Студопедия — Сценарий к выкупу 15 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Сценарий к выкупу 15 страница






издательский план компании, что, возможно, повлечет за собой заключение

контракта со студией звукозаписи.

 

Нечего и говорить, что мы на седьмом небе от счастья. Оплаченной дороги до

Лондона, перспективы записываться на большой студии, да и просто серьезного

отношения к нам со стороны еще одного столичного жителя вполне достаточно, чтобы

вскружить нам головы. Запись должна состояться за четыре дня до моей свадьбы -

как будто судьбоносно совпали две родственные романтические мечты, которые я

лелеял вот уже более года.

 

Как оказалось, студия Pathway в Ислингтоне, в Северном Лондоне, - отнюдь не

цитадель высоких технологий, как мы воображали себе, мчась на юг по шоссе M1 во

взятом напрокат фургоне. В сущности, она мало чем отличается от знакомой нам

студии в Уоллсенде. Pathway - это крошечная комната с пультовой еще более

скромных размеров. Унылые обрывки звукоизоляционной обшивки неряшливо свисают со

стен, а грязный потертый ковер заляпан пятнами и прожжен окурками. Мы сразу же

чувствуем себя как дома и немедленно приступаем к работе, записывая по десять

песен в день. Мы просто играем свою музыку так, как будто даем живой концерт,

совершенно не используя многодорожечную запись для того, чтобы обработать звук.

Получается сырая, правдивая музыка, но ей явно не хватает студийного блеска,

истинной силы и густоты. Инженер-звукооператор несколько удивлен, что нам за

столь короткое время удалось записать такое количество песен, но мы со своей

самоуверенностью и провинциальными представлениями страстно хотим

продемонстрировать многогранность своего творчества. Если бы мы были более

опытными, мы догадались бы, что разнообразие - это совсем не то, что ценится в

индустрии звукозаписи. Здесь ищут чего-то единственного в своем роде,

неповторимо свежего. Мы еще не успели понять, что многосторонность хороша для

ночных клубов и музыкантов-поденщиков, но не для популярных артистов.

 

Следующий день приносит нам сразу и удачу и неудачу. Несмотря на несовершенство

записанных нами кассет, Кэрол удается расслышать определенные достоинства в

наших песнях, и она предлагает нам заключить издательский договор. Это договор "пятьдесят

на пятьдесят", что означает: звукозаписывающая компания берет себе половину

прибыли, которую приносят записанные песни. Например, прибыль, полученная от

продажи кассеты, делится пополам между исполнителем и автором песен. А затем

издатель берет себе половину доли автора. Поскольку мы впервые сотрудничаем со

звукозаписывающей компанией, все это кажется нам не очень важным. Единственное,

чего мы хотим, - это чтобы кто-нибудь помог нам выбиться в люди, и если для

этого необходимо отдать пятьдесят процентов не существующей пока прибыли, то

пусть так и будет. Нам говорят, что это стандартная форма, и поскольку ни один

из нас не видел издательского договора никогда прежде, мы вполне довольны,

считая, что делаем важный шаг в сторону осуществления своей мечты.

 

Чтобы отпраздновать начало сотрудничества, Кэрол приглашает нас отобедать в

маленьком ресторане в Ноттинг-Хилле, прямо за углом студии Virgin, на

Портобеллороуд. Она говорит, что после обеда отнесет наши пробные кассеты в

отдел звукозаписи, и мы все ощущаем уверенность, что при поддержке издательского

крыла компании звукозаписывающее крыло, несомненно, отнесется к нам с вниманием,

если даже не подпишет договор немедленно. Мы наивно предвкушаем заключение со

звукозаписывающей компанией такого контракта, который позволит нам перенести все

наше предприятие в Лондон, найти подходящее место для жизни, купить фургон и

новое оборудование.

 

Только звукозаписывающая компания может обеспечить нас этим. Единственное, что

может предоставить нам издательский отдел на условиях "пятьдесят на пятьдесят",

- это бесплатное пользование студией Pathway.

 

Мы возвращаемся в офис во второй половине дня, и Кэрол сообщает нам плохие

новости. Звукозаписывающая компания отказалась работать с нами. Мы - это не то,

что им нужно. Кэрол выглядит искренне расстроенной, но мы принимаем известие

довольно бодро, как будто ожидали чего-то подобного. Внезапно все наши надежды

начинают казаться явно преувеличенными. Кэрол обещает, что, если мы подпишем

издательский договор, она будет продолжать содействовать нам. Она попытается

найти возможности для наших выступлений в Лондоне и обратится в другие

звукозаписывающие компании с просьбой послушать наши демонстрационные кассеты.

Кроме того, она советует нам попросить нашего юриста просмотреть договор, прежде

чем мы подпишем его. Всю долгую дорогу до Ньюкасла мы сжимаем издательский

договор, как нечто вроде военного трофея. Деревенские пейзажи быстро исчезают за

окнами, подобно нашим грандиозным надеждам, и Джерри начинает тихо смеяться.

 

- Что смешного? - спрашиваю я.

 

- Мне смешно, что Кэрол могла подумать, будто у нас есть такая штука, как этот

чертов юрист. Мне не хватает даже на ночной горшок, не то что на этого чертова

юриста. За кого, черт возьми, она нас принимает?

 

Я киваю в знак молчаливого согласия, как и Джерри, начиная все больше

проникаться реальностью.

 

- У меня есть юрист, - довольно напыщенно заявляет Ронни с заднего сиденья

фургона. Говоря это, он допивает третью бутылку пива Carlsberg. - Я отнесу ему

договор прямо в понедельник утром, и он как следует посмотрит его.

 

- Ерунда! - говорит Джерри. - Это все равно что выбрасывать деньги на ветер. Пей

лучше свое пиво и не возникай.

 

- Это совсем не ерунда, - угрюмо отвечает Ронни, - это деловая хватка, которая у

вас обоихначисто отсутствует. Что ты об этом думаешь, Терри?

 

Терри, еще один умудренный опытом старец, спит как дитя, тесно прижавшись лицом

к окну фургона.

 

Уже четыре часа я за рулем, мы почти достигли конца шоссе M1, до Ньюкасла нам

осталось не более ста миль. В этот момент просыпается Терри.

 

- Что ты об этом думаешь, Терри?

 

- О чем?

 

- Об этом чертовом контракте.

 

- Я не знаю. А ты что думаешь, Стинг?

 

- Ну, я только что представил себе, что через шесть лет, когда мы продадим

миллионы кассет по всему миру, договор "пятьдесят на пятьдесят" превратится в

миллионы и миллионы фунтов, доставшихся Virgin Publishing всего лишь за

несколько бесплатных часов в Pathway Studios, и нам придется подавать в суд на

Ричарда Брэнсона и тратить при этом большие деньги, чтобы только вернуть себе

наши бесценные авторские права.

 

- Заткнись, Стинг, - раздраженно говорит Джерри. Наш спор длится весь остаток

пути, но в конце концов мы все сходимся на том, что нищие не выбирают, что никто

другой все равно не обратит на нас внимания и что нам еще повезло, так как в

Лондоне есть кому за нас похлопотать. Мы соглашаемся на предложение Ронни

показать юристу наш контракт, что он и обещает сделать в ближайший понедельник

после моей свадьбы.

 

Однако Ронни забывает сообщить нам, что его юрист ни разу в жизни не видел

договоров, связанных с музыкой, и, будучи прекрасным специалистом по сделкам с

недвижимостью, имеет столько же опыта в обсуждении условий и процентов,

обозначенных в издательском договоре, сколько в распутывании таинственных

сложностей церковного права. Итак, когда Ронни выносит наш контракт на суд

своего гениального правоведа, тот с любопытством просматривает его, пожимает

плечами и заявляет, что не находит там ничего подозрительного. И вот, ободренные

и обнадеженные советом лучшего из юристов, который взял за консультацию всего

лишь двадцать фунтов, абсолютно убежденные, что нас не обманывают, мы по всем

правилам подписываем контракт "пятьдесят на пятьдесят". Продолжится эта история

уже в суде. В последний вечер перед свадьбой мы устраиваем небольшую встречу в

гостиной старого отеля "Гранд" на берегу моря. Гости, которых пригласила Фрэнсис,

поселились в этой гостинице на время праздника. Это Джо Томелти с женой и

несколько друзей-актеров из Лондона. Джо сидит у горящего камина в большом

кожаном кресле. Он выглядит опытным и бывалым, уверенно опирается на свою трость,

румяный и бодрый, с широкой улыбкой, копной седых волос и такими же

пронзительными темными глазами, как у его дочери. Лена кажется более сдержанной,

даже немного застенчивой, и начисто лишена актерских черт.

 

Мои родители смотрятся как нельзя лучше, хотя и выглядят до смешного молодыми,

как юные актеры, играющие пожилых людей, и меня пронзает мысль, что они всегда

выглядели именно так. Разумеется, они на целое поколение младше, чем родители

Фрэнсис, но я с грустью замечаю, что их желание выглядеть благополучной семьей

шито белыми нитками.

 

Мой симпатичный младший брат Фил наблюдает происходящее с саркастичной

отстраненностью елизаветинского распутника, присутствующего на театральном

представлении. Для него это всего лишь любопытное, но едва ли увлекательное

зрелище. Может быть, он сомневается, что я справлюсь? Он ничего не говорит и

потягивает свое пиво. Он пьет за мое здоровье, молча поднимая бокал, когда я

смотрю на него, и слегка усмехается.

 

Мой шафер - Кит Галлахер. Нашей дружбе уже больше десяти лет. Уйдя из школы в

пятнадцать лет, он пошел работать подмастерьем в компанию Parson, огромную фирму

в Байкере, занимающуюся инженерным делом. Он начинал с должности простого

рабочего, закончил вечернюю школу и в конце концов достиг высокой квалификации в

машиностроении. Это человек, который поистине всего добился сам. Уже много лет

он является моим героем и главным вдохновителем моих музыкальных устремлений.

Кит всегда верил в меня, даже тогда, когда больше никто не верил, вот почему я

выбрал его своим шафером. Вот и теперь, когда я, первый среди моих друзей-ровесников,

вступаю в брак, Кит снова поддерживает меня, как некоего начинателя.

 

Джерри и все члены нашей группы тоже присутствуют здесь, а также некоторые

музыканты из Phoenix и Big Band. Мы собираемся вокруг пианино, и я пою несколько

песен для моей невесты. Затем я возвращаюсь в дом своих родителей, абсолютно

трезвый.

 

Церковь св. Павла - это обычная приходская церковь, окна которой выходят на

берег реки Тайн, которая непоколебимо несет свои воды в грозную, волнующуюся

пучину Северного моря. Рядом с церковью у реки стоит памятник, поставленный в

честь местного героя, великого адмирала Коллингвуда, который был заместителем

главнокомандующего при Нельсоне, во время Трафальгарской битвы. Сегодня

великолепный ясный северный день, дует легкий юго-западный морской ветер и небо

похоже на громадный полупрозрачный голубой купол. У меня в ушах звучит главное

наставление Нельсона, когда мы с Китом целеустремленно и со значительным видом

входим на церковный двор. Оно гласит, что Англия ждет от каждого человека

достойного исполнения своего долга; и мы ее не подведем.

 

Нашу свадьбу нельзя назвать пышной, но церковь выглядит очень красиво,

украшенная весенними цветами и освещенная лучами утреннего солнца, проникающими

сквозь оконные витражи. На мне синий вельветовый костюм с галстуком, я

взволнован и счастлив. В кармане у Кита лежит кольцо, которое я неделю назад

купил на рынке в Портобелло. Я знаю, что кольцо в полной сохранности, потому что

специально попросил Кита проверить карманы, пока мы ехали в машине. При этом Кит

почему-то выглядит даже более взволнованным, чем я, как будто ему, а не мне,

предстоит пройти этот странный ритуал.

 

Джерри исполняет на старом церковном органе несколько двухголосных инвенций Баха,

которые он старательно репетировал всю предыдущую неделю. Он изо всех сил давит

на педали, чтобы сохранить полноту звука, и лицо его исполнено честолюбивой

решимости доиграть до конца, не сделав ни одной ошибки.

 

Церковь заполнена на треть. Родственники и друзья Фрэнсис стоят с одной стороны

алтаря, мои - с другой. Когда мы с Китом шагаем по центральному проходу, я

замечаю во втором ряду знакомого пса по кличке Баттонс. На нем - большой ошейник

из синего вельвета, и морда у пса такая несчастная, словно кто-то украл у него

сахарную косточку. Я сочувственно глажу его по голове, но он угрожающе рычит на

меня, и Лена пытается его утихомирить.

 

Моя мама уже плачет и одновременно пытается улыбнуться. Ее лицо опухло, а глаза

блестят от слез. Отец устремил бесстрастный взгляд на распятие над алтарем.

Бабушка светится от удовольствия, что ей представился случай надеть новую шляпку,

а старина Том выглядит недовольным и, видимо, предпочел бы сейчас оказаться в

каком-нибудь другом месте. Тем не менее и он сделал над собой усилие: на голове

его красуется аккуратный пробор.

 

Мы с Китом ждем, и в этот момент я принимаю решение, что приложу всю силу воли,

чтобы наш с Фрэнсис брак не повторил историю брака моих родителей. Несгибаемый

Джерри принимается за очередную прелюдию, но она неожиданно обрывается именно в

тот момент, когда невеста и ее отец появляются в дверном проеме. Наш

незадачливый органист, не растерявшись, на ходу импровизирует величественный

марш, под который они идут к алтарю. Фрэнсис одета в простое белое платье, а ее

темные волосы украшены скромными цветами. Она смотрит мне прямо в глаза. Теперь

уже все присутствующие повернулись к входящим. Мама начинает плакать еще сильнее.

Лена сочувственно смотрит на нее с другой стороны центрального прохода. Джо

Томелти решительно шагает рука об руку со своей дочерью, излучая

благожелательность на всех собравшихся.

 

Священник проводит церемонию на одном дыхании, и, если не считать маленькой

заминки, когда Кит пытается нащупать кольцо в своем кармане, все проходит гладко.

Фрэнсис произносит свои обеты с уверенностью актрисы, и я стараюсь ей

соответствовать. Когда мы, уже в качестве мужа и жены, направляемся по

центральному проходу к выходу из церкви, Джерри больше не может сдерживаться и

радостно начинает "The Tokyo Blues", оскорбив религиозные чувства присутствующих,

но страшно порадовав меня.

 

Мы скромно отмечаем событие в ресторанчике через дорогу, и Джо произносит

короткую речь со своим сценическим ирландским акцентом: "Мне сказали, - говорит

он, - что, если мне когда-нибудь придется произносить подобную публичную речь, я

должен буду встать, сказать и заткнуться!" Сказав это, он немедленно садится

снова.

 

После нескольких речей с наилучшими пожеланиями, произнесенных людьми, не

привыкшими говорить на публике, нам пора уезжать. Я, Фрэнсис и ее пес садимся в

машину, а все остальные машут нам, стоя на тротуаре, словно мы отправляемся в

атлантический вояж. На самом деле нам предстоит проехать шестьдесят миль на

север к замку Бамбург. Одна ночь в маленьком отеле - это все, что мы можем себе

позволить в качестве медового месяца. Зато из окон нашей комнаты виден

величественный замок на древней скале вулканического происхождения,

возвышающийся между спокойным свинцового цвета морем и песчаными дюнами. Замок

был построен саксонским королем по имени Ида. Именно здесь Роман Поланский снял

своего "Макбета". Отсюда всего несколько миль до священного острова

 

Линдисфарн. Крепость, возвышающаяся на вершине скалы, - драматический символ

мощи и стойкости, а также жестоких поворотов истории. Вот почему это, вероятно,

не самое романтическое место для начала брака. Тем не менее, этот образ навсегда

останется со мной, а его двусмысленность станет яснее с годами. Кроме того,

Бамбург - это родина Грейс Дарлинг, еще одной морской знаменитости. Она

рисковала своей жизнью, во время ужасного шторма выйдя в открытое море, чтобы

спасти оставшуюся в живых команду парусника, разбившегося о камни к югу от

здешних островов. В девятнадцатом веке каждую годовщину этого события отмечали,

как праздник, а Грейс превратилась в олицетворение женского героизма. Маленькая

лодка по-прежнему находится в местном музее и выглядит слишком хрупкой, чтобы

противостоять морской стихии и выдержать сильнейший шторм. Образ этой лодочки

тоже останется со мной навсегда.

 

Мне странно ощущать нас мужем и женой, как будто мы вдруг снова стали чужими

людьми. Мы снова чувствуем какое-то смущение, страх, недоверие друг к другу,

несмотря на то, что в церкви и в присутствии членов наших семей мы играли свои

роли с такой уверенностью. Мы проводим весь день, гуляя по древнему церковному

двору, рассматриваем старые, посеревшие от времени и дождей надгробные камни,

окруженные кустами сирени, подсчитываем время жизни лежащих здесь людей.

Некоторые из них прожили трагически мало, другие дожили до старости. Здесь лежат

супруги, которые умерли в один год, друг за другом, как будто тому из них, кто

остался один, не имело больше никакого смысла жить. Жизнь кажется такой

случайной, такой преходящей. Мы оба осознаем, что игры закончились, что брак -

это страшная ответственность и что нам придется быть очень внимательными друг к

другу. Туча ненадолго закрывает солнце, поднимается холодный, северо-восточный

ветер, который срывает цветки с кустов сирени и загоняет нас в дом.

 

Я, наконец, принял решение, что работаю в школе последний семестр, а то, что к

концу года должен родиться наш первый ребенок, еще больше убеждает меня в

необходимости перебираться в Лондон. Наверное, люди с меньшим драйвом, чем

Фрэнсис и я, по-другому отреагировали бы на новость о скором появлении ребенка.

Наверное, нормальная супружеская пара сделала бы выбор в пользу стабильности,

защищенности и надежной крыши над головой. Вместо этого беременность Фрэнсис

вызывает во мне противоположную реакцию. Меня неумолимо тянет в дорогу, я

воспринимаю случившееся как призыв к оружию, и если раньше меня пугала

ответственность, которую накладывает на человека отцовство, то теперь мне

кажется, что сейчас самое время довериться судьбе и вооружиться бесстрашием.

 

К тому же нельзя забывать, что время идет неумолимо, и если мы не совершим

прорыв в этом году, то навсегда застрянем на одном месте.

 

Между тем нашей группе предложено участвовать в очередной постановке

Университетского театра. Это снова рок-мюзикл на библейский сюжет, на сей раз с

пророческим названием "Адское пламя". В нашей группе его очень быстро сокращают

до простого: "Ад". Сюжет строится вокруг вечного вопроса о борьбе добра со злом.

Среди героев мюзикла есть как добрые, так и падшие ангелы. На добрых ангелах -

роскошные костюмы из перьев и пуха. У них голые ноги и крылышки на лодыжках. Что

касается падших ангелов, то они одеты по моде крутых байкеров. У них тоже

открытые ноги в гигантских черных ботинках. Предводитель падших ангелов - актер-гей,

играющий роль Люцифера. Он, кривляясь, двигается по сцене и всеми силами

старается вовлечь хороших ангелов в некое действо, напоминающее мне дискотеку

для гомосексуалистов. Однако у хороших ангелов есть свой харизматический лидер.

Его играет тоже голубой, кривляющийся лишь немногим более пристойно, чем его

сатанинский напарник. Эта новая версия небесной жизни противна любой логике и

здравому смыслу, а также не имеет ничего общего с традиционной моралью. Бога

играет голубой нигериец по имени Крис шести футов ростом. Он сидит на возвышении,

над головами остальных актеров, и грозным басом поет: "Я есмь, я есмь", но, к

сожалению, часто фальшивит. Почему всю эту псевдорелигиозную бессмыслицу

необходимо представлять в виде двух беснующихся дискотек, хорошей и плохой, я

так никогда и не узнаю. А между тем мы заключили контракт на шесть недель

выступлений. И, хотя мюзикл "Рождение рока" никак не назовешь гениальным

произведением, чудовищное фиаско, которое мы теперь наблюдаем, ставит "Рождение

рока" в один ряд с шедеврами Верди.

 

После первой недели репетиций я, как начинающая проститутка на вторую ночь

работы, осознаю, что делаю это исключительно из-за денег. Мой отец всегда

предостерегал меня от опасности оказаться в яме. Конечно, он имел в виду шахту,

а не оркестровую яму или глубины ада, хотя между этими местами есть определенное

сходство. Однако деньги не пахнут. К тому же шестьдесят фунтов в неделю вдобавок

к моему учительскому жалованию составляют приличную сумму, а ввиду скорого

рождения нашего ребенка представляется весьма благоразумным отложить какие-то

деньги про запас. Тем более, что скоро я собираюсь увольняться со своей

единственной постоянной работы.

 

Фрэнсис отказалась от своей лондонской квартиры и переехала в наш с Джерри

холостяцкий хаос, но присутствие женщины очень скоро послужило на пользу нашему

жилищу. Я выкрасил стены нашей спальни белой краской, а пол - голубой. Фрэнсис

купила новое постельное белье и новые занавески. Квартира приобрела новый вид,

как будто только что после ремонта, и мы начали понемногу покупать мебель,

потому что старую мы по глупости сожгли прошлой зимой, когда у нас закончился

уголь. Однажды у нас произошла весьма неловкая встреча с хозяйкой, которая в

одно воскресное утро чудесным образом застала нас дома впервые за последние два

года, потому что именно сегодня отменилось мое обычное дневное выступление с биг-бэндом.

В самом деле, я не видел хозяйку с тех самых пор, как мы с Меган притворились

мужем и женой, чтобы она согласилась сдать квартиру. Потом я всегда оставлял

плату за квартиру наверху, у Джима и Стэф. Домовладелица, которая действительно

выглядит в точности как лидер оппозиции Ее Величества миссис Тэтчер, желает по

прошествии столь долгого времени увидеть свою собственность. Слава Богу, что

теперь это место выглядит лучше, чем несколько месяцев назад. Кажется, хозяйка

удовлетворена осмотром, и я уже собираюсь вежливо с ней попрощаться, когда в

квартиру входит Фрэнсис, которая выходила на несколько минут купить газету и

представляется моей женой. Домовладелица, мягко говоря, смущена. Фрэнсис

абсолютно не похожа на Меган. В сущности, трудно найти более непохожих женщин.

Фрэнсис продолжает обезоруживающе улыбаться, а домовладелица со все возрастающей

озадаченностью переводит взгляд с нее на меня и обратно.

 

- Она покрасила волосы, - говорю я, чтобы предложить хоть какое-то объяснение.

Теперь озадаченный вид уже у Фрэнсис:

 

- Нет, я не...

 

- До следующего месяца, миссис Тэтч...ер, хорошо? - Я быстро сбегаю по лестнице и

мне удается закрыть за ней дверь прежде, чем она успевает возразить и тем самым

вывести ситуацию из-под моего контроля. Фрэнсис все еще смотрит на меня странным

взглядом, когда сквозь новые занавески я замечаю, что домовладелица остановилась

на дорожке, ведущей от дома, и поворачивается, как будто раздумывает, не

вернуться ли ей назад. Пожалуйста, не надо...

 

К счастью, она меняет свое решение и все-таки садится в машину, покачивая

головой и бросая недоуменные взгляды в сторону дома. Потом она уезжает.

 

Джерри, который до этого момента мирно спал, даже не являясь при этом

официальным жильцом нашей квартиры, появляется в гостиной в одном из своих

немыслимых халатов и чалме из шарфа, обмотанного вокруг головы. Он выглядит, как

призрак Боба Марли.

 

- Кто это был?

 

- Миссис Тэтчер.

 

- Черт, я совсем забыл.

 

- И я тоже.

 

Фрэнсис все еще улыбается, но выражение ее лица говорит о том, что она ждет

каких-то объяснений.

 

Мы с Джерри отвечаем хором, как будто сговорились: "Только не задавай никаких

вопросов!" "Адское пламя" будет пожирать нас до середины июня, пока мы не

рассоримся с актерами, которые считают нас виноватыми в том, что у них не

получается двигаться в такт музыке. Они начинают топать по сцене у нас над

головой своими ногами, у одних - крылатыми, у других - обутыми в тяжелые ботинки,

доказывая, что это у нас, а не у них не получается держать темп. Но так как нами

руководит звукорежиссер с белой дирижерской палочкой и метрономом, едва ли мы

способны делать больше того, что делаем. Теперь, когда актеры демонстративно

перестали с нами разговаривать, а мой роман с театром подошел к концу, я осознаю,

что последний раз работаю в оркестровой яме.

 

Мы возвращаемся на свое старое место в отеле "Госфорт", где играем по средам, но

теперь мы, кроме того, начинаем выступать по понедельникам в отеле "Ньютон-парк".

Энди Хадсон стал для нас кем-то вроде ангела-хранителя, обеспечив нам несколько

выступлений на Ньюкаслском фестивале. Самое серьезное из них - выступление на

разогреве публики перед Аланом Прайсом в Сити-Холле. Представители нескольких

лондонских фирм обещали приехать, чтобы посмотреть, как мы работаем. Фрэнсис с

помощью Кэрол Уилсон продолжает разыскивать звукозаписывающие компании, которые

заинтересовались бы сотрудничеством с нами. Роль местной музыкальной группы,

сопровождающей выступление знаменитости, незавидная. Вы как будто превращаетесь

в представителей какого-то древнего, додемократического социального типа,

который, казалось бы, давно упразднен вместе с рабовладельческим строем. Попав в

эту социальную прослойку, вы начинаете чувствовать себя низшей кастой, кем-то

вроде неприкасаемых, убогих незаметных людей, которых никто ни во что не ставит.

Однако мало кто из артистов, добившихся большого успеха, не испытал в свое время

этого унижения, подвергая такому жестокому испытанию свое чувствительное

честолюбие с единственной целью - постоять в свете рампы и на несколько минут

привлечь к себе внимание зала.

 

Суровые факты тем не менее таковы: сто процентов слушателей пришли смотреть

совсем не на тебя, а преданность и любовь тех, кто заплатил за вход, относится

исключительно к приезжей звезде. Эта невероятная восторженность, очень лестная

для звезды, одновременно исключает малейшую возможность того, что кто-нибудь

заинтересуется и будет слушать местную группу. Скорее всего, все зрители будут

спокойно потягивать легкое пиво в баре, пока вы будете уныло тянуть свои

прочувствованные песни в пустом зале с глухой акустикой.

 

Как низшую касту вас будут редко допускать к общению со знаменитостью и даже с

ее приближенными, но вам неизбежно придется иметь дело с гастрольными

администраторами из свиты приезжей звезды, если вы хотите, чтобы вам удалось

вовремя разместить свое музыкальное оборудование на сцене и вовремя его убрать.

Гастрольные администраторы, которые по большей части "злы, грубы и немногословны",

если воспользоваться цитатой из Гоббса, знают, что и они тоже принадлежат к

низшей касте, но все же их положение не такое низкое, как ваше. Эта разница

позволяет им проявлять по отношению к вам свойственное только людям умение

делать жизнь ближнего еще более невыносимой, чем своя собственная. Я видел, как

оборудование без церемоний сбрасывали со сцены, как его сметали в сторону,

словно какой-то сор. В таких ситуациях мне доводилось слышать слова, в

возможность которых я никогда не поверил бы прежде: "Убери отсюда это дерьмо", -

и усилитель, ради которого я столько пахал и так долго откладывал деньги, летит

куда-то за кулисы, а на сцену аккуратно выносят новехонькое, по последнему слову

техники оборудование приезжей знаменитости. И подобно тому, как в средние века







Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 306. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕНТРА ТЯЖЕСТИ ПЛОСКОЙ ФИГУРЫ Сила, с которой тело притягивается к Земле, называется силой тяжести...

СПИД: морально-этические проблемы Среди тысяч заболеваний совершенно особое, даже исключительное, место занимает ВИЧ-инфекция...

Понятие массовых мероприятий, их виды Под массовыми мероприятиями следует понимать совокупность действий или явлений социальной жизни с участием большого количества граждан...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия