Вместо предисловия 8 страница

«Я отвлеку, стреляй!»

Она вкладывала в свой призыв всю силу. И на чудо эльф понял ее. В не меньшем напряжении он слышал ее голос и ее мысли внутри себя. Длинная стрела поразила одного из ошарашенных вояк. Двое остальных побежали прочь, испуганные обликом тигрицы. Глава орочьего отряда бросился на Фиа, но топор его встретил сопротивление эльфийского меча.

Фиа редко приходилось видеть схватки разумных. Но такого отчаянного мужества она не видела никогда! Светящийся клинок сходился с тяжеловесным рубищем в ударах, исполненных силы и красоты! Звери дрались не так. Истово, благородно, но все же далеко не столь завораживающе. Противники теснили друг друга поочередно, и сердце дикой охотницы трепетало всякий раз, как победа виделась не на стороне ее защитника. Она не могла помочь. Она готова была уже рвануть в эпицентр этого поединка, когда орк задел топором плечо эльфа, и было похоже, что исход теперь понятен… Но даже в этот момент Транди удалось сквозь боль удержать в руках меч и отбросить орка в сторону. Фиа среагировала мгновенно. Долей секунды было достаточно, чтобы поразить лежащего орка сразу двумя кинжалами.

На миг воцарилась тишина. Победители отчего-то боялись встретиться взглядами. Каждый думал о том, что не более часа назад они пытались прикончить друг друга или как минимум обезвредить и подчинить себе. Как же переменчива бывает судьба! Фиа никогда не проигрывала свою охоту другому. И никто никогда не защищал ее так… Звери без тени сомнения гибли за нее, но таких ярких чувств она не знала… Сколько же всего нового приключилось с ней за один день! Транди же вообще никогда не доводилось слышать бой собственного сердца столь сильным и учащенным, что от этого уходил прочь любой разум и мутнело в глазах…

Тишину прервал звук падения пресловутой решетки. Выход был отрезан.

 

Белый жеребец остановился у пригорка, сразу выдавшего гному место заброшенной подземной выработки. Для этого не нужно было особой наблюдательности – отвал породы, заросшие травой и кустами дороги, по которым когда-то вывозили руду. Животное сообщило: «Она здесь». Как она могла попасть сюда? Что она там делала? Почему попала в эту ловушку, ибо теперь Торину стало понятно, что в подземных лабиринтах Фиа была не доступна помощь животных. Без труда обнаружив вход, он несся по темным коридорам, пытаясь найти хоть какие-то знаки, способные указать направление поисков. В глубине шахты слышался какой-то звук, похожий на бег.

Фиа не оставляла следов – ему это было известно. Но совсем свежие огрызки какой-то снеди да обломок стрелы на полу указывали на присутствие кого-то еще. Внимательно изучив стрелу в свете факела, он почувствовал холод. Орки. Проклятое племя! Как они могли узнать о Фиа? Как сумели загнать ее в шахту?.. Мысли путались от напряжения. Нужно было найти ее во что бы то ни стало! Но – если уже поздно?..

Шум приближался. Направление было понятным. Руки Торина сжимали меч, нужно было готовиться к схватке. Не важно – сколько там было орков. Там была Фиа, и ноги сами несли его к ней. Судя по звукам, их было не много. В глубине подземных коридоров уже виден был тусклый свет факела. Трое? Нет, двое… Орки неслись, как ошпаренные. Увидев его, остановились, один просто шарахнулся в сторону, второй попытался сопротивляться, но был в миг сражен решительным мощным ударом. Убивать дрожащее убогое существо, скорчившееся на каменном полу, было унизительно для воина. К тому же, внезапно гном понял, что этот несчастный может показать ему дорогу. Орк отрицательно качал головой, но вынужден был повиноваться приказу, высказанному с такой страстью и яростью. Что могло так напугать их? Возлюбленная показала себя этим мерзавцам, или?.. В голове не укладывались мысли о том, что все может быть куда страшнее…

Дальше края обрыва, внизу которого лежало несколько мертвых тел, проводник идти отказался. Лишь показал рукой направление – левый угол выработки. Стрелы, торчащие из орочьих тел, были не одинаковы. Одни, по видимости, принадлежали Фиа. Вторые были эльфийскими.

«Эльфы? Откуда? Как?»

Нехорошие предчувствия охватывали и без того взбудораженную душу.

Туннели сильно разветвлялись. Чтобы обойти их все, понадобилось бы очень много времени.

- Фиа! – голос звучал как никогда отчаянно. Но лишь гулкое эхо отвечало на зов.

Каждая развилка туннелей могла увести прочь. Что же делать, как понять, где она?.. Руки сжали на груди драгоценную прядку волос. У них так мало было времени для общения, но часто слова Фиа были поучительны. Чувства, тепло и холод – вот то, в чем была ее магия и ее необычные способности. Первая мысль, инстинкт – залоги ее удачной охоты… Сердце подсказало направление поисков, и почти сразу ноги наткнулись на тело мертвого орка.

- Фиа! – Откуда-то издалека донесся наконец отклик.

Слава Эру, она жива. Она отозвалась. На миг от этого волшебного чувства облегчения даже закружилась голова. Теперь уже голос безошибочно указывал направление. Сердце готово было выпрыгнуть наружу от счастья, когда ее фигурка показалась у прутьев железной решетки. Все было просто – она оказалась заложницей подъемного механизма, и он без труда вызволит ее… Но в миг вся радость померкла. Их там было двое, и ее спутника Торин уж никак не ожидал увидеть.

- Что ты здесь делаешь? Какого черта ты завлек ее сюда? Что вообще тебе от нее надо? – Ярость гнома обрушилась потоком на смущенного эльфа. – Хочешь драться со мной – дерись, но не смей приближаться к ней!

Руки Торина нервно сжимали меч, глаза в бешенстве оглядывали старого врага – явно притихшего, не знавшего, что сказать, не похожего на короля в своей разодранной одежде, поверх которой были окровавленные повязки… Всей душой хотелось ударить его мечом. Неожиданно Фиа встала между ними и посмотрела на него так, как никогда раньше.

- Не смей и замолчи! – Ее глаза и голос изменились в этот момент, напоминая о ее звериной сущности. – Он победил меня, но оставил жить! Теперь ему решать куда мне идти!

- Фиа, нет. Ты свободна, я ничего не решаю за тебя!

- Мой долг почитать! Я проиграла охоту!

- Ты спасла нас обоих от орочьего отряда! Ты ничего не проиграла мне и ничего не должна!

Глаза ее были покорны и почтительны, когда она глядела на Трандуила. Так он еще и дрался с ней? Сперва заманил в эту ловушку, а потом – посмел поднять на нее руку? О, нет! Хотелось и правда разорвать его на части, но Фиа твердо стояла между ними, и в выражении ее лица не было той же любви и нежности, как раньше.

- Может вы оба наконец объясните, что вы тут делали?

- Мы охотились.

- Мы искали знание, которое прольет на нее свет.

Чудесно! Два ответа, достойных быть сказанными вместе!

- Откуда орки?

- Прости, Торин, но мы не звали с собой орков! Они явились сами, и нашим долгом было…

- Твои познания о долге мне известны! Уходим отсюда.

Никто из троих более не разговаривал друг с другом. Внезапно Фиа забеспокоилась, заводила ушами.

- Опять. И их больше.

Они находились на подходах к выработке. Столкнуться втроем с орочьим отрядом в узком туннеле было бы самоубийством. Выйти на открытую площадку – значило подставиться под стрелы. Оставалось лишь прятаться. Но Фиа решила по другому. Велела им двоим ждать и ушла.

- Зачем ты отпустил ее?

- Трандуил, может ты прекратишь задавать вопросы, пока я не пойму, как вы оба вообще оказались здесь? И с чего это ты так о ней беспокоишься, если сам же с ней дрался? Это она тебя отделала?

Злая усмешка на лице гнома отозвалась жестокой обидой в душе Транди. Говорить что-либо в таком положении – значило спровоцировать очередную ссору между ними, и лучше было молчать.

- Коли уж ты решил начать о ней заботиться, знай, что она бесшумна и не оставляет следов. Оркам не засечь ее, если она сама не выйдет им навстречу.

- Торин, скажи честно, ты знаешь кто она?

- Похоже, ты это теперь знаешь лучше меня!

Тяжкое напряжение мыслей было прервано шумом впереди. Казалось, совсем не далеко от них – очевидно, на месте рудной выработки – произошел обвал породы. Оба рванулись вперед, просто сбивая с ног друг друга. Достигнув выхода из туннеля, они поняли, что Фиа не просто разведывала ситуацию. Она вела против орков какую-то чудовищную опасную игру. Огромный ковш, свисающий со свода пещеры, раскачивался на толстой цепи и бил по стенам, вызывая камнепад. Полтора десятка орков оказывались под ударами камней. На глазах у Транди и Торина произошел еще один обвал, похоронивший нескольких орочьих отродий. Как ей это удалось? Торин прекрасно помнил, что она не могла справиться с простым замком. Выходит, Фиа разобралась в сложном инженерном механизме, нашла рычаги, смогла ими воспользоваться?.. По крайней мере теперь было понятно, где она сама. В слабом свете факела цепи, державшие ковш, было видно очень слабо. Но механизм должен был находиться тоже наверху, под потолком. И, очевидно, где-то с другой стороны выработки был еще один туннель уровнем выше… Добраться туда, не показавшись оркам, было невозможно. Забраться по почти отвесной поверхности тоже могла только сама горная воительница. Ее спутникам такие возможности были не даны.

От очередного удара по стене шахты пошла трещина. Нужно было остановить Фиа – она не понимала, чем может обернуться ее выходка, позволившая расправиться с парой дюжин орков безо всякой подмоги, но способная похоронить их всех заживо. Неприятели, кажется, поняли это одновременно.

Орков было еще не менее восьми. Эльф и гном бросились на них, мгновенно сразив двоих. Все внимание оставшихся обратилось на них. Схватка обещала быть жаркой. Но только их присутствие на площадке смогло остановить Фиа. Ковш безжизненно повис в воздухе, совершая последние слабые колебания.

Оба мечтали, чтобы Фиа не спускалась вниз. Но еще до начала неравной резни орки словно остолбенели, кровожадные выражения их морд исказились, головы повернулись назад. Она яростно прыгнула, наповал сразила одного. Застыла в самом центре, крутя обеими руками окровавленные кинжалы. И снова завораживающе перемещалась, отводя врагов от своих спутников. Все это длилось считанные секунды, но в такие моменты время повисает в воздухе вместе с напряжением.

- Фиа, уходи! – Торин знал, что она не послушает. Но только так можно было отвлечь орков на себя. Пока она опять ничего не выкинула, гном бросился на врагов. Транди последовал за ним. Фиа мгновенно отвела на себя двоих и держала их под прицелом своих хищных глаз и острых кинжалов. Мечи и кинжалы, вложенные в руки таких воинов, не оставили оркам шанса на спасение. Все закончилось быстро и благополучно.

- Ты цела? Они не ранили тебя?

- Зачем ты затеяла это все? Сколько их было?

Охотницу, казалось, забавляли их вопросы. Она изобразила на лице нечто, что можно было бы даже назвать обычной женской кокетливостью. Торин не видел ничего кроме нее. Она же вкрадчиво вглядывалась в его глаза – бесспорно радовалась победе и встрече.

Отвернувшись, эльф вдруг заметил краем глаза какой-то отсвет наверху. Туннель, по которому они пришли сюда, откуда попали сперва в тупиковое укрытие, а потом и вглубь шахты – он снова был обитаем! По не понятным ему причинам орки правда шли за ними по пятам. За ним? Или за Фиа?.. Прошло лишь мгновение, как глаз его различил фигуру рослого орка, уже готового выпустить стрелу.. И целью его была лесная воительница. Если бесконечно длинная жизнь, исполненная теперь пустоты и одиночества, и стоит чего-то – то лишь такого мгновения…

Длинная сильно оперенная орочья стрела насквозь пробила руку эльфа чуть ниже плеча в тот момент, как он закрыл собою Фиа. Оба повалились на землю. Все трое оказались на самом виду у лучника-орка, уже готового выстрелить опять. Но в своей реакции орку было не сравниться с воинствующей архидриадой, даже сбитой с ног и ошарашенной. Лук и стрела и на этот раз мгновенно оказались в ее руках, целилась Фиа, как известно, очень быстро. И она уже знала, что за этим орком идут его сородичи. Обхватив рукой несчастного эльфа, Фиа глазами показывала Торину направление отхода – за груду камней, образовавшуюся от устроенных ею обвалов. Глаза ее словно говорили: «Вот видишь! А ты осуждал его!» Губы чуть слышно прошептали:

- Брось свою глупость и помоги ему!

Она опять ушла. Она была безумна, когда сражалась, когда рядом была опасность. И она понимала свое преимущество, свое превосходство. Она почитала за долг оградить от опасности их. Это ранило душу, это унижало, причиняло боль. Но в этом была ее животная суть и божественная сила. Она всю жизнь прожила так – защищая тех, ради которых ее наделили этими возможностями и магией…

Некоторое время ушей Торина достигали лишь непонятные звуки. Похоже было, что орков на этот раз не много, и Фиа каким-то образом выманивает их вниз, на площадку. В глаза эльфа он смотреть не мог. Представлял себе на его месте кого-то другого… Избавившись от стрелы, Транди попытался встать на ноги, но Торин резко отдернул его. Груда камней отнюдь не была высокой. Глаза несчастного нечего не видели от боли, но он всеми силами пытался понять, что опять затевает Фиа.

Где-то наверху, над ними, раздался резкий металлический скрежет, потом сильный удар. Лишь гном сумел сразу же понять, что Фиа оставила рычаг управления ковшом поднятым, когда ринулась выручать их. Рычаг опустился, железная махина под сводом вновь ударила в стену, уже испещренную трещинами. Посыпались камни. На глазах Торина и Транди целый пласт горной породы сполз со стены, накрывая двух орков… Фиа была почти под сводом пещеры, и вместе с уходящей из под ног почвой упала вниз с чудовищной высоты. Острые осколки сыпались на ее неподвижную фигурку, почти уже не видимую в пыли и темноте.

Страшный крик отчаяния вырвался из груди Торина. Через мгновение он уже держал на руках свою возлюбленную, гладил ее исцарапанное личико, звал ее обезумевшим голосом… В свете эльфийского кристалла Транди оба к счастью для себя увидели, как она открыла глаза – не сразу! Весь мир успел несколько раз перевернуться с ног на голову в душах обоих.

- Свет, солнце… Отнеси меня на свет…

Пыль рассеивалась, глаза Фиа вновь закрылись.

- Что ты наделал! Зачем ты привел ее сюда?

Эльф лишь качал головой.

- Вини меня в чем хочешь. Но это она шла за мной, а не наоборот.

Свод шахты мог начать рушиться дальше. Надо было уходить – забираться в верхний туннель по свисающим веревкам. Фиа не приходила в себя. Ее руки и ноги были сплошь изранены, губы беспомощно приоткрыты. Кем бы она ни была в своем мире – супротив стихии она оказалась хрупкой и уязвимой. Оставалось лишь просить высшие силы о том, чтобы она выдержала…

 

Часть 4 – «Законы жизни»

С трудом преодолев последние препятствия, заядлые враги, которых в тот час объединило общее горе и несчастье, выбрались наконец из шахты, безоговорочно помогая друг другу.

Оказавшись на поверхности, где правда светило солнце, Фиа вновь пришла в себя и даже чуть пошевелилась. Глаза ее убедились в том, что спутники живы, рука указала в сторону леса.

- Положи меня там на поляне и уходи.

- Фиа, я не уйду! Я тебя ни на миг не оставлю!

- Делай как говорю! – В глазах ее опять сверкнула необоримая властная твердыня. – Сейчас здесь будут звери. Тебя быть не должно!

Прогнала. Резко и без возможности возражать. Спорить с Фиа было бесполезно. Пришлось оставить ее и возвращаться к Трандуилу. Двое лютых врагов остались наедине. В воздухе висело напряжение. К поляне правда начали стягиваться мелкие зверушки, а потом и хищники. Две черные пантеры опрометью пронеслись мимо и бросились выхаживать свою госпожу. Делать там и вправду было нечего. Она возвращала свои силы так. Ее мир так исцелял ее, защищая от опасностей этого мира… За этот день дважды она говорила с ним очень властно и даже жестоко. В душе было чуть больно от этого, но – она была в первую очередь тем, что она есть. Торину волей-неволей приходилось с этим считаться. И она доказала, что она была не просто зверем, а воином, знающим законы долга и чести. Сердце его принадлежало женщине, к которой очень сложно было относится так, как относятся к женщинам все средиземские расы. И она, очевидно, рассчитывает, что теперь он должен во всем считаться с Трандуилом – достойным ее противником, которого она не победила в равном и честном противостоянии, и который столь самоотверженно спас ее от орочьей стрелы…

Эльф понимающе глянул на него, давая понять, что в чем-то разделяет его чувства изгнанного прочь спасителя. Но не заговорил. Глаза Трандуила были безмерно грустны, было понятно, насколько его утомил этот день. Эльфийский владыка совсем не походил тогда на короля – кутаясь от холода в плащ и придерживая раненую руку. Душу его раздирали противоречия и непонимание того, что эта странная парочка и впрямь очертя голову дралась лишь друг за друга. Им неведомы были те обстоятельства, что изначально насторожили его. И уж точно они не думали о драконе, сотнях смертей, чудовищных разрушениях… Они не думали даже о карте и ключе. Все, что творила Фиа, было продиктовано ее единственным желанием быть рядом с Торином. Никакого высшего смысла не было. Весь смысл – в их любви друг к другу, любви неестественной, странной, но так ранящей одинокую душу Транди своей страстью и пылкостью… Она пошла за ним не ради ключа и карты. И – отчего-то без сомнения и опаски – эльф протянул их хозяину. Просто вернул, не говоря ни слова. Торин был удивлен, но тоже предпочел ничего не отвечать. Лишь спрятал бесценные реликвии у себя.

Холод и правда уже спускался на них. Нужно было развести костер, заняться ужином. Но от напряжения, висящего в воздухе, все дела шли как-то неловко. Когда костер разгорелся, и стало достаточно света, Трандуил достал свою книгу. Он напряженно искал в ней что-то, перебирая страницы и вглядываясь в незнакомые почти руны и символы. Наконец остановился на одном месте. Глаза эльфа то устремлялись в небо, словно ища там ответа и знания, то косились на поляну, где была Фиа.

- О, Эру! Неужто правда…

- Про что это ты?

- Торин, ты хоть понимаешь, почему тебя не поддержал Белый Совет? И почему вообще высшие владыки обратили внимание на твои прогулки по лесам? Ты вообще хоть что-нибудь знаешь кроме того, что тебе надо пробраться в гору?

- Я не пойму, к чему ты ведешь свои речи. – Торин был мрачен и не расположен к разговору – к поляне тянулась целая стая волков… Вокруг Фиа творилось уже что-то невразумительное. Но животные, бывшие в природе врагами, не выказывали интереса друг к другу. Их гомон походил скорее на людный форум, мирное собрание.

- Я знаю твой характер, ты весь в деда. И ты, конечно, заявишь сейчас, что не обязан отвечать на вопросы. Но скажи мне только одно – если от твоего упрямства и гордыни будут зависеть сотни жизней, ты продолжишь упрямствовать?

- Ну говори уже, что ты там вычитал, и что я должен отвечать!

- Ты когда-нибудь слышал о временах, когда на земле властвовали драконы?

Гном усмехнулся.

- Так ты чуть не сгубил нас всех, чтобы раздобыть себе сказку на ночь?

- Эх, Торин! Тебе конечно бесполезно показывать древние полузабытые руны… Да и мудрые книги вообще… Но ты хочешь побороть Смауга. И ты не понимаешь, почему с тобой Фиа…

Трандуил, конечно, умел его задеть. И был мудрее. И умел читать все эти руны. Но к чему он сейчас клонил? В выражении глаз эльфа не было вражды, скорее побуждение склонить его к содействию. И вопреки собственным желаниям и представлениям об эльфах, Торину теперь нельзя было забывать о том, как Трандуил защищал Фиа от неминуемой гибели… Правда, за те его взгляды не нее его бы стоило выпотрошить живьем… И эльф, конечно, был полностью виноват в том, что Фиа вообще попала в эту опасную ловушку…

- Давай помогу с рукой. А ты пока расскажешь, что ты там вычитал.

Рассказ эльфа был витиеват и правда походил на сказку. Из слов его выходило, что в незапамятные времена – задолго до эльфов и прихода Эру в этот мир – землю Арды и правда населяли драконы. Огромные ящеры с когтистыми лапами сотрясали землю своей чудовищной поступью. И не было существ могущественнее и страшнее. Все живое было под угрозой вымирания из-за их силы, мощи и ненасытности. И они были истреблены. В том месте, где об этом говорилось, руны совсем прохудились от времени, и нужно, конечно, показать книгу Элронду или Саруману… Но истребление вида стало уделом любимейших детей природы, которые справились с этим только лишь потому, что сила их стала не меньшей, а магия их смогла многократно возрасти. Но вот – от чего силы и магия умножились – было не разобрать.

- И что? Причем тут я?

- Ну, ты, конечно, лишь при том, что намерен разбудить и разозлить Смауга… Но Фиа… Фиа обладает сильной магией. Кто она? Если ты хотя бы расскажешь то, что знаешь, нам, возможно, удастся спасти многие жизни, которые дракон унесет за собой, когда ты его выпустишь…

Это было уже слишком!

- Трандуил! Тебе мало того, что Фиа чуть не погибла из-за твоего ночного чтива? Теперь ты хочешь выставить ее против дракона???

Эльф лишь качал головой.

- Любимейшие дети природы – кто это? Кого Фиа называет своей матерью? Что Фиа говорила о своем происхождении? Я не собираюсь выслушивать твои бредни и обвинения. Я просто прошу помочь! В конце концов это ты, а не я создаешь угрозу пробуждения дракона!

Трандуил был во многом прав. О том, что произойдет, если Смауг и правда будет разбужен и взбешен их вмешательством, Торин думал лишь в отношении себя самого – он готов был погибнуть за эту отчаянную попытку возвращения Эребора… Но ведь, уничтожив крохотный отряд гномов, дракон и правда не остановится…

- Мне толком нечего рассказать тебе о ней. Она пришла в мою жизнь, как спасительный призрак. Я видел ее дом. Я был там. Она рассказывала о своих сестрах. Каждая из сестер повелевает своим царством живых существ. Свою мать они называют Асханой. Фиа – не старшая и не самая сильная. Так что, боюсь, в твоих рунах речь идет вовсе не о Фиа. Да и сколько лет этим рунам? Ты в своем уме? Фиа не знает точно, сколько ей лет, но уж не как тебе… И разве тебе мало того, что ты только что видел? Она нежна и уязвима. Она могла погибнуть сегодня.

- Но ведь и раньше драконов побеждали не бессмертные вечные боги… Нужно понять природу магических сил Фиа. Она неведома нам. И не исключено, что это как раз та магия, которая уничтожила драконов в те древние времена.

- Помнится, серый волшебник дотошно разбирался в интересующих тебя вопросах. Поговори с ним. Я скажу тебе лишь то, что убью тебя собственными руками, если ты еще раз подвергнешь ее хоть малейшей опасности!

- Ты веришь в свое предназначение и видишь дарованные тебе знаки. Но почему вам, гномам, не дано смотреть на вещи шире? Такие силы не выходят на поверхность просто так. Мы веками ничего не знали об этих лесных духах. И эти силы не стали бы спасать тебя и помогать тебе из единой жалости и сострадания.

Разговор перерастал в нешуточную ссору, и если бы не подоспевший ужин, не известно, чем бы закончился. Каждый сдерживался из последних сил и лишь ради той, что была там на поляне…

«Чтож, сестры и их мать Асхана. Гэндальф знает больше. Уже хорошо. И неужто этот глупец верит, что значит многое для Фиа?..»

«Молчит хотя бы пока ест… Какое облегчение! И наверняка надеется, что Фиа не дала его убить, потому что он ей нравится! Надо спровадить его подальше чем быстрее, тем лучше!»

Не дождавшись возвращения архидриады, оба так и заснули у костра, отвернувшись друг от друга. В несении ночной вахты смысла не было – никогда в жизни ни один из них не находился фактически под охраной такого количества хищного зверья, как в ту ночь.

Фиа так и нашла их спящими – уже на рассвете. Силы ее были восстановлены, от полученных в шахте повреждений остались слабо заметные следы. Настал ее черед заботиться о своих «разумных» друзьях – охотница подкинула веток в догоравший костер, оглядела обоих и укрыла своей теплой волчьей шкурой, в которой всегда спала сама, Трандуила. Эльфу всяк досталось больше во вчерашней передряге, и так было справедливо. Если бы Фиа знала, что натворила тогда этим несущественным для нее простым поступком! Ей очень хотелось есть, и она ушла охотиться…

Завтрак прошел в подозрительной тишине и напряжении. Благодарность за заботу и еду она получила только от Трандуила. Эльф попросил ее о разговоре наедине.

- Фиа… Ты должна сейчас выслушать меня.

Фиа покорно слушала. Глаза ее были широко раскрыты и взирали на эльфа снизу вверх с интересом и уважением.

- Ты многого не знаешь. Но этот отряд гномов, который ты оберегаешь, идет туда, где дракон. Ты знаешь о драконах?

Фиа задумалась.

- У меня нет таких зверей. Чьи они?

- Боюсь, что ничьи. Я сделаю все, чтобы понять до конца. Я должен сейчас уйти и отправиться к тем, кто поможет прочесть эти книги. Просто я боюсь теперь уже за тебя! Торин приведет тебя в пасть чудовища… Много существ может погибнуть в миг, если дракон проснется. И если ты будешь там, я тоже буду с тобой и сделаю все, чтобы тебя защитить. Но лучше тебе не быть там и отговорить гномов от этой затеи. Ты сможешь, ты многое значишь для него.

Голос Транди звучал надорванно и печально. Она не понимала многого из его слов. Она была задумчива. Но если он может узнать – она должна была помочь. Глаза охотницы ненадолго закрылись, губы чуть шевельнулись. Она звала кого-то.

- Мой долг уважать тебя до конца дней. Мой долг помнить о сохраненной мне жизни. Сила твоя не в победе над врагом, а в решимости даровать ему эту жизнь. Дай мне что-то от себя, и я буду знать, где ты. Мой долг приходить.

Без раздумий Трандуил вручил ей самое дорогое, что у него было – волшебную подвеску – сильмариль. Никогда он не думал расставаться с ней, и никогда не верил в то, что в жизни его появится существо, которому он отдаст талисман с такой радостью и благоговением. Разговор их прервало появление высокого гордого лесного оленя.

- Говори с ним в душе – и он поймет тебя. Он отвезет туда, где ты хочешь быть. Чтобы призвать его вновь, подумай, как бы звала я.

Фиа погладила морду животного, что-то нашептала ему.

- Поезжай. Только сперва скажи – зачем они идут к дракону?

- Они идут туда потому, что там очень много золота и драгоценных камней. Гномы любят богатство. Это их слабость. Возможно, ты не знала этого. Дракон отнял у них эту гору много лет назад. Они хотят вернуть королевство и все его сокровища.

Эльф взял ее за руку, несколько секунд вглядывался в прекрасные выразительные глаза. Хотелось сжать ее в объятиях, как тогда… Забрать с собой, не отдавать никому… Все было кончено. Олень уносил его прочь, но душа его оставалась вместе с маленькой лесной девой…

Все было кончено. Он слишком поздно оказался рядом с ними. Все было уже решено, а может и предопределено. От ненависти до любви… Непобежденный противник, закон уважать того, кто тебя сильнее. И он спасал ее, он был готов на все. Равные по силе магия и умения… Они стоили друг друга! А ты?..

Страшное чудовище пробудилось в душе Торина, едва он увидел Трандуила, укрытого волчьей шкурой… Битва в туннелях, падение Фиа – все это тогда отвлекло его внимание от тех мелочей, которые выдавали чувства эльфа и реакцию возлюбленной на эти чувства. Но теперь – каждый жест и каждый взгляд обоих оживал в его памяти и отдавался адской болью в сердце… Они стоили друг друга!

Фиа возвращалась. Слова Транди вогнали ее в задумчивость. Дракон, сокровища. Как мог ее Торин, ее самый лучший на свете Торин вообще думать о каких-то сокровищах? Вести своих людей в пасть чудовища? Как же все это казалось нелепо и ужасно! И не могла ведь Великая мать просить оберегать их, если их цель столь ничтожна! Она должна расспросить его, тут, должно быть, кроется какая-то ошибка.

«Как грустит! Какие невероятно влюбленные глаза! Переживает о расставании. Еще и выпросила эльфийскую побрякушку… Просто уйти, или все же попрощаться?..»

- Торин, я хочу…

- Я знаю, что ты скажешь! Не нужно! Могла бы сразу ехать с ним!

- Что ты говоришь?

- Хватит! Ты думаешь, не видно, что ты влюбилась в этого эльфа? Думаешь, я не помню, как ты его защищала? Может еще скажешь, что накрыла его своей шкурой не из любви? Еще скажи, что ты не чувствуешь его! Что он тебе не нравится! Что тебе сейчас не хочется быть с ним, а не со мной!

Взгляд Фиа стал просто чудовищным. Изнутри начал доносится ее звериный хищный рык, глаза блестели бешено и злобно.

- Ты ведешь свое племя в пасть чудовища! А разве не твой долг – заботиться о них и охранять их жизни? Разве не нужно было сразу сказать мне о том, куда ты идешь и зачем? Разве недостаточно для тебя было сделано нами? Мы не должны вам помогать! Но помогали! Только ни я, ни мои сестры не изменим законам нашего мира ради твоей спеси и прихоти! И уж тем более из-за камней и желтого металла, из которого не сделаешь даже хорошего ножа! И это не ты победил меня, чтобы осуждать мои поступки! Я была свободной и останусь свободной всегда! Лишь тот, кто сильнее меня, будет стоять надо мной и чего-то требовать!

Перед глазами возник образ разгневанной белой тигрицы, летящей на него также, как тогда белый варг… Только еще чудовищнее. Удар – сильный, но мягкий, без боли… Падение. Пылающие желтые глаза Фиа над ним… И голос – не женщины, не Фиа. Голос, схожий с говором Мирры… Только хищный и злой, будто Мирра настигла свою добычу на охоте.

- Тебе так лучше? Без меня? Будет так! Пока не поймешь!

Она исчезла в миг. Пустота… Боль… Туман в глазах… Померкший мир, который не хотелось осязать и видеть… Бессилие, страх, чудовищное желание умереть прямо здесь и сейчас… Расплата за любовь богини наступила значительно раньше, чем даже можно было ожидать. Ей все подвластно. Она не станет отказывать себе в добыче, которая сама пришла в лапы… Это не в правилах их мира. Она встретила того, кто оказался лучше и сменила ненависть к нему – на новое «я чувствую тебя»… В конце концов, от него, от Торина, она уже все получила. Что еще? Мир разумных становился интересен ей, и этот эльф с рунными книгами и витиеватыми речами был, конечно, в новинку, в забаву… Она дралась с ним, но не смогла победить. Они спасали друг друга. Они были рядом на краю гибели… Она стала его «чувствовать»… Транди… Как мило! Как ласково! Эта шкура, которой она его укутала, эти широко раскрытые янитары при разговоре с ним…