Профессор Кхембридж

 

Утром Симус оделся с невероятной скоростью и вылетел из спальни ещё до того, как Гарри успел натянуть носки.

– Он что, считает, что чем больше времени проведёшь рядом со мной, тем выше риск заразиться сумасшествием? – громко спросил Гарри. Подол робы Симуса, взметнувшись, исчез за дверью.

– Не думай об этом, Гарри, – пробормотал Дин, вскидывая на плечо рюкзак, – он просто…

Однако, не сумев точно сформулировать, что именно «просто», Дин, после неловкой паузы, тоже вышел из комнаты.

Невилл и Рон посмотрели на Гарри. На их лицах было написано невысказанное «бывают же дураки на свете, но тебе‑то какое до них дело». Гарри это совершенно не утешило. Как долго он сможет выдерживать подобное?

– В чём дело? – спросила пять минут спустя Гермиона, нагоняя Гарри и Рона в общей гостиной на полпути к двери. – Вид у вас абсолютно… Ещё чего не хватало.

Она обречённо уставилась на доску объявлений. Там появился большой новый плакат.

 

ГАЛЛОНЫ ГАЛЛЕОНОВ!

Давно забыли, как выглядят карманные деньги?

Хотите подзаработать?

С нашей помощью вы сделаете это быстро, просто и практически безболезненно!

Спрашивайте в гриффиндорской гостиной Фреда и Джорджа Уизли.

(Предупреждение: работа связана с некоторым риском,

ответственность за который работодатели не несут.)

 

– Это предел, – сумрачно произнесла Гермиона и сняла плакат. Близнецы повесили его поверх объявления о первом уикенде в Хогсмиде, назначенном на октябрь. – Рон, придётся с ними поговорить.

Рон явно испугался.

– Зачем?

– Затем, что мы – старосты! – воскликнула Гермиона. Они стали пролезать в дыру за портретом. – И прекращать подобные вещи – наша обязанность!

Рон промолчал, но по убитому выражению его лица можно было точно сказать, что перспектива встать на пути у Фреда с Джорджем не кажется ему привлекательной.

– И всё‑таки – в чём дело, Гарри? – уже на лестнице продолжила Гермиона. Они шли вниз мимо портретов старых колдунов и ведьм, которые, будучи поглощены разговорами, не обращали на ребят никакого внимания. – У тебя ужасно злой вид.

– Симус считает, что он врёт про Сама‑Знаешь‑Кого, – без обиняков сказал Рон, когда Гарри не ответил.

Гермиона, вопреки ожиданиям Гарри, не возмутилась, а лишь тяжко вздохнула.

– Да, и Лаванда тоже так думает.

– Ах, так вы с ней успели обо мне поболтать? Врушка я или не врушка? – сразу взвился Гарри.

– Нет, – спокойно сказала Гермиона. – Если уж ты хочешь знать, я велела ей заткнуться. Но вообще, было бы очень мило с твоей стороны, если бы ты перестал по любому поводу вцепляться нам с Роном в глотку, потому что – на случай, если ты не заметил, – мы на твоей стороне.

Последовала короткая пауза.

– Извините, – пробормотал Гарри.

– Ничего страшного, – с достоинством ответила Гермиона, а потом покачала головой. – Неужели ты забыл, что сказал Дамблдор на пиру в конце прошлого года?

Гарри и Рон посмотрели на неё пустыми глазами, и Гермиона опять вздохнула.

– Про Сами‑Знаете‑Кого? Дамблдор сказал, что он «обладает уникальной способностью повсюду сеять вражду и раздоры. Бороться с этим мы можем лишь одним способом – связав себя столь же уникальными, крепкими узами дружбы и доверия»…

– Как тебе удаётся запоминать такие вещи? – поразился Рон, с восхищением глядя на Гермиону.

– Потому что я слушаю, Рон, – чуть резко ответила Гермиона.

– Я тоже слушаю, но всё равно, я не понимаю, как…

– Дело в том, – громко перебила Гермиона, – что это как раз то, о чём говорил Дамблдор. Сами‑Знаете‑Кто всего два месяца как вернулся, а мы уже ссоримся между собой. Кстати, и шляпа‑сортировщица предупреждала о том же: будьте вместе, объединяйтесь…

– Про это Гарри вчера уже всё сказал, – в свою очередь перебил Рон. – Если это значит, что мы должны начать обниматься со «Слизерином», то скорее небо упадёт на землю.

– А по‑моему, очень жаль, что колледжи даже не пытаются объединиться, – проворчала Гермиона.

Они дошли до подножия мраморной лестницы. По вестибюлю шла группа четвероклассников из «Рэвенкло». Увидев Гарри, они сбились более тесной кучкой, явно уверенные, что он опасен и бросается на чужих.

– Вот с кем мне точно нужно установить дружеские отношения, – саркастически бросил Гарри.

Вслед за Рэвенкловцами они вошли в Большой зал и первым делом непроизвольно посмотрели на учительский стол. Профессор Грубль‑Планк дружески болтала с профессором Зловестрой, преподавательницей астрономии, Хагрид же, если и бросался в глаза, то исключительно своим отсутствием. Зачарованный потолок, безнадёжно затянутый дождевыми облаками, очень хорошо отражал настроение Гарри.

– Дамблдор даже не сказал, насколько эта Грубль‑Планк тут останется, – пробурчал он, вместе с друзьями направляясь к гриффиндорскому столу.

– Может быть… – задумчиво сказала Гермиона.

– Что? – тут же спросили Гарри и Рон.

– Может быть, он… не хотел привлекать внимание к тому обстоятельству, что Хагрида нет.

– Что значит, не хотел привлекать внимание? – почти смеясь, спросил Рон. – Разве этого можно не заметить?

Раньше, чем Гермиона успела ответить, к Гарри решительно подошла высокая чернокожая девочка с длинными, заплетёнными в косички волосами.

– Привет, Ангелина.

– Привет, – деловито сказала та, – как провёл лето? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Слушай, меня назначили капитаном гриффиндорской квидитчной команды.

– Это приятно, – улыбнулся Гарри; зная характер Ангелины, можно было надеяться, что она не станет устраивать перед игрой тех нудных и продолжительных бесед, которыми славился Вуд, а это, безусловно, намного улучшит их жизнь.

– Да. Короче, теперь, когда нет Вуда, нам нужен новый Охранник. Испытания в пятницу в пять, и я хочу, чтобы вся команда присутствовала, хорошо? Чтобы все сразу увидели, устраивает их новый человек или нет.

– Ладно, – кивнул Гарри.

Ангелина улыбнулась и ушла.

– Я и забыла, что Вуд закончил школу, – неопределённым тоном произнесла Гермиона, усаживаясь рядом с Роном и придвигая к себе блюдо с тостами. – Видимо, в команде теперь всё будет по‑другому?

– Видимо, – сказал Гарри, садясь напротив. – Он был хорошим Охранником…

– Ну, свежая кровь никогда не повредит, верно? – сказал Рон.

В это время в верхние окна зала со свистящим шорохом крыльев влетело множество сов. Они принялись кружить над столами, разбрасывая письма и посылки и орошая еду на столе каплями воды – на улице, очевидно, шёл сильный дождь. Хедвиги не было, но Гарри не очень этому удивился – едва ли у Сириуса, его единственного корреспондента, могли за сутки появиться свежие новости. Гермионе же пришлось быстро отодвинуть в сторону апельсиновый сок и освободить место для большой амбарной совы с сыроватым оперением, которая держала в клюве насквозь промокший номер «Прорицательской газеты».

– Зачем ты продлеваешь подписку? – вспомнив Симуса, раздражённо спросил Гарри у Гермионы, клавшей бронзовый нут в кожаный кошелёчек на лапке совы. Получив деньги, птица немедленно снялась с места и улетела. – Мне уже всё равно… А там сплошная чушь.

– Врага надо знать в лицо, – недобро изрекла Гермиона, развернула газету, исчезла за ней и не появлялась до конца завтрака.

– Ничего, – коротко сообщила она потом, свернула газету и положила её рядом со своей тарелкой. – Ни про тебя, ни про Дамблдора, ни про что.

Подошла профессор Макгонаголл и выдала им новое расписание.

– Вы только взгляните, что у нас сегодня! – застонал Рон. – История магии, сдвоенное зельеделие, прорицания и сдвоенная защита от сил зла… Биннз, Снейп, Трелани и страшная тётка Кхембридж – и всё в один день! Эх, скорее бы Фред с Джорджем доделали злостные закуски!…

– Что я слышу? Или мой слух меня обманывает? – раздался голос Фреда. Они с Джорджем только что подошли к столу и втиснулись на скамейку рядом с Гарри. – Старосты «Гриффиндора» не должны мечтать о том, как бы им прогулять уроки!

– Сначала посмотрите, какие уроки, – проворчал Рон, сунув Фреду под нос своё расписание. – Худший понедельник за всю историю Хогвартс.

– Эт’точно, братишка, – согласился Фред, проглядев расписание. – Ну что тебе сказать?… Можешь взять кусочек нуги‑носом‑кровь. Недорого.

– Почему недорого? – подозрительно спросил Рон.

– Потому что кровь будет идти, пока ты весь не иссохнешь. У нас пока нет противоядия, – ответил Джордж, угощаясь копчёной рыбкой.

– Спасибо, – Рон с хмурым видом сунул расписание в карман, – я уж лучше схожу на уроки.

– Кстати о злостных закусках, – Гермиона недовольно посмотрела на Фреда и Джорджа, – вы не имеете права развешивать на доске в гостиной приглашения для испытателей.

– Кто сказал? – Джордж, казалось, остолбенел от удивления.

– Я сказала, – ответила Гермиона. – И Рон.

– Меня не впутывай, – поспешно отрёкся Рон.

Гермиона сверкнула на него яростным взглядом. Близнецы заржали.

– Ничего, Гермиона, скоро ты запоёшь по‑другому, – сказал Фред, густо намазывая маслом сдобную лепёшку. – Вы уже в пятом классе, скоро ты сама начнёшь выпрашивать злостные закуски.

– Как связаны пятый класс и злостные закуски? – поинтересовалась Гермиона.

– В пятом классе сдают С.О.В.У., – напомнил Джордж.

– И?..

– И на носу у вас экзамены! А учителя ещё будут постоянно тыкать вас этим самым носом в эти самые экзамены, и уж кожу‑то точно пообдерут! – с жестоким удовлетворением объяснил Фред.

– У нас перед экзаменами на С.О.В.У. у половины класса были нервные срывы, – радостно сообщил Джордж. – Без конца, то слёзы, то истерика… Патрисия Стимпсон только и делала, что приходила в себя после обморока …

– А Кеннет Таулер покрылся фурункулами, помнишь? – предался приятным воспоминаниям Фред.

– Ну, это потому, что ты подсыпал ему в пижаму бульбадоксальный порошок, – возразил Джордж.

– Ах да, – ухмыльнулся Фред, – я и забыл… Всего уж и не упомнишь, верно?

– В любом случае, пятый класс – это ужас, – продолжал пугать Джордж. – Конечно, если вам не безразличны результаты экзаменов. Впрочем, мы с Фредом умудрились как‑то прорваться.

– Да уж… – вставил Рон. – Сколько вы получили? По три балла на брата?

– Угу, – нисколько не смущаясь, отозвался Фред. – Академическая карьера – не наше будущее.

– Мы даже всерьёз обсуждали, стоит ли заканчивать седьмой класс, – с воодушевлением добавил Джордж, – теперь, когда мы получили…

Он замолчал, поймав предостерегающий взгляд Гарри, догадавшегося, что Джордж собирается упомянуть приз за Тремудрый Турнир, который он отдал близнецам.

– …теперь, когда мы получили С.О.В.У., – выкрутился Джордж. – В смысле, я что хочу сказать: на кой нам нужен П.А.У.К.? Вот только мама… Она точно не переживёт, если мы бросим школу… Учитывая Перси и всё такое.

– Но мы, тем не менее, не намерены тратить этот год зря, – Фред любовно обвёл глазами Большой зал. – Мы посвятим его маркетинговым исследованиям, выясним, сколько хохмазинных товаров в среднем потребляет каждый учащийся Хогвартс, тщательно проанализируем результаты и тогда сможем выпускать ровно столько продукции, сколько нужно для удовлетворения спроса.

– Откуда у вас деньги на то, чтобы открыть хохмазин? – скептически спросила Гермиона. – Вам же понадобится сырьё, материалы… да и помещение тоже…

Гарри не смотрел на близнецов. Кровь бросилась ему в лицо, он нарочно уронил вилку, полез за ней под стол и снизу услышал голос Фреда:

– Знаешь, Гермиона, не хочешь, чтобы тебе врали, не задавай лишних вопросов. Пошли, Джордж! Если придём на гербологию пораньше, успеем продать парочку подслуш.

Вынырнув из‑под стола, Гарри увидел удаляющихся близнецов. Каждый из них уносил с собой горку тостов.

– Это ещё что значит? – Гермиона перевела взгляд с Гарри на Рона. – «Не хочешь, чтобы тебе врали»… Значит, у них уже есть деньги на хохмазин?

– Знаешь, мне самому интересно, – нахмурил брови Рон. – Этим летом они купили мне новую парадную робу. Не могу понять, откуда они взяли столько денег…

Гарри остро почувствовал, что, пока разговор не принял слишком опасного направления, надо срочно сменить тему.

– Как вы думаете, это правда, что пятый класс такой трудный? Из‑за экзаменов?

– Ох, правда, – вздохнул Рон. – А как иначе? Это же действительно важно, влияет на дальнейшую работу и всё такое. Кстати, Билл мне сказал, что в этом году нам будут давать рекомендации по выбору профессии. Чтобы в следующем году мы могли выбрать, по чему сдавать П.А.У.К.

– А вы уже знаете, чем хотели бы заниматься после Хогвартс? – спросил Гарри своих друзей чуть позже, когда они вышли из Большого зала и направились к кабинету истории магии.

– Да не то чтобы, – неопределённо протянул Рон. – Кроме… пожалуй…

Он смутился.

– Кроме чего? – настаивал Гарри.

– Ну, наверно, было бы интересно стать аврором, – с деланой небрежностью ответил Рон.

– Это точно, – горячо поддержал Гарри.

– Но авроры – это, скажем так, элита, – сказал Рон. – Для этого надо быть на уровне. Гермиона, а ты что думаешь?

– Не знаю, – ответила та. – Но я хотела бы заниматься чем‑то действительно стоящим.

– Аврор – это стоящее! – воскликнул Гарри.

– Стоящее, но не единственное, – задумчиво проговорила Гермиона. – Вот если бы я могла и дальше развивать дело П.У.К.Н.И….

Рон и Гарри приложили все силы, чтобы не посмотреть друг на друга.

История магии общепризнанно считалась самой скучной из известных колдовскому миру дисциплин. Профессор Биннз, учитель‑призрак, обладал невероятно нудным, одышливым голосом, в течение десяти минут (в тёплую погоду – в течение пяти) гарантированно усыплявшим любого слушателя. Урок всегда проходил одинаково: Биннз безостановочно диктовал, а ученики либо записывали, либо – что случалось значительно чаще – сидели неподвижно, невидяще уставившись в пространство. Сдавать этот предмет Гарри и Рон ухитрялись лишь благодаря конспектам Гермионы, которые они за несколько дней до экзамена переписывали. Гермиона одна могла противостоять снотворному воздействию голоса Биннза.

Сегодня их классу пришлось пережить полуторачасовой бубнёж о войнах с гигантами. За первые десять минут Гарри услышал достаточно, чтобы понять, что в устах другого учителя этот материал мог бы быть вполне интересным, но затем его мозг словно отключился, и он провёл один час двадцать минут, играя с Роном в виселицу на полях пергамента, причём Гермиона с завидной регулярностью бомбардировала их свирепыми взглядами.

– Интересно, что будет, – холодно спросила она у Гарри с Роном, когда они вышли на перемену (Биннз вылетел из класса сквозь доску), – если в этом году я возьму и не дам вам конспекты?

– Мы не получим С.О.В.У., – ни на секунду не задумавшись, ответил Рон. – А тебе нужен такой груз на совести?

– И поделом бы вам, – сердито сказала Гермиона. – Вы ведь даже не пытаетесь его слушать!

– Очень даже пытаемся, – возразил Рон. – Просто у нас нет твоих мозгов, или твоей памяти, или твоей внимательности – короче, ты умнее нас, но… тебе обязательно тыкать этим нам в нос?

– Ой, только не надо этой вот ерунды, – отмахнулась Гермиона, но всё же выражение её лица стало чуть мягче, когда, впереди всех, она вышла на мокрый школьный двор.

С неба сыпал мельчайший дождик, больше похожий на туман, и контуры ребят, группками стоявших по периметру двора, казались размытыми. Гарри, Рон и Гермиона выбрали уединённый уголок под балконом, с которого текла вода, подняли, спасаясь от сентябрьского холода, воротники роб и принялись гадать, чем встретит их Снейп на первом в этом году уроке. Едва они успели сойтись на том, что это непременно будет что‑нибудь ужасно трудное, такое, что позволит взять их тёпленькими после двухмесячного ничегонеделания, как из‑за угла кто‑то появился.

– Привет, Гарри!

Это оказалась Чу Чэнг – и, что самое удивительное, опять одна. Это было очень необычно: Чу всегда окружала стайка хихикающих подружек. В памяти Гарри были ещё свежи те мучения, которые он испытал, пытаясь застать её в одиночестве, чтобы пригласить на рождественский бал.

– Привет, – сказал Гарри, остро ощущая, каким горячим стало вдруг его лицо. По крайней мере, на этот раз ты не в смердосоке, напомнил он себе. Чу, видимо, подумала о том же.

– Значит, тебе удалось отчиститься, да?

– Да, – Гарри постарался улыбнуться, хотя для него это было не смешное воспоминание, а болезненное. – Ну что… э‑э… ты хорошо провела лето?

И сразу же пожалел о сказанном – Чу и Седрик были влюблены друг в друга, и его гибель, конечно же, подействовала на Чу не меньше, чем на Гарри. Соответственно, и каникулы у неё были не лучше, чем у него. Её лицо напряглось, но она ответила:

– О, ничего, нормально…

– Это эмблема «Торнадос»? – неожиданно и резко спросил Рон, показывая на робу Чу, где был приколот небесно‑голубой значок с золотой сдвоенной буквой «Т». – Ты что, за них болеешь?

– Болею, – ответила Чу.

– А ты всегда за них болела или только недавно, с тех пор, как они начали выигрывать? – спросил Рон. Гарри счёл его тон неуместно обвинительным.

– Я болею за них с шести лет, – холодно ответила Чу. – Ладно… До свидания, Гарри.

Она ушла. Гермиона дождалась, пока она отойдёт на середину двора, а потом набросилась на Рона.

– Ты такой бестактный!

– А чего? Я только спросил…

– Ты не понял, что она хотела поговорить с Гарри наедине?

– Ну и говорила бы. Я ей не мешал…

– Что ты на неё напал из‑за какой‑то квидитчной команды?

– Напал? Я не напал, я просто…

– Какое тебе дело, болеет она за «Торнадос» или нет?

– Ну, знаешь, половина народу, которые носят такой значок, купили его в последнем сезоне…

– Да какая разница?

– Такая, что они не настоящие фанаты, а просто примазываются к победителям…

– Колокол, – устало сказал Гарри. Рон с Гермионой пререкались так громко, что не услышали его. Всю дорогу до подземелья Снейп они ругались не переставая, и это дало Гарри время поразмыслить над тем, что с такими товарищами, как Невилл и Рон, у него едва ли есть шанс проговорить с Чу больше двух минут и при этом не захотеть навсегда уехать из страны.

Тем не менее, думал он, присоединяясь к очереди, выстроившейся перед кабинетом Снейп, она всё‑таки подошла поговорить со мной. Чу вполне могла бы ненавидеть Гарри за то, что выжил он, а не Седрик… А она разговаривает с ним вполне по‑дружески, не считает его лжецом или психом, не винит в гибели Седрика… Надо же, сама подошла к нему, второй раз за два дня… От этой мысли у Гарри поднялось настроение. Даже зловещий скрип открывающейся в подземелье Снейп двери не смог проколоть надувшийся у него в груди маленький воздушный шарик надежды. Гарри вслед за Роном и Гермионой прошёл к их обычным местам в конце класса и сел между своими друзьями, не обращая внимания на разнообразные недовольные звуки, которые те периодически издавали.

– Приготовьтесь, – ледяным тоном сказал Снейп, захлопнув за собой дверь.

В призыве к порядку не было никакой необходимости: едва услышав стук закрывающейся двери, ученики прекратили возню и затихли. Как правило, один только вид Снейп гарантировал полную тишину в классе.

– Прежде чем приступить к сегодняшнему уроку, – начал Снейп, стремительно подходя к доске и оборачиваясь к классу, – мне кажется уместным напомнить, что в июне вам предстоит очень важный экзамен, где вы должны будете показать, насколько хорошо научились готовить и использовать волшебные снадобья. И хотя, бесспорно, некоторые из вас отличаются редкостным слабоумием, я надеюсь, что при сдаче экзаменов на С.О.В.У. вы все сумеете получить как минимум «приемлемо». В противном случае я буду… крайне вами недоволен.

Его взгляд задержался на Невилле. Тот судорожно сглотнул слюну.

– Разумеется, по окончании этого года многие из вас закончат изучение моего предмета, – продолжал Снейп. – П.А.У.К. по зельеделию будут сдавать только самые лучшие ученики, а это, как вы понимаете, означает, что со многими из вас нам придётся проститься.

Его глаза остановились на Гарри; губы изогнулись в ядовитой улыбке. Гарри злобно уставился на учителя, испытывая мрачное удовольствие при мысли, что после пятого класса сможет навсегда забыть об уроках зельеделия.

– Впрочем, до момента расставания у нас остаётся ещё целый год, – вкрадчиво продолжал Снейп.– Поэтому, вне зависимости от того, намерены вы сдавать П.А.У.К. или нет, я рекомендую вам сосредоточить все усилия на том, чтобы в конце этого года получить наивысший возможный балл, ибо даже при сдаче экзамена на С.О.В.У. я привык ожидать от своих учеников соответствия определённым стандартам.

– Сегодня вам предстоит изготовить зелье, которое очень часто встречается на экзаменах на совершенно обычный волшебный уровень: Смирительный Настой, снимающий беспокойство и возбуждение. Но учтите: если вы проявите неловкость при обращении с ингредиентами, то сон человека, принявшего ваше зелье, будет тяжёлым, а в некоторых случаях и непробудным, поэтому вам следует быть предельно внимательными. – Гермиона, сидевшая слева от Гарри, распрямила спину. На её лице застыло напряжённо‑сосредоточенное выражение. – Состав и способ приготовления, – Снейп чуть заметно взмахнул палочкой, – на доске перед вами (на доске, действительно, возник рецепт), – а всё, что вам нужно, вы найдёте, – он опять взмахнул палочкой, – в шкафу (дверь шкафа распахнулась), – на приготовление отводится полтора часа… Приступайте.

Как и было предсказано, зелье, которое задал приготовить Снейп, оказалось невероятно трудным, капризным. Ингредиенты следовало добавлять в котёл в точно установленном порядке и в тщательно отмеренных количествах, а смесь помешивать определённое количество раз, сначала по часовой стрелке, потом – против часовой. Пламя же, на котором варился настой, за указанное число минут до добавления последнего ингредиента обязательно нужно было уменьшить до некого конкретного уровня.

– Сейчас над вашим зельем должен появиться лёгкий серебристый парок, – сказал Снейп, когда до установленного срока осталось десять минут.

Гарри, давно и обильно потевший, в отчаянии обвёл глазами подземелье. Над его собственным котлом вились тёмно‑серые клубы, котёл Рона плевался зелёными искрами. Симус лихорадочно тыкал волшебной палочкой под свой котёл, так как огонь под ним отчего‑то потух. Над зельем Гермионы, однако, поднимался красивый серебристый туман, и Снейп, проходя мимо, лишь молча посмотрел на него поверх своего крючковатого носа, а это означало, что он не нашёл повода для критики. Зато у котла Гарри Снейп остановился и с отвратной ухмылкой на лице заглянул внутрь.

– Скажите‑ка мне, Поттер, что, собственно, вы намеревались приготовить?

Слизеринцы, сидевшие в начале класса, с любопытством обернулись – они обожали слушать, как Снейп отчитывает Гарри.

– Смирительный Настой, – напряжённо ответил Гарри.

– А скажите‑ка мне, Поттер, – вкрадчиво продолжал Снейп, – умеете ли вы читать?

Драко Малфой засмеялся.

– Умею, – ответил Гарри. Его пальцы впились в палочку.

– В таком случае, будьте любезны, прочтите вслух третью строчку рецепта.

Гарри, прищурившись, посмотрел на доску. Сквозь клубы разноцветного пара, наполнявшего подземелье, разглядеть написанное было нелегко.

– «Добавить порошок лунного камня, помешать три раза против часовой стрелки, оставить на медленном огне на семь минут, затем добавить две капли чемеричного сиропа».

Сердце его оборвалось. Он забыл про чемеричный сироп и после семи минут на медленном огне сразу перешёл к четвёртому пункту!

– Вы выполнили всё, что сказано в третьем пункте, Поттер?

– Нет, – очень тихо ответил Гарри.

– Простите, не расслышал?

– Нет, – громче повторил Гарри. – Я забыл чемеричный сироп.

– Знаю, что забыли, Поттер, а это означает, что изготовленная вами бурда абсолютно бесполезна. Эванеско.

Зелье Гарри исчезло, а сам он остался с глупым видом стоять у пустого котла.

– Тех из вас, кто умеет читать, прошу сдать для проверки пузырьки с образцами зелья. Не забудьте чётко надписать своё имя, – сказал Снейп. – Домашнее задание: двенадцать дюймов пергамента о свойствах лунного камня и его использовании в зельеделии, сдать в четверг.

Пока все вокруг переливали зелье в пузырьки, Гарри, дымясь от ярости, собирал свои вещи. Неужели его зелье хуже зелья Рона, которое к этому времени начало издавать ужасный запах тухлых яиц? Или зелья Невилля, которое приобрело консистенцию свежезамешанного цемента и которое Невилл был вынужден выдалбливать из котла? Между тем, только он, Гарри, получит за сегодняшнюю работу ноль баллов. Он сунул волшебную палочку в рюкзак, плюхнулся на стул и стал наблюдать за другими учениками, подносившими к столу Снейп заткнутые пробками пузырьки. Наконец прозвонил колокол. Гарри выскочил из подземелья первым и, к тому времени, когда Рон и Гермиона дошли до Большого зала, успел начать есть. С утра небо приобрело ещё более интенсивный серый цвет. В высокие окна хлестал дождь.

– Он поступил ужасно несправедливо, – утешительно сказала Гермиона, садясь рядом с Гарри и накладывая себе картофельную запеканку с мясом. – У Гойла зелье получилось намного хуже твоего. Когда он перелил его в пузырёк, всё взорвалось, а роба Гойла загорелась.

– Да чёрт с ним, – отозвался Гарри, прожигая взглядом тарелку, – когда это Снейп поступал со мной справедливо?

Ни Рон, ни Гермиона не ответили, все трое прекрасно знали о непримиримой взаимной вражде, связавшей Снейп и Гарри с момента их самой первой встречи.

– Вообще‑то, я надеялась, что в этом году он будет чуточку лучше, – разочарованно проговорила Гермиона. – Из‑за… сам понимаешь… – она осторожно огляделась. По обе стороны от них было по меньшей мере полдюжины пустых мест, и никто не проходил мимо. – …Из‑за Ордена и всего прочего.

– Чёрного колдуна не отмоешь добела, – с мудрым видом изрёк Рон. – И потом, я всегда считал, что Дамблдор просто сумасшедший, что доверяет Снейп. Где у него доказательства, что Снейп действительно больше не работает на Сами‑Знаете‑Кого?

– Если Дамблдор не делится ими с тобой, это ещё не значит, что доказательств нет, – отрезала Гермиона. Но, не успел Рон открыть рот, чтобы привести контраргумент, как Гарри рявкнул:

– Слушайте, замолчите вы наконец! – Рон и Гермиона застыли с рассерженным и обиженным видом. – Спокойно пожить не можете? – продолжил Гарри. – Грызётесь, грызётесь, достали уже. – И, бросив недоеденную запеканку, перекинул рюкзак через плечо и ушёл.

Перепрыгивая через несколько ступенек он, против потока спешивших на обед школьников, взбежал по мраморной лестнице. Гнев, вспыхнувший так внезапно, горел внутри, и Гарри с глубочайшим удовлетворением вспоминал остолбенелые лица Рона и Гермионы. Так им и надо, думал он, трёх минут не могут провести не поссорившись… вечно собачатся… от них кто угодно на стенку полезет…

Он прошёл мимо висевшего на лестничной площадке большого портрета рыцаря сэра Кэдогана; тот вытащил из ножен меч и стал потрясать им, с вызовом глядя на Гарри, который полностью проигнорировал его действия.

– Назад, шелудивый пёс! Встречай свою смерть достойно! – проорал сэр Кэдоган. Из‑под забрала его голос звучал приглушённо. Гарри, не поворачивая головы, решительно шагал дальше. Сэр Кэдоган попытался преследовать его и даже перебежал на соседнюю картину, но был остановлен тамошним обитателем, большим и рассерженным волкодавом.

Остаток обеденного перерыва Гарри провёл в одиночестве, сидя под люком на вершине Северной башни, и, когда колокол возвестил начало урока, был первым, кто взобрался по серебряной лесенке в кабинет прорицания.

Прорицание, после зельеделия, было самым нелюбимым предметом Гарри, главным образом из‑за того, что преподавательница, профессор Трелани, имела дурную привычку на каждом уроке предсказывать ему неминуемую безвременную кончину. Сибилла Трелани, очень худая женщина, задрапированная множеством шалей, обвешанная бесчисленными бусами и носившая огромные очки, которые сильно увеличивали её глаза, напоминала Гарри странное большое насекомое. Когда он вошёл, она занималась тем, что раскладывала книжки в потрёпанных кожаных переплётах по шатким длинноногим столикам, расставленным по всему кабинету. Свет, который отбрасывали накрытые шарфами лампы и тихо тлеющий, источающий тошнотворный аромат благовоний огонь в очаге, был так слаб, что преподавательница не заметила Гарри, бесшумно скользнувшего в уголок. В течение ближайших пяти минут подошли и все остальные. Рон вынырнул из люка, осторожно осмотрелся по сторонам и, заметив Гарри, направился прямо к нему – настолько прямо, насколько позволяли преграждавшие путь столики, креслица и пуфики.

– Мы с Гермионой перестали спорить, – сообщил он, сев рядом с Гарри.

– Молодцы, – буркнул Гарри.

– Но Гермиона сказала, что было бы хорошо, если бы ты перестал срывать на нас своё зло, – продолжил Рон.

– Я не…

– Я только передал послание, – перебил Рон. – Но, по‑моему, она права. Мы не виноваты в том, как с тобой обошлись Симус и Снейп.

– Я этого не говорил…

– Добрый день, – заговорила профессор Трелани своим загадочным, мечтательным голосом, и Гарри умолк, чувствуя одновременно и лёгкое раздражение, и стыд за своё поведение. – Я очень рада вновь приветствовать вас на занятиях по прорицанию. Конечно, во время каникул я пристально следила за вашими судьбами, и мне отрадно видеть, что все вы возвратились в Хогвартс целыми и невредимыми… Разумеется, я знала, что так и будет.

– На столах перед вами находится книга Иниго Имаго «Оракул сновидений». Толкование снов играет принципиально важную роль в предсказании будущего, поэтому, скорее всего, именно это вас и попросят проделать при сдаче экзаменов на С.О.В.У. Вы, конечно, понимаете, что, когда речь заходит о священном искусстве прорицания, результатам экзаменов нельзя придавать ни малейшего значения. Для того, кто обладает Видением, дипломы и оценки – пустой звук. Однако, коль скоро директору нужно, чтобы вы сдавали этот экзамен, то…

Её голос стих, фраза деликатно повисла в воздухе, но ни у кого не осталось никаких сомнений, что профессор Трелани считает свой предмет выше таких низменных материй, как экзамены.

– Откройте, пожалуйста, введение и прочитайте, что говорит Имаго о толковании снов. Затем разделитесь на пары и с помощью «Оракула сновидений» разберите самые недавние сны друг друга. Приступайте, прошу вас.

Единственно хорошим в уроке прорицания было то, что он не был сдвоенным. К тому времени, как они прочитали введение, на толкование осталось всего десять минут. Дин, сидевший за соседним столиком, выбрал себе в пару Невилля, и тот незамедлительно пустился в пространное повествование о своём кошмаре, в котором гиганские ножницы надели лучшую шляпку его бабушки. Гарри с Роном лишь мрачно переглянулись.

– Никогда не запоминаю снов, – сказал Рон. – Давай лучше ты.

– Ну хоть один‑то ты помнишь, – нетерпеливо возразил Гарри.

Он не собирался никому рассказывать своих снов. Он и так прекрасно знал, что означает его почти ежедневный кошмар про кладбище, и не нуждался в разъяснениях ни Рона, ни профессора Трелани, ни, тем более, идиотского «Оракула сновидений».

– Ладно. Позавчера мне снилось, что я играю в квидитч, – пытаясь припомнить сон, Рон мучительно скривил лицо. – Как ты считаешь, что это значит?

– Наверное… что тебя… съест гигантская зефирина… или что‑то в этом роде, – проговорил Гарри, без интереса листая «Оракул». Выискивать там обрывки снов было очень скучно, и Гарри совершенно не обрадовался, когда профессор Трелани в качестве домашнего задания велела целый месяц вести дневник сновидений. Вскоре прозвонил колокол, и они с Роном стали спускаться вниз по верёвочной лестнице. Рон громко ворчал:

– Ты понимаешь, сколько нам уже всего назадавали? Во‑первых, сочинение на полтора фута по войнам с гигантами для Биннза, во‑вторых, фут по лунному камню для Снейп, а теперь ещё целый месяц надо вести дурацкий дневник! Получается, Фред и Джордж не наврали про этот год! Ну, пусть только тётка Кхембридж попробует что‑нибудь задать!…

Когда они вошли в кабинет защиты от сил зла, профессор Кхембридж уже сидела за столом. На ней была вчерашняя пушистая розовая кофта и чёрный бархатный бант на голове. И опять Гарри непроизвольно подумал об огромной мухе, неосторожно севшей на голову огромнейшей жабы.

Ученики входили в класс очень тихо. В конце концов, пока что профессор Кхембридж – тёмная лошадка, и непонятно, насколько она строга.

– Ну‑с, здравствуйте! – воскликнула та, когда все наконец расселись.

В ответ раздалось недружное «здравствуйте».

– Ц‑ц‑ц, – поцокала языком профессор Кхембридж. – Так дело не пойдёт. Прошу вас, хором и громко: «Здравствуйте, профессор Кхембридж!». Итак, ещё разочек, дружно. Здравствуйте, ребята!

– Здравствуйте, профессор Кхембридж! – пропел класс.

– Так‑то лучше, – сладко мурлыкнула профессор Кхембридж. – Совсем не трудно, правда? А теперь уберите палочки и достаньте перья.

Многие угрюмо переглянулись: просьба убрать палочки никогда ещё не предвещала интересного урока. Гарри сунул палочку в рюкзак и достал перо, чернила и пергамент. Профессор Кхембридж открыла сумочку, вынула свою палочку – необычно короткую – и крепко постучала ею по доске. Там мгновенно появились слова:

 

Защита от сил зла

Повторение базовых принципов

 

– Думаю, все вы согласитесь, что изучали этот предмет крайне обрывочно и фрагментарно, не так ли? – заявила профессор Кхембридж, поворачиваясь к классу с аккуратно сложенными на животе ручками. – Постоянная смена преподавателей, большинство которых не давало себе труда придерживаться одобренного министерством курса, к несчастью, привела к тому, что ваши знания не соответствуют стандартам, требуемым при сдаче экзаменов на С.О.В.У.

– Поэтому вы будете рады узнать, что скоро положение вещей кардинально изменится в лучшую сторону. В этом году мы с вами будем проходить тщательно проработанный и одобренный министерством теоретический курс защитной магии. Запишите, пожалуйста, следующее.

Она опять постучала по доске; предыдущая надпись исчезла, и её место занята другая:

 

«Задачи курса».

1.Введение. Основополагающие принципы защитной магии.

2.Выработка умения распознавать ситуации, в которых официально разрешено применение защитной магии.

3.Защитная магия как магия практическая.

 

Несколько минут в классе раздавался лишь скрип перьев по пергаменту. Когда все списали с доски, профессор Кхембридж спросила:

– Все приобрели «Теорию защитной магии» Уилберта Уиляйла?

В ответ раздалось утвердительное бормотание.

– Думаю, вам придётся это повторить, – качнула головой профессор Кхембридж. – Когда я задаю вопрос, то хочу слышать чёткий и внятный ответ, «да, профессор Кхембридж» или «нет, профессор Кхембридж». Итак: все приобрели «Теорию защитной магии» Уилберта Уиляйла?

– Да, профессор Кхембридж, – зазвенело в классе.

– Прекрасно, – сказала профессор Кхембридж. – А теперь откройте страницу пять. Глава первая, «Основы для начинающих». Читайте про себя. Объяснения не потребуются.

Профессор Кхембридж отошла от доски, уселась в кресло за учительским столом и уставилась на ребят припухшими, жабьими глазами. Гарри открыл страницу пять «Теории защитной магии» и приступил к чтению.

Читать было отчаянно скучно – так же скучно, как слушать профессора Биннза. Гарри беспомощно чувствовал, что не в силах сосредоточиться, и скоро понял, что уже в шестой раз проводит глазами по одной и той же строчке, но не может усвоить написанное. Некоторое время прошло в гробовом молчании. Рядом с Гарри, Рон, уставившись в одну точку на странице, р