Боли роста

Мой следующий шаг оказался самым луч­шим и самым худшим решением в моей деловой жизни. Из-за него в моей жизни началась карусель опыта и полного краха, которые непосредственно научили меня тому, что боль мо­жет быть самым странным и постоянным учителем, если вы согласитесь принять ее как друга. Я также научился по-новому жить на краю, что порой вы­зывало ужас.

Я решил начать свой собственный бизнес, кото­рый был бы похож на тот, из которого я только что ушел. Мне пришлось на всю жизнь запомнить, что немудро строить на шатком основании и воссозда­вать ситуацию, которая причинила тебе боль, пыта­ясь доказать самому себе, что ты в состоянии что-то сделать. Я считал, что довольно удачно выбрал на­звание для своей фирмы, потому что в нем соединя­лись две хорошо известных в нашей стране фами­лии. Я рассудил, что сделать так будет лучше, чем воспользоваться своей собственной фамилией, о которой практически никто не знал. Торговые ком­пании "Парсонс и Робинсон" и "Харрис Скарф" были известны всем. Я скомбинировал эти два имени и назвал свою фирму "Парсонс и Скарф", чтобы назва­ние казалось знакомым. Я не старался произвести впечатление, будто две эти компании слились в од­ну, но моя наивность говорила сама за себя. Вскоре я столкнулся с проблемами продаж, поскольку не рассмотрел должным образом обязанности, связан­ные с производством, бухгалтерией, запчастями, складами и транспортировкой - словом, всем тем, из чего складывается полная картина. Мне предсто­яло в полной мере узнать, насколько серьезна эта проблема.

К счастью, еще раньше я обнаружил, что имею склонность к маркетингу. Мои рекламные материа­лы, брошюры и бланки были безукоризненно изготовлены Доном Гэйром - молодым выдающимся сту­дентом-художником, который обладал способностью придать любой вещи и любому человеку потрясаю­щий вид. Вся работа происходила у меня дома, а в качестве офиса я использовал отдельную комнату в дальней части дома. Мы собирали новомодные све­тильники на кухне, в гостиной, в коридоре и в лю­бом другом месте дома, где нам удавалось найти место. Подготовив несколько подходящих образцов вооружившись брошюрами и фотографиями, я отправился в поездку по всей стране, назначая оп­товых торговцев путем продаж моей продукции розничным магазинам.

Моя система была простой. Я продавал свой товар розничным магазинам и спрашивал их, у каких оптовиков они обычно закупают основную часть товаров. Когда они называли мне своих поставщиков, я предлагал им работать через них. После того как я побывал во множестве розничных магазинов, мой портфель оказался битком набит заказами в различ­ные оптовые компании, с которыми я также догово­рился о встрече. Я удивлял их, давая им все те заказы, которые я получил для них, вместе с соответ­ствующими скидками, которые были включены в стоимость товара. Было очевидно, что оптовики приходили от этого в восторг и с готовностью ис­пользовали возможность стать моими дистрибьюто­рами. Их даже не пугала моя просьба о минималь­ном объеме заказа, и успех в продажах, пусть ценой упорного труда, был почти гарантированным.

Я считал, что достиг успеха. Я витал в облаках, но мне предстоял долгий путь обучения и опыта. Слово "боль" - этот великий, незабываемый учи­тель и противоядие от будущих провалов, - должно было снова выйти на первый план.

Проблемы найма работников и своевременного производства, рассылки и платежей, начали сильно давить на меня, потому что мой прошлый опыт не подготовил меня к связанным со всеми этими веща­ми сложностям. Беготня и запарка стали для меня обычным делом. Я убегал продавать, а Робине часто приходилось, помимо ухода за домом и детьми, еще и контролировать производство. Казалось, чем больше продукции я продавал, тем больше проблем у меня становилось. Это особенно проявлялось в сфере экономического управления, которая всегда была моим самым слабым местом.

Через некоторое время у меня начались серьез­ные финансовые трудности. Я верил, что единственное решение заключалось в продаже достаточного количества продукции, чтобы выбраться из долгов, но мне нужны были новые территории, так как по­тенциал моего обычного района продаж был уже исчерпан. В качестве крайней меры я решился поехать в Западную Австралию. Раньше мне уже приходилось бывать в Западной Австралии, но я ни­когда не ездил туда на автомобиле и не знал ни о состоянии дорог, ни о том, какие магазины есть в расположенных на моем пути городах. Нам предсто­яло пересечь страшную равнину Нулларбор, проде­лав около двух тысяч миль по разбитым дорогам и колдобинам, не рассчитывая ни на помощь механи­ка, ни на приют. Вдоль этой дороги стояли знаки с черепом и костями, предупреждавшие об отсутствии воды и топлива и прочих трудностях. Тем не менее, я был готов попробовать.

Я отправился в этой долгое путешествие вместе с Джеффом, честолюбивым молодым продавцом-ан­гличанином, который, будучи холостым и посвятив­шим свою жизнь Христу, оказался идеальным спут­ником для меня. Мы отправились в путь на универ­сале "Форд-Фэлкон", полные надежды, оптимизма и энергии для нашего четырехнедельного особенно­го предприятия, которое проходило под девизом "сделай или умри".

Мы оказались совершенно неподготовленными к долгому путешествию! Мы взяли с собой кое-какие съестные припасы, но не захватили никаких инстру­ментов. У нас не было даже насоса на тот случай, если спустит шина. После двух дней пути мы нача­ли думать, что эта поездка, возможно, была не та­кой уж хорошей идеей. Мы двигались с очень ма­ленькой скоростью, объезжая огромные выбоины на дороге, которые бывали не меньше трех футов в глубину и восьми футов в ширину. По дороге нам попадались дикие кабаны, собаки динго, дикие вер­блюды, лошади и буквально тысячи кенгуру.

Джефф всегда волновался о своем здоровье и фи­зическом состоянии. Когда мы, отмахиваясь от мух, ехали в сорокоградусную жару по пыльной и неве­роятно разбитой дороге, он невзначай сказал, что нам нужно есть фрукты, потому что они улучшают стул, а просто сидеть и ехать много часов подряд вредно. Выслушав его долгую лекцию на эту тему, я предложил ему решение проблемы, сказав: "Джефф, у меня в бардачке есть несколько таблеток слабительного. Можешь ими воспользоваться". Джефф принял четыре таблетки и попытался рас­слабиться, но безуспешно - стук колес по ухабистой дороге, слепящая глаза пыль и жара были просто невыносимы. Спустя много часов он неожиданно закричал во весь голос: "Останови машину!" То, что произошло потом, может сравниться с любой коми­ческой сценой из голливудского фильма. Джефф выскочил и побежал в придорожные кусты, на ходу пытаясь снять штаны, преследуемые мухами и пылью. Он спотыкался о камни и запутался в кус­тарнике, пытаясь найти подходящее место для от­правления своей весьма неотложной надобности. Спустя некоторое время я осторожно подошел к тому месту, где видел его в последний раз, взяв с собой бумагу для него. Прошел почти час, прежде чем Джефф вернулся, бледный и измученный. Я не помню, чтобы он еще раз жаловался мне на свои запоры.

В конце концов мы подъехали к большому желез­ному гаражу, где можно было найти пищу, бензин и скромный ночлег. Мы заехали внутрь, желая запра­виться и хорошо поесть. Когда мы вышли из маши­ны и направились к тому месту, которое, по-види­мому, было главным входом, мы заметили в полу большую дыру. Доски прогнили, и нам пришлось делать гигантские шаги, чтобы не провалиться в эту дыру. Заправив полный бак бензина, мы попы­тались получить дополнительную информацию и указания. Затем мы сели за стол, надеясь, что смо­жем нормально поесть. Хозяин заведения, предо­ставлявший здесь все услуги, подошел к нашему столу и спросил, что бы мы хотели заказать. Мой весьма воспитанный английский друг Джефф отве­тил: "Я бы хотел бифштекс, яичницу из двух яиц с тостами и чай". Осознав, что мы ни разу нормально не ели с того момента, как выехали из дому, я решил последовать примеру Джеффа и заказал то же самое. Едва повернувшись налево, хозяин заведе­ния, который также обслуживал бензоколонку и ис­полнял обязанности официанта, закричал громким голосом, вытирая свои грязные руки о еще более грязный передник: "Две тушенки с порошковой яичницей, тосты и котелок чаю!" Затем он снова посмотрел на нас и спросил: "Это все?" Сквозь гряз­ное окно мы видели только пустыню и клубы пыли вдалеке, которые становились все больше и больше, указывая на возможное приближение еще одного гостя к обеду. Покончив с едой, мы помылись, как могли, еще раз проверили свои сумки, чтобы убе­диться, что они не пропускают пыли, и отправились в неизвестность дальше по дороге. Впрочем, слово "дорога" было самым настоящим эвфемизмом. Мы снова встретились с пылью, мухами, палящим зноем и огромными выбоинами. Было так жарко и пыльно, что наши волосы стояли дыбом, а уши и все складки кожи были забиты пылью, слой которой становился все толще по мере того, как мы обливались потом. Мы думали, что худшее уже позади, но вскоре обна­ружили, что самое худшее было еще впереди. Мы осторожно двигались по пыльной дороге через рав­нину Нулларбор, направляясь в Перт в Западной Австралии, чтобы попытать счастья там. Нашу ско­рость весьма ограничивала пыль, которая времена­ми, казалось, полностью окутывала нас - так, что только слышно было, как колеса стучат по неров­ной дороге со множеством глубоких выбоин. После многих часов, на мой взгляд, очень осторожной ез­ды, наш автомобиль неожиданно налетел на камень, которого не было видно из-за пыли. Нашу машину бросило в большую трещину на дороге, затем из нее, так что я потерял управление. С громким хрус­том передняя подвеска нашей машины сломалась. Мы резко затормозили, подняв целое облако пыли, так что нам пришлось какое-то время подождать, пока она осядет.

Немного отряхнувшись, мы осмотрели машину и обнаружили, что подвеска, и рулевое управление были сильно повреждены. Мы застряли в одном из самых безлюдных и бесплодных мест на земле, где на сотни миль в любую сторону не было никого, кто мог бы нам помочь. Все, что у нас было, - это не­много воды и банка консервированных персиков!

Когда зашло солнце и наступил вечер, мы заду­мались о том, сколько времени нам придется ждать какого-нибудь автомобиля, чтобы нам оказали по­мощь. Температура воздуха быстро упала почти до нуля, и мы развели костер, чтобы согреться. Мы бро­сили банку персиков в огонь и скромно поужинали ими, запив их кипятком, прежде чем заночевать без всяких удобств в ожидании следующего дня.

Нет нужды говорить, что к этому моменту наша молитвенная жизнь радикально изменилась, - мы просили о помощи и искали утешения у нашего Бога и Спасителя. На следующее утро солнце встре­тило нас своими нещадно палящими лучами. Нам негде было укрыться от него, наши запасы воды уменьшались, и ситуация выглядела довольно зловещей.

Пока мы продолжали ждать, молиться и обильно истекать потом, я посмотрел в ту сторону, откуда мы приехали, и увидел знакомое облако пыли, воз­вещавшее о приближении очередного автомобиля. Это ободрило нас и вселило надежду, что еще не все потеряно.

Когда автомобиль подъехал ближе, размеры обла­ка пыли стали еще больше. Мы сидели на канистрах прямо посреди дороги, сознательно и отчаянно ожи­дая ответа на свои молитвы. Когда машина остано­вилась и пыль рассеялась, мы увидели старый ми­кроавтобус "Фольксваген-Комби", в котором нахо­дилась неожиданная команда спасателей - семеро молодых людей. Они поинтересовались, что с нами произошло, и выразили готовность помочь. Наш ав­томобиль, который теперь выглядел жалким и без­жизненным, был покрыт пылью и стоял, покосив­шись передом на один бок, словно древний дино­завр со сломанной ногой.

Эти молодые люди с энтузиазмом повыпрыгивали из своего микроавтобуса, и мы увидели, что все они были полностью нагими. Каждый из них был с головы до ног покрыт пылью, забившейся в каждую складку кожи, и у некоторых сзади были видны контуры сидений, на которых они сидели в микроавтобусе.

Когда я увидел этих голых молодых людей, кото­рые собирались нам помочь, первой моей реакцией был шок. Затем я расхохотался, подумав, что такое могло произойти только в Австралии, на дороге через буш, с австралийскими путешественниками, едущими в слепящей пыли и невероятной жаре.

Нашим спасателям не удалось починить сломан­ную подвеску, но они сказали, что обратятся в сле­дующий гараж, расположенный в двухстах восьми­десяти милях, и договорятся, чтобы за нами приеха­ла машина техпомощи. Оставив нам прохладитель­ных напитков и еще воды, они скрылись из виду так же быстро, как и появились.

Как они и обещали, на следующий день приехала машина техпомощи, и нас отвезли в мастерскую, где с помощью сварки нашу машину снова собрали, и мы смогли продолжить свой путь. Однако колеса оказались поставлены криво, и пока мы добрались до следующей остановки, я испортил две шины.

Когда мы добрались до того места, где, как мы думали, начиналась цивилизация, мы вытащили из автомобиля все, что только можно было вытащить. Затем мы взяли напрокат в гараже электродрель и просверлили несколько дырок в полу для стока во­ды, а затем помыли всю машину с мылом из шланга, а также помыли свои сумки и помылись сами. После этого мы сели основательно поесть, чтобы набрать­ся сил перед нашей торговой атакой на провинци­альные города Западной Австралии, а также ее главный город Перт.

Ассортимент наших товаров был большим: дож­демеры, тачки, скобяные товары, подарки и разно­образные светильники. Мы следовали плану, кото­рый оказался весьма эффективным в других частях Австралии. Мы продавали большое количество то­варов местным магазинам и просили их сделать за­казы оптовым торговцам по их выбору, а сами дела­ли этих оптовиков своими дистрибьюторами, кото­рые заказывали наши товары в большом количестве.

Кстати, хочу пояснить, что за товары мы предла­гали и как я получал их. Светильники изготавлива­лись (точнее, собирались) моей собственной компа­нией, и поэтому я мог полностью контролировать затраты, прибыли и дизайн. Другие товары я полу­чал от производителей по эксклюзивному контракту, часто в ответ на свои предложения, а что-то привозилось из-за рубежа импортерами, что также давало мне некоторую степень эксклюзивности, хо­тя мне и приходилось закупать эти товары у других людей и самому вести бухгалтерию, заниматься рассылками и складами.

Наши продажи на протяжении следующих не­скольких недель были хоть и не огромными, но зна­чительными. Вооружившись полным портфелем заказов от всех продавцов, мы отправились к вы­бранными ими оптовикам, чтобы показать, что мы для них сделали. Это было нашим следующим важ­ным стратегическим шагом. Каждый из оптовиков принял нас вежливо, но несколько неохотно, счи­тая, что мы вторгаемся на их территорию. Хотя они с готовностью приняли ощутимый рост своего биз­неса, они не стали делать дополнительные заказы, и, на мой взгляд, наши колоссальные усилия не бы­ли ни оценены по достоинству, ни должным обра­зом вознаграждены.

Итак, мы отправились в обратный путь через рав­нину Нулларбор с ее пылью, жарой, мухами и препятствиями. Мы вернулись несколько разочарован­ными, но все же сохранили свое позитивное отно­шение и мотивацию. Я вернулся домой поздно ве­чером. Робина, как всегда, ожидала меня. После месяца разлуки мы упали в объятия друг друга и какое-то время просто не отпускали друг друга. Когда на следующее утро дети проснулись, в доме началась смесь праздника и сумасшествия - мы це­ловались, обнимались и смеялись вместе. Все радо­вались подаркам, которые я привез.

Робина, как обычно, поддерживала огонь в нашем очаге. Она по-своему старалась сделать мою жизнь дома гладкой. Когда я валился с ног, вымотавшись на работе, она велела детям не шуметь, чтобы я мог подольше поспать, но часто кто-то из детей проби­рался в спальню через окно и усаживался у меня на груди, пока я спал. Дети начинали пальцами откры­вать мне глаза и разговаривать со мной, пока я пол­ностью не просыпался и не уделял им внимание. Наша семейная жизнь всегда занимала первооче­редное место и была полна веселья, обучения и приключений. Между мной и Робиной было полное согласие относительно того, как строить семью, в центре которой находится Бог, и вырастить наших детей надежными, умными, компетентными людь­ми, верящими Библии.

Теперь мне пришлось признать тот факт, что у нас были серьезные финансовые проблемы. Чем быстрее я продавал товары, тем глубже становилась эта финансовая яма. На самом деле все объяснялось очень просто - наши расходы были больше, чем до­ходы. Спустя некоторое время мне пришлось "жон­глировать" фондами, чтобы удержаться на плаву и выиграть немного времени. Но чем больше време­ни я выигрывал, тем глубже погружался в долги. Следующим моим шагом был поход в банк, чтобы взять там ссуду и попытаться исправить ситуацию. Этот порочный круг продолжался до тех пор, пока двигаться дальше было уже некуда, и мне пришлось созвать собрание кредиторов, чтобы договориться о продаже тех товаров, которые у меня были, и выплате денег кредиторам.

Интересно, что наши кредиторы доверяли мне и согласились с моим предложением возвращения им денег в рассрочку. Возможно, вы подумали, что к этому времени я уже немного поумнел и укрепил свое имущество и свое положение, прежде чем дви­гаться дальше, но этого не произошло.

В тот солнечный день, расставшись с кредитора­ми, я вышел на улицу и встретил женщину, с кото­рой раньше уже несколько раз встречался. Она по­смотрела на меня и сказала: "Питер, ты всегда так приятно улыбаешься, и у тебя всегда есть слово ободрения для каждого. Как тебе повезло! Тебе, должно быть, очень хорошо живется". Она и поня­тия не имела, что я был на мели, что я побывал на унизительной встрече с кредиторами, и у меня не было никаких перспектив.

Моей первоочередной обязанностью была забота о семье, к чему я относился очень серьезно. Я не со­бирался жаловаться другим людям или на следую­щем молитвенном собрании в церкви намекать на то, что у нас сильная нужда в деньгах. Я считал, что это моя проблема. Я был ее причиной, и ответствен­ность за устранение этой проблемы лежала пол­ностью на мне.

Самой непосредственной моей нуждой были деньги, потому что банк собирался описать наш дом, финансовая компания собиралась конфиско­вать автомобиль, электрическая компания была го­това отключить свет, а газовая - газ. Даже воду нам могли тоже отключить. Вариантов у меня было не­много, и действовать нужно было быстро, четко и так, чтобы в ближайшие дни получить какие-то деньги. Именно в такие моменты снова и снова осо­знаешь, насколько драгоценна твоя семья, и как целеустремленная молитва, обращенная к Небесно­му Отцу, всегда производит результаты и приносит ответ на нужды.

Меня ожидал сюрприз - я нашел человека, кото­рый хотел, чтобы я продавал их продукцию. Я полу­чал комиссионные ежедневно, поэтому мой план был простым: во-первых, позаботиться о том, чтобы у нас дома была еда; во-вторых, внести плату за дом, свет, газ и воду и оставлять машину на сосед­ней улице на тот случай, если кто-то придет ее кон­фисковать, а при первой реальной возможности внести плату и за нее. Этот план сработал, и спустя короткое время я ликвидировал текущую задолжен­ность по своим первоочередным финансовым обя­зательствам, а также по моей программе христиан­ского даяния. Затем я начал небольшой бизнес с подарками, скобяными товарами и женской одеж­дой, представляя изготовителей и импортеров.

Я кое-чему научился на опыте собственной глу­пости и своего первого фиаско. На этот раз я выб­рал для своей новой фирмы такое название, кото­рое было благозвучным и имело смысл. Я назвал ее "Австралийские коммерческие торговцы". Если бы она выросла до значительных размеров, это отли­чало бы ее от других. Моя проблема, однако, заклю­чалась в том, что я не решил и даже не начал зани­маться своей настоящей проблемой - экономичес­кой нестабильностью. Откровенно говоря, я просто не замечал существования этой проблемы, и поэто­му, снова начав лихорадочно заниматься продажа­ми, не мог постичь самые элементарные основы управления финансами. Я не просто жил на краю - мне предстояло понять, что значит соскользнуть с края глубокого обрыва.

Я почти вернулся к тому, с чего начинал. К этому времени я был связан двумя договоренностями с моими кредиторами и не достиг большого прогрес­са. Я понимал, что необходимо что-то менять. Вре­мя от времени я ходил по магазинам и высматривал товары, которые можно было бы адаптировать, усо­вершенствовать или создать, чтобы с их помощью нанести сокрушительный удар и, став миллионе­ром, иметь возможность вкладывать большие день­ги в широкое распространение Евангелия. Однако я очень хорошо сознавал тот факт, что в данный мо­мент был едва способен обеспечивать свою соб­ственную растущую семью. Я в самом деле жил на краю, хорошо зная, что говорится в Библии: "Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного". Я был на грани того, чтобы самому стать таким из-за соб­ственного неумения распоряжаться деньгами и того факта, что у меня не было страховки, чтобы обеспечить мою семью на случай травмы или, того хуже, моей смерти в автомобильной аварии.

Я продолжал свои поиски финансовой панацеи до тех пор, пока однажды не подумал, что нашел ее. Это был крем для обуви - кто бы мог подумать? Уже около веха, крем для обуви выпускался в жестяных баночках. Нужно было ткнуть щеткой в баночку, затем потереть ею туфли, а затем отполировать их суконкой.. Моя идея заключалась в том, чтобы убе­дить химическую компанию изготовить жидкий крем для обуви, который выпускался бы в пласти­ковых бутылочках с откидывающейся крышкой, чтобы люди могли выдавить его прямо на туфли, а затем легко и быстро размазать его и отполировать.

Я назвал свой новый крем для обуви "Сияние", а вторую марку назвал "Som", придумав для нее про­стой рекламный слога: "You must have Som" (в оригинале имеет место игра слов: название крема "Som" и слово " Somе" (немного) звучат одинаково, так что получается: "Возьми себе немного " Som". - Прим. пер.). Мой товар имел большой успех: про­дажи превзошли все ожидания, и в некоторых рай­онах мне удалось захватить до 90% рынка. Однако это продолжалось недолго, и на горизонте уже вид­нелся мой. третий большой крах. С химикатами что-то произошло, а у меня не было никакой договоренности относительно контроля качества. Вода поднялась наверх, а твердые частицы осели внизу, и мне стали возвращать целые грузовики крема. Компания, которая изготавливала этот крем для ме­ня, обанкротилась, и мне пришлось взять всю от­ветственность на себя.

Уроки, которые я получил во время своих заня­тий бизнесом и другими делами, не были напрас­ными. Сейчас, спустя сорок лет, я все так же при­держиваюсь тех принципов, которые я постиг в те трудные времена. Их правильность прошла провер­ку временем. Я научился расставаться с теми ошибками в суждениях и знаниях, которые, в конце концов, приводят к поражению.

Итак, я снова оказался на мели, и мое состояние стало еще хуже, чем раньше. В то же время я воз­растал умственно и духовно. В глубине души я про­должал лелеять надежду, что смогу больше узнать и достигнуть лучших результатов, но я не знал, сколько мне придется ждать и через что еще при­дется пройти.

Боль, вызванная пережитым крахом, приводила меня в уныние, и временами я задумывался о буду­щем. Я усердно занимался и прилежно молился. Однажды, будучи в отчаянии, я разделся до трусов и распростерся на влажном бетонном полу фабри­ки, которую в скором времени должны были описать за долги. Я рыдал и вопиял к Богу: "Господь, я ду­мал, что Ты хотел, чтобы я преуспел и жертвовал деньги на распространение Евангелия по всему ми­ру. Я старался изо всех сил и упорно работал. Я всегда стремился прежде всего практиковать прин­ципы, изложенные в Твоем Слове, но вот я, Твой раб, здесь и говорю Тебе, что я опустился так низко, что смог бы пройти под брюхом змеи под зонтиком и даже не оцарапать ей пупок. Что же все-таки проис­ходит?" Я плакал и просил Бога благословить меня. Я пролежал на полу еще какое-то время, а затем на мои молитвы весьма чудесным образом пришел от­вет, и я понял, что период моего ученичества подо­шел к концу. Ко мне пришла глубокая уверенность, что все будет хорошо.

Приехав домой, я ощутил запах скипидара из крема для обуви, ящики которого стояли по всему нашему дому. Если бы кто-то прошел мимо нашего дома, окруженного ящиками крема для обуви, исто­чающего скипидар, с чем-нибудь погорячее, чем просто теплые мысли, то весь дом просто взлетел бы на воздух!

Частично нам помогли две пожилые одинокие христианки, которые оплатили нашей семье поезд­ку в христианский лагерь на несколько дней, где мы смогли получить удовольствие от библейского учения и общения с другими христианами.

Когда мы были в лагере, на меня возложили обя­занности лидера, из-за чего создалась странная си­туация. В последний вечер смены, когда праздник был в самом разгаре, было объявлено, что все лидеры должны собраться в передней части зала для комического забега.

Профессора, доктора богословия, другие досто­почтенные люди и я, в том числе, должны были участвовать в смешном забеге с крышкой от кастрю­ли на голове и воздушным шариком, зажатым меж­ду колен, к тому же держа в руках плоскую тарелку с яйцом. Нужно было первым добраться до финиш­ной черты, не уронив при этом яйцо. Пока все лиде­ры выстраивались для забега, а толпа с удовольстви­ем следила за происходящим, я посмотрел на все это и вернулся обратно на свое место.

Меня убеждали участвовать, и кто-то даже гово­рил, что я порчу удовольствие другим, но мне было ясно, что Бог готовит меня к тому, чтобы быть лиде­ром, и что я не собираюсь паясничать и валять дурака.

Ситуация тем временем складывалась серьезная. У нас не было ни денег, ни товаров, ни кредита, ни перспектив. У меня была жена и трое детей. Я толь­ко что побывал на третьей встрече со своими кре­диторами и понял, что мои долги составляют просто невероятную сумму - целое состояние. Пос­ле встречи с кредиторами я встретился с некоторы­ми людьми и группами, заверив их в возвращении всего, что был должен. Однако на все мое имуще­ство уже был наложен арест! Пытаясь спрятаться от телефонных звонков, мы с Робиной купили неболь­шой пирог с мясом и, пока дети были в школе, поехали в укромное местечко на склоне горы под на­званием Уинди-Пойнт, чтобы поразмышлять и оце­нить нашу ситуацию. В том месте, среди дня, я за­крыл глаза, помолился, поблагодарил Бога за пищу и попросил Его ведения на будущее. Когда я от­крыл глаза, то увидел крыши тысяч домов и сказал Робине: "Вот оно! Я буду заниматься недвижи­мостью!" В ответ Робина взмолилась: "Нет, Питер, не надо, просто найди работу, потому что я не могу смотреть, как ты напрасно тратишь деньги на учебу книги!". Тогда я невозмутимо напомнил Робине о том, что мистер Хейл, который занимался недвижи­мостью, много раз за эти годы предлагал мне рабо­тать на него и заниматься продажей недвижимости, (о его офиса было не больше десяти минут езды. Я сказал: "Я поеду к нему, и если он до сих пор хочет взять меня на работу, я приму это как от Бога, и начну все сначала". Когда я подходил к офису мис­тера Хейла, он вышел из дверей и встретил меня словами: "Когда же ты придешь ко мне продавать недвижимость?", на что я ответил: "Прямо сейчас!"

Следующие несколько недель были полны беспо­койства и неопределенности. Я встречался с бухгалтерами и кредиторами, старался прокормить свою семью и ожидал ответа на свое заявление о том, чтобы стать продавцом недвижимости. В конце концов, власти дали мне добро. У меня не было никаких доходов, все мое имущество было под арестом, и я понимал, что наше экономическое выживание будет самым настоящим чудом. Я продал все свои скром­ные пожитки, чтобы принести в дом еду и заправить бензином машину. Мне казалось, пройдет целая веч­ность, прежде чем я смогу торговать недвижимостью. Спустя четыре недели я с нетерпением явился в офис мистера Хейла, где узнал, что его менеджер по продажам совершил какое-то нарушение в делах с недвижимостью и лишился лицензии, и поэтому он не сможет обучать меня. Все стало еще хуже, так как теперь меня некому было учить, а я понятия не имел, что мне делать. В конце концов, мистер Хейл сказал, что сам научит меня, и стал заниматься со мной, опираясь на свой многолетний опыт.

Моя экономическая ситуация становилась просто катастрофической, но я никому об этом не говорил. И Робина, и я считали, что Бог знает обо всем, и с уверенностью, полученной мною, когда я лежал, распростершись на влажном бетонном полу фабри­ки, я знал, что должен уповать на Него, а не на об­стоятельства. Когда я проработал три недели, но не заключил ни одной сделки, мы с Робиной почув­ствовали себя по-настоящему припертыми к стенке. Мы очень сильно переживали о том, чем нам кормить детей. В отчаянии, я обратился к мистеру Хейлу и спросил его, сколько времени мне придется ждать комиссионных, если я продам недвижимость.

К своему разочарованию, я узнал, что комиссион­ные обычно выплачивались в самом конце, при рас­чете - спустя по меньшей мере четыре недели после продажи. Однако мистер Хейл сказал, что если я продам недвижимость за наличные и кон­тракт будет чистым, тогда он выплатит мне мои комиссионные сразу же после подписания контрак­та. Если мы хотели выжить, что-то должно было произойти очень быстро. Я не представлял, как мы сможем прожить еще неделю. У меня в машине оставалась четверть бака бензина, а денег не было вообще. Мы жили на картошке, помидорах и хлебе, но и они к концу недели должны были закончиться. В последний день, не имея никаких перспектив что-то продать и будучи готов использовать послед­ний бензин, я услышал, как наши дети молились о курице. Я вышел из дому, чтобы постараться что-то продать. Мне пришлось выскочить из дому побыст­рее, чтобы дети и жена не увидели, как я плачу.