что у древних майя было намного более вер­ное понимание подлинной протяженности геологической истории, древности нашей планеты, чем у кого бы то ни было. в Европе или Северной Америке до того момента, когда Дарвин выступил со своей эволюционной теорией.

Так как же майя научились так лихо обращаться с пе­риодами времени, равными сотням миллионов лет? Было ли это своеобразным "вывертом" развития культуры? Или они унаследовали календарь и математический аппарат, ко­торые облегчили им формирование такого понимания, со­здали предпосылки для этого? Если речь идет о наследстве, то позволительно спросить, для чего календарь, приписы­ваемый майя, был нужен его подлинным авторам — со всем его изощренным компьютерным алгоритмом. Для чего они его сконструировали? Неужели просто для того, чтобы, по выражению Томпсона, поиграть "со своего рода большущей головоломкой, бросающей вызов интеллекту"? Или же они ставили перед собой более прагматичную и важную задачу?

Мы видели, что и общество майя, и все древние куль­туры Центральной Америки были поглощены заботой, как рассчитать — и, если удастся, отодвинуть — конец Света. Может быть, именно такую задачу и был призван решать этот загадочный календарь? Не был ли он задуман как ме­ханизм предсказания ужасной космической или геологи­ческой катастрофы?

ГЛАВА 22

ГОРОД БОГОВ

Красной нитью во многих центральноамериканских ле­гендах проходит плохой конец Четвертого века. За катаст­рофическим потопом последовал длительный период, в те­чение которого свет солнца исчез с небес и воздух заполня­ла мрачная тьма. Затем

"боги собрались в Теотиуакане ["божье мес­то"] и горячо спорили, кому быть следующим Солнцем. Только священный огонь [матери­

альное воплощение Уеуетеотля, бога, давшего начало жизни] был виден во мраке, содрогаю­щемся после недавнего хаоса. «Кто-нибудь дол­жен пожертвовать собой и броситься в огонь, — кричали они, — только тогда вер­нется Солнце»",

За этим последовало драматическое самосожжение во имя всеобщего блага двух богов (Нанауацина и Теккицте-катля). Один быстро сгорел в центре священного огня; вто­рой медленно поджаривался на угольках с краю. "Боги дол­го ждали, пока, наконец, небо не начало краснеть на Восто­ке. Там взошел огромный шар Солнца, дающего жизнь и раскаленного..."

Именно в этот момент космического возрождения объя­вился Кецалькоатль. Миссия его была связана с судьбой человечества в Пятый век. И он принял облик человеческо­го существа — белого бородатого человека вроде Виракочи.

В Андах столицей Виракочи был Тиауанако. В Цент­ральной Америке — Теотиуакан, "Город Богов", предпола­гаемое место рождения Пятого Солнца.