Lay my head under the water,
Lay my head under the sea.
С небес падал снег. Но можно ли называть небесами серые облака?
Они стояли на крыльце, так и не сдвинувшись с места, не спустившись ни на ступеньку и не пройдя ни шага вперед.
Снег шуршал. Город словно затих, прислушиваясь. Окружая их двоих, стоя рядом с ними, город слушал, как падал снег. Он опускался на ветки деревьев, на дорожку возле дома, на крыши домов напротив, на козырек крыльца, на землю. Белыми мерцающими стенами он окружил крыльцо, на котором стояли два парня, уставившись на эти самые стены, но думая совсем не о них.
«Знаешь, я давно не чувствовал такого успокоения. Как будто сделал то, что давно собирался сделать, но никак не мог. Я давно не чувствовал такого большого чувства исполненного долга. Я давно не чувствовал себя настолько свободным…»
***
В доме было тихо. Только настенные часы тикали в прихожей. Фрэнк, снимая куртку, все ждал, когда же на звук открывающейся двери сверху слетит Мериним и завалит их вопросами о том, где они были. К слову сказать, Фрэнку совсем не хотелось отвечать на подобные вопросы, и потому, когда никто не встретил их в коридоре с обниманиями, был даже рад.
-Где все? – Тихо спросил Джерард и голос его в тишине прозвучал очень странно и загадочно. Они молчали всю обратную дорогу, и голос парня заставил Фрэнка вздрогнуть.
-Я не знаю. – Ответил он так же тихо. Дом молчал, и Фрэнк спокойно двинулся в сторону кухни.
Свет нигде не горел, и кухня выглядела довольно мрачно. На столе белела бумажка. Почему-то стараясь не шуметь, словно втихаря, Фрэнк подошел к столу и взял листик в руки.
Он пробежался по нему глазами и усмехнулся.
По шуршанию за спиной, Фрэнк понял, что Джерард тоже зашел на кухню.
-Что это? – Спросил он, увидев листок в руках Фрэнка.
-Записка от отца.
-А-а, - протянул Джерард. – И что там?
-Они ушли в зоопарк. – Фрэнк снова усмехнулся и зачитал: – «Фрэнки, Мериним весь день только и говорит, что о новой зебре в зоопарке, и я не выдержал. Мы ненадолго, придем часам к четырем. Холодильник в вашем распоряжении.»
Джерард прыснул и уселся за стол рядом с Фрэнком, который все еще мял в руках бумажку, словно из нее можно было выжать еще что-то кроме тех слов, что на ней написаны.
Он оторвался от нее и оглядел туманным взглядом кухню. Бокалы и отполированные поверхности поблескивали под слабым светом из окон. Тучи все еще создавали ощущение вечера. Все это наводило еще большую тоску; Фрэнк не выдержал и нажал на выключатель возле двери. Теплые свет ламп залил комнату и вроде стало как-то веселее. Джерард смотрел на Фрэнка, щурясь с непривычки, как кот на солнце.
-Хочешь кофе? – Спросил Фрэнк и положил листик на стол.
-Что за глупый вопрос. – Джерард вскинул бровь, следя за движениями Фрэнка, который включил чайник и полез за банкой с кофе.
С двумя чашками Фрэнк сел на стул и подпер голову руками, уставившись в стол. Кипевшая еще недавно внутри него свобода сменилась заледеневшей пустотой.
-Фрэнк?
-Да?
-Ты сыграешь мне на гитаре?
Фрэнк не сразу уловил суть вопроса. Он оторвал взгляд от поверхности стола и посмотрел на Джерарда, который смотрел на него со смесью надежды, печали и преданности во взгляде.
Где-то сзади щелчком просигнализировал чайник, а они все еще смотрели друг на друга.
-Ты выглядишь таким несчастным. – Сказал Джерард внезапно, не разрывая взгляда и только вздохнув.
-Что же, у меня плохо получается скрывать чувства.
-Знаешь, почему? – Джерард внезапно улыбнулся.
-Почему? – Глядя, как Уэй улыбается, он не смог не улыбнуться сам.
-Потому что ты такой же, как я. – Он заулыбался пуще прежнего. – Ты ребенок, Фрэнк. Дети не умеют скрывать своих чувств, и у них все на лице написано.
Фрэнк почувствовал какое-то смущение и щеки предательски запылали.
-Ну вот, я же говорил!
***
-Эй, вы уже дома?! Здорово! Смотри, что у меня есть!
Мериним, чуть только скинув ботинки, заметила Фрэнка, вышедшего в коридор на голоса пришедших. Ее раскрасневшееся от мороза детское личико светилось от радости, и она обнимала большого белого плюшевого тюленя, который был едва ли не больше ее самой.
-Правда, он хорошенький? Я хотела зебру, но сказали, что зебр еще нет, поэтому папа купил тюленя!
Она подскочила к Фрэнку и протянула ему вверх плюшевого зверя. Фрэнк взял игрушку и, почувствовав мягкий ворс под ладонями, улыбнулся.
«Может, Джерард прав…»
«Джерард всегда прав»
Уилл с каким-то пакетом в руках подошел к этим двоим.
-Ну что? Как сходили?
Фрэнк протянул тюленя Мериним, и та убежала наверх, обнимая нового друга.
-Ты про Ларсонов? – Переспросил Фрэнк.
-Да, конечно. – Отец кивнул.
-Пошли, посидим.
Они прошли на кухню, где на столе все еще стояли две чашки. В воздухе витал терпкий аромат кофе. Дело клонилось к вечеру и за окном становилось все темнее.
Фрэнк снова включил чайник и обернулся к отцу, который полез в холодильник.
-Ну, так как вы сходили? – Снова спросил он, переставляя в холодильнике какие-то банки.
-Нормально. – Вздохнул Фрэнк. – Даже очень хорошо.
-Точно?
-Да. – Для убедительности Фрэнк кивнул. – Почему ты не сказал, что у них есть дочь?
Отец закрыл холодильник и обернулся к сыну.
-Я просто не успел. – Он пожал плечами. – Да и к тому же, лучше бы было, если бы ты сам узнал об этом.
Фрэнк не мог не согласиться и принялся насыпать кофе.
***
-Ну, что же… мы все сидим за одним столом. Сколько времени прошло с тех самых пор, как мы сидели за одним столом все вместе? Прошло пять с половиной чертовски трудных лет. Пять лет в этом доме не собиралась полноценная семья; полноправные хозяева этого дома впервые за такое время собрались все вместе. Я могу с уверенностью сказать, что этот день по-настоящему потрясающий, не правда ли? Я надеюсь, что надолго запомню этот день. Да иначе и быть не может.
Завтра утром вы уедете обратно, и в этом доме опять воцарится молчание и умиротворение. Снова потекут будни, снова мы будем заниматься своими делами, и снова две комнаты на втором этаже будут пустовать. Но на этот раз угнетенность, что сопровождала нас все эти пять долгих лет, уйдет. Теперь в телефонных книгах появится еще один номер, позвонив на который ты будешь точно знать, чей голос услышишь в трубке. Теперь все будет лучше.
Итак, мы все сидим за одним столом. Пусть эти стены запомнят этих людей и будут помнить до конца жизни каждого из них. – И она подняла бокал. Улыбка ее была так же чиста, как белое вино, плескавшееся в хрустали.
***
Фрэнк лежал на кровати Джерарда и смотрел в потолок. В голове крутились слова, сказанные его мамой за столом.
Он готов был возненавидеть себя за это ощущение, но он чувствовал свою вину во всем, что произошло.
Джерард сидел рядом и разговаривал по телефону. Кажется, это был Майки, но Фрэнк не вслушивался в их разговор, все еще перематывая те несколько предложений.
Он вдруг вспомнил, как они застряли в лифте, и как Майки потом спасал их. Улыбаясь своим мыслям, он не сразу заметил, что Джерард повесил трубку и теперь говорит с ним.
-…нет, ты только подумай! Вот повезло мне с братцем… эй, Фрэнк, ты чего? Ты слушаешь меня или как?
-Прости, я задумался. – Фрэнк повернул голову в сторону Джерарда, а тот только вздохнул. – Что случилось?
-Представь, Майки утром вышел на улицу, а во дворе разгребают снег. И вместе с дорогой разгребают и машины. Ты помнишь, что там с моей машиной было последний раз? Вот и я помню. Короче, Майки спустился вниз проследить, чтобы мою детку не покалечили, и знаешь, что?
-Что?
-Ее там не оказалось. – Просто ответил Джерард и расхохотался.
-То есть? – Фрэнк приподнялся на локте. – А куда она делась?
-Я сам сначала испугался, не поверишь! – Джерард, не переставая смеяться, сел на кровати. – Он побежал звонить в полицию, спрашивать у охранников про камеры слежения. Они даже в спешке разрыли остальные машины, чуть не задавив их!
-Не нашел? – Поинтересовался Фрэнк.
-Нет, конечно. – Усмехнулся Джерард в ответ. – Я ведь поставил ее в гараж!
Фрэнк напряг память и на самом деле вспомнил въезд на подземную парковку возле дома Джерарда.
-Но ты же говорил мне, что оставил ее возле дома!
-Да я и сам так думал. Слышал бы ты, как Майки чертыхался, когда я вспомнил об этом только сейчас…
-Господи, семейка придурков… - Вздохнул Фрэнк и откинулся на подушку.
-Ты сам без пяти минут один из этой семейки, так что ты меня не убедил. – Фыркнул Джерард и лег обратно рядом с Фрэнком.
Фрэнк не нашелся, что ответить и поэтому молчание затянулось. Обежав взглядом комнату, Фрэнк снова вспомнил мамины слова.
«И пусть же эти стены запомнят каждого из этих людей до конца их жизни…»
За окном было уже совсем темно. Снега, который все еще сыпал, видно не было. Только вокруг фонарей он кружил золотистыми мухами.
Фрэнк прикрыл глаза.
Темная ночь и он подходит к дому. Снег заваливается за шиворот и колет шею. Дом окутан пушистыми елями, которые казались черными большими чудовищами.
И только фонарь большим белым шаром светил впереди, прямо возле подъезда. Снег вихрем кружился вокруг него.
«Надо же. Совсем как я. Такой же одинокий. Только я не свечусь…»
В дверь постучали, тем самым выдернув Фрэнка из воспоминаний, которые уже начинали переходить в сон.
-Джерард, Фрэнк у тебя? – Послышался голос отца.
-Да, я тут! – Откликнулся Фрэнк, привстав и попытавшись сделать голос потверже. – Что случилось?
-Выйди на секунду.
Фрэнк нахмурился. Джерард, который по всей видимости тоже успел заснуть, поднял бровь и потер висок. Фрэнк сполз с постели и поплелся к двери.
Выйдя в коридор, он наткнулся на отца, который держал в руках какой-то небольшой бумажный пакетик.
-Чего случилось?
Отец вздохнул и протянул Фрэнку тот самый пакетик. По ощущениям он был похож на обычное письмо, но немного толще.
-Что это? – Спросил Фрэнк удивленно.
-Спустя неделю после твоего побега, Линда решилась все-таки зайти к тебе в комнату. Естественно, с этого момента она стала периодически убираться там и перебирать вещи. И те дни, что не сопровождались слезами при уборке, считались удачными. Так вот, - он сделал паузу, - однажды она нашла там это. И не где-нибудь, а под матрасом! Все-таки, это довольно странно, не находишь? Мы все равно не стали открывать, ты потом поймешь, почему. В общем, я случайно вспомнил об этой штуке. Так что, скажешь, если захочешь, что там было.
И он ушел, оставив Фрэнка стоять в оцепенении посреди темного коридора. Немного помяв в руках пакетик, он повернул ручку двери и вошел в комнату. Джерард, секунду назад валяющийся в позе Иисуса на кровати, вскочил.
-Ну, что случилось?
Фрэнк помотал головой:
-Я, если честно, ни хрена не понял. – И сел на кровать.
-А это что такое? – Джерард кивнул на пакетик из коричневой шершавой бумаги, в которые обычно заворачивают большие письма.
Фрэнк ничего не ответил и только повертел его в руках. Перевернув его, он увидел, что на нем аккуратным почерком что-то написано. Разровняв бумагу, он вгляделся в несколько строчек.
«Фрэнку Энтони Томасу Айеро Младшему точно в руки»
Фрэнк, держа то, что предназначено ему и больше никому, чувствовал волнение.
Он аккуратненько поддел край запечатанного конверта и начал разрывать давно склеенную бумагу. Полностью отлепив заклеенный край, он раскрыл конверт.
Внутри лежала тетрадь. Немного удивившись содержимому и чувствуя сердцем неладное, он вытащил тетрадь, откинув конверт на пол.
Через несколько секунд туда же полетела и тетрадь, стоило Фрэнку увидеть, чье имя значилось на обложке.
