Глава 7. Обычно Люк чувствовал, когда дверь его кабинета в Храме джедаев собирались открыть

 

Обычно Люк чувствовал, когда дверь его кабинета в Храме джедаев собирались открыть. Однако сегодня он был настолько поглощён разговором с Гентом, что заметил посетителя, только когда тот остановился у входа и вежливо откашлялся. Микрощипцы выскользунли из пальцев Гента и звякнули где-то в недрах Р2-Д2. Компьютерщик смачно выругался насчёт борцов-тви'лекк в хаттовой слизи – явно подслушал за время работы в контрабандистском синдикате Талона Каррда, – и медленно вынул микрощипцы из отсека глубокой памяти Р2-Д2.

– Ну у тебя и выражения, – заметил Люк. Обернувшись, он махнул рукой посетителю, чтобы тот подождал. – Неужели всё так плохо?

Гент повернул покрытое татуировками лицо к Люку. Под магниочками его бледные глаза казались огромными, как у жука. С непричёсанными синими волосами и в рваном комбинезоне, худощавый мужчина больше напоминал проходимца из трущоб Талоса, чем лучшего компьютерщика Альянса.

– Что плохо?

– А на что ты ругался? – Мара присела рядом с Гентом с охапкой старинных микросхем, вынутых из прототипа Р2, подарка Айрин Тал. – Звук был такой, будто ты уронил омнигейт.

– Вроде, он упал внутрь Арту, – помог Люк.

– Я тоже слышал, – кивнул Гент, как будто это случалось каждый день.

Он вынул точечный фонарик и посветил внутрь Р2-Д2, медленно проводя лучом по внутренней разводке, не отвечая на вопрос. Люк списал невежливость на причуды гения и неохотно повернулся ко входу, где его ждал Джейсен в сапогах, комбинезоне и плаще без рукавов. Он сбрил бороду и заметно вырос за время пятилетнего отсутствия. Сейчас он был больше похож на родителей: от Леи ему достались большие карие глаза, а от Хана – кривая ухмылка.

– Твул передал, что ты хочешь со мной поговорить, – Джейсен глянул на Гента и Мару. – Но, вижу, я пришёл не совсем вовремя.

– Всё нормально, нам действительно есть о чём поговорить, – Люк пригласил его во внешнюю комнату. – Пойдём туда. Не хочу мешать Генту.

– Всё нормально, – ответил Гент, хотя разговаривали совсем не с ним. – Вы мне не помешаете.

– Люк хочет поговорить с Джейсеном наедине, – объяснила Мара.

– А-а... – Гент не отрывался от работы, разглядывая сквозь магниочки отсек памяти Р2-Д2. – А разве он не хочет посмотреть, как будет работать омнигейт?

– Конечно, хочу, – заверил Люк. Омнигейтом называлась одна микросхема, которую Гент нашёл внутри дроида-прототипа. Видимо, с помощью этой микросхемы можно было получить доступ к скрытым файлам Р2-Д2. – Так у тебя всё готово?

– Почти. И лучше тебе не уходить. Омнигейт уже не первой свежести и долго не протянет.

– Так тебе удалось разблокировать Арту? – не спрашивая у Люка разрешения, Джейсен зашёл в комнату. – Можно посмотреть на голограмму дедушки?

– Ага, – Гент вынул микрощипцы из отсека памяти Р2-Д2 и надел магниочки. – Если не получится, вся память Арту будет стёрта системой безопасности.

– Ну, хотя бы мы знаем ради чего – пожал плечами Люк, подходя за Джейсеном к компьютерщику. Он совсем не за этим звал своего племянника, но Джейсен имел такое же право видеть потерянные голограммы, как и Люк. – И что вероятнее?

– Зависит от степени вашего доверия госпоже Тал, – отозвался Гент. – Вроде, она говорит правду.

Взгляд у него стал какой-то отрешённый, как будто он смотрел вдаль. Такое часто бывало, когда ему хотелось что-то обсудить.

– Но? – напомнил ему Люк после недолгой паузы.

Компьютерщик пришёл в себя и продолжил.

– Но если это не тот самый Интеллекс-4, омнигейт включит все системы безопасности дроида. Если записи не сотрутся, не перезапишутся и не переформатируются, нам крупно повезет.

– То есть, всё зависит от того, была ли Айрин Тал с нами до конца честна? – спросила Мара.

– И от того, кто продал ей этот прототип, – уточнил Гент. – Коллекционерам дроидов часто впаривают подделки.

– Об этом можно не волноваться, – заверила Мара. – Кому придёт в голову надуть Айрин Тал. Эта женщина – ранкор в бизнесе.

– А ты что думаешь? – обратился Люк к Джейсену.

– Я? – вопрос застал того врасплох.

– Тебе же это тоже интересно, – сказал Люк. Предстоящий разговор с племянником обещал быть тяжёлым, поэтому он хотел показать Джейсену, что высоко его ценит. – Ты тоже имеешь право слова.

– Спасибо, – Джейсен нахмурился. – Мадам Тал явно относится к вам с подозрением и даже злобой, но она ничего не выиграет, если память Арту будет стёрта.

– То есть, ты считаешь, что стоит попробовать? – переспросил Люк. На самом деле ответ ему был не нужен. Люк полагался на расчёт и логику, а не на внутреннее видение и эмпатию, как Джейсен до войны с юужан-вонгами. – Ты бы попробовал?

– Мадам Тал нет смысла подсовывать поддельный омнигейт, – кивнул Джейсен.

– Люк совсем не об этом спрашивает, – заметила Мара, чувствуя недовольство Люка. – Он хочет знать, что чувствуешь ты.

– Моё мнение? – в глазах Джейсена мелькнуло понимание. – Глупо спрашивать моё мнение.

– Будем считать, что ты согласен, – Люк улыбнулся и повернулся к Генту. – Начинай.

– Ладно, всем на секунду задержать дыхание, – Гент опять снял магниочки. – Мне надо установить омнигейт.

Когда Гент коснулся микрощипцами отсека памяти Р2-Д2, у Люка гулко забилось сердце. Он испугался, что компьютерщик услышит и не сможет сосредоточиться. Чем дальше тем больше ему хотелось узнать о судьбе матери. Омнигейт мог не просто заполнить некоторые белые пятна в семейной истории. Во время пребывания на Вотебе Тёмный Улей намекнул, что Мара, которая когда-то была Рукой Императора, пытается скрыть свою причастность к смерти матери Люка. Люк ещё тогда понимал, что все эти намёки безосновательны. Но имеющихся фактов было достаточно, чтобы поддерживать сомнения, а сомнения – упрямый противник: особенно, если их поддерживает Тёмный Улей. Ломи Пло пользовалась чужими сомнениями. Если она чувствовала у кого-то хоть тень сомнений, она скрывалась за ними в Силе и становилась невидимой. Именно так она чуть не убила Люка. Если он хочет одержать над ней верх в следующий раз, нужно отмести все сомнения: насчёт Мары, насчёт себя, насчёт своих товарищей-джедаев. Он не говорил об этом никому, кроме Мары, но именно поэтому Люк и хотел реорганизовать Орден джедаев. Он просто не мог позволить себе сомневаться в его дальнейшей судьбе.

Через мгновение Гент облегчённо вздохнул и вынул микрощипцы из отсека данных.

– Всё, можете дышать. Я установил омнигейт в изолированную сеть.

Он нажал основной выключатель Арту, и с резким визгом маленький дроид ожил.

– Арту, всё нормально, – успокоил его Люк. – Гент пытается вылечить твою памятью.

Р2-Д2 повернул купол, осмотрел кучу деталей от прототипа, уставил фоторецептор на Гента и подозрительно бикнул.

– Он ничего плохого тебе не установил, – заверил Люк. – А теперь покажи, что произошло между отцом и матерью, когда он закончил в Храме джедаев.

Арту отрицательно заверещал и встревожено засвистел. Он развернул фоторецептор к Люку и вопросительно чирикнул.

– Ты задал слишком широкий параметр, – упрекнул Люка Гент. – У него тысяча файлов подходит под твоё описание.

– Я имею в виду файл, который он показал мне и Хану в исправительном центре Сараса, – Люк старался сохранять спокойствие, подозревая, что Р2-Д2 тянет время для обхода омнигейта. Однако могло оказаться, что дроиду действительно нужно описание поточнее. – Это запись из системы безопасности Храма, где отец приказал перерезать всех учащихся.

Хотя Люк уже давно рассказал Джейсену и остальным родственникам об этой записи, он всё ещё чувствовал ужас в Силе, когда Джейсену и другим напомнили, что смерть и крики невинных были записаны на голограмму.

Р2-Д2 не включал свой голопроектор.

– Кажется, я ясно сказал, Арту, – повторил Люк. – Хватит тянуть время, или я велю Генту стереть твои персональные данные. Ты знаешь, что это очень важно.

Р2-Д2 виновато чирикнул и издал взволнованную трель.

– Да, я уверен, – подтвердил Люк.

Дроид сердито заверещал, наклонился вперёд и включил голопроектор.

На голограмме появилась веранда красивой квартиры на Корусканте. Появилась Падме Амидала с золотистым дроидом-протоколистом, очень похожим на С-3ПО. Через мгновение все увидели, как с другого конца голограммы появился Энакин Скайуокер. Он подошёл и обнял её.

– Как ты? – спросила Падме. – Слышала, было нападение на Храм джедаев: отсюда виден дым!

Энакин отвёл взгляд.

– Со мной всё в порядке, – ответил он. – Я пришёл проведать тебя и ребёнка.

– Здесь капитан Тифо. Мы в безопасности, – Падме поглядела за пределы голограммы, видимо, на Храм джедаев. – Что происходит?

Ответ никто не расслышал, так как Падме и Энакина загородил дроид-протоколист, который тоже спросил:

– Что здесь происходит?

– Это С-3ПО? – изумился Джейсен.

Люк только пожал плечами и шикнул. Загадкой дроида-протоколиста он займётся позже, сначала нужно узнать, что случилось с его матерью.

– Ты не можешь быть взволнован больше меня! – воскликнул золотистый дроид в ответ на верещание и биканье Р2-Д2.

Он вышел из кадра и опять все увидели Энакина и Падме.

–...Совет джедаев пытался устроить государственный переворот...

– Не верю! – бросила Падме.

Энакин нахмурился.

– Я тоже не верил, но это так. Я сам видел, как мастер Винду пытался убить канцлера.

Голограмму опять заполнило изображение золотистого дроида.

– Происходит что-то непонятное. Ходят слухи, что выгонят всех дроидов.

Р2-Д2 громко засвистел на голограмме.

– Это явно Трипио, – шепнула Мара. – Только он такой настырный.

– Тсс... тише! – сказал С-3ПО на голограмме. Р2-Д2 мягко бикнул, и голова С-3ПО выпала из голограммы. – Что бы ни случилось, мы всё равно узнаем об этом последними.

Падме опустилась на скамью у края веранды.

– Что будешь делать?

Энакин с решительным видом сел рядом.

– Я не предам Республику. Я останусь верен канцлеру и Сенату.

– А что случилось с Оби-Ваном?

– Не знаю. Многие джедаи убиты.

– Он на стороне восставших? – допытывалась Падме.

– Откуда мне знать, – пожал плечами Энакин.

Оба смотрели в пол, и Падме в отчаянии покачала головой.

– Как такое могло произойти?

– Республика ослабела, Падме. Не только джедаи пытаются воспользоваться сложившимся положением, – Энакин подождал, пока она встретится с ним взглядами, и заговорил уже мрачным голосом. – В Сенате тоже много предателей.

– Что ты говоришь! – Падме встала с тревогой на лице.

– Тебе нельзя больше общаться с друзьями из Сената, – Энакин тоже встал и повернулся к ней. – Канцлер сказал, что разберётся с ними по окончании конфликта.

– А если начнётся расследование? – голос Падме выдавал больше гнев, чем испуг. – Я всегда была против этой войны. Что будет, если я попаду под подозрение?

– Этого не случится. Я не допущу.

Падме отвернулась и замолчала.

– Хочу уехать отсюда. Куда-нибудь подальше, – сказала она.

– Зачем? – Энакин был явно задет её словами. – Скоро всё изменится. Будет новый порядок.

– Хочу вырастить ребёнка там, где спокойно, – она не слушала его.

– Я тоже этого хочу! Но такое место здесь. Я получил новое знание о Силе. Скоро я смогу защитить тебя от всего на свете.

Падме посмотрела на него, и выражение недоверия у неё на лице сменилось отчаянием при виде его запачканной в бою одежды. Наконец, она опустила голову.

– Энакин... я так боюсь.

– Поверь, любимая, – Энакин обнял её, не замечая, что боится она именно его. – Поверь, любимая, скоро всё наладится. Сепаратисты собрались в системе Мустафар. Я положу конец этой войне. Дождись моего возвращения... и всё изменится. Обещаю.

Он поцеловал её, но ощутил дурные предчувствия, которые заметил даже Люк на маленькой голограмме – страх того, в кого он превратится. Энакин остановился и дождался, пока она не посмотрит ему в глаза.

– Пожалуйста... – в голосе почти слышался приказ. – Дождись меня.

– Ладно, – Падме сдалась и опустила глаза.

Энакин ещё некоторое время смотрел на неё, а потом повернулся и подошёл к Р2-Д2. Файл подошёл к концу.

Люк и остальные молчали, размышляя над последними словами Падме, стараясь угадать, что она выразила своим голосом. Когда она призналась Энакину, что боится, думала ли она об упомянутом антивоенном расследовании? Или о грядущем?

Первой нарушила молчание Мара.

– Без обид, Люк, но от твоего отца у меня мурашки по коже.

– Это почему? – спросил Джейсен с искренним удивлением.

Мара озадаченно подняла брови.

– Ты понял намёк? Ту скрытую угрозу, когда он требовал, чтобы она больше не общалась с друзьями из Сената? – она нахмурилась. – Ты же, наверное, всё почувствовал.

– Я видел лишь человека, который беспокоится за жену, – ответил Джейсен, – и ничего больше.

– Разве ты не заметил властности? – спросил Люк. Он уже начал волноваться за эмоциональное состояние племянника. Как будто всё сострадание испарилось из его души за время отсутствия, потраченного на исследование Силы. – Даже когда он пропустил мимо ушей её желание уехать в безопасное место?

– Он обещал ей обеспечить безопасность там, где она находилась, – Джейсен криво усмехнулся. – Если верны рассказы про Энакина Скайуокера и его способности, то он говорил правду.

– Ты смотришь на всё слишком однозначно, – по тону Мары можно было понять, что она придерживается совсем другого мнения. – Но, видимо, мы с Люком видим слишком много смыслов в её словах, как ты говоришь. Из этой короткой голограммы мало что можно узнать.

– Может быть, вы вкладываете в её слова больше смыслов, чем я, – согласился Джейсен. – Я не говорю, что он поступал правильно. Я просто так понял его мысли.

– Хорошая точка зрения. Иногда мы забываем, что Энакин Скайуокер тоже был человеком, – Люк повернулся к Р2-Д2. – Арту, покажи нам следующий...

– Лучше не надо, – перебил его Гент.

– Это ещё почему?

– Разве я не говорил, что омнигейт не совсем... – он глянул на Р2-Д2 и решил больше не упоминать об износе омнигейта. –...что его уже использовали?

– Говорил, – подтвердила Мара. – Но почему нельзя посмотреть следующий файл?

– Пока всё работает исправно, – сказал Джейсен, – почему нет?

Гент тупо смотрел на них.

– Ну? – нетерпеливо торопил его Люк.

– Это же ваш омнигейт, – пожал плечами Гент.

Люк нахмурился в ожидании объяснений, но Мара, знакомая с компьютерщиком ещё по работе у Талона Каррда, быстро ответила:

– Гент, объясни, в чём проблема. Почему рискованно использовать старый омнигейт?

– Ну, – Гент присел у Р2-Д2 и выключил дроида. – Изношенный омнигейт сильно нагревается и может расплавиться.

– То есть, нужно подождать, пока он остынет? – спросил Джейсен.

– Да, это поможет, – сказал Гент.

– Поможет и всё? – поинтересовалась Мара.

– Ну, при каждом использовании он перегревается. Он и так в плохом состоянии.

– То есть, он всё равно рано или поздно сгорит?

– Ага, может быть, его ещё хватит на один-два раза, но точно не на три.

Люк огорчённо вздохнул.

– А с ним что-то можно сделать?

Гент подумал и кивнул.

– Могу попытаться скопировать его архитектуру.

– Это рискованно? – спросила Мара.

– Нет, если я не ошибусь.

– Но мы получим запасную копию, если оригинальный омнигейт сгорит? – спросил Люк.

Гент посмотрел на него, как будто ему задали глупый вопрос.

– Ну, за этим запасную копию и делают.

– Тогда что же ты сразу не сказал? – загремел Джейсен, теряя терпение от столь трудного в общении компьютерщика. – Чего мы теряем?

– Время. Для этого нужно много времени, особенно когда не хочется ошибаться.

– Мы готовы ждать, – заверил Люк.

До сих пор ему хотелось, чтобы джедаи не ввязывались в войну и завоевали доверие Главы Омаса, выслеживая пиратов и разрешая ссоры между государствами-членами Альянса. Но так не могло продолжаться вечно. Рано или поздно джедаям придётся действовать... Неясное чувство глубоко в душе подсказывало, что такой момент наступит очень скоро.

Люк не любил, когда личная жизнь ему мешала, но прежде чем джедаи начнут действовать, ему нужно освободиться от всех своих сомнений. Мара убеждала его, что не причастна к смерти Падме Амидалы, и Люк ей верил. Но оставалась вероятность, что в заявлениях Тёмный Улей есть доля правды. Могло статься, что Падме жила в течении пятнадцати или двадцати лет под вымышленным именем, а Мара, как убийца Палпатина, выследила её, не зная, кто она на самом деле. Если Люк действительно хочет победить Ломи Пло, ему нужно знать, что случилось с его матерью, и навсегда изгнать из своей души призраки сомнений о возможном участии Мары.

Гент продолжал молча смотреть на него.

– И сколько нужно времени, чтобы сделать копию? – со вздохом спросил Люк.

– Намного быстрее, чем вычислить алгоритм первоначальных переменных для универсального ключа, который ты в последний раз применил...

– Ладно, я понял, – Люк закрыл глаза и кивнул. – Сделай копию, но сохрани мне первоначальный омнигейт для нештатных ситуаций.

– Нештатных ситуаций? – Гент смутился. – Какие могут быть нештатные ситуации при просмотре старых голограмм?

– Могут, – сказала Мара. – Тебе незачем это знать.

– Ладно, – Гент пожал плечами, снял магниочки и достал микрощипцы. – Без проблем.

Люк подождал, пока компьютерщик начнёт работать и обернулся к Джейсену.

– Пойдём во внешнюю комнату. Пусть Гент работает.

– А, да... мы собирались поговорить, – Джейсен пошёл к двери, остановился и оглянулся. – Ты идёшь, тётя Мара? Смотрю, злишься здесь только ты.

– Я не злюсь, Джейсен.

– Неужели? А я бы разозлился, – Джейсен криво улыбнулся, как Хан Соло.