Древнего Египта

Уже давно стало общепризнанным утверждение, что эпоха Древнего Егип­та — один из наиболее ранних этапов развития архитектуры как осознанной творческой деятельности человека. Здесь, на берегах Нила, зодчество, отделен­ное от нас временем почти в пять тысячелетий, бурно процветало; архитектор, выполняя свою созидательную работу, практически руководил всем строитель­ством страны от Великих пирамид Древнего царства (XXVIII —XXIII вв. до н.э.) до храмовых комплексов Нового царства (XVI —XI вв. до н.э.).

Специфика природных условий, заключающаяся в четком ритме чередова­ния сезонов и подчинения линейной структуре долины Нила, определила не только характер экономики, которая позволяла возводить монументы, до сих пор являющиеся наиболее впечатляющими архитектурными сооружениями мирового значения, но и развитие абстрактной мысли, породившей абстрак­ции геометрии, позволившей решать задачи, связанные с измерением и вычис­лением при проектировании и строительстве огромных каменных конструкций. При этом многие источники свидетельствуют о наличии контрольных функ­ций системы централизованного управления процессами создания крупных сооружений и их комплексов, регулирования соотношений массы архитек­турных объектов и пространства, с которым они взаимодействуют, проявляя основные идеологические и функциональные свойства.

Ключом к решению возникающих при этом проблем были трудовые ресур­сы и квалифицированное управление. И то, и другое нашло свое решение в условиях Древнего Египта. Первое — в огромных массах рабочей силы, а вто­рое — в периодически проявлявшихся уникальных, талантливых и многосто­ронне образованных специалистах, способных не только к проектированию необычных идей, но и к их практической реализации.

Одной из наиболее ярких личностей, оставивших неизгладимый след в ис­тории египетской архитектуры (как и в математике, медицине, философии и ряде других областей человеческой деятельности), является зодчий Имхотеп. С его именем связано решение проблемы организации широкомасштабной архитектурно-строительной кампании по проектированию и строительству ог­ромного по тем временам комплекса захоронения фараона Джосера в виде ступенчатой пирамиды в Саккаре (около 2800 г. до н. э.). Окруженная большим количеством дворов и зданий, заключенная в кольцевую стену протяженнос­тью более чем в милю, пирамида стала первым экспериментом, использую­щим новые архитектурные формы, строительные материалы, технику и орга­низационные приемы.

Этот проект послужил мощным импульсом дальнейшего развития других гигантских проектов, выполняя которые египтяне совершенствовали не толь-

ч

ко мастерство простых строителей, художников, скульпторов, но и зодчих, постигающих искусство управления развитием проекта во времени. Можно ли представить, что все эти уникальные проекты были реализованы без природ­ного гения управляющих, способных создать проект невиданной до того ар­хитектуры и конструктивного решения, организовать, скоординировать и на­править работу многотысячной массы рабочих, проконтролировать совершен­ные по своему исполнению работы? Все это в равной степени относится к градостроению, строительству храмовых комплексов и огромных пирамид.

Так, проектная реконструкция сохранившихся развалин двух египетских городов — Ахетатона и Кахуна (II тыс. до н.э.) — свидетельствует о том, что их строительство велось на основе единого технического и функционального замысла. Сохранившиеся документы свидетельствуют о том, что уже тогда зод­чие были озадачены проблемами поиска наиболее рационального соотноше­ния пространства и массы находящихся в нем сооружений и комплексов. Пря­моугольная система улиц, однотипные в плане дома, канализация, проду­манный комплекс укреплений — все это дает веские основания полагать, что строительство осуществлялось по заранее разработанным проектам, предус­матривающим как планировку города в целом, так и планировочные и конст­руктивные решения отдельных зданий и сооружений.

Подтверждениями существования заранее разработанных проектов, в со­ответствии с которыми осуществлялось сооружение того или иного объекта, могут служить также сохранившиеся фрагменты чертежей и схемы генераль­ных планов таких объектов, как усадьба на берегу Нила около Фив, первый храма в Дейр эль-Бахри, план гробницы Рамзеса IX и др.

В Каирском историческом музее сохранились чертежи гробницы Рамзеса IV, по которым можно сделать вывод о том, как тщательно следил архитектор за исполнением всех размеров и указаний чертежа при строительстве. На чер­теже гробницы (папирус размером 85 х 24 см) каждое помещение имеет свое название и размеры. Поскольку сама гробница неплохо сохранилась, уже не одно поколение историков и археологов имели возможность убедиться в абсо­лютном соответствии размеров помещений в натуре и на чертеже, а строите­лей — в том, насколько четко работала система контроля исполнения реше­ний, принятых проектом.

Что касается создания храмовых сооружений, то уже у многих поколений специалистов вызывает удивление конструктивная продуманность и художе­ственное совершенство одного из самых грандиозных сооружений Древнего Египта — храма бога Амона в Карнаке.

В символике храма (как и в пирамидах, о которых речь пойдет далее) доми­нирует идея вечности установленного жизненного порядка и жизни, продол­жающейся после смерти. Именно эта идея была изначально заложена в основу поиска соотношения объемов храма, меняющихся во времени, с приходом к власти очередного фараона, создавая вокруг себя объемно-пространственные структуры благодаря вещественным пластическим элементам массивных столбов и колонн, перекрытых каменными монолитами балок (рис. 1.1).

Регулируя пространственные взаимосвязи внешних архитектурных форм, создавая ритм каменных монолитов, направляющих движение, архитектор, стремясь выполнить заказ на вечное надгробие-крепость, добивается преобла­дания массы над пространством. Более того, символизация перехода от земно-

Рис. 1.1. Фрагмент поперечного разреза (а) и план гипостильного зала (б) храма бога Амона в Карнаке (примерно 1085 г. до н.э.)

го к небесному требует особого драматизма и зодчий прибегает к предвари­тельной подготовке входящего человека, устраивая пилоны, порталы, скуль­птуры и их художественное оформление. Эффект усиливается еще и тем, что храм ориентирован на восток, восходящее солнце открывается между мощ­ными башнями пилонов и портал становился «дверью в небо», через которую является божество-солнце и его представитель на земле — фараон.

Храм бога Амона возводился в Карнаке около двух тысячелетий, все более увеличиваясь в объемах, усложняясь и совершенствуясь по своим формам. Тем не менее основная, изначальная идея его создания как святилища «божествен­ного предка» была сохранена в течение всего этого времени.

Всеми работами по достройке руководили, как правило, придворные ар­хитекторы, задача которых состояла в большинстве случаев не в поиске нова­ций, а в интерпретации, а при амбициозных фараонах — в полном дублирова­нии того, что было сделано раньше, но в более крупных масштабах. Сами же фараоны строго следили за выполнением предусмотренных ими проектных решений, направленных главным образом на выражение идеи временного пребывания человека на земле и вознесение хвалы богам. Осуществление этой

*

t

идеи реализовывалось через демонстрацию преобладания массы сооружения над пространством, через его подавление, что египтянам удалось успешно продемонстрировать не только в храме бога Амона, но и в многих других грандиозных сооружениях (например, в Большом храме в Абу-Симбеле, хра­ме царицы Хатшепсут в Дэйр-эль-Бахри и др.).

Основную схему членений практически любого из этих храмов определяла последовательность двора, обрамленного колоннадами, гипостильного* зала и святилища, расположенных вдоль оси движения посетителей.

Пространство впервые появившегося в Египте гипостильного зала до пре­дела заполнялось массивными опорными конструкциями-столбами, которые с течением времени менялись по форме и размерам и ко времени Нового царства (XVI —XI вв. до н.э.) приобрели изящные формы. В этот период по­явилось уже несколько типов колонн, но в основе их формообразования, как правило, лежал единый принцип — стилизованное воспроизведение в камне ствола, бутона или цветка таких распространенных в Египте растений, как папирус, лотос или пальма.

В отличие от первых колонн-столбов Древнего и Среднего царства, имев­ших в большинстве случаев квадратное сечение, стволы этих колонн были круг­лыми или состояли из «пучка стеблей» (соответствовали круглому стеблю ка­мыша или лотоса). Завершение колонны воспроизводило форму закрытого бу­тона или раскрывшейся чашечки цветка. Над такой стилизованной капителью устраивалась абака**. В зоне опоры на базу ствол колонны сужался (рис. 1.2).

Некоторые исследователи называют эту систему конструктивных элемен­тов стилизованным египетским ордером (хотя сам термин «ордер» появился значительно позднее в Греции). Но как бы эта конструктивная система не называлась, совершенно очевидна ее декоративно-изобразительная компози­ционная основа. Отображение в камне растительных форм во многом шло вразрез с конструктивной логикой стоечно-балочной системы: сужение ко­лонн книзу; сосредоточение усилий в сравнительно малой по сечению абаке; декоративная трактовка капителей, лишенных функций нагруженных частей системы и т.д. Все это лишний раз подтверждает театральность, идеологиче­скую первичность системы.

При строительстве храмов Карнака использовался основной для Египта принцип, состоящий в использовании очень прочных каменных блоков для стен, колон и таких цельных элементов, как пилоны. Наиболее крупные бло­ки шли на архитравы и плиты сводов, что диктовало сравнительно малый шаг колонн (при габаритных размерах гипостильного зала Сети I 104х 52 м в нем было установлено 134 колонны высотой 22,4 м). Для установки колонн и круп­ных блоков устраивались огромные пандусы из сырцового кирпича, булыж­ников и песка. После установки таких элементов на место их тщательно подго­няли друг к другу, отделывали, расписывали яркими красками, которые так любили египтяне.

Блоки обильно промазывали известковым раствором как связующей мас­сой и как смазкой для скольжения блоков в нужное место. Для скрепления

* Гипостильный зал — зал, перекрытие которого покоится на множестве колонн. ** Абака — плоская квадратная плита в верхней части капители, отделяющая колонну от антаблемента.

Рис. 1.2. Типы египетских колонн и приемы их художественного оформления:

/ — деревянные колонны-стойки Древнего царства; 2 — композитная колонна периода эллини­стического Египта; 3 — прямоугольный столб-пилястра Нового царства; 4, 5 — осирические столбы Нового царства; 6,7— столбы-колонны Среднего царства; 8— гаторическая колонна; 9 — пальмовидная колонна Древнего царства; 10 — сложная гаторическая колонна позднего Егип­та; 11 — многогранная колонна Нового царства; 12 — лотосовидная колонна Нового царства; 13... 16 — папирусообразные колонны Нового царства

блоков между собой обычно использовались медные и бронзовые скобы и каменные шипы.

Одно из самых впечатляющих нововведений в египетской строительной технике произошло в эпоху Эхнатона (1353—1335 гг. до н.э.). При нем впервые в истории Египта был введен стандарт на строительные камни -- 50 см в

t

длину. Это значительно облегчало строительство, поскольку масса такого бло­ка позволяла производить операции с ним одному человеку без дополнитель­ных инструментов и приспособлений. Это, незначительное на первый взгляд, нововведение позволяло строить здания значительно быстрее и эффективнее прежнего еще и потому, что отпала надобность в сооружении мощных насы­пей-пандусов для поднятия тяжелых строительных элементов и появилась воз­можность обходиться легкими деревянными лесами.

Вся история египетской культуры свидетельствует о том, что архитектура, занимая в ней ведущее место, была, тем не менее, архитектурой религии и смерти. Объясняется это тем, что египтяне, считая свою жизнь лишь коротким пребыванием на земле, затрачивали большую часть своих мыслей, усилий, ресурсов на строительство жилищ, которые должны будут окружать их в даль­нейшем, после жизни на земле в течение вечности. Именно поэтому архитек­турные памятники Египта представлены в основном пирамидами и мастаба*.

Древнеегипетские архитекторы — организаторы и руководители строитель­ства таких объектов, как правило, получали самое высокое профессиональное образование, распространявшееся кроме архитектуры, скульптуры и живопи­си на многие другие направления знаний: математику, геометрию, астроно­мию, медицину.

Историки утверждают, что одним из крупнейших исторических вкладов египтян является создание геометрии. В самом деле, сооружение точных, пра­вильных и грандиозных по своим размерам пирамид не могло быть реализова­но без разработки геометрической «теории пирамид», практических расчетов и проектного моделирования.

Много веков спустя греки признали заимствование ими геометрии из Египта, когда, по словам Сократа, египетские жрецы «...преподавали молодежи аст­рономию, счет и геометрию». Самая весомая часть египетского наследства в архитектурно-строительной сфере — умение делать чертежи планов зданий и сооружений в точной ортогональной проекции и организовывать строитель­ство по этим чертежам.

Дошедшие до нас чертежи свидетельствуют о том, что египетские архитек­торы строили свои сооружения по проектам, представляющим собой ортого­нальные проекции планов, выполненные на папирусе, деревянных и глиня­ных досках, камне черной или красной краской.

Больше всего таких чертежей относится к разработке и возведению комп­лекса Великих египетских пирамид. Однако несмотря на наличие сравнитель­но большого количества этих документов египетские пирамиды -- одна из самых великих загадок древних цивилизаций. И чем дальше человечество по­стигает устройство мира, тем больше удивительных открытий находит оно в пирамиде. Если в прежние времена ее попросту считали большим хранилищем зерна на случай потопа, то в наши дни она уже считается своеобразным эта­лоном, средоточием всяческих констант — от числа п до расстояния от Земли до Солнца. Сами же египтяне считают, что пирамиды Древнего и Среднего царства были наземными частями царских гробниц. Что касается их пирами-

* Мастаба — одна из древнейших форм гробниц египетской знати. Снаружи мастаба имеет вид низких усеченных пирамид с вытянутым прямоугольным основанием. Внешняя поверх­ность стен — наклонная.

дальней формы, то она была связана с определенной символикой. Пирамида предназначалась для восхождения фараона на небо, и ее форма с наклонны­ми плоскостями интерпретировалась, как лестница к небу. Некоторые иссле­дователи считают, что подобная форма могла быть и солярным символом, представляющим косые лучи солнца в виде граней пирамиды.

Но какой бы ни была интерпретация формы, для нас очевидно, что егип­тяне пытались построить самое высокое сооружение в мире и каменная клад­ка в виде пирамиды оказалась самым эффективным способом для достижения этой цели. Пирамиды были только частью царского заупокойного комплекса, как правило, огороженного стеной из белого известняка. Кроме того, сюда входили заупокойный храм с восточной стороны и храм в долине реки. Эти храмы соединялись длинной подземной дорогой, украшенной рельефами. До­рога Хеопса была самой большой и наиболее сохранившейся к тому времени, когда Геродот посетил Гизу (в V в. до н.э.) и отметил, что «сооружение этой дороги было столь же трудоемким делом, как и возведение пирамиды».

Размах строительства был огромен. Требовались колоссальные профессио­нальные усилия для того, чтобы четко и последовательно выполнять все на­меченные работы начиная с разработки концепт-проекта, выбора площадки для строительства, разметки основания пирамиды (это очень ответственный момент, поскольку пирамида должна была быть сориентирована таким обра­зом, чтобы каждая из ее сторон была обращена к одной из четырех сторон света), добычи и транспортирования белого известняка из каменоломен Вер­хнего Египта и красного гранита из Асуана для покрытия заупокойных камер и наружной облицовки пирамиды и др.

Один из видных исследователей египетских пирамид Абдель-Фаттах Эль-Марашли [1] утверждает, что в целях реализации пирамид египетским архи­текторам пришлось создавать свои собственные методы организации их про­ектирования и строительства.

Подтверждением этого могут служить знаменитые пирамиды в Гизе (2650 — 2500 гг. до н. э.) последовательно правивших фараонов Хуфу, Хафра и Менка-ура, которые с легкой руки греков вошли в историю как Хеопс, Хефрен и Микерин.

При сооружении этих пирамид зодчие, продолжая и развивая приемы и методы, разработанные и введенные в практику строительства Имхотепом и его последователями, проводили очень серьезные предварительные работы (перечисленные ранее), затем руководили проведением всех строительных и декоративно-отделочных работ.

Подготовка места для строительства пирамиды начиналась с предвари­тельной разбивки и выравнивания площадки. Для этого египтяне использо­вали такие простые инструменты, как уровень и отвес, но достигали при этом удивительной точности. Перепад уровня площадки вокруг пирамиды Хеопса составляет всего 2 см. Хотя площадка вокруг пирамиды выравнива­лась, чтобы обеспечить жесткость ее основания, естественная порода внутри периметра оставалась нетронутой и определяла структуру нижних рядов ка­менной кладки.

После того как место признавалось готовым для строительства, землемеры начинали тщательную разметку основания пирамиды с таким расчетом, что каждая из ее сторон должна быть обращена к одной из сторон света. Первую

16 '

сторону ориентировали строго на север, а другие -- находили с помощью геометрических расчетов и отмечали на земле нужное направление.

Поражает то, что пирамиды построены в такой поразительной математи­ческой и эстетической гармонии — от внешних объемов и формы до внутрен­них размеров помещений и проходов, что уже не одно поколение исследова­телей теряется в догадках и строит различные версии относительно того, как все это можно было осуществить в те далекие времена. К сожалению, остается много вопросов, на которые пока что нет достаточно убедительных ответов.

Как, например, имея лишь каменные и медные долота, можно было обра­ботать блоки из асуанского гранита, отличающегося необыкновенной твердо­стью, настолько филигранно, что между ними практически нет зазоров, а их наружная поверхность доведена до зеркального блеска? Какую технику при­меняли древнеегипетские строители для того, чтобы углубиться в скальное основание пирамиды почти на 100 м в глубину? Какие точные инструменты и приспособления могли использовать египтяне, чтобы в течение нескольких десятилетий в идеальном порядке укладывать гранитные блоки на высоте по­чти до 150 м строго по магнитным линиям земли? Если при этом учесть, что в толще стен нижнего храма пирамиды Хефрена были обнаружены блоки объе­мом от 50 до 60 м³, массой около 150 т, а в стенах верхнего храма — один блок объемом 170 м³, массой около 500 т, то ясности в представлении строитель­ной техники Древнего Египта это не добавляет. /

Желание найти ответы на все эти и многие другие вопросы привело к раз­работке более или менее убедительных и доказательных версий и теорий, объяс­няющих возможные пути решения этих вопросов.

Официальная египтология ссылается на древнегреческого историка Геро­дота, который за 400 с лишним лет до н.э. записал предание о том, как по приказу фараона Хуфу (Хеопса) архитектор Хемиун (он же — один из глав­ных жрецов при дворе фараона) начал строительство самой большой пирами­ды. Десять лет ушло на подготовку площадки для вырубки гранитных блоков из скальных пород и строительство дороги для их транспортирования к месту сооружения пирамиды. Еще 20 с лишним лет ушло на само строительство и отделку. Сто тысяч человек, сменявшихся каждые 3 мес, возводили пирамиду при помощи специальных устройств, работавших по принципу подъемных кранов.

Согласно другой теории древнеегипетские строители устраивали для подъема блоков насыпной пандус, по которому, используя тягловую силу волов и брев­на-перекатыши, блоки поднимали на нужную высоту, устанавливали на мес­то и тщательно притирали друг к другу.

Существует версия, согласно которой древние египтяне владели секретом изготовления бетона. Основу такого материала составлял измельченный в тон­кий порошок асуанский гранит, разбавляемый водой с добавкой порошка из нильского ила, который содержал оксид алюминия и углекислый натрий, обладающие, как известно, скрепляющими свойствами. Приготовленную по особому (не раскрытому до сих пор) рецепту смесь из этих составляющих заливали в заранее подготовленную деревянную опалубку.

После схватывания такого бетона опалубку разбирали, обнажая блоки, практически не требовавшие дополнительной обработки. Принятие этой вер­сии снимает целый ряд вопросов. Например, почему блоки пирамид не по-

крыты трещинами? Ведь геологам хорошо известно, что любой естественный известняк, будучи осадочной породой, имеет слоистую структуру, поэтому со временем в нем неизбежно появляются трещины, идущие вдоль слоев. В бло­ках египетских пирамид таких трещин не обнаружено, что сторонники этой версии считают одним из доказательств в ее пользу, так как бетон, будучи однородным аморфным материалом (поскольку он был размолот и переме­шан), трещин не образует.

Есть и другое наблюдение, подтверждающее версию монолитного бетона пирамид — отсутствие так называемого загара на поверхности блоков. Такой «загар» со временем образуется на открытой солнцу поверхности любого есте­ственного камня. Происходит это потому, что в связи с кристаллической струк­турой естественного камня из его внутренних слоев со временем под воздей­ствием солнца, ветра и влаги выходят на поверхность различные химические элементы, которые и образуют эффект потемнения его поверхности. На бе­тонной поверхности «загар» почти не образуется, поскольку кристаллическая структура разрушается при измельчении породы в порошок.

Наконец, в пользу монолитного бетона приводится и такой широко извест­ный фактор, как толщина швов пирамиды Хеопса, которые в некоторых ме­стах кажутся простыми царапинами шириной примерно 0,5 мм, сделанными на поверхности камня. Вряд ли можно представить такой малый зазор между уложенными друг на друга блоками, весящими десятки, а то и сотни тонн. Но все становится на свои места, если принять, что пирамиды возведены из бе­тона. Если нижний блок делался из бетона прямо на месте, то между ним и верхним блоком щель не могла возникнуть, потому что жидкая цементная масса, заливаясь сверху в деревянную опалубку, полностью повторяет все неровности бугристой поверхности нижнего блока.

Возникает вопрос: если пирамиды возведены из монолитного бетона, то откуда взялись столь тонкие швы между блоками? На этот вопрос попытался ответить известный египтолог Ж.Лауэр, который утверждал, что эти швы об­разовались благодаря тончайшему слою известкового раствора, которым раз­делялись соседние блоки, чтобы они не прилипли друг к другу и не преврати­лись в огромный бетонный монолит. В этом случае такое колоссальное соору­жение неизбежно вскоре лопнуло бы под действием внутренних напряжений и перепадов температуры. Избежать этого можно было, лишь сложив пирами­ду из отдельных бетонных блоков так, чтобы она могла «дышать», снимая возникающие напряжения.

Существует также эзотерическая версия, в основе которой заложена идея связи посвященных египетских жрецов с высшими разумными существами, которые наделили их умением использовать принципы левитации (антиграви­тации), уменьшая вес предметов независимо от их формы, размеров, матери­ала и получая тем самым возможность передвигать такие предметы без особых усилий в нужное место.

Невзирая на степень достоверности той или иной версии, современная архитектурная теория достаточно обоснованно признает, что строители пира­мид стремились создать образ, символизирующий величие, грандиозность, могущество и, главное, незыблемость вечности. И они создали его!

Но образ и постройка — не одно и то же. Образ не является вещью, он является лишь ее представлением в понимании автора проекта. Это обстоя-

18,

с

тельство и предопределяет главную задачу архитектуры — создание объекта, обладающего не только образностью, но и необходимой функциональной целесооб­разностью, из которой следует необходимость четкого определения путей и средств решения этой задачи.

Первыми, быть может, эту истину поняли древнеегипетские архитекторы, испытавшие ее действенность при строительстве Великих пирамид.

Инженерные исследования, осуществляемые и в настоящее время, свиде­тельствуют о высочайшей точности распределения статических усилий массы пирамид. Вряд ли можно согласиться с мнением некоторых ученых о том, что египтяне интуитивно достигали при строительстве пирамиды столь равномер­ной раскладки сил по всем плоскостям ее каменной массы. По нашему мне­нию, здесь более уместно предположение, основывающееся на наличии у стро­ителей пирамиды точного и четкого расчета, который они смогли реализовать при возведении пирамиды.

Самая значительная по своим размерам пирамида Хеопса была сооружена из безупречно квадратных блоков, оказывающих давление внутри структуры только на ее основание, что исключает серьезные деформации блоков, а тем более — их разрушение. При этом сооружение возведено с таким композици­онным соотношением всех частей, которое основано на пропорциях, позже получивших название «золотое сечение».

Признание «божественных пропорций» сооружения и цифровое выраже­ние его значительности — это всего лишь форма признания той грандиозной идеи, которую архитекторы стремились вложить в сооружение объекта, и с успехом этого добились. Пирамида Хеопса остается крупнейшей массой камня среди всех созданных человеком сооружений. Положение гигантских моноли­тов в пространстве четко скоординировано: их стороны параллельны и распо­ложены точно по сторонам света, углы основания касаются одной диагонали. В соотношениях величин и интервалов обнаруживаются математические зави­симости, основанные на кратных отношениях.

Не меньший интерес представляет решение проблемы организации и уп­равления огромными массами трудовых ресурсов при строительстве пирамид. В имеющихся публикациях существует много различных толкований этой про­блемы, основанных на косвенных фактах и домыслах, где можно найти самые разные цифры --от нескольких тысяч до нескольких миллионов человек, принимавших участие в строительстве пирамид. Единственное историческое свидетельство об использовании рабочей силы дано Геродотом в его египет­ских летописях. Он упоминает о 100 тыс. человек, работавших по 3 мес в год во время разлива Нила.

Мы можем лишь констатировать, что рабочая сила для строительства пи­рамид была хорошо организована, работа -- отлично спланирована, были использованы эффективные экономические и социальные методы управле­ния таким огромным количеством людей. В пользу таких выводов свидетель­ствует и тот факт, что менеджеры строительства предусматривали организа­цию различных условий проживания, питания, лечения, удовлетворения других жизненных потребностей большого количества рабочих разной квалифика­ции, единовременно сосредоточенной на ограниченной территории. Совер­шенно очевидна в этих условиях необходимость создания и организации фун­кционирования целого ряда обслуживающих сооружений, введение охран-

ных, санитарно-гигиенических и репрессивных служб и т.д. Все это создавало множество разнородных критических ситуаций, к которым руководство стро­ительством оказывалось подготовленным, а в терминах современной системы организации и управления — они гениально управляли рисками.

Кроме того, говоря об управлении архитектурными проектами Древнего Египта, важно подчеркнуть, что это, по-видимому, один из самых убедитель­ных, документально подтверждаемых фактов, свидетельствующих о проявле­нии признаков профессионального управления на всех стадиях создания ар­хитектурного сооружения. Это в равной степени относится к решению всего комплекса задач, стоявших перед зодчими и строителями того периода: функ­циональное решение, технические приемы, художественное выражение, орга­низация строительства, решение социальных вопросов и др.

Что касается основных приемов художественного решения как идеологи­ческих, так и сугубо творческих задач сооружаемых архитектурных объектов, в древнеегипетской архитектурно-строительной практике была скульптура и фресковая живопись.

Оценивая характер древнеегипетского искусства, следует подчеркнуть, что артикуляция формы декора, будь то рельефы или росписи египетских мону­ментальных построек, развивает символику упорядоченного космоса. Релье­фы подчинены массиву материала, они как бы извлекаются из него, не выс­тупая за пределы плоскости, определяющей общее ограничение формы.

Рационализм египтян, склонных к математической абстракции, привел их к приемам условной фиксации геометрии объективного пространства, близ­ким к методам ортогональных проекций. При этом, говоря, например, о скуль­птуре, можно отметить, что установки, диктовавшие приемы изображения того или иного персонажа в Египте появились значительно раньше, чем нор­мы и правила строительства архитектурных объектов. И если последние труд­но привести в какую-то систему, то в скульптуре независимо от масштаба изображаемого объекта — от колоссальных статуй в несколько десятков мет­ров до крохотных фигурок — все они выполнены по одним и тем же изобра­зительным законам, которыми руководствовались египетские мастера в своем творчестве. Эти законы можно свести к двум главным: закону фронтальности изображения (статуи возводятся таким образом, чтобы их смысл и содержание могли «читаться» только с фронтальной стороны) и закону осевой симметрии (фигура имеет вертикальную ось симметрии).

В настоящее время имеется немало документальных описаний работы еги­петских скульпторов.

Задачи управления изготовлением скульптуры для архитектурных объектов проявлялись буквально. Работа начиналась с заготовки призм правильной формы из каменных глыб, на лицевой поверхности которых скульптор лишь намечал сетку, служившую разметкой для изготовления фигуры. Эта сетка чертилась с двух сторон блока (анфас и профиль) при соблюдении точных размеров, со­ответствующих действующим канонам. Тем самым компоновка фигуры пре­вращалась в сочленение двух главных воображаемых чертежей: вертикального и горизонтального. По этим двум перпендикулярным чертежам рабочие «ру­били» каменный массив под присмотром скульптора, который выполнял за­тем доводку скульптуры до необходимого уровня ее схожести с оригиналом. Несмотря на сравнительно жесткие ограничения правил изображения многие

с

скульптурные формы Древнего Египта поражают своей грациозностью и оча­рованием (рис. 1.3).

Живопись в Древнем Египте, так же как и скульптура, имела целью увеко­вечить жизнь усопшего в потустороннем мире. Поэтому на всех дошедших до нас живописных фрагментах нетрудно заметить, что художник всегда следует образцу по методу, ограниченному жесткими правилами проекта и расчетов.

За соблюдением этих правил тщательно следили специально обученные жрецы, в обязанности которых входил также контроль за соблюдением при­нятых правил колористики, который заключался в следующем. Из-за несовер­шенства рисунка на расстоянии нельзя было отличить мужчин от женщин, поэтому для их изображения необходимо было пользоваться красками разно­го цвета: мужчин надлежало рисовать темно-красным цветом, а женщин -бледно-желтым. Если бы не это, то одинаково одетые и причесанные безборо­дые фигуры, нередко расположенные на большой высоте, не позволили бы «прочесть» правильно то, что хотел выразить автор фрески.

Кроме того, жрецы-контролеры несли ответственность за то, чтобы худож­ник, изображая человеческую фигуру, голову рисовал в профиль, глаз впере­ди, а ногу сбоку. Пальцы на руках рисовали одной длины и только большой

Рис. 1.3. Одно из самых ярких проявлений древнеегипетской скульптуры — Большой храм Рамзеса II в Абу-Симбеле (1301 — 1235 гг. до н.э.)

палец был сильно отставлен. Контур образовывали не формы, а резко очер­ченные линии (рис. 1.4).

Следует отметить еще одну особенность египетской живописной школы, состоящую в полном отсутствии понимания принципов перспективы. Ряд пред­метов, людей, зверей, находящихся в перспективе один за другим, рисовали друг над другом. В случаях, когда нужно было изобразить ряд однородных пред­метов, например шеренгу солдат или четверку лошадей, художник лишь по­вторял ряд профилей.

Однако при этом нельзя не заметить тщательности, качества росписей и их магических достоинств. Эффект усиливается еще и тем, что форма и содержа­ние изображения в египетской живописи всегда сопровождается поясняющи­ми иероглифами.

Сочетание различных форм живописи с надписями придает силу, мисти­фицирует картину до такой степени, что создается впечатление единого боль­шого иероглифа, в котором гармонично сосуществуют пиктограммы, фигуры людей, животных, растений.

Некоторые из таких работ представляют интерес с точки зрения познания тех организационно-управленческих приемов, которые применялись египтя­нами при выполнении грандиозных работ.

В качестве одного из характерных примеров смыслового содержания таких изображений можно привести известный сюжет, рассказывающий о транс­портировании колоссальной гранитной статуи принца Дхут-Хотепа из камен­ного карьера, где 300-тонная глыба была превращена в скульптурное произ­ведение, к пирамиде. Вес статуи составляет примерно 150 т, высота — 6м (рис. 1.5).

Кроме самой статуи на этом изображении представлено множество иерог­лифов, которые подробно описывают смысл данной процедуры, четко регу­лирующей организацию процесса передвижения скульптуры, вплоть до указа­ния числа людей, выполняющих ту или иную работу. Так, иероглифы свиде­тельствуют:

• статую /, закрепленную на деревянных санях и защищенную кусками кожи, тянут 172 человека (6...9) канатами, привязанными к передней части саней;

i

Рис. 1.4. Фрагмент настенного изображе­ния египтянок, выполненный в соответ­ствии с существовавшими канонами про­рисовки человеческих фигур (роспись гробницы Нахта в Фивах)

22 *

Рис. 1.5. Реконструкция настенного рисунка, повествующего о передвижении статуи

принца Дхут-Хотепа:

/ — статуя; 2 — управляющий; 3 — человек с барабаном, который повторяет указания управля­ющего; 4 — человек, который постоянно льет воду (масло), чтобы земля была более скользкой; 5 — группа солдат, наблюдающих за порядком; 6...9 — рабочие (172 чел.), тянущие сани со статуей; 10 — носильщики воды; // — три человека, которые несут приспособления, употреб­ляемые для предотвращения скольжения рабочих, тянущих сани; 12 — три управляющих с деревянными жезлами — символами власти; 13... 16 — группа запасных рабочих

• управляющий 2, находящийся на коленях статуи, сигнализируя руками,
регулирует синхронность действия рабочих. Эти указания повторяются другим
человеком 3, находящимся