Игровой зависимости

НА ИГРЕ, КАК НА ИГЛЕ

Лудомания – патологическая страсть к азартным играм - недавно была внесена в реестр психических заболеваний и разместилась в специальном справочнике рядом с пироманией.

Научные сотрудники Института психиатрии имени Бехтерева Виктор Зайцев и Алиса Шайдулина знают о лудомании если не все, то многое. Именно их отделение занимает­ся возвращением к жизни патологических игроков.

ЭКСТРАСЕНСЫ ИЛИ КАПСУЛОТОМИЯ?

–Как вообще появилась идея создания такого отделения?

–Абсолютно случайно. В 1996 году пришли два пациен­та с одной проблемой. Один из них был слесарь, зарабаты­вал совсем мало, но всю зарплату умудрялся просаживать. Второй был кровельщиком, деньги ему платили по выполне­нию заказа, в общем, он мог их утаивать от жены, поэтому играл довольно долго. Потом появились еще двое клиентов, уже повыше статусом. Один из них, правда, только что отсидел четыре года за то, что растратил деньги, принад­лежащие фирме. Вышел - и снова стал играть. Второй продал автомобиль, который тоже ему не принадлежал..- В общем, проблема стала нарастать. А в Америке, кстати, еще в начале прошлого века действовали несколько инсти­тутов, которые помогали завязнувшим игрокам. Сейчас проблемой азартных игроков занимаются только в Москве и Питере. Правда, во многих городах действуют частные кооперативы, которые предлагают свои методы реабилита­ции. Лечить от игры вызываются и некоторые экстрасенсы: у них самый распространенный метод - дарить пациенту какой-нибудь заряженный талисман, который заставляет проходить мимо залов с автоматами, не оглядываясь. Некоторым он действительно помогает.

–И сколько стоит один курс?

Минимальный курс - десять сеансов - это шесть тысяч рублей. Правда, лучше пройти два. Начинается все с химических препаратов, потому что многие игроки прихо­дят морально истощенные. Кстати, хорошие антидепрессан­ты немного помогают сдержать влечение, но не гасят его совсем. Затем психиатр уже ведет с клиентом индивидуаль­ные беседы, выясняя подробности его предыдущей, доигровой жизни, нащупывает основные ценности... Когнитивно-поведенческая терапия: сначала меняют поведение, потом - мышление.

–А хирургическое вмешательство?

–Американцы делают трепанацию. Это называется капсулотомия и цингулотомия. Вырезают какой-то там участок мозга, который отвечает за патологическую зависи­мость. Но у нас до этого еще не додумались.

–Сколько игроков здесь уже побывало?

–За семь лет через этот кабинет прошло около двухсот человек. В основном мужчины, женщин было человек десять. Возраст - от 16 до 57.

ЗАВИСИМОСТЬ - ЭТО НАВСЕГДА

–Игровые автоматы появились у нас всего лет двенад­цать назад. Кем эти игроки были раньше? Картежниками?

Первые лудоманы попробовали автоматы раньше чем 12 лет назад. Если они бывали за границей. Вообще первые патологические игроки - это моряки загранплава­ний. Что же касается других, то у них просто иначе проявля­лась зависимость. Это вообще состояние перманентное. У нас был пациент, который сначала пил, потом был нар­команом, потом его каким-то чудом вытащили, но образовавшийся вакуум заполнить не успели. И он тут же стал играть. Зависимость никуда не пропала. Поэтому самое главное в лечении - это тут же найти человеку занятия, увлечения, безобидные соблазны.

–А кто они все-таки - ваши пациенты?

–Это успешные люди, которые не так давно крепко стояли на ногах. В свое время все они быстро сделали карь­еру. Коэффициент интеллекта почти у всех не ниже 120. Очень жаль, но к нам они приходят, когда их уже совсем прижало. Некоторые наши пациенты пережили неудачные самоубийства: один вскрыл вены, второй наглотался табле­ток. И это, поверьте, были не демонстративные попытки уйти из жизни в надежде, что спасут и простят, а настоящие суициды, которые просто чудом не увенчались успехом. Были наверняка люди, которым удалось уйти из жизни, но к нам они не попадают, и мы о них не знаем. Некоторым везет больше - их приводят родственники, как правило, еще на ранних стадиях.

–Когда игрок вылечится - это значит, что он боль­ше не будет заходить в это заведение, или значит, что он будет играть, но аккуратно?

Конечно, не будет ходить, не должен ходить! Это же сродни наркомании! Вы можете представить заядлого кури­льщика, который вместо привычных полутора пачек "приучится" выкуривать одну сигарету в день? Это невоз­можно. Вот и с игрой та же ситуация: спастись от нее мож­но, только если не играть вообще. Такова, впрочем, наша практика: другие специалисты считают иначе. У нас был пациент из Финляндии, которому не смогли помочь на родине. Метод там был простой: идите в павильон, взяв с собой всего два евро, проиграйте их и возвращайтесь умиротворенным. Не помогало...

–Так, может, лучший способ лечения - это изоляция?

–Если только на всю жизнь. Наши будущие пациенты иногда стараются вылечиться самостоятельно и именно путем изоляции. Один как-то вышел на улицу, отобрал у первой попавшейся женщины сумку и тут же сдался мили­ции. Его посадили. Он действительно изолировал себя от автоматов, но только на тот срок, что сидел. Другой заперся в квартире, выбросил кости, карты, ни с кем не общался и стал ждать, пока не пройдет влечение. Кончилось тем, что он сам нарисовал карты и продолжал играть сам с собой.

В МЕТРО ВООБЩЕ КОШМАР ТВОРИТСЯ

–В последнее время среди игроков появилось много милиционеров, постовых. Знаете, почему? Им скучно улицу патрулировать, а тут теплый круглосуточный павильон под боком. У какого-нибудь припозднившегося кавказца "проверят документы" - появятся деньги на игру. А в метро вообще кошмар творится, там эти автоматы системы "Джекпот" на каждой станции. Милиционеры, которые на станциях дежурят, из этих закутков не вылезают.

–А какие-нибудь есть автоматы самые опасные?

–По типу автоматов не могу ничего определенного сказать. Подсаживаются на все: и на барабанные, и на по­керные. Например, автомат "Компот", который с вишенка­ми, считается, самой простой и примитивной игрушкой. Но есть патологические игроки, уже взрослые, которые играют только на нем. Но вообще опаснее всего именно система "Джекпот", которая в метро. Эта бегущая строка, которую видит каждый, звон сыплющихся монет. Многие начинали играть именно в метро. Вот в Америке игровые автоматы запрещено устанавливать в местах, где скапли­вается много людей.

–Недавно на Сенной площади проигравшийся игрок расстрелял в павильоне трех человек, в том числе двух работников этой "точки". Им вообще свойственна такая агрессия?

–Нет, максимум, что они делают, - бьют кулаком по аппарату. Но многие игроки вообще говорят, что азартные автоматы надо запретить.

–А вы тоже так считаете?

–Нет, мы считаем, что их надо просто собрать все в од­ном месте, чтобы там играли те, кто специально приехал сюда из другого района, чтоб поиграть, а не тот, кто шел мимо по улице и заглянул случайно. И поставить в этом центре хорошую охрану, организовать все как следует. Ну, или, чтоб не было монополии, сделать три-четыре таких центра в разных районах.

ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ВЫИГРАТЬ У АВТОМАТА

–Когда мы только начинали работать в этом направ­лении, нас тоже очень интересовали все эти методики: математические выкладки, психологические... Ведь почти у каждого игрока есть своя система. Многие эти автоматы персонифицируют - наделяют человеческими качествами. И ждут, на полном серьезе ждут, что сейчас он наестся и начнет возвращать все, что съел. Или заводят себе люби­мый автомат, который просто обязан рано или поздно отве­тить взаимностью. Но все эти системы сводятся в основном к одному: поймать момент, когда аппарат начнет "давать". Например, трогают аппарат: если он теплый, значит, за ним только что кто-то сидел и набил его деньгами.

–Но ведь это может означать: только что сидел и снял джекпот...

–Ну, это кому как хочется думать... Забавно, что снача­ла почти все принимаются искать систему, как настоящие математики, с помощью теории вероятности. А потом, види­мо, в ней разочаровываются и начинают ждать чуда. Впро­чем, у нас был пациент, который говорил, что выиграл с по­мощью своей системы около 50 тысяч долларов. Но потом все равно не удержался. Еще один утверждал, что научился побеждать покерный автомат: действуя по его системе и играя без перерыва двое суток, можно было оказаться в плю­се рублей на тридцать. Но не знаю, стоит ли такой выигрыш свеч... Думаю, что единственный способ выиграть у автома­та, - это его испортить. То есть вступить в сговор с операто­ром и вместе вынимать из него деньги, откровенный крими­нал, короче говоря (в 2000 году такой случай действительно был, и оператору павильона на станции метро "Елизаровская" удалось обыграть аппарат на 25 тысяч рублей. - H.A.)... Если бы была эффективная система выигрыша в автоматы, обогатились бы в первую очередь те, кто ее разра­ботал. И не стали бы они ее тиражировать, уж поверьте.

– А вы сами в автоматы играете?

–Играем иногда. И наслушавшись от пациентов расска­зов обо всех этих системах, могли бы, наверное, здорово обогатиться. Если бы это и в самом деле были действенные методики.

ИМ ХОЧЕТСЯ ВЫИГРАТЬ НАСТОЯЩИЕ ДЕНЬГИ

– Профессиональные крупье к вам часто попадают?

–Редко, но бывают. Вообще во многих казино с буду­щих крупье берут подписку, что они сами не будут играть. Некоторые крупье сами просят, чтобы их внесли в "черный список" всех игорных домов. Интересно, что многие при­ходят работать в казино или в зал автоматов, уже чувствуя за собой такое влечение. И надеются, что созерцание чужой игры поможет им избавиться от этого пристрастия. Помо­гает, но не всегда. А иногда наоборот - приходит вполне уравновешенный молодой человек работать в зал операто­ром, а потом сам на эту иглу попадает. У нас был один пациент, который когда-то сам держал автоматы. То есть сначала он занимался перегонкой машин, потом, заработав денег, купил на паях с другом несколько автоматов. И тут же сам начал в них поигрывать. Потом решил, что выигры­вать у самого себя - это не тот азарт. И делал так: снимал кассу в своем автомате, переходил улицу и шел в другой павильон, где проигрывал все это до копейки. В конце концов разорился.

– То есть им все-таки не сам процесс важен. Может ли игрока спасти игрушечная рулетка, на которой он играл бы сам с собой.

–Нет, не может. Ему все-таки хочется выиграть насто­ящие деньги. И он надеется с помощью автомата раздать долги. Некоторые играют в компьютерных "блэк джека" и "однорукого бандита", но удовлетворение получают редко.

Нина Астафьева

addictions.ru

 

ВРАЧ ПСИХИАТР-НАРКОЛОГ О ЛЕЧЕНИИ ИГРОМАНИИ

1. Из интервью с кандидатом медицинских наук, ас­систентом кафедры психиатрии Ростовского Государствен­ного Медицинского Университета, доцентом кафедры уголовного права Института управления бизнеса и права В.А. Солдаткиным:

...Э.С.: Материализуюсь в игрока. Я прихожу к док­тору Солдаткину и говорю, что «не могу более, семьи больше нет, работы нет, вынужден с игрой завязы­вать», что мне посоветует специалист, который зани­мается лечением именно лудоманов?

В. Солдаткин: Специалист скажет, что впереди стоит проблема, проблема, которую надо решать, но решать будет не просто. Первый шаг - это признать проблему, что человек с ней не справляется, и попросить помощи.

Сначала предстоит обследоваться. Обследование страда­ющего от игровой зависимости по моей специальности включает всегда 2 метода: клинический и дополнительный.

Клинический метод - это информация, которую мне нужно будет от вас получить. Информация о событиях, которая, может быть на ваш взгляд, не будет иметь прямого отношения. Я буду расспрашивать о детстве, о подростко­вом возрасте, о первых впечатлениях игры, потому что игры азартные наверняка были и в раннем возрасте и подрост­ковом. Клинический метод включает работу с психологом, который будет выявлять ряд бессознательных вещей, кото­рые есть в глубине души. Они могут даже не проникать в сознание, но они есть, их надо будет выявить и установить, чтобы потом точнее действовать.

Дополнительные методы лечения будут включать и снимки мозга, потому что нам надо увидеть каждую клетку. У ряда пациентов, которые уже наблюдались у нас, причина возникновения зависимости от игры состояла в том, что имелась органическая особенность. Не опухоль мозга, но имелась некая особенность в глубине мозга, которая подтал­кивала к высокому азарту и игре. Это и кровоснабжение, и имуннология мозга.

И вот только тогда, когда мы представим вас не только как феномен, то, что я сейчас вижу, а максимально глубоко, тогда мы будем разрабатывать концепцию тера­певтической помощи. В любом случае, она будет включать и биологическую помощь, и психотерапию. Биологическая помощь будет включать в себя и капельницу, и приём определённых лекарств. Но важнейшую роль будет играть психотерапия. И мы будем работать и с вами как с клиен­том. Вы уже упомянули фразу, что семья распалась. Вот сначала будем уточнять, на сколько важно для вас восста­новление этой семьи. И если это так, то психотерапевт снача­ла будет работать один на один с вашей половинкой. А потом, возможно, это будет семейная психотерапия, где вместе будут решаться проблемы.

Э.С.: Как показывает практика, инициатором похо­да к доктору выступает сам человек, лудоман или кто- то из его окружения, семьи?

В. Солдаткин: Чаще приходят самостоятельно, но, наверное, здесь статистика объясняется таким образом: если это не совсем осознанное желание и больше идёт дав­ление со стороны близких людей, то такой человек обычно не доходит до консультации, любыми способами увиливая от неё, или же это ограничивается контактом, когда врач рассказывает и всё этим ограничивается. Реальное, настоя­щее движение с успехом возможно только тогда, когда Желание идёт из души самого человека.

Есть всегда увлечение чем-то, и есть зависимость от конкретного вида деятельности. Прямая аналогия: почти все люди эпизодически употребляют алкоголь - почти 80%, 5-10% абстинентов не употребляют вовсе, и 5-10% приобретают зависимость от алкоголя. Подобное же распре­деление есть и в отношении игры. Человек довольно долго может играть, получать удовольствие и не быть охваченным азартом. Лишь когда происходит биологическая перестрой­ка клеток его мозга, тогда формируется зависимость.

2. Из интервью с кандидатом медицинских наук, асси­стентом кафедры психиатрии Ростовского Государственно­го Медицинского Университета, доцентом кафедры уголов­ного права Института управления бизнеса и права В.А. Солдаткиным:

...Георгий Серпионов: Вы говорите - проблема новая, а ведь ещё в русской литературе XIX века описаны патологические игроки!

В. Солдаткин: Совершенно верно. Эта проблема суще­ствовала всегда, но каждая проблема имеет разную социаль­ную значимость. Единичные случаи патологических игро­ков регистрировались и в Советском Союзе, и в молодой России, они регистрировались и пять лет назад, но тот вал, тот пик, та эпидемия, которую мы наблюдаем последние годы, приобретает масштаб социально значимого явления. Мы можем четко ориентироваться на западный опыт в том плане, что нас ждет. В России регистрация патологичес­ких игроков, которая позволила бы чётко проанализиро­вать масштабы этого бедствия, почти не ведется. А на Западе их число довольно чётко известно. Например, в США 1% населения страдает патологической зависимос­тью от различных вариантов азартных игр. В Германии зарегистрировано около 100 тысяч патологических игроков. Считается, что 10% людей, которые часто посе­щают казино, страдают этой болезнью, т.е. они не просто посещают казино с целью провести время, досуг и полу­чить удовольствие; болезнь ими движет в этом посещении. Когда наш уровень доступности игровых автоматов и кази­но приблизился и даже превзошел западные страны, возни­кает опасение того, что у нас количество этих заболевших людей будет даже выше, чем в развитых странах. А по плотности мы уже достигаем. Москва и Петербург по плот­ности игровых автоматов и казино превысили плотность в Лас-Вегасе, в городах США, которые специально отведены под индустрию досуга.

Г.С.: Что для рассмотрения проблемы первично - игровые автоматы или человек, больной игроманией?

B.C.: Проблему надо рассматривать сразу с нескольких сторон. Довольно давно доказано, это чётко изучено, что заболевают те люди, которые предрасположены к этой болезни. Точно так же, как и в случае химической зависи­мости... Необходима предрасположенность, чтобы разовые употребления стали болезнью. Это с одной стороны. С другой стороны, очень важным движущим мотивом в начале болез­ни являются деньги. А проблема денег в нашей стране достаточно велика. За 70 лет попыток построить новую формацию в нашем обществе утрачены многие ценности и утрачено гармоничное отношение к деньгам. К деньгам отношение не спокойное: их либо совсем нет, либо, если они есть, то они представляют некую угрозу. При такой дисгармонии отношения к деньгам они будут ещё больше подталкивать к развитию проблемы. Правда, потом, когда человек уже заболел, денежные моменты и получение удо­вольствия в игре отпадают и возникают совсем другие механизмы, которые поддерживают постоянное использо­вание игры.

Г.С.: Опишите портрет игромана.

B.C.: Сейчас принято, а мы надеемся дополнить и расширить этот портрет, но схематично принято выделять два типа патологических игроков.

Первый тип - это те люди, которые бегут от реальнос­ти. Люди, которые в игре находят тот интерес, тот азарт, то уважение к себе и уважение окружающих на начальных этапах, которых им не хватает в жизни. Кстати говоря, большинство женщин патологических игроков относятся именно к этой категории, у них не устроен быт, негармонич­ное отношение к семье, работа, которая не доставляет удо­вольствия и не очень нравится. Тогда в игре, а особенно этому способствует та специально рассчитанная, это ведь определённый бизнес, атмосфера казино, где каждый при­шедший клиент на пике внимания. Его окружают максимальной заботой, подчеркивая, что он - основная ценность этого заведения. В этом отношении как в самой игре, так и при получении выигрыша, а эта система предполагает на начальных этапах выигрыши, которые увеличивают тяжесть зависимости от игры, люди находят ту отдушину, которой им не хватает в обычной жизни.

Второй тип игроков - это т.н. игроки действия. Актив­ные, энергичные, зачастую бесшабашные, это люди, кото­рых характеризует более высокий, чем средний интел­лект, высокие математические способности, люди, которые в жизни привыкли достигать поставленных целей, и идея овладеть некой системой игры - ведь тоже не нова. И боль­шинство людей в итоге приходили к выводу: нет никакой системы! Единственный способ разбогатеть в казино - купить само казино. Тем не менее, этими людьми движет азарт и стремление подчинить игру себе.

Вот два основных типа игрока. И в первом, и во втором случае важной характерологической чертой является азартность. Мы не первый раз замечаем, что ещё до начала, даже до первых проб игры, если мы расспросим историю жизни человека - это высокие скорости на машине, это авантюрные действия, это рисковые сделки. Азартность - это важная черта людей, которые предрасположены заболеть. Предрасположенность, в любом случае, не фа­тальная. Так это звучит на нашем языке. Нет обречённых людей, т.е. человек родился - и точно заболеет зависимостью от азартной игры. Но если есть эта предрасположенность, то риск будет очень высоким.

Г.С.: То есть игромана можно распознать до того, как он начал играть?

B.C.: Мы стараемся создать такой портрет и выделить те черты, которые позволят нам уберечь многих клиентов. Ведь к нам приходят люди с разными проблемами, и среди них есть те, которые делают первые шаги. Они первый раз поиграли в автоматы, первый раз зашли в казино. Если врач во время может предупредить, что это опасно, он уже выполнит свой гражданский и врачебный долг. Не факт, что к этому совету прислушаются, но найдутся люди, которые прислушаются, значит, мы сделаем доброе дело еще до болезни.

Г.С.: Получается так, что у людей, профессии кото­рых связаны с повышенным риском, предрасположен­ность к игромании меньше, потому что у них есть, куда выплеснуть свой адреналин?

B.C.: Согласен, это логичный довод. Да, они нашли свою нишу, которая позволяет им восполнить этот дефи­цит, и среди них заболевает зависимостью достаточно малое количество людей. Другое дело, когда по разным причинам, это увлечение тем, что они нашли для себя, оканчивается. Сейчас я наблюдаю пациентку, страдаю­щую зависимостью от азартных игр, спортсменка, я не будуназывать ее имени, она у нас анонимно наблюдается. Блестящая карьера, прекрасные результаты, но век спорт­смена недолог в этом плане. По завершении карьеры, она оказывается в обыденной серой жизни, где нет места тем вещам, к которым она привыкла. У таких людей при завер­шении их пути, по которому они шли раньше, риск опять же существенно возрастает.

Г.C.: Вы сказали, что женщины тоже бывают игро- манками, но, наверное, их количество меньше? Если жизнь не устроена, и в быту все не ладится, то навер­няка нет и денег, чтобы оставить их в казино?

В.С: Еще раз подчеркну, что статистики пока нет. То, что мы видим по обращениям, а мы сейчас проводим благо­творительную акцию, то есть, принимаем игроков без оплаты, количество людей к нам приходящих существенно возросло, и это понятно, игроманы проигрывают очень большие деньги. Это разорительно для человека, и для семьи - ничуть не меньше, чем алкоголизм или наркома­ния, вполне сопоставимо. Средние суммы проигрышей тех людей, которые к нам приходят, это 300-500 тысяч рублей, до миллиона. Так вот, приходят поровну: и мужчины и женщины. Но я хочу сказать, что женщине, наверное, легче поделиться этой своей бедой, попросить о помощи. Может быть, реальное число женщин и меньше, но это - только Догадки, чёткой статистики эпидемиологии нет.

Г.С.: Связана ли внушаемость с игроманией?

B.C.: Как правило, внушаемые люди обладают слабым типом нервной системы. Слабый - означает чувствитель­ный, ранимый, впечатлительный, подверженный большей внушаемости. Для таких людей вероятность, что они начнут играть - меньше. Внушаемость - это фактор, в какой-то мере даже более сдерживающий, нежели подтал­кивающий к игре.

Г.С.: У наркомана есть видимый предел его болезни: смерть от передозировки или тюрьма. Что грозит больным игроманией?

B.C.: В отношении второго финала игроман ничем не отличается. Судебные психиатры всегда четко выделяют два аспекта проблемы, это криминогенность, т.е. опас­ность совершения преступления, и виктимность (от англ. victim), т.е. склонность стать жертвой. Некоторые расстройства предполагают то, что человек имеет склон­ность стать жертвой.

Преступления совершаются достаточно часто, это пре­ступления как против собственности, так и против лично­сти. Кражи и грабежи на далеко зашедших этапах болезни - это очень частое явление, совершаются именно с целью добыть деньги на продолжение игры. Кстати, проблема лудомании, игромании, стала для общества значимой в 1963-ем году. Очень известное было дело. Эрик Вилс пред­стал перед судом в Англии за многочисленные преступления с целью добыть денег на продолжение игры в казино. Тогда впервые прозвучало, что игра в казино может так изменить личность, что человек будет совершать антисо­циальные поступки. Слава Богу, что реже встречаются преступления против личности, но не так давно мы были в судебно- психиатрической экспертной бригаде. Женщина, страдающая зависимостью, совершила убийство в игровом зале. Она убила содержательницу игрового зала, когда та неожиданно для неё не выделила ей денег для продолжения игры. Во многих игровых залах практикуется давать деньги в долг, это дополнительный доход, потому что деньги даются под проценты. А тут или плохое настроение было у содержательницы, или правда не было денег, но в пылу ссоры и в мощнейшем желании продолжать игру она убила. Она - мать двоих детей, та женщина, содержатель игорного зала - тоже мать ребенка, обе они - до сорока лет, социально-ценный возраст. Преступление очень яркое, и такие преступления уже совершаются. При росте числа лиц, страдающих этой зависимостью, подобных преступ­лений тоже будет больше.

Другой аспект - это болезнь. Болезнь такая же биоло­гическая, как, например, воспаление легких, воспаление почек, она ничем не отличается, развивается по своим биологическим законам.

Г.С.: То есть игромания может привести к другим, более серьёзным заболеваниям?

В.С: Вы уловили мою мысль. Да, она приводит к изме­нению личности. Черты этих изменений описаны моим учителем Александром Олимпиевичем Бухановским доста­точно чётко. Это оскудение личности, потеря возможности сочувствовать, сопереживать, вчувствоваться в другого человека, это резкое ухудшение коммуникации, человек теряет возможность устанавливать и поддерживать кон­такт, очень мощно угасает сексуальность, резко снижается либидо. Почти у всех мужчин, с которыми мы работаем, у которых далеко зашедшая зависимость, происходит резкое снижение либидо и ухудшается эрекция.

Г.С.: Каковы же методы лечения?

B.C.: Если это проблема комплексная, а это комплек­сная проблема — и биологическая, и психологическая, то и методы врачебной помощи, которые должны быть резуль­тативными, должны иметь двоякое воздействие. Мы должны действовать на биологию.

 

 

Поэтому первая задача терапии лекарствами - бережно, осторожно, не навредив, подействовать на этот генератор так, чтобы его активность уменьшить. Как только его активность уменьшается, резко уменьшается влечение к игре. Человек попадает в ситуацию, когда мы забираем у него любимую игрушку, а вакуум, который его привел к этой игрушке, остаётся. Поэтому без психотерапии даль­нейшего движения быть не может. Психотерапия нужна достаточно длительная, она должна помочь найти человеку те ориентиры, которые он выберет в своей жизни вместо игры. Что он найдет для себя, что позволит заполнить этот вакуум, как он найдет возможность себя реализовать. Психотерапия, хочу специально сказать, всегда должна быть семейной. Заниматься терапией с отдельным игроком практически не имеет смысла. Дело в том, что семья при всех благих желаниях и намерениях почти всегда совер­шает некие психологические ошибки, которые подталки­вают человека к игре. Это хорошо показано на модели алко­голизма. Жена, которая ведёт себя неверно в отношении мужа-алкоголика, косвенно провоцирует его продолжать употреблять алкоголь. Поэтому психотерапия всегда рабо­тает со всей семьёй в поисках той модели, которая позволит вывести человека из этой зависимости. Вот такая биологи­ческая и психологическая терапия даёт надежды. Даже не гарантии, они далеки от 100%, но даёт надежды.

Г.С.: Это методы лечения конкретного человека, а что делать в глобальном масштабе, в масштабе страны?

B.C.: Не так давно я узнал, что в Ростове даже некото­рые дошкольные учреждения располагают рядом с собой (а школьные - так очень часто!), для меня это было большой неожиданностью, сдают свои помещения, позволяя поста­вить там игровые автоматы. Назвать это просто халатнос­тью я как врач не могу. На мой взгляд, это грубейшая ошибка. В большинстве цивилизованных стран есть чёткие лимиты, которые определяют расстояние до мест общест­венных и тем более - до мест образования. Статистика говорит, что чуть меньше половины всех игроков - это подростки. Не так давно я смотрел мальчика, которому восемь лет, и который три года страдает игрой. Он давно ворует, давно попрошайничает, убегает из дома, таким образом "заработанные" деньги он тратит на игру. В восемь лет! У детей и подростков риск заболеть этой зависимос­тью выше, учитывая незрелость нервной системы, она еще формируется, нет стереотипов, не привились ещё те ценно­сти, которые человек нарабатывает в процессе жизни. Это мощное манипулирование сознанием в виде игровых авто­матов, их доступности, рекламы и пропаганды приведёт к тому, что мы получим лавину заболевших, причем забо­левших в молодом возрасте, когда личность сформиро­ваться не успевает, а будет формироваться по очень узко­му оставленному пути, шаблону, проложенному игровым автоматом.

Г.С.: Что же нужно делать? Ограничить доступ детей к автоматам и отнести их на приличное рас­стояние от учебных заведений.

B.C.: Это важные шаги. Также, на мой взгляд, важ­нейшей является разъяснительная работа. Надо говорить о том, что это небезвредно, что это может привести к зави­симости. Надо смело говорить о том, что эта зависимость мало чем уступает химической. Т.е. алкоголизму и нарко­мании. В Москве, насколько мне известно, очень чётко проводится контроль заведений территорий вокруг учебных заведений. Лицензия выдается не только компании, кото­рая решила войти в игорный бизнес, но и под конкретное место. Рассчитывается, где это место расположено, какой возможен приток, какой возможен контроль. Мне кажется, это разумно. Ростову тоже стоит об этом подумать, исходя из следующих соображений. 60% игровых залов, устройств, автоматов в России сосредоточены в Москве и в Питере, 40% распределены по всей России, но распределены не­равномерно. Первая тройка: Ставрополь, Краснодар, Ростов - Южный Федеральный Округ. То есть для Ростова эта проблема весьма значима, весьма актуальна.

Г. С.: Что делать матери, сын которой уже забо­лел, но нет возможности отвести к специалисту?

B.C.: Если он уже заболел, то другого пути не сущест­вует. Выздороветь самостоятельно практически невозмож­но. Я знаю только двух человек, которые уже не играют, один - два года, другой - три года, самостоятельно без какой бы то ни было помощи. Правда, один из них не играет вынужденно, он разорился полностью. Во всяком случае, он начинает работать, появляются деньги и, Слава Богу, он не играет. Это без всякой помощи. К сожалению, у всех остальных без медицинской помощи очень часто возникают срывы, и происходит возобновление того же самого. Поэто­му, если сын тяжело заболел, то матери надо всеми возмож­ными путями, объясняя ему, уговаривая, показывая раз­ные варианты и примеры, организовывать ему консульта­цию у специалиста. Если с этим специалистом будет найден общий язык, а, как правило, с людьми, страдающими игровой зависимостью этот язык удаётся установить, то дальше сотрудничество становится более простым. А тот вопрос, который я ожидал и который мне кажется более сложным: на что надо обратить внимание до? Когда он уже заболел, уже мало у кого есть сомнение, что он заболел. Все деньги уже спущены, он - только и находится в игровых автоматах! На что стоит обратить внимание, чтобы предпо­ложить, а не заболел ли он? Если у ребенка ухудшается успеваемость (это стандартные моменты, если мы говорим о подростке в школе или студенте), возрастают траты денег, пропадают деньги из дома, появлется новая компания друзей, где стержневым, связывающим звеном являются автоматы или казино. Если в семье есть доверительные отношения, он позволяет себе описывать свои ощущения. Также налицо нарушения ночного сна, они часто связаны с тем, что играют допоздна, потом днём спит; частые воспо­минания об игре, отсутствующий вид. Все эти моменты должны насторожить. Нужна консультация специалиста, психолога специализированного, психотерапевта, психиат­ра. Пусть этот специалист скажет, что нет проблемы, что мать преувеличивает, нет никакой зависимости, нет ника­кой опасности. Хорошо. Но если он найдёт момент зависи­мости, то он его найдёт на начальных этапах, когда многое можно ещё сделать.

Г.С.: Спасибо, Виктор Александрович, надеюсь, что после нашего эфира количество игроманов, патологи­ческих игроков уменьшится.

B.C.: Хотелось бы в это верить.

февраль 2005 г. Радио "Эхо Ростова"

http://www.echorostova.ru/interviewj292 html