Избрание царя.

Македонская знать ненавидела Александра из-за его эпирской матери, поэтому он с ними постоянно спорил и дерзил. Наследник не мог найти общего языка с самыми близкими приближенными Филиппа и «вел себя не так, как это можно ожидать от македонского царевича»[14]. Так же у Александра был свой круг ближайших друзей: «Гефестион из македонской знати, Птолемей, представитель эордейской знати, Герпал, происходивший из элимиотской княжеской семьи, Неарх, Лаомедон и Эригий были не македонцами, а греками и происходили из недавно возникшей служилой знати»[15]. Из этого мы видим, что круг лиц приближенных Александра был разносортный. И ни одна из них не была известной, как род Пармениона, Антипатра и Аттала, которые не входили в узкий круг друзей Александра.

Став взрослее, Александр почувствовал возможность действовать самостоятельно, не посоветовшись с отцом, потому что «он стал воспринимать свое право на власть как нечто само собой разумеющееся»[16]. На мой взгляд, это характеризуется тем, что, во-первых, ему надоело скрываться в тени своего отца, надоело быть помощником, быть всегда на втором плане и, наконец, ему надоела зависимость от отца.

В 337 г. до н. э отец Александра Филипп влюбился в юную девушку из самой знатной македонской семьи. И родственники Клеопатры (так звали эту девушку) настаивали на том, чтобы дети от этого брака имели полное право на наследие престола. Что приводило в ярость мать Александра Олимпиаду и его самого. Так пишет об этом Плутарх: «Однако неприятности в царской семье, вызванные браками и любовными похождениями Филиппа, перешагнули за пределы женской половины его дома и стали влиять на положение дел в государстве; это порождало многочисленные жалобы и жестокие раздоры, которые усугублялись тяжестью нрава ревнивой и скорой на гнев Олимпиады, постоянно восстанавливавшей Александра против отца. Самая сильная ссора между ними произошла по вине Аттала на свадьбе Клеопатры, молодой девушки, с которой Филипп вступал в брак, влюбившись в нее несмотря на свой возраст. Аттал, дядя невесты, опьянев во время пиршества, стал призывать македонян молить богов, чтобы у Филиппа и Клеопатры родился законный наследник престола. Взбешенный этим Александр вскричал: «Так что же, негодяй, я по-твоему незаконнорожденный, что ли?» — и швырнул в Аттала чашу»[17]. Вступившись за Аттала, царь поднял меч на сына, но, будучи пьян, не удержался и упал. Тогда все услышали голос Александра: «Вот человек, который собирался идти походом в Азию, а не в состоянии даже пройти от ложа к ложу»[18]. Тем самым, пытаясь унизить отца, Александр пытался защитить свою честь и честь матери, ведь он считал себя единственным наследником трона. Александр вместе с матерью покинул двор и страну. Только с помощью Демарата Филипп начал переговоры с Александром и сумел уговорить наследника вернуться. Однако отношения отца с сыном продолжали оставаться напряженными. Их сближению мешала не только новая царица, но еще больше стремление Александра к независимости, лишавшее его покоя.

Можно было опасаться, что напряженные отношения между отцом и сыном вновь окончатся разрывом, но летом 336 г. до н.э. состоялась свадьба сестры Александра с эпирским царем. В этот день убили отца Александра, так пишет об этом Ф. Шахермайр: Филипп миновал ворота; раздались возгласы. Спрятанный в складках одежды убийцы меч пронзил царя. Филипп пал мертвым. Убийца пытался бежать, но стража нагнала его и убила»[19]. Со смертью Филиппа умерла его надежда объединения греческих и македонских народов. Но замыслы Филиппа оказались слишком узки для Александра, он мыслил шире, у него была совсем иная задача: объединение всех стран и народов, вот что пишет об этом Плутарх: «его намерением не было пройти и опустошить Азию, как сделал бы глава разбойников…Его воля была такова, чтобы сделать всю обитаемую землю подчиненной одному разуму и всех людей – гражданами одного государства; он предполагал соединить всех людей в один народ, поэтому если бы божество, пославшее сюда душу Александра, не позвало его так быстро назад, один закон просвещал бы всех людей и они стремились бы к единой справедливости, как к единому для всех солнечному свету»[20].

Несчастье не помешало Александру решительно взять в руки власть. Действовать надо было немедленно. Это понимал и еще один человек, самый могущественный из приближенных Филиппа - Антипатр. Решение было принято: «Антипатр выступил перед собравшейся толпой с речью в пользу Александра»[21], потому что сам Филипп считал своего сына единственным наследником, он один мог осуществить его планы, так как у Александра был нрав отца, любовь к друзьям и славе: «можно только удивляться тому, сколько внимания уделял он своим друзьям. Он находил время писать письма даже о самых маловажных вещах, если только они касались близких ему людей…Но в эту пору, если до него доходили оскорбительные речи в его адрес, он совершенно выходил из себя, становился неумолимым и беспощадным, так как славой он дорожил больше, чем жизнью и царской властью»[22]. Вскоре с преданными ему воинами Александр вернулся в город и занял крепость. При вступлении на македонский трон Александр первым делом решил расправиться с предполагаемыми участниками заговора против его отца. Александр захватил и, более того, уничтожил всех, кто казался опасным для трона, независимо от их причастности к покушению на Филиппа: «тем не менее, царь начал свое правление с убийств и судебных преследований. Жестокость предпринятых им мер нельзя оправдать даже государственной необходимостью. Никто из Аргеадов ранее не уничтожал всех родичей своих врагов по мужской линии»,[23]потому что он считал, что женщины не могут конкурировать в борьбе за власть. Это показывает нам, насколько ревнив был Александр к трону и славе, он пытался устранить на своем пути всех представителей династии мужского пола. Он хотел один управлять государством. Так же я не вижу у него любви к семье, династический род был только помехой для его грандиозных целей - мирового господства.