ТАТЬ В НОЩИ

 

Дни текли медленно и тяжко. Карлики коротали время, перебирая сокровища, ибо Торин теперь без умолку твердил об Аркенстоне и умолял их изо всех сил искать камень – едва ли не в каждом закутке.

– Ибо Аркенстон, найденный моим отцом, – говорил он, – дороже всех золотых рек вместе взятых, а для меня оно вообще не имеет цены. Из всех богатств я объявляю своё право на этот камень, и месть настигнет всякого, кто найдёт его и утаит.

 

Услышав такие речи, Бильбо испугался и задумался над тем, что случилось бы, найдись камень в свёртке из старого тряпья, служившего хоббиту подушкой. Но как бы там ни было, Бильбо ни словом не обмолвился о своей находке: ведь тягучесть дней становилась для него всё невыносимее и невыносимее. И вот в его голове начал созревать замысел.

 

 

В течение некоторого времени всё шло по-старому, но вот вороны сообщили, что Даин во главе воинства, в котором было более пяти сотен карликов, спешит изо всех сил по северо-восточным дорогам и находится от цели в двух днях пути.

 

– Но он не достигнет Одинокой горы незамеченным, – добавил Рок, – и я боюсь, что в долине битва всё-таки произойдёт. Твои решения я не могу назвать мудрыми, Торин. Хоть твои родичи и грозны, им не совладать с врагами, да и что толку в их победе? За ними спешит снежная зима. Как вы тут прокормитесь без поддержки и дружбы с окрестными землями? Дракон мёртв, но сокровище сулит и вам верную смерть!

 

Торин не шелохнулся.

– Зима и снег – это ещё одна беда для людей и эльфов! – процедил он. – Пусть поживут в этой пустыне без крыши над головами, когда на них нападут мои родичи и зима. Тогда они точно станут более сговорчивыми.

 

 

Этой ночью Бильбо решился. Небо было чёрным и безлунным. Едва наступила полная темнота, хоббит прокрался во внешнюю комнату неподалёку от ворот, снял с крюка моток верёвки и замотанное в тряпки Аркенстон. Потом он поднялся на стену. Там был только Бомбур: нести дозор этой ночью выпало ему, ибо карлики теперь выставляли по одному стражу.

 

 

– Брр! Ну и холод! – злился Бомбур. – Костёр бы сюда что ли, такой как внизу!

– Внутри довольно тепло, – посочувствовал Бильбо.

– Вот, а я о чём! Мне тут ещё до полуночи маяться, – не выдержал Бомбур. – Хороша ночка, нечего сказать! Но против Торина не поспоришь, да отрастёт длиннее его борода, хотя с головой у него нелады.

– Но с головой-то у него получше, чем у меня с ногами, – возразил Бильбо. – Вот не костёр бы сюда, а травку мягонькую. Много я бы за это отдал…

– А я бы много отдал, лишь бы горло кое-как промочить, да чем-нибудь покрепче. И ещё бы – за мягкую постель после плотного ужина.

– Ну, всего этого я дать тебе не могу, пока длится осада. Да, что-то давненько я не караулил. Хочешь, Бомбур, я за тебя постою, а? Всё равно бессонница одолела.

– Славный ты малый, Бэггинс, я не против. Только запомни: чуть что – буди сперва меня. Слева есть комната. Спать я буду там. Это рядом.

 

– Иди, – сказал Бильбо. – Я тебя в полночь разбужу, а потом ты разбудишь следующего часового.

Не успел Бомбур уйти, как Бильбо надел кольцо, сбросил верёвку, скользнул по ней вниз и исчез. У него было в запасе около пяти часов. Бомбур наверняка уже спал (он мог спать в любое время и после скитаний в Чёрной Пуще он пытался вернуть свои прекрасные сны), а остальные перебирали сокровища с Торином. Даже Фили и Кили не подошли бы к стене раньше своей очереди.

Когда хоббит сошёл с новой тропы и начал спуск к речному руслу, стояла такая темень, что хоббит решил: не заблудился ли он? Наконец, он дошёл до брода и начал перебираться через реку, чтобы добраться до становища. Здесь было мелко, но поток оказался широк. Поди, перейди его ночью. Бильбо почти добрался до противоположного берега, как вдруг он споткнулся о камень и плюхнулся в студёную воду. Едва он, отфыркиваясь и дрожа от холода, выбрался на сушу, как из темноты выбежали эльфы с факелами: как видно шум и плеск встревожил их.

 

 

– Это не рыба! – сказал один из них. – Точно, соглядатай. Спрячьте факелы. Если это то самое маленькое существо, которое, по слухам, в услужении у карлов, свет скорее поможет ему, чем нам.

- Вот ещё, в услужении! – прохрипел Бильбо и чихнул так громко, что эльфы собрались вокруг того места, откуда донёсся звук. – Раз я вам понадобился, то вот он, я.

Тут хоббит ловко снял кольцо и вышел из-за скалы.

Но несмотря на своё удивление, эльфы схватили его.

– Ты кто? Хоббит от карлов? Что ты делаешь здесь? Как ты сумел пройти так далеко мимо наших стражей? – наперебой расспрашивали они.

– Я – Бильбо Бэггинс, – отвечал хоббит. – Спутник Торина, если хотите знать. Мне и ваш король знаком, хотя сам он меня ни разу не видел. Но обо мне известно Барду, а его-то мне и надо.

– В самом деле? – спросили эльфы. – И зачем?

– Это уже не про вас, милостивые государи. Но если вы хотите поскорее покинуть это жуткое место и вернуться в Пущу, – сказал Бильбо в ответ, стуча зубами, – так он озяб, – вы сейчас же отведёте меня к костру обсыхать, а потом я буду говорить с вашими предводителями: у меня в запасе всего час-другой.

 

 

Вот как получилось, что через каких-то два часа после побега из Горы Бильбо сидел у жаркого костра перед большим шатром. На него с изумлением воззрились Бард и король эльфов: хоббит в эльфийских доспехах, да ещё закутанный в старое одеяло был им в диковинку.

– Вобщем, вам и так всё ясно, – самым что ни на есть деловым тоном начал Бильбо. – Дела летят кувырком – хуже некуда. Сам я от всего этого порядком устал. Сейчас мне бы хотелось оказаться дома, на западе, где народ куда благоразумнее. Но в этом деле у меня свой интерес – четырнадцатая часть от чистой прибыли, вознаграждение, о котором говорится в этом самом письме, которое я, по счастью, ношу с собой.

И хоббит вытащил из кармана своей старого жилета, надетого поверх кольчуги, помятый и потёртый лист бумаги, который Торин оставил в мае на каминной полке.

 

– В чистой прибыли из всей добычи, заметьте! – продолжил Бильбо. – И я хочу её получить. Но вы не знаете Торина Дубощита, как знаю его я. Уверяю вас, он усядется на своей горе золота, и будет умирать от голода, пока вы не уйдёте.

– Ну и пусть! – воскликнул Бард. – По уму и награда.

– И я того же мнения, – согласился Бильбо. – Я понимаю, о чём ты говоришь. Но близится зима, вот-вот пойдёт снег и тяжко придётся всем и особенно, как мне кажется, эльфам. Только это ещё не всё. Слышали ли вы о Даине и карликах из Железистой Гряды?

– Когда-то давно, но что нам с этого? – спросил король.

 

 

– Так я и думал. Выходит, кое-чего вы не знаете. Так вот, Даин, скажу я вам, находится отсюда в двух днях пути, да ещё с пятьюстами свирепыми карликами, многие из которых воевали в страшных войнах с гоблинами, о чём вы без сомнения, слышали. Подмога придёт – и ваши беды только начнутся.

– Зачем ты это рассказываешь? Предаёшь товарищей или угрожаешь нам? – нахмурился Бард.

– Почтенный Бард! – воскликнул Бильбо. – Не торопись. Никогда я не встречал таких подозрительных особ. Я только пытаюсь предотвратить общую беду. У меня есть к вам предложение.

– Послушаем.

– Лучше посмотрим, – ответил хоббит. – Вот!

Он достал Сердце Горы и развернул тряпьё.

 

 

Сам король эльфов, повидавший немало красот и чудес, застыл в удивлении. Даже Бард замолчал и словно заворожённый смотрел на камень – шар, наполненный лунным сиянием в трепещущей сетке льдистого мерцания звёзд.

 

– Это Аркенстон, Сердце Горы, камень Траина, – пояснил Бильбо, – и сердце Торина. Он ценит это сокровище превыше всех рек золота. Камень – ваш. Он поможет вести переговоры.

Без содрогания и сожаления Бильбо вручил чудесный камень Барду, а тот держал его в руке, очарованный его красотой.

– Но как ты добыл его? – запинаясь спросил лучник.

– Ах, это! – и тут хоббит замялся. – Не знаю точно, да что уж там, разве вы не догадываетесь, что… Вобщем, это моя доля. Может, я и вор, как обо мне говорят – тьфу! терпеть этого не могу – но вор честный. Более-менее, надеюсь. Во всяком случае, я возвращаюсь обратно, и пусть карлики делают со мной, что хотят. Надеюсь, камень вам пригодится.

 

 

Король эльфов посмотрел на Бильбо с неменьшим изумлением.

– Бильбо Бэггинс! – произнёс он. – Ты куда более достоин носить доспехи эльфийских княжичей, чем те, кому они пришлись бы к лицу. Сомневаюсь, что так думает и Торин, ибо я знаю карлов лучше тебя. Вот мой совет: оставайся с нами, и тебе окажут должные почести.

– Я в этом не сомневаюсь, благодарю, конечно, – поклонился Бильбо в ответ, – но после всего, что я пережил вместе с карликами, мне не гоже их оставлять. И еще: я обещал разбудить Бомбура в полночь! Мне в самом деле пора уходить, и поскорее.

 

 

Бильбо не остановили ни просьбы Барда, ни увещевания короля, поэтому с ним отправили проводников и оказали должные почести. Когда они проходили по становищу, с сидения поднялся высокий старик, закутанный в тёмный плащ, и подошёл к ним.

– Неплохо, Бильбо Бэггинс! – воскликнул он, похлопывая хоббита по плечу. – Всегда возьмёшь, да и выкинешь что-нибудь неожиданное.

Стариком этим оказался Гэндальф.

Впервые за последние дни Бильбо обрадовался по-настоящему. Но времени не было, а он хотел расспросить кудесника о многом.

– Всё как нельзя кстати, – заметил старик. – Дело близится к развязке, хотя я могу и ошибаться. Впереди ещё немало невзгод, но будь мужественен. Быть может, с тобой будет всё в порядке. Есть вести, которых и вороны не слыхали. Доброй ночи!

 

 

Удивлённый, но подбодрённый Гэндальфом, Бильбо поспешил к Горе. Его провели к безопасному броду и перенесли на другой берег. Там Бильбо распрощался с эльфами и начал взбираться к воротам. Он смертельно устал, но когда он влез на стену, было ещё далеко до полуночи (верёвка-то оставалась спущенной). Хоббит смотал и спрятал верёвку, а потом уселся на стене, с тревогой думая о будущем.

 

В полночь он разбудил Бомбура и свернулся калачиком в углу, совсем не слушая излияний благодарности (причем, хоббит понимал, что незаслуженных) старого карлика. Забыв обо всех неприятностях до утра, Бильбо заснул. А снилась ему яичница с ветчиной.