Тема 1. Понятие социального обеспечения. Предмет, метод и система права социального обеспечения 10 страница

Что касается лицевой экспрессии страха и ее различения от дру­гих негативных эмоций, то у младенцев одни и те же индикаторы мо­гут свидетельствовать как о страхе, так и о страдании. Отчетливые различия в мимике этих состояний появляются у более старших детей.

Факторы, облегчающие или затрудняющие возникновение страха и влияющие на его интенсивность. Некоторые факторы облегчают возникновение страха. К ним относят

1) контекст, в котором происходит событие, вызывающее страх (Sroufe, Waters, Matas, 1974);

2) опыт и возраст человека (Jersild, Holmes, 1935; Gray, 1971; Izard, 1971; Bowlby, 1973);

3) индивидуальные различия в темпераменте или предрасположен-ностях (Скрябин, 1972,1974; Charlesworth, 1974; Kagan,1974). Так, Н. Д. Скрябин выявил, что величина и качество вегетативных и нейродинамических сдвигов при страхе зависят от того, насколько у человека развито самообладание (смелость). У лиц, склонных к трусливости, частота сердечных сокращений при оценке ситуации как опасной может не повыситься, а снизиться, а вместо покрасне­ния лица наблюдается его побледнение. Трусливые характеризу­ются меньшей устойчивостью баланса нервных процессов и для них наиболее характерен сдвиг последнего в сторону торможения

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 133

(в отличие от смелых, у которых баланс чаще сдвигается в сторону возбуждения).

Виды страха. Переживание человеком страха описывается многими словами:

Бояться Страшиться Дрожать

Оробеть Устрашиться Трепетать

Стушеваться Испугаться Трястись

Опасаться Трусить Оторопеть

Остерегаться Дрейфить Паниковать

Отсутствие конкретного и обоснованного содержания в каждом термине, обозначающем страх, приводит к таким казусам, как «страх — это эмоция, о которой многие люди думают с ужасом» (Изард, 2000, с. 294) или «...переживание страха пугает человека» (там же, с. 295), «...большинство людей боится этой эмоции (страха. — Е. И.)» (там же, с. 324). Ясно, что, не придав каждому термину четкого и специфично­го содержания (если это возможно), разобраться в том, как человек может испытывать страх и даже ужас перед страхом, невозможно.

Некоторые авторы пытаются вложить в различные словесные обо­значения страха конкретное содержание, выделить тем самым различ­ные его виды. Однако при этом им следовало бы учитывать предосте­режение У. Джемса, который писал, что «подразделения эмоций, пред­лагаемые психологами, в огромном большинстве случаев простые фикции, и претензии их на точность терминологии совершенно не­основательны» (1991, с. 273). Он отмечает, что подавляющее большин­ство психологических исследований эмоций носят чисто описатель­ный характер. Отсюда и некоторая произвольность в описании тех или иных синонимичных понятий, необоснованность их дифференциро­вания.

Попытку дифференцировать разные виды страха одним из первых (в 1927 г.) предпринял психолог и психиатр Н. Е. Осипов (2000). Он писал, что при восприятии реальной опасности у человека появляет­ся страх, при восприятии таинственного, фантастического — жуть, а при восприятии комбинации того и другого — боязнь; ужас испыты-вается при наличии всяких моментов опасности одновременно. При­веденная классификация опирается лишь на внешние причины по­явления страха, но не раскрывает психофизиологические различия

134 Раздел III. Психические состояния

разных видов страха. Поэтому остается вопрос: не являются ли раз­ные словесные обозначения страха просто синонимами?

Слабая обоснованность используемых терминов, обозначающих страх, видна и у О. А. Черниковой (1980), которая выделяет следую­щие формы проявления страха: боязнь, тревожность, робость, испуг, опасение, растерянность, ужас, паническое состояние.

Боязнь как ситуативную эмоцию она связывает с определенной и ожидаемой опасностью, т. е. с представлениями человека о возмож­ных нежелательных и неприятных последствиях его действий или развития ситуации.

Эмоция опасения, полагает Черникова, это чисто человеческая фор­ма переживания опасности, возникающая на основании анализа встре­тившейся ситуации, сопоставления и обобщения воспринимаемых явлений и прогнозирования вероятности опасности или степени риска. Это интеллектуальная эмоция, «разумный страх», связанный с предугадыванием опасности.

Отсутствие четкого разделения данных двух видов отношения к опасности в описании Черниковой очевидно. Разве боязнь как ожи­дание опасности не связана с прогнозом, с предугадыванием опасно­сти, когда человек представляет неприятные для него последствия? И разве не может быть опасение «неразумным» из-за неведения чело­века? Ведь и сама Черникова пишет, что опасение может возникать без достаточного основания, т. е. бывает не всегда разумным. Да и вы­сказывания: «Я боюсь, что у меня ничего не получится» и «Я опаса­юсь, что у меня ничего не выйдет» по смыслу одинаковы.

Надо сказать, что и в обыденной речи существует большая неопре­деленность в использовании этих слов. Так, в «Словаре русского язы­ка» С. И. Ожегова написано, что опасаться — значит бояться, т. е. ис­пытывать беспокойство, страх. Опасение — это беспокойство, чувство тревоги, предчувствие опасности. Наконец, опасливый — это человек осторожный, действующий с опаской («как бы чего не вышло»). От­сюда опасение и боязнь — это скорее синонимы, отражающие чаще тревогу, чем страх.

Скорее всего, боязнь, опасение — обобщающие термины, характе­ризующие отношение человека к опасным ситуациям, но не обязатель­но связанные с переживаниями той или иной эмоции. Данные ситуа­ции могут вызвать у него тревогу, которая может перерасти в страх различной степени выраженности (от робости до ужаса и паники), т. е. сопровождаться переживаниями, но могут быть восприняты и без

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 135

переживаний, когда человек ограничивается лишь констатацией ее опасности (например, когда он говорит, что боится змей, это не зна­чит, что он переживает в данный момент эмоцию страха; в данный момент никакой угрозы для него нет). Последнее означает, что у чело­века возникла эмоциональная установка на отношение к тому или иному объекту. Это знаемый страх, зафиксированный в эмоциональ­ной памяти вместе с вызвавшим его объектом, но не обязательно пере­живаемый. Такая же установка может возникать и в отношении воз­никновения у человека тех или иных эмоций. И именно с данных позиций можно понять выражения К. Изарда, приведенные выше: бо­яться страха — это значит иметь негативную установку (отрицатель­ное отношение) к его возникновению и переживанию.

Знаемые страхи существенно отличаются от так называемых аф­фективных страхов, т. е. страхов реальных, переживаемых и проявля­емых человеком в экспрессии. К аффективным страхам относятся ро­бость, ужас, паническое состояние, испуг.

Робость, по Черниковой, это слабо выраженная эмоция страха пе­ред новым, неизвестным, неиспытанным, непривычным, которая ино­гда может носить ситуативный характер, но чаще всего — обобщен­ный. Характеризуется тормозными влияниями на поведение и дей­ствия человека, что приводит к скованности движений и сужению объема внимания (оно приковано к собственному внутреннему состо­янию и в меньшей степени направлено на внешнюю ситуацию, отчего действия становятся нецеленаправленными и беспомощными).

Ужас и паническое состояние характеризуются автором как наибо­лее интенсивные формы выражения страха; здесь с ней трудно спо­рить, хотя с их физиологической интерпретацией (только как силь­ным корковым торможением) вряд ли можно согласиться, особенно в отношении паники. Человек в панике убегает от опасности не потому, что в результате торможения коры головного мозга растормаживает­ся подкорка, а потому, что заражается эмоцией страха от других лю­дей, подчас не понимая даже саму опасность. Об этом пишет и Черни­кова: «В панике человек бежит от опасности, стремясь только к одно­му — спастись. Властное стремление уйти от опасности гонит его слепо и неудержимо, умножая физические силы. Но в этом бегстве нет разумного контроля и здоровой оценки создавшихся условий. Дово­ды морали и разума тускнеют перед властью панического страха — самого сильного деморализующего чувства, которому может быть под­вержен человек» (1980, с. 36-37).

136 Раздел III. Психические состояния

Таким образом, рассмотренные выше формы страха, о которых пишет Черникова, по сути, не являются формами, а характеризуют лишь различную степень (силу) выраженности страха: от боязни и робости до ужаса и паники. Качественные различия между этими пе­реживаниями опасности в описании их Черниковой не обнаружива­ются.

Выделенные ею другие формы страха — тревожность, неуверен­ность, растерянность — тем более не могут считаться формами стра­ха, так как прямо не относятся к нему.

Испуг. Особой, фило- и онтогенетически первой формой страха яв­ляется испуг или «неожиданный страх». Испуг, как отмечал И. И. Се­ченов, — явление инстинктивное (поэтому К. Д. Ушинский называл его инстинктивным или органическим страхом), а возникающие в ре­зультате его защитные действия — непроизвольные. Он возникает в ответ на неожиданно появляющийся сильный звук, какой-либо объект и проявляется в трех формах: оцепенении, паническом бегстве и бес­порядочном мышечном возбуждении. Для него характерна кратко­временность протекания: оцепенение быстро проходит и может сме­ниться двигательным возбуждением.

Изучение вегетативных сдвигов и тремора при испуге, осуществ­ленное Н. Д. Скрябиным (1974а), показало, что у лиц с различным уровнем смелости реакция испуга протекает по-разному. У лиц с низ­кой степенью смелости выражено учащение пульса, причем сразу пос­ле «выстрела» нередко бывают «паузы» в сокращении сердца. Улиц с высокой степенью смелости таких «пауз» нет. У боязливых тремор возрастает значительно больше, чем у смелых. Зато кожно-гальвани-ческая реакция (КГР) у последних может быть более выраженной (рис. 5.5).

При ожидании сильного звука («выстрела») боязливые обнаружи­вают большую кожно-гальваническую реакцию (как по высоте пика, так и по общей площади), чем смелые. Кроме того, в данном случае реакция ожидания у боязливых выражена сильнее, чем при неожидан­ном «выстреле» (это соответствует поговорке, что пуганая ворона больше боится), в то время как у смелых ожидаемая реакция меньше, чем при неожиданном «выстреле».

При страхе в крови увеличивается количество ацетилхолина и са­хара. При постоянно испытываемом страхе уменьшается количество выделяемой мочи, происходят потери в весе за счет увеличения выде-

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 137

I —КГР

II — отметка времени в сек

НВ — момент неожиданного «выстрела» С — сигнал о повторном «выстреле» ОВ — ожидаемый «выстрел».

Рис. 5.5. Индивидуальные показатели КГР у лиц с различной степенью смелости

ления фосфатов и хлористого натрия. На четверть увеличивается ос­новной обмен.

Только факты

Выражение «от страха стынет кровь в жилах» считается литературным штампом. Однако, как показало обследование группы студентов Мюнхен­ского университета, не отличавшихся особым прилежанием, перед оче­редной сессией их кровь в этот период действительно становилась вязкой и застаивалась в сосудах. У хорошо успевающих ничего подобного не наблюдалось.

Внешнее и внутреннее выражение страха. Внешние проявления сильного страха описаны еще Ч. Дарвином и весьма характерны. У че­ловека дрожат ноги, руки, нижняя челюсть, срывается голос. Глаза при страхе раскрыты более широко, чем в спокойном состоянии, нижнее веко напряжено, а верхнее слегка приподнято. Брови почти прямые и кажутся несколько приподнятыми. Внутренние углы бровей сдвинуты друг к другу, имеются горизонтальные морщины на лбу. По данным П. Экмана и В. Фрайзена (Ekman, Friesen, 1975), если из всех этих

138 Раздел III. Психические состояния

проявлений присутствует только положение бровей, то это свидетель­ствует либо о предчувствии страха, беспокойстве, либо о контролиру­емом страхе. Рот открыт, губы напряжены и слегка растянуты. Это придает рту форму, близкую к овальной.

Поданным О. П. Козеренко (1968), при появлении страха у нович­ков-прыгунов в воду с 5- и 10-метровых вышек увеличивалась ампли­туда колебаний тела, увеличивался мышечный тонус, появлялся ги­пергидроз.

Только факты

Корреспондент газеты обращается к олимпийской чемпионке по прыжкам в воду с 10-метровой вышки Елене Вайцеховской:

— И вам никогда не было страшно прыгать с такой высоты?

— Конечно, было страшно. Пожалуй, перед каждым прыжком, особенно если с вышки вниз глянешь, к сердцу холодок подбирался. Но перебары­вать страх вошло у меня в привычку. И если после напряженных соревно­ваний, во время которых я думала лишь о том, чтобы как можно лучше сделать тот или иной прыжок, вдруг вспоминала, что внутреннего холодка сегодня вовсе не чувствовала, то даже как-то обидно становилось. Было у меня железное правило (оно, конечно, со временем выработа­лось) — взошла на вышку — прыгай. Помню свой первый прыжок с деся­ти метров, причем самый простой — «солдатиком». Мне было одиннад­цать лет, занималась прыжками не очень долго, но сама напросилась на «геройство». Тренер разрешила. В общем, два с половиной часа я протор­чала на вышке, поревела, два раза спускалась до семи метров, но стано­вилось стыдно, и я возвращалась обратно на «десятку». Потом все-таки прыгнула («Советский спорт», 1 июня 1983 г.).

При страхе затормаживаются процессы восприятия, оно становит­ся более узким, сфокусированным на каком-либо одном объекте. Мышление замедляется, становится более ригидным. Ухудшается память, сужается объем внимания, нарушается координация движе­ний. Наблюдается общая скованность. Все это свидетельствует об ослаблении у человека самоконтроля, он с трудом владеет собой. Иногда сильный страх сопровождается потерей сознания.

К. Д. Ушинский дал яркое психологическое описание сильного страха: «Действие страха именно потому и ужасно, что он, останавли­вая деятельность души, в то же время приковывает ее внимание к предмету страха. В эти минуты, по меткому выражению народной пси­хологии, мы "ни живы, ни мертвы": мы не живем потому, что деятель­ность нашей души остановлена, а деятельность есть жизнь нашей

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 139

души; мы не умерли еще потому, что чувствуем во всей силе эту страш­но мучительную остановку жизни» (1974, с. 403).

Вегетативные изменения при сильном страхе тоже ярко выраже­ны. Обычно это учащение сокращений сердца, подъем артериального давления, нарушение ритма дыхания, расширенные зрачки. Поверх­ность кожи холодна, поэтому часто выступающий на лбу и ладонях пот называют «холодным». Однако могут наблюдаться и противопо­ложные сдвиги, например урежение сокращений сердца, резкое по-бледнение лица. При сильном страхе может наблюдаться рвота, не­произвольное опорожнение мочевого пузыря и кишечника.

Описание различной степени страха у впервые прыгающих пара­шютистов представлено в ряде работ (Горовой-Шалтан, 1934; Хлеб­ников, Лебедев, 1964, и др.). Уже сама перспектива предстоящего прыжка вызывает у многих изменение состояния. Накануне дня, на который назначен прыжок, появляются беспокойство, сомнения и опасения; сон становится тревожным; артериальное давление, пульс, дыхание, потливость повышены. При посадке в самолет частота сер­дечных сокращений увеличивается до 120-140 уд./мин, появляются резкое побледнение или покраснение кожных покровов, сухость во рту, из-за чего голос становится сиплым, глухим, наблюдается расширение зрачков. Изменяется и поведение. У одних появляются оцепенение, дрожь, сосредоточенность и заторможенность, в отдельных случаях с угнетением психики и с безучастностью к окружающему (пассивно-оборонительная форма страха). У других обнаруживаются двигатель­ное возбуждение, говорливость, отвлекаемость внимания, трудность сосредоточения.

Когда страх возрастает до аффекта (ужаса), картина несколько ме­няется. Дарвин описывает ее следующим образом: «Сердце бьется со­вершенно беспорядочно, останавливается, и наступает обморок; лицо покрыто мертвенной бледностью; дыхание затруднено, крылья нозд­рей широко раздвинуты, губы конвульсивно двигаются, как у челове­ка, который задыхается, впалые щеки дрожат, в горле происходит гло­тание и вдыхание, выпученные, почти не покрытые веками глаза устремлены на объект страха или безостановочно вращаются из сто­роны в сторону... Зрачки при этом бывают непомерно расширены. Все мышцы коченеют или приходят в конвульсивные движения: кулаки попеременно то сжимаются, то разжимаются, нередко эти движения бывают судорожными. Руки бывают или простерты вперед, или мо­гут беспорядочно охватывать голову. В других случаях появляется

140 Раздел III. Психические состояния

неудержимое стремление обратиться в бегство, это стремление быва­ет столь сильно, что самые храбрые солдаты могут быть охвачены вне­запной паникой» (цит по: Джемс, 1991, с. 285). Субъективно страх может переживаться как предчувствие, неуверенность, как полная не­защищенность, ненадежность своего положения, как чувство опасно­сти и надвигающегося несчастья, как угроза (физическая и психоло­гическая) своему существованию.

Н. Марченко (1926) приводит данные о поведении солдат, выпол­нявших учебные задания в сопровождении пулеметного огня. Несмот­ря на то что солдат заблаговременно предупреждали, что пули летят высоко и в солдат не попадут, у них замедлялись движения, солдаты прижимались к земле, приказания исполнялись не так быстро и точ­но, инициатива и сообразительность понижались.

По данным С. А. Зобова (1983), на эффективность действий в си­туациях угрозы оказывает влияние эмоциональная реактивность (эмоциональность): чем она выше, тем в большей мере снижается эф­фективность. При обучении плаванию негативное влияние высокой эмоциональной реактивности резко проявилось при освоении субъек­тами глубокой части бассейна. Негативное влияние высокой эмоцио­нальной реактивности усугубляется факторами новизны, неожидан­ности и внезапности воздействия опасного раздражителя.

Формы проявления страха. Страх, как отмечает К. К. Платонов (1984), проявляется в двух основных формах — астенической и сте-нической. Первая выражается в пассивно-оборонительных реакциях (например, в оцепенении, ступоре с общим мышечным напряжением, дрожи — «рефлекс мнимой смерти») и в активно-оборонительных реакциях — в мобилизации своих возможностей для предупрежде­ния опасного исхода (бегство). Пассивно-оборонительные реакции И. П. Павлов связывал с торможением корковых центров. «То, что психологически называется страхом, трусостью, боязливостью, име­ет своим физиологическим субстратом тормозное состояние больших полушарий» (1951, с. 432). Примером такого ярко выраженного стра­ха является упоминаемый В. С. Дерябиным (1974) случай, когда пос­ле знаменитого землетрясения в Мессине одна женщина оставалась трое суток в своей постели с ребенком на третьем этаже, онемев и без движения, хотя без труда могла спастись; ребенок за это время умер. Павлов, однако, слишком узко трактовал механизмы страха, не учитывая, что он может быть связан и с состоянием возбуждения

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 141

Состояние боевого возбуждения

корковых клеток, с «двига­тельной бурей», т. е. с бесси­стемной двигательной ак­тивностью человека.

Стеническое проявление страха выражается в состо­янии «боевого возбуждения» по терминологии Теплова. Оно связано с активной со­знательной деятельностью в момент опасности и по­ложительно окрашено, т. е. человек испытывает свое­образное наслаждение и по­вышение психической ак­тивности. Это «упоение страхом», о котором писал А. С. Пушкин: «Все, все, что гибелью гро­зит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья...»1.

Преодоление страха. Игнорирование страха, равно как и его высме­ивание, скорее всего, даст отрицательный результат. Разумнее при­знать наличие у человека данного эмоционального состояния и по­мочь преодолеть его, показывая, что нет никаких реальных причин для его возникновения.

Для снятия страха может использоваться психотерапевтический метод, называемый десенсибилизацией, основанный на классическом обусловливании; он осуществляется поэтапно с постепенным нарас­танием интенсивности стимульного воздействия.

Например, у детей страх чаще всего проявляется при катании на коньках, спуске с горок на лыжах, при освоении езды на велосипеде и т. п. Поэтому разработан ряд приемов, помогающих преодолеть страх при выполнении двигательных действий спортивного характе­ра. По В. Г. Темпераментовой (1982), такими приемами являются:

• постепенное повышение сложности препятствий, которые нужно преодолеть;

• расчление сложных действий на части и выполнение их в облег­ченных условиях (на полу, на невысокой опоре);

«Пир во время чумы».

142 Раздел III. Психические состояния

• разучивание специальных и подготовительных действий, создаю­щих уверенность в выполнении и основного действия;

• обеспечение страховки на первом этапе разучивания действия;

• приведение в пример других детей, легко выполнивших данное действие;

• исключение нетактичных замечаний с подчеркиванием боязни ре­бенка;

• ободрение ребенка, внушение ему уверенности в том, что он суме­ет выполнить данное действие.

Для преодоления страха используют также психорегулирующую тренировку, внушенный сон, медикаментозные средства.

Однако все эти приемы, помогая адаптироваться к данной опасной ситуации, не делают человека смелым. Попадая в новую, незнакомую для него ситуацию, последний снова становится дезадаптированным к опасности (Скрябин, 1975).

Глава 6

Эмоциональные состояния, связанные с достижением или недостижением цели

6.1. Удовлетворение

В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова удовлетворение опреде­ляется как чувство (переживание) удовольствия, которое испытывает тот, чьи стремления, желания, потребности удовлетворены, исполне­ны. Важно подчеркнуть, что удовлетворение не является физическим удовольствием, которое отражает положительный эмоциональный тон ощущений. Это психическое удовольствие, которое сродни положи­тельному эмоциональному тону впечатлений. Главное в генезисе дан­ного удовольствия — достижение цели.

Состояние удовлетворения может иметь различную степень вы­раженности: удовольствие как слабо выраженное, наслаждение — как средне выраженное и восхищение, восторг — как высшее проявле­ние. Трогательно-восторженное состояние, обычно проявляемое сен­тиментальными людьми в отношении маленьких детей, называется

к

Наслаждение

Восхищение

144 Раздел III. Психические состояни

умилением. В психологии оно остается практически неизученным фе­номеном.

Всегда наслаждаться — значит не наслаждаться вовсе (Вольтер).

Если обычное удовлетворение может ничем внешне не проявлять­ся, то восхищение, восторг выражаются в различных психомоторных реакциях (мимике, позе, криках, аплодисментах и т. п.).

Психологи, пытаясь определить сущность радости, испытывают значительные затруднения. Поэтому некоторые из них идут в ее по­нимании от противного — чем она не является. В. С. Дерябин (1974), Е. Шахтель (Schachtel, 1959), С. Томкинс (Tomkins, 1962), К. Изард (2000) не сводят ее к чувству сенсорного удовольствия — эмоциональ­ному тону ощущений. Последний, как отмечает Дерябин, локализо­ван по органам чувств, в то время как радость не имеет локализации, она захватывает весь организм. Кроме того, радостно настроенный че­ловек испытывает неудовольствие от вкуса хинина и удовольствие — от запаха цветов. Как пишет К. Изард, «вряд ли вы отправитесь на поиски радости в ближайшее кафе-мороженое» (2000, с. 147), хотя, может быть, это и имело бы смысл с точки зрения физиологии:

К. И. Платоновым (1962) показано, что при радости возрастает количе­ство выделяемого желудочного сока и его переваривающая сила. Радость и эмоциональный тон возникают на разных уровнях эмоциональной i **jFr _ сферы.

ш v. В. Квин (2000) определяет ра-

L^, ", дость как активную положитель-

Г "--if'*.* НуЮ эмоцию, выражающуюся в хо-

рошем настроении и ощущении удо­вольствия. То, что при радости у человека хорошее настроение, спо­рить не приходится. Однако доста­точно ли этого, чтобы определить радость? Разве всякое хорошее на­строение — обязательно радость?

Дерябин (1974) и Изард разли­чают радость и веселье, хотя и при­знают, что различие между ними

Радость

Глава 6. Состояния, связанные с достижением или недостижением цели 145

Ликование

трудно поддается определе­нию. Например, Дерябин пи­шет, что нерезко выраженное переживание радости может быть без веселья («тихая ра­дость»)- Можно добавить, что и веселье может быть без на­личия радости, хотя очень ча­сто радость является поводом для веселья. Изард отмечает, что радость сопровождается переживанием удовлетворен­ности самим собой и окружа­ющим миром. Очевидно, это и является ее главной отличи­тельной чертой. Поэтому я бы определил радость как силь­ное удовлетворение. Очень сильная радость (удовлетворение) прини­мает форму поведения, называемого ликованием, буйством.

Радость может быть следствием творческого успеха, но вовсе не обязательно ему сопутствует. Она возникает не только по поводу удовлетворения желания, достижения цели, но и по поводу предвиде­ния удовлетворения желания (предвкушения). Впрочем, разница меж­ду этими двумя случаями небольшая. В последнем случае радость возникает как следствие уже свершившегося в мыслях желаемого со­бытия. Именно поэтому человек может испытывать радость и при меч­таниях, грезах (Singer, 1966).

Характерным для радости является ее очень быстрое возникнове­ние, и этим она приближается к аффекту. Не случайно Дерябин опре­деляет радость как реакцию на неожиданное получение чего-либо приятного, желанного. Чем неожиданнее успех и чем дольше он ожи­даем, тем больше радость по поводу него.

Как показала М. С. Неймарк (1961), бурная радость при успехе свойственна лицам с заниженной самооценкой.

Радость легко распознаваема, о ее наличии свидетельствуют улыб­ка и смех. К. Г. Ланге (1896), один из крупных специалистов по изуче­нию эмоций, привел описание физиологических и поведенческих ха­рактеристик радости. Она сопровождается возбуждением двигательных центров, приводящим к разряду моторного возбуждения (жестикуляция, подпрыгивания, хлопание в ладоши), усилением кровотока в мелких

10-1413

146 Раздел III. Психические состояния

сосудах (капиллярах), вследствие чего кожа тела краснеет и становит­ся теплее, а внутренние ткани и органы начинают лучше снабжаться кислородом и обмен веществ в них происходит интенсивнее. Неуди­вительно, что при радости (правда, внушенной) К. И. Платонов на­блюдал повышение работоспособности при работе на эргографе.

Люди, переживающие сильную и кратковременную радость, часто принимают ее за счастье. Отсюда выражения: «счастливый миг», «птица счастья» и т. п.

В. Квин называет счастьем длительное переживание радости. Правда, она тут же добавляет, что счастье — это нечто большее, чем просто интенсивное удовольствие или радость. Очевидно, это ее за­мечание можно отнести не к испытываемой сильной эмоции радости по поводу свершившегося события, а к философской категории счас­тья, которая скорее отражает удовлетворенность человека своей жиз­нью, т. е. к тому психологическому явлению, которое называется чув­ством.

Радость (торжество) по поводу неудачи соперника, конкурента, к которому человек испытывает неприязнь, называется злорадством (злобной радостью).

Проявление радости в онтогенезе. Признаки радости (улыбка), как отмечает К. Изард (2000), наблюдаются уже у трехнедельного младен­ца. С четвертой-пятой недели до четвертого-пятого месяца жизни ре­бенок улыбается любому человеческому лицу, если оно близко от него и если человек кивает ему. Это имеет большое значение в установле­нии психологического контакта между ребенком и материю. Мать, наклоняясь к ребенку, вызывает у него улыбку; в свою очередь улыб­ка ребенка вызывает улыбку у матери, заставляет ее ласково разгова­ривать с малышом. Это является для ребенка подкрепляющей стиму­ляцией, которая имеет важное значение для его здоровья и благопо­лучия.

В последующие годы круг обстоятельств, по поводу которых ребе­нок радуется, расширяется: ребенок испытывает радость от игры, уче­ния, общения со сверстниками и т. д.

6.2. Состояние воодушевления и эйфории

Воодушевление — позитивное психическое состояние, связанное с так называемым «подъемом духа», т. е. с повышением силы мотива и при­ливом сил в результате достижения казавшейся трудно достижимой

Глава 6. Состояния, связанные с достижением или недостижением цели 147

промежуточной цели. Однако воодушевление по поводу достигнуто­го успеха недолговечно. Оно, как писал Клод Бернар, похоже на мол­нию, озарившую нам далекий горизонт, к которому наше ненасытное желание устремляется еще с большим жаром.

Прилив творческих сил называют вдохновением. Это состояние прекрасно описано А. С. Пушкиным: