Не знаю, что на меня нашло, и вообще я вряд ли могу найти логическое объяснение моему поведению, да и тому факту, что я пришёл на встречу. Неужели мне больше нечего делать, кроме как гулять с парнем, которому я совершенно безразличен, а тем более рассказывать ему о своих проблемах...
Я чувствую, как теряюсь сам в своих мыслях, своей жизни, своих поступках. Что я делаю, ради чего это всё? Какого черта я пришёл? Этот хренов патологоанатом найдёт себе ещё не одного такого придурка, над которым можно было бы здорово поиздеваться, которому можно было бы плюнуть в душу и выбросить, как ненужный мусор. И где моя гордость? Я ведь прекрасно понимаю, что не нужен ему, совершенно не нужен.
И, тем не менее, я не могу молчать, я должен рассказать, а он выслушает меня, и пусть даже ничего не ответит, но, по крайней мере, я расскажу. Мне ведь должно стать легче? Мне станет легче, и я уйду, тогда уже точно я не буду нуждаться в этом человеке. Мне просто не с кем больше говорить, у меня нет даже тех, кто элементарно мог бы выслушать, а он... он хотя бы не против. Да и что в этом такого? Мы оба с ним понимаем, что то, что я скажу ничего не значит, не значит, что я доверяю ему или хочу, чтоб он мне помогал. Мне просто нужен слушатель, пусть даже немой.
- И чего ты замолчал? Я так понимаю, ты хотел мне излить душу? – грубо сказал парень, и я в очередной раз спросил у себя, какого черта я здесь делаю.
- Я... – начал я, но почему-то замолчал.
Я не знаю, как начать, что сказать, а может, вообще не делать этого? Развернуться и уйти, уйти к чёртовой матери! Всё это зря, надо было оставаться дома, как я и хотел сделать.
- Слушай, ты хотел говорить – говори! Я не буду тебя умолять – мне похуй, ты же и сам понимаешь, - он кинул на меня небрежный взгляд, прожигающий до костей.
Действительно, мне надо определиться, что делать, а то так я выгляжу ещё более глупо. Пришёл? Решил говорить? Так говори, это надо только тебе и больше никому, Джерард.
- Я понимаю... А куда мы идём? – вдруг я понял, что мы всё это время куда-то идём, причём достаточно быстро, и этот парень, похоже, знает куда.
- Ко мне домой, - спокойно ответил он, как будто это и так было понятно. Я остановился, он почти сразу заметил это, и обратил на меня недоумевающий взгляд. – Ты идёшь?
Зачем мы идём к нему домой? Что я забыл у него дома? Я даже имени его не знаю, а он с какого-то чуда ведёт меня туда, причём считает это совершенно нормальным. Хотя этот парень, по-моему, всё ненормальное считает нормальным – у него всё не так, как у людей. Ладно, я пойду, не убегу же я от него сейчас – это будет выглядеть странно, хотя и сама эта затея с домом не лишена странностей.
Я испугался? Возможно... вполне возможно, но он не должен этого понять, я не хочу, чтоб он думал, что ему удалось напугать меня. И я сдвинулся с места и пошёл рядом с парнем, а он только одобрительно кивнул головой, улыбнувшись кривой холодной улыбкой.
- Ты боишься, - твёрдо сказал он, даже не поворачиваясь в мою сторону.
Он всё понял, он понял. Я так и знал. Он как будто видит мои мысли, а я, видимо, был недостаточно убедителен со своим бесстрашным поведением и напускной уверенностью.
- Нет, - быстро ответил я, но, скорее всего, эта фраза ничего не изменит, переубедить человека, идущего рядом со мной, мне вряд ли удастся. И я не собираюсь даже пытаться.
- Я не спрашивал у тебя. Я сказал, ты боишься, это было утверждение, - без всяких эмоций сказал он.
Спорить бесполезно, причём он сказал всё совершенно правильно – я боюсь, может, не так сильно, как ему хотелось бы, но боюсь.
Разве он не этого добивается? Разве это не то единственное, что ему нужно?
Мы пришли к его дому, который внешне не представляет из себя ничего особенного, обыкновенный дом, никаких отличительных черт или ещё чего-нибудь запоминающегося. Мы поднялись на третий этаж... И теперь я знаю еще кое-что об этом парне – я знаю, где он живёт.
А вот и его квартира. Он уже проворачивает ключ в замочной скважине, и мое сердце почему-то забилось чаще, а затем сжалось в ожидании чего-то непонятного и неизвестного. Я стараюсь убедить себя, что у меня нет причин для волнения. В конце концов, что такого страшного может со мной произойти?
Мы вошли внутрь, и вроде бы ничего ужасного я не увидел, но внутри меня как будто всё дрожит и переворачивается от нервов. Я начал осматриваться вокруг. Идеально чисто... такое впечатление, что тут вообще никто не живёт, как будто квартира выставлена на продажу, и сейчас меня привели сюда как потенциального покупателя. Представляю, если бы меня заселили сюда – я бы превратил эту квартиру в свалку с разломанной мебелью уже через пару дней. Как можно так жить, как можно жить в таком порядке? Я бы, наверное, сошёл с ума.
- Сними обувь, и куртку тоже, - приказал мне парень и прошёл дальше.
Я послушно снял ботинки и куртку, которую аккуратно повесил на вешалку. Сейчас страх заменило другое чувство – я напряжён, следя за тем, чтоб ненароком ничего тут не испортить, а то тогда... я даже не знаю, что тогда, но уверен, что ничего хорошего.
Я пошёл за парнем дальше, а потом подумал, что, может, не надо было, может, я должен был получить какое-то приглашение. Чёрт, ну это уже слишком, не настолько ведь всё плохо с головой у этого парня, хотя я действительно не знаю, чего от него ожидать.
- Садись, - он указал рукой на маленький круглый стол, за которым стоит два стула, - и подумай, о чём ты хочешь мне рассказать, я не собираюсь ещё полчаса прождать, пока ты перестанешь стесняться.
Я послушно уселся на стул и стал ждать «виновника торжества», который что-то делал на кухне. Почему-то у меня возникла мысль, что вдруг он приготовит мне кофе и подсыплет что-то туда... но это уже паранойя, наверное. Да и судя по этому парню, он может вообще мне ничего не приготовить, я думаю, что так оно и будет.
- Я надеюсь, ты все обдумал, - послышался приближающийся голос парня, который сел напротив меня за столом.
Чашка кофе и стакан воды. Вода, конечно же, мне, ну что ж, это хоть что-нибудь, хотя мне сейчас не очень-то хочется хлестать воду.
- Мне кофе, тебе вода... вот такая вот дискриминация. Но твоя главная задача сейчас всё-таки рассказать мне свою историю, а потом можешь облегченно выдохнуть и со спокойной душой вернуться к себе домой. Мы больше не будем мозолить друг другу глаза, ведь так тебе хотелось бы? – сказал он, а я только кивнул головой в ответ. Он прав, всё именно так и есть.
- Я бы не рассказывал тебе, просто мне действительно плохо, и мне больше не с кем говорить об этом... То есть... просто тяжело держать всё в себе, - выдавил я и поймал на себе улыбку патологоанатома.
- У тебя нет родственников или хотя бы друзей? – спросил он, хотя по голосу прекрасно слышно, что ему совершенно неинтересно.
- Есть. Или скорее всё это было пока... – я замолчал, набираясь сил, чтоб договорить.
- Пока что? – раздражённо спросил парень – я, наверное, говорю слишком невнятно и неуверенно, что ему приходится буквально тянуть из меня каждое слово.
- Я влез в долги, которые не способен отдать... – я заметил, как парень вопросительно поднял брови, и, не ожидая его вопроса: «Почему?», я продолжил, - потому что я наркоман. Но я брошу... просто я не могу рисовать, мне обязательно надо закончить одну картину, если всё удастся, я точно брошу.
Я виновато опустил голову вниз, не желая смотреть в глаза человеку, сидевшему напротив, я знаю, что кроме ухмылки и осуждения ничего не увижу, никакого понимания.
Стало ли мне легче? Я даже не знаю. Я сжимаю кулаки под столом, собирая в себе остатки своих сил. Я всё сказал, теперь я могу уходить. Но так ли я хотел это сказать, правильно ли я это сделал? Уже не важно, потому что дело уже сделано.
Джерард Уэй, ты такой идиот, ты даже выговориться нормально не можешь, ты вообще ничего не можешь.
- Понятно, – задумчиво ответил парень. Я так и думал, ничего другого я от него и не ожидал, его ведь ничуть не волнует моя проблема, тем более так, как я о ней рассказал.
- Чёрт... я... я не знаю... я не так хотел всё... но... я... я пошёл, я пошёл, - нервно затараторил я и стал вставать со стула, чтоб поскорее уйти отсюда и забыть о том, что наш разговор вообще состоялся.
- Сядь! – резко сказал он, и я послушался его, я сел обратно.
