Сидни Шелдон. Узы крови 13 страница

Когда они приехали, Кэнди все еще спала. Некоторое время спустя она появилась на верхней площадке лестницы в розовом атласном парео и прозрачной маечке и, зевая, заявила, что безумно рада их видеть.

– Добро пожаловать домой, – сказала она Энни, когда ее сестра принялась на ощупь знакомиться с помещением. Ей было важно запомнить, где находится мебель, чтобы научиться без труда переходить из одного места в другое. После того как она, напряженно сосредоточив внимание, обошла гостиную и рабочую комнату, она направилась вверх по лестнице, но случайно оказалась не в своей комнате, а в комнате Кэнди, где, споткнувшись о чемодан, чуть не упала.

– Черт побери! – громко выругалась она, потирая голень и пытаясь определить свое местонахождение. – Ты страшная разгильдяйка!

– Извини, – сказала Кэнди и бросилась убирать чемодан с дороги Энни. – Хочешь, отведу тебя в твою комнату? – спросила она, пытаясь чем-то помочь.

Но Энни сразу же пресекла ее попытки. Ей было трудно акклиматизироваться в доме, но будет легче, как только она это сделает.

– Сама найду дорогу, – оборвала сестру Энни.

Минуту спустя она нашла свою комнату, где Сабрина положила ее чемодан на кровать. Она знала, что Энни захочет распаковать его сама. Сабрина заглянула в комнату узнать, все ли в порядке.

– Спасибо, что не распаковала мой чемодан, – тихо сказала Энни, которой было очень важно, чтобы с ней не обращались как с ребенком.

–Я думала, тебе будет лучше самой разложить свои вещи, чтобы знать, что где лежит. Позовешь, если потребуется помощь.

– Не потребуется, – решительно заявила Энни. Ознакомившись на ощупь со своей спальней, она нашла шкаф и открыла ящики. Нашла также ванную и отнесла туда свои вещи. С новой короткой стрижкой ей было гораздо легче ухаживать за волосами.

Сабрина зашла к ней еще раз перед ужином. С ней пришла Кэнди. Это был самый подходящий момент сообщить Кэнди об одной известной им девице, которая заезжала к отцу, явно имея на него виды.

– Вы шутите? – удивилась Кэнди, а Энни, фыркнув, уселась на кровать. Она выглядела усталой, но сумела распаковать и разложить по местам все свои вещи. Из Флоренции она почти ничего не привезла, и это были все ее пожитки. – Сколько ей лет?

– Тридцать два, от силы тридцать три, – ответила Сабрина.

– Отвратительно. Кто она такая?

– Шлюха, – сказала Энни. Она так выразительно произнесла это слово, что сестры дружно расхохотались.

– А что сказал папа? – поинтересовалась Кэнди. Они беспечно болтали об этом между собой, зная, что визит Лесли ничем не кончится. Дочери были уверены в своем отце.

– Уверял, что это сделано без всякого умысла, – сказала Энни. – Сущий младенец! От нее воняло дешевыми духами.

– Омерзительно! Я бы отдала что угодно, чтобы узнать, как она выглядит! – воскликнула Кэнди.

– Я тоже, – печально сказала Энни, и Сабрина предостерегающе взглянула на Кэнди. – Уверена, что она блондинка с фальшивыми сиськами, – усмехнулась она, забыв, что дает описание своей младшей сестренки. – Извини, я не имела в виду тебя... Я говорила это в отрицательном смысле.

Кэнди благодушно рассмеялась:

– Я тебя прощаю. Думаю, ты права.

Они рассказали об этом Тэмми, когда та позвонила, и Крису, вернувшемуся с бейсбола вместе с приятелем – тоже адвокатом в его юридической фирме. Этот молодой парень приятной наружности чуть не упал в обморок, увидев Кэнди, разгуливающую по дому в коротких шортах и крошечном лифчике. Выглядела она сногсшибательно. Крис не усмотрел в визите Лесли никакого умысла.

– Как бы не так! – возразила Сабрина. – Зачем бы девушке ее возраста просто так приносить пирог папе?

– Может быть, она добрый человек. Тот факт, что она в школьные годы пыталась увести у тебя бойфренда, еще не означает, что она теперь превратилась в хищницу.

– Я тогда училась в выпускном классе, а ей было пятнадцать лет и она была шлюхой! Похоже, такой и осталась.

– Очень уж вы, девочки, строги в оценке! – сказал Крис и рассмеялся.

– Ты такой же наивный, как отец, – покачала головой Сабрина.

Они решили где-нибудь вместе поужинать и отправились в небольшой итальянский ресторанчик в районе Двадцатых улиц. Энни сначала не хотела идти, но ее уговорили общими усилиями. После несчастного случая она впервые была в ресторане. На ней были темные очки, и она крепко держалась за руку Кэнди. Она сначала смущалась, но потом призналась, что хорошо провела время, и сказала, что друг Криса оказался приятным парнем.

– Как он выглядит? – спросила она.

– Высокий, красивый, – сказала Кэнди. – Афроамериканец. Глаза у него сине-зеленого цвета.

– Учился в Гарварде, – добавила Сабрина. – Но мне кажется, у него есть девушка, которой сейчас нет в Нью-Йорке. Если хочешь, я спрошу у Криса. – Крис решил эту ночь спать у себя дома, чтобы дать возможность сестрам освоиться на новом месте. Он был бы не прочь остаться, но не хотел мешать Кэнди и Энни. Он не хотел своим присутствием беспокоить сестер, хотя все они настойчиво утверждали, что он их ничуть не беспокоит, и они его любят. Но Крис все равно уехал домой, пообещав Сабрине провести у нее ночь на вторник, когда Кэнди и Энни уедут в Коннектикут к отцу. Сабрине предстояло всю неделю провести в Нью-Йорке. – Я выясню, есть ли у Филиппа девушка, – пообещала Сабрина.

– Не трудись, – быстро сказала Энни. Мужчины ее не интересовали, а возможно, и не будут интересовать никогда. – Я лишь подумала, что у него приятная манера разговаривать, и мне захотелось узнать, каков он собой. Терпеть не могу, когда лицо не ассоциируется с голосом. – Ей было мучительно больно говорить это, но она решительно заявила, чтобы не оставлять у сестер сомнений на этот счет: – Я не собираюсь ни с кем встречаться.

– Не будь дурочкой, – грубовато сказала Кэнди. – Конечно, ты будешь встречаться. Ты великолепно выглядишь.

– Нет, не буду. И нечего об этом говорить. Кому захочется встречаться со мной? Я не хочу вызывать жалость.

– Нет, – спокойно отозвалась Сабрина, – жалости заслуживал бы отказ от жизни в твоем возрасте. Тебе всего двадцать шесть лет. Ты умна, красива, талантлива, хорошо образованна, много путешествовала, с тобой одно удовольствие находиться рядом. Любой парень может считать, что ему повезло, если удалось уговорить тебя пойти с ним поразвлечься, независимо от того, зрячая ты или слепая. У тебя масса других великолепных качеств, которые компенсируют отсутствие зрения. Любой мужчина, если он чего-нибудь стоит, и внимания не обратит на то, видишь ты или нет. А все другие пусть пропадут пропадом.

– Да, возможно, – нерешительно пробормотала Энни. Они разговаривали об этом с доктором Стейнберг. Но Энни не могла представить себе, что когда-нибудь снова будет встречаться с мужчиной или, что она сможет быть желанной для мужчины в этом ее состоянии.

– Пусть пройдет некоторое время, Энни, – тихо сказала Сабрина. – Ты только что порвала со своим парнем, мы потеряли маму, ты получила увечье в результате несчастного случая. Тебе очень многое надо пережить, – добавила она. Не говоря уже о том, что пришлось поставить крест на карьере, к которой Энни готовилась всю жизнь. Пережить все это было очень тяжело. К тому же на нее все эти несчастья свалились почти одновременно.

Когда они разошлись по своим комнатам на ночь, и Энни легла в постель, положив сотовый телефон на прикроватный столик, он вдруг зазвонил, и на мгновение ей показалось, что это звонит Чарли, который передумал, бросил свою девчонку и хочет вернуться к ней. Но если это так, то что ему сказать? Она даже боялась отвечать, но, в конце концов, все-таки ответила. На телефоне горела кнопка внутренней связи, но она этого не видела. Она робко ответила «алло!» и с удивлением поняла, что это звонит Сабрина из своей комнаты этажом выше.

– Я звоню просто для того, чтобы пожелать тебе доброй ночи и сказать, что люблю тебя, – проговорила Сабрина, зевая. Она думала о ней и решила позвонить перед сном.

– Сумасшедшая, я тоже тебя люблю. Мне вдруг показалось, что это Чарли. Хорошо, что это не он, – вздохнула Энни. Утверждение это показалось Сабрине сомнительным, но трогательным. Как жаль, что Энни приходится сталкиваться с такими сложными проблемами! – Мне нравится наш новый дом, – сказала Энни, радуясь возможности с кем-нибудь поговорить. Она чувствовала себя одиноко.

– Мне тоже, – откликнулась Сабрина. Ей не хватало Криса в ту ночь, но было очень здорово побыть с сестрами.

– С кем это ты разговариваешь? – спросила, заглядывая в комнату, Кэнди.

– С Сабриной, – хихикнула Энни.

– Спокойной ночи! – крикнула Кэнди в сторону верхней площадки лестницы. – Почему ты мне не позвонила? – шутливо спросила она и, наклонившись, поцеловала Энни на сон грядущий. – Я люблю тебя, Энни, – тихо произнесла она, подоткнув ее одеяло.

– Я тоже тебя люблю. Люблю вас обеих, – сказала Энни в телефонную трубку и в комнату одновременно, чтобы обе слышали ее. – Спасибо за все, что вы сделали для меня.

– Мы делали это с любовью, – сказала Кэнди, и Сабрина, услышав ее слова, согласилась с ней.

– Спокойной ночи, приятных сновидений, – пожелала Сабрина и повесила трубку, а эхо их голосов еще раздавалось в доме.

Кэнди отправилась к себе, а Энни, лежа в постели, думала о том, что, несмотря на все, что случилось, ей очень повезло. Им всем повезло, что они есть друг у друга. Они сестры и лучшие подруги. Это важнее всего. И пока этого достаточно.

 

Глава 16

 

Казалось, время летит с быстротой молнии. Тэмми, наконец, нашла новую звезду для шоу и смогла в пятницу вечером накануне Дня труда вылететь из Лос-Анджелеса на уик-энд. Сабрина приехала в аэропорт ее встретить. По словам Кэнди и Энни, всю неделю живших в Коннектикуте, отец чувствовал себя лучше. Было трудно поверить, что мать умерла всего два месяца назад. С тех пор столько всего произошло.

Тэмми, как всегда, привезла с собой Хуаниту, которая крепко спала в своей фирменной сумке от Биркин. Тэмми поинтересовалась, как им нравится новый дом, и Сабрина ответила, что они его полюбили. Дом подходил всем идеально. Сабрину беспокоило лишь то, что они стали реже видеться с Крисом. Казалось, он боялся помешать ее сестрам.

– Привыкнет, – сказала Тэмми. – Он ведь часть нашей семьи. Надеюсь, он приедет на уик-энд?

– Он приедет завтра, потому, что хотел дать нам возможность провести вечер без него. Понимаешь, что я имею в виду? Он как будто старается стушеваться, когда мы собираемся все вместе.

– Думаю, просто проявляет уважение.

Так, болтая о том, о сем, они добрались до Коннектикута и были дома в половине десятого вечера. Все сидели возле бассейна. Сестры и отец радостно встретили Тэмми. Даже собаки пришли в восторг, увидев Хуаниту. Они засиделись допоздна, как это бывало обычно, когда собирались все вместе после долгой разлуки. А с Тэмми они не виделись почти шесть недель.

Утром приехал Крис, и они провели спокойный, чудесный уик-энд, играли в скрабл, в кости, читали воскресную газету. Однако Энни ничего этого делать не могла, и Сабрина, заметив выражение ее лица, подала остальным знак, чтобы отложили настольные игры. Энни сразу же поняла, что они сделали и почему, и стала просить продолжать игру, уверяя, что это ее ничуть не трогает. Чтобы замять неловкость, они принялись подшучивать над отцом по поводу визита Лесли Томпсон и ее подношения в виде яблочного пирога.

– Вы, девочки, совершенно бессердечные создания, – с улыбкой сказал отец. – Эта бедняжка только что пережила ужасный развод. Она начала собственный бизнес, а проклятый негодяй оставил ее без гроша.

– Откуда ты это знаешь? – с подозрением спросила Энни. – Она здесь об этом не говорила.

– Она приезжала сюда, чтобы забрать блюдо из-под пирога, когда вы с Кэнди были в Нью-Йорке и переезжали в новый дом.

– Ну и нахалка! – воскликнула Тэмми, переглянувшись с Сабриной. Отец ничего не заметил. – Что еще она сказала?

– У нее была нелегкая жизнь. Семь лет брака с этим парнем, из-за которого она потеряла свой бизнес. А единственный ребенок умер – синдром внезапной смерти внешне здорового младенца. После этого она вернулась сюда. Все это произошло только в прошлом году. Возможно, именно поэтому она особенно глубоко сочувствует нам в связи со смертью вашей мамы. Она теперь понимает, что значит потеря близких. Ребенок умер в пятимесячном возрасте, то есть она успела полюбить его.

– И сколько времени она забирала свое блюдо? – осведомилась Сабрина.

– По правде говоря, мне стало жаль ее, и я пригласил ее на ленч. Милая дама. Живет у родителей, пока не подыщет себе жилье. Вам, девочки, следовало бы поддержать ее.

– Ну что ж, возможно... – отозвалась Сабрина, у которой об этой женщине сохранились неприятные воспоминания, хотя она сочувствовала ей, узнав о смерти ребенка.

– Вспоминая о нем, она каждый раз принимается плакать, – сказал отец и смущенно добавил: – Я тоже плачу, когда вспоминаю о вашей маме.

– Должно быть, ленч получился очень веселый, – тихо пробормотала Тэмми, с тревогой глядя на Сабрину.

Вскоре отец ушел в дом, и Тэмми добавила, что отец – сущее дитя и может стать легкой добычей для какой-нибудь женщины, которая захочет прибрать его к рукам. Только бы это не была Лесли.

– Едва ли. Она слишком молода. Это не его стиль, – заверила их Сабрина.

– Как знать, – цинично заметила Тэмми. – В Лос-Анджелесе с таким сталкиваешься на каждом шагу: женщины ее возраста с мужчинами его возраста. Это обычное явление, особенно если у мужчины имеются деньги.

– Возможно, он считает ее просто ребенком, таким же, как и нас. Я, например, давно уже не ребенок. А она на пару лет моложе меня, – сказала Сабрина.

– Именно это я и имею в виду, – вздохнула Тэмми.

– Не можем же мы посадить его под замок, – покачала головой Энни. – Хотя, возможно, следовало бы, пока он не научится лучше ориентироваться в окружающем мире. Может быть, и для таких, как он, есть школа, где учат, как уберечься от хищниц в женском обличье?

Эта мысль заставила всех рассмеяться.

Остальная часть уик-энда пролетела незаметно, и в понедельник утром все уехали, чтобы успеть показать Тэмми нью-йоркский дом. Отец провожал их с печальным лицом, и Кэнди с Энни пообещали ему скоро приехать снова. На этот раз они брали с собой собак. Он сказал, что будет скучать.

– Может быть, купить ему собаку? – задумчиво произнесла Тэмми. – Ему будет очень одиноко дома.

– Знаю, – ответила Сабрина. – Я чувствую себя виноватой, увозя Бьюлу, но Крис по ней тоже скучает.

– Мне очень жаль папу, – сказала Тэмми. – И, правда, было бы неплохо купить ему собаку. Конечно, если он захочет ухаживать за ней. Собака могла бы составить ему компанию.

Хуанита и Бьюла мирно спали на заднем сиденье. Энни ехала с Кэнди, и Зою они взяли с собой. Крис встречал их на пороге дома.

Тэмми дом понравился с первого взгляда. Она сразу ощутила его радостную, уютную атмосферу. Привезенные Сабриной вещи отлично вписались в интерьер дома, и они с Энни съездили и купили множество комнатных цветов. Тэмми, увидев маленькую комнату напротив спальни Сабрины, пришла в полный восторг. Там все было розового цвета. Комнатка выглядела как бонбоньерка и, несмотря на небольшой размер, казалась очень уютной.

– Когда бы ты ни приехала, это будет твоя комната, – сказала Сабрина.

Тэмми была очень довольна, Хуанита тоже. Она прыгнула на кровать и сразу же заснула. Бьюла бегала вверх-вниз по лестнице, а Зоя радостно лаяла на каждого, в восторге от того, что все собрались под одной крышей. Энни же совсем не была в восторге, слыша громкий лай перед дверью своей комнаты. Она вышла, чтобы прикрикнуть на Зою, но споткнулась о собаку и упала.

– Мерзкая собачонка! – крикнула Энни, а Зоя подошла и лизнула ее в лицо. Сама того не желая, Энни улыбнулась, и Зоя лизнула ее в нос. – Неужели никто не предупредил тебя, что я терпеть не могу собак? Если еще раз вздумаешь путаться у меня под ногами, я вышвырну тебя в сад.

– Только посмей! – крикнула Кэнди из своей комнаты. – Она радуется тебе.

– Тогда скажи ей, чтобы не путалась у меня под ногами. – Мимо молнией промчалась Бьюла, спешившая наверх к Сабрине. – О Господи, это какой-то сумасшедший дом! – пробормотала Энни, поднимаясь. – Слава Богу, у меня нет собаки.

– Мне здесь безумно нравится. И очень хотелось бы остаться, – вздохнула Тэмми.

– Приезжай в любое время, – сказала Сабрина. – Твоя комната будет ждать тебя. – Откровенно говоря, Крис предпочитал, чтобы они жили одни на этаже, так чтобы иметь возможность расхаживать в боксерах. Но он не станет возражать, чтобы время от времени рядом оставалась на уик-энд Тэмми. Он любил всех сестер как родных.

В тот вечер все они с аппетитом поужинали на кухне. Потом Сабрина отвезла Тэмми в аэропорт, чтобы успеть на последний рейс в Лос-Анджелес.

– Уезжать не хочется, – сказала Тэмми, печально глядя на сестру.

Они обнялись и долго стояли так, пока не объявили посадку на ее рейс. Это напомнило обеим слова матери, которая не раз говорила, что самый ценный подарок, который она сделала каждой из них, – сестры. Они действительно были драгоценным подарком в жизни каждой.

– Я люблю тебя, Тэмми, – проговорила сдавленным голосом Сабрина.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Тэмми и, махнув на прощание рукой, прошла на посадку.

Рейс прибыл в Лос-Анджелес в час ночи по тихоокеанскому времени. Звонить сестрам было слишком поздно. Когда Тэмми включила сотовый, там было оставлено по сообщению от каждой из сестер. Войдя в ту ночь в дом, Тэмми почувствовала себя как никогда одинокой. Жить в в Лос-Анджелесе ей всегда нравилось. Она находилась там со времени учебы в колледже. Но теперь, когда умерла мать и ослепла Энни, Тэмми с особой силой ощутила свое одиночество. Лежа в постели в ту ночь, Тэмми чувствовала себя виноватой из-за того, что уехала из Нью-Йорка. Но оставаться там не было никакой возможности. Она любила свой дом, работу, состоявшуюся карьеру, но вдруг почувствовала себя отрезанной от сестер, как будто предала их. Даже Хуанита, вернувшись домой, выглядела какой-то несчастной. Она лежала на постели Тэмми и тихонечко поскуливала, явно скучая по остальным собакам.

– Перестань, это не поможет, – пожурила ее Тэмми и погладила шелковистую головку. У них было пять часов утра, и Тэмми, выключив свет, попыталась заснуть. Ей приснился нью-йоркский дом.

На следующее утро она отправилась на работу разбитой. Как всегда, после праздничного уик-энда на ее голову обрушилась масса неприятностей. Возникли проблемы у звукооператоров, жаловались режиссеры, актеры устраивали скандалы и грозились уйти. Вышел из игры один из их самых крупных спонсоров. Глава сети обвинял в этом Тэмми. А беременная звезда предъявила иск за то, что ей нашли замену, вместо того чтобы предоставить право выбора, хотя доктор категорически запретил ей работать.

– Скажите на милость, где здесь логика? – сердито вопрошала Тэмми, меряя шагами офис с угрожающим письмом адвоката звезды в руке. – Она сама сказала нам, что ей предписано отдыхать в течение полугода. Так что же, теперь наш персонаж в шоу должен тоже стать на шесть месяцев затворником? Сама говорила, что не может работать, а теперь хочет привлечь нас к суду! Пропади они пропадом, эти проклятые актеры и это мерзкое телевидение! – Ей предстояло встретиться с юрисконсультом по поводу обоснованности и возможных последствий угрожавшего им судебного преследования. В тот день все, что могло, вышло из-под контроля. «Добро пожаловать в Голливуд», – бормотала она себе под нос, уходя со съемочной площадки в девять часов вечера. Захватив Хуаниту, спавшую в сумке, она отправилась домой.

Сабрина позвонила ей в машину. В Нью-Йорке была полночь.

– Как прошел день?

– А каким был первый день в Хиросиме? Наверное, как у меня сегодня. Ко всему прочему, на нас подают в суд. Бывают дни, когда я ненавижу то, что делаю.

– Но бывают дни, когда ты любишь свою работу, – напомнила Сабрина.

– Да-а, наверное, – согласилась Тэмми. – Мне вас всех не хватает. Что нового у вас?

– Чувствуется некоторое напряжение. Завтра у Энни начинаются занятия в школе. Она в отвратительном настроении. Кажется, она здорово трусит.

– Это можно понять. – Тревога за сестру отвлекла Тэмми от ее проблем на работе. – Наверное, это как первый день в школе для любого ребенка, только еще хуже. Я, например, всегда боялась, что не найду в школе туалет. Но я знала, что ты рядом, а значит, все будет в порядке. – Они обе улыбнулись воспоминаниям. Тэмми в детстве была застенчивым ребенком. Да и сейчас это временами проявлялось, но только не на работе. – Ты поедешь с ней?

– Она против. Хочет доехать на автобусе. – В голосе Сабрины чувствовалась тревога. За последние два месяца она превратилась в настоящую наседку.

– А Энни сможет это сделать?

– Не знаю. Она еще никогда этого не делала.

– Может быть, ей следует подождать, пока ее научат этому в школе? Скажи, чтобы взяла такси, если хочет поехать одна.

Это было практическое предложение, которое Сабрине не пришло в голову.

– Великолепная идея. Скажу ей об этом утром.

– И пусть перестанет экономить. Она может позволить себе ездить на такси.

Сестры рассмеялись. Долгие годы Энни, будучи художником, очень аккуратно обращалась с деньгами. Остальные, имея высокооплачиваемую работу, не отличались такой экономностью.

– Я передам, – улыбнулась Сабрина.

Тэмми к тому времени уже добралась до дома и сидела в машине, болтая с Сабриной. Было почти десять часов, а она после завтрака почти ничего не ела. Для этого не было времени. Она привыкла обходиться леденцом или энергетическим батончиком.

– Завтра позвони и расскажи, как все прошло, – сказала Тэмми, а Хуанита, поднявшись, потянулась и зевнула. Она-то не была голодна, поскольку в полдень съела несколько ломтиков индейки. Хозяйка гораздо больше заботилась о своей собаке, чем о себе.

– Позвоню, – пообещала Сабрина. – Отдыхай. Все твои проблемы и завтра никуда не денутся. Нельзя все привести в порядок за один день.

– Нельзя, но я пытаюсь, потому что завтра на мою голову обрушится новая куча проблем. Ни один день без этого не обходится, – сказала Тэмми и закончила разговор.

И она не ошиблась. Следующий день оказался еще хуже, чем предыдущий. Началась не санкционированная профсоюзами забастовка. Один за другим уходили осветители. На съемочной площадке жизнь замерла полностью. Любому продюсеру такое могло присниться лишь в кошмарном сне. К тому же до Тэмми дошли слухи, что беременная звезда перешла от угроз к делу и подала документы в суд. Представители прессы осаждали ее, требуя комментариев.

– Боже милосердный, я не могу этому поверить, – сказала Тэмми ассистентке, едва сдерживая слезы. – Этого не может быть, – в отчаянии пробормотала она. Но это было. И ситуация продолжала ухудшаться. – Ну почему я захотела работать на телевидении и в колледже специализировалась в этой области?! Должна же быть какая-то причина, вот только вспомнить ее я никак не могу.

Она пробыла в офисе до полуночи, так и не поговорив с Сабриной. Получила от нее четыре послания в офисе, и еще два ждали на автоответчике. В них говорилось, что все в порядке, но Тэмми так и не перезвонила ей, а теперь было слишком поздно. В Нью-Йорке сейчас было три часа ночи. Интересно, как прошел у Энни первый день в школе?

 

Глава 17

 

А у Энни первый день в Паркеровской школе для слепых прошел из рук вон плохо. По крайней мере, первая часть дня. Ей понравилось предложение Сабрины, и она отправилась в школу на такси. Школа находилась в Уэст-Виллидж, оживленном районе, расположенном, однако, довольно далеко от их дома. Дороги были перегружены транспортом, и Энни немного опоздала. Она взяла с собой белую трость и заявила, что умеет ею пользоваться. Она категорически отказалась от того, чтобы Сабрина сама везла ее туда, словно пятилетнего ребенка.

– Я жила в Италии и, когда приехала туда, не говорила по-итальянски. Смогу справиться и в Нью-Йорке, – высокомерно заявила Энни, однако позволила старшей сестре подозвать ей такси.

Энни назвала водителю адрес, и у Сабрины, наблюдавшей, как отъезжает машина, защемило сердце. Она подавила желание немедленно позвонить Энни на сотовый и предупредить, чтобы была осторожнее. Она вдруг страшно испугалась, что водитель может похитить и изнасиловать ее, потому что она была молодая, красивая и слепая. В тревоге за Энни она вернулась в дом.

Сабрина поделилась своими страхами с Кэнди, которая назвала ее сумасшедшей. Она на этой неделе вернулась, наконец, на работу и завтра уезжала в Милан на съемки для журнала «Харперс базар». По всему дому были разложены чемоданы и одежда. Выходя на улицу, Энни наткнулась на большую сумку. Сабрина предупредила Кэнди, чтобы та не устраивала преград на пути сестры. Но едва успела сказать это, как сама упала, споткнувшись о собаку Кэнди.

– Это сумасшедший дом! – воскликнула Сабрина, поднимаясь наверх, чтобы закончить одеваться. Она опаздывала в офис, а во второй половине дня ей предстояло присутствовать в судебном заседании, чтобы попытаться избежать дальнейшего обострения обстановки в связи с крайне неприятным делом о разводе, за которое она вообще не хотела браться. Но, надевая одновременно и юбку, и туфли на высоком каблуке, она думала только об Энни.

Как Сабрина позднее узнала от Энни, та, расплатившись с таксистом, прибыла к школе. Выйдя из машины, она протянула вперед белую трость, как ее учили, и сразу же упала ничком, ободрав до крови колени сквозь джинсы. Джинсы были разодраны, и она чувствовала, как по ногам струится кровь. Такое начало не предвещало ничего хорошего.

Дежурный у дверей школы подошел помочь ей. Он проводил ее в офис, собственноручно заклеил пластырем ободранные колени и поднялся вместе с ней наверх по лестнице, чтобы Энни было легче сориентироваться. Он указал ей правильное направление, однако она тут же заблудилась и оказалась в классе, где проходили занятия по сексу, там показывали учащимся, как натягивать презервативы на бананы. Прислушавшись, Энни поняла, что попала не в ту комнату. Ее спросили, принесла ли она с собой презервативы, и она ответила, что не знала о том, что они потребуются в первый же день учебы в школе, но пообещала принести их завтра. По комнате прокатился смех, а потом ее отвели в класс, но, как оказалось, ее группа ушла на экскурсию по школе. Она снова заблудилась, и ей пришлось просить кого-то помочь встретиться со своей группой. Позднее она призналась сестрам, что к тому времени была вся в слезах. Кто-то увидел, что она плачет, и проводил ее в группу. Она почувствовала кровь на джинсах и поняла, что ободрала не только колени, но и руки. Ей нужно было зайти в ванную комнату, но она не знала, как туда попасть. Потом она не могла отыскать бумажные платки, чтобы высморкаться.

– Как же ты вышла из положения? – спросила Сабрина. Слушая рассказ сестры, она сама еле сдерживала слезы. Ей хотелось обнять Энни и больше никуда не отпускать.

– Вытерла нос рукавом, – усмехнувшись, сказала Энни. – Потом я нашла ванную комнату. А моя группа наконец нашла меня.

– О Господи, мне все это не нравится!

– Мне тоже, – вздохнула Энни, но теперь она улыбалась, рассказывая об этом, а не плакала, как было в школе.

Учащимся рассказали, чем они будут заниматься в течение последующих шести месяцев. Они научатся пользоваться общественным транспортом, жить в своей квартире, выносить мусор, готовить пищу, узнавать время, печатать на машинке со шрифтом Брайля, искать работу (если потребуется, отдел по трудоустройству поможет найти работу), покупать одежду, самостоятельно одеваться, причесываться, ухаживать за домашними животными, читать по Брайлю и при желании работать с собакой-поводырем. Существовала также дополнительная программа работы с собакой-поводырем, но это продлевало школьный год на восемь недель, к тому же занятия проводились за пределами школы. Упоминалось также о классе, где обучали всему, что связано с сексом, а кроме того, о нескольких других факультативах, включая обучение прикладному искусству. У Энни, когда она дослушала до конца этот перечень, даже голова закружилась. Если им верить, то после шести месяцев обучения в Паркеровской школе единственное, чего она не сможет делать, – это водить машину и самолет. Энни была ошеломлена. После этой вводной беседы они отправились на ленч в кафетерий, где им показали, как расплачиваться деньгами и как выбирать то, что тебе хочется. Надписи были сделаны шрифтом Брайля, изучению которого каждое утро посвящался первый урок. Сегодня же им помогали ассистенты, перечислявшие блюда на выбор и показывавшие, как ставить их на поднос, а затем на стол. Ленч сегодня был бесплатный. Добро пожаловать в Паркеровскую школу! Энни выбрала йогурт и пакетик картофельных чипсов. Из-за нервотрепки она лишилась аппетита. Йогурт оказался ананасовый, а его она все равно терпеть не могла.

– Я и не подозревал, что все это так сложно, – раздался рядом с ней чей-то голос. – Я выпускник Йеля. Там было гораздо проще учиться, чем здесь. А вы как? С вами все в порядке? – Голос был молодой, похоже, человек нервничал так же, как и она.

– Думаю, да, – сдержанно ответила Энни.

– Что привело вас сюда? – Голос был мужской.

– Провожу исследование для книги, – сказала она, явно чтобы отвязаться от собеседника.

– Вот как? – Он явно разочаровался. – А я слепой. Энни вдруг стало стыдно за свои слова.

– Я тоже, – сказала она гораздо мягче. – Меня зовут Энни, а вас?

Они были похожи на двух ребятишек, которые знакомятся в первый день школьных занятий.