Студопедия — Часть 3. Глава 1
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Часть 3. Глава 1






Военная база “Футенма”
7 августа – 5 сентября 2033 года

 

После возвращения на базу Ирвинг сделал то, чего меньше всего от себя ожидал: заперся в комнате и уснул.
Спал двое суток тяжелым мучительным сном без сновидений и не имея сил по-настоящему проснуться, вставая только в туалет и за водой. Когда что-то будило его, он приоткрывал глаза, смотрел на часы, на календарь и тут же переворачивался на другой бок.
В середине третьего дня голод все-таки выгнал его из постели в столовую. Ощущая себя в каком-то параллельном мире и вообще не собой, майор прошел по коридору, открыл дверь, пересек столовую под воцарившееся там дружное молчание и замер перед офицерским столом.
Время было обеденное. Столовая переполнена, даже здесь свободных мест было всего два.
Одно, с краю, под вытяжкой, его, потому что никому не нравилась привычка майора дымить сразу после еды.
И второе, непринужденно вытеснив Норд-Оста, обычно занимал Маэстро.
Ирвинг вдруг осознал, что стоит на виду у всего зала и тупо пялится на пустой стул. Отчаянно пытавшийся отгородиться от реальности разум был грубо ткнут в нее заново.
Есть расхотелось.
Он развернулся и деревянной походкой направился прочь.
Дороти, сорвавшийся было с места, застыл под его взглядом, и Ирвинг ушел.
В свою комнату он не вернулся.
Вышел из здания, покинул периметр и побрел вглубь острова.
Петляя между заржавевших останков самолетов, танков, зениток и касок, он периодически замирал и недоуменно оглядывался. Ему все казалось, что Курт вдруг появится где обычно ходил – давно, до того, как Ирвинг решил, что больше им гулять наедине не стоит, – слева, на полшага в сторону и совершенно незаметно приотстав. И только ему одному Ирвинг это позволял.
Ветер волнами гнал траву с острова. Та крепко держалась за землю. Растительное море то захлестывало, то обнажало память о давней чужой войне.
Ирвинг устроился между рыжими лопастями винта и закурил, больше наблюдая, как порывы ветра уносят пепел, чем затягиваясь.
Он так и не успел сказать Курту ничего из того, что хотел, что следовало.
И вообще – не успел.
Окурок полетел в траву.
Ирвинг уперся затылком в винт и посмотрел в небо. Снова одно для одного...
На базу он вернулся только когда совсем стемнело.
Словно ждал этого момента, коммуникатор тут же ожил.
– Ирвинг.
– Как ты, Кейси?
– Ирвинг.
– Господи, просто скажи, как ты.
– А ты сам как думаешь?
– Ладно... – Лукас с минуту помолчал, потом добавил: – Я отправил к тебе парней с полным отчетом.
– Угу.
Майор отложил коммуникатор и открыл дверь. Леди, стоявшая за ней и собиравшаяся стучать, опустила руку. Он молча посмотрел на нее. Даже если она пришла выяснить, как он, наверняка заодно и по делу.
Кэтрин окинула его взглядом и нахмурилась:
– Идем. В кабинете будет удобнее.
Охереть, какой тактичный способ заставить его сменить обстановку. Впрочем, чем-чем, а тактичностью Леди никогда не отличалась.
Ирвинг пожал плечами и последовал за ней.
Уселся на привычное место и все так же молча уставился на Стоун. Та протянула ему папку и кивнула на выключенный монитор:
– В почте копия отчета. Нужна твоя подпись.
Он равнодушно раскрыл папку и, не глядя, чиркнул на последней странице. Стоун поджала губы, забрала бумаги и резковато добавила:
– Уверена, тебе приятно будет узнать, что больше потерь среди наших нет. У Льюиса отказала система выпуска шасси, он вылетел с авианосца, но успел вовремя катапультироваться. Сейчас в больничном крыле, завтра обещают выписать.
Как пощечину влепила. Железная женщина.
Почему-то от того, что она не пыталась его жалеть, стало чуть легче. Но ненамного.
Курт, сука, обещание никого из своих парней чертовой базе не отдать сдержал. Только почему-то забыл включить в этот список себя.
– Ты бы поел, Ирвинг, – уже мягче добавила Кэтрин. – Дороти скоро вынесет Кеннету мозг, пытаясь спланировать для тебя меню.
Как будто от того, что он поест, ему в самом деле может стать лучше…
Наверное, каждый проявляет поддержку как умеет.
– Я как раз собирался, когда ты пришла.
Голос прозвучал грубо и хрипло, хотя Ирвинг почти не курил эти три дня. Можно ли за три дня разучиться говорить?
– Ирвинг… Мне…
В кабинет без стука ворвался Альберт. Обнаружив в комнате заодно и Кэтрин, он на мгновение замер, а потом уверенно отдал честь.
– Майор Ирвинг, сэр, мне нужно с вами поговорить. Это крайне важно.
– Я уже понял, что сегодня у меня приемный день, – вздохнул Ирвинг. – Валяй.
Говоря по правде, как раз Альберта ему меньше всего хотелось видеть, хотя виноватым он его не считал. Но не мог отделаться от мысли, что если бы не запаниковавший зеленый юнец, Курту не пришлось бы лезть под удар.
Леди коротко кивнула Альберту и вышла.
Похоже, подобные мысли посещали не только майора.
Плохо.
Едва за ней закрылась дверь, Стэнфорд подлетел к столу, чуть ли не швырнул на него лист умного стекла и затараторил:
– Сэр, я проанализировал записи с камер и с достаточной точностью определил район падения. Внизу горы, но между ними есть пара небольших плато. Я смоделировал ситуацию на тренажере, задал все параметры – там вполне можно сесть! – Альберт поднял на него горящие глаза и, не обнаружив во взгляде Ирвинга отклика, с неожиданным упорством продолжил: – Сэр. Взрыва не было. И не было огня – я пропустил записи через все системы анализа и распознавания. Мы должны проверить. Отправить небольшую группу, просканировать местность, если что, я смогу сесть и…
– И что? – мрачно оборвал Ирвинг. – Что ты сделаешь? Привяжешь тело к крылу? Соскребешь с земли ошметки? Что?!
Не надо было позволять ему начинать. Вообще не надо было возвращаться сегодня в свой корпус, заночевал бы у Слайдера, а лучше вообще у береговой охраны. Альберт разворошил целую гору его собственных “а что если” и “мы могли бы”, его собственные надежды. И это оказалось больно.
– Сколько ударов ЭМИ выдержал самолет Курта? Ты считал? Я считал. Без электроники даже ас не сядет и тем более не поднимется на системе вертикального взлета. А сесть обычным способом в горах нереально.
В глазах Альберта неожиданно проявился самый настоящий гнев:
– Вы этого не знаете. И я не знаю. И мы никогда не узнаем, если не проверим, – яростно бросил он. – Любой из “Грифонов” готов полететь хоть сейчас. Любой, кроме вас!
Ирвинг вдруг вскочил, одним резким движением сгреб парня за ворот и впечатал в стену.
– Да что ты знаешь о том, чего я хочу! Ты…
– Сэр?
Он в бешенстве повернул голову на голос.
В дверях стоял Мэтт, за ним виднелся Фрэнк.
Майор медленно разжал пальцы и заставил себя отойти от Стэнфорда.
– Что у вас?
Стэнджерс прошел в кабинет, мягко потеснив Ирвинга и аккуратно отодвигая Альберта себе за спину. В несколько спокойных неторопливых движений свернул стекло Проца и заменил своим. Ирвинг исподлобья наблюдал за этими танцами и чувствовал, как в животе скручивается мерзотный узел страха. Все эти приготовления напоминали торжественную складку звездно-полосатого над могилой.
Фрэнк стоял у самого края стола белый, как мел.
– Ирв, сядь, пожалуйста. И ты тоже, Альберт, – тихо проговорил Мэтт. – И послушайте меня.
Он дождался, пока все усядутся, и только тогда наконец-то заговорил.
– Мы с Фрэнком проанализировали системы “Ласточки” и последнюю полученную с неё информацию. Снаряд попал в корпус самолета. Но мы не смогли классифицировать его. “Воздух-воздух”, ракета малой дальности – и только, – он замолчал и поднял глаза на механика Эммерса. Тот кивнул, подтверждая его слова. – И у этой ракеты очень странные поражающие факторы.
Мэтт коснулся стекла, разворачивая примерную схему снаряда – почти пустую, с непривычно малым количеством данных и комментариев.
– Во-первых, не сдетонировала боеголовка. Такое ощущение, словно её просто не было. Взрыв был крайне слабым, хватило только, чтобы пробить обшивку, – тихо продолжил за него Фрэнк. – А во-вторых, импульс был короче и интенсивнее, чем обычно, и воздействие на датчики – конечно, если мы правильно учли погрешность, ведь скорость распространения ЭМИ почти равна скорости света, а наше оборудование…
– Короче, – тяжело уронил Ирвинг.
Анализировать этот поток сознания он был сейчас не в состоянии.
Фрэнк стушевался и замолчал. Мэтт, напротив, поднял голову и посмотрел Ирвингу прямо в глаза:
– Ракета пробила “колпак”.
Сидящий напротив Ирвинга Альберт вздрогнул всем телом.
Майор сжал зубы и закрыл глаза.
Это конец.
Взрыва не было. Но он при таком раскладе и не нужен.
У “Ласточки” слетели не только внешние датчики. Поврежденный “колпак” означал, что у Курта вырубилась вообще вся электроника. На земле или на воде у него были бы шансы выжить...
Но не в воздухе.
– Мы запросили данные у “Оводов”, “Техаса” и “Питчеров”, – голос Фрэнка доносился до Ирвинга, как сквозь вату. – Это не единичный случай. Китайцы, судя по всему, разработали новую систему наведения – снаряды бьют точно по дублирующей внутренней защите.
Ирвинг ощущал, как расползается по телу противная слабость, словно после отравления. Конечности налились свинцом. Оказалось вдруг, что в человеке надежда умеет выживать даже после смерти, но Мэтт и Фрэнк своим докладом разнесли ее остатки вдребезги.
– Оформите полный доклад. Сегодня же, – безжизненным голосом проговорил он. – Как закончите – мне на подпись. – Нужно, чтобы об этом узнали в Пентагоне. Как можно быстрее. – Все свободны.
Он смотрел, как уходят механики и как колеблется Альберт, словно собираясь что-то сказать. В итоге ничего он, конечно, не сказал.
Ирвинг бездумным движением сгреб его стекло и развернул, сам не понимая, зачем. Экраны во время боя он видел более чем хорошо.

“Футенма” во всю радовалась удачной вылазке, настрой у всех был приподнятым. Даже те, кто не участвовал в операции, все равно чувствовали себя героями и орлами. И с каждым новым днем Ирвинг ощущал себя все более чужим везде, кроме собственного корпуса. “Грифоны”, хоть и потеряли меньше всех людей, тем не менее понесли самую тяжелую утрату – Курта обожали, боготворили, уважали. Маэстро был своеобразным знаменем для них, символом непобедимости. Со своими парнями было легче, хотя Ирвинг все равно старался ни с кем лишний раз не пересекаться без необходимости. Сил на общение сейчас не было, он мог заставить себя только работать и старался загружать день делами по полной.
Его периодически пытались утешить или поддержать. Кеннет готовил специально для него что-нибудь вкусненькое. Мэтт начал что-то мутить в ангаре, но не показывал, говорил, что это сюрприз. Парни по одному пытались поговорить. Не трогали его только Альберт и Дороти.
К концу второй недели Ирвинг пришел к выводу, что было крайне глупо отказаться от поддержки военного психолога.
Но чем, черт возьми, мог ему помочь хренов военный психолог в этой ситуации?
Правильно – ничем.
Ирвинг зло смахнул с экрана все рабочие файлы, сохранил и выключил технику.
Под потолком плавали клубы дыма.
Он распахнул окно и вышел.
Пора было пропустить стаканчик. И не один.
Потом он не раз задавал себе вопрос, какого хрена было так реагировать, какого хрена надо было ходить в бар и оставаться там посидеть вместо того, чтобы унести к себе бутылку, ведь бармен слова не сказал бы и выдал из-под стойки все, чего бы сейчас ни попросил Ирвинг. Но майор с самого детства обладал очень крепким задним умом.
Он зашел, уселся за стойкой и выстроил перед собой чудесный ряд из двенадцати стопок текилы. Некоторое время разглядывал их засоленные края, думая почему-то о том, как смотрелась бы морская соль на губах у Курта где-нибудь на катере в океане, а потом начал пить. Последний раз он пил “паровозик” после смерти отца и матери. Напился вдребезги, не смог вести мотоцикл и остался у бармена.
Первый морской пехотинец подошел к нему между третьей и четвертой стопкой.
– Привет. Ну как ты?
Ирвинг продолжал смотреть прямо перед собой. По его мнению, любому вменяемому хомосапиенсу было понятно, как себя чувствует человек после того, как грохнули его долбаную безбашенную любовь.
– Может, помочь развеяться?
Ирвинг мотнул головой. Ему тяжело было даже просто представить рядом другого. Мысль о том, чтобы трахнуться с кем-то, кроме Курта, вызывала тупое недоумение. Текила сейчас была именно тем, что ему нужно.
– Ладно, но если что…
Он на секунду коснулся плеча, и Ирвинг мысленно ощетинился. Но морпех уже отвял и ушел к своей компании.
Перед Ирвингом мелькнул бармен, поменял блюдце с лаймом и тут же испарился.
Здорово, когда люди понимают, когда надо испаряться.
Вот Ирвинг бы с удовольствием испарил примерно так половину Китая. Нынешнего.
Лайм кусал за язык. Было впечатление, что он шипит во рту. Щекотно и горьковато.
Ирвинг перебирал в памяти каждое мгновение, проведенное рядом с Куртом, словно низал четки. Глоток за глотком, воспоминание за воспоминанием. Звуки голоса, движения, смех, страсть, желание, жаркий и невыносимо яркий секс. Блики на воде. Кольца дыма в воздухе.
“Блять, Курт, что же ты натворил-то… А я?”
Второго морпеха принесло на одиннадцатой.
Он сходу подсел рядом и легко коснулся бедром его бедра. Ирвинг вежливо отодвинулся, показывая, что не в настроении.
– Станет легче, – слегка удивился мужик.
Не станет.
– Слушай, ну тебе же явно нужно.
Ирвинг со стуком поставил стопку на стол. Сердце отсчитывало удары секундной стрелки. Каждый утешает как может, уговаривал он себя.
– Просто – уйди, – спокойно сказал Ирвинг и взялся за двенадцатую.
– Да брось, ну я же помочь хочу…
Если и хотел, то объятия явно не были тем, что нужно Ирвингу, потому что он вдруг озверел. Вся невыплеснутая горечь, ярость, обида, злость – все всколыхнулось, затянуло перед глазами красным. Секундная стрелка вдруг сорвалась с места. Все, что он не сказал, не сделал, не закончил, превратилось в сгусток кинетической энергии такой силы, что когда майор врезал ни в чем не повинному морпеху в солнышко, тот отлетел к столам и крепко приложился об один из них спиной.
– Какого хуя?! – заорал кто-то.
Загрохотала мебель – в зале все повскакали с мест.
Ирвинг зло усмехнулся, скинул китель, дернул рубашку из брюк и легко соскочил с барного табурета. Пошатнулся было, но тут же обрел ясность мышления: стресс мешал “паровозику” подействовать.
Описать дальнейшее детально он бы не смог. В драке Ирвинг стремился нанести максимальное количество повреждений прежде, чем его смогут скрутить, пользуясь преимуществом в силе и росте. Поэтому для него это всегда было серией ударов, уверток, мелькающих рук, ног и выбитых зубов.
Он успел свернуть парочку носов и точно кому-то что-то сломал, когда его обхватили со спины. Ирвинг рванулся, вывернулся и со всей дури двинул в челюсть. Из рук его не выпустили.
– Стоять всем, я сказал! Смир-рно! – загремел над ним Дерек.
Окружающие – как морпехи, так и все, кто успел ввязаться в драку, – заоглядывались. Увидев старшего по званию при форме, они неохотно стали расцепляться. Самые крайние уже вернулись за столики и сделали вид, что они здесь ни при чем.
Ирвинг немного обмяк и перестал дергаться.
– Разойтись, – уже тише приказал Дерек, так и не отпустив разбушевавшегося майора. – Пошли отсюда, Ирв.
Он развернул его в сторону выхода, упер в спину ладонь и настойчиво подтолкнул вперед. Ирвинг, впрочем, не особо возражал. Даже пойти к Дереку не возражал. Потому что в собственной комнате находиться было больно.
– Совсем хуево? – Дерек усадил его на постель, а сам остался стоять, подчеркнуто сохраняя дистанцию.
И подпирая широкой спиной дверь. Видимо, чтобы майор не сбежал.
Любому другому за этот вопрос Ирвинг снова просто бы молча двинул в челюсть.
Но Дереку почему-то не хотелось давать в челюсть еще раз. Одного, пожалуй, было вполне достаточно – уже начал расплываться синяк. Ирвинг подтянул на кровать ноги, свесил руки между колен и опустил голову, разглядывая бессмысленный и беспощадный узор складки на покрывале.
Какое-то время в комнате было тихо. Потом Дерек вздохнул, подошел и положил тяжелую руку ему на затылок. В жесте не было ни тени намека на секс. Наверное, так старшие братья делают с младшими, но у Ирвинга никогда не было брата, только невероятно ерепенистая и строптивая сестра. Он закрыл глаза, съехал вперед и уткнулся лбом Дереку в живот. И замер так, ощущая, что сейчас задохнется, если не начнет говорить. Но слова все не шли.
– Курт был отличным парнем.
Еще одна банальность.
И за это Ирвинг бы тоже убил, но Дерек умудрился произнести ее так просто, честно и тепло, что желать ему смерти не получалось.
Ирвинг потянулся к сигаретам, вспомнил, что оставил их в кителе в баре, и просто сцепил руки.
– М-м-мать… – тихо выдохнул он спустя пару минут. – Нахуя я так выебывался? Вообще нахуя все это было, если теперь мне только хуже... потому что я кретин… Выпить есть?
Дерек отошел и через мгновение вернулся с бутылкой вискаря.
После текилы, конечно, заебись, завтра можно будет сразу сдохнуть. Но это будет завтра.
А лейтенант-полковник чертовых морпехов – рослый, красивый мужик – уселся на пол, как простой мальчишка, положив локти на колени и внимательно глядя на Ирвинга снизу вверх. Ирвинг хлебнул прямо из горла, хлебнул еще.
И тут его прорвало.
Он чуть ли не захлебывался, пытаясь выложить все и сразу, но Дерек сидел спокойно, не проявляя ни нетерпения, ни спешки, и постепенно слова пошли ровнее и более связно. Про то, как Курт появился, про идиотское решение его соблазнить, потому что нельзя было такого мужика оставить натуралом, про то, что в итоге Ирвинг втрескался по уши и из-за этого начал отталкивать ебаного Эммерса, который оказался слишком идеальным – во всем, буквально во всем. Про то, как боялся, что рано или поздно все закончится именно тем, чем закончилось, и непонятно, за каким чертом он выделывался, потому что нихуя теперь не легче, наоборот, хуже, в тысячи, в миллионы раз хуже. Он говорил, говорил, пока слова не иссякли как ручей после паводка, и Ирвинг не ощутил, что ему в самом деле стало легче. Не фонтан, но и повеситься уже не хотелось.
– Слушай, а с хуя ты мне тогда в рожу не дал? – внезапно спросил он у Дерека, почему-то не сомневаясь, что тот прекрасно поймет, о каком-таком “тогда” идет речь.
Дерек хмыкнул:
– Это помогает только первые два.
– Раза?
– Брата. А у меня их пятеро. И все младшие.
Ирвинг ошеломленно посмотрел на него. Дерек был сильно старше – лет сорок пять-сорок семь, если на глаз. Но почему-то Ирвинг не представлял себе полного масштаба бедствия. Он криво усмехнулся и протянул ему бутылку:
– За это точно надо выпить.

В начале третьей недели базу наводнили штатские. Родственники погибших пилотов, родственники героически (и не иначе) выживших пилотов, а также некоторое количество просочившихся под шумок родственников кого попало.
Настоящей сенсацией для всех стало прибытие семейства Стоун. Разумеется, Леди, как и всем остальным, был положен отпуск, который она неизменно брала строго по графику и уезжала домой, в Калифорнию. Но на базе ее родные оказались впервые.
Ирвинг подозревал, что процентов девяносто населения "Футенмы" было тайно или явно уверено в том, что Кэтрин лесбиянка – ну не может же нормальная баба отшивать абсолютно всех мужиков просто так. Но для майора семейный статус этой божественной женщины тайной не был, поскольку вся переписка проходила через него и он, конечно же, не смог удержаться. По своим каналам выяснил, кто же такой Филипп Стоун и почему дома с детьми остается именно он.
Чего Ирвинг не ожидал – так это острой боли, пронзившей сердце, когда он зачем-то поперся на вертолетные площадки. Он смотрел на Кэтрин, буквально расцветшую от радости, крепко обнимавшую сына, обхватившего ее бедро, и бережно поддерживавшую дочку, которая обезьянкой повисла на ней с другой стороны. Филипп с младенцем в кенгурятнике выглядел рассеянным, но тоже счастливым. Длинный нескладный мужчина, воплощенный стереотип ботаника – Филипп был лингвистом и работал в Калифорнийском Университете. Изучал там древние цивилизации и, по слухам, даже говорил на языках майя и ацтеков. Что вообще такая холеная красавица могла в нем найти?
Ирвинг закурил. Леди наверняка не хуже его знала, чем чревата война. И все-таки оказалась достаточно смелой, чтобы позволить себе иметь семью. Любить.
Вокруг него вдруг обвились чьи-то руки.
Ирвинг вздрогнул, перевел взгляд ниже. Дороти. Просто подошел к нему исподтишка сзади и крепко обнял. Чудовище разноцветное.
– Ну ладно… – неловко сказал Ирвинг через пару минут. – Достаточно. Иначе Кеннет решит открыть по мне огонь.
– Да он и стрелять-то не умеет, – беззаботно улыбнулся Дороти.
– Пирожками, – Ирвинг взлохматил черно-желтые волосы. – Спасибо. Я в порядке.
– Нет, – серьезно откликнулся диспетчер, – но будешь. Со временем.
Ирвинг хмыкнул и пошел к себе. Смотреть на Леди и ее семью он больше не мог. Впрочем, бегство тоже не спасло, поскольку прямо у входа в комнату его изловил Стэнфорд. Косяками они все ходят, что ли...
– Ну? – подтолкнул юношу Ирвинг.
– Сэр, я...
Он быстро окинул взглядом коридор. Тот был пуст, но Стэнфорд, похоже, всё равно чувствовал себя неуютно.
– Можно мне войти?
Ирвинг распахнул дверь и приглашающе махнул рукой.
Альберт с совершенно каменным лицом прошел в комнату, развернулся и молча протянул майору лист бумаги.
– Что это? – Ирвинг вовсе не собирался облегчать парню задачу и даже не подумал взять лист или взглянуть на него.
Альберт на мгновение растерялся. А потом набрал в легкие воздуха, как ныряльщик перед прыжком, и отчеканил:
– Прошение о моем переводе, сэр.
– Что-то я не припомню, чтобы рекомендовал тебе смену коллектива, – Ирвинг устало вытряхнул сигарету из пачки и закурил, разглядывая Альберта. Тот пытался казаться бесстрастным, но выходило хуево. Мальчишка был расстроен. И сильно. – Что за горячка, Проц? – уже мягче спросил он его.
– Майор Ирвинг, сэр, я... – парень снова запнулся, но потом упрямо продолжил: – Я благодарен вам за то, что вы приняли меня, дали мне шанс. Служить с "Грифонами" было для меня огромной честью, но я оказался недостоин этой чести. И вашего доверия. У меня слишком мало знаний и опыта, и... – он все-таки не выдержал и опустил голову. – И я не хочу, чтобы из-за меня погиб кто-то еще.
Надо же, дошло, что он не пуп земли и не самый умный. Чудеса случаются.
– Ну так сделай так, чтобы больше никто не погиб.
– Я не смогу! – Альберт вдруг сжал кулаки. – Я так думаю, все "Грифоны" так думают и вы тоже, сэр, хотя и не говорите этого прямо! – он едва не сорвался на крик, но в последний момент всё же сдержался.
Глаза у мальчишки были больные и затравленные. Вот кого надо было направить к военному психологу...
– Ты и мысли читать умеешь? – ядовито осведомился Ирвинг. – Тогда мне точно нет смысла тебя отпускать. Телепаты Америке нужны.
– Да какая к чертям телепатия? Все и всем и так ясно, и я не понимаю, для чего вы сейчас надо мной издеваетесь?! Ничего особо критичного в этой ситуации не было, потом, на базе, я все проверил и смоделировал не меньше пяти способов уйти от атаки и уничтожить противника, но тогда, в воздухе, я не смог! Я растерялся, струсил, я не успел, и поэтому он погиб! Подставился из-за меня... Зачем?! – Альберт отвернулся, безуспешно пытаясь спрятать слезы. – После того, как я... зачем он...
Ирвинг шагнул к нему и встряхнул за плечи.
– Да потому что он верил в тебя! – Альберт ошалело смолк и заморгал, явно пытаясь переварить. – А теперь послушай, о чем я на самом деле думаю. Я думаю, что тебя пороли в детстве мало. И мало гоняли в академии. И что ты невыносимый заносчивый засранец, который много о себе возомнил. Но, мать твою, Альберт, в этой ситуации запаниковать мог любой, потому что мы люди. А люди ошибаются, боятся и откладывают кирпичи в самый неудобный момент. А помимо того, что мы ошибаемся, мы еще и выбор делаем – каждый сам за себя. Курт – взрослый человек. Если он решил повернуться и спасти твою задницу – это было его решение и его выбор. Но я хочу, чтобы ты понимал, что сделал он это, потому что хотел, чтобы твоя умная башка еще долго носилась в воздухе и достигла того самого величия, о котором, видимо, мечтает, – Ирвинг остановился, чтобы перевести дыхание и заодно послушать, будут ли еще возражения. Возражений не было, вероятно, в процессоре что-то заклинило, так что Ирвинг договорил: – В жизни всегда будут такие ситуации, Альберт. И если ты сейчас сбежишь, ты и дальше будешь в них попадать. Ты будешь ошибаться, падать, терпеть поражение, но и выигрывать сражения, находить верные решения и совершать героические поступки ты тоже будешь. Ты то, что ты есть. Человек. Мужчина. И будущий ас. Так что засунь себе свое прошение в жопу. И разжуй его перед этим хорошенько, чтобы влезло. Курт угробил себя, так хоть ты свой шанс не профукай. Еще вопросы?
Парень оторопело уставился на него, потом неуверенно мотнул головой. Выглядел он так, как будто ему прямо в лобешник прилетело ЭМИ. Ирвинг мог собой гордиться – новое секретное оружие США.
– Вот и отлично. Свободен.
Альберт опять кивнул, как болванчик: видимо, не ожидал от него услышать столь пламенную речь. Ирвинг, впрочем, сам от себя не ожидал.
Не успел Стэнфорд выйти за дверь, засветился экран коммуникатора. Ирвинг злобно выматерился. Похоже, его в самом деле предпочитали атаковать группами. В одиночку, очевидно, боялись, суки.
– Что еще стряслось?! – рыкнул он в микрофон, не глядя в экран.
– Рад тебя видеть, Кейси. Я смотрю, ты уже почти в форме.
– Ваше личное ходатайство не дает мне заржаветь, – Ирвинг сбавил тон. – Слушаю, сэр.
– Рад сообщить, что тебе присудили Медаль почета и всей эскадрилье – награду за доблесть. Чжи Кван Лю, Терренс Нортроп и Пол Канингтон представлены к Кресту ВВС, – Лукас посмотрел на помрачневшее лицо майора и мягко добавил: – Я понимаю, что тебе с этого ни холодно, ни жарко, даже если это и не совсем так. Курту также решено выдать третью Медаль. Как и тем двоим парням, которые уронили свой самолет на башню, – он с секунду помолчал. – Кейс, я понимаю твою боль, поверь мне, но сколько еще ты собираешься тянуть с похоронами? Люди ждут.
Ну вот и до сути добрались.
– Знаю я людей твоих, – прошипел Ирвинг. – Шишкам лишь бы показуху устроить. Курт был моим капитаном. Его похороны – наше дело.
– Лейтенант-полковником, – поправил его генерал, – героем ВВС, легендой Америки, Кейси. И его похороны – дело общенациональное.
– Что? Какого хрена, Лукас?!
– Мы не хотели проблем с субординацией, – пожал плечами генерал. – Кейси. Если тебе тяжело, если не можешь – только скажи. Мы проведем торжественную церемонию во Флориде. Но людям нужно это. Они не могут больше ждать. И репортеры, кстати, тоже.
Ирвинг поморщился. Рано или поздно ему придется дать интервью этим стервятникам. Тоже та еще радость. Он, вообще говоря, сам не знал, зачем тянет резину. Отчего-то казалось, что этот публичный балаган осквернит память погибшего, хотя майор прекрасно понимал, что погиб не только Курт, что на базу прилетели родственники, которые хотят уже проститься со своими сыновьями, братьями, мужьями, отцами... Отпустить. Жить дальше. Но он не был готов отпустить. И позволить обвешанным побрякушками старперам устраивать тухлую клоунаду со свертыванием флага над пустым гробом, оркестрами, тонной лжи с экранов и крокодиловыми слезами – тоже не был готов. Не этого хотел бы Курт.
– Ладно, сэр. Я все понял. Похороны через три дня, – он потянулся к наушнику.
– Кейси. Постой.
– Да, сэр?
– Я думаю, тебе это нужно...
На экране заморгала иконка входящего файла, и Ирвинг на автомате его принял. Ему было откровенно насрать, что там. Только бы Лукас уже оставил его в покое и съебал с глаз долой.
– И не вздумай стреляться, слышишь?
– Пошел ты нахуй, – буркнул Ирвинг и вырубил связь.
Некоторое время он сидел, тупо глядя в пространство. Потом распаковал файл и еще некоторое время не менее тупо пялился на гриф "совершенно секретно" и фотографию Эммерса, сделанную лет восемь назад. Когда у него еще не было седины в висках и двух складок вокруг уголков рта.
– Ах ты сукин сын... – пробормотал Ирвинг и отвернулся, словно Курт с этого фото мог заметить увлажнившиеся глаза и сведенный судорогой рот.
Ему понадобилось восемь сигарет, чтобы собраться с духом.
Потом он отправил дело на печать, сходил в архив и взял оттуда две коробки, зашел по дороге в бар, прихватил бутылку текилы и вернулся с этим добром за распечаткой. Долго собирал листы, выплюнутые принтером: забыл открыть принимающий лоток. Вообще-то распечатывать и тем более таскать с собой где ни попадя документы под грифом было категорически запрещено, но Ирвингу было на это не менее категорически насрать – если была возможность, он предпочитал бумагу даже самому идеальному экрану.
В конце концов, сообразив, что если и дальше будет тянуть время, так и не решится, собрал папку и бутылку в коробки и вышел из комнаты.
Курт занимал комнату через две двери напротив. Пятнадцать долбаных шагов дались с огромным трудом. А потом дверь открылась, впустила гостя и закрылась, отрезая дорогу назад.
Ирвинг коснулся панели выключателя, запустил климат-контроль, отопление и медленно шагнул вперед, испытывая странное ощущение, словно находится в церкви.
За все это время он был здесь всего пару раз. Как и другие казенные комнаты, эта содержала лишь намек на живущего в ней человека и его характер. Курт не был педантом, однако порядок очень любил: книги на местах, кровать заправлена без единой морщинки, полотенце висит на стуле, но аккуратно свернуто.
Майор сглотнул и поставил коробки на стол. Развернул стекло – Маэстро оставил его активированным и без пароля – собирался вернуться. Последняя задача – планирование операции. Ирвинг скатал стекло обратно. Понадобится позже, когда он найдет родственников, которым можно сообщить о смерти лейтенант-полковника – звание непривычно повернулось в мыслях – и предложить свою помощь, чтобы доставить их на Шумшу.
Из окна видок был похуже – комната Эммерса выходила на внутреннюю часть периметра. Над зданием спорткомплекса летали две большие черные птицы и явно ссорились. Ирвинг знал, что сэр Эдгар завел себе подругу, но никак не мог уговорить осторожную дикую птицу поселиться на базе.
– Похоже, тебе тоже несладко, приятель, – пробормотал Ирвинг и отвернулся от окна.
Личных вещей у Курта было немного: хватило места на столе, чтобы разложить их.
Две фотографии родителей, одна – самого Курта в форме выпускника летной академии.
Наградной модуль со всеми звездами, орденами и медалями – Ирвинг поразился их количеству.
Папка с дипломом, удостоверениями, грамотами, сертификатами – Курт был не из тех, кто вывешивает все это барахло на стену, как и сам Ирвинг.
Фотография Ирвинга – и когда успел? Да еще и одна из редких – где он с хвостом, а не с косой.
Часы, перьевая старинная ручка – явно любимая, вероятно, подарок от отца или матери. Таких давно уже не делали.
SD-карта, помеченная белым маркером.
Табельного оружия не было. Его стали брать на задания с тех пор, как появились ЭМИ-снаряды. Ирвинг знал, что Эммерс никогда им не воспользовался бы, до последнего надеясь посадить самолет и выжить, оптимист ебаный.
И красивый добротный и тоже старый нож в потертых кожаных ножнах.
Ирвинг никак не мог заставить себя сложить все это в коробку, поэтому отошел, открыл шкаф и стал собирать одежду. Одежда все еще пахла Куртом, на кителе – легкий запах пота, почти перекрытый одеколоном. Последнюю неделю до операции всем было не до химчисток и вообще ни до чего. Ирвинг бессознательным движением сжал китель в руках и уткнулся в него носом. Некоторое время стоял так, потом передислоцировался на кровать, положил китель рядом и открыл папку.
Личное дело было куда больше, чем предоставленное ему при наборе в эскадрилью. Ирвинг в частности выяснил, что у Курта имеются троюродные дядя и тетка по матери, и все – семейство Эммерсов было немногочисленным и крайне разобщенным. Листая табели с оценками и комментарии преподавателей, Ирвинг улыбнулся и продолжал улыбаться, пока не закрыл последнюю страницу.
Потом, словно у него завод кончился – а примерно так он себя и ощущал, – он вновь обхватил китель Эммерса руками и лег.
Через пять минут он крепко спал.
Бутылка так и осталась стоять на столе не откупоренной.
Утром его буквально подбросило в воздух от чьго-то голоса, казалось, прозвучавшего прямо в ушах.
– Ха! Я же говорил вам, что он здесь!!!
Ирвинг ошалело заморгал: ночью свет сам отключился, а обладатель голоса, видимо, врубил лампы на полную катушку.
– Какого хера?! – хрипло спросил майор, моргая и щурясь.
– Ну. Не сердись, – свет притушили, и перед ним материализовался ухмыляющийся Дороти, за которым стояли Норд-Ост, Леди, кто-то еще, Ирвинг спросонья никак не мог сообразить, что происходит. В голове царил бардак. Дороти наклонился к нему: – Мы тебя ищем по всей базе.
Внезапно в комнату ворвался сэр Эдгар и заметался по ней, хлопая крыльями.
– Курррррт! Курррррт верррнулся!!!
Ирвинг уставился на него, потом перевел взгляд на подчиненных. Если это была глупая шутка, ей пора было закончиться.
Вперед выступил Норд-Ост, Леди сунула ему в руку коммуникатор, и капитан протянул девайс Ирвингу.
– На, сам смотри. Его подобрала береговая охрана.
На фоне моря красовался несомненно Эммерс – похудевший, на лице несколько новых морщин, заросший бородой и улыбающийся. Ирвинг даже не вслушивался в звук видео – за шумом ветра все равно было не разобрать, что говорит Маэстро.
– Сучий потрох… – выругался майор к полному восторгу присутствующих.







Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 332. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

ТЕРМОДИНАМИКА БИОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ. 1. Особенности термодинамического метода изучения биологических систем. Основные понятия термодинамики. Термодинамикой называется раздел физики...

Травматическая окклюзия и ее клинические признаки При пародонтите и парадонтозе резистентность тканей пародонта падает...

Подкожное введение сывороток по методу Безредки. С целью предупреждения развития анафилактического шока и других аллергических реак­ций при введении иммунных сывороток используют метод Безредки для определения реакции больного на введение сыворотки...

Схема рефлекторной дуги условного слюноотделительного рефлекса При неоднократном сочетании действия предупреждающего сигнала и безусловного пищевого раздражителя формируются...

Уравнение волны. Уравнение плоской гармонической волны. Волновое уравнение. Уравнение сферической волны Уравнением упругой волны называют функцию , которая определяет смещение любой частицы среды с координатами относительно своего положения равновесия в произвольный момент времени t...

Медицинская документация родильного дома Учетные формы родильного дома № 111/у Индивидуальная карта беременной и родильницы № 113/у Обменная карта родильного дома...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.015 сек.) русская версия | украинская версия