Глава 6. Бетани посмотрела на смятый клочок бумаги, на котором был написан номер Доусона

 

Бетани посмотрела на смятый клочок бумаги, на котором был написан номер Доусона. Прошло десять часов. Вечер. Было уже поздно. Вероятно, слишком поздно, чтобы звонить ему домой, тем более, если его родители были как у нее. И она действительно не должна была звать его, если то, что сказала Кимми, было правдой.

Но когда она начала думать о совершенно незнакомом человеке?

Когда ей говорили, что Дениэл изменял ей, она не слушала. В итоге, она нашла его в библиотеке с другой девушкой. В пятницу, когда возвращалась домой. Его руки находились не там, где должны были быть, она видела, что их языки сплетались, как стебельки вишни.

Она взглянула на лист бумаги в миллионный раз, а затем на свой телефон. Должна ли я? Могу ли я? Буду ли я? Ее взгляд вернулся к мольберту.

В темноте Доусон посмотрел на нее. Искривляя сильные челюсти, нос и губы, которые были слегка наклонены, все было от него настоящего. Но глаза были не те.

Огромное количество красок захватили его настоящий ярко-зеленый.

Ее взгляд вновь вернулся к бумаге.

Она решила, что просто введет номер в телефон и все. И то, что палец нажал на кнопку нажав на номер в мобильном, было полностью под ее контролем.

Ее сердце громко стучало в груди. Она услышала первый гудок... потом второй.

— Алло? — послышался глубокий голос через трубку.

Дерьмо. Бетани не хотела ему звонить. Она не думала и не считала его своей собственностью. Она оказалась немой. Снова.

Послышался звук закрывающейся двери.

— Бетани?

— Как ты узнал, что это я? Я ведь не давала тебе свой номер, — она моргнула.

Облегченный смех парня заставил саму Бет улыбнуться.

— Я никому не даю свой номер. Так что ты единственная, кто не забит в памяти телефона, но знаешь его.

Сюрприз заставил ее рывком подняться с постели, ее ноги запутались в ватном одеяле.

— Нет?

— Нет "что"?

— Не даешь свой номер телефона? — парень выбрал хороший способ начать разговор. Ох.

— Ах, нет, не даю, — пружина застонала, и в голове всплыло видение парня, лежащего в постели. Она уже собиралась положить трубку, как Доусон продолжил. — На самом деле, я даже не могу вспомнить, когда последний раз давал девушке свой номер.

Часть ее хотела верить ему, но часть была не до такой степени глупа.

— Эм, я собираюсь быть честной.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты была со мной честна.

— Мне трудно поверить, что ты не даешь свой номер девушкам, — она моргнула.

— Я не делаю этого, — послышался скрип, как будто он удобно располагался, — но я не могу сказать, что они не давали мне свои номера.

Что-то вроде раскаленного покера прошло через ее глаза. Это. Не. Могла. Быть. Ревность.

— А есть разница? — Больше четкости, — произнес он. — Если я даю девушке свой номер, то это значит, что она может со мной связаться всякий раз, когда ей нужно. А мне это не очень нравится. Иметь чужой номер, это другое. Поняла, о чем я говорю?

Вторая прошла. Да, она это сделала. Означает, что он дает свой номер только тем людям, с которыми был не против связаться, и каким-то образом она попала в эту привилегированную группу.

— Ох, окей. Эм, спасибо?

— Во всяком случае, я рад, что ты позвонила. Не ожидал, — Доусон рассмеялся.

Но не она.

— Я думал, после всего, что с Эндрю...

— Странность твоего друга не имеет ничего общего с тобой, — решив, честно говорить, она сделала глубокий вдох.

— На самом деле, я все еще хотел пойти куда-нибудь с тобой после школы сегодня. Потому что я идиот. И я был, своего рода, разочарован, когда ты ушла. Потому что я действительно идиот. Таким образом, да, это все, что я хотел сказать.

Молчание затянулось между ними. Бетани, немедленно сожалея, открыв свой рот, произнесла:

— Хорошо. Может быть, я не права.

— Нет. Нет! — быстро сказал он. — Я просто удивлен. Я думал... Это не имеет значения. Ты все еще не против куда-нибудь сходить поесть в воскресенье?

—Да, — Ее голос прозвучал задыхающимся шепотом, как будто она только что пробежалась по лестнице... или работала в качестве оператора секса по телефону.

Неловко-то как.

— Что будет завтра?

— Ты... ты не можешь дождаться воскресенья? — Бетани рассмеялась.

— Черт, нет. Трудно познакомиться с тобой, когда у нас было всего лишь несколько минут до начала занятий, чтобы поговорить, — он остановился. Его голос стал очень низким. — И я очень хочу познакомиться с тобой.

Она упала навзничь на пуховую подушку в изголовье кровати. Нужно было принимать какое-то решение. Действовать, исходя из того, что сказала Кимми и руководствуясь своими собственными старыми страхами, или плыть по течению, куда бы это её не привело.

Глядя в потолок, она боролось с тупой улыбкой до ушей.

— Мы ведь можем узнать друг друга ближе, верно?

Еще один глубокий смех заставил ее смутиться.

— Я хорошо знаю, к чему это ведет.

Она тоже.

 

***

 

Деймон зашагал по лесу, окружившему дом его семьи. Жестокий ветер покатился на него, прямо на него. Черт возьми, на улице было холодно. Было так холодно, что он даже пожалел, что не взял с собой куртку.

Засунув руки в карманы джинсов, он смотрел на замерзшее озеро, которое успел посетить больше раз, чем хотел. Лунный свет отражался ото льда, отбрасывая серебристый оттенок, который напоминал ему хорошо отполированное лезвие.

На патрулировании, последнее, что он должен был делать, так это думать о личной жизни брата, что его интересовала девушка.

Но вместо того, чтобы сосредоточиться на расчесывании округи, как он должен, он волновался. В то время, как его брат отдыхал в спальне, не зная, что он делает.

Он говорил по телефону с человеческой девушкой Бетани.

Это было не похоже на простую беседу с человеческой девушкой, был красный код. Доусон внимательно смотрел на неё, он приказал Деймону в классе, и то, как он угрожал Эндрю? Да, это определённо была проблема.

Это большая проблема.

Вынув руку из кармана, он, через ветер, потянул свою руку к волосам. Его брат всегда был самостоятельным, всегда делал то, что хотел. Потому что Доусон был просто сильный. Если кто бы и рискнул быть изгнанным старейшинами и жить всю оставшуюся жизнь в изгнании, то это был его брат.

Деймон поворачивался вокруг себя, в ожидании, что его голова взорвется или еще что-нибудь. Нуждаясь в каком-нибудь действии, он стряхнул с себя человеческую оболочку, прежде чем сделать шаг. В своей естественной форме он был ничем, кроме ослепляющего света и быстрее, чем ветер.

Выпрыгнув из окна, он направился к скале. Как только он добрался до туда, ему пришлось немного остыть. Это было лучшее место, чтобы следить за тенями за их перемещениями.

По пути наверх, он побежал не щадя свои способности.

Закрыть Доусона в своей комнате и держать его вдали от школы, от девушки.

Пугать девушку, чтоб она была на расстоянии от Доусона.

Бросьте все телефоны подальше и слэш шины Доусона.

Да, с его планами было не все в порядке. Во-первых, это было не совсем заключение. Тратить все эти годы в Нью-Мексико, сидя под каблуком, его не прельщало. Во-вторых, он только что получил от Ди приставку, и он будет плакать, если с ней что-то случится.

Может быть, там не было ничего, что он мог бы сделать. Может быть, все остро и быстро. Доусон вышел с человеческой девушкой. Вон, даже Деймон делал там несколько раз, чтобы отдохнуть от Эш.

Это не было любовью Доусона к человеческой девушке, спасибо Господи.

Чтобы почувствовать себя лучше, он выстрелил вверх по склону горы молнию. Это было просто развлечение, которое будет исчезать.

Доусон и девушка были знакомы едва ли несколько дней. Было уже или слишком поздно, или ничего.

Так ли это?

 

***

 

Когда телефон Бетани засигналил около уха, она нахмурилась.

— Погоди. Аккумулятор садится. Никуда не уходи.

Раздался смешок.

— Не планируй за него!

Потянувшись вниз, она воткнула шнур в розетку и откинулась обратно на подушки.

— Итак, ты жил в Колорадо, Нью-Мексико и Южной Дакоте?

— Да. И в Нью-Йорке.

— Вау. А твои родители, получается, все время на работе?

Тишина, а затем:

— Да, можно и так сказать.

Она нахмурилась. Опять немногословные ответы. У него была привычка отлынивать от ответа, когда дело касалось личного.

— Хорошо. Тогда где ты родился?

Пружины заскрипели. Потом он ответил.

— Моя семья обитала до этого на небольшом острове в Греции. Не уверен, что у него есть хотя бы какое-то название.

— Ничего себе, — она повернулась на бок, теперь улыбается. — Ну, это все объясняет.

— Объясняет что? — с любопытством отметил он.

— Вы, ребята, я даже не смотрю... реально, — Доусон рассмеялся, на что Бетани покраснела. — Я имею в виду, что ты выглядишь более иностранно. Как будто вы пришли с какого-то дальнего места.

— Да, мы пришли еще и с дальнего места, — он снова рассмеялся.

— Это, должно быть, тоже с Греции? Всегда мечтала побывать там!

— Я помню не многое, но я хотел бы вернуться. Хватит обо мне. Я видел твой рисунок в изо-студии.

— Цветы в вазе? — она сжала телефонную трубку.

— Да, — сказал он. — Человек, у тебя есть удивительные навыки. Это выглядело так, будто, например, госпожа Пан была на борту. Шахта была похожа на хобот слона, который ел сорняки.

— Это было не так уж и плохо! — хихикнула Бетани.

— Это очень мило, но я знаю, что ты лжешь. Ты много рисуешь?

— Нет, — она посмотрела на картину, лежащую в углу. — Я рисую на самом деле.

— У тебя настоящий талант. Я хотел бы посмотреть один раз твои картины.

Она умерла бы тысячу смертей, только бы не показывать ему последний рисунок.

— Последняя получилась не очень хорошо.

— Ну и что, — ответил он.

— Откуда ты знаешь? Ты не можешь судить по цвету.

— Ах, я просто знаю. Это мой талант, если тебе интересно. Я просто знаю некоторые вещи.

— Какой уникальный талант, — она закатила глаза, но все еще улыбалась.

— Я знаю. Я удивляю себя самого, — раздался мягкий вздох.

— Бьюсь об заклад, ты из тех парней, которые ничего не боятся, да?

— Ох, нет, есть вещи, которые пугают меня.

— Какие?

— Маппетс-шоу, — торжественно ответил он.

— Что? — спросила она. — Маппетс-шоу?

— Да. Эта вещь страшная. А ты смеешься надо мной.

Она улыбнулась.

— Да, извини. Маппетс-шоу действительно страшное, — закрыв глаза, она подавила широкий зевок. — Нам надо отключаться.

— Я знаю, — послышался вздох Доусона.

— Окей, хорошо, я думаю увижу тебя... — она взглянула на часы, — примерно в пять часов, а затем?

— Да, я буду ждать тебя.

О Боже, ей понравилась эта его фраза. Он будет ждать ее.

— Окей. Хорошо.

— Подожди, — прозвучал его голос. — Я не хочу, чтобы ты вешала трубку.

У нее перехватило дыхание.

— Я вторая такая.

Его смех согревал ее.

— Хорошо, расскажи мне некоторые вещи, которые ты любишь рисовать.

И она начала говорить. И болтали они, пока не заснули с телефонами между ухом и плечом.