СОБАКИ, ДЯДЮШКИ И ОТМЩЕНИЕ

Именно собака завела нас в эти времена упадка.

Мы пришли сюда за Сириусом — звездой-собакой, сто­явшей у ног гигантского созвездия Ориона в небе над Егип­том. В этой стране, как мы видели, Орион.— это Осирис, бог смерти и возрождения, чьи числа (может быть, случай­но) — 12, 30, 72 и 360. Но может ли быть случайным-тот факт, что числа, связанные с прецессией, продолжают упорно появляться во вроде бы абсолютно далеких мифах по всему свету, в том числе в таких бесстрастных и долговечных "носителях", как календарные системы и архитектурные сооружения?

Сантильяна и фон Дехенд, Джейн Селлерс и многие другие ученые исключают случайность, считая, что устой­чивое постоянство деталей свидетельствует о направляющей руке.

Если они ошибаются, нам придется подыскать какое-нибудь другое объяснение тому, как такие специфические и взаимосвязанные числа (единственным очевидным назна­чением которых мог быть только расчет прецессии) остави­

ли по воле слепого случая повсеместный отпечаток на чело­веческой культуре.

А если они не ошибаются? Если за сценой на самом деле действовала направляющая рука? Иногда, погружаясь в мир мифов и тайн Сантильяны и фон Дехенд, мы почти ощущаем влияние этой руки... Возьмем эти истории с соба­кой... или шакалом, волком, лисой. Как искусно они тенью проскальзывают из мифа в миф, раззадорят, а потом со­бьют с толку, глядь — уже опять заманивают куда-то вперед.

Именно так нас, помнится, заманили из мельницы Ам-лоди в египетский миф об Осирисе. А по пути в соответ­ствии с замыслом древних саг (если правы Селлерс, Санти­льяна и фон Дехенд) нас вдохновили на то, чтобы постро­ить в уме ясную картину небесной сферы. Затем нам пред­ложили механистическую модель, чтобы мы могли прочув­ствовать, каким образом прецессия равноденствий перио­дически вызывает великие перемены во всех координатах этой сферы. И, наконец, позволив псу Сириусу указать нам дорогу, нас снабдили цифрами для более или менее точного расчета прецессии.

Сириус, навеки ставший у ног Ориона, не единствен­ный собачий персонаж в компании Осириса. В главе 11 мы видели, как Исида (одновременно жена и сестра Осириса) разыскивала тело своего супруга, убитого Сетом (он, кста­ти, тоже приходится ей братом — так же, как и Осирису). В этих поисках, согласно древнему преданию, ей помогали собаки (в некоторых вариантах — шакалы). Согласно ми­фологическим и религиозным текстам из всех периодов еги­петской истории, не кто иной, как бог-шакал Анубис, по­могал духу Осириса после его гибели и был его проводни­ком. Сохранившиеся виньетки изображают Анубиса с вне­шностью точь-в-точь как у Упуата, Открывателя Путей.

И, наконец, сам Осирис, согласно верованиям, вернул­ся из потустороннего мира на землю в облике волка, чтобы помочь своему сыну Гору в последней битве с Сетом.

Исследуя материалы такого рода, нельзя отделаться от странного ощущения, что тобой манипулирует древний ра­зум, пробивающийся через огромную толщу времен и ре­шивший по какой-то причине подкинуть нам загадку, сфор­мулированную на языке мифов.

Если бы только собаки все время выскакивали то здесь, то там, было бы не очень трудно отмахнуться от этих смут­ных ощущений. В конце концов как раз собак относитель­но легко списать на совпадение. Но дело не только в соба­ках.

Между очень разными мифами об Осирисе и мельнице Амлоди (что не мешает обоим содержать точные научные данные о прецессии равноденствий) есть еще одна открытая дверь — довольно странный общий фактор. Речь идет о родственных отношениях героев. Амлоди/Амлет/Гамлет во всех случаях сын, который мстит за убийство отца, замани­вая в ловушку и убивая убийцу. Более того, этим убийцей все время является брат отца, то есть дядя Гамлета.

Это в точности соответствует и сценарию мифа об Оси­рисе. Осирис и Сет — братья. Сет убивает Осириса, после чего Гор, сын Осириса, мстит своему дяде.

Еще один фокус состоит в том, что герой этих мифов постоянно вступает в кровосмесительную связь с собствен­ной сестрой. В истории с Куллерво, финским Гамлетом, есть трогательная сцена, когда герой, возвращаясь домой после долгого отсутствия, встречает в лесу девицу, собира­ющую ягоды. Они ложатся, а уже потом обнаруживают, что приходятся друг другу братом и сестрой. Девица сразу же решает утопиться. Что касается Куллерво, то он еще долго бродит по лесу в сопровождении "черного пса Мусти", а потом бросается на собственный меч.

В египетском мифе об Осирисе самоубийств, правда, нет, чо вот соитие между Осирисом и его сестрой Исидой — пожалуйста. От их союза родился мститель Гор.

Так что снова возникает резонный вопрос: что, соб­ственно, происходит? Откуда берутся эти очевидные сход­ства и параллели? Откуда эти "веревочки" в мифах, посвя­щенных разным вроде бы темам, но в той или иной степени проливающих свет на явление прецессии равноденствий? И отчего во всех этих мифах бегают собаки, а персонажи так увлечены кровосмешением, братоубийством и местью? По­неволе будешь скептически относиться к возможности того, что столько аналогичных литературных приемов использу­ется в очень разных контекстах благодаря слепому случаю.

А если не по случаю, то кто же персонально несет от­ветственность за создание этой хитроумной схемы связей? Кто были авторы и конструкторы головоломки и какие у них были мотивы?