Акты правительственных учреждений

 

Количество актов XVI—XVII вв., как напечатанных, так и ненапечатанных, чрезвычайно велико. В особенности много архивного материала имеется со второй четверти XVII в. Московский пожар 1626 г. уничтожил громадное количество приказных документов. Поэтому документов, относящихся ко времени до 1626 г., несравненно меньше, чем более поздних.

По своему происхождению акты и архивные материалы XVI—XVII вв. могут быть разделены на две большие категории: 1) акты, относящиеся к непосредственной деятельности правительственных учреждений XVI—XVII вв., 2) акты частного характера. Такое деление до некоторой степени совпадает с делением актов на публичные и частные.

Из всех правительственных учреждений Московского государства XVI—XVII вв. наиболее важное значение имели приказы. В них сосредоточивались нити управления всем государством. Поэтому архивы приказов отражают политическую и экономическую жизнь Московского государства с большой полнотой. При крайней дробности московских правительственных учреждений далеко не все приказы имели одинаковое значение в правительственной машине. Наиболее значительными являлись приказы: Посольский, Разрядный, Поместный, Сибирский. Архивы московских приказов сосредоточены в настоящее время в Государственном архиве феодально-крепостной эпохи (ГАФКЭ).

Посольский приказ ведал всеми иностранными делами. В системе московских приказов это был едва ли не самый важный приказ. По крайней мере шведские донесения XVII в. величают думного дьяка Посольского приказа канцлером. По словам Котошихина, «ведомы в том Приказе дела всех окрестных государств и послов чюжеземских принимают и отпуск им бывает».

В состав архива Посольского приказа входят книги и столбцы. В книги Посольского приказа вносились так называемые статейные списки, заключающие в себе отчеты о

 

[170]

 

посольствах из Московского государства в другие страны, а также сведения о приемах посольств в Москве. Один из древнейших статейных списков относится к 1493 г. В нем говорится о приеме посла от князя Конрада Мазовецкого и об отправлении русского посольства в Мазовию. В статейный список внесены грамоты Конрада и Ивана III, а также памяти московским послам, как себя вести и что говорить в Ливонии и при дворе Конрада. Такой же характер имеют посольские книги за более позднее время. В них обычно находим наказ послам и отчет о посольстве. В наказе предусматривается, как должны отвечать послы на возможные вопросы.

 

Так, в наказе боярину Федору Ивановичу Умному - Колычеву, посланному в 1567 г. к польскому королю Сигизмунду - Августу, читаем: «а нечто вспросят боярина Федора Ивановича с товарищи: преже сего государь ваш царь и великий князь куды был с Москвы поехал и опалу свою на многих людей чего для клал. И боярину Федору Ивановичю с товарищи молвити: «государь наш царь и великий князь, прежде сего был в слободе и положил был опалу свою на бояр и дворян, которые ему каменные, великие дела делали, и тех за их великие измены велел казнить». На вопрос о князе Владимире Андреевиче и его матери Евфросинии надо было отвечать: «государь... вины их великие им отдал, а для тех вин бояр его и диаков у князя Володимира отвел, потому что они в той же думе были, а дал государь наш от себя своих бояр и диаков, а в вотчины место старые пожаловал его государь наш иными городы в вотчину же... А княгиня Афросинья била челом государю нашему, чтоб ей поволил постричися, и государь наш на то волю ей дал, она и постриглася по своему хотению в том монастыре, который преж того сама же строила». Одновременно в наказах предлагалось проведывать о разных вестях.

По богатству содержания документы Посольского приказа стоят на первом месте среди исторических источников XVI— XVII вв. Эти документы важны не только для истории Русского государства, но и для истории целого ряда стран. Так, крымские дела, сохранившиеся с пропусками с конца XV в., являются важнейшими источниками по истории Крыма. В их состав входят не только донесения послов из Крыма, но и переводы грамот и писем крымских ханов, полученные в Москве и перехваченные московским правительством. Между тем Крым был центром многих исторических интриг XVI—XVII вв.

Ногайские дела XVI в. дают наиболее полные сведения о Ногайской Орде. Без этих документов история Ногайской Орды не могла бы получить должного освещения. Не менее важны польские, турецкие, персидские, бухарские, английские, голландские и другие дела. В них встречаются ценные указания по истории тех стран, с которыми Русское государство поддерживало сношения.

Так, в статейном списке посольства в Англию в 1600 г. Григория Ивановича Микулина имеется рассказ о восстании Эссекса. На вопрос Микулина, «что у вас такая смута учинилась в земли для чего», приставленные к посольству англичане ответили довольно подробным рассказом. Эссекс назван в рассказе великим ближним человеком, вотчинным князем, боярином, конюшим, эрлом. Эссекс «понадеялся де на то, что за него станут Лунские [т. е. Лондонские] посадцкие люди, потому

 

[171]

 

что... везде ославился великим богатырством, и разумом, и счастьем, и за то его всею анлинскою землею добре любили». Под 17 февраля Микулин записывает о суде над Эссексом, а 24 - го о его казни: «и после его по нем в Лунде было великое сетование и плачь великой во всех людех».

В статейных списках встречаем описания придворных церемоний, очень любопытные по подробностям. В Посольском приказе ведались и некоторые внутренние дела большой важности, связанные с нанесением оскорблений иностранным послам. В шведских делах имеется связка о новгородском восстании 1650 г. Делопроизводство о псковском восстании того же года велось также в Посольском приказе. Посольский приказ, кроме того, ведал делами Донского казачьего войска.

Громадное количество документов сохраняется в делах Разрядного приказа, или Разряда, который с первой половины XVI в. до учреждения Сената в 1711 г. был одним из важнейших центральных учреждений. В его ведении находилось все служилое население Русского государства, в том числе ратные люди. «Все это составляло такую широкую сферу деятельности, какой не имел ни один из остальных приказов» («Описание» архива министерства юстиции). Архив Разряда сохранился довольно полно с 1594 г. В его состав входит 1 727 книг, 7 394 вязок и столбцов. Делопроизводство Разряда велось по столам. Известны столы: Белгородский, Владимирский, Киевский, Московский, Новгородский, Севский, Приказный. Впрочем, круг ведомства того или иного стола менялся в зависимости от распределения дел между подьячими Разряда.

В состав разрядных дел входит множество документов по самым различным вопросам: отписки воевод и других должностных лиц, памяти и выписи, челобитные и т. д. Так называемые «разряды» представляют собой наказы воеводам и росписи военных сил, отправляемых с ними на войну.

Например, в разрядах похода Симеона Бекбулатовича на войну с Польшей в 1580 г. находим полную роспись военных людей: «В большом полку воеводы Иван Васильевич Годунов да князь Михайло Ноздроватый. А с воеводою с Иваном Васильевичем Годуновым дети боярские из Пскова, Ржевы Володимеровы, которые во Пскове и которых из Заволочья взяти... да псковские помещики, которые из Озерищ, да можаичи и дмитровцы, козличи да клиняне» и т. д.

Среди книг Разрядного приказа крупное историческое значение имеют «десяти и», т. е. войсковые списки дворян и детей боярских, составлявшиеся при разборе, верстаньи и раздаче им жалованья. Особенно интересны «разборные верстальни», в которых сообщались сведения об имуществе, родственниках и прежней службе служилого человека. Сохранилось 309 книг «десятней» за 1577—1682 гг.

Приведем образец записи в «десятнях» 1622 г.: «Михайло Данилов сын Озеров — окладчики и городом сказали: головою своею и службою Добр, служивал на добром коне в доспехе и простой конь за ним бывал, а служилых людей за ним не бывало, и поместье де за ним в Зуб –

 

[172]

 

цовском уезде деревня Кроткая с пустошьми в дачах сто десять чети, а в поместье один крестьянин да три бобыля; и Михаилу де на государеве службе с того поместья своево без государева жалования быти ни с чево. А Михайло сам про себя и про свою службу и про поместья сказал тоже, — на государеве де службе ему без государева жалованья с поместья своего быти не с чево, а государева ему де жалованья из чети двадцать четыре рубля, а только де государь его пожалует, велит ему дать свое государево жалованье, оклад ево, и он на государеве службе на середнем коне в латах да в шишаке с пищалью, а служилого человека и простого коня за ним не будет».

 

Для исторической географии особенно ценны переписные и строельные книги городов. В переписных книгах дается описание какого - либо города или группы городов, в строельных книгах сообщается о постройке новых или починке старых городских укреплений. Для экономической истории Московского государства XVII в. дают материал оброчные книги, в которых вносились записи денежных доходов в казну с различных предприятий: рыбных ловель, пашен, мельниц и т. д. В подобных документах главное внимание обращено на количество собранного оброка, но нередко встречаются и дополнительные указания, очень ценные для историка. Наконец, столбцы Разряда заключают множество материалов по истории XVII в. В них имеются челобитные служилых людей, допросы и записи иноземцев, различного рода сказки выборных людей (старост, целовальников и т. д.). Громадная масса этих столбцов до сих пор не издана. Между тем они дают ответ на самые различные исторические вопросы. Здесь и допросы выходцев из - за границы, и челобитные служилых людей, и целые судебно - следственные дела о волнениях, нередко возникавших в разных частях Русского государства, в том числе дела о крестьянской войне под предводительством Степана Разина. Фонд разрядных дел по праву занимает первое место среди других фондов XVII в. по количеству материалов.

После Разряда крупнейшим из приказов можно считать Поместный. Уже в XVI в. Поместный приказ являлся важнейшим учреждением и обладал большим архивом. По Котошихину, «ведома в том Приказе всего Московского государства земля, и что кому дано поместья и вотчин». В ведении приказа были сосредоточены дела о поместьях и вотчинах: выдача поместий, запись приобретенных вотчин, нарушение земельных прав, разбор и суд по спорным делам и т. д. Дела Поместного приказа распределены по городам. Из документов Поместного "приказа особенно крупное значение имеют писцовые, переписные и межевые книги. Писцовые книги составлялись на местах «писцами», т. е. особыми комиссиями из центра. Они составлялись в пределах определенной территориально - административной единицы, чаще всего города с относящимся к нему уездом. В описание включались сведения о городе, его укреплениях, церквах и монастырях, лавках, улицах, городском населении по улицам и слободам, городских

 

[173]

 

землях и водах. Уезд описывается по селам и деревням, починкам, пустошам, с указанием их владельцев и населения. Писцовые книги играли роль основного документа для податного обложения. Поэтому в них отмечался характер земли и достатки жителей.

 

Приехав в местность, подлежащую описанию, писцы созывали жителей и отбирали от них показания о сведениях, которые надлежало вписать в писцовые книги. Обычно в писцовой книге указывалось название села, кому оно принадлежало и на каких правах — вотчинных или поместных, сколько дворов имеется в данном селе, имеется ли в нем двор боярский, — сколько крестьянских дворов «живущих», сколько пустых, какие к этому селу принадлежат деревни и отдельные пустоши. Иногда, в зависимости от характера писцовых книг, подобные данные уточнялись; указывалась, например, архитектура церковных построек — «церковь деревяна верх» (т. е. деревянная вверх шатром) или «на каменное дело» (т. е. подражающая каменной церкви) и т. д.

Наиболее древние из сохранившихся писцовых книг восходят к концу XV в. Особенный интерес имеют новгородские писцовые книги конца XV — начала XVI в., составленные вскоре после падения Великого Новгорода. В них находим сведения о более ранних земельных порядках времен еще новгородской вольности. Книга Вотской пятины 1499—1500 гг. имеет заглавие: «Книги Воцкие пятины писма Дмитрия Васильевича Китаева да Никиты Губы Семенова сына Моклокова лета семь тысяч осмого. А в них писаны пригороды и волости и ряды и погосты и села и деревни великого князя и за бояры и за детми боярскими и за служылыми людми за поместщыки и своеземцовы и купетцкие деревни и владычни и монастырские деревни и сохи по Новгородцкому. А в сохе по три обжы. А на пригороды, на посады и на великого князя волости и на села и на деревни кладен великого князя оброк рубли и полтинами и гривнами и денгами новогородскими в новгородское число». О описании указывается старый владелец, которому принадлежала волость до падения Новгорода, и старые доходы, шедшие в его пользу.

О характере описаний, помещенных в Новгородских писцовых книгах, дает понятие выписка из книги Деревской пятины 1495 г.: «Волость, великого князя Березовець Марьфинская Исаковы на Селигере озере, что была за князем за Иваном. На Городище церковь Рожество Пречистые, да двор болшой. На посаде на церковной земле двор—поп Ивоня, двор - дияк Олешко, дв. — сторож церковной Калинка. А у Спаса в монастыре игумен, да на монастырской земле дв. дьяк Минка, дв. Бориско, дв. сторожь Якушь. А тяглых людей на посаде: дв. Ивашко Левонов, сын его Захарко и т. д. (всего 44 двора). На Шеберехе дв. Овдейко Мосейков, дв. Еустратик Лукин. Сеют ржи пол - 80 коробей, а сена косят 500 копен: тритцать обеж и две обжы. А дохода с них денгами за все рубль новгородцкой и пол - 6 гривны и 5 денег, а тиуну 9 коробей ржы, 9 коробей овса».

В другом месте указан доход с этой волости, поступавший в пользу тиуна. «А тивуну его дохода с тое волости шло въездшого рубль Ноугородцкой, да хлеба поспом ржы девяносто и девять коробей, а овса девяносто ж и полдевяты коробьи. Да в той же волости полчетвертатцать перевар. А с перевары шло тивуну по четыре денги, да по четвертке пшеницы, да по двое хлебов, да по калачю, да по куряти. И того приходило тивуну денгами десять гривен новгородцкая да пшеницы девять коробей без четвертки, семьдесят хлебов, полчетвертатцать колачей, полчетвертатцать куров. И всего дохода князю Ивану шло и с тивуном денгами сорок рублев новгородцкая и полтора рубля и шесть гривен и полпяты денег. И тивуну его хлеба поспом всякого двесте и шесть коробей с четверкою. А пять обеж за княжи Ивановым человеком».

Характер описания во многих книгах неодинаков. Это различие зависело от задачи описания. Но при всех условиях писцовые

 

[174]

 

книги являются ценнейшим памятником по социально - экономической истории XV—XVII вв. Наибольшее количество книг сохранилось от XVII в. Некоторые из них имеют в виду крайне ограниченную территорию, например, только вотчины Троице - Сергиева или другого монастыря, находящегося в определенном уезде.

В писцовых книгах XVI в. встречаются подробные описания церковного имущества, очень важные для истории русского искусства. В писцовой книге 1540 г. по Твери имеются указания на служилых людей, находившихся в зависимости не от великого князя, а от отдельных крупных феодалов, например от князя Микулинского. Для истории городского и сельского населения и хозяйства писцовые книги являются материалом исключительной важности. На основании писцовых книг написаны многие труды по истории XVI—XVII вв. По вопросу о достоверности писцовых книг в науке нет полной договоренности. Н. А. Рожков считал их источником достаточно достоверным, хотя уже и он признавал условность цифровых данных писцовых книг. Но условность выводов, сделанных самим Рожковым на основании писцовых книг, была блестяще доказана В. О. Ключевским. Действительно, статистическая обработка писцовых книг дает только приблизительные итоги.

Дополнительный материал к писцовым книгам имеется в дозорных и приправочных книгах. В дозорные книги «дозорщики» вносили исправления к составленному уже описанию местности. В приправочных книгах указывались изменения, которые произошли за известный промежуток времени в составе и положении жителей города и уезда, описанного ранее в писцовой книге.

Несколько иной характер имеют переписные книги. В них исчислялись поименно и с указанием возраста все лица, входившие в описываемой местности в состав населения. Наконец, в межевых книгах описывались границы, или межи, каких - либо владений. Иногда межевание дополнялось измерением границ или самих земель. Книги с подобными сведениями носили название мерных. Межевые книги особенно интересны для исторической географии, позволяя подчас с большой точностью определить границы владений, а иногда целых уездов.

В делах Сибирского приказа сосредоточены важнейшие источники по истории Сибири XVI—XVII вв. В отличие от архивов других приказов, многие дела которых погибли, документы Сибирского приказа сохранились относительно хорошо, являясь основным источником по истории народов Сибири и прилегающих к ней стран, а отчасти и по истории всего Русского государства. Дела Сибирского приказа сохранились в виде книг и столбцов. Столбцы Сибирского приказа начинаются с конца XVI в. и доведены до 1767 г. В делах приказа насчитывают 2048 столбцов. Особенно полно представлены

 

[175]

 

столбцы, относящиеся к 1620—1717 гг. В столбцах имеется громадное количество самых разнообразных документов царских указов, воеводских отписок, челобитных и т. д. Кроме этого, сохранились книги, начинающиеся уже с конца XVI в. — всего 1648 книг с 1595 по 1765 г. Этот колоссальный материал содержится в ГАФКЭ в прекрасном порядке и описан в труде Н. И. Оглоблина. В столбцах Сибирского приказа имеется много материала по истории народов Сибири и Средней Азии. В этом отношении особый интерес представляют так называемые «посольские дела» о сношениях с Мунгалией и Калмыцкой землей, а также дела по сбору ясака.

Крупное значение для историка имеют и дела приказов с относительно ограниченной сферой компетенции. Дела Каменного приказа заключают в себе материалы по истории каменного производства в XVI—XVII вв. (приказ был учрежден в 1584 г.). Устройство кирпичных заводов, составление смет и планов на строительство, расчеты с каменщиками велись в этом приказе.

Фонды Московского судного, Владимирского судного, Холопьего и Челобитного приказов, отнесенные к общему фонду Судного приказа, заключают в себе документы по разбирательству гражданских и уголовных судебных дел. В числе документов этих приказов имеются дела о сыске беглых крестьян и холопов, дела по обвинению в кражах и разбоях, наездах на вотчины и насильственном захвате поместий и вотчин.

Весьма важен архив бывшего Малороссийского приказа, в котором во второй половине XVII в. ведалась Левобережная Украина. В делах этого приказа имеется переписка с гетманами и войском Запорожским, царские грамоты и другие акты, относящиеся к истории взаимоотношений Русского государства с Украиной, известия о делах в Польше, Крыму, Турции и т. д.

Дела Монастырского и патриарших приказов заключают в себе документы по истории церковных земель. Документы Монастырского приказа за время его существования в XVII в. (1649—1677) состоят, главным образом, из судебных дел. Сбытовой стороны интересны дела патриарших приказов (Дворцового, Казенного и Судного) и дворцовых приказов. Дворцовые приказы обслуживали громадное царское хозяйство. Книги и столбцы этих приказов очень интересны для характеристики экономики и быта XVI—XVII вв.

 

Таковы, например, приходорасходные и записные книги Казенного приказа, Государевой и Царицыной мастерских палат. Описи царской казны и платья дают подробное перечисление царской одежды и вещей с указанием материала, из какого они сделаны, и украшений («кафтаны с рукавы камка мисюрская, на бели шолк лазорев, зелен, червчат с золота листейцо и травы мелкий узор, пугвицы, канютельны, золоты; кушак гирейской, на але широкия полосы, шолк лазорев, бел, чорн, зелен, а разными шолки с золотом; по концом по три полоски жолты» и т. д.).

Приходорасходные книги отражают текущий приход и расход денег в отдельных отраслях царского хозяйства. Примерный тип записей та –

 

[176]

 

ков (расходная книга денежной казне в 1613—1614 гг.): «Сентября 2. Торговому человеку Петру Семенову за 10 аршин кружева немецкого колесчатого, золото с серебром, по 20 алтын за аршин, и того шесть Рублев. Куплено на государев обиход. Того же дни Суроского ряду торговому человеку Андрею Спиридонову за две цевки серебра тонкого... рубль 6 алтын 4 деньги. Взято в верх к государыне и великой старице иноке Марфе Ивановне. Торговым скорняком... шти человеком на корм восемь алтын. Пошили шубы куньи крымским гонцом».

В расходных кроильных книгах находим указания на размер и даже фасон платья, сделанного для разных дворцовых людей и царского семейства. В расходных кроильных книгах 1621—1622 гг. упоминаются кафтаны, однорядки, шубки и т. д. «Карле Ваське Григорьеву скроен кафтан ездной в сукне в аглинском в зеленом. Сукна пошло 2 аршина, цена сукну по 26 алтын по 4 деньги аршин, и того рубль 20 алтын... В плечах пол-аршина, длина аршин» и т. д. По существу, дворцовым был и Приказ тайных дел, возникший при царе Алексее Михайловиче.

Дела некоторых крупных приказов погибли. Такова была участь одного из важнейших приказов — Приказа Казанского дворца. По Котошихину, «в том Приказе ведомо Казанское и Астраханское царство, и к ним Понизовые городы». Некоторые остатки архива этого приказа все - таки сохранились, но не дают полного представления о его делопроизводстве.

Архивы провинциальных учреждений XVI— XVII вв. сохранились плохо, но остатки этих архивов имеют немаловажное значение. Таковы дела Верхотурской воеводской избы, дела Якутской приказной избы и некоторые другие.

 

В состав бывших приказных архивов входит громадное количество столбцов, характерных для XVI—XVII вв. Приказные столбцы представляют собой длинные полосы бумаги, иногда склеенные между собой и в свернутом виде образующие свитки, для хранения которых делались специальные ящички. Текст в столбцах писался на одной (внутренней) стороне, а другая оставалась чистой для записи различного рода помет. Столбцы правительственных учреждений представляют, главным образом, следующие основные виды документов: грамоты (указы), памяти и наказы, отписки, доклады и выписки, расспросные речи, челобитные и пр. Делопроизводство московских приказов в XVI—XVII вв. было уже настолько налажено, что сложились формуляры документов, державшиеся в течение по крайней мере двух веков.

 

Документы XVI—XVII вв. подкупают своей внешней непосредственностью. Между тем именно документы, вышедшие из правительственных учреждений XVI—XVII вв., требуют особой проверки. При сравнении воззваний, или прелестных писем, выходивших из среды разинцев, с указами правительства царя Алексея, относящимися к тому же времени, мы ясно видим, как велики могут быть различия в освещении одних и тех же событий (конечно, не в царских указах в данном случае следует искать правдивости). В отписках воевод нередко встречаются заведомая неправда и неверное освещение дела. Воеводы приписывают своим врагам всевозможные преступления и, наоборот, замалчивают свой произвол и т. п.

Иногда действительность в приказных документах крайне затемнена различного рода побочными подробностями. В этом смысле любопытна отписка новгородского митрополита Никона, написанная им в период восстания в Новгороде в 1650 г. Челобитная поражает искренностью и

[177]

 

какой - то особой теплотой изложения. Никон обращается ко всему царскому семейству и сообщает, что он лежит на одре смертной болезни. Отписка доставлена дней через 25 после события, хотя существуют отписки, написанные им же позже, а доставленные в Москву раньше. Никон сообщает о видениях, которые он видел в Софийском соборе перед избиением новгородцами. Характерно, что при переходе к рассказу о видении тотчас же меняется стиль изложения. Автор говорит уже словами жития, вспоминая об иконе «златая риза», присланной от Мануила, царя греческого, перед которой он молился накануне дня, когда был избит восставшими новгородцами. Перед нами хитро и ловко составленное сочинение, которое должно было повлиять на царское семейство во главе с суеверной царицей и царевнами, вызвать участие к Никону и представить его как мученика.