Louis POV
Холодно. Почему так холодно? Не понимаю, что происходит.
Пытаюсь открыть глаза. И снова не понимаю: то ли уже их открыл, то ли всё ещё нет. Вокруг темно. Ни блика, ни лучика, ни тени. Одна сплошная темнота. На ум приходит только один позорный вопрос: я умер? «Где я» и «что произошло» приходят чуть позже, принося вместе с собой воспоминания. Не могу сдержаться и шумно выдыхаю. Дышу. Значит, всё таки не умер.
Пытаюсь пошевелиться, и всё тело пронзает острая боль. Кажется, будто задет каждый орган. Каждый миллиметр. Каждая клеточка. Больно. Как больно. Снова не сдерживаюсь и тихонько постанываю. Не могу.
Как будто в ответ на мой стон включается свет. Неяркий и почти невидный нормальному человеку. Для меня он похож на атомный взрыв. В моей голове. Вскрикиваю и машинально поднимаюсь из лежачего положения. Зря я это сделал… Голова разрывается ещё больше, а тело будто бы свело судорогой. Морщусь и тяжело дышу, как после долгого бега. Как же плохо…
То, что происходит вокруг, меня волнует мало. А зря. Чьи-то руки бережно подхватывают и укладывают обратно на постель (слабо понимаю, откуда она здесь и что я на ней вообще делаю). Открываю глаза, чтобы понять, кто меня посмел трогать. И от увиденного мне хочется обратно отключиться. И вообще не просыпаться никогда. Я вижу кудрявые волосы, изумрудные глаза, в которые я не смел смотреть уже так долго, лицо в невероятной близости от моего. Наверное, выражение моего лица довольно пугающее (если, конечно, то не похоже на лепёшку, в чём я сомневаюсь, потому что побили меня изрядно), поэтому я слышу беспокойный тихий голос:
- Я принесу ещё обезболивающего, потерпи, ладно? – Он срывается и уходит. Даже нет, убегает.
Не могу решить, радоваться или плакать. Что-то нестерпимо жжёт внутри, да так, что хочется орать. Но в то же время я увидел, что тебе не всё равно. Что бы ты ни делал… тебе не всё равно. Плачевнее моего состояния уже не придумаешь, но улыбка сама появилась на лице. После двух месяцев отчуждения даже небольшой телесный контакт и любое чувство по отношению ко мне – это очень и очень много.
Он возвращается с таблеткой и стаканом воды в руках. Ставит на прикроватную тумбочку, а сам аккуратно приподнимает меня в сидячее положение, поддерживая за спину. Я не могу перестать на него смотреть. Знаю, что нельзя так откровенно пялиться, но не могу остановиться. Он же почти не смотрит мне в глаза, только протягивает таблетку, которую я послушно принимаю, и прикладывает стакан ко рту. Запиваю и жду эффекта. Ох, как же он мне сейчас нужен. Иначе я просто взорвусь.
Ложусь обратно и просто наблюдаю. Кажется, ему нечем занять руки. И глаза. Смотрит в стену, в потолок, в пол. Куда угодно, только не на меня. Нужно как-то нарушить это молчание.
- Гарри, что я здесь делаю? Где я вообще? – Неинтересный, никому не нужный вопрос. Просто для информации.
- Ты у меня дома. Я… Нашёл тебя на улице. В крови, - его голос срывается. Чувствую какое-то несравнимое ни с чем торжество. Не. Всё. Равно. Ему не всё равно. Не устаю себе повторять. – Я хотел отвезти тебя в больницу, но я знаю, как ты их не любишь… поэтому… вот.
Вижу, что он волнуется. Сжимает и разжимает кулаки. Взгляд продолжает метаться из стороны в сторону.
- Ты мог бы отвезти меня домой. У меня в кармане есть ключи.
- Я… Я не знаю, где ты живёшь, - опускает голову. Чувствую себя виноватым, я тогда так и не сказал ему, куда переехал. Но с другой стороны, не я решил с собой не разговаривать. Хотя кто знает, кто там виноват…
Не знаю, как выразить то, как я ему благодарен. Не могу найти слов. Голова вообще отказывается соображать. Поэтому просто говорю:
- Спасибо, Гарри.
Наконец-то! Его глаза. Он посмотрел на меня! А в них… отчаяние. Страх. Боль. Не такая, как у меня сейчас. Другая.
- Я думал, ты умер. Твой пульс почти не прощупывался. И ты почти не дышал, - он говорит тихо-тихо. – Я… не знаю, что бы со мной стало, если бы ты вдруг умер, - бросает на меня последний взгляд, и я вижу в его глазах слёзы. Вскакивает и уходит из комнаты. Я бы хотел пойти за ним, но я даже сидеть не могу нормально.
Смотрю в потолок. Перевариваю сказанное. Не понимаю. Я опять упёрся в стену. Долгие недели промывания своих же мозгов на тему «что я сделал не так» пошли крахом. Нужно начинать сначала. Только где теперь это начало? Я запутался.
Обезболивающее содержало снотворное, или же Гарри что-то насыпал в воду. Но я почувствовал, как голова неприятно потяжелела и глаза стали закрываться. Мне не хотелось засыпать, мне нужно было подумать, но у лекарства были другие планы. Я потихоньку начал погружаться в сон. Последнее, о чём я успел подумать перед тем, как заснуть, это то, как мне повезло, что у меня есть ты. Пускай даже не совсем рядом. Но в нужный момент ты здесь. Всегда здесь.
