Студопедия — Я всегда буду оберегать тебя, солнышко, — целуя девочку в висок, произношу я. — Обещаю.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Я всегда буду оберегать тебя, солнышко, — целуя девочку в висок, произношу я. — Обещаю.






— Прости Крольчонок, я подвел тебя, — бормочу я, стоя лицом к стене и уткнувшись лбом в согнутую руку. Не знаю, почему сейчас я вспомнил именно тот случай. Я должен был уберечь ее, должен был уделить больше внимания словам Белль. Но я чертов эгоист, который думал только о своем удовольствии. А теперь жизнь Хоуп под вопросом, потому что я не досмотрел, а она оступилась.

Если бы я был более внимательным…

— Блядь! — Я с силой бью по стене, дыша тяжело и ускоренно. Не могу спокойно ждать, пока Хоуп в операционной. Врачи ничего не говорят. Это убивает. Будто мясо по волокнам отделяют с моего тела.

Я должен что-то сделать. Должен все исправить. Но как?

— Джей.

Я чувствую руку Фионы на своем плече. Замираю, не зная, чего хочу — чтобы она убрала ее, или не делала этого.

— Ты не виноват.

Я оборачиваюсь, недоуменно таращась на сводную сестру.

Разве?

— Чушь собачья! Я должен был лучше следить за ней, особенно после смерти отца! — непримиримо выпаливаю я.

— Фиона права, дорогой. Джейсон, никто не виноват в этом, кроме того парня, что был за рулем.

Белль поднимается с диванчика, нервно теребя в руках носовой платок. Ее глаза покраснели и опухли от многочисленных слез.

— Надо было переломать его херовы ноги, чтобы он лучше понял и не лез к ней.

Я ругаюсь, потирая лоб — голова раскалывается от пульсирующей боли.

Я найду этого сученыша и сверну ему шею. Вот что я должен сделать. Этот уебок сбежал с места аварии. Моя маленькая сестра сейчас лежит на операционном столе, пока ей вскрывают череп, а эта тварь где-то трусливо прячется.

Крысе, бросившей Хоуп умирать, не стоит ждать от меня пощады.

Далеко он не убежит. Я уже позаботился об этом.

— Я подумала, вы не откажетесь сейчас от кофе.

Я в растерянности оборачиваюсь к Саре. Не заметил, что она отходила. К своему стыду, на какое-то время даже забыл, что она приехала в больницу со мной.

Она держит в руках подставку с тремя бумажными стаканчиками. Ее взгляд с тревогой, и чем-то еще обращен на меня. Она тихая с той минуты, как я сказал об аварии.

— Не хочу, спасибо. — Я качаю головой, вновь впиваясь взглядом в двери хирургического отделения, за которыми нам велели остаться, когда увезли Хоуп.

— Возьмите, Белль. Вам сейчас нужны силы.

Голос Сары звучит непривычно мягко, когда она садится рядом с мачехой и передает ей чашку. Белль потерянно кивает, механически принимая кофе.

— Фиона?

Сара смотрит на Фиону с вопросом, но та поджимает губы и отворачивается, подходя ближе ко мне. Ее пальцы побелели — с такой силой она сжимает ими свои предплечья.

Операция продолжается почти четыре часа и за это время никто не вышел, чтобы хоть что-то сказать о состоянии Хоуп.

Это невыносимо. Каждая секунда словно вечность, сводящая с ума. В моей жизни было много дерьма — но эти четыре часа самые ужасные.

— Не могу больше здесь оставаться, — выдыхаю я, и, развернувшись, направляюсь к лифтам.

Блисс

 

Последние десять лет я думала о том, как мне не повезло. Гадала, что было бы, если…

Если бы я отказалась пойти не вечернику в тот отельный номер. Если бы Джейсон выбрал другую девушку, а меня не заметил. Если бы я не стала паниковать, и мы провели ночь вместе.

Возможно, существуют параллельные вселенные, в каждой из которых осуществились эти сценарии. И где-то, может быть, есть Сара Винтер, которая не озлобилась, не потеряла человеческий облик, поправ все нормы морали и заткнув голос совести.

К сожалению, мне не дано этого узнать.

Я же та, кем сделала меня та ночь и события, выстроившиеся один за другим.

Все эти годы я думала, что мне испортили жизнь. Чьи-то огромные, злые руки взяли ее как игрушку и просто сломали, превратив в груду обломков. Я жалела себя, лелеяла в себе обиду и считала, что вольна делать что хочу. Кто-то наверху чертовски задолжал мне.

А теперь я сама стала разрушителем. Я взяла жизнь невинной, еще такой наивной девочки и поигравшись с ней, сломала.

Все, к чему я прикасаюсь, в итоге становится уродливым, исковерканным.

Хоуп может не пережить операцию, или остаться инвалидом на всю дальнейшую жизнь.

Это уничтожит ее родных, их семью. Джейсона.

Я открываю глаза, встречаясь со своим отражением в зеркале. Красивая оболочка, с насквозь прогнившим содержанием. Внутри меня чудовище. То, кем я была долгие годы, есть и буду.

Всегда буду.

Я ведь могла это предотвратить. Могла помешать.

Но я ничего не сделала. Ничего. Я лишь беспокоилась о том, что Джейсон узнает, какая я мерзкая и отвратительная, и откажется от меня.

А теперь уже поздно.

«Просто скажи правду. Раз в жизни сделай хотя бы что-то правильно».

Мои пальцы, наконец-то, отлепляются от раковины, за которую держалась как за опору.

Провожу руками по лицу и выдыхаю. Сильной быть трудно. Куда легче слабой — ведь так просто лгать, манипулировать другими, и игнорировать то, что не нравится.

Именно так я и жила большую часть сознательной жизни.

Мне надо найти Джейсона. То, как он выглядел после известия о Хоуп — и без слов понятно, какие душевные мучения он переживает. Он держится из последних сил, но надолго ли его хватит?

Только я должна сказать это. Даже зная, что потом потеряю его. Может, так даже лучше. Для него. Я перестану отравлять жизнь ему и его родным.

Джейсон на улице. Курит, прислонившись к широкой колонне, в стороне от центрального входа госпиталя.

Никогда не видела, чтобы он курил.

Когда я подхожу, его глаза вспыхивают надеждой, но я с сожалением качаю головой.

— Черт! — Он разочарованно выдыхает, запустив дрожащую руку во всклокоченные волосы.

Мы стоим пару минут в тишине. Джейсон докуривает, а я набираюсь храбрости ему открыться. Возникает мысль не делать этого — может быть, все обойдется, и я в очередной раз выкручусь, но я тут же отметаю ее.

Рано или поздно Джейсон найдет Кита и тот ему все расскажет.

Тогда еще хуже будет.

— Я так сильно облажался, — тихо произносит Джейсон, нарушая затянувшееся молчание. Его голос подводит его — он надламывается от горечи; в глазах стоит предательский блеск. — Если она не выживет, я… — Он замолкает, сжимая пальцами переносицу и прерывисто дышит.

Чувство вины убивает его. Всю жизнь Хоуп Джейсон был ее гиперопекающим старшим братом. А теперь он испытывает бессилие, потому что от него ничего не зависит.

То же самое было с Сэм.

— Ты не виноват в случившемся, — едва слышно говорю я, лишь усилием воли не отводя взгляда от него.

— Нет, виноват! Если бы меньше думал о… — Он обрывает себя, но я знаю, о чем он думает.

Мы оба знаем, что если бы он не тратил столько времени на меня, был бы более внимателен к Хоуп.

— Я не был рядом, когда она нуждалась во мне, — досадливо морщится он, переводя взгляд с моего лица на стену больницы. — Я помню ее с самых первых дней ее жизни. Она выросла на моих глазах. Моей задачей было оберегать ее после смерти отца. Заботиться о ее будущем моя ответственность. И я не справился. А теперь она здесь.

Он прикрывает глаза, тяжело сглатывая.

— Если хочешь кого-то винить, тогда вини меня.

Мне не просто сказать это. Когда слова слетают с языка, мне даже кажется, что раздастся какой-нибудь страшный, громкий звук. Но ничего не происходит. Ночь все такая же тихая и звездная, мимо проходят две медсестры, над чем-то посмеиваясь.

Никому нет дела. Миру все равно, что сейчас, здесь, происходит драма, которая оставит шрамы на наших душах. Еще одни.

— Сара, перестань. Ты здесь не причем.

Он кажется немного раздраженным. Наверняка не хочет утешать еще и меня, мнимо возомнившую себя ответственной в случившемся.

Вот только он еще не знает, что это действительно так.

— Тогда, когда вы с Хоуп были на показе несколько месяцев назад, я попросила Кита увлечь ее. — Мой рот словно набит стеклом, но голос звучит ровно, даже отстраненно. — Я знала, что Кит испортит любое хорошее существо, тем более такую, как Хоуп.

Он так смотрит на меня, будто у меня на голове вдруг рога выросли, и вдобавок лицо покрылось шерстью. Смысл моих слов еще не дошел до его сознания.

— О чем ты говоришь? — вкрадчиво и пугающе тихо произносит он. Делает шаг ко мне и напряжение в его теле — будто он хищник перед прыжком заставляет меня отступить.

— Сара.

Никогда не думала, что звук собственного имени может пугать. Так сильно, до сводящего ужаса в животе. И подумать не могла, что этот устрашающий, беспощадный голос будет принадлежать Джейсону.

— Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы с Хоуп случилось такое.

Я начинаю лепетать. Чувство вины сметает плотину, и слезы градом катятся по щекам.

— Я сказала Киту, чтобы он оставил Хоуп, после того, как… — Я затыкаюсь под взглядом Джейсона, который сейчас просто безумный.

— После чего?

Он все еще тих, но вибрация в голосе не дает обмануться. Воздух между нами насыщен тяжестью свинца. Мы на грани бури, которой не избежать.

Я падаю. По ощущениям я падаю в самую глубокую, темную пропасть. Но начав говорить, я больше не могу молчать. Даже ради того, чтобы спасти себя.

— После того, как Хоуп пришла ко мне в пятницу, и рассказал о них с Китом. Он бросил ее после того, как использовал. Она просила помочь ей поговорить с ним.

Он двигает шеей, и я слышу, как хрустят его позвонки. Джейсон делает глубокий вдох через нос — его челюсти плотно стиснуты.

— Почему?

Коротко. Просто. Логичный вопрос. А я не знаю что сказать, кроме того, чтобы признаться. Все мои надежды, какими бы иллюзорными они ни были, рухнули сегодня. С ним больше ничего не будет. Ему даже говорить ничего не надо. Я просто знаю. Он не простит. И будет прав.

Только от этого не менее больно.

— Хотела тебе больно сделать, — едва слышно отзываюсь я — мои онемевшие губы с трудом двигаются.

Он смотрит в пространство остекленевшим взглядом, осмысливая происходящее. Мое признание было шоком для него. Не могло быть иначе. Я молчу, затаив дыхание, ожидая вердикта. Если бы мольбы могли все исправить. Я бы упала ему в ноги и просила о помиловании, потому что я настолько боюсь лишиться его, того, что было у нас, что на все согласна. Он сделал меня зависимой, по-особенному, без негативного оттенка. Эта эмоциональная зависимость как глоток свежего воздуха. Что-то новое, значимое для меня, и такое ценное.

Все, что было до него — пустота.

— Тебе удалось. — Он кивает, вновь обращая взгляд на мое лицо: — Только вопрос: за что?

Неожиданно терпеливо смотрит на меня. Правда хочет знать. Удовлетворить любопытство напоследок, чтобы навсегда закрыть дверь в эту недолгую часть своей жизни, оставив меня по другую сторону.

— Джейсон, они закончили!

Позади меня раздается голос Фионы. Джейсон тут же срывается с места, забыв обо мне. Они с Фионой скрываются за стенами госпиталя, а я остаюсь одна, озираясь в растерянности и не зная, что делать — пойти за ним, или не следует. Не думаю, что сейчас он хочет видеть меня. Еще некоторое время стою на улице, а потом принимаю решение — мне надо уйти. Наверное, я убегаю.

Впрочем, я всегда так поступаю.

***

— Сара, что ты делаешь?

Сэм испуганно и растерянно таращится на меня, пока я, как обезумевшая, ношусь по комнате и бросаю вещи в чемодан, даже не пытаясь придать им какой-то порядок. Я хочу сбежать, быть так далеко от Джейсона и всего того, что я натворила, как только возможно.

— Сэм, Сэмми, мы должны поехать куда-нибудь. Мы можем устроить себе отпуск. Поехать к родителям. Давай поедем к родителям, мы так давно не были у них. Нам просто нужно убраться отсюда.

Я трещу без остановки, даже не переводя дыхание, и ни на секунду не прекращаю сборы. Возможно, сядь я на минуту и подумай, я бы поняла, насколько нелепо то, что я делаю. Наверное, со стороны я кажусь просто какой-то безумной, но я не даю себе возможности остановиться и подумать о том, что я совершаю.

— Ты можешь объяснить, что, в конце концов, произошло, — в отчаянье кричит Сэм. — Почему ты так странно себя ведешь?

— Я была не права, Сэм. Я не знаю, не знаю, как все это зашло так далеко. — Мой голос дрожит. — Я совершила нечто ужасное, и теперь я не знаю, как все исправить.

Я наконец-то останавливаюсь и полностью потерянным взглядом смотрю на сестру. Так нелегко признавать свои ошибки, особенно когда ты никогда этого не делаешь. Любому своему поступку я находила оправдание и считала, что так и должно быть. А теперь это не работает. И мне нужно столкнуться с последствиями. А я паникую.

— Сара, ты меня пугаешь. — Губы Сэм сжимаются в твердую линию. — Объясни толком, что случилось и почему ты так ведешь себя?

Я мотаю головой, вновь вернувшись к упаковке чемодана. Вещей уже наброшено столько, что навряд ли смогу его застегнуть. Но мной руководит иррациональный страх. Сколько у меня было времени, пока Джейсон не объявиться и не вытрясет из меня все ответы?

— Это как-то связано с Ридом? — Сэм настороженно подходит ближе. — Ну, конечно с ним. В последнее время все связано с ним, — не дождавшись моего ответа, раздраженно бормочет она.

— Сэм, давай просто уедем и…

Я резко замолкаю и с шумом втягиваю воздух — в дверь звонят. Ледяные клешни надвигающегося приступа почти осязаемы, я вздрагиваю, будто хочу сбросить их.

— Сэм, не открывай, — задушено выдавливаю я, когда сестра целеустремленно направляется к двери.

— Это смешно, Сара! — всплескивает руками Сэм и исчезает за дверью моей комнаты.

Я срываюсь с места и бегу за ней, но замираю на лестнице, когда Сэм марширует к двери и, обернувшись на меня с хмурым взглядом, распахивает ее настежь. Джейсон не ждет приглашения и полностью игнорирует Сэм, когда заметив меня, приближается.

Мои руки с силой хватаются за перила лестницы, и я не дышу, готовая ко всему. Вид Джейсона не сулит ничего хорошего для меня.

— Ты куда это намылился? — Сэм хватает его за руку, заставляя затормозить.

Господи, моя сестра бесстрашна. Она щуплая и низкая, и против Джейсона просто пушинка, но она не боится его. Джейсон вперивается в нее тяжелым взглядом, но Сэм не отступает и принимает еще более воинственный вид.

— Убери от меня нахер свои руки, — рычит Джейсон. Но Сэм и сейчас не сдается. Она лишь ближе подступает к нему и с презрением цедит:

— А то что? Думаешь, запугать меня? Ты в моем доме, так что пошел вон отсюда, если ты не можешь держать свои дикарские замашки в узде.

— Сэм, не надо. — Я слабо мотаю головой, надеясь предотвратить их столкновение. Хватает и того, что он горит желанием разобраться со мной. — Нам с Джейсоном надо поговорить.

— Я сейчас вызову охрану и его отсюда вмиг вышвырнут, — со злорадным торжеством выплевывает Сэм, но все же отпускает его.

Но Джейсон ее больше не слушает. Взбегает по лестнице и, схватив меня за плечо, тащит в мою комнату. Он захлопывает дверь за нами, и когда разворачивается ко мне, его глаза полыхают такой всепоглощающей яростью, что мне хочется стать невидимкой, только бы он не видел меня.

— Говори, — отрывисто требует он. Его грудь распирает от тяжелого дыхания. — Говори мать твою, пока у меня еще есть желание слушать твои оправдания.

В этот момент Сэм толкает дверь, появляясь на пороге. Джейсон раздраженно закатывает глаза.

— Ты, блядь, можешь свалить и оставить нас одних? — окончательно потеряв терпение, орет он на Сэм.

Сэм тоже что-то кричит в ответ. Это какой-то дурдом. Я запускаю руки в волосы, делая глубокие вдохи. Голова начинает кружиться со страшной силой. Я отступаю назад, и, упершись спиной в стену, чувствую облегчение — если не буду держаться, то могу упасть.

— Посмотри, что ты делаешь с ней, — тыча в меня рукой, продолжает надрываться Сэм. — Тебе мало, мало да, того, что уже натворил? Ты хотя бы о ком-то кроме себя думаешь, чертов ты эгоист?

Сэм сорвалась, и если я не остановлю ее, она все выложит.

— Сэм.

Мой голос слабый, как и мои ноги, которые начинают подгибаться.

— О чем ты, мать твою?

Джейсон в ярости и непонимании смотрит на все больше распаляющуюся Сэм.

— Ох, ну конечно, ты же не помнишь, да? Куда тебе, запомнить ту, которая была для тебя очередной подстилкой на ночь, — язвит сестра, чувствуя, что получила превосходство над ситуацией. — Давай, скажи ему. — Она непреклонно смотрит на меня. — А еще лучше — покажи.

— Сэм, перестань, — умоляю я, и по моим щекам начинают катиться слезы: горькие и обжигающие.

Она так жестока сейчас, и я просто хочу, чтобы она ушла. Ее слова будто полностью обнажают мою душу и мои страхи, делая их более реальными, настоящими.

— Ты сама никогда этого не сделаешь. Потому что все, что ты делаешь — это прячешься за масками. Их так много, Сара. И я уже не знаю, где ты настоящая. Ты обманывала себя, если думала, что он все исправит и сможет тебе помочь. Это не так. Он твоя раковая опухоль. Ты зло, от которого моя сестра никак не может избавиться! — Она кричит на Джейсона, прыская ядовитой ненавистью.

— Сэм, не надо!

Я не знаю, откуда во мне берутся силы, когда она бросается в мою гардеробную, но я кричу. Я знаю, что она задумала. Это нечестно! Моя сестра не может поступить так со мной. Только не так!

— Вот столько, по-твоему, стоит моя сестра! — Она полностью игнорирует меня, швыряя в него купюрами из открытой коробки. — Ты жалкий кусок дерьма! Сломал ей жизнь, и думал откупиться своими сраными деньгами! Она стала такой из-за тебя, а ты даже не помнишь об этом. Ты и…

— Сэм, заткнись! Заткнись!

Я верещу во всю силу своих легких, и это отрезвляет ее. Она замолкает, но ее всю трясет. Джейсон в полном недоумении, переводит ошарашенный взгляд с рассыпанных по ковру купюр на меня и обратно.

— Сэм, уйди. — Я прикрываю глаза, умоляя сестру послушаться. И она отпутает, выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь.

Тяжелое, болезненное молчание повисает между нами. Я беззвучно плачу, пока эмоции со скоростью света сменяются на лице Джейсона. Он опускается на корточки, беря деньги в руки, а я сползаю по стенке, зажав дрожащие ладони между колен.

Он рассматривает все десять сотен, читая сделанные мной надписи. Потом отбрасывает их так, будто они испачканы в чем-то, к чему ему неприятно прикасаться. Я наблюдаю за ним сквозь мутную пелену слез.

Вот он поднимает голову и его взгляд такой пустой и холодный.

— Когда?

Я зажмуриваюсь, пытаясь прояснить зрение, и судорожно вздыхаю.

— Давно. Мне тогда восемнадцать было.

Он ничего не отвечает, ожидая продолжения, и проведя языком по соленым губам, я продолжаю:

— Была вечеринка в твою честь, в Майами. Я тогда только стала работать в модельном агентстве. Ты заметил меня, и я пошла в твою спальню. — Я провожу мокрыми от пота ладонями по ногам. — Ты… ты был первым у меня. Тот раз… Я никогда прежде не… — Я качаю головой; слова застревают в горле. Так непросто признаваться ему.

— Десять лет назад, на каждой такой вечеринке я был под кайфом, пьяным и трахал любую понравившуюся мне девушку. — Его тон сухой, лишенный эмоций. О многом я и так догадывалась, но услышать это от него оказалось больно. — И знаешь, встреть я сейчас кого-нибудь из тех, кого трахал под действием наркотиков, я почти никого не вспомню. — Он поднимается на ноги, и в его взгляд возвращается сталь и безжалостность. — Каждая, кто приходила в мой номер, понимала, что к чему, Блисс. — Он специально выделяет мое имя, которым сам предпочитал не называть меня. Его губы дергаются в жестокой усмешке. — Но не ты, очевидно. — Он с презрением кивает в мою сторону.

— Почему ты такой жестокий? — совершенно не понимая его, жалко лепечу я. В нем нет ничего от того мужчины, который был таким добрым со мной, в которого я поверила и влюбилась. Сейчас он холодный, беспощадный и пугающий.

— Потому, Блисс, — имя с шипением срывается с его губ. Он не спеша подходит ко мне и опускается передо мной на корточки, заглядывая в глаза, — что ты жалкая. Ты такая жалкая. Знаешь почему? — Он хмыкает. — Ты не нашла ничего лучше кроме того, чтобы использовать невинную девочку ради своей мелочной обиды, затаившейся злобы на меня. Почему Хоуп, скажи мне? — Он окидывает меня презрительным взглядом, пока я корчусь в муках, желая умереть. Он растаптывает меня, уничтожает слово за словом, взгляд за взглядом. — Так поступают только самые настоящие трусы, крысы. Я был о тебе лучшего мнения. Поэтому моя сестра сейчас борется за жизнь, да, Блисс? — Он повышает голос, больно хватая меня за подбородок. — Потому что когда-то, я трахнул тебя? Но ведь ты сама любезно предложила мне себя, тебя никто не тянул в мой номер. — Он сжимает пальцы, и я морщусь от боли. — Ты выбрала верный способ отомстить мне. У тебя получилось. Мне больно, и я мучаюсь, потому что единственный человек, который мне дорог в опасности. Мы квиты? — Он ближе притягивает меня к себе, полностью безвольную и рыдающую. Его горячий шепот обжигает мне щеку, контрастируя с холодным телом и ледяным тоном. — С этого момента Сары для меня нет. Она умерла. Все, что связано с тобой перестало существовать для меня. Ты ничто. — Он чуть отстраняется, пустым взглядом отыскав мои глаза, которые почти ничего не видят из-за слез. — Ты. Для меня. Ничто, — четко артикулируя, проговаривает мужчина и, оттолкнув меня, поднимается на ноги.

— Не говори так. Пожалуйста, не надо.

Я жалкая, никчемная и рыдающая масса. И я умоляю его, потому что мне плевать на собственную гордость. Я просто хочу, чтобы этот кошмар закончился. Я хочу еще хоть раз увидеть его улыбку, обращенную ко мне, услышать тепло в его словах, прикосновение, которое не будет холодить кровь, а давать чувство надежности и защищённости.

Я хватаю Джейсона за руку, захлебываясь от рыданий, цепляюсь, желая удержать, но он выдергивает руку, кривясь от отвращения.

Джейсон уходит, а я в ужасе пялюсь ему вслед и задыхаюсь от отчаянья, которое поглощает меня. Держусь за тумбочку, поднимаясь на слабых ногах, и бросаюсь за ним, умоляя не оставлять меня.

— Джейсон, не делай со мной этого снова! — кричу я, вцепившись в полы его куртки, догнав его у лестницы.

Быстро, он разворачивается и сильным толчком припечатывает меня к стене, придавив мою шею рукой. Его ноздри раздуваются от ярости, а глаза сверкают бешенством.

— Никогда больше не приближайся ко мне, или моей семье, — с остервенением цедит он, после чего отпускает и сбегает по лестнице, громко хлопнув дверью за собой.

Не соображаю, что происходит дальше. Сэм что-то кричит, но я не могу разобрать слов. В ушах шумит. Перед глазами все расплывается.

Боль. Глухое отчаянье. Сломанные жизни. Душа в клочья.

Я осталась с тем, с чего все и начиналось.

 

 







Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 332. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Логические цифровые микросхемы Более сложные элементы цифровой схемотехники (триггеры, мультиплексоры, декодеры и т.д.) не имеют...

Классификация холодных блюд и закусок. Урок №2 Тема: Холодные блюда и закуски. Значение холодных блюд и закусок. Классификация холодных блюд и закусок. Кулинарная обработка продуктов...

ТЕРМОДИНАМИКА БИОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ. 1. Особенности термодинамического метода изучения биологических систем. Основные понятия термодинамики. Термодинамикой называется раздел физики...

Травматическая окклюзия и ее клинические признаки При пародонтите и парадонтозе резистентность тканей пародонта падает...

Броматометрия и бромометрия Броматометрический метод основан на окислении вос­становителей броматом калия в кислой среде...

Метод Фольгарда (роданометрия или тиоцианатометрия) Метод Фольгарда основан на применении в качестве осадителя титрованного раствора, содержащего роданид-ионы SCN...

Потенциометрия. Потенциометрическое определение рН растворов Потенциометрия - это электрохимический метод иссле­дования и анализа веществ, основанный на зависимости равновесного электродного потенциала Е от активности (концентрации) определяемого вещества в исследуемом рас­творе...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия