Первородный грех: современная модель, соответствующая библейскому учению

Ключевое место Писания для построения современной и в то же время соответствующей библейскому учению модели первородного греха - стихи Рим. 5:12-19. Павел доказывает здесь, что смерть есть последствие греха. Особенно важен двенадцатый стих: "Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили ". Каков бы ни был точный смысл этих слов, Павел, несомненно, утверждает здесь, что смерть в человеческом мире появилась из-за греха Адама. Он утверждает также, что смерть всеобща и что причина этого заключается во всеобщности человеческого греха. Далее, однако, он говорит, что причина смерти всех людей - грех одного человека, Адама: "преступлением одного подверглись смерти многие" (Рим. 5:15); "преступлением одного смерть царствовала посредством одного" (Рим. 5:17). Проблема состоит в том, как согласовать утверждение, что всеобщность смерти имеет причиной грех Адама, с утверждением, что ее причина - во всеобщем грехе ("все согрешили").

Августин считал, что ef w ("потому что") означает "в котором", поскольку латинский перевод в этом месте неправильно передавал греческий оригинал. В результате его понимание последней части стиха Рим. 5:12 было таково, что фактически мы были "в Адаме" и поэтому грех Адама был также и нашим грехом⁹²⁹. Но поскольку его истолкование основывалось на неправильном переводе, нам следует внимательнее исследовать данное предложение. В частности, мы должны задать себе вопрос, что подразумевается под словами "все согрешили".

Высказывалось предположение, что в последней части стиха Рим. 5:12 Павел говорит о личном грехе (личных грехах) каждого. Каждый из нас совершает личные грехи и тем самым, то есть своим собственным поведением, навлекает на себя точно такую же вину, какую навлек на себя Адам своими действиями. В таком случае последняя часть стиха приобрела бы вид: "Так и смерть перешла во всех человеков, потому что все грешат". В соответствия в принципом ответственности человека за свои собственные действия, и только за них, смысл этих слов заключается в том, что все умирают, потому что все виновны, а виновны все потому, что каждый в отдельности и сам по себе согрешил.

С таким истолкованием связано несколько проблем. Одна из них - перевод слова hmarton. Если бы это истолкование было верным, правильным написанием данного слова было бы amartanousin в настоящем времени, обозначающем непрерывно совершающееся действие. К тому же, грех, о котором говорится в словах "все грешат", был бы иным, нежели тот грех, о котором идет речь в утверждении "одним человеком грех вошел в мир", а также в стихах Рим. 5:15,17. Кроме того, утверждения, содержащиеся в двух последних стихах, по-прежнему требовали бы объяснения.

Возможно и другое понимание последнего утверждения стиха Рим. 5:12, понимание, которое позволяет избежать этих проблем и придает смысл стихам Рим. 5:15, 17. Глагол hmarton стоит в форме простого аориста.

Время это чаще всего обозначает единичное действие в прошлом. Если бы Павел имел в виду продолжающийся процесс совершения греха, он мог бы воспользоваться формами настоящего времени и несовершенного вида. Но он избрал аорист, и факт этот следует принимать в его прямом значении. Действительно, если мы считаем, что грех всех людей и грех Адама - один и тот же грех, то проблемы, на которые мы указали, существенно упрощаются. В таком случае нет никакого противоречия между стихом Рим. 5:12 и стихами Рим. 5:15, 17. Кроме того, разрешается потенциальная проблема, которую мог бы представлять собой стих Рим. 5:14, в котором мы читаем, что "смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама", ибо важно не повторение греха Адама или подражание ему, но соучастие в нем.

Последняя часть стиха Рим. 5:12 говорит нам, что мы каким-то образом участвовали в грехе Адама; в некотором смысле это и наш грех. Но что под этим подразумевается? С одной стороны, это можно понимать в рамках концепция союзного представительства Адама - Адам действовал от имени всех людей. Был своего рода договор между Богом и Адамом как нашим представителем, так что действия Адама связывают и нас. Однако наше соучастие в грехе Адама легче понять в рамках концепции его природного представительства. В главе 22 мы приводили аргументы в пользу особого творения человека во всей полноте и целостности его природы. Далее, в главе 24, мы доказывали наличие очень тесной связи (условного единства) между материальным и нематериальным аспектами человеческой природы. В гдаве 25 мы проанализировали некоторые содержащиеся в Библии указания на то, что даже плод в утробе матери рассматривается Богом как личность. Эти и прочие соображения подкрепляют ту точку зрения, что вся полнота нашей человеческой природы, как физической, так и духовной, как материальной, так и нематериальной, получена нами от наших родителей и более отдаленных предков, будучи в конечном счете унаследованной от первой человеческой пары. Если исходить из этого, мы действительно присутствовали в Адаме, так что в его поступке согрешили мы все. В таком случае нет никакой несправедливости в нашем осуждении и нашей смерти, являющихся следствием первородного греха.

Имеется, однако, еще одна дополнительная проблема: положение младенцев и детей. Если предшествующее рассуждение верно, то все начинают жизнь с испорченной природой и с виной как следствиями греха. Значит ли это, что те из детей, которые умерли, не дожив до решения принять "обилие благодати и дар праведности" (Рим. 5:17), погибли и осуждены на вечную смерть?

Статус младенцев и тех, кто не достигает в своей жизни моральной дееспособности, представляет собой трудный вопрос, но Господь, по-видимому, не считал их в основе своей греховными и виновными. Действительно, Он выставлял их в качестве примера тех, кто наследует Царство Небесное (Мф. 18:3; 19:14). Давид был уверен, что увидит свое умершее дитя (2 Цар. 12:23), Имея в виду эти соображения, трудно отстаивать ту точку зрения, что о детях следует думать как о греховных, осужденных и погибших существах.

Резюмируем основные положения учения, которое мы обрисовали. Мы показали, что Библия, особенно в писаниях Павла, учит, что вследствие греха Адама все люди также получают испорченную природу и виновны пред Богом. Далее, мы приняли точку зрения Августина (естественное представительство Адама) на то, почему нам вменяется в вину первородный грех. Мы все присутствовали в личности Адама, который вместе с Евой составлял весь человеческий род. Таким образом, согрешившим был не просто и не только Адам, но человек. Мы соучаствовали в грехе, хотя и не лично, и несем ответственность за него. Кроме того, мы высказали мнение, что на детей не распространяется Божье осуждение за этот грех, по крайней мере до достижения ими возраста ответственности в нравственных и духовных вопросах. Теперь нам надо поставить вопрос, можно ли развить и сформулировать учение о первородном грехе таким образом, чтобы в нем в должной мере учитывались все эти факторы.

Весьма впечатляющей выглядит аналогия, которую проводит Павел в Рим. 5 между Адамом и Христом в плане их отношения к нам. Он утверждает, что дела каждого из них определенным аналогичным образом влияют на нас (как грех Адама ведет к смерти, так праведная жертва Христа ведет к жизни). Если, как мы склонны считать, осуждение и вина Адама вменяются нам без какого бы то ни было сознательного выбора с нашей стороны, то же самое неизбежно должно быть верным и в отношении праведности Христа и Его искупительной жертвы. Но оправдывает ли нас Его смерть просто в силу того? что Он через воплощение принял на Себя человеческую природу, независимо от того, принимаем ли мы сознательно и лично Его дело? И дается ли всем людям благодать Христова таким же точно образом, как им вменяется грех Адама? Евангельские христиане на эти вопросы обычно отвечают отрицательно; есть много свидетельств, указывающих на существование двух типов людей, погибших и спасенных, и лишь решение принять жертву Христа придает силу жизни человека. Но раз так, то не требует ли и распространение на нас вины Адама, хотя бы и Адама, включающего нас, какого-то сознательного выбора с нашей стороны? Если не существует "бессознательной веры", то может ли быть "бессознательный грех"? И что мы можем сказать о младенцах, которые умирают? Несмотря на их участие в этом первом грехе, они каким-то образом оказываются принятыми и спасенными. Хотя они и не сделали сознательного выбора в пользу принятия жертвы Христа (или в пользу греха Адама), тем не менее в их случае духовные последствия проклятия сводятся на нет.

Мое понимание этого вопроса состоит в следующем: все мы соучаствовали в грехе Адама и потому получаем как испорченную природу, которая стала его природой после грехопадения, так и вину и осуждение, связанные с его грехом. Однако, как в отношении вины, так и вменяемой нам Христовой праведности, с нашей стороны должно быть принято некоего рода сознательное и добровольное решение. До принятия такого решения вина вменяется лишь условно. Поэтому нет и никакого осуждения до достижения человеком возраста, когда он становится ответственным за свои дела. Если ребенок умирает до обретения способности принимать решения нравственного характера, остается лишь его невинность и ребенок этот получит такую же будущую жизнь с Господом, как и те, кто достиг возраста нравственной ответственности и получил прощение грехов, откликнувшись на призыв к спасению через искупительную смерть Христа.

Какова же природа этого добровольного решения, которое кладет конец нашей детской невинности и которым утверждается начальный, первородный грех? Одна из точек зрения в этом вопросе заключается в том, что первый грех не вменяется нам в вину окончательно до тех пор, пока мы не совершим свой собственный грех, утвердив тем самым грех Адама. Согласно этой точке зрения, отличной от арминианской, в момент нашего первого греха мы становимся виновными как в своем собственном грехе, так и в первородном грехе. Существует, однако, и другая точка зрения, которая предпочтительна тем, что в ней сохраняется более полная аналогия между принятием искупительной жертвы Христа и греха Адама и в то же время более ясно указывается наша ответственность за первородный грех. Мы становимся ответственными и виновными, когда принимаем или одобряем свою испорченную природу. В жизни каждого из нас наступает время, когда мы осознаем свою склонность к греху. В этот момент мы можем возненавидеть эту греховную природу, которая присутствовала в нас все время. В этом случае мы испытаем сожаление о ней и раскаемся, возможно даже, если мы знакомы с Евангелием, что мы попросим Бога о прощении грехов и очищении. Самое малое, мы отвергнем свою греховную натуру. Однако, если мы хотя бы и неохотно, но без возражений принимаем эту греховную природу, мы фактически говорим этим, что она хороша. Молчаливо одобряя эту испорченность, мы одобряем также и совершенное так давно действие в Едемском саду, или соучаствуем в нем. Мы становимся виновными в этом грехе, даже не совершив своего собственного греха.