Формы Функции

 

Богоподобно-Грандиозное Я отторжение Другого

Агрессивно-Грандиозное Я разрушение Другого

Альтруистически-Грандиозное Я поддержка Другого

Необыкновенно-Грандиозное Я внушение восхищения Другому

 

Далее описываются наиболее типичные феноменологические проявления разных форм Грандиозного Я в психотерапевтическом процессе (в основу описания легли результаты качественного анализа текстов-транскриптов психотерапевтических сессий и рефлексии контрпереносных чувств) (по Соколовой Е.Т.).

Богоподобно-Грандиозное Я: функция отторжения Другого: О реализации Богоподобно-Грандиозным Я функции отторжения Другого сигнализируют контрпереносные чувства отвержения и обиды, нарастающее желание прекратить общение. Пациент обращается с психотерапевтом как с ничтожеством. Он держится высокомерно-отстраненно, как бы не замечая психотерапевта. С самого начала он может сообщить о своем крайне скептическом отношении к возможности быть понятым психотерапевтом. Любым попыткам психотерапевта вести диалог противопоставляется молчание либо монолог. Пациент или односложно и скупо отвечает на вопросы психотерапевта (в основном молчит), или многоречиво вещает, не давая тому сказать ни слова.

Агрессивно-Грандиозное Я: функция разрушения Другого: Реализуя функцию разрушения, Агрессивно-Грандиозное Я обращается с Другим как с «мальчиком для битья» или как с «мусорным ведром» (Ф. Перлз). В психотерапевта «вкладываются» различные негативные чувства: тревога, печаль, растерянность, зависть, стыд, унижение, страх и т.д.

Состояние психотерапевта становится «тревожно-депрессивным», когда пациент живописует свои страдания, приводит мельчайшие детали психотравмирующей ситуации, из которой «нет выхода», в красках рисует картину внезапно обрушившихся на него бедствий. Жалобы пациента звучат почти как гипнотическое внушение. Многие его высказывания начинаются с характерных оборотов: «Не дай Вам Бог пережить такое, когда…», «Когда ты все это переживаешь…» и т.д. Иногда пациент как бы непреднамеренно подчеркивает, что «никто ни от чего не застрахован», что «никто не знает, какие еще страшные события ждут впереди». Пациент может как бы, между прочим, заметить, «сколь тонка грань, отделяющая здоровье от безумия» или сообщить, например, такой «научный факт», что «к самоубийству склонны люди независимо от профессии и уровня образования». Пациент буквально обрушивает на психотерапевта поток информации, доказывающей, насколько ужасен мир и насколько бренно человеческое существование.

Психотерапевт начинает чувствовать зависть, когда пациент многократно упоминает о своем высоком социальном статусе, о доступности ему любых благ, о безграничности своих возможностей и т.д. Он не преминет продемонстрировать что- либо из того, чем владеет, придя на прием с сотовым телефоном или ноутбуком, надев старинные драгоценности, принеся с собой фотографии, сделанные во время последней поездки за рубеж и т.д. Неважно, какую именно конкретную основу — нематериальную или материальную — находит Агрессивно-Грандиозное Я, чтобы вызвать в Другом чувство зависти. Важно, что поиск происходит до тех пор, пока не удастся реализовать функцию разрушения.

Психотерапевт может почувствовать стыд, когда пациент постоянно возвращается к разговору о религии, о значимости духовных ценностей, о «падении нравов». Чувство стыда и смущения может возникнуть и в том случае, если пациент постоянно возвращается к разговору об интимных отношениях, причем в «обнаженной» манере, шокируя психотерапевта описаниями подробностей.

Психотерапевт чувствует себя униженным, когда пациент крайне пренебрежительно отзывается о его профессиональной компетентности, причем делает это неоднократно. Пациент выражает скепсис по поводу любых исходящих от психотерапевта предложений, в язвительной манере комментирует большинство его высказываний, может настаивать на изменении времени приема, так как у него «более важные дела». В результате реализации Агрессивно-Грандиозным Я функции разрушения страдает профессиональная самооценка и чувство собственного достоинства Другого.

Психотерапевт может почувствовать страх, когда пациент регулярно угрожает ему «неприятностями». В то время, когда Агрессивно-Грандиозное Я реализует функцию разрушения таким способом, как «наполнение» Другого страхом, пациент общается в критически-требовательной манере. Для него непереносима малейшая задержка во времени приема; он не терпит очередей; любое непредвиденное изменение в графике приема, в какой-то мере затрагивающее интересы пациента, расценивается им как вопиющая несправедливость. В резкой форме он требует, чтобы его права неукоснительно соблюдались, иначе «будут неприятности». Пациент с самого начала ставит психотерапевта в известность, что знает «телефон руководства», прозрачно намекая, что с ним «опасно связываться». В некоторой степени пациент, Агрессивно-Грандиозное Я которого реализует функцию разрушения, представляет собой реальную угрозу безопасности и социальному престижу психотерапевта своей склонностью распускать сплетни, писать жалобы и требовать проверок его работы. Пациент может внушать психотерапевту страх, утверждая о своих экстрасенсорных способностях и приводя примеры, когда ему удавалось «наказать» Другого, «наведя на него порчу» и т.д. Однако впечатление о себе как о «черном маге» никогда не достигает у пациента степени бредовой убежденности, ему важно лишь убедить в этом Другого. Достаточно редки, но, тем не менее, возможны ситуации, когда пациент приходит на прием, имея при себе «орудие устрашения», например, нож или пистолет, и как бы походя, показывает его психотерапевту. Для пациента, Агрессивно-Грандиозное Я которого реализует функцию разрушения, типичным является обращение к психотерапевту, несущее в себе угрозу: «Вы должны мне, а то…»

 

Альтруистически-Грандиозное Я: функция поддержки Другого: Когда Альтруистически-Грандиозное Я реализует функцию поддержки, психотерапевт чувствует себя «обласканным»; нередко поддержка следует за разрушением Другого. Пациент начинает «напитывать» психотерапевта оптимизмом и энергией, верой в себя в тот самый момент, когда состояние последнего становится «тревожно-депрессивным». Тогда пациент начинает заботиться о нем, как о беспомощном существе. Он обязательно поинтересуется, был ли у психотерапевта перерыв для отдыха, не нуждается ли тот в том, чтобы выпить чаю, пообедать и т.д. Пациент всячески старается помочь: он может, например, предложить свои услуги по озеленению и оформлению кабинета, по ксерокопированию необходимых психотерапевту бланков, по информированию других пациентов о времени приема и т.д. Иногда уже при первой встрече пациент предлагает свою профессиональную помощь (в качестве парикмахера, портного, юриста и т.д.). Он также выражает надежду, что его случай «поможет научному исследованию». Когда Альтруистически-Грандиозное Я пациента реализует функцию поддержки, тот склонен делать психотерапевту подарки. Причем, дарится, как правило, или что-то «съедобное» или то, что может помочь психотерапевту в организации работы (например, ежедневник, органайзер). В общении с психотерапевтом пациент держится деликатно и предупредительно. Он выражает готовность помочь психотерапевту «разобраться в его состоянии». Пациент подробно рассказывает о себе, охотно делясь предположениями, чем вызвано и как может быть объяснено его «неблагополучие». Он убеждает психотерапевта, что «все не так уж страшно», что «все обойдется». Он старается приободрить психотерапевта, пошутить, поднять настроение. Пациент, чье Альтруистически-Грандиозное Я реализует функцию поддержки, всегда находит возможность отметить что-то удачное, по его мнению, в действиях психотерапевта, чтобы тот почувствовал себя увереннее как профессионал. Многие высказывания пациента строятся таким образом, чтобы внушить психотерапевту надежду на лучшее: «Удача обязательно улыбнется», «Жизнь — полосатая, трудности не бесконечны» и т.д.

 

Необыкновенно-Грандиозное Я: функция внушения восхищения Другому: Реализуя функцию внушения восхищения, Необыкновенно-Грандиозное Я обращается с Другим как с «зеркалом успехов». Психотерапевт начинает чувствовать восхищение, когда пациент обрушивает на него мощный поток информации о своих уникальных способностях, выдающихся успехах, близких отношениях с яркими и известными личностями. Пациент не преминет сообщить о своем «благородном происхождении» («бабушка — выпускница Смольного института благородных девиц, дедушка — знаменитый художник») или, наоборот, подчеркнуть, как много ему удалось добиться, не смотря на то, что он «из простой семьи». Пациент склонен рассказывать о себе массу удивительных историй. Болтая безумолку, он перебивает психотерапевта всякий раз, когда тот пытается высказать что-либо помимо своего восхищения. Иногда, в доказательство правдивости самых невероятных историй о себе, пациент может принести на прием фотографии, на которых он запечатлен в удивительном месте или в окружении удивительных людей.