Автодром Буэнос-Айреса в одном из пыльных пригородов столицыАргентины был набит до отказа зрителями, пришедшими посмотреть начемпионат мира по кольцевым гонкам. Это была гонка по треку протяженностьюв четыре мили, состоявшая из 115 кругов. Под лучами нестерпимо жаркогосолнца соревнование продолжалось уже пять часов, и от стартового числа втридцать участников на треке оставалось с дюжину самых упорных. На глазахтолпы творилась история. Такой гонки никогда еще не бывало, и вряд ливозможно ее повторение. В чемпионате участвовали гонщики, чьи имена прижизни уже стали легендой: Крис Амон из Новой Зеландии, Брайан Редман изЛанкашира, итальянец Андреа ди Адамичи на "Альфа-Ромео Типо-33", КарлосМаркос из Бразилии на "Марк-Формуле-1", обладатель приза бельгиец ДжеккиИкс и швед Рейне Вайзель на "БРМ".Трасса походила на сошедшую с ума радугу с носившимися по еезамкнутому овалу красными, зелеными, черными, белыми и золотыми "феррари","брадхами", "Макларенами М19-Ас" и "Лотус Формулами 3с".Один за другим сходили с трассы гиганты. Крис Амон шел четвертым,когда у него вдруг заклинило дроссель. Не справившись с управлением, он,перед тем как успел сбросить газ, колесом задел "купер" Редмана, и обемашины выбыли из состязания. Теперь первым оказался Рейне Вайзель, за ним,плотно прижимаясь сзади к "БРМ", Джекки Икс. У дальнего поворота у "БРМ"вдребезги разлетелась коробка передач, машина вспыхнула и завертеласьволчком. В огненный водоворот попал и плотно шедший сзади "феррари" ДжеккиИкса.Толпа безумствовала.Вперед группой вырвались трое гонщиков: Жоржи Амандарис из Аргентинына "сюртэ", Нилс Нилссон из Швеции на "матре" и Мартель из Франции на"Феррари 312 Б-2". Они бешено неслись вперед, увеличивая скорость напрямой и не тормозя на поворотах.Во главе группы шел Жоржи Амандарис, и аргентинцы, болея за своего,ревели от восторга. Чуть позади, вцепившись в руль красно-белой "матры",несся Нилс Нилссон, а замыкал группу черно-золотой "феррари" Мартеля изФранции.До этого момента французская машина была не очень заметной в гонке.Но за последние пять минут она вышла сначала на десятую позицию, затем наседьмую, затем на пятую. И неуклонно продвигалась дальше. Теперь толпаследила за тем, как она пошла на обгон Нилссона. Три передние машины кэтому времени развили скорость более 180 миль в час. Это было опасно натаких тщательно выверенных треках, как Брэндз Хэтч и Уоткинз Глен, нагрубом же аргентинском треке это было равносильно самоубийству. Сбоку оттрассы у финиша стоял одетый во все красное судья с поднятым знаком, накотором крупно стояло: ПЯТЬ КРУГОВ.Черно-золотой "феррари" попытался обойти "матру" с внешней стороны,но Нилссон взял чуть правее, заблокировав проход французскому гонщику. Обанагнали немецкую машину, шедшую по внутренней дорожке. Вот Нилссонпоравнялся с ней. Французская машина, сбавив ход, приткнулась плотно заними. Выбрав момент, она, бешено взвыв мотором, ринулась в просвет междунемцем и шведом. Те ошарашенно пропустили ее вперед, и она вышла на вторуюпозицию. Толпа, с замиранием сердца следившая за этими опасными маневрамифранцуза, разразилась восторженными криками и аплодисментами.Теперь, за три круга до финиша, впереди по-прежнему, находилсяАмандарис, Мартель шел вторым, а Нилссон третьим. Амандарис заметилпроизошедшую перемену. "Француз - неплохой гонщик, - сказал он себе, - нодо меня ему еще далеко". Амандарис решил во что бы то ни стало выигратьэту гонку. Впереди замелькал знак: ДВА КРУГА. Гонка уже заканчивалась, ион ее практически уже выиграл. Боковым зрением аргентинец вдруг заметил,что черно-золотой "феррари" вот-вот поравняется с ним. Мелькнулозаляпанное грязью напряженное лицо французского гонщика, наполовинускрытое огромными очками. Амандарис внутренне сочувственно вздохнул. Онсожалел о том, что ему придется сделать, но иного выбора не было. Гонка -это не состязание спортсменов, здесь ценится только победа.Обе машины стремительно приближались к северной части овала, квысокому повороту, самому опасному месту на трассе, свидетелю более дюжиныаварий. Амандарис еще раз быстро взглянул на французского гонщика и крепкосжал руки на руле. Когда обе стали входить в поворот, Амандарис едвазаметно приподнял ногу на акселераторе и "феррари" начал потихонькупродвигаться вперед. Аргентинец заметил на себе удивленно-пристальныйвзгляд французского гонщика. Вот машины пошли радиатор в радиатор: французклюнул на уловку! Толпа неистовствовала. Жоржи Амандарис теперь выжидал,когда черно-золотой "феррари" пойдет на обгон. Когда это произошло,Амандарис дал полный газ и взял чуть-чуть вправо, заблокировав французупуть. Чтобы остаться в живых, придется прыгать с трассы на набережную.Амандарис успел заметить на лице французского гонщика выражениенапряженного смятения и мысленно сказал ему: "Salaud!" В ту же секундуфранцузский гонщик резко повернул руль своего "феррари" прямо в сторону"сюртэ" Амандариса. Тот глазам свои не поверил. Он считал, что с "феррари"уже покончено. Друг от друга их отделяло не более трех футов, и на такойскорости необходимо было в долю секунды принять единственно правильноерешение. _О_т_к_у_д_а _ж_е _е_м_у _б_ы_л_о _з_н_а_т_ь_, _ч_т_о _э_т_о_тф_р_а_н_ц_у_з "_к_у_-_к_у_"_? Быстрым, чисто рефлекторным движениемАмандарис резко повернул руль влево, стремясь избежать столкновения стысячефунтовой массой стремительно мчавшейся прямо на него груды железа.Французская машина, едва не зацепив его, промчалась к финишу. На какое-томгновение машина Жоржи Амандариса резко сбавила ход, затем, выйдя из-подконтроля, завертелась на трассе волчком, боком ее занесло, онаперевернулась и исчезла в черно-красном столбе пламени.Но внимание толпы уже было приковано только к "феррари",пересекавшему в этот момент линию финиша. Восторженно вопя, зрителибросились к машине и окружили ее возбужденно орущей толпой. Гонщикмедленно выпрямился на сиденье и снял очки.У нее оказались пшеничного цвета коротко подстриженные волосы ипрекрасно вылепленные четкие и энергичные черты лица классической статуи.Тело ее мелко дрожало, но не от изнеможения, а от возбуждения, в памятиона заново пережила тот миг, когда увидела предсмертный взгляд ЖоржиАмандариса. Из громкоговорителей несся возбужденный вопль диктора:- Победитель - Элена Рофф-Мартель, на "феррари", Франция! Двумя часами позже Элена и ее муж Шарль в роскошном номере гостиницы"Риц", в центре Буэнос-Айреса, нагишом лежали на ковре у камина в позе ladiligence de Lyon - Элена сверху, Шарль снизу, и Шарль умоляюще говорил:- Боже мой! Пожалуйста, не надо этого делать! Ну, пожалуйста!Его мольбы только усиливали ее возбуждение, и она начала давить ещесильнее, стремясь сделать ему больно, пока слезы не выступили у него наглазах. "За что же мне такое наказание? - думал Шарль. Он содрогался примысли о том, что с ним может случиться, если Элена каким-то образомпронюхает о преступлении, которое он совершил. Шарль Мартель женился на Элене Рофф из-за ее имени и ее денег. Послебракосочетания она взяла двойную фамилию, присовокупив его фамилию ксвоей, деньги же, как были, так и полностью остались у нее. К томувремени, как Шарль сообразил, что совершил невыгодную сделку, было ужеслишком поздно.Шарль Мартель служил помощником юриста в одной из парижскихадвокатур, когда познакомился с Эленой Рофф. Его попросили доставитькакие-то документы прямо в конференц-зал, где шло заседание. В заленаходились четверо главных партнеров фирмы и Элена. Шарль был многонаслышан о ней, что вполне естественно: вся Европа говорила об Элене,одной из наследниц колоссальных фармацевтических сокровищ Роффов. Еенеобузданный нрав и абсолютное пренебрежение светскими манерамисмаковались всеми газетами мира. Она была чемпионкой по лыжам,пилотировала свой собственный реактивный самолет, возглавляла группуальпинистов, покоривших один из пиков в Непале, была автогонщицей,участвовала в скачках на лошадях и меняла мужчин так же часто, как платьяв своем гардеробе. Ее фотографии не сходили со страниц "Paris-Match" и"Jours de France". Фирма, где служил Мартель, занималась одним изочередных ее бракоразводных процессов, четвертым или пятым по счету, Шарльне помнил, да и не старался помнить, так как это его совершенно неинтересовало. Роффы были не его поля ягодой.Шарль нервничал, но не оттого, что в конференц-зале сидела Элена - нанее он даже не взглянул, - а оттого, что находился в присутствии четырехосновных партнеров. Они для него были воплощением власти, а Шарль Мартельуважал Власть во всех ее проявлениях. В душе он был застенчивым,стремящимся к уединению человеком, довольствовавшимся скромным заработком,крохотной уютной квартирой в Пасси и небольшой коллекцией почтовых марок.Шарль Мартель не был блестящим юристом, но он был компетентным,основательным и надежным работником. Во всем его облике чувствовалосьсвоеобразное, несколько суховато-чопорное достоинство. Ему было за сорок,и, хотя внешне особой привлекательностью он не отличался, тем не менее былне дурен собой. Кто-то однажды заметил, что как личность он напоминалсобой увлажненный песок, и в этом наблюдении таилась большая доля истины.К немалому своему удивлению, на следующий день после встречи с ЭленойРофф, он был вызван в кабинет мсье Мишеля Сашара, старшего партнера фирмыи своего непосредственного начальника.- Элена Рофф выразила желание, чтобы лично вы вели ее бракоразводноедело. Приступать следует немедленно, - сказал ему Мишель Сашар.Шарль Мартель стоял как громом пораженный.- Но почему именно я, мсье Сашар?Сашар честно взглянул ему в глаза и ответил:- Понятия не имею. Смотрите не опростоволосьтесь.Ведя дело о разводе, Мартель принужден был часто видеться с Эленой.Даже слишком часто, как ему казалось. Она ежедневно звонила ему иприглашала то на обед на свою виллу в Ле Вэзинэ, чтобы обсудить некоторыедетали дела, то в оперу, то к себе домой, в Довиль. Шарль пыталсяобъяснить ей, что дело не стоит и выеденного яйца, что развод она получитбез всяких осложнений, но Элена - а она, невзирая на его замешательство,настояла, чтобы он называл ее только по имени, - сказала ему, чтонуждается в его неизменной поддержке, вселявшей в нее уверенность в успехедела. Много позже он вспоминал это с горькой иронией.Спустя несколько недель после их первой встречи Шарль сталподозревать, что Элене нужно не столько его ободрение, сколько он сам. Вэто трудно было поверить. Он был никто, полный нуль, она же принадлежала кодной из ветвей самой известной в мире семьи. Но Элена и не скрывала отнего своих намерений, прямо заявив ему однажды:- Я выйду за тебя замуж, Шарль.Он же был убежденным холостяком. С женщинами чувствовал себя весьманеуютно. К тому же он не любил Элену. И не был даже уверен, что она вообщеему нравится как женщина. Сутолока и внимание, сопровождавшие ее, где быона не появлялась, раздражали его. Отсвет ее известности теперь падал и нанего, а он не был готов к этому и чурался своей популярности. К тому же онясно осознавал огромную пропасть, разделявшую их. Разнообразие ееувлечений и всеядность претили его консервативной натуре. Она былавоплощением грации и изящества, эталоном наиновейших веяний в моде, онже... Да что говорить! Он был обыкновенным, невзрачным, уже немолодымюристом. И никак не мог взять в толк, что влекло к нему Элену Рофф. Здесьон не был исключением: этого никто понять не мог. Ходили слухи, основанныена том, что Элена Рофф, участвуя в соревнованиях по сугубо мужским видамспорта, была ярой сторонницей движения эмансипации женщин. Вдействительности же она презирала и само движение и особенно основнойпринцип этого движения: равенство мужчин и женщин. Она не понимала, скакой это стати мужчину приравнивали к женщине. Мужчина нужен толькотогда, когда в нем возникает потребность. Не обладая особым интеллектом,он, тем не менее, может быть выдрессирован: приносить, например, сигаретыи подносить к ним зажженную спичку или зажигалку, выполнять мелкиепоручения, открывать двери, пропуская даму вперед, и удовлетворятьсексуальные потребности женщины в постели. Как домашние животные онипросто незаменимы: сами одеваются, сами умываются, сами спускают за собойводу в туалете! Отличная порода!Кого только на своем веку не перепробовала Элена Рофф: тут были иплейбои, и мафиози, и магнаты, ворочавшие миллионами, и звезды кино испорта. Но Шарля Мартеля и ему подобных у нее никогда не было. Она точнознала, что он собой представляет: абсолютное _н_и_ч_т_о_. Кусок мокройглины. В этом и состояло все дело. Она вылепит из него все, что захочет!Ежели Элена Рофф хотела чего-нибудь, никто, даже Шарль Мартель - объект еежелания, - не мог ей в этом помешать.Они сочетались в Нейи и провели медовый месяц в Монте-Карло, гдеШарль потерял свою девственность и свои иллюзии. Он захотел вернуться ксебе в адвокатуру.- Не будь дурнем, - сказала Элена. - Ты что, думаешь, я хочу бытьженой канцелярской крысы? Ты войдешь в наше дело. Пройдет время, и тыстанешь во главе его. Мы будем вместе возглавлять его.Шарля определили служить в парижском филиале "Роффа и сыновей". Онсообщал ей обо всем, что происходило на работе, и она руководила егодействиями, помогала и советовала ему во всем. Шарль быстро продвигалсявверх по служебной лестнице. Вскоре он уже стоял во главе французскогофилиала и был введен в Совет директоров. Элена Рофф превратила его изнезаметного адвокатишки в руководителя высокого ранга одной из крупнейшихкорпораций мира. Казалось, он должен был бы чувствовать себя счастливейшимчеловеком. Он же чувствовал себя несчастнейшим из несчастных. С самогоначала их совместной жизни Шарль понял, что полностью оказался подкаблуком жены. Она сама выбрала для него портного, сапожника и мастера попошиву рубашек. Она добилась того, чтобы его приняли в члены престижного"Жокей-клуба". Обращалась она с ним, как с наемным партнером. Его зарплатадо последнего сантима попадала в ее руки, и она выдавала ему до смешногокрохотные суммы на личные расходы. Если Шарлю нужны были дополнительныесуммы, он должен был сообщать об этом Элене. Он отчитывался за каждуюминуту своего времени и постоянно должен был находиться в пределах еедосягаемости. Казалось, ей нравилось бесконечно унижать его. Бывало, оназвонила ему прямо на работу и требовала, чтобы он немедленно ехал домой,захватив с собой баночку мази для массажа или еще какую-нибудь дребедень вэтом роде. Когда он приезжал, она, раздевшись догола, уже ждала его впостели. Она была ненасытна, как дикое животное. Сколько себя помнил,большую часть времени Шарль провел у постели своей матери, умершей отрака. В такой жизни не было места другим женщинам. Когда мать умерла,Шарлю казалось, что наконец-то он обретет чувство желанной свободы, вдействительности же он обрел чувство абсолютной пустоты. Секс и женщиныего не интересовали. Однажды, когда Элена впервые упомянула о женитьбе, онв порыве откровения признался ей в этом.- Мои сексуальные чувства, либидо, так сказать, неразвиты, почти нануле, - заявил он.Элена улыбнулась в ответ.- Бедный Шарль. Полно бояться. Вот увидишь, секс тебе придется подуше.Он его возненавидел. Что для нее послужило дополнительным стимуломсексуального удовольствия. Она смеялась над его слабостью и заставлялапроделывать с ней такие отвратительные вещи, от которых его тошнило.Половой акт и сам по себе был для него омерзителен. Элена же обожалаэкспериментировать. Шарль никогда не знал, что она предпримет в очереднойраз. Однажды, в момент оргазма, она приложила к его мошонке размельченныйв порошок лед; в другой раз ввела ему в задний проход электрод. Шарльфизически боялся Элены. Она вела себя по отношению к нему, словно она, ане он, была мужчиной. Он пытался хоть в чем-то превзойти ее, но, увы, этоему было не по плечу. Она превосходила его во всем. У нее был блестящийум. Юриспуденцию она знала не хуже него, юриста по образованию, а вкоммерческом деле чувствовала себя как рыба в воде. Часами могла обсуждатьс ним проблемы концерна. И никогда от таких разговоров не уставала.- Ты только взгляни на эту силищу, Шарль! "Рофф и сыновья", еслизахотят, могут раздавить или поднять из пепла половину стран земного шара.Я обязательно стану президентом фирмы. Фирма основана моим прадедом. Она -неотторжимая часть меня.После такого рода разговоров Элена была ненасытна в постели, и, чтобыее удовлетворить, Шарлю приходилось проделывать с ней такие вещи, окоторых и думать боялся. За это он стал презирать ее. Теперь он только ипомышлял о том, как бы скорее избавиться, сбежать от нее. Но для этогонужны были деньги.Однажды, во время ленча, один из ее друзей, Рене Дюшами, предложилШарлю способ нажить состояние.- У моего дяди огромный виноградник в Бургундии. Дядя недавно умер, ивиноградник пойдет с торгов - десять тысяч акров первоклассной лозы. Уменя точные сведения о реальной стоимости земли, - продолжал Рене Дюшами,- так как дядя мой единственный ближайший родственник, и семья не хотелабы выпустить виноградник из своих рук. Но одному мне не поднять такуюсумму. Вот если бы ты вошел со мной в долю, то в течение года мы быудвоили начальную сумму. По крайней мере, хоть съезди, посмотри, о чемидет речь.Так как Шарлю стыдно было признаваться другу, что у него за душой нигроша, он, чтобы не обидеть его отказом, поехал в Бургундию, якобы воочиюубедиться в истинности его слов. Увиденное, якобы произвело на негосильное впечатление.- Каждый из нас должен вложить в дело по два миллиона франков, -сказал Рене Дюшами. - Через год мы получим в два раза больше.Четыре миллиона франков! Это желанная свобода, полное и окончательноеизбавление. Он уедет так далеко, что Элена никогда-никогда не сможет найтиего.- Я подумаю об этом, - пообещал Шарль своему другу.И он стал думать. Денно и нощно. Такой случай заработать целоесостояние нельзя было упускать. Но где взять деньги. Шарль знал, чтоодолжить такую сумму у кого-нибудь, чтобы об этом не стало известно Элене,он не мог. На ее имя было записано все: дома, картины, машины,драгоценности. Стоп, стоп, стоп! Драгоценности! Эти красивые безделушки,которые она держит в сейфе в их спальне. Идея постепенно начала приниматьзримые очертания. Если ему удастся заполучить драгоценности, он сможет,постепенно заменяя оригиналы на подделки, заложить первые под необходимуюсумму. После того как сработает виноградник, он просто выкупитдрагоценности обратно. И все равно оставшихся денег хватит, чтобыбесследно и навсегда исчезнуть.Шарль позвонил Рене Дюшами и с колотящимся от волнения сердцемсказал:- Я решил войти в долю.Однако исполнение первой части плана повергло его в ужас. Необходимобыло проникнуть в сейф и выкрасть оттуда драгоценности Элены. В ожиданииудобного момента для осуществления своей задумки Шарль так нервничал, чтоничего не мог толком делать. Дни сменяли друг друга, а он, словномеханическая кукла, ничего не чувствовал, не слышал и не видел, чтотворилось вокруг него. Встречаясь с Эленой, вдруг начинал обильно потеть.В самые неподходящие моменты у него ни с того, ни с сего начинали дрожатьруки. Его состояние обеспокоило Элену, как могло бы обеспокоить состояниелюбимой собачки. Она пригласила к нему врача, но тот никаких отклонений уШарля не обнаружил.- Он, правда, немного перенапряжен. Но два дня постельного режима, ивсе опять войдет в норму.Элена долгим взглядом окинула обнаженную фигуру Шарля, лежавшего впостели, и улыбнулась.- Спасибо, доктор.Едва доктор ушел, Элена начала раздеваться.- Я... я себя не очень хорошо чувствую, - запротестовал Шарль.- Зато я себя чувствую прекрасно, - отрубила Элена.Такой ненависти к ней, как в этот раз, он еще никогда не испытывал. Случай представился Шарлю на следующей неделе. Элена с друзьямисобиралась покататься на лыжах в Гармиш-Партенкирхен. Шарля она решилаоставить в Париже.- Вечерами будь дома, - сказала ему Елена, - и жди моего звонка.Едва за поворотом скрылся красный "йенсен", за рулем которого сиделаЭлена, Шарль бросился к сейфу в стене спальни. Она часто открывала при немсейф, и он наизусть знал почти всю числовую комбинацию. В течение часа емуудалось вычислить недостающие цифры. Дрожащими руками он отпер сейф.Внутри него в коробочках, выстланных бархатом, блестя, подобно крохотнымзвездочкам на черном небосклоне, лежала его свобода. Он уже договорился сювелиром, неким Пьером Ришаром, славившимся своим умением создаватьискусные дубликаты знаменитых ювелирных изделий. Когда Шарль стал сбивчивои бестолково объяснять ему, зачем ему понадобились копии, Ришар сухоперебил его, заявив:- Мсье, я многим делаю копии. Кто же в здравом уме, выходя из дома,станет надевать настоящие драгоценности в наши дни?Шарль приносил ему драгоценности поштучно и, когда копия была готова,клал ее в сейф вместо настоящей. Когда копии заняли место настоящихдрагоценностей, он заложил сокровище в государственном ломбарде "Кредимюнисипаль".Операция по замене драгоценностей заняла больше времени, чем онрассчитывал. Во-первых, к сейфу он мог наведываться только в отсутствиеЭлены, во-вторых, возникли непредвиденные задержки с копированием. Нонаконец наступил день, когда Шарль мог сказать Рене Дюшами:- Завтра я передам тебе необходимую сумму.Свершилось! Он стал совладельцем огромного виноградника. И Эленаровным счетом ничего не знала об этом.Шарль потихоньку начал почитывать литературу по выращиваниювинограда. А почему бы и нет? Разве он теперь не виноградарь? Он узнал,например, что в качестве основных высаживались сорта "каберне совиньон",остальные - "гро каберне", "мерло", "мальбек", "пти вердо" - сажались наоставшихся площадях. Ящики рабочего стола Шарля наполнились брошюрами посельскому хозяйству и книгами по виноделию. Он узнал много интересного опроцессах ферментации, о том, как подрезать и прививать лозу, но самоеглавное, и это будоражило его воображение, спрос на вино в мире рос не подням, а по часам.Партнеры регулярно виделись друг с другом.- Все идет даже лучше, чем я предполагал, - рассказывал Рене. - Ценына вино неуклонно ползут вверх. За каждую тонну свежевыжатого сока наммогут отвалить по триста тысяч франков.Такое не снилось ему и во сне! Виноградная лоза - это не вино, ачистое красное золото! Шарль начал собирать информацию об островах наюжных морях, о странах Южной Америки: Венесуэле, Бразилии и прочих. Уже всамих их названиях таилось какое-то очарование. Его немного, правда,смущало то обстоятельство, что на земле почти не было мест, где бы "Рофф исыновья" не имели своих контор. Так что в случае необходимости Элена безтруда сможет его отыскать. А отыскав, непременно убьет. В этом он нисекунды не сомневался. Если, однако, он не убьет ее первым. Сладостнеевсех грез на свете была для него эта мысль об убийстве Элены. Он убивал еев уме уже тысячи раз, и каждый раз по-новому. Извращенным образом он началдаже получать удовольствие от оскорбительного отношения к нему Элены.Когда она заставляла его проделывать с ней в постели немыслимые пируэты,он со злорадством думал: "Ничего, стерва, уже недолго осталось. На твои жеденежки я стану богатым и независимым, и ничего ты мне не сможешьсделать!"А она командовала: "Быстрей!" или "Сильней!", или "Неостанавливайся!"И он безропотно делал все, что она приказывала.И внутренне злорадно усмехался! Решающими периодами при выращивании лозы, как выяснил Шарль, являютсявесенние и летние месяцы, так как ко времени сбора винограда в сентябре ондолжен в равной степени получить необходимые дозы влаги и тепла. Слишкоммного солнца - выжжет аромат, слишком много воды - разжижит его. Июньначался великолепно. Шарль прослушивал метеосводки по Бургундии ежедневно,сначала по одному разу в день, затем по два. Его лихорадило от нетерпения:до свершения заветной мечты оставались считанные недели! Он даже зналтеперь, куда собирается сбежать: Монтего Бэй! На Ямайке у "Роффа исыновей" конторы не было. Там он легко может затеряться. Он даже близко неподойдет к Раунд-Хилл или Окко-Риос, где может попасться на глазакому-либо из знакомых Элены. Он купит себе в горах небольшое поместье. Наострове это стоит недорого. Он заведет слуг, будет отлично питаться - вобщем, не отказывать себе ни в каких удовольствиях.В эти первые дни июня Шарль Мартель был по-настоящему счастлив. Еготеперешняя жизнь была сплошным унижением, но он не жил в настоящем, он жилв будущем, в тропиках, на обласканном солнцем и ветрами острове вКарибском море.Июньская погода день ото дня становилась лучше. Дождливые днисменялись солнечными. Как раз то, что нужно нежным плодам. И по мере того,как грозди наливались соком, крепло и ширилось благосостояние ШарляМартеля.Пятнадцатого июня в Бургундии пошел мелкий дождь. Затем он усилился.Проходили дни, проходили недели; дождь не прекращался. Шарль пересталслушать метеосводки.- Если дождь прекратится к середине июля, - говорил по телефону РенеДюшами, - еще не все потеряно.Июль этого года, как сообщила метеослужба, оказался самым дождливымза всю историю бюро погоды Франции. К первому августа Шарль Мартельпотерял все свои деньги до последнего сантима. Такого страха за содеянное,как в эти дни, он никогда не испытывал. - В следующем месяце мы летим в Аргентину, - объявила Шарлю Элена. -Я приму участие в автогонках.Он смотрел, как она неслась по треку на своем "феррари", и думал:"Если она сломает себе шею, я свободен".Но недаром же она была Эленой Рофф-Мартель. Сама жизнь вылепила еедля роли победителя, его же - для роли побежденного.Победа в гонке сексуально возбудила Элену выше всяких пределов. Едвапереступив порог их роскошного гостиничного номера в Буэнос-Айресе, онаприказала Шарлю раздеться и лечь животом на ковер. Когда она оседлала егои он увидел, что она держит в руке, он взмолился:- Пожалуйста, не надо!В это время в дверь постучали.- Merde! - выругалась Элена.Она выждала некоторое время. Стук повторился.- Сеньор Мартель? - раздалось за дверью.- Оставайся на месте! - приказала Элена.Она встала, облачила свое стройное крепкое тело в тяжелый шелковыйхалат и, подойдя к двери, распахнула ее. На пороге стоял посыльный в серойуниформе и в вытянутой руке держал запечатанный конверт.- Я должен передать это в руки сеньора и сеньоры Мартель.Она взяла конверт и закрыла дверь. Вскрыла конверт и пробежалаглазами содержавшееся там сообщение, затем медленно вновь прочитала его.- Что это? - спросил Шарль.- Сэм Рофф мертв, - сказала она, улыбаясь.
