Глава 10. – Пристегните ремни, пожалуйста.

 

– Пристегните ремни, пожалуйста.

«Началось!» – вне себя от волнения, думала Дейна, украдкой поглядывая на Бенна Албертсона и Уолли Ньюмена. Бенн Албертсон, режиссер Дейны, подвижный бородач лет сорока, считался одним из лучших профессионалов на телевидении. Уолли Ньюмен был намного старше. Талантливый оператор и хороший товарищ, он, как и Дейна, не мог дождаться, когда они наконец начнут работать.

Дейна с восторгом представляла будущие приключения. Самолет приземлится в Париже. Следующая остановка – Загреб, а потом Сараево.

Перед отъездом из Вашингтона Дейну подробно проинструктировала Шелли Макгайр, заведующая отделом зарубежной корреспонденции.

– В Сараево вам понадобится передвижная телестанция, чтобы передавать репортажи на спутник. Своей у нас нет, так что придется арендовать ее на месте и еще купить время у югославской компании, которой принадлежит спутник. Если все пойдет хорошо, мы приобретем собственную станцию. Будете работать в двух направлениях. Некоторые сообщения пойдут в прямом эфире, но большинство сюжетов будет сниматься. Советуйтесь с Бенном, как поступить в том или ином случае. Отснятый материал озвучите в местной студии. Я дала вам лучших режиссера и оператора во всей компании. Думаю, у вас не будет проблем.

Позже Дейна не раз вспоминала это оптимистическое напутствие.

За день до отъезда Дейны позвонил Мэтт Бейкер.

– Зайдите ко мне, – буркнул он и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.

Дейна с тяжелым предчувствием поплелась к двери. Наверное, он передумал и не хочет ее отпускать. Как он может? Ничего, она так просто не сдастся! Решительно распахнув двери, она промаршировала к столу Мэтта.

– Я знаю, что вы хотите сказать, – начала она, – но ничего не выйдет! Я все равно поеду! С самого детства мечтала об этом! Неужели считаете меня ни на что не способной? Нужно же дать мне хотя бы шанс попытаться!

Наконец ее запал иссяк, и Дейна немного успокоилась.

– Ну ладно, – пробормотала она. – Что вы хотели сказать?

– Bon voyage, – улыбнувшись, ответил Мэтт.

– Ч-что? – охнула Дейна.

– Bon voyage. Это означает «доброго пути».

– Я знаю, что это означает. Я… вы посылали за мной не затем, чтобы…

– Я просил вас прийти, потому что успел поговорить с несколькими зарубежными корреспондентами. Они просили передать несколько советов.

Этот вечно мрачный, угрюмый медведь, должно быть, потратил немало времени и труда, чтобы связаться с зарубежными корреспондентами, и все ради того, чтобы помочь неопытной девчонке!

– Н-не знаю, как и…

– Раз не знаете, лучше не надо, – проворчал он. – Вы отправляетесь на войну. Настоящую войну. Там стреляют. И нет никаких гарантий, что вы останетесь в живых. Потому что пуля не разбирает, куда летит. Но когда вокруг идет бой, вас охватывает невероятное возбуждение, заставляющее забыть об осторожности. Помните это и старайтесь держать себя в руках. Не лезьте на рожон. Ни при каких обстоятельствах не ходите по улицам одна. Ни один, даже самый сенсационный репортаж не стоит вашей жизни. Далее…

Лекция продолжалась еще с час. Наконец Мэтт вздохнул.

– Вот, кажется, и все. Берегите себя. Знайте, если что-нибудь случится, я буду чертовски зол.

Дейна наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Не смейте больше никогда этого делать! – огрызнулся он и встал. – Дейна, там опасно. Очень. И если, оказавшись в тупике, вы передумаете и захотите вернуться, дайте мне знать, и я все улажу.

– Ни за что не передумаю, – уверенно пообещала Дейна.

И, как выяснилось позже, ошиблась.

 

До Парижа они долетели благополучно, приземлились в аэропорту Шарля де Голля, и дружное трио направилось в аэровокзал, к стойкам хорватских авиалиний. Предстояло ждать три часа. Однако к десяти вечера им удалось добраться до сараевского аэропорта Бутмир. Пассажиров немедленно отвели в отдельное здание, где охранники в мундирах тщательно проверили документы и разрешили идти. Дейна уже направилась к выходу, но дорогу заступил уродливый коротышка в гражданской одежде.

– Паспорт.

– Я только что показала…

– Я полковник Гордан Дивьяк. Ваш паспорт.

Дейна вручила ему паспорт вместе с репортерским удостоверением. Полковник небрежно пролистал его.

– Журналистка? – резко бросил он. – На чьей вы стороне?

– Ни на чьей, – спокойно пожала плечами Дейна.

– Значит, будьте поосторожнее с тем, что вздумаете передавать, – предупредил полковник. – Нам здесь шпионы ни к чему.

Словом, добро пожаловать в Сараево. Гостеприимный народ, ничего не скажешь.

«Лендровер» с пуленепробиваемыми стеклами ждал их на улице. Водитель, смуглый коренастый парень лет двадцати, почтительно открыл дверцу.

– Я Йован Толи. Рад приветствовать вас в Сараево.

Йован вел машину так, словно за ними гнались, лихо огибал углы и летел на полной скорости.

– Простите, – нервно поинтересовалась Дейна, – у нас есть какие-то причины спешить?

– Да, если хотите остаться в живых.

– Но…

Где-то вдали слышались раскаты грома, с каждой минутой становившиеся громче. И внезапно Дейна поняла, что это не гром. В темноте она едва успевала различать силуэты полуразрушенных домов с обвалившимися фасадами и без крыш, разбитые магазинные витрины. Впереди высилось здание отеля «Холидей инн», в котором им предстояло жить. Стены изрыты пулевыми отметинами, посреди дороги зияет глубокая воронка. Йован ловко обогнул ее и промчался мимо гостиницы.

– Погодите! Куда вы? – вскрикнула Дейна. – Это наш отель!

– Парадный вход слишком опасен, – пояснил Йован, завернул за угол и, не сбавляя скорости, ворвался в переулок. – Все пользуются черным.

У Дейны внезапно пересохло во рту.

– Вот как?

В вестибюле было полно людей. Сигаретный дым висел синими клубами, кругом говорили сразу на десятках языков. К Дейне подошел симпатичный молодой француз:

– Мы вас ожидали. Вы ведь Дейна Эванс?

– Да.

– Жан-Поль Юбер. «Метрополь телевизьон», канал М-6.

– Очень приятно. А это Бенн Албертсон и Уолли Ньюмен.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Добро пожаловать в то, что осталось от быстро исчезающего города.

Вскоре новичков окружили собратья по профессии:

– Стефан Мюллер, «Кейбл нетуорк».

– Родерик Манн, Би-би-си, второй канал.

– Марко Бенелли, «Италия-1».

– Акихиро Ишихара, «ТВ-Токио».

– Хуан Сантос, «Гвадалахара», канал-6.

– Чун Кван, шанхайское телевидение.

Казалось, здесь собрались репортеры со всего света. Она уже потеряла счет лицам и именам. Последним представился русский – настоящий великан со сверкающим золотым передним зубом:

– Николай Петров, ОРТ.

– Сколько здесь репортеров? – шепотом осведомилась Дейна у Жан-Поля.

– Больше двухсот пятидесяти человек. На такой войне нам еще не приходилось бывать. Это ваша первая? – Он говорил так небрежно, словно речь шла о теннисном матче.

– Первая.

– Если нужна будет помощь, только позовите.

– Спасибо, – кивнула Дейна и нерешительно пробормотала: – Скажите, кто такой полковник Гордан Дивьяк?

– С ним лучше не связываться. Мы все считаем его чем-то вроде главы сербского гестапо, но в точности никто ничего не знает. Самое лучшее – держаться от него подальше.

– Постараюсь.

Когда Дейна уже улеглась, раздался оглушительный взрыв, затем второй, стены затряслись. Девушке стало страшно, но сердце сжалось от нетерпеливого ожидания. Все происходящее казалось нереальным, словно на экране. Дейна так и не сомкнула глаз всю ночь, прислушиваясь к стрекотанию автоматов и наблюдая, как вспышки света озаряют грязные окна.

Утром она переоделась в джинсы, грубые ботинки и камуфляжную куртку. Ей не терпелось приступить к работе, однако в ушах звучали предостережения Мэтта: «Не лезьте на рожон. Ни один, даже самый сенсационный репортаж не стоит вашей жизни».

Дейна, Бенн и Уолли спустились в ресторан. За завтраком речь зашла о семьях и родных.

– Совсем забыл! – воскликнул Уолли. – Через месяц я стану дедушкой.

– Потрясающе! – искренне обрадовалась Дейна. Будут ли и у нее когда-нибудь дети и внуки? Кто знает?

– Вот что, – предложил Бенн. – Давайте сначала дадим обзорный репортаж о том, что здесь происходит и какие страдания приходится выносить местным жителям. Мы с Уолли наметим места съемок, а вы, Дейна, попробуйте получить время для спутниковых передач.

– Прекрасно.

На улице уже стоял «лендровер».

– Доброе утро, – приветствовал их Йован.

– Здравствуйте, Йован. Мне нужно попасть на телестудию, у которой есть свой спутник.

В это утро Дейне впервые довелось как следует рассмотреть Сараево. Казалось, в городе не осталось ни единого целого здания. Перестрелка ни на минуту не затихала.

– Неужели они никогда не прекращают стрелять? – удивилась Дейна.

– Только если кончатся патроны, – мрачно объяснил Йован. – А патроны никогда не кончаются.

Улицы были пустынны, если не считать нескольких смельчаков-прохожих, кафе – закрыты. На тротуарах и мостовых чернели бомбовые воронки. Машина миновала здание с большой вывеской «Освобождение».

– Это наша газета, – гордо заметил Йован. – Сербы пытаются уничтожить ее, но не могут, как ни стараются.

Уже через несколько минут они добрались до нужного места.

– Я вас подожду, – пообещал парень.

В вестибюле за стойкой сидел охранник лет восьмидесяти на вид.

– Вы говорите по-английски? – спросила Дейна. Старик подозрительно оглядел ее.

– Я знаю девять языков, мадам. Что вам угодно?

– Я репортер WTE. И хотела бы зарезервировать время вещания через спутник…

– Третий этаж.

Табличка на двери гласила: «Югославское спутниковое телевидение».

На деревянных скамьях вдоль стен сидело множество людей.

Дейна подошла к молодой женщине за письменным столом.

– Я Дейна Эванс, сотрудник WTE, и хотела бы получить время вещания.

– Садитесь, пожалуйста, и займите очередь.

Дейна с ужасом оглядела комнату.

– Неужели все эти люди пришли за тем же?

– Естественно, – пожала плечами женщина.

Прошло почти два часа, прежде чем Дейна оказалась в кабинете менеджера, приземистого коротышки с сигарой во рту. Типичный голливудский продюсер из старых фильмов!

– Чем могу помочь? – спросил он с сильным акцентом.

– Я Дейна Эванс, WTE. Хотела арендовать передвижную телестанцию и полчаса времени для репортажей. Лучше с шести часов по вашингтонскому времени. Каждый день. На неограниченный срок. – Увидев выражение его лица, Дейна нахмурилась. – Какие-то проблемы?

– Одна. У нас нет свободных передвижных спутниковых станций. Все разобраны. Я позвоню вам, если кто-то откажется.

– Но… – в ужасе пролепетала Дейна, – мне необходимо время! Я…

– Как и всем, мадам. Если не считать тех, у кого собственные станции, конечно.

Дейне пришлось несолоно хлебавши вернуться в приемную. Там по-прежнему яблоку негде было упасть.

Выйдя на улицу, она попросила Йована провезти ее по городу. Тот удивленно уставился на нее и пожал плечами:

– Как будет угодно. – И на третьей скорости понесся по мостовой.

– Немного помедленнее, пожалуйста. Я хочу получше все рассмотреть…

Сараево. Осажденный разрушенный город. Ни воды, ни электричества. С неба дождем сыплются бомбы. Сирена воздушной тревоги воет почти непрерывно, так что жители перестали обращать на нее внимание. Атмосфера обреченности сгустилась над этим местом. И негде спрятаться от пуль. Но на каждом перекрестке немногие уцелевшие жители пытаются продать то немногое, что у них осталось.

– Это беженцы из Боснии и Хорватии, – заметил Йован. – Пытаются добыть хоть немного денег на еду.

Повсюду бушевали пожары. Никто не пытался их тушить.

– Где же пожарные? – поинтересовалась Дейна.

– Боятся приезжать. Слишком хорошая мишень для сербских снайперов.

Еще находясь в Америке, Дейна весьма смутно понимала причины разгоревшейся между Боснией и Герцеговиной войны. Но, пробыв в Сараево почти неделю, она неожиданно осознала, что это безумное кровопролитие вообще бессмысленно. Ни один человек не мог объяснить, в чем дело. Наконец кто-то упомянул имя известного историка, профессора университета. Он был ранен и сейчас лежал дома. Дейна решила поговорить с ним.

Йован отвез ее в один из наиболее древних кварталов города. Профессор Младек Стака, крошечный седовласый, почти эфемерный человечек, был навсегда прикован к постели. Пуля, попавшая в позвоночник, парализовала его.

– Спасибо, что пришли, – прошептал он. – Последнее время меня мало кто навещает. Чем могу служить?

– Видите ли, меня прислали вести ежедневные репортажи об этой войне. Но по правде говоря, я никак не могу разобраться, с чего все началось.

– Все очень просто, дорогая. Весь этот ужас вообще непостижим. Многие годы, пока был жив Тито, сербы, хорваты, боснийцы и мусульмане жили вместе, в мире и согласии, были друзьями и соседями, росли и работали вместе, ходили в одни и те же школы, женились между собой.

– А теперь?

– Бывшие приятели пытают и убивают друг друга. Ненависть толкает их на такие мерзости, о которых я не могу говорить без содрогания.

– Я кое-что слышала, – кивнула Дейна.

В эти истории действительно трудно было поверить – колодцы, наполненные окровавленными мужскими гениталиями, изнасилованные и разрезанные на части младенцы, заживо сожженные в церквах жители поселков и деревень…

– Кто зачинщик этого?

Профессор покачал головой.

– Зависит от того, кого вы спрашиваете. Во время второй мировой войны нацисты-хорваты уничтожили сотни тысяч сербов, бывших на стороне союзников. И теперь сербы собирают кровавую дань. Они не знают пощады. Только на Сараево сброшено больше двухсот тысяч бомб. Не менее десяти тысяч убитых и более шестидесяти тысяч раненых. Но боснийцы и мусульмане тоже не святые и должны нести ответственность за пытки и убийства. Те же, кто не хотел войны, втянуты в нее насильно. Теперь никому нельзя доверять. Из всех чувств осталась лишь ненависть – ненависть, которая пожирает все вокруг. Это пламя безумия, топливом для которого служат тела невинных жертв.

 

* * *

 

Вечером Бенн Албертсон сообщил, что завтра в шесть часов они смогут получить передвижную станцию и спутниковое время.

– Я нашел идеальное место для съемок. Площадь, где раньше размещались католический собор, протестантская церковь, мечеть и синагога. Теперь остались одни развалины. Можно снять потрясный репортаж о том, что делает бессмысленная вражда с людьми, которые вовсе не желали воевать, но стали невольными заложниками политических игр.

– Здорово! – взволновалась Дейна. – Увидимся за ужином. Я немного поработаю.

Следующим вечером ровно в шесть часов съемочная бригада собралась на площади. Уолли установил на штатив камеру, а Бенн ожидал из Вашингтона подтверждения о принятии сигнала со спутника. Сзади слышались редкие выстрелы. Дейна неожиданно порадовалась, что на ней пуленепробиваемый жилет.

«Нечего волноваться. Они стреляют не в нас, а друг в друга, – уговаривала она себя. – Мы нужны им, чтобы донести до всего мира, что здесь происходит».

Уолли взмахнул рукой. Дейна глубоко вздохнула и начала, глядя в камеру:

– Эти разоренные храмы разных религий – символ всего, что происходит в стране. Не осталось стен, за которыми могут спрятаться люди, не существует ни одного безопасного места. Когда-то, в прежние века, несчастные могли всегда найти убежище в церквах и мечетях. Но здесь, где смешалось прошлое и будущее…

В этот момент над ухом раздался пронзительный свист. Подняв глаза, она с ужасом увидела, как на месте головы Уолли расцвел огромный алый цветок. Не может быть! Это игра света!

Но в этот же момент обезглавленный труп глухо ударился о тротуар. Дейна, схватившись за голову, застыла на месте, не в силах осознать случившееся. Люди вокруг дико кричали.

Совсем рядом застрочил пулемет, и Дейну начало трясти. Чьи-то руки подхватили ее и потащили по улице, Девушка отчаянно отбивалась, пытаясь вырваться.

Нет… Нужно вернуться… Осталось целых десять минут… Нехорошо тратить время зря… Мы ведь заплатили… Доедай суп, дорогая. Китайские дети голодают, а ты… Думаешь, если восседаешь там, высоко на белом облаке, можно воображать себя Богом? Ну так вот, ты просто жалкая подделка. Настоящий Бог никогда, никогда не допустил бы, чтобы Уолли убили. Уолли так радовался будущему внуку! Ты слышишь меня? Слышишь? Слышишь?

Дейна не помнила, как пришла в себя. Она лежала в постели. Рядом стояли Бенн Албертсон и Жан-Поль Юбер.

– Это все правда? – прошептала она, оглядывая их, но тут же крепко зажмурилась.

– Мне очень жаль, – вздохнул Жан-Поль. – Ужасная трагедия. Повезло, что хоть вы остались в живых.

Неловкую тишину разорвал резкий звонок. Трубку поднял Бенн.

– Алло? Да. Сейчас. Дейна, это Мэтт Бейкер. Сможете поговорить?

– Сейчас.

Дейна еле села, кое-как сползла с кровати и, едва передвигая ноги, прошаркала к телефону.

– Это я.

Горло стиснуло так, что каждое слово давалось с трудом.

– Дейна, я требую, чтобы вы немедленно возвращались! – прогремел Мэтт.

– Да, я хочу домой.

– Вы улетите первым же рейсом.

– Спасибо. – Дейна уронила трубку.

Жан-Поль и Бенн помогли ей добраться до постели.

– Мне очень жаль, – повторил француз. – Ну… ну что тут еще скажешь?

По щекам Дейны покатились слезы.

– Почему его убили? Он никому ничего плохого не сделал. Да что здесь происходит?! Людей убивают, как баранов, и всем все равно. Всем наплевать!

– Дейна, но что мы можем сделать? – начал Бенн.

– Можем! – яростно вскрикнула Дейна. – Нужно заставить равнодушных задуматься! Эта война – не только разбомбленные церкви, дома и разрушенные города. Люди – ни в чем не повинные люди – каждый день умирают в муках! Вот о чем нужно говорить! Это единственный способ заставить весь мир ощутить реальность этой бойни! – И, снова привстав, решительно сказала: – Я остаюсь, Бенн. Не позволю им запугать себя!

– Дейна, – встревоженно вскинулся Бенн, – вы уверены?

– Уверена. Теперь я знаю, что делать. Пожалуйста, прошу, позвоните Мэтту и попытайтесь объяснить.

– Ну… – нерешительно протянул Бенн, – если вы именно этого хотите…

– Именно этого, – кивнула Дейна. Бенн послушно направился к двери.

– Мне тоже, пожалуй, пора. Вам следует… – начал Жан-Поль.

– Нет.

Перед глазами Дейны снова и снова вставало отвратительное видение – летящие во все стороны ярко-красные брызги и осколки костей и обезглавленный труп, медленно падающий на землю.

– Нет, – прошептала Дейна, – пожалуйста, останься. Ты мне нужен.

Жан-Поль сел на край кровати, и девушка рывком притянула его к себе.

На следующее утро Дейна сказала Бенну:

– Не могли бы вы поискать оператора? Жан-Поль рассказывал мне о сиротском приюте в Косово, который только что разбомбили. Я хочу побывать там и сделать репортаж.

– Что-нибудь придумаю.

– Спасибо, Бенн. Я поеду вперед. Встретимся там.

– Только поосторожнее.

– Не волнуйтесь.

Йован, как всегда, ожидал Дейну в переулке.

– Едем в Косово, – сообщила Дейна. Йован удивленно воззрился на нее.

– Это опасно, мадам. Единственная дорога туда ведет через лес и…

– Мы уже свое получили, Йован, и, надеюсь, исчерпали лимит отведенных на нашу долю несчастий. Все будет хорошо.

– Как скажете.

Они промчались через город и уже через четверть часа очутились на лесной дороге.

– Долго еще? – спросила Дейна.

– Нет. Всего…

В этот момент «лендровер» налетел на фугасный заряд.