Часть пятнадцатая

содержит средства к удержанию Св. Земли в своей власти, в противоположность вышеизложенным порокам и заблуждениям, и состоит из 25 глав.

I. О том, как необходима военная дисциплина и постоянные воинские упражнения. В предыдущих частях (т.-е. в историческом очерке Палестины и всех крестовых походов от Готфрида Бульонского до взятия Птолемаиды мусульманами) изложены те разнообразные недостатки в нравах и военной дисциплине, от которых так тяжко пострадал христианский народ в земле Обетования. Но понесенное наказание вразумляет; испытанные бедствия в прошедшем спасают от будущих; неудачи научат извлекать пользу; опасности указывают на средства против них; и из заблуждений мы выводим законы жизни и порядка. Прежде всего, мы замечаем, что верные всего более грешили в отношении военной дисциплины, ибо крестоносцы (crucesignati) часто и весьма несправедливо вызывали сарацин, остававшихся спокойными, и эти, при своей многочисленности, разрушали дома, крепости и города. В минуту же крайности христиане не умели скрыть того и отправить послов с мирными предложениями, помня христовы слова, у Лук. ХІV:, Какой царь, идучи на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? а иначе, когда тот еще далеко, [730] пошлет посольство просить о мире". Особенно так нужно поступать, когда имеешь пред собою врага и деньгами более богатого, и находчивее в хитрости, и свирепее в жестокости, и сильнее оружием и средствами. Такова воля божья, что иногда должно смиряться по грехам, и тут было бы глупо заноситься и не искать мира, как то мы видим на примере Иоакима и Седекии, и на примере второго латинского короля (говоря так, наш автор начинает пользоваться своим историческим очерком судеб Палестины в библейскую эпоху и в эпоху крестовых походов). Случалось и так, что наши в небольшом числе решались бороться с превосходными силами неприятеля, и даже по взятии города не успевали бежать; вследствие того Бендокдар (мусульманский вождь), по завоевании Антиохии, говорят, сказал некоторым из христиан: "О, христиане, вы глупы и слишком неразумны, ибо не умеете вовремя ни сражаться, ни хранить мира, ни искать спасения в бегстве". Потому, по завоевании Палестины, если желают спокойно владеть ею, необходимо, между прочим, заботиться о военной дисциплине и о постоянных воинских упражнениях: пусть всенародно постановят, чтобы читали в школах избранные места из сочинения Вегеция (Римский писатель IV стол, по P. X. и современник имп. Валентиниана II.): De re militari (о военном деле), а также и из других подобных учёных; как древние римляне, так и военные, предназначающие себя для битв, должны постоянно упражняться в действии оружием, чтобы, когда нужно, быть предусмотрительными и осторожными в опасности: "В каждом сражении, говорит Вегеций, не многочисленность, но искусство и обучение доставляют победу". Так Амуций Руф, подавленный численным превосходством даков, приказал нескольким, когда они увидят, что завязалось дело, показаться сзади на холме и прозвучать в рог; действительно, неприятель, подозревая большое число, обратился в бегство. Необходимо постановить под страхом наказания, чтобы все жители Св. Земли или королевства Иерусалимского занимались не менее одного раза в неделю упражнениями в метании пращам и стрельбе из лука, будут ли они в городе, или в лагере. Так, Давид предписывает во второй книге Царств сынам иудейским обучаться луку, ибо он услышал, что царь Саул и Ионофон были ранены стрелками; и великий патриарх Иаков сказал: "Я взял стропу аморрейскую мечом и луком моим". СцинионАфриканский думал, что для победы необходимо, чтобы во всяком сражении принимали участие стрелки, которые тревожили бы неприятеля, обстреливая его издалека. Если же он иногда любил упражнять длинными копьями, чтобы все однообразно и в одно и то же время действовали ими, то потому что это оружие оказывалось весьма часто полезным в бою. Точно также для защиты Обетованной Земли народ христианский должен обучаться ловкости и всеми мерами избегать праздности,- ведущей ко всем порокам. Иезекиил восклицал, говоря иудеям: "Беззаконие сестры твоей, Содомы, гордость в сытости хлеба" (16, 49). Искусство владеть оружием подчинило Риму вселенную, как о том говорить Вегеций: [731] "Что возмогла бы малочисленность римлян против множества галлов и испанцев, хитрости африканцев и благоразумия греков! Опытность в каждом деле придаёт смелость; малочисленное войско, но обученное, способно к победе, а грубая масса — к бегству". Пусть никто не думает, что излишне заниматься военным делом для поддержания правды и защиты отечества. Иероним говорил Бонифацию (римскому префекту Африки V века): "Не думай, что тот неугоден Богу, кто занимается военным делом". Этим занимался и св. Давид, и многие другие праведные того времени; этим же занимались и те, которым блаженный Иоанн Креститель на их вопрос: что делать? отвечал: "Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованием (Лук. III, 14). Говоря так, он вовсе не запрещал военного дела тем, которым советовал довольствоваться своим жалованием.

II. О том, как полезно в борьбе с неприятелем скрывать свои планы. По словам одного поэта: "Ты потерял случай отмстить врагу, если он это заметил", следует и благоразумным полководцам таить от неприятеля свои намерения. Потому, когда у Метелла Ния спрашивали, что он имеет в виду сделать завтра, он отвечал: "Если бы моя туника могла о том проведать, то я сжёг бы ее". Норций Катон, полагая, что завоеванные им города Испании могут со временем, в надежде на свои стены, возмутиться, писал к каждому поодиночке, угрожая войной, если стены не будут срыты, и приказал отдать письмо всем в один день; вследствие такого секретного образа действия, каждый город думал, что это приказание дано ему одному, и повиновался, не имея возможности соединиться с другими... Подобные примеры наставляют нас, сколько приносить вреда врагу, и себе пользы, уменье полководца держать свой план в тайне. Этим отлично пользуются татары: о них говорит, что они никому не позволяют ни войти в свой стан, ни выйти, чтобы неприятель не проведал их замыслов. Не так действовали крестоносцы по взятии Дамиетты (1219 г.): обнаружив свой план, они были побиты и взяты в плен, а Дамиетта сдалась. И жители Птолемаиды, не умея прибегнуть к хитрости и скрыть свой план, были также истреблены (1291 г.).

Следующие главы, от III до XVI, посвящены автором на исчисление различных хитростей воинского дела, которые он подкрепляет беспрерывно примерами из древней истории, указывая на Александра Македонского, Митридата, Ификрата, Аннибала, Катона, Мария, Сциниона, Помпея, Цезаря, Эпаминонда, даже Астиага и мн. др. Сверх того он учит, как лучше устраивать лагерь, выбирать место для сражения, ставить пикеты, тревожить неприятеля, отступать в порядке, делать засады, не пересекать отступления неприятелю, чтобы не внушить ему отчаяния, как вести осаду, и мн. др. Затем автор переходит к внутреннему устройству будущего Иерусалимского королевства, и начинает с советов самому королю:

XVII. О том, как, по завоевании Обетованной Земли, избрать единого короля. По завоевании Обетованной Земли, следует [732] поставить короля, который повелевал бы всеми, благоразумно и по правде управлял подданными, изгонял и устрашал неприятеля, как о том гласит св. Писание, Второзак. XVII: "Когда войдёшь в землю, которую Господь Бог твой обещал дать тебе, и овладеешь ею и населишь ее, поставь царя (regem), которого изберёт тебе Господь Бог твой". Сказано, именно, одного царя, а немногих, как и выше мы сказали: одного наместника (capitaneus), чтобы тем благоприятствовать миру и единству. Больше всего надобно опасаться несогласий, что легко может случиться по довершении победы, вследствие различия языков, стран, характера и нравов. Когда-то Вавилонский султан сравнивал себя со змеем, у которого много хвостов и одна голова, почему он легко может тащить за собою свои хвосты; христианже он называл змеем с одним хвостом и многими головами, почему хвост не знает, чьей фантазии (appetitus) должно повиноваться; и Христос сказал: "Никто не может служить двум господам" (Матв. 6, 24). Итак, следует избрать одного, но не всякого, а кого изберёт Господь Бог твой, кто ненавидит неправду, славится добродетелями, ищет полезного, гнушается злым: да будет вторым Давидом, кого все единогласно помазали в Сионе.... Да будет вторым Соломоном, на лицо которого хотела взирать вся земля.... Да будет, наконец, как Иосиф, который направил свой народ к покаянию, перенёс всякие неправды и в те дни укрепил благочестие. Таков должен быть король Иерусалима, чтобы народ христианский возрастал в нём и доблестью, и числом. Прекрасно сказал по этому случаю поэт Антиклодий: "Порядок в мире слагается

По образцу короля; и жизнь правителя больше
Значит для нравов людей в государстве, чем сами законы".

Таким был возлюбленный избранник божий Готфрид (герцог Бульонский); а преемники его сделались данниками султана Египетского и Дамасского.

XVIII. О том, как король должен воздерживаться от всякого излишества и суеты. Как выше мы изложили в нескольких главах пользу военной дисциплины, так теперь нам остается сказать несколько о добрых нравах. Читая внимательно предыдущее (т.-е. первые 12 частей третьей книги), мы часто заметим, что крестоносцам недоставало того и другого. Чтобы сказать коротко, что народ слагается по образцу короля: "Каков правитель страны, таковы и ее обитатели", говорит Екклесиаст, X. И выше мы читали, что "порядок в мире слагается по образцу короля". Постановленный король да не считает себя несвязанным никакими законами, и да повинуется свыше данным заповедям. Сделавшись королём, он не должен увеличивать числа своих лошадей; необходимое число их и всадников для защиты государства не запрещается, но предосудительна в этом отношении та роскошь, которую обнаружил Соломон, державший, как говорят, 40 тысяч жеребцов для колесниц, 12 тысяч верховых и 20 тысяч всадников. [733] Подобное тщеславие запрещается, как тягостное подданным и ненавистное по себе. Таким числом лошадей законодатель дал понятие и об остальном, в чем Соломон превзошёл все: на его стол ежедневно выходило 30 мер лучшей муки и 40 простей; десять откормленных быков, 20 луговых и 100 баранов, не считая оленей, коз и дичи. Он заказал двести круглых щитов из чистого золота и 300 продолговатых для пышности царского дома; их употребляла стража, возлежа у дворцовых ворот... А как все было обременительно для подданных, можно прочесть в св. Писании, III кн. Царств, 12, когда народ восклицал его сыну Ровоаму: "Твой отец положил на нас тягчайшее иго; убавь его нам несколько, и мы послужим тебе". Когда же он отвечал противное и угрожал еще больше, то потерял десять колен и причинил распадение царства. К чему королю служит излишнее вооружение и излишние воины? Когда Платон увидел Дионисия, тирана Сицилийского, окружённым телохранителями, то спросил его: "Какое ты сделал зло, что тебе нужно охранять себя такою стражей?" — "Одна, говорил Сенека Нерону в своём сочинении: Be dementia, неодолимая защита — любовь граждан". Пусть заметят это князья и бароны: если не прилично королю увеличивать число лошадей и всадников для одного блеска, то еще менее дозволено им увеличивать у себя число собак, соколов, обезьян и других редких зверей. Но еще хуже они погрешают тем, что больше привязываются к плутам, нежели к проповедникам истины. Они говорят: дело знатных увеселяться скоморохами и охотой для отдыха, птицами и игрой в кости. Но кто не знает, что все это одно только легкомыслие? Философ Фемистокль говорил: "Правительственные люди (magistrates) должны воздерживаться от игр и всяких пустых увеселений, чтобы кто не подумал, что само государство пустилось в игру".

В следующих главах, от XIX до XXIV, автор говорит подобным же образом о других качествах короля, о воздержании, правосудия, щедрости, уважении к закону и милосердии, приводя постоянно примеры хорошего или дурного из Библии и светской истории; наконец, в последней ХХV главе приводится краткий очерк всей третьей книги, как вывод из всего предыдущего. Марин Санудо.

Liber secretorum fidelium Crucis super Terrae Sanctae recuperatione et conservatione