Движение крена

 

Техника вращения рафта перед столкновением со скалой таким образом, чтобы развернуть рафт и обогнуть скалу.

 

Лучший выпускной

 

Изабель не разодетая в рюши и оборки девушка, никогда ею не была и, клянусь, никогда не будет. Несмотря на все попытки Дейзи, она воевала с кистями для макияжа и щипцами для завивки, как дикая кошка.

- Поверить не могу, что Тони притащил меня в такую даль, за три часа от Сиэтла, чтобы я оказала услугу и шипит на меня за то, что я делаю тебя красивой.

Изабелла старалась не замечать издевку в ее словах. Дейзи хотела как лучше, но часто была слишком прямолинейной себе во благо.

- Тони просил тебя нарядить и накрасить меня? - спросила она небрежно.

Дейзи остановилась, щипцы для завивки нависли над каштановыми локонами Изабель.

- Нет, - призналась она. - Я не хотела, чтобы выглядело именно так. Он думает, ты красива такая, как есть. Это я наседала... но это выпускной, Изабель! Ты пропустила и у тебя случился приступ ярости по поводу выпускного Тони, и ни за что в жизни я не позволю тебе выйти за дверь в полном облачении на этот раз. Поэтому просто сядь, позволь мне заняться твоими волосами и будь благодарна.

Изабель так и сделала — со вздохом, который означал «я стерплю это, но ты будешь в штанах-карго еще до конца выходных». Будь ее воля, она бы утащила Тони на выходные, они бы зарулили в магазин гитар в Порт-Анджелесе, поиграли бы с оборудованием, затем нашли тихое местечко, чтобы качественно провести время, как похотливые подростки, в его Вольво. Она ненавидела смотреть на его спину, когда он уезжал в колледж после выходных. Она стала уставать от этого после его первого месяца в университете Вашингтона почти два года назад.

Ручейки дождя стекали по крыше и стучали по старым окнам дома ее отца. Весна была такой же мокрой, как всегда, и ее волосы были в вечном кудрявом беспорядке. Несмотря на это, она могла чувствовать запах лета на пороге, а с ним приход свободы. Она считала дни, когда она и Тони начнут складывать вещи в машины и скроются — на этот раз вместе — в Сиэтле.

Было сложно смотреть, как ее одноклассники ведут себя как обычные школьники — держатся за руки в холле, целуются за пределами класса, едут ужинать после вечерней практики. Тони приезжал домой когда мог, но она хотела, чтобы он был рядом постоянно. О расставании даже не было речи — она лучше будет страдать в течение последнего года в школе от отношений на расстоянии, чем будет без него вечно. Старшая школа — это слегка перебор... и что? Она была готова к выпускному, готова к колледжу, и готова к беззаботным дням, если бы не чувствовала, что половина ее сердца отсутствовала.

И Тони был готов, чтобы она присоединилась к нему в Сиэтле. Вторая половина дня проходила за фотоальбомом, который Изабель сделала для него, поздние вечера — в компьютерном классе, обмениваясь электронными письмами, пока здание не закроется... в его комнате в общежитии услуги междугородней связи приостанавливались каждый месяц потому что он исчерпывал свой максимальный лимит...

Это иронично, что наконец у него будет интернет и безлимитная междугородняя связь в его новой квартире в следующем семестре. Кроме его родителей, он ни с кем конкретно не хотел переписываться или звонить, раз Изабель будет с ним.

- Ой! Ты как солдафон, Дейзи! - крик Изабель поплыл вниз по лестнице в гостинную, где Тони сидел на диване, неуклюже дергая коленями, в то время, как шеф Свон смотрел повтор Bass Masters. - Оставь мне хоть немного волос!

- Чего так громко кричать, для того, кто хочет иметь отдельную квартиру, по крайней мере сначала научилась бы пользоваться расческой! - огрызнулась в ответ Дейзи.

Шеф покашлял и пронизывающим взглядом посмотрел на Тони.

- Собираешься переспать с моей маленькой девочкой, Крестон?

Два красных пятна появились на щеках молодого человека.

- Нет, Шеф.

Усы Шефа дернулись, затем он вернулся к просмотру телевизора. Тони повертел в руках пластиковую коробочку с маленьким букетиком, молча умоляя Дейзи отпустить Изабель, чтобы он мог утащить ее от закипающего отца.

Был еще один предмет спора — квартира. Изабель намекала в течение нескольких месяцев, что хотела, чтобы Тони предложил ей жить с ним. Он уклонялся от ее многозначительных взглядов и намеков. Она должна была провести как минимум год в общежитии или у нее никогда не будет близких подруг в колледже. Он знал, каковы последствия такой обособленной от других студентов жизни — множество случайных знакомых и ни одного настоящего друга. Тони не хотел этого для Изабель.

В любом случае, она сама утверждала, что это то, что ей нужно — побыть ребенком, после долгой заботы о родителях. Родителях, которые спутя семнадцать лет наконец решили быть родителями и настояли, чтобы она жила в общежитии, и никаких возражений. Это только убедило Изабель бороться сильнее, будь прокляты приличия.

Женщина — это сплошные противоречия. В одну минуту, она подпрыгивает на пятках в безумной спешке и желании вырасти. А в следующую, сетует, что детство прошло. Тони провел в раздражении рукой по кое-как прирученным волосам. Прямо сейчас он должен сосредоточиться на том, чтобы обеспечить Изабель лучший выпускной.

И Изабель... все, на чем она была сосредоточена — это не дать Тони ускользнуть у нее сквозь пальцы, в то время как она пыталась поймать его.

Но в тот момент, когда она спускалась по ступенькам лестницы и за ней шлейф прозрачной фиолетовой ткани, ни Изабель, ни Тони уже не считали, что существует какая-то опасность ускользнуть друг от друга. Потому что они были Тони и Изабель. Они были влюблены.

Тони поднялся и встретил ее на ступеньках. Она была великолепна. Не дурацкая, пастельная королева бала, а элегантная. Шикарная, скромная... все это Изабель. Взяв ее за бледную руку, он опустил ее на уровень своих глаз.

- Ты... - Он нежно поцеловал кончик ее носа. - Очаровательна.

Изабель закатила глаза и разгладила его черный лацкан своими прекрасными пальчиками — пальчиками, которые Дейзи в течение часа подвергала пытке пилкой и лаком для ногтей.

- Ты сам чертовски сексуален, - она подмигнула, игнорируя покашливания отца. Прислонившись к его груди, она прошептала ему на ухо. - Спасибо тебе за это. Не каждый студент колледжа будет сопровождать свою подругу-школьницу на бал.

Он достал нежный букетик-браслет из орхидей из коробочки и помог надеть ей на запястье.

- Он был бы дураком, если упустил бы такой шанс.

 

0 0 0

 

Хорошо, Белла, давай я перепишу те отрывки, где наши мысли расходятся, согласно твоим предположениям. Несмотря на твою настойчивость, я продолжаю утверждать, что ты торопилась вырасти из-за своих родителей, а не потому что хотела поймать меня. Все о чем ты говорила (помимо твоей абсолютной ненависти к «МммБоб») - это как убраться подальше от матери и отчима. - ЭК (скорее всего имеется в виду песня, Есть еще три варианта употребления выражения Мммбоб, вероятно один (первый) из которых и лег в основану этой песни: 1. когда происходит что-то клевое, говорят mmmbop, yeah — мммбоб, да!; 2. когда видят красивую девушку- mmmmmmmmmmbopppaaaaa; 3. о коротком отрезке времени; 4. форма агрессии — пп)

 

Доктору Филу — Прекрасно, отдаю тебе должное. Я хотела убраться к чертям собачьим из Форкса, потому что меня тошнило от излияний моей мамы о своем бойфренде, как будто ей пятнадцать лет, в то время как мой отец жил дальше по улице и делал вид, что меня вообще не существует во время бейсбольного сезона и поездок на рыбалку. Ты тоже хотел уехать. Однако, я прощу твои увертки, потому что ты вспомнил, как я поблагодарила тебя за бал. Это было важно для меня, даже если я вела себя, как избалованный ребенок.

 

Джоуи — Ты не избалованный ребенок — тебе было семнадцать. И иметь задумчивого, углубленного в себя, бойфренда делу не помогало. - Доусон (Джоу и Доусон — герои сериала Бухта Доусона — пп)

 

Даже не притворяйся, что тебе нравится Бухта, клиф-хакер. Эй... чили сойдет на ужин? После того как мы почти утонули в палатке прошлой ночью, что-то горячее вполне подойдет.

 

Белла, я сижу рядом с тобой. Можешь просто спросить меня.

 

Но мне нравиться переписываться. И ты не ответил на мой вопрос.

 

Чили... (целую кончик твоего носа)... это замечательно.

 

Ха. Ха. Ха. Ты тааааакой Доусон. - Б

 

А ты разве не предпочитаешь, чтобы я для тебя был Джеком МакФи? - ЭК

 

... Чили так чили.

 

0 0 0

Квартет стонов эхом раздался вокруг нашего жалкого костра, когда несколько дождевых капель упали нам на лоб, на наполовину съеденные хот-доги и смоурсы (жареный на костре зефир — пп), на отставленную в сторону гитару Гибсон Эдварда. Вскоре гроза будет над нами, и нам придется покинуть тепло костра и залезть в палатки.

Мы должны следить за этой грозой. Мы находились в окружении альпийского леса и, если ветер будет сильным, падающие ветви деревьев будут проблемой.

Кевин, наш гид, уже удалился в свое брезентовое святилище в одно мгновение, когда прибыла его подруга Кики. Она была крепкой, черноволосой женщиной, которая дышала немного тяжело и смутно напоминала Эльвиру, минус вампирское декольте.(как-то так видимо Эльвира - повелительница тьмы — пп) Кажется она была зациклена на вампирах, и когда Кевин проговорился, что один из его клиентов Эдвард Каллен, он не смог удержать ее в стороне. К счастью, ее либидо было сильнее, чем любопытство фаната. Кевин быстро увлек ее ради «духовного воссоединения». Или, как я несуразно выразилась, изучения ее пещеры...

В любом случае, мне было смешно.

В тот момент, когда Эдвард пошел относить гитару в машину, Анжела набросилась.

- Хорошо, Белла, ты явно хранишь несколько довольно больших тайн, и я ждала целый день. Что происходит между тобой и Эдвардом? Вы снова вместе?

- Я... я не знаю. Мы друзья.

Даже Бен на это не купился, бросая на меня двусмысленные взгляды с другой стороны костра.

Она поправила очки на носу.

- Да. Друзья не целуют в шею и не ласкают руки и «случайно» не касаются друг друга бедрами. Без обид Белла, но если ты применила бы это ко мне, я бы с ума сошла.

Лицо бедного Бена загорелось от смущения.

- Ну да. Отложим этот разговор на секунду и дайте мне тут убраться. - Подскочив со своего бревна, он собрал снаряжение со скоростью супергероя и последовал за Эдвардом по тропинке к машине.

Я виновато улыбнулась Анжеле.

- Ну, возможно, для друзей мы с Эдвардом слишком ласковы. Но честно, я не знаю, кто мы. Я не его подружка или просто друг. С нашей историей, я не знаю, есть ли для этого название.

Она понимающе кивнула.

- Все нормально. Но ты должна скоро решить, потому что вы вдвоем появляетесь на публике... так или иначе... возникнут вопросы. - Я знала, что она говорит не только о друзьях и семье. Эдвард Каллен был хорошо известен и как только наши отношения станут более заметными, наши клиенты будут спрашивать не собираюсь ли я покинуть бизнес и переехать в Нью-Йорк и все такое. Замкнутая сторона меня просто сказала бы нашим клиентам «это личное дело». Но Анжела права — я была PR-стратегом в конце концов, и главное в PR-стратегии: планировать заранее и планировать хорошо.

Темно-серое небо начало разверзаться, и Анжела схватила меня за руку. Мы метнулись от шипящего костра и полуистлевших пней к одной из трех красных палаток на поляне.

- Слишком рано ложиться спать — давай поболтаем в моей с Беном палатке, - сказала она.

Я подняла бровь.

- О, правда? И давно Бен сменил меня в качестве твоего соседа по палатке?

Она улыбнулась и расстегнула молнию палатки.

- С тех пор как я увидела, как хорошо вы с Эдвардом ладите. Ни за что в жизни я не упущу шанс провести целую ночь с Беном, и я вообще подозреваю, что ты не будешь возражать, если Эдвард будет твоим соседом по палатке. Я перенесла твои вещи в другую палатку.

Я сбросила сникерсы и пожала плечами. Она поймала меня.

Отец Анжелы был священником в Порт-Анджелесе, чтобы избежать назойливых сплетен, Анжеле с Беном приходилось быть очень осторожными относительно приличий и не начинать жить вместе. Черт, я даже не думала, что они спали вместе, хотя я свечку не держала. Но даже если ее отец и не был бы священником, в любом случае Анжела и Бен не стали бы сходиться и жить вместе. Они оба придерживались и любили традиционные ценности, и это работало для них. То уважение, которое они питали друг к другу было прекрасно, и поскольку я не могла пройти маршрут, который они выбрали, я могла только восхищаться.

Эдвард был как они во многих отношениях, хотя годы и его личные битвы, кажется расслабили строгость его границ. Не спать вместе до обручения было нашей версией компромисса — он хотел подождать до свадьбы, а я хотела переспать с ним так скоро и так часто, как это возможно.

Долгое время я верила, что ценности Эдварда были продуктом влияния Карлайла и Эсми, а также годы и годы воскресной школы — то, чем никогда не интересовалась моя мать (за исключением двухмесячного поста, как возрожденная в вере христианка). И как ребенок, который лучше провел бы воскресенье во дворе на качелях, я была рада и счастлива за это. Единственный раз, когда я вообще посещала церковь, это когда Каллены брали меня. Или позже, когда я и Эдвард время от времени ходили туда в Сиэтле. Мне было интересно, посещал ли он когда-нибудь церковь в Нью-Йорке.

Но теперь я сомневалась, а не укоренились ли эти ценности, как способ Эдварда дистанцироваться от матери, которая казалась совершенно безнравственной. Чем больше я обращала внимание на едва уловимые вздрагивания Эдварда, его загадочные слова, угрюмое лицо, каждый раз, когда затрагивалась тема его жизни в Чикаго, тем больше я понимала, он отчаянно старался быть полной противоположностью Элизабет Каллен.

- Знаешь, - прокомментировала Анжела, и одновременно откопала кучу шерстяных одеял, - Эдвард кажется сильно повзрослел за эти семь лет. Он не так поддается перепадам настроения как раньше.

- Он не находится в таком стрессе, как был в колледже.

- Гм... ты думаешь, что быть всемирно известным писателем это не стресс?

- Он прошел через многое, Анж. Теперь у него большое самообладание.

Она покачала головой.

- Нет, он всегда держал себя под контролем. Я просто говорю о том, как он раньше замыкался в себе и размышлял. Теперь он этого больше не делает. Это своего рода новая и освежающая черта... просто говорить.

Я увильнула от ее комментариев, потому что знала причину его перепадов настроения тогда — наркотики. Но ни за что в жизни я не собиралась рассказывать это Анжеле.

Она вытаскивала вещи из спортивной сумки, пока не наткнулась на пакетик маленьких домашних печенек Я знала, она была без ума от этого покрытого сахарной пудрой печенья. Я взяла пригоршню и улыбнулась ей в знак благодарности.

- Так что случилось с Эдвардом и его крутым манхэттенским публицистом, как ее имя... Шарлин?

- Шарлотта, - ответила я с полным ртом хрустящего шоколадного добра. - Они расстались незадолго до свадьбы. Насколько я знаю, она в Нью-Йорке.

- Но она до сих пор работает на Эдварда. Она его агент-публицист?

- Типа того. Она его агент, и ее фирма сотрудничает с его издательством для рекламы книг. Но для промо фильма, я полагаю, она привлекает кого-то из голливудской PR-машины.

- И она редактирует его книги?

Я слизнула с пальцев сахарную пудру и стряхнула остатки с пуговиц фланелевой пижамы.

- Да, до того как они идут в издательство. Для агентов типично так делать теперь, я думаю. И из того, что говорил Эдвард, редактирование — ее первая страсть...

Анжела нахмурилась.

- Она носит слишком много шляп, Белла. И если у нее с Эдвардом будет когда-либо настоящая ссора, она может серьезно испортить ему жизнь. И испортит — с такой женщиной сложно работать. Я была даже рада, что она отклонила услуги СвонВебер на самом деле.

Я вздохнула. Мы с Эдвардом уже вели этот разговор.

- Я знаю, Анж. Но он ей верит безоговорочно, и я с этим ничего поделать не могу. По крайней мере он с ней больше не встречается.

- Я думаю, если у них была ссора, она тоже по-королевски в дерьме, потому что потеряла самого крупного клиента.

Вскоре Бен и Эдвард разыскали нас в палатке и вынудили поделиться печеньем. Мы зажгли фонарь на батарейках и расположились вокруг его холодного белого света. Эдвард упал позади меня на спальный мешок. Я расположилась у него между ног, положила руки ему на колени и откинулась на него. Дождь намочил его рубашку и пижамные штаны, но он был взъерошенный и счастливый. Вскоре его холодная грудь согрелась от моей спины. Когда мы тихо разговаривали с Анжелой и Беном, его рука скользнула по моей ключице и остановилась на плече. Я знала, что он в пол-уха слушает живописное описание Беном его коллекционного меча Властелина Колец, который он выиграл на e-Bay.

- Бен, ты потратил столько денег на всякий мусор из Звездных войн и Властелина Колец, что можно прокормить маленькую африканскую страну, - дразнила Анжела. - Подумай о том, чтобы сделать что-то полезное со своей зарплатой?

Бен нахмурился.

- Я старался, но твой упрямый зять не позволяет.

В палатке повисла тишина, и от его язвительных слов на них с треском обрушилась реальность. Анжела сморщилась, и Бен немедленно привлек ее в свои объятия.

- О, Анж, прости. Я сказал не подумавши — я такой засранец.

Эдвард посмотрел на меня в молчаливом вопросе.

- Холли, - одними губами произнесла я, он кивнул. Он знал суть ситуации, но я не рассказала ему последние события.

Анжела вытерла глаза тыльной стороной руки.

- Все нормально. Я просто... очень расстроена. - Она посмотрела на меня и Эдварда. - Холли не принимает свои антидепрессанты, вот поэтому ей хуже. И Дерек не желает признавать всю серьезность ситуации.

- Почему она не принимает их? - спросила я излишне сердито. - Она не хочет, чтобы ей стало лучше? - я почувствовала, как Эдвард напрягся позади меня, его рука сжала мое плечо, словно призывая меня успокоиться.

- Она сказала, что ее от них тошнит, и голова как в тумане все время. И она боится набрать вес, особенно после рождения ребенка.

- Тяжелая депрессия и самоубийство предпочтительнее?

Эдвард прижал меня сильнее. Несмотря на его усилия, чтобы успокоить меня, я не могла понять менталитет человека, которая рискует своей жизнью и благополучием семьи, просто потому что ненавидит побочное действие лекарств.

Анжела вздохнула.

- Я знаю.

- Белла, - тихо сказал Эдвард, - постарайся понять. Может быть Холли чувствует себя сломленной, неуверенной в себе. Иногда людям сложно признать, что им нужны лекарства. Лепят такое ужасное клеймо позора на психические заболевания, стыдно даже получить такой диагноз. Она вероятно очень напугана, и чувствует себя неудачницей, потому что должна зависеть от лекарств, чтобы быть нормальной.

Это было странно. Я с любопытством посмотрела на него.

Глаза Анжелы расширились.

- Ты абсолютно прав. Я могу видеть, что именно так и думает Холли. Она всегда хотела большую семью, быть супермамой с десятком детей. Я уверена, что мысль, будто что-то находится не под ее контролем, особенно то, что может встать между ней и «супермамой», действительно пугающая.

- Так как ты собираешься убедить ее принимать лекарства? - спросил Бен.

Эдвард задумчиво смотрел в пол.

- Ее семья, особенно Дерек, должны пройти длинный путь. Ее доктор тоже, или может быть кто-то, кто был на ее месте. Но в конечном счете Холли должна понять что может случиться, если она не будет принимать лекарства. Что ее потеря сделает с людьми, которые ее любят. Она должна сделать выбор. - Я почувствовала, как легкая дрожь пробежала по его телу, хотя взгляд не отрывался от пола.

Я снова посмотрела на него. Его глаза были такие темные.

- Откуда ты так много знаешь о такого рода вещах?

Знакомые красные полосы поползли вверх по его шее и щекам.

- У агенства Шарлотты есть клиент, который опубликовал книгу о депрессии своей жены, и как он боролся, чтобы поддерживать ее. Это было поучительно без преувеличения. С тех пор мне стала интересна эта проблема. - Он пожал плечами и стал выводит круги пальцем на моем плече.

Хм. Я с тревогой внимательно изучала его лицо. Его глаза бегали, но Бен и Анжела, казалось, находились под влиянием его ответа.

Бен кивнул.

- Не думаю, что кто-то из нас действительно понимает через что проходят Холли и Дерек — с нами такого не случалось.

- Я знаю, - сказала я, отпуская взгляд Эдварда. - Не могу представить как бы я справилась с такого сорта проблемами. Просыпаться каждое утро и думать «сегодня тоже весь день придеться ходить на цыпочках». Затаив дыхание, возвращаться с работы домой, всегда страшась того, что там найдешь... - Я вздрогнула. - Не думаю, что достаточно сильна для этого. Фактически, я знаю, что нет.

Эдвард застыл позади меня. Его рука почти болезненно сжала мое плечо.

- Не будь смешной, - сказал он, его голос дрожал. - Конечно, ты сильная, Белла.

Затем что-то щелкнуло. Как только я почувствовала его дрожащие руки и учащенное дыхание на своей шее — то же самое было на свадьбе Розали, когда он побежал в туалет — я поняла. Мои комментарии ударили близко к цели, и я поняла, слишком поздно, почему Эдвард казалось впадал в своего рода контролируемую панику... Его мать. Ее глубокое, всепоглощающее горе после смерти отца Эдварда... ее разрушительный образ жизни, дикие расходы... ее пренебрежение, вербальное и физическое насилие...

И если я сделаю дальнейший шаг, зная, каким табу являются разговоры о ее смерти, возможно она...

Мне было интересно, к чему же Эдвард приходил домой очень давно в Чикаго. Мои глаза закрылись от болезненного осознания. Ему было только шесть.

Я взяла его дрожащую руку — не ту, которой он сжимал мое плечо — между своими ладонями. Пробежалась вверх-вниз по костяшкам его пальцев, медленно провела по связкам, венам, ногтям, притупляя панику, пока его дрожь не утихла. Постепенно его дыхание замедлилось, и он снова начал расслабляться. Я почувствовала, как его мягкие губы поцеловали меня за ухом в знак молчаливой благодарности.

- Могу я спросить, с чем именно Дерек борется? - спросил Эдвард спустя какое-то время, его голос по-прежнему дрожал.

Бен и Анжела обменялись взглядами. Я могла сказать, что они заметили небольшую странную панику Эдварда, но ничего не сказали. Он заговорил.

- Он думает, что Холли просто нужен отдых от детей пару недель, а не терапия и лекарства. Он не хочет благотворительности...

- Это не так, - вмешалась Анжела. - Я думаю, он тоже напуган. Как будто он каким-то образом подвел Холли, или он недостаточно силен, чтобы справиться с ее суицидальными мыслями и слезами. Поэтому ему лучше отрицать, что ей нужна помощь.

- И он отказывается от финансовой помощи с вашей стороны, - заключил Эдвард.

Анжела кивнула. - И помощи Беллы.

Он с любопытством посмотрел на меня.

- Алименты, - ответила я, и он улыбнулся, хоть и неуверенно.

- Ну я рад, что ты по крайней мере пыталась потратить их, не считая морских свинок.

Я закатила глаза.

- Я точно не собиралась тратить так много денег на себя.

- Ты должна. Именно это предусматривает наше соглашение.

- Эдвард, - зашипела я. - Я не собираюсь снова спорить с тобой на эту тему, поэтому прекрати.

Он игриво толкнул меня, затем повернулся к Анжеле.

- А ты говорила с какими-нибудь центрами по психическим заболеваниям о финансовой помощи? Может Дерек с большей охотой примет помощь от фонда, чем от знакомых людей.

- Белла и я обмозгуем идею перенаправить деньги через некоммерческие организации. А я поищу помощи у государства.

- Местные благотворительные организации — ваш лучший выбор. Бесплатной медицинской помощи сложно добиться из-за бюрократов. Затем всегда есть сбор средств NAMI (национальная ассоциация душевных болезней — пп)... - Он взял пригоршню печенья и бросил одно в рот. - Это трагедия — число людей, которые не подвергаются лечению просто потому, что верят, что оно им не нужно или не могут себе этого позволить.

Анжела грустно кивнула.

- Так сказала одна из сестер в больнице, пока я ждала, когда Холли выйдет от врача. Она назвала Холли одной из «счастливчиков», о которой заботится семья. Вы знаете, у них только пара больных на этаже каждый день? Среди всех этих стационарных больных...

- Не могу поверить! - воскликнула я, теперь полностью намереваясь выдать себя за чью-нибудь сестру и отнести цветы.

- И вдобавок, - продолжила Анжела. - Там был пациент, который разговаривал со мной сквозь пальцы, потому что был уверен, что он правитель Сатурна, и так общаются боги. Знаешь, что сестра сказала мне?

Я покачала головой.

- Они собираются отпустить его на следующий день. Они не могли заставить его остаться в течение трех последних дней, с тех пор как он сказал им, что спит на дивание приятеля, у него пятьдесят долларов на текущем счету, и обещал исполнить назначение врача и прийти на прием к доктору через неделю.

- Это безумие, - выдавил Бен.

- Вот так они ускользают, остаются незамеченными, - мрачно сказал Эдвард. Я почувствовала, как он вздохнул мне в шею. - Так много ненужных смертей.

- Нам нужно организовать собственный сбор средств и вырученные деньги направить непосредственно в клиники на помощь пациентам, - пробормотала я. - Тогда мы можем избежать бюрократической волокиты.

- Почему нет? - спросил Эдвард.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть на него.

- Организовать сбор средств?

Он улыбнулся.

- Конечно. У тебя есть финансовые ресурсы, плюс знания, как планировать мероприятия.

- Это... это большое дело, - заикалась я. - Мне нужна помощь, и даже потом...

- Свон-Вебер может уделить время и разработать проект, пока мы ведем сберегательные счета, - сказала Анжела, ее глаза наполнились волнением. - Если мы начнем планировать что-то из года в год, это может быть чрезвычайно успешным. Вебсайт, ТВ и радиоролики, развлекательные мероприятия.

- Для некоторых из наших клиентов это будет великолепной возможностью показать местную поддержку, - добавила я, колесики начали вращаться у меня в голове. - Мы могли бы сделать даже что-то типа перекрестной, совместной рекламной акции, например, аукцион и ски-пас, морскую каяк-экскурсию — что-то типа того.

Бен, всегда бывший прагматиком, поднял руки вверх.

- Подождите, подождите, подождите. О каком масштабе событий мы здесь говорим? Масштаб распродажи печенья или Бамбершут?

Да. Вот оно.

- Бамбершут! - я могла расцеловать Бена. - Почему бы нам не устроить музыкальный фестиваль в течение всего дня в Порт-Анджелесе?

Теперь я находилась в состоянии мозгового штурма, и мне очень не хватало моей белой доски и маркеров.

- Есть так много местных групп, большинство из них вынуждены ездить в Сиэтл и выступать. Мы могли бы отсмотреть группы за зиму и пригласить их выступить на музыкальном фестивале, скажем, в следующем июне? Они бы отказались от оплаты за выступление в обмен на бесплатную рекламу. Мы могли бы поставить лотки с продуктами... может быть добровольцы из старшей школы или бойскауты могли помочь...

- Детский труд, Белла? - ухмыльнулась Анжела.

- Знаки отличия, Анж. О! И мы могли бы связаться с некоторыми музыкальными критиками в Сиэтле и посмотреть, будут ли они готовы написать отзывы.

- И, - уверенно сказал Эдвард, - я мог бы написать заметку, другую, которыми могли бы заинтересоваться национальные журналы.

У Бена и Анжелы отвалилась челюсть на предложение Эдварда. В палатке стало так тихо, что я слышала, как каждая капля доджя шлепалась в лужу снаружи.

Бен покашлял.

- Ты понимаешь, что аналог Джоан Роулинг напишет наш веб-контент?

Эдвард пожал плечами, но смутился немного.

- Это не поможет при подготовке промо, но безусловно может привлечь внимание к вашему делу — может даже заинтересует некоторых крупных доноров. И если вы решите сделать сбор средств ежегодным событием...

Анжела удивленно моргнула.

- Ты готов привлечь свое имя к этому? Именитый Нью-Йоркский автор помогает маленькой сельской клинике в самой дождливой части США?

- Он не совсем чужак, Анжела, - возразила я.

- Нью-Йорк — место, где я живу, - объяснил он. - Но Олимпийский полуостров — мой дом. Я тут вырос. Я хочу помочь.

Я притянула его руку, теперь липкую, т.к. она находилась между моими ладонями, к своим губам и поцеловала его ладонь.

- Мы бы очень хотели, чтобы ты помог, Эдвард.

Бен, однако, все еще сомневался.

- Не пойми меня неправильно, мужик, твоя помощь будет... ну... более чем полезна. Но вот в чем дело. Если ты возьмешь на себя эти обязательства, и мы разрекламируем твое участие, ты не сможешь дать задний ход или это утопит нас. Полностью. Это будет катастрофой для мероприятия, для Свон-Вебер, и некоторых наших клиентов, которые предложат свои услуги. Как "Джосс Уидон забил на Комик-Кон» ужасно. Потому что вот ты кто, Каллен, Баффи Олимпийского полуострова.

Я фыркнула, почувствовав, как Эдвард тихо смеется мне в спину.

- Если я сказал, я в деле, значит в деле, - ответил он. - Я помогу любым способом, которым смогу, за исключением установки будки для поцелуев рядом со столиком где разрисовывают лица. (аттракцион на ярмарке, где человек в кабинке целует клиентов за деньги, часто используется для сбора средств на браготворительность. А уж если Эдварда посадить в такую кабинку, очередь будет до самого Сиэтла — пп)

Я щелкнула пальцами.

- Знаешь, а неплохая идея. Забудь про группы и бойскаутов. Давайте просто выставим Эдварда перед его женской фан-базой! Бьюсь об заклад, полно вамп-девушек, которые отдали бы большие деньги за минуту наедине с Эдвардом Калленом. - Я насмешливо подняла бровь, губы изогнулись в ухмылке. - Может быть мы можем поговорить с Эриком Йорки по поводу рекламы...

Я взвизгнула, когда Эдвард внезапно перебросил меня через плечо, и мои ноги коснулись потолка палатки.

- Хватит об этом, Изабелла Свон. Думаю, тебе пора спать. - Он крепко держал меня за талию, когда вприсядку выбирался из палатки. Схватив обе пары нашей обуви, он вышел в дождь. Я помахала спокойной ночи моим друзьям... они здорово смеялись над нами, и даже не удосужились помахать в ответ.

Святая Матерь Чарли.

Я взвизгнула от смеха. Эдвард бросил меня на мой спальный мешок и упал на колени рядом со мной. Я провела рукой у него между лопаток вверх до влажных волос и потянула его вниз, мои губы жадно искали его. Наши губы встретились с ударом, ноги переплелись.

Знаю, знаю, мы только сегодня днем решили подождать, ему многое нужно рассказать мне. Но черт, я хотела, чтобы он просто забыл свою осторожность на мой счет. Он был настолько умен, свалив с ног Бена и Анжелу своим предложением помочь в сборе средств. Я любила его за то, что он заботился о моих друзьях, о женщине, с которой никогда не встречался. Честно говоря (и ужасно), это меня так сильно возбудило.

И его решимость активно спонсировать весь год с настоящего момента... Это ощутимый знак того, что он планировал быть в моей жизни следующим летом. То, как он смотрел на меня сейчас, тлеющим зеленоглазым взглядом, с поволокой похоти, сексуальности и... ох.

- Эдвард, - застонала я ему в губы, - я знаю, я действительно сбивала с толку и посылала путанные сигналы и прочее, но вот действительно четкий сигнал: я так заведена прямо сейчас, я дрожу. Да, мне холодно. Да, я пахну, как заплесневелая швабра. Но клянусь, если ты не попробуешь залезть ко мне в трусики сегодня ночью, я сама позвоню таблоидам и скажу им, что ты гей.

Он наполовину засмеялся, наполовину застонал мне в плечо, его элегантные пальцы писателя танцевали вдоль линии роста моих волос, повязки на швах. Мои собственные пальцы зарылись в ткань его футболки и цеплялись за него, умоляя его тело о давлении.

Он сдался.

- Ты удивительная, удивительная женщина. Ты понятия не имеешь, насколько я обожаю тебя за твои идеи. - Он снова поцеловал меня. - За твое желание помочь.

- Ты тоже, - пробормотала я, проникая руками под его футболку, скользя ими по его лихорадочно возбужденной коже. Мои губы задели его шершавый подбородок. - Удивительный парень, в любом случае. Но ты уверен, что у тебя есть время с фильмами...

Его руки гладили мои одетые во фланель ноги, бедра, грудь, заглушая мои слова. Он озорно поцеловал и слизал сахарную пудру с моего подбородка, ухмыляясь, когда я покраснела от смущения. Я была такой легкомысленной, как шестнадцатилетняя девственница. Он расположился между моих коленей, порывистое дыхание омывало мои ключицы. Я вздрогнула. Хммм, кто-то тоже очень возбужден.

- Я сказал, что приму в этом участие, и именно это имел в виду, - прохрипел он. - Этот сбор средств... это очень много значит для меня. Словами не описать. Я просто хочу...

Затем он толкнулся мне в бедра, его руки, губы стали безумными. Он запустил пальцы в мои мокрые волосы, дергая узелки в волосах, отчего я вздрогнула.

- Хочешь что? - спросила я, задыхаясь.

Почему я до сих пор говорю? Огонь пронзил мое тело, моя рука взлетела, уронив фонарь на пол, и он заморгал. Дерьмо. Полная темнота. Больше нет зеленых глаз.

Его бедра замерли, и он застонал снова, губы прижимались к моему лбу, ушам, шее. Нависая надо мной, он подложил руки мне под голову по обеим сторонам, как будто старался направить какие-то странные токи из кончиков своих пальцев мне в голову.

- Почему ты не видишь, какая ты сильная? Ты так в себе сомневаешься. Хотел бы я заставить тебя видеть это. - Он снова поцеловал меня, сильно, и я попыталась поцеловать его в ответ. Но его рот был настойчивым, поглощающим и быстрым, он оставил мои губы ради моей кожи. Он снова поймал мою шею, посасывая и кусая достаточно сильно, чтобы могла остаться метка.

- Почему ты не видишь какая ты офигенно удивительная?

Его, ставший внезапно страдальческим, злым, тон застал меня врасплох. Какого черта? Эдвард никогда не ругался. Я не могла видеть его глаз, было темно, и я испугалась. Что-то не так... совсем не так.

Он вернулся к моей шее, затем обратно к губам, и я почувствовала, как он кусает мои чувствительные губы. Я толкнула его в плечи своими дрожащими руками.

- Больно, - выдохнула я, моя рука подлетела к нижней губе.

Все его тело замерло. И затем его внезапно как будто осенило, он откатился от меня на несколько футов, в другую часть палатки.

- О, Боже, Белла, прости. Мне так жаль. Так жаль.

- Эдвард, да что с тобой такое? - отрезала я, и не стала ждать следующего потока извинений. - Ты такой чертовски неуравновешенный весь день, мне нужно записаться на прием к мануальному терапевту, чтобы исправить травму шейных позвонков. - Я оперлась на локти, повернувшись, чтобы увидеть его черный силуэт на другом конце палатки. - Что ты имел в виду под «я бы хотел, чтобы ты не сомневалась в себе»?

Он не ответил. Я обдумала его странную реакцию чуть раньше — почти паническая атака. Возможно она не полностью утихла.

- Это имеет какое-то отношение к твоей матери? - спросила я.

Ответа не последовало. Я откинулась обратно на подушку и положила руку на лихорадочно бьющееся сердце, разрываясь между тем, чтобы не замечать его странный гнев и прыгнуть на него снова или продолжать давить на него вопросами и дальше. Единственными звуками были звуки усиливающегося дождя и тяжелого дыхания, пока он боролся, чтобы восстановить контроль. Я слышала шелест его спального мешка и предположила, что он устраивается на ночь. Но я не собиралась оставить свои вопросы без ответа. Не в этот раз.

- У нее было психическое заболевание, не так ли? Разговор может помочь...

Прошли долгие минуты. Доджь сильнее... тук... тук. Я забралась в спальный мешок и застегнула молнию до подбородка.

- Замечательно, - фыркнула я. Повернулась и постаралась найти комфортное положение на холодном полу палатки прежде, чем раздражение снова охватит меня, и легла на спину. Я сложила руки на животе и ждала, затаив дыхание, ответа Эдварда. Наконец он заговорил.

- Да, она была больна. Очень.

Я со свистом выдохнула.

- И не было никого, чтобы помочь ей. Вот почему ты так увлечен проблемами психического здоровья, так?

Последовала долгая тишина, потом я услышала шорох опять, когда он подвинулся ближ