Расстановка фигур на шахматной доске

 

– Я бы все-таки хотел, чтобы ты встретился с ним.

– О чем я могу говорить с немцем? Я бы с куда большим удовольствием назначил ему свидание где-нибудь под Тихвином, с мечом в руке.

– Брат мой, ты по-прежнему остаешься хорошим воином, но плохим политиком. Правда, и здесь ты явно спешишь. Хотя ты и прекрасный боец, то, что я знаю о нем, говорит, что во встрече с ним на мечах успех тебе вовсе не обеспечен.

Говоривший был не кто иной, как Великий князь Московский Дмитрий. Он продолжал наставлять своего собеседника:

– Если ты не хочешь выслушать Великого князя, выслушай хотя бы старшего брата. Я сам был удивлен и озадачен его предложениями. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что это лучший для нас путь на севере. И ты знаешь, и я знаю, что одолеть силой ни татар, ни рыцарей мы сейчас не можем. На наше счастье, князь Литовский Ягайло не столь мудр и не столь силен, как отец его Ольгерд. Но и Литву забывать нельзя. Иначе против нас может встать союз татар, рязанцев, литовцев и немцев. Против такого напора нам не выстоять. И тогда княжество Московское будет поделено между Рязанью и Литвой, к удовольствию хана Мамая. Да и орден себе кусок урвет.

– В чем же выгода этого Рункеля от падения ордена? И уж не ловушка ли это?

– Чужая душа потемки, брат мой, может, жажда славы и власти гложет его, а может, затаенная обида. Только знай, отец Сергий всецело на его стороне. Он утверждает, что этот немец послан нам Всевышним. – Дмитрий перекрестился на образа.

– Ну что могут сказать священники о политике да ратных делах?

– Брат мой, когда же ты поймешь, что мудрость человеческая не меряется тем, носит человек на голове шлем, боярскую шапку или клобук. Выслушай его. Может быть, с его помощью мы сможем все же одолеть одного из грозных врагов.

– Хорошо, брат, я встречусь с ним.

– Ну что ж, Боброк проводит тебя к нему. Кстати, все ли в неведении о том, кто такой князь Андрей?

– В полном, брат. Давеча даже прибыл ко мне священник от Великого Инквизитора и предлагал мне, то есть князю Андрею, престол московский, если оставлю набеги на земли ордена.

– Во как. И что же ты ответил?

– Сказал, что подумаю. Мне надо было собрать рать на Старую Ладогу.

– Слава Богу, что ты стал думать, а не бросаться с мечом на каждого встречного немца. Ну, ступай.

В жарко натопленной избе холодок ноября практически не ощущался. Сидели в ней три человека. Барон фон Рункель, одетый в непривычную для него русскую одежду, с уже достаточно солидной, выращенной по всем правилам московской моды бородой, при своей знаменитой сабле, приставленной рядом к лавке. Боярин Дмитрий Боброк, ближайший советник Великого князя Московского, одетый, впрочем, без особого изыска, в простую, добротную одежду. Князь Андрей был одет, как и Боб-рок, и тоже при оружии. Переговоры, тянувшиеся уже несколько недель, подходили к концу. За это время первое отчуждение прошло. Сейчас могло показаться, что встретились добрые знакомые. Но все-таки это была политическая сделка. Серьезнейшая.

– Итак, барон, прежде чем вы покинете нас, – начал Боброк, – скажите еще раз, действительно ли вы убеждены в скорой усобице между рыцарями?

– Я хорошо знаю ситуацию в ордене, – спокойно сказал барон, – и знаю рыцарей. Дни Гроссмейстера сочтены. Слишком многим вновь прибывшим рыцарям не хватает хороших земель и холопов. И сейчас они готовы пойти за новой силой, чтобы добиться всего этого. Рыцари же из семей, давно обосновавшихся в Ингрии, так просто земель и привилегий не отдадут. Да и Гроссмейстер пользуется среди них огромной популярностью. Они будут защищать его и свои привилегии до конца. Я лишь надеюсь успеть расставить фигуры так, чтобы вспышка не ограничилась убийством Гроссмейстера или его заточением. Тогда его рыцарей будет организовать много сложнее. Они ослабеют, и наш с вами план потребует значительно больших усилий и жертв.

– Что ж, я знаю, вы не теряете времени, даже сидя в Москве. Удачно ли Питер вернулся из своей поездки? Он, кажется, ездил в Псков? – осведомился Боброк.

– Чрезвычайно удачно. Ему удалось обойти всех орденских шпионов, не говоря уже о ваших. Ведь за мной здесь наблюдают четверо людей, посланных вами, и аж шестеро соглядатаев из ордена. Это не считая шпионов из сопровождавших меня ландскнехтов.

Боброк хрустнул пальцами. Число его соглядатаев было названо абсолютно точно, а вот орденских шпионов его люди вычислили только четырех. «Живого места на шкурах не оставлю, – в гневе подумал он, – чтоб, псы, смотрели в оба да прятались как надо».

– Прошу вас, боярин, не наказывайте ваших людей, – с улыбкой обратился к нему барон, – они хорошие соглядатаи, но у нас с Питером куда как больший опыт в этих делах.

Боброк еще раз хрустнул пальцами. За все время столь долгого общения он так и не привык к баронову умению угадывать мысли собеседника.

– Хорошо, но необходим связник между вами и мной, – вступил в разговор князь Андрей. – Лучше всего, если бы вы послали со мной вашего человека, чтобы я показал ему пути.

– У меня есть такой. Русский, родом из-под Владимира. Его появление в вашем лагере не вызовет подозрений ни среди ваших людей, ни среди шпионов ордена, которые могут его увидеть.

– Тогда я жду его завтра на рассвете на своем дворе.

Собеседники распрощались. Проводив их, барон вышел в клети и позвал Артема:

– Собирайся, завтра ты выезжаешь.