Студопедия — Каким философским выводам он пришел после того, как описал;
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Каким философским выводам он пришел после того, как описал;






Чтобы ее прожить, — значит ответить на фундаментальный во-;:

Прос философии»1. ijjjjj. Однако помимо самоубийства есть еще один способ преодо-щ леиия абсурда — это бунт, восстание человека против своегощ удела и против всего мироздания. Чем хорош этот путь? Он|| оспаривает конечные цели человека во Вселенной. Только в бун-Jj § те человек обретает смысл бытия. Раб протестует против участи^! I которая уготована ему рабским положением... Ни в коем случае,!! считает Камю, нельзя принимать за благо неподлинное новее* j | дневное существование. щ | 1 Камю А. Бунтукнций человек. M., 1990. С. 24. ■';(((); Как видим, в философии экзистенциализма множество разк'| |, ных, необычных сюжетов. Что же в ней ценного? Прежде всего А   то, что она утверждает достоинство и значимость всякой че­ловеческой личности, ее непререкаемую ценность. Она утверж­дает ее подлинное величие и неоспоримые права на духовную свободу и достойные условия жизни. Экзистенгулалисты опреде­ляют человека через его деяния. Может показаться, что их фило­софия печальна, пессимистична. Но такое впечатление ошибоч­но. Ведь само понятие «человеческое бытие» предполагает воз­вышение человека, его готовность превзойти самого себя. Следо­вательно, экзистенциализм вооружает человека одухотворяющей целью. Экзистенциализм приковывает1 внимание к внутреннему миру человека, к его тончайшим переживаниям. Философы этого на­правления показывают, что каждый человек может соучаствовать в общем процессе творчества. Экзистенциализм сгавит задачи перед каждым индивидом, побуждая его к ответственности и свободе. Таким образом, бытие человека есть способ выявления его самого, его внутреннего мира, его трепетности, схваченной в пограничных ситуациях. Экзистенция есть выражение уникаль­ности бытия. Вот почему философы-экзистенциалисты рассмат­ривают вопросы человеческой свободы и ответственности, смысла жизни, вины и страха, обсуждают в разных аспектах темы любви и смерти, искажения человеческого общения. Само понятие «бытие» многозначно. Бытие — это не вещь и не предмет. Среди вещей мы никогда не найдем самого бытия. Бытие выступает как некое присутствие вещи, как теперь сущее. Бытие всегда «бытийствует» в сущем. Но оно неизмеримо богаче, потому что является обозначением не только всего того, что есть, но и всего того, что может быть. Огромную роль в философии играет понятие человеческого бытия, отражающего некий идеал человеческого существования.   Основные понятия БыЫие — философская категория, которая отражает многообразие мира во всех его проявлениях. Сущее — совокупность окружающих нас вещей. Экзистенциализм («Философия существования» от лат. existentia — существование.) направление в философии, подчеркивающее уникальную неповторимость человеческой жизни. Экзистенция — существование, жизнь. Экзистенциахы — живые трепетные человеческие состоя­ния. Вопросы и задания Вспомните материал данной главы и ответьте на вопросы: что такое бытие? Тождественны ли понятия «бытие» и «сущее»? Что означает само слово «бытие»? 2. Подумайте, как соотносятся понятие «бытие» и «ничто». Что такое «ничто»? 3. Что такое человеческое бытие? Как понимать слово «экзистенция»? Почему оно появилось? 4. Постарайтесь провести различие между тем, как, по мнению М. Хайдеггера, можно прорваться к человеческому бытию, и тем, какой путь к этой цели предлагает К. Ясперс. 5. Сформулируйте ваше отношение к проблеме самоубийства. Согласны ли вы с трактовкой ее Камю? Можно ли признать вопрос о жизни и смерти фундаментальным вопросом философии? Можете ли вы принять точку зре­ния французского философа о полезности бунта против обыденного сущест­вования? 6. Вспомните по тексту главы: в чем достоинства экзистенциальной филосо­фии? Почему мы размышляем об идеале человеческого существования? Какое место занимает сегодня экзистенциалистское мышление? Глава VII. ПРОБЛЕМА ЖИЗНИ В ФИЛОСОФИИ     Что такое жизнь? Каковы признаки жизни? Что позволяет назвать человека «мысля 1пим тростником»? Почему феномен жизни уникален? Подчеркивает ли смерть ценность жизни? Как относились люди к бессмертию? Что такое «благоговение перед жизнью»? Каким образом человек преодолевает страх перед смертью? В чем смысл жизни? Почему в человеке обнаруживается феномен разрушительности?     Немецко-французский философ, теолог Альберт Швейцер (1875 —1965) рас­сказывает, как однажды в детстве он с ребятами полез на колокольню, чтобы стрелять из рогатки по голубям. И вот когда мальчик натянул резинку, чтобы погубить пернатого, неожиданно раздался церковный звон — благовест. Это гак потрясло юнца, что он навсегда отказался от покушения на чью бы то ни было жизнь. Более того, ему принадлежит прекрасное выражение «благогове­ние перед жизнью», которое приобрело огромную популярность. § 1. Жизнь — способ бытия человека Феномен жизни Философия, как мы уже знаем, пользуется множеством категорий, которые помогают осмыслить ценность жизни — «бытие», «суще­ствование», «бессмертие»... Однако в ней есть и другой ряд катего­рий — «смерть», «небытие», «разрушение». Понять жизнь можно только через их сопоставление. Смерть — ответственный и важ­ный момент жизни. Уже из библейских текстов известно: чтобы прийти к вечной жизни, нужно сначала умереть... В свою очередь, кизнь — одна из форм существования материи, отличающая мир организмов от всей остальной действительности. Она закономерно возникает при определенных условиях развития материи. Разли- ; потея три г^арства жизни — растительное, животное и чело­веческое. Ниже растительного царства обнаруживает себя «не­жизнь» — царство минералов. Выше человеческою располагает-) ся «сверосжизнь» — пространство, в котором обитают духи. В биологическом смысле жизнь есть основной признак орга-| низма. Когда она исчезает, наступает смерть. Главные признаки! жизни: рост, размножение, способность реагировать на внешние воздействия, активность. Но сущность жизни не исчерпывается| только ее биологическим содержанием. Прежде всего жизнь 3Ha-f менует собой более высокую ступень эволюции материи. Кроме| того, только живая материя способна воспроизводить саму сеЩ бя. И, наконец, жизнь создает предпосылку для появления мыс:;| лягцей, одухотворенной материи. Мир полон единым, непрерыв^;! ным трепетом жизни.;;; Современная наука утверждает, что провести строгую грани-:; цу между телами, одаренными жизнью и не одаренными e%;;j весьма трудно. Точно так же нелегко обнаружить границу между|; жизнью органической и психической, хотя в природе, по всей| вероятности, нет более резкой границы, чем та, которая провей дена между ллертвым и живым. Щ Еще до того как философы обратились к феномену жизни ^'jj попытались «выяснить, что можно назвать живым»1, в историй)! человеческой культуры стали рождаться различные истолкованш| происхождения и смысла жизни. «Где, часто спрашивал я себя|| таится жизненное начало?» — размышляет герой роман^ М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей».:; 1 Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей. М., 1965. С. 71. Молодой талантливый ученый Франкенштейн увлечен пробле^, мой оживления материи. Он полагает, что для исследование причины жизни надо обратиться к смерти. «Я увидел, чем ста:*1! новится прекрасное человеческое тело; я наблюдал, как превра| щается в тлен его цветущая красота; я увидел, как все, чтЙ| радовало глаз и сердце, достается в пищу червям. Я исследова^ причинные связи перехода от жизни к смерти и от смерти Ж жизни, как вдруг среди полной тьмы блеснул внезапный свет столь ослепительный и вместе с тем ясный, что я, потрясенные открывшимися возможностями, мог только дивиться, почел^ после стольких гениальных людей, изучавших этот предмет именно мне выпало открыть великую тайну». Ученый создал в своем романе живое существо — некоего монстра, который, страдая от одиночества, вынужден был пре­следовать своего творца. Зловещая коллизия Франкенштейна позже была воскрешена в фантастической повести Стивенсона «Доктор Джекиль и мистер Хайд» и в сочинении английского фантаста Герберта Уэллса «Человек-невидимка». Однако великая тайна так и не была открыта. Мы не можем сегодня в лаборато­рии создать живую клетку, несмотря на то, что располагаем многочисленными химическими и физическими формулами. «Что же такое жизнь? Никто не знает. Никому неведома та точка сущего, в которой она возникла и зажглась»1, — эти слова сказал немецкий писатель Томас Манн (1875—1955) в романе «Волшебная гора». Герои произведения пытаются осмыслить секреты жизни и смерти. Жизнь столь необычна, высокоразвита, что в мире неорганической материи мы не найдем ничего, хотя бы отдаленно напоминающего жизнь. Между жизнью и неорга­нической природой зияет пропасть. Жизнь — это какая-то ли­хорадка материи, сопровождающая процесс непрерывного рас­пада и восстановления белковых тел. Живое имеет огромное, непреходящее значение. Но сколь мало оно и ничтожно! Сфера живого в Космосе пугающе незна­чительна. За ее пределами огромный неисчерпаемый мир без­молвия. В эпоху эллинской и средневековой цивилизаций земной шар казался слишком великим по сравнению с окружающими его небесными сферами. Земля отождествлялась с центром Все­ленной, а небеса были гораздо ближе к человеку и его жизни. Лишь отдельные мыслители древности догадывались о незначи­тельности жизни в безмолвном Космосе. «Мыслящий тростник» Манн Т. Волшебная гора // Манн Т. Собр. соч.: В 10 т. М., 1959. Т. 3. С. 381. И-530 В Новое врелля претензии человека на то, чтобы быть признан­ным центром Вселенной, утратили свои основания. Оказалось, что планеты вовсе не вращаются вокруг Земли, что человек помещен в бесконечное пространство, в котором его бытие представляется всего лишь одинокой и исчезающе малой точкой. Он окружен безмолвной Вселенной, миром, который совершен­но безразличен к ею религиозным чувствам, глубочайшим мо­ральным запросам, жизненным мироощущениям. Первая реакция на открытие Н. Коперника, доказавшего, что наша планета вращается вокруг Солнца, порождала сомнение и страх. Даже величайшие мыслители не были свободны от этих чувств. «Вечное безмолвие бесконечных пространств страшит меня», — признавался французский философ Блез Паскаль (1623—1662). Он писал: «Человек — всего лишь тростник, сла­бейшее из творений природы, но он тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей Вселенной: достаточно дунове­ния ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит Вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо сознает, что расстает­ся с жизнью и что слабее Вселенной, а она ничего не сознает»1. Человек, как и животное, живет общей жизнью Вселенной. Существенное различие заключается лишь в способе участия того и другого в этой жизни. Животное, как существо одушевленное, психически участвует в захватывающих его процессах природы. Оно инстинктивно чувствует, что для него в этих процессах: приятно и что неприятно, что в них вредно и что полезно для, его самосохранения. Но все это, по мысли русского философа Владимира Серге­евича Соловьева (1853 — 1900), относится только к непосред-, ственно действующей на животное внешней среде и данному1 кругу времени. Мировой процесс как целое не существует для животного. Человек же сам оценивает свое участие в мировом процессе. Он осознает ценность жизни. Но какая логика застав­ляет человека жить и ценить жизнь, если его ждет неизбежная смерть? Какой вообще может быть смысл в этой жизни, кото-j рая полна ужасов и скорби?.|   § 2. Жизнь как глубочайший философский символ !1 Уникальность жизни 1 Размышления и афоризмы французских моралистов XVI—XVIII вв. Л., 1987.! С. 266. i Надо обладать воображением астрофизика, чтобы представить, себе огромные просторы Вселенной, в которых неизвестно поче~:   му родился драгоценный дар — жизнь. Но как относиться к этому дару? «Мы должны иметь мужество не строить себе иллюзий о возможности жизни после смерти в неком потустороннем мире, — пишет отечественный философ Д. И. Дубровский. Жизнь каждого из нас «дар случайный» единственна, уникальна, неповторима, невозобновима. И это придает ей осо­бую ценность, которая в существенной степени отличается от ценности ее при условии возможности потусторонней жизни, какого-либо способа продления жизни после смерти. При прочих равных условиях невозобновимое более ценно, чем возобновимое. Существенно различной становится в каждом случае и проблема смысла жизни (и смысла смерти)»1 Жизнь каждого человека, безусловно, суверенна и уникальна. Осознание ее конечности и в самом деле придает человеческому бытию особый трагизм и в то же время ценность. Но вряд ли можно согласиться с философом, что именно случайность челове­ческого существования, невозобновимость жизни делают ее осо­бенно значимой, обязывают искать личностный смысл кратко­срочной человеческой реальности. В таком однозначном толкова­нии жизнь утрачивает свое таинство. Она становится самодоста­точной, а проблема бессмертия и вовсе утрачивает свое реальное содержание. В качестве иллюстрации Дубровский ссылается на стихи Л.С. Пушкина: Надеждой сладостной младенчески дыша, Когда бы верил я, что некогда душа, От тленья убежав, уносит мысли вечны, И память, и любовь в пучины бесконечны, Клянусь! Давно бы я оставил этот мир: Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир, И улетел в страну свободы, наслаждений, В страну, где смерти нет, где нет предрассуждений, Где мысль одна плывет в небесной чистоте... Но тщетно предаюсь обманчивой мечте. Мой ум упорствует, надежду презирает... Ничтожество меня за гробом ожидает... /дубровский Д.И. Смысл смерти и достоинство личности // Философские науки.. N° 5. С. 117. О чем говорит поэт? Только о том, что загробной жизни, i удя по всему, нет... О том, что именно в этом ценность посю-тороннего существования, поэт нам ничего не сообщает. Если бы вся философия смерти сводилась только к этому, то филосо­фы вряд ли вновь и вновь обращались бы к этой теме. Напо­мним, что думает по этому поводу Шопенгауэр: не будь смерти, не было бы и философии. Именно отсутствие окончательного ответа на вопрос, зачем существует смерть, каждый раз побуж­дает мыслителей заново начинать поиски в надежде выведать тайну жизни. Полагаю, что Д.И. Дубровский в известной степени противо­речит своей концепции, излагая в той же статье проблему сим­волического бессмертия. Ведь и сам Пушкин в другом стихотво­рении, с детства нам известном, пишет: «Душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит». Зачем же искать спосо­бы продления жизни в различных символических формах, если известно, что человеческое бытие невозобновимо? Только для того чтобы преодолеть чувство вечного страха? Предельная яс­ность в этом вопросе способна привести к прямо противопо­ложному результату: для того, чтобы обесценить жизнь. Кстати сказать, в истории философии прослеживается и такое умона­строение.   Жизнь и бессмертие Люди по-разному относятся к жизни и к самой ее ценности, к преобразованию бытия как смыслу человеческого существования, к радостям «случайного дара», к нравственным нормам. И вот что интересно: иногда у конкретного индивида возникает иллкк зия, будто ценностные ориентации имеют вечный, внеисторичес-кий характер, или, говоря иначе, что они везде одинаковы. Несомненно, люди во все времена стремились утвержде-jjj!. нию любви и доброты, к облагораживанию собственного существ;|: вования. Но ценности не остаются одинаковыми на протяже-нии всей человеческой жизни. Сократ, приговоренный к смерт-;" ной казни, сам выпил чашу с цикутой (ядом). В этом прояви--: лась ценность человеческого достоинства. Однако в ту же эпоху,, к примеру, любой подданный Востока вовсе не считал за благо;!! личную гордость и независимость. Напротив, в соответствии di! иными культурными стандартами он принимал за счастье воз­можность раствориться в величии монарха, целуя пыльнукЙ землю, на которую ступила нога владыки.;ji Возьмем, к примеру, г^енность жизни. Кажется, ее истолкова­ние как святыни бесспорно. Ведь если нет земного существова­ния, то остальные ценности утрачивают свою непреложность. Человечество не сможет продлить собственное бытие, если оно перестанет воспринимать жизнь как высшую г§енность. И все-таки ценность жизни в различных культурах оказыва­ется неодинаковой. У современного поэта Владимира Лифшица есть такие строчки: Мне как-то приснилось, что я никогда не умру, И помнится мне, я во сне проклинал эту милость, Как бедная птичка, что плачет в сосновом бору, Сознаньем бессмертья душа моя тяжко томилась. Поэтическая интуиция подсказывает: бессмертие — отнюдь не универсальное благо... У истоков человечества бесконечность жизни вовсе не оценивалась как безусловная ценность. Ф. Эн­гельс, например, подчеркивал, что представление о бессмертии на определенной стадии развития человечества оборачивалось не­отвратимостью судьбы. Довольно часто оно не только не утеша­ло, а, напротив, воспринималось как настоящее несчастье... В античности представление о скоротечности земной жизни, которая представлялась величайшим благом, беспокоило умы. Позже возникало сознание ничтожности этой жизни в холодном и бесстрастном космосе. И античная философия, и христианская теология рассматривали человека как конечную цель мирозда­ния. Однако, как уже отмечалось, непоправимый удар по этим воззрениям нанесла новая космология — учение о космосе. Представление о космосе всегда оказывает воздействие на образ жизни и мыслей человека. Осознание того факта, что Вселенная не знает центра, не имеет вечных очертаний, безразлична к благополучию и счастью человека, естественно, порождает траги­ческое мироощущение. И все же на протяжении многих веков ученые и философы были убеждены в том, что разумная жизнь существует повсюду во Вселенной. Еще в начале века Г. Уэллс не сомневался в скорой встрече людей с селенитами — обитателями Луны. Однако нау­ка доказала, что Луна необитаема. Астрономы приходят к выво­ду, что разумная жизнь — явление редчайшее, уникальное, что сегодня мы, возможно, одиноки во Вселенной... Мысль о нашем одиночестве во Ъселенной приводит к раз­личным мировоззренческим выводам. Оптимистическую, рацио­налистическую версию можно сформулировать примерно так: если человечество уникально, то, стало быть, гуманизм обретает суровую, но отнюдь не пессимистическую окраску. Сколь неоце­нимой оказывается тогда бытие «мыслящего тростника», разум­ная жизнь, индивидуальное человеческое существование в его неповторимости! Это неизмеримо повышает ценность наших культурных, и особенно гуманистических, достижений. Совсем иные рассуждения демонстрируют работы некоторых представителей натуралистической школы в философии. В их работах приводятся грозные, не оставляющие надежд соображе­ния о биологической ущербности людей, содержатся мрачные прогнозы, подкрепляемые разрушением экологической среды. Если разумная жизнь случайно возникла в неизмеримых просто­рах Вселенной, то кто услышит голос человечества? Стало быть, исчезновение мыслящей материи более закономерный акт, нежели ее непостижимое, немотивированное возникновение, а тем более сохранение. Нелогично верить в счастливый жребий цивилизации, которая подошла к роковой черте. И уж совсем бессмысленно невозобновимое индивидуальное существование. Таким образом, проблема жизни охватывает широкий спектр философских вопросов. Она перестает быть сферой интересов узких специалистов. Накопленные сведения, опыт сравнительно-культурологических исследований, современные эксперименты танатологов (специалистов по проблемам смерти) и витологов (специалистов по проблемам жизни) позволяют судить о том, что границы между жизнью и смертью весьма подвижны, что смерть так же многолика, как и земное бытие.   Преодоление смерти Еще раз подчеркнем: жизнь вовсе не является универсальной ценностью. В древнеиндийской культуре, где господствовала идея многократного воскрешения души, люди часто бросались под священные колесницы или в воды Священного Ганга, чтобы завершить очередное кармическое (предназначенное судьбой) существование и вернуться на Землю в новом телесном облике... В системе ценностей древней японской культуры честь оказыва­лась более значимой, чем жизнь. Самураи добровольно делали себе харакири (вспарывали живот кинжалом), если это диктова­лось соображениями более высокими, нежели значимость жизни. Воспринимали ли античные греки жизнь как некую цен­ность? По мнению Ницше, эллин видел ужасы и скорби мира, и смысл жизни для него терялся. Как только повседневная дейст­вительность входит в сознание, она принимается с отвращением. Человек повсюду ищет абсурды и ужасы бытия. Стало быть, жизнь для него утрачивает ценность... Иначе трактовал мироощущение древнего грека русский пи­сатель Викентий Викентьевич Вересаев (1867—1945), кото­рый считал, что древний грек вовсе «не обвивал истины священ­ным покровом поэзии, не населял «пустой Земли» прекрасными образами. Земля для него была полна жизни и красоты, жизнь была прекрасна и божественна не покров жизни, а жизнь сама»1 Вывод В.В. Вересаева: в душе эллина чувствование бога­той жизни мира было неискоренимо. Однако если в античности представление о краткосрочности земной жизни, которая в своем значении представлялась вели­чайшим благом, беспокоило умы, то позже, в эпоху средневеко­вья, возникало сознание ничто лености этой жизни в холодном и бесстрастном Космосе. Бессмертие воспринималось скорее как наказание. По мнению Бердяева, проблема бессмертия, прославления жизни как универсальной ценности самая главная' пробле­ма человечества. Все религии, начиная с зачаточных религи­озных верований дикарей, строились на отношении к смерти. Человек — существо, стоящее перед смертью в течение всей своей жизни, а не только в свой последний час. Он ведет борьбу за жизнь и бессмертие. Сильное страдание всегда за­ставляет думать о смерти и бессмертии. Но и всякое углуб­ление жизни, считал философ, ставит все тот же вопрос о жизни и смерти. 1 Вересаев B.R. Живая жизнь. М., 1991. С. 197. В разных философских и религиозных учениях поднимался вопрос о преодолении смерти. Говорилось о бессмертии души, о перевоплощении душ, о воскресении человека. Кошмар смерти всегда преследовал людей, он всегда порождал специфические представления о трагизме жизни. Несомненно, проблема жизни и смерти относится к числу фундаментальных, поскольку затра­гивает предельные основания бытия.   Символика жизни и смерти Каждая культура не только вырабатывает определенную систему ценностей, в которой осмысляются вопросы жизни и смерти. Она творит также определенный комплекс образов и символов, с помощью которых обеспечивается психологическое равновесие человека. Человек не только располагает отвлеченным знанием о факте неотвратимой смерти, но и пытается сформировать из арсенала культуры определенную структуру наглядных представлений, которые делают возможным полноценную жизнь даже при ясном понимании факта неизбежной гибели. По мнению философов, такая система начинает складываться в психике человека уже в раннем возрасте. Образ, который возникает в подсознании человека в момент его рождения, когда плод отделяется от матери, позднее преобразуется в некий про­образ ужаса перед смертью. Индивид пытается преодолеть этот ужас. Он ищет способы ухода от тленья, стремится увековечить себя, постоянно ощущая присутствие смерти. Писатель Андрей Платонов в одном из своих рассказов заме­тил, что смерть не однажды посещает человека, и поэтому образ неотвратимой судьбы многократно воздействует на психику. В результате даже в сознании одного человека система образов, поддерживающих земное существование, постоянно преобража­ется, перестраивается. Выживание человека предполагает, что в его психике склады­вается определенная структура, позволяющая ему с помощью символических образов наполнить свое земное существование смыслом. Это психологическое равновесие приходится постоян­но поддерживать, подкреплять. Такая потребность присуща не только отдельному человеку. Культура в целом тоже может ока­заться в состоянии разлада и сумятицы, разрушить присущее ей гармоническое восприятие жизни и смерти. Когда возникает опасность для жизни отдельного человека или целого народа, образцы символического бессмертия становятся более вырази­тельными. Человек стремится к жизни, но ему же свойственна и тяга к разрушению. Чем больше проявляется стремление к жизни, тем полнее жизнь реализуется, тем слабее разрушительные тенден-г^ии. Чем сильнее подавляется стремление к жизни, тем больше обостряется тяга разрушению. Упоминавшийся нами ранее американский философ Э. Фроллм отметил, что наша эпоха от­рицает смерть, но вместе с нею отвергает и одну из фундамен­тальных сторон жизни. «Вместо того, — писал он, чтобы превратить осознание смерти и страданий в один из сильнейших стимулов жизни — в основу человеческой солидарности, в ката­лизатор, без которого радость и энтузиазм утрачивают интенсив­ность и глубину, индивид вынужден подавлять это осознание. Но как при всяком подавлении, спрятать — не значит уничтожить. Страх смерти живет в нас, живет вопреки попыткам отрицать его...»1   Модусы бессмертия Человечество выработало множество культурных традиций, кото­рые помогают ему преодолеть страх смерти. Американский пси­холог Р. Лифтон называет эти традиции модусами2 бессмертия. Символическое бессмертие может быть обеспечено разными способами. Назовем прежде всего биологическое увековечение. Человек знает, что он смертен, но в то же время он убежден в неиссякаемости человеческого рода. Его собственная жизнь может найти преодоление в потомстве. Такая форма психоло­гического выживания через надежду на неугасание определенных генетических и иных свойств особенно отчетливо прослеживает­ся в патриархальных и восточных культурах. Рядовой представитель любой из этих культур стремится ут­вердить себя в образе рода или племени. Он как бы растворяет­ся в другом через кровные узы. Человек отождествляет себя не столько с самим собой, сколько с кланом, племенем, родом. Если он является частицей какой-то общности, то он не исчезнет, ибо не исчезнет общность. Это мироощущение можно в известной мере выразить словами Наби Хазри:   Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990. С. 205. Модус — букв.: мера, обра:, способ, норма чего-либо. К морю стремятся реки, К звездам мечты взлетают, А человек в человеке Свою судьбу обретает... В таком варианте бессмертия человек оценивает себя как существо, без которого традиция иссякает. Ведь именно он явля­ется сегодня носителем священных заветов, идущих о далеких предков. Здесь можно говорить, пожалуй, о форме биосоциаль­ного бессмертия. Иным способом символического увековечения жизни можно считать творческое бессмертие. Создание нерукотворного па­мятника, стремление, умирая, воплотиться в пароходы, книги и другие полезные людям дела — во всем этом и выражается идея продолжения жизни. Посвятить жизнь реализации общей цели, обрести себя в коллективном сознании или в индивидуальном творчестве — вот сущность психологического состояния при по­пытке утвердить себя через собственные деяния. Приведу стихи современного поэта Владимира Цыбина, кото­рые, как мне кажется, выражают суть этого варианта бессмер­тия: Я хочу одного И храню в своем сердце, как кладь, Чтобы весь замурован в грозу, Замурован в летящие версты, Я себя, как морзянку, Мог грядущему дню передать. Символически сохранить себя человеку позволяет не только научное или художественное творчество. По существу разные, но главное, нужные людям виды деятельности обеспечивают такое бессмертие — и создание новых материальных и духовных цен­ностей, и передача унаследованных традиций и знаний, и исце^ ление больных... Но обессмертить можно себя и бесславным поступком. Из истории известен Герострат, который сжег храм, где располагалась богатейшая библиотека, чтобы хоть так остать­ся в памяти людей («Геростратова слава»). Своеобразную версию увековечения предлагает религия. Тео­логическое бессмертие — исторически самая значительная его' форма. Свою неиссякаемую энергию жизни, волю к сохранению собственной уникальной сущности человек издавна стремился   выразить с помощью религиозной символики. В различных рели­гиях эта идея получила разное истолкование: в одних предпола­галось бессмертие души, в других — воскрешение тела, в тре­тьих — перевоплощение. В религиозных представлениях жизнь оценивалась лишь как роковая пауза на вечном пути к небесному. Желание увекове­чить жизнь в реальных проявлениях нередко фактически обора­чивалось ее принижением. Чрезвычайно широко распространена во многих культурах и натуралистическая версия бессмертия. Она исходит из возвеличе­ния природы, ее вечной силы. Вспомним пушкинские строки: И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть... В японской культуре, например, стремление увековечить себя через единение с природой выражено отчетливо и обострен­но. Современное экологическое движение наглядно свидетельст­вует о том, что натуралистическое бессмертие сохраняет свою значимость как форма психологического самоутверждения. Мно­гие люди хотят стать зеллледельцами или дровосеками, стараясь подчинить себя природным ритмам, изменить образ жизни... Во многих странах самостоятельной формой символического бессмертия стали попытки обрести себя в измененных формах дознания. Психологи изучают сейчас необычные состояния со­знания, которые могут появиться у человека с помощью медита­ции и других средств. Предтечей такой формы бессмертия, обре­таемой путем духовного самоотречения, экстаза, в патриархаль­ных культурах были празднества, фестивали, карнавалы, шествия. Они создавали своеобразное психическое подкрепление тем, кто хотел бы «похоронить смерть». Из многообразного арсенала образов, которые помогают ин­дивиду сохранить психологическое равновесие перед угрозой соб­ственной гибели, важно уберечь наиболее ценные и жизнестой­кие. Древние учили: «Помни о смерти!» Мы убеждаемся сегодня \\ мудрости этого завета. Помни и не почитай себя бессмертным, ибо вытесненные Страхи все равно прорвутся и окажут воздейст-ине на сознание человека. Итак, ресурсы психологического выживания многообразны, означает ли это, что «проблема исчерпана»? Выбирай из.фсенала культуры собственные варианты — и страх смерти от­ступит... На самом деле проблема, разумеется, много сложнее... Сталкиваясь с угрозой смерти, люди ищут все новые и новые способы психической защиты.   § 3. Смысл жизни и благоговение перед ней Смысл жизни человека — это философские размышления о цели и предназначенности такого дара человека, как жизнь. Вместе с тем это регулятивное понятие, помогающее человеку достойно и осмысленно прожить свои годы. В любой развитой мировоззренческой системе — религиозной, философской или этической — существуют свои представления о том, что такое жизнь и каков ее смысл. Есть и самые разные ответы на труд­ные вопросы: в чем основная истина жизни? В чем ценность жизни, в чем ее цель, ее смысл? Тысячи ответов дает на эти вопросы человек. Но в истории философии можно выделить два концептуально различных подхода к проблеме предназначеннос­ти человеческой жизни. В одном случае смысл человеческого существования усматривается в моральных нормах земного бытия человека. В другом случае философы пытаются определить ценность человеческой жизни через разные представления об ином, загробном мире. В некоторых концепциях говорится о жизни как о предопределенном сценарии. В ряде концепций признается решающая роль свободной воли, которая и определя­ет возможность человеческой жизни. Наконец, поискам смысла жизни противостоит идея бессмысленности человеческих надежд и действий, бесполезности жизни, которая тоже осмысливается философами. В древнекитайской этике значимость человеческой жизни во многом определялась идеалом внутренней свободы, который по­лучил развитие в учениях ранних конфуцианских и даосских мыслителей. Древнегреческий философ Аристотель создал этичес­кую науку, которая, как он считал, не зависит от политических обстоятельств. Именно она дает практические рекомендации, как достичь счастья и осмысленности жизни. Аристотель отме­чал, что одни считают счастьем добродетель, другие — рассудоч­ность, третьи — известную мудрость. Счастье в концепции анти­чного мудреца рассматривалось как высшее и прекрасное благо, которое доставляет удовольствие.   § 3. смысл ЖИЗНИ И благоговение перед ней     Эвдемонизм Представители эвдемонизма1 утверждали, что счастье является высшей целью человеческой жизни. Таков был один из основных принципов древнегреческой этики, тесно связанной с сократи­ческим идеалом внутренней свободы личности, ее зависимости от собственного внутреннего мира. Таков же был и эпикурей­ский1 вариант интерпретации смысла человеческой жизни. В противовес этой версии с??юики учили, что жизнь человека драматична, подчас окрашена в трагические тона. Удел челове­ка — мужественно вести себя перед реальной угрозой беды, катастрофы, лишения, смерти. Чем это обусловлено? — Тем, что смысл жизни, по мнению стоиков, определен природой мироздания, велением Творца, законами социальной истории. Русские религиозные философы, как уже отмечалось, считали, что нравственное достоинство человека и его нравственная сво­бода определяются не тем, как он сам понимает нравственность и свободу, а тем, как это предустановлено свыше. Получалось, что человек должен подчинять свою жизнь поставленной ему запредельной целью. Свобода же дает ему возможность подчи­нить свою жизнь верховному благу.   Цель человеческой жизни Эвдсмонизм (от греч. слова «блаженство») — этическое направление, представи-гсли которого рассматривают блаженство, счастье как мотив и цель всех человеческий <. тремлений. 2 Эпикурейство (эпикуреизм) учение древнегреческого философа Эпикура, осно-ипнное на разумном стремлении человека к счастью. В Европе место и перспективы человека в мире, стратегию его поведения и высшие цели определяла христианская мораль. Со­гласно христианству, человек должен стать внутренне свободным, достойным свободы и вечной жизни. Религиозный смысл земной истории человечества заключается в искуплении и в спасении мира. Философы эпохи Возрождения во многом отступили от этих принципов. Они полагали, что смысл человеческой жизни надо искать в самом человеческом существовании, а не в божьих «распоряжениях». Кант при истолковании смысла жизни обра­щался к обязательным нравственным законам, нравственно-ра­зумной природе человека, одинаковой у всех. В философии Геге­ля человеческая жизнь лишь в том случае обретает смысл, если она служит орудием саморазвития и самопознания человеческого духа. В современных социальных теориях смысл жизни по-прежне­му нередко усматривается в реализации внеисторических, т.е. божественных, задач либо, напротив, в достижении потребитель­ских стандартов и индивидуального благополучия. Некоторые философы провозглашают бессмысленнось и абсурдность любой деятельности ввиду отсутствия в ней какой-либо очевидной на­правленности. Отдельные философы вообще отрицают возмож­ность достоверного точного ответа на вопрос о том, в чем же заключается смысл жизни. Оказывается, что эта ггроблема весьма зависит от сущности человеческой природы. Многих философов тревожит тот факт, что XX в. продемонстрировал разрастание агрессии и насилия, обнажив феномен разрушительности в человеке. Фромм не слу­чайно назвал свою работу «Анатомия человеческой деструктив-ности», он показал, что г$енность жизни может ускользать от. человека... Что касается другой тенденции, сторонники которой отрица­ют, что человек обнаруживает огромное, неистребимое жизней любие, то эту тенденцию мы наблюдаем у любой живой мате­рии вокруг нас: у травы, которая сквозь камни ищет свой путь к свету и жизни; у животного, которое борется до последнего^ чтобы избежать смерти; у человека, жизнелюбие которого подчас! побеждает тяжкие недуги, причем как индивидуальные, так Щ социальные. ■! По мнению Фромма, любовь к жизни лежит в основе различи ных версий гуманистической философии. Эти версии, счит







Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 1336. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Типология суицида. Феномен суицида (самоубийство или попытка самоубийства) чаще всего связывается с представлением о психологическом кризисе личности...

ОСНОВНЫЕ ТИПЫ МОЗГА ПОЗВОНОЧНЫХ Ихтиопсидный тип мозга характерен для низших позвоночных - рыб и амфибий...

Принципы, критерии и методы оценки и аттестации персонала   Аттестация персонала является одной их важнейших функций управления персоналом...

Тема 5. Организационная структура управления гостиницей 1. Виды организационно – управленческих структур. 2. Организационно – управленческая структура современного ТГК...

Методы прогнозирования национальной экономики, их особенности, классификация В настоящее время по оценке специалистов насчитывается свыше 150 различных методов прогнозирования, но на практике, в качестве основных используется около 20 методов...

Методы анализа финансово-хозяйственной деятельности предприятия   Содержанием анализа финансово-хозяйственной деятельности предприятия является глубокое и всестороннее изучение экономической информации о функционировании анализируемого субъекта хозяйствования с целью принятия оптимальных управленческих...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия