Анна Рофф-Гасснер не знала, как долго она сможет все это выдержать.Она стала пленницей в собственном доме. Она и дети оставались в домеодни, если не считать приходившей к ним один раз в неделю уборщицы, вполной зависимости от Вальтера. Он уже не скрывал своей ненависти к ним.Однажды Анна сидела в детской и вместе с детьми слушала их любимуюпластинку:Welch ein Singen, Musizieren, Pfeifen, Zwitschken, Tirilien... каквдруг туда ворвался Вальтер.- Довольно слушать эту галиматью, - заорал он, схватил пластинку иразбил ее вдребезги.Дети в страхе кинулись к матери.Анна пыталась успокоить его.- Прости меня, Вальтер. Я не знала, что ты дома. Тебе что-нибудьнадо?Он подошел к ней с горящими глазами и сказал:- Мы должны избавиться от детей, Анна._Н_е _с_т_е_с_н_я_я_с_ь _и_х_!Положил руки ей на плечи.- То, что произойдет в этом доме, останется между нами."Между нами. Между нами. Между нами".Эти слова вихрем кружились у нее в голове, а руки Вальтера всесильнее давили ей на плечи. У нее перехватило дыхание, и она упала безчувств. Очнулась Анна в постели. Ставни были закрыты. Она посмотрела на часы.Шесть вечера. В доме было тихо. Слишком тихо. Первой ее мыслью было: дети!И ужас обуял ее. Она встала с кровати и, едва держась на ногах отслабости, поковыляла к двери. Дверь была заперта снаружи. Она приложилаухо к замочной скважине и прислушалась. Должны же быть слышны хотькакие-то звуки. Дети скорее всего вот-вот прибегут к ней, чтобы узнать,как она себя чувствует."Если смогут. Если еще живы".Ноги ее дрожали так сильно, что она едва дошла до телефона. "Боже,сделай так, чтобы он работал", - мысленно взмолилась она и сняла трубку.Ответом ей был обычный, ровный сигнал готовности. Чуть помедлив от мысли,что Вальтер сделает с ней, если вновь поймает ее за этим занятием, онапоспешно набрала номер 110. У нее так тряслись руки, что она набрала нетот телефон. Потом снова ошиблась. Она начала плакать. Потерять стольковремени! Пытаясь перебороть начинавшуюся истерику, снова стала набиратьнужный номер, приказывая пальцу делать это правильно. Раздались гудки ивслед за ними, как чудо, мужской голос:- Hier ist Notruf der Polizei.От волнения у Анны пропал голос.- Hier ist der Notruf der Polizei. Kann ich Ihnen helfen?- Ja! - Это было похоже на рыдание. - Ich bin in grosser Gefahr.Bitte, schicken sie jemanden...Невесть откуда взявшийся Вальтер вырвал из ее рук телефонную трубку,с силой отшвырнул Анну к кровати, затем, выдернув провод из стены, тяжелодыша, обернулся к ней.- Дети, - прошептала она. - Что ты сделал с детьми?Вальтер ничего ей не ответил. Центральное управление криминальной полиции Берлина находилось наКейтштрассе 2832, окруженное со всех сторон обычными жилыми иадминистративными зданиями. Телефон экстренного вызова отдела "Deltk ausMensch" был снабжен системой автоматического фиксирования номеразвонившего по нему абонента, так что линия оставалась неразъединенной дотого времени, пока из электронного устройства не поступила соответствующаякоманда. И потому, каким бы коротким ни был разговор, номер абонентаустановить было нетрудно. Система эта была предметом особой гордостиотдела.Через пять минут после звонка Анны Гасснер инспектор Пауль Ланге ужевходил в кабинет своего начальника, майора Вагемана, держа в рукахкассетный магнитофон.- Я хотел бы, чтобы вы прослушали эту запись.Инспектор нажал кнопку. Металлический мужской голос сказал:"Hier ist der Notruf der Polizei. Kann ich Ihnen helfen?"А женский голос, наполненный ужасом, ответил:"Ja! Ja, bitte! Ich bin in grosser Gefahr. Bitte, schicken siejemanden..."Послышался звук падения, щелчок и линия заглохла. Майор Вагеманвзглянул на инспектора.- Узнали, кто звонил.- Мы знаем дом, откуда раздался этот звонок, - осторожно ответилинспектор Ланге.- Так в чем же дело? - раздраженно спросил майор Вагеман. - ПустьЦентральная вышлет туда патрульную машину.- Я как раз и пришел за тем, чтобы получить распоряжение именно отвас.Инспектор Ланге молча положил на стол перед майором коротенькуюзаписку.- Scheiss! - пробормотал тот и посмотрел на инспектора. - Вы уверены?- Так точно, господин майор.Майор Вагеман еще раз бросил взгляд на бумажку. Телефон был записанна имя Вальтера Гасснера, главы немецкого филиала "Роффа и сыновей",индустриального гиганта, одного из крупнейших в Германии. Что все этомогло за собой повлечь, ясно было и идиоту. Один неверный шаг, и оба онимгновенно окажутся на улице в поисках работы. Майор Вагеман подумалнемного и сказал:- Ладно. Все равно надо проверить. Поезжайте туда сами, инспектор. Ичтобы все было сделано по высшему разряду. Ясно?- Разумеется, господин майор. Дом Гасснеров находился в Ванзее, самом фешенебельном юго-западномпригороде Берлина. Инспектор Ланге поехал окольным путем, поГогенцоллерндамм, а не по скоростной автостраде, так как здесь движениебыло менее интенсивным. Он пересек Клаяль, проехал мимо здания ЦРУ,скрытого за забором из колючей проволоки, затем мимо генштаба Армии США и,повернув направо, выехал на то, что раньше именовалось Дорогой номер один,самую длинную дорогу в Германии, бравшую начало в Восточной Пруссии итянувшуюся вплоть до бельгийской границы. По правую руку от негопромелькнул Брюкке дер Айнхайт, Мост Единства, на котором разведчика Абеляобменяли на американского пилота У-2 Гарри Пауэрса. Инспектор Лангесвернул с автострады и очутился среди покрытых лесом холмов Ванзее.Дома здесь, как на подбор, были внушительными и красивыми. Повоскресеньям инспектор Ланге частенько привозил жену, чтобы вместепоглядеть на эти дома и окружавшие их парки.Быстро найдя нужный ему адрес, инспектор свернул на подъездную аллеюпоместья Гасснеров. Поместье олицетворяло собой нечто большее, чем деньги:Власть! Перед могуществом династии Роффов трепетали даже правительства.Майор Вагеманн был прав: тут надо вести себя очень осторожно.Инспектор Ланге подъехал к парадной двери трехэтажного особняка, снялшляпу и нажал кнопку звонка. И стал ждать. Дом был погружен в давящуютишину нежилого помещения. Но этого не могло быть. Он позвонил снова. Низвука в ответ, ничего, кроме этой гнетущей, мертвой тишины. Пока он решал,идти ли ему к черному ходу или еще немного подождать здесь, дверь внезапноотворилась. На пороге стояла женщина. Она была средних лет, некрасива,одета в смятую ночную сорочку. Инспектор Ланге принял ее за прислугу.Представившись, он сказал:- Я хотел бы переговорить с миссис Вальтер Гасснер.- Миссис Гасснер - это я, - сказала женщина.Инспектор Ланге едва сумел скрыть свое удивление. Она полностьюотличалась от того образа хозяйки этого дома, каким он себе егопредставлял.- Я... нам кто-то недавно звонил отсюда в полицейское управление, -неуверенно начал он.Лицо ее было непроницаемым, взгляд тусклым и отрешенным. ИнспекторЛанге смешался, не зная, как вести себя дальше, но чувствуя, что делаетчто-то не так, что упускает самое важное.- Это вы звонили, миссис Гасснер? - наконец спросил он.- Да, - ответила она. - По ошибке.Его насторожила безучастная, мертвящая монотонность ее голоса. В ушаху него звучал резкий, истерический со всхлипами голос, который он слышална пленке полчаса тому назад.Было заметно, как по лицу ее быстро скользнуло и тотчас растаялонечто, похожее на колебание.- Дело в том... Мне показалось, что у меня пропало кое-что из моихдрагоценностей. Но потом я обнаружила пропажу.По телефону экстренного вызова звонили в случаях убийства,изнасилования или нанесения тяжких увечий. "Все должно быть по высшемуразряду!"- Понятно.Инспектор Ланге медлил, так как понимал, что она что-тонедоговаривает, что надо бы пройти внутрь дома и выяснить, в чем дело.- Спасибо, миссис Гасснер. Простите за беспокойство.Расстроенный, он постоял еще немного у закрывшейся прямо перед егоносом двери, затем медленно втиснулся в сиденье машины и отъехал.За дверью Анна повернулась к Вальтеру. Он одобрительно кивнул ей итихо сказал:- Ты молодчина, Анна. А теперь наверх, в комнату.И повернулся к лестнице. Из складок ночной сорочки Анна выхватиланожницы и всадила ему в спину.
