Студопедия — Вместо предисловия 17 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Вместо предисловия 17 страница






Мирра чувствовала его переживания и поспешила их прекратить. Восхитительная песня и тепло ее мягких лап усыпляли лучше любых зелий и магии…

Почти весь следующий день молодая компания вынуждена была отчитываться перед старшими гномами, почему короля Эребора нет ни на трапезах, ни при обсуждении текущих дел. Первый контакт с настоящей высокой магией и правда забрал все силы и энергию, которые теперь нужно было восстанавливать. Фрея всерьез заподозрила неладное и приглядывалась к сестрам. Однако, в конечном счете, защитила их от нападок, публично заявив Даину, что покамест только ей решать, чем будет заниматься его величество… Боги во все времена были властны над королями. Ее присутствие в Эреборе создавало двусмысленное напряжение. Да и противопоставить ей было некого – Гэндальф на время покинул их, сама же Фрея отлучалась редко и очень ненадолго. Спасением Торина все были обязаны ей, хорошо об этом помнили, но и подчиняться особо не хотели. Сказать же что-либо напрямую не решались ни Даин, ни Балин, ни Двалин ни еще кто-либо. Благодаря архидриадам к восстановлению Эребора и Озерного города было привлечено множество природных сил, и дела шли уверенно и быстро.

Скрыть что-либо от Фреи было практически невозможно. Она поняла, что сестрицы прошлым вечером втянули Торина в какую-то магическую заварушку, а потому теперь не спускала с него глаз. Ей ли было не знать, насколько опасны такие эксперименты? Впрочем, даже если бы сама Фиа была здесь, верховная архидриада вряд ли стала бы ругать ее… С молодых же не велик спрос. Они обе опять исчезли, и, бесспорно, пользовались уже днями полнолуния. Возможно, даже в благих целях присмотра за своими мирами…

Ждать Фавелин было истинным мучением. Что скажет Фиа? Какое послание передаст с сестрой? Догадается ли нереида выяснить, сколько еще будет длиться эта ужасная разлука?.. И как они смогут пообщаться при Фрее? Ведь она все услышит. Выдавать соучастницу было нельзя. Исполненные добра и мудрости глаза невзначай наблюдали за ним. Фрея улыбалась. Конечно же, она уже все знала. Теперь из-за его неумения прятать свои мысли достанется и Фавелин, и, возможно, самой Фиа… Череду мрачных соображений прервал бархатный теплый голос, ставший уже родным и спасительным:

«Иди, она вернулась».

Перед глазами возникла картинка – нереида, входящая в гору из мира ночи, освещенной холодным, ярким светилом. О, боги! Фрея сама отпускала его? Она понимала? Фрея…

Фавелин встречала Торина с заговорщицким видом. Она была довольна путешествием в магический мир и сразу же предъявила доказательство – браслет из голубых камней с белыми прожилками.

- Вот. Она велела отдать тебе. Здесь не сыскать таких камней. Только там, где она сейчас. Она сказала, что неземной талисман может помочь, она его заговаривала. А ее заговоры сильны.

Девушка с нежностью надела браслет на искалеченную руку, движения которой доставляли сущие мучения, что-то нашептала от себя.

- Она очень переживает. И хочет, чтобы ты верил в то, что она все время с тобой.

Все это было очень трогательно, но без ответа оставался главный вопрос – когда появятся дети, и когда она, наконец вернется. Фавелин не могла ничего ответить. Лишь вздыхала.

- Друг мой, пойми, что мы не можем знать таких вещей. Мы не созданы для этого. Нам не с кем сравнить себя в нашем мире. Мы можем только ждать вместе с тобой. Подумай лучше, каково сейчас Фрее!

- Отчего же Фрее хуже других? Фиа совсем одна перед этой неизвестностью.

- Фиа под взглядом великой матери – и только великая мать знает, что сейчас для нее лучше. Это правильнее всего. А вот перед Фреей открываются новые неведомые пути – привести в мир наследницу, обучить новую богиню самой. Мы тысячелетиями постигали все с нуля. Флора будет первой, которую вырастит предшественница. Флора будет знать и уметь много больше. Она получит свою силу не от мира, который предназначен ей, а из уст наставницы. И Фрея отвечает за это. Да, она растила нас. Но ей неведома роль растить младенца и вкладывать в него именно свое знание.

Слова Фавелин серьезно озадачивали. Что же – Фиа не позволят даже растить свою дочь? И имя уже известно? Флора… Красивое имя, но ведь они сами должны были решить…

- Имена нам дает великая мать. Это ты не можешь изменить. А вот имя для своего сына должен придумать и сообщить. Она просила.

- Сына? У меня будет сын?

- Не смеши меня! Это известно уже давно!

- И он тоже будет обладать вашей силой? Он будет магом?

- Нет. Нашей магией могут обладать только женщины.

Слезы наворачивались на глаза. Слава богу, Фиа ждала не только дочерей! И этого ребенка не заберут у них с целью сделать из него полубога… О таком счастье Торину даже мечтать не приходилось за всю свою жизнь. Сын, мальчик, рожденный любимой женщиной… Его продолжение и наследник…

- Пусть назовет его Фрерином.

- Ты можешь подумать! Это ведь важно, у вас тоже есть свои правила и законы. Имя многое значит для своего обладателя.

- Мое решение окончательно. Можешь передать это Фиа как только ее увидишь или услышишь.

Фавелин уже собиралась уходить, но вдруг остановилась и вновь призвала к себе взглядом.

- Еще… Я хотела просить тебя…

Она остановилась, будто бы чувствовала какую-то неловкость.

- Мы все обещали Фиа быть с тобой пока ее нет. Но сейчас Флавии правда очень тяжело. Зима не для нее. Такое время она всегда проводит в теплых странах. Отпусти их. Нашего присутствия будет довольно, чтобы не подпустить к тебе близко твоих прежних сородичей.

- Фавелин, о чем ты? Что же плохого в моих прежних сородичах, и чем они могут навредить мне?

- Ты многого еще не понимаешь. Они будут до последнего пытаться вложить в тебя все то, от чего тебя избавили. Ты представляешь ценность. Они враждебны и не чисты на помыслы. И даже предлагая им новое знание, указав на неведомые вам золотоносные жилы и прииски в окрестностях горы мы не добьемся от них согласия не марать твой разум вновь пагубными желаниями.

- Нет, не думай так! Ты не права!

- Торин, я знаю, что я говорю. И отпусти Кили и Флавию.

Нереида ушла, скорее даже незаметно исчезла. Остались лишь раздумья да подарок возлюбленной – и правда незнакомые голубые камешки с прожилками, от которых исходило слабое тепло.

«Золотые жилы, неведомые нам? Прииски в окрестностях горы?»

Хотя, почему бы нет? Неужто столько столетий к ряду никому из гномов и правда не пришло в голову искать ценности вне гор?.. О, лучше бы ей не говорить такого! Разум возгорелся новыми идеями. Камешки на браслете похолодели. Но – от их холода в голову закралась мысль о том, что он делает что-то не верное, чужое, бессмысленное… Хотя – отчего же во всем бессмысленное? Возрождение Эребора стягивало к себе все больше и больше желающих участвовать в восстановлении, да и просто наладить собственную жизнь. Помимо гномов из Синих Гор и других королевств, приходили люди, умоляющие дать им возможность отстроить Дейл. Между тем, Даин и все его сородичи и так были постоянно недовольны непомерными тратами, указывали всем на то, что возвращенная расе гномов сокровищница тает на глазах, ибо одновременно отстраивается и Эребор, и Эсгарот, и полностью разрушенные сооружения на озерах, и окрестные деревни, до тла выжженные Смаугом. В пику Торину поставили непомерный размер вознаграждения эльфам. И мало кто тогда помнил о том, какие потери понесла отважная конница и отряд незаменимых лучников. Сородичи уверяли Торина в том, что даже свои права на ценности, не переданные эльфам когда-то, либо похищенные у них Смаугом и тоже оказавшиеся в горе, Трандуил должен доказать и обосновать.

Отстроить Дейл – значило вновь решиться на крупные траты. Разработка нового месторождения алмазов могла бы успокоить оппозицию, сильную как никогда, ибо все видели и понимали, что законный король занимается всеми насущными делами отнюдь не в полную силу. Даин был согласен дать людям возможность заняться восстановлением города, превращенного за все прошедшие годы в руины. Но настаивал на том, что золото они должны получить не просто на условиях возврата в будущем, но и с выплатой причитающейся гномам платы за оказанную помощь. Разобравшись в представленных ему расчетах, Торин в ужасе понял все коварство плана корыстного родственника. Согласившись на такой долг, будущие жители Дейла обязывали себя десятилетиями выплачивать ощутимую дань, сумма которой за все годы троекратно превышала размер первоначально предоставленной денежной помощи.

Интересно, что сказала бы Фиа?.. Фиа просто разорвала бы его на части за такое бездушие! Можно подумать, сваленные в сокровищнице ценности множились там сами собой… С чего же требовать с других, также пострадавших от дракона, как и сами гномы, еще и оплачивать помощь, которую по законам… Каким законам? Хорошо, не законам, но просто по совести надо было бы предоставить переселенцам безвозмездно?..

От тяжести дум голова шла кругом. Законы… Правила… Миры… В них все разнилось! Но с двух сторон были существа, любимые и дорогие…

Страшнее всего становилось от мысли, что Даин, тоже натерпевшись в нищете без поддержки сильного и богатого Эребора, начинает реализовывать новые механизмы обогащения, уходит в этом от первозданной сути гномов, согласно которой свое богатство они должны добыть, обработать и изготовить истинно прекрасные дорогие вещи… Нельзя было оставлять Эребор в такой ситуации. Даже на время, даже на несколько дней… Все что угодно могло произойти в его отсутствие, и сотни существ могли пострадать от этого. А то были вверенные ему существа… Только теперь Торин начинал понимать суть истинной власти, суть поведения Фиа, должно ценить, чем она жертвовала ради любви к нему, на что реально решалась… Боже! Как бы он не любил свою Фиа, никогда бы ему не пришло в голову бросить на смерть своих сородичей! Но она делала это, и не раз! В их мире была своя жестокость и несправедливость… Ее подопечные гибли без страха и с гордостью за свою госпожу и королеву. Его сородичи делали также. Но… Сколь же дороже он достался Фиа, нежели Фиа – ему?..

Как же ему тогда не хватало своей истинной королевы! Как же нужно было посоветоваться с кем-то, воистину мудрым, о том, что происходит вокруг! Впрочем, Фиа не считала себя мудрой. Но Фиа была решительна. И Фиа пошла бы на все ради помощи тем, кому сейчас негде жить…

Следующим же утром – без ведома Даина – беженцы из Дейла получили первую помощь, чтобы начать восстановление города. Эребор лишался рабочих рук. Но – в тот же вечер оба лагеря строителей получили нежданную неоценимую помощь от буйволов и медведей, которые пришли и сами взялись выполнять самую тяжелую работу, которая гномам и людям была не по плечу…

 

Был первый день весны – непогожий, но вселявший радость тем, что страшная зима осталась в прошлом. Теперь все должно было пойти на лад, теперь уже должно было становиться легче и теплее. Весна всегда связана с какой-то новой надеждой на лучшее…

Она спокойно расхаживала по залу – изменившаяся, ставшая даже прекраснее формами фигуры и локонами, которые, по-видимому, очень давно не обрезала… Ее одежда была из шкур белоснежного волка – высокие сапоги, накидка до колен, под которой виднелись божественные очертания груди – словно налитые магической притягательностью райские фрукты... Шерхан спокойно возлежал рядом с ней, царственно наблюдая за госпожой и ее собеседником.

- Так ты и впрямь можешь указать алмазную жилу? – Даин говорил недоверчиво.

- Я могу. Но как ты поступишь с вверенным тебе знанием?

- Как подобает истинному гному – построю шахту и начну добывать сокровища!

Фиа рассмеялась.

- Ответ, достойный истого глупца! Только учти, что ваши горные прииски отличны от равнинных. Самый твердый самоцвет редок в горных породах. Наиболее богатые залежи уходят глубоко в землю с поверхности, словно стрела, пронзившая тело первородящей. В своей жадности вы уйдете под землю и похороните себя. В этих камнях свое проклятье. Придется создать новые машины и изменить привычные методы поисков… Глубинный прииск – это вам не шахта внутри горы!

- Раздав все золото эльфам и людям, ты не оставишь нам, гномам, иного выбора!

Она лишь улыбалась.

- Я уже говорила тебе о бесполезности этого металла. Ты глуп, и сам не видишь богатства, что дала тебе мать-природа. Нужные вещи из черной руды будут нужны всегда всем расам этого мира. Ты можешь просто менять их на свое золото, раз оно тебе так нужно! А ваши драгоценные мечи всяк не годны для битвы! Это просто игрушки! И купить их может мало кто.

- С чего я должен тебе верить? С чего слушать твои слова и принимать их к действию? Ты колдунья и обманщица!

- Тогда сядь и посчитай. Сколько есть желающих купить у вас простые ножи? А сколько просят сделать для них драгоценные, золотые с камнями?

Голос Фиа был чарующим… Она обихаживала Даина со всех сторон, чуть склонялась над коренастым длиннобородым гномом, которого была много выше. Глаза короля Железных Холмов бегали, в голове вскипали новые планы. А она и правда могла быть полезной!

- И все же, я тебе не верю! Ты не гномка. И я по сей день не знаю, можем ли мы считать тебя здесь королевой.

- Дорогой Даин! Ты мне веришь! И уже считаешь вовсю грядущие доходы. И безо всякой веры ты побежишь вслед за мной прознать, где это место, что таит в себе прозрачные самоцветы, способные резать любые камни!

- Если и побегу, так что? Это наш промысел и дело наших жизней!

- Запомни навсегда, пока я хочу сказать тебе это. Нет дела жизни важнее того, что вы забыли и сочли за второстепенное.

- Мы рудокопы и добытчики!

- А что вы будете делать, когда во всем свете вас останутся единицы? Вы вымираете, забыв о долге каждого, в ком есть жизнь! Сколько у тебя сыновей и дочерей? Сколько их у твоих товарищей? Кому вы обязаны на свет их появлением? Вы даже не позволяете им выйти из тени – тем, кто продолжает ваш род, несмотря на вашу непомерную глупость!

Фиа была уже чуть разозленной, но оттого только прекрасней! Щеки ее окрасились в нежно-розовый цвет, янитары загадочно горели. Перед глазами был уже кромешный туман. Хотелось броситься к ней, ибо они не виделись целую вечность… Проклятый Даин… Он мог бы понять, как дорога каждая секунда ее пребывания здесь!

-Да, еще… Коли вам – гномам – так дорого золото, почему вы позволяете ему утекать из вашей горы вместе с рекой?

Лицо Даина резко переменилось, напряглось, все тело его встрепенулось.

- Ты и верно сумасшедшая! И свела с ума своего мужа!

- Нет, мой милый родственник! Не я сумасшедшая, а вы умеете еще далеко не все! Вы ищите лишь жилы, а между тем крохотные частички вашего любимого металла утекают вместе с водой реки… И если теперь ты проявишь дипломатию – я подумаю и о том, как научить вас не дать крохам утекать!

О, боги! О чем она говорила? Какие еще неведомые чудеса были ей доступны? И главное – зачем она говорила это Даину?

Просто стоять и смотреть на нее было более невыносимо. К счастью, все разрешилось. Фиа взглянула на него, очевидно, передала известным им способом некое внушение лишнему тут родственнику. Потом сделала шаг вперед, изменилась в лице. Вся ее твердость и хитрое выражение глаз вмиг сменились на поразительно глубокую, светлую нежность и грусть – такую же, как в глазах Мирры, когда она заменяла свою сестру и госпожу, неразлучно будучи рядом в самые страшные дни… Фиа… От прикосновения ее весь мир вокруг исчез – как в том магическом свидании. Сознание погружалось в пьянящий божественный эфир. Она была трепетно нежной, чарующе воздушной. В ее глазах стояли слезы. Сколько же времени прошло, прежде чем в сердце воцарилось спокойствие? Душа обрела гармонию, а мысли перестали надоедливо теребить сознание? Они стояли на месте, тихо обняв друг друга, уронив головы на любимые плечи, не говоря ни слова, не в силах даже пошевелиться… Страшная вечность осталась позади. Но – еще одной такой вечности пережить уже было нельзя.

- Если ты опять уйдешь, я умру.

Темноту грота освещали лишь две тщедушные свечи, в робком отсвете которых был виден образ возлюбленной… Она склонялась над ним, и по щекам ее катились крупные блестящие слезы – более прекрасные, чем все самоцветы мира. На ложе, застеленном драгоценными материями, она и правда была словно богиня – пришедшая в этот мир из неведомого другого. Чистая, сильная, подобная героине народных преданий, существу из волшебных сказок, которое невозможно реально встретить в своей жизни. Ее ласковые руки касались страшных шрамов на теле любимого, и она словно переживала сама всю ту боль, бесконечно винила себя в том, что ее тогда не было рядом.

- Я буду приходить каждую ночь. Я клянусь тебе, я найду способ! Фрея тоже счастлива быть с детьми!

- Когда я их увижу?

- Уже скоро! Первые две Луны нельзя никому показывать младенцев. Тем более в твоем этом подземелье… Фрея с ними всегда, я буду приходить утром, а потом ночью возвращаться к тебе, я клянусь! Я не буду спать, только смотреть на тебя и дарить тебе всю свою нежность! Я так виновата! Но я не могла…

Она чудовищно терзала себя, многое хотела рассказать, но не могла, ибо рыдания подступали к ее горлу, не давая уже молвить ни слова. Страшно было подумать, что пережила сама Фиа, будучи все это время совсем одна, в заточении, да еще и совсем не ведая, каково это – произвести на свет младенцев.

- Прошу тебя, не плачь! Не могу видеть этого! Лучше скажи, на кого они похожи?

Архидриада заулыбалась, правда отвлеклась от мрачных мыслей.

- Они оба похожи на тебя. Голубоглазые. Только ноги у них будут длиннее… Они – полукровки. Но должны взять от нас только лучшее!

Полумрак грота словно стал светлее от чистого искреннего смеха. Прикосновения к божественной, налившейся и горячей груди Фиа повергали сознание в пучину бесконечного блаженства, уводили разум прочь от реальности. Как же она была прекрасна в своем новом облике, новой роли… Теперь понятно становилось, что Огненное Лихо разгорается в гномах не только от ревности, но и от безграничного счастья, а потому для них, как и для архидриад, любовь была полузакрытым миром… Это опасно. Это меняет душу настолько, что последствия могут стать просто разрушительны… И за один день такого блаженства стоило отдать всю пустую никчемную жизнь…

Тигры исправно охраняли вход в королевскую опочивальню, дабы никто не посмел потревожить их госпожу и ее избранного супруга…

Убогие свечки давно догорели, и лишь тихий шепот мог бы выдать вошедшему, что в гроте кто-то есть. Не нарушать тишину отчего-то не хотелось, ибо и в голос можно вложить ту любовь и нежность, которая переполняла сердца. Каждый, познавший царственную ласку и повадки домашней кошки, даже представить себе не может, сколь восхитительно приручить крупного благородного хищника – окунуть руки в драгоценный мех, ощутить силу, что разорвет за тебя любого врага, любовь и преданность существа, познать которые уготовано лишь единицам, самым достойным. Что же говорить о любви, исходящей от самого страшного и самого опасного в целом мире хищника?.. Какими словами описать глубину и силу этих чувств, всю ту радость и неземное наслаждение, которые дарила своему избраннику самая восхитительная и самая воинственная кошка?..

- Фиа, почему я? Почему так произошло? Не полюбить тебя невозможно… Но ты… Почему?

- Любовь моя, это нельзя объяснить. Ты уже знаешь о предназначении и предначертании нас друг другу. Но и оно не главное.

- Так что же главное?

- Я не могла тебя защитить. Так и не избавила от венца черного проклятия. Я не всесильна. Но мне так хотелось справиться! И было страшно. Страшно думать о том, сколько еще осталось? Что нужно познать, чтобы уберечь?.. Предать законы? Уйти в другой мир? Или все-таки воевать за тебя силами своего мира?

- Фиа, ты воевала за свою возможность быть сильнее…

Глаза ее засияли от ярости так, что их свет был виден в полной темноте грота.

- Кто сказал тебе? Мои сестры? Фрея? Флавия?

Оставалось лишь отрицательно качать головой. Она несколько минут не приходила в себя, подбирала слова, не знала, как объяснить.

- Скажи, а ты бы мог прыгнуть тогда на дерево? Ты бы мог лететь как ветер на самом быстром скакуне этих равнин? Ты бы мог вырваться из лап черной тени, если бы целью была сила?

Фиа бессильно опустилась на ложе, очевидно хотела сказать что-то еще… Слов не было, оставалось лишь обнять ее, прижать к себе, попытаться успокоить. Она не вырывалась, но подняла голову и добавила:

- Пойми, сила – следствие чуда! Дар за исполненное предназначение!

Как же неуместно казалось так обидеть ее – в первую же долгожданную встречу! Впрочем, она уже и не думала об этом. Ощущая бессилие его искалеченных рук, шептала о том, что она сможет исправить это – нужно лишь время. Ее прикосновения были столь нежными и теплыми, что сами по себе несли исцеление… О, великие боги! Кто же она? Впрочем, вам не дано этого знать. Она сама – ровня богам, дитя богов, их воплощение на земле…

Настроение Фиа вновь переменилось. Волшебница заулыбалась, вспомнила что-то забавное.

- Я вспомнила еще одну причину! Когда я попыталась побольше узнать о вас, меня поразило ваше отношение к женам и детям. Я даже пыталась спрашивать Великую Мать, как может существовать на земле племя, которое медленно и верно вымирает из-за своей глупости и непонимания сути бытия. Асхана всегда дает лишь намеки – но я поняла, что вы, гномы, невзирая на свою смешную неуклюжую внешность, по природе столь чувственны и страстны, что любовь и правда опасна для вас. Поэтому ее дано познать не всем. Не могла же я устоять от такого искушения!

До смешного неуклюжие… Хотя, это было понятно и раньше. Обижаться было не на что. Чувственны и страстны по природе? Шутка? Насмешка? Впрочем, неземная страсть – ярость и нежность одновременно – поглощала целиком, не оставляла ни мысли, ни выбора, ни даже разума. Фиа во всем была права. Оставалось лишь наслаждаться этим счастьем – до тех пор, пока само собой не наступило сладкое забвение. А утром ее уже не было. Оставалось ждать – напряженно ждать весь день. Она обещала возвращаться каждую ночь. И если бы она не сдержала обещания, сердце измученного этой бесконечной разлукой гнома остановилось бы вопреки любым чудесам магии…

Фиа держала слово и приходила – каждый вечер или под ночь. Возможно, она и правда не спала ночами, восстанавливая силы по-другому. Но все же – то была не жизнь. И верить в то, что по прошествии двух лун, когда можно показать миру детей – что-то измениться – Торину не приходилось. Ко всему, мысли терзал еще один вопрос. Фиа почти ежедневно, прежде чем идти к нему – обихаживала Даина и родовитых гномов из его свиты. Мысли о сокровищах, сокрытых вне гор, способах их обнаружения и добычи, золотом песке, утекающем из горы, обогащения за счет изделий из железа, а не из золота – прочно заседали в головах гномов. Но она ставила условие – повысить статус их женщин, прекратить в большинстве своем вести холостяцкую жизнь. А еще ушей Торина достигли слухи о том, что королева очень не двусмысленно намекает Даину на то, что все свои знания, так завораживающие разум гномов, архидриады передадут им в качестве… платы за своих любимых. Она хотела забрать у них законного короля – забрать навсегда – но достойно расплатиться за это. Или же – не будет ни новых месторождений, технологий и идей, но будет нечто, чего гномы не выдержат… Чего?.. Фиа молчала об этом. Сурово молчала, уводя разговор в сторону всякий раз, когда супруг пытался прознать у нее – в чем суть этих намеков. На душе становилось тревожно и холодно, когда он вспоминал давно раскрытую ему истину о том, что за своего единственного, чудом полученного от мира избранника – архидриада будет драться всеми силами своего мира. Что же тогда – они пойдут на войну миров? И их – три животных мира против малочисленного племени гномов?..

 

Был конец марта, когда серый волшебник решил вновь навестить Эребор, ибо новости оттуда были не утешительны. Платой за спасение Торина и принцев рода Дурина стало полное изменение их сущности и сознания. Король горы рассуждал и действовал вовсе не как гном, и родовитые представители других кланов предпочитали держаться рядом с ним и курировать от себя обстановку в возрожденном богатом царстве. Но – сила не понятной природы, великая сила исходила от божественной королевы, победившей дракона, но теперь ведущей свою темную игру… В головах гномов селились дурные мысли и причуды. Идеи частично оставить промысел и обогащаться за счет ссуживания золота нуждающимся людям и эльфам – в них было великое зло. И нужно было предотвратить его появление. Уход из гор в равнины – добывать ценности там, новые жилы и возможности – зачем архидриады говорили об этом? Сокрытые ото всех, но уже рожденные младенцы Фиа – кто они, и какими возможностями они обладают? Чего ждать в будущем, когда они повзрослеют? Кем они станут? Разрешив великие трудности с драконом и темными делами в Дол Гулдуре, Гэндальф опять стоял на пороге решения задач не меньшей важности. Но на этот раз даже его знания и силы не давали ему ответов на вопросы о том, что за магия сосредоточена в дочерях Асханы, и какие последствия будет иметь это единение миров, что случается так редко? Галадриэль! Ты привлекла эти силы тогда. Ты обещала помочь… Помоги! И раскрой наконец тайну – как ты сама связана с их миром и их магией?..

На роду Торина писано было пасть жертвой древнего проклятия, вложенного в Сердце Горы еще в незапамятные времена. И проклятие это смогли распознать и устранить только архидриады. Оно происходило от их мира, но лишало разума всех правителей Эребора, что видели Аркенстоун и держали его в руках. Богатство этой горы, рождающее великие соблазны – и было тем злом, избавившись от которого королевская семья осталась в живых. Но – жить как прежде и тем более править Эребором стало более для них не возможно. Вокруг деяний Торина не утихали политические склоки, сам он вечно был растерян и подавлен. Пронзительные глаза, глубокие и чистые как воды Калед-Зерам, исполнены были грусти и отчуждения ко всему, что происходило в его королевстве. Кили и Фили вообще появлялись в Эреборе лишь изредка – повидать дядю. Где принцы пропадали все остальное время – не знал даже Торин и совершенно не винил их ни в чем, отечески радуясь тому, что молодые гномы счастливы и довольны. Серый маг уже видел его – простого и уставшего, с грустью и трепетом вглядывающегося в даль, ожидающего свою возлюбленную на этом холодном ветру – в одной рубашке, без царских регалий, с растрепанными волосами и придерживающего искалеченную руку… Тигры рванулись вперед, и Гэндальф увидел ее – королеву – верхом на рыжем скакуне, неожиданно замедлившем ход, ибо она тоже ощутила и заметила его присутствие. Пара полосатых красавцев вертелась возле ее лошади, зазывала двигаться дальше – туда, где к ней уже простирал руки заждавшийся ее супруг. Но она лишь измерила гостя взглядом пронзительных желтых глаз, повернула скакуна вспять и исчезла в дали. Она боялась его магии, ощущала его силы и возможности. Она как прежде не шла с ним на контакт. Голова гнома безжизненно опустилась на грудь, руки неверными движениями гладили шерсть поддерживающей его хищницы. Теплого приема не ожидалось. За два дня ситуация зашла в полный тупик, ибо Торин был почти безумен и временами даже похож на себя прежнего – в часы их стычек и разногласий.

Та, которой столь не хватало в эти часы, единственная, кто и правда мог помочь - Она пришла глубокой ночью.

Она была как всегда прекрасна и величественна – в своей не подвластной времени чистоте и множащейся в летах мудрости. Сперва явилась лишь чувством, безошибочно приведшим серого волшебника туда, где в свете Луны ее возвышенный образ соседствовал с верховной волшебницей мира природы, спасенным ею гномом да хоббитом, что не отходил от друга ни на шаг все эти тяжкие дни. На руках она держала младенца… Силу трудно было почувствовать и понять, находясь рядом с магами такого могущества. Но тепло, исходящее от крохотного существа в свертке, украшенном живыми цветами – было знаком великих способностей, духовной чистоты и красоты внутреннего мира… А Владычица ничем не выдала своих тайн за исключением тонкого, трудноосязаемого намека на то, что ее собственное происхождение как-то связано с Другой магией архидриад и матерью Асханой.

- Возьми ее. Возьми свою дочь. Это единственная твоя возможность держать ее на руках и видеть, как глазами она зовет тебя отцом…

Руки гнома дрожали, из глаз лились огромные слезы. Но – эта девочка еще до рождения была предназначена не ему и не его любимой. За счастье нужно платить дорогую цену, и все испытания, что они прошли ранее, не шли ни в какое сравнение с этой ценой. Минуты, мгновения, нежное тепло ее взгляда – раз и навсегда. И ее заберут. И никогда больше они с Фиа не увидят свою Флору – новую архидриаду самого густонаселенного природного мира, самую могущественную из четырех, самую знающую, хоть и самую юную.

Фиа не соврала – у нее и правда были глаза Торина. Но малышка закрыла их и заснула на руках у отца. Хоббит не упустил возможности коснуться ее и погладить белокурую головку… Владычица Лориэна, между тем, уже успокаивала гнома – ведь есть еще сын. И уже завтра Фиа покажет ему его. Осталось принять лишь одно решение – о будущем и судьбе Эреборского царства. И если бы он был простым смертным, ему не пришлось бы, как и Фиа, платить столь высокую цену… Но – как законному королю Эребора, ему тоже предстояло принести эту жертву миру, поставившему его на столь высокую ступень. Их сын теперь являлся прямым наследником. Правда, гномы не настаивали та том, чтобы забрать новорожденного сейчас. В отличие от Фиа, жертва Торина была много меньше – ему давали десять лет на воспитание принца. В дальнейшем же Фрерин должен был жить в горе, сперва под опекой Даина, имевшего все права на регентство, а по достижении зрелости – занять свой законный трон. И только в него – кровного наследника и родственника – архидриады соглашались вложить все знания, о которых намекали ранее гномам – дабы юного принца не просто растили в любви и обожании, но боготворили, как носителя неведомых им ранее возможностей – залога выживания и процветания расы гномов… Никогда еще Торин так не проклинал свой королевский сан…







Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 341. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Классификация и основные элементы конструкций теплового оборудования Многообразие способов тепловой обработки продуктов предопределяет широкую номенклатуру тепловых аппаратов...

Именные части речи, их общие и отличительные признаки Именные части речи в русском языке — это имя существительное, имя прилагательное, имя числительное, местоимение...

Интуитивное мышление Мышление — это пси­хический процесс, обеспечивающий познание сущности предме­тов и явлений и самого субъекта...

Тема 2: Анатомо-топографическое строение полостей зубов верхней и нижней челюстей. Полость зуба — это сложная система разветвлений, имеющая разнообразную конфигурацию...

Виды и жанры театрализованных представлений   Проживание бронируется и оплачивается слушателями самостоятельно...

Что происходит при встрече с близнецовым пламенем   Если встреча с родственной душой может произойти достаточно спокойно – то встреча с близнецовым пламенем всегда подобна вспышке...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия