Прощальный бал

 

В середине мая князь Андрей давал прием для знати своего новообразованного государства и иностранных гостей по случаю именин своего сына. Артем терпеть не мог всех этих балов и приемов, но был вынужден присутствовать на них по долгу службы. Ведь только жены и дочери высокопоставленных лиц думают, что балы у первых лиц государств даются, чтобы они могли станцевать менуэт или продемонстрировать свои украшения. Все остальные прекрасно понимают, что делается это, чтобы лидеры различных партий и групп, иностранные посланники и придворные в неформальной обстановке смогли обсудить текущие дела. Этот же бал был весьма представителен. Прибыли и представители крупнейших торговых гильдий, и наиболее богатые заморские купцы, поэтому работы у Артема было более чем достаточно.

Ольга на бал не пошла, оставшись с ребенком. Как всегда, она до конца не доверяла нянькам и кормилицам, нанятым для ухода за сыном, и всегда старалась заботиться о нем сама. Уходя на бал, Артем видел, что ей очень хочется блеснуть подаренным Артемом на Рождество колье, но крик проснувшегося маленького Генриха решил дело. Ольга осталась.

Окончив дела, Артем решил, что может ехать комой. Несмотря на то что Ольга сейчас была всецело поглощена ребенком, она явно грустила, когда долго не видела мужа. Раскланявшись с византийскими купцами, Артем хотел попрощаться с Рункелем, но заметил, что тот разговаривает с князем, и не решился подойти. Барон перехватил его взгляд, и Артем легко поклонился, давая понять, что уходит. Барон ответил таким же легким кивком и продолжил беседу с князем.

Приехав домой, Артем сразу отправился спать. Ольга уже спала, очевидно утомленная возней с маленьким Генрихом, поэтому он постарался бесшумно раздеться и лег. Ольга не проснулась.

…Его разбудил старый слуга Томас. Он аккуратно тряс Артема за руку, шепотом повторяя:

– Просыпайтесь, господин, просыпайтесь. Дело к вам срочное.

– Что случилось? – отозвался, открыв глаза, Артем, тоже шепотом, чтобы не разбудить Ольгу. За окном было еще темно.

– Слуга господина барона Рункеля, Питер, к вам. Говорит, что дело срочное. Велел разбудить.

– Да, я сейчас, – сказал Артем и, быстро натянув штаны и камзол, пошел за Томасом. Уже в коридоре он надел сапоги и пристегнул меч. Как и барон, он старался никогда не находиться от оружия дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.

Они вошли в приемную, где их ждал Питер. Артему сразу бросилось в глаза, как необычно нервозен был слуга Рункеля. Питер молчал. Артем кивнул Томасу, и тот скрылся за дверью.

– Артем, Генрих мертв, – выдохнул Питер эту фразу, как только за Томасом закрылась дверь.

– Что? – Артем инстинктивно схватился за меч. Пережив первый шок, отпустил. – Как это произошло?

– Сразу после твоего ухода было разнесено вино для тоста за здоровье княжича. В чаше, которую поднес барону сам Великий князь, был яд. Барон не заметил, что прежде, чем попасть к князю, чаша была в руках у боярина Алексея. Я не мог помешать. – Он сделал паузу. Артем заметил, что по его щеке катится слеза. – Барон мертв. Нам нужно немедленно бежать. Ты – вторая мишень для заговорщиков. Все знают, как вы были близки.

– Черт! – Артем в отчаянии опустился на стул. Вся боль утраты мгновенно обрушилась на него. – Я не уйду отсюда, пока не увижу гибель тех, кто убил его.

– Опомнись, Артем, – яростно зашептал Питер. – Это играет черный орден. Наш главный враг еще не появился. Он действует втайне, возможно, его вообще сейчас нет в Петербурге, а мы с тобой на виду. Что с того, что ты заколешь дурака Алексея. Он свое получит, не сомневайся. Но если мы немедленно не уберемся отсюда, погибнем в мгновение ока.

Артем овладел собой:

– Ты уверен, что делу Генриха не будет нанесен вред?

– Мы сделали все, что могли. Если бы Генрих не решил дожидаться Мухаммеда, мы бы ушли отсюда еще месяц назад. Миссия выполнена, надо уходить.

– Что ты предлагаешь?

– Сейчас, немедленно, уходим из дома, прячем твою семью. Завтра днем в Новгород отплывет корабль купца Улафсона. Мы спрячемся у него в трюме…

– Постой, Питер, – прервал его Артем. – Ты никогда не пытался убежать от собаки?

– Что? – не понял Питер.

– Чем быстрее бежишь, тем быстрее догонят. Если они действительно задались целью захватить нас, отсюда всего четыре пути. В Москву через Новгород, к шведам через Выборг, к ливонцам через Нарову и к литовцам через Псков. Когда будет обнаружено наше исчезновение, пустить погоню по всем четырем дорогам труда не составит. А с женой и ребенком мы далеко не уйдем.

– Ты прав. Что предлагаешь?

– Помнишь, что говорил Генрих? Если опасность велика, заставь противника атаковать туда, куда хочешь, чтобы он атаковал. Завтра я пойду к князю и испрошу дозволения отправиться с посольством в Копенгаген. С ними как раз очень нужны переговоры. Потопить наш корабль на море – плевое дело. Потом все можно списать на превратности морского пути. Поэтому они будут ловить нас в Финском заливе, а мы уплывем с Улафсоном.

– Хорошо, что будешь делать с семьей? Здесь они в опасности.

– Если они уедут сейчас, то враги будут знать об этом немедленно. Я не сомневаюсь, что они подсунули в мой дом шпионов под видом слуг.

– Безусловно, – отозвался Питер.

– Скажи, ты сможешь организовать наше исчезновение днем, перед отходом корабля Улафсона?

– Конечно, – произнес Питер. – Но желательно самые крупные вещи отвезти на корабль уже сейчас.

– Да, этим ты сейчас и займешься.

– Хорошо, пошли собирать вещи. Возьми только самое необходимое. Меня не будет больше часа. Прошу тебя, не смыкай глаз и не расставайся с мечом. Сейчас возможно все. Когда я появлюсь, в дом я не зайду, но на улице, проходя мимо дома, чиркну огнивом. Можешь расслабиться. Я буду наблюдать за входом до отъезда. Если надо, можешь даже вздремнуть. У тебя завтра тяжелый день. Но снимать сапоги и выпускать из рук меч, пока мы в Петербурге, я тебе не советую.

– Хорошо.

– Да, Артем, запомни. Сложиться может по-разному. Если тебе придется добираться одному, за Рязанью есть село Весь. Там тебе покажут дорогу к дому отшельника Михаила. Он член нашего ордена и поможет вам добраться в горы.

Вещи они собрали быстро. Выглянувшего было Томаса Артем отправил спать. Когда Питер исчез в темноте, катя перед собой телегу с сундуком, где лежало кое-что из одежды Артема и Ольги, деньги и оружие, наверху лестницы со свечой в руке показалась Ольга.

– А, это ты, любимый. Ты сегодня поздно. Я тебя ждала, но уснула.

Артем подхватил ее под локоть, ввел в трапезную и плотно прикрыл дверь.

– Оля, – прервал ее Артем, – нам надо срочно бежать отсюда.

Ольга вскрикнула. Он прикрыл ей рот рукой.

– Барон фон Рункель мертв, – жестко произнес Артем, – мы тоже не в безопасности.

Ольга опустилась на стул. Губы ее дрожали.

– Что нам теперь делать? – произнесла она растерянно.

– Ничего. Ты должна вести себя так, как будто ничего не случилось. Ничего не показывай даже служанкам. Питер организует наше бегство. Я уже отправил с ним некоторые вещи. Много нам с собой брать нельзя.

– А мое любимое голубое платье, а украшения? – запротестовала Ольга.

– У тебя будет еще тысяча платьев и украшений.

– Ну, Артем, хотя бы это новое колье и ту брошку…

– Ладно, – смилостивился Артем, – платье наденешь, когда будем выходить из дома, а любимые драгоценности сложи в маленькую шкатулку. Сейчас иди и попробуй уснуть.

– А ты?

Он положил левую руку на меч и выразительно посмотрел на жену.

– Мне сейчас спать нельзя, – сказал он.

Ольга молча склонила голову, украдкой вытерла слезу и направилась к двери. Артем был благодарен ей за молчание. Сейчас в нем включился некий анализатор, заработала некая машина, призванная сохранить жизнь ему и близким. Все чувства, все эмоции были нацелены только на одно – вовремя распознать опасность и адекватно среагировать. Он не был готов говорить сейчас с женой как нежный, любящий муж. Все его существо занял грозный воин, решающий только одну задачу, исполняющий один долг.

Когда Ольга вышла, он пододвинул стул к окну. На подоконнике он положил два метательных ножа, придвинул стол и пристроил на него заряженный арбалет. Быстро натянул легкую кольчугу, еще один нож заткнул за пояс, а другой вставил в голенище сапога. Поставив стул у окна, через щель в ставнях он начал следить за улицей. Левая рука легла на эфес меча. Он был готов. Примерно через полтора часа по улице проскользнула темная фигура, сверкнуло огниво.